Главная » 2021 » Октябрь » 7 » Роман «Поворот судьбы». Часть 4
17:27
Роман «Поворот судьбы». Часть 4

ПОВОРОТ СУДЬБЫ

Роман
Продолжение повести «Выбор»

Часть 4

Прошёл еще год. Всё это время Василий лелеял мечту о встрече с Фаиной.
В жаркий июльский день он сидел в саду в тени фруктовых деревьев. Но солнце и здесь доставало его своими горячими лучами. Василий снял рубашку, подошёл к кадке с водой и стал плескать на себя, чтоб хоть немного охладиться, но вода была тёплая и не принесла облегчения. Жара его раздражала, и он в плохом настроении, мрачный, словно туча, бродил по дому и саду без дела. Неделя отпуска пролетела, как один день. В субботу подул с запада свежий ветерок. На голубом небе появились белые кучевые облака, постепенно превращаясь в серые тучки. Небо помрачнело, пошёл тихий, успокаивающий, освежающий дождь.
Василий вышел во двор, и с наслаждением подставил свой обнажённый торс под прохладные дождевые струи.
Мария Яковлевна, стоящая у раскрытого окна на веранде, крикнула:
- Вася, чего ради ты мокнешь под дождём? Простудишься.
- Ради удовольствия. Душу успокаиваю, - бодро ответил Василий.
На следующий день он выехал в Крутово. Рейсовый автобус доставил его из областного центра до посёлка. Он вышел из автобуса и поглядел по сторонам. Посёлок нельзя было узнать. Большое двухэтажное кирпичное здание поселкового совета появилось на площади рядом с остановкой автобуса. Деревья выросли и украшали сквер, расположенный по обеим сторонам площади. В центре сквера стоял памятник погибшим воинам-освободителям. Через дорогу он заметил новые магазин и кафе. Василий не удержался и прошёлся по центральной улице. На месте бараков возвышались двух - и трёхэтажные дома. Завершалось строительство пятиэтажки. За зданием поссовета были новые почта, милиция, парикмахерская. Старой церкви и клуба реконструкция не коснулась, только были пристроены танцевальный зал со сценой, библиотека, бильярдная, костюмерная. «С клубом повидался, надо идти к Глебовым, расспросить о Фене», - поглядев на наручные часы, подумал Василий. Он зашёл в хозяйственный магазин, чтобы купить в подарок Василию и Дарье что-нибудь из хрусталя или фаянса. Каково же было его удивление: за прилавком стояла Дарья.
- Здравствуйте, Дарья Ефимовна!
Дарья вскинула глаза.
- Здравствуйте, молодой человек! Что желаете купить?
- Вы меня не узнаёте? Я Василий.
- Теперь узнала. Тот самый-Василий, который бесследно исчез. Фена в каждом письме о тебе спрашивала, а ты - молчок.
- Дарья Ефимовна, я ей писал, но письма не были отправлены. Её письма тоже до меня не дошли. Вот, посмотрите, сколько их.
Василий передал Дарье пачку писем, адресованных Фене. Дарья просмотрела их, удивилась:
- Где же были эти письма? - спросила она.
Василий не стал скрывать правду, что всему виной была его покойная жена.
- Скажите, Дарья Ефимовна, где сейчас Фена? Я бы хотел её увидеть.
- А надо ли? Она замужем, муж у неё отличный. Только он тяжело болен.
- Очень надо. Если будет необходимо, я ей помогу.
- Иди в школу. Она сейчас там. Закончит ремонт школы, пойдёт в отпуск. Хоть месяц отдохнёт от работы.
- Школа - это понятно. А как связаны ремонт и отпуск?
- Фена уже давно директор новой школы. Посмотришь, Вася, какая школа-то красивая. Заходи к нам. Супруг будет рад с тобой повидаться. Да деда тоже навести. Он тебя любил и очень переживал, что так получилось. Только учти, что Фена теперь - Фаина Васильевна Миловидова. Василий купил всем подарки: Фене, родителям, бабушке Аграфене и деду Фиме.
Яркое солнце освещало большое школьное здание. На каждом этаже школы было по двадцать восемь широких окон в белых рамах, и они празднично сияли на фоне красного кирпича. «Хороша школа. Такую не часто встретишь даже в крупных городах», - подумал Василий.
Он поднялся по широким ступеням на крыльцо, опирающееся на четыре столбика, окрашенные наполовину в белый и голубой цвет, и открыл дверь.
В вестибюле техслужащая Нина Петровна протирала пол мокрой тряпкой, намотанной на швабру.
- Пожалуйста, постойте минутку у двери, я закончу уборку, - попросила она Василия.
Он послушно встал у двери и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж.
Закончив уборку Нина Петровна подошла к посетителю и спросила:
- Вы к кому?
- Мне нужна директор школы. Как к ней пройти?
Нина Петровна придирчиво оглядела посетителя. «Одет с иголочки, аккуратно пострижен, чисто выбрит, ботинки почищены, вид интеллигентный, взгляд серьёзный. Видно, что нездешний. Наверное, городской или областной начальник», - решила она и вежливо продолжила разговор.
- Фаина Васильевна с завхозом в спортзале или в мастерских. Поднимитесь на второй этаж, зайдите в канцелярию к Татьяне Юрьевне, там и подождёте директора.
Татьяна Юрьевна в канцелярии была не одна. Она что-то с горячностью доказывала женщине средних лет. Узнав, что директор нужна посетителю по личному вопросу, провела его в кабинет.
- Подождите здесь, пожалуйста, я очень занята, - сказала секретарша.
Василий прошёлся по просторному кабинету примериваясь, где лучше сесть, ожидая Фаину: на одном из кресел, стоящих возле кадки с пальмой, или у стола. Он подошёл к массивному письменному столу, пододвинул к нему вплотную один из стульев, стоящих по обе стороны приставного стола для посетителей. Кабинет директора мало чем отличался от кабинетов многих чиновников. Над столом на стене - портрет Ленина, два книжных шкафа, один с книгами и папками с бумагами, а в другом - кубки, вымпелы, грамоты за успехи в спорте, военной подготовке, в трудовом и идейно-политическом воспитании, за участие в городских и областных мероприятиях.
Но во всём этом чувствовалась женская рука: на подоконниках двух больших окон стояли плошки с цветами, на полу расстелен ковёр, а у двери рядом со шкафом для одежды - зеркало.
Фаина задерживалась. Василии начал волноваться. Он встал со стула и, чтобы занять себя, открыл шкаф, подержал в руках кубки, почитал грамоты и с удовлетворением подумал: «Умница Фаина, умеет руководить».
За дверью послышались громкие голоса. Кто-то невидимый грубоватым голосом говорил:
- Зря Вы, Фаина Васильевна, не посоветовались со мной насчёт передачи начальной школы фабрике.
- Ираида Фёдоровна, как только Вас избрали секретарём школьной парторганизации, Вы возомнили себя контролирующим органом. Вопрос передачи здания церковно-приходской школы фабрике под школу рабочей молодёжи согласован в районе и области. Не думайте, что я так проста, чтобы отдать капитально отремонтированное здание, а взамен не получить ничего. Я и профком с одной стороны, администрация фабрики с другой стороны завтра подпишем договор о выделении жилья учителям в новостройке или в освободившихся квартирах. Вы, вероятно, заботитесь о себе. Своя рубашка, конечно, ближе к телу, но учтите: распределение жилплощади в компетенции нашего профкома, но не парторганизации. В первую очередь квартиры получат ветераны войны, ветераны учительского труда и крайне нуждающиеся в улучшении жилищных условий. Если же Вы не доверяете мне и профкому, то скажите об этом прямо на профсоюзном собрании. А чтобы пресечь нелепые слухи и раздоры в коллективе, я Вас, Ираида Фёдоровна, приглашаю принять участие в окончательных переговорах школы и фабрики.
- Что с Вами спорить! Только толочь воду в ступе. Из Ваших слов выходит, что я сплетница и вношу раздор в коллективе. Ну, знаете, это уже оскорбление! Я поставлю этот вопрос на бюро в райкоме партии.
- То, что Вы сейчас приписали себе, я не говорила. Вы правы, что на бюро надо поставить вопрос о неудачном выборе секретаря партячейки в Крутовской школе. Ничего, доживём до следующих выборов, чтобы в коллективе не говорили о Вас: «Федот да не тот», а за глаза не называли «жандармом в юбке».
- Я вынуждена доложить о нашем разговоре в райкоме, - прошипела Ираида Фёдоровна.
- Лично я в Ваш адрес оскорбительных слов не говорила. Татьяна Юрьевна свидетель. Что же говорят о Вас в коллективе, я думаю, в райкоме заинтересуются. Василий пожалел Фаину: «Тяжела ты, шапка Мономаха. Но какова Фаина! Отпарировала достойно. Молодец!»
Дверь кабинета открылась, и Фаина быстро проследовала к столу. Взволнованная и раздражённая неприятным разговором, она не сразу села в кресло. Стоя у стола, перебирала на нём бумаги. Не поднимая глаз, она обратилась к ожидающему её посетителю:
- Я Вас слушаю.
- Она меня слушает?!
Василий встал, резко отодвинул от стола стул. Он с грохотом упал на пол. Подойдя к Фаине, он поднял Фаину на руки и закружил её.
- Ну, здравствуй, невеста! Встречай жениха! Не забыла ещё?
Фаина, увидев так близко лицо любимого человека, несказанно обрадовалась.
- Это ты, Василёк?! Откуда ты свалился, как снег на голову? А я ждала и верила. Татьяна Юрьевна, услышав грохот и громкие голоса, приоткрыла дверь. Она открыла рот от изумления, увидев директора на руках незнакомого мужчины.
- У Вас всё в порядке? - неуверенно спросила она.
- Всё хорошо. Жених приехал.
Обескураженная Татьяна Юрьевна закрыла дверь.
- Как это понимать? Муж, хоть и прикован к постели, но существует. А Фаина Васильевна уже и замену ему подыскала. Жениха, видите ли, встречает. Так на неё не похоже, - недоумевала она.
Фаина, улыбающаяся, счастливая, вышла из кабинета.
- Татьяна Юрьевна, можете идти домой. Я ненадолго отлучусь. Дмитрий Иванович ждёт меня. Василий Исакович подождёт меня в кабинете. Я вернусь, и мы поговорим. Дверь я запру, ключи оставлю в служебке.
Василий поджидал Фаину. Он смотрел в окно на цветники, огромные тополя, металлический забор с двумя калитками и воротами. Радость от встречи сменилась грустью.
«Милая Фаина! Ты в своей школе, как птица в клетке: ни выходных, ни отпуска путью не видишь. И дома не всё ладно. Вертишься, как белка в колесе. Вот сейчас побежала к больному мужу. Он, наверное, встать самостоятельно не может, и ему нужен постоянный уход. Как же мы с тобой несчастливы! - думал Василий.
Фаина пробыла дома недолго. Она вернулась всё в том же хорошем настроении. По-видимому, была довольна такой быстротекущей жизнью и несчастной, как полагал Василий, себя не чувствовала.
Они более часа сидели, разговаривали.
- Вася, почему ты мне не писал? Что-нибудь случилось? Я не верю, что ты мог забыть меня, - спрашивала Фаина.
- Ну как я мог забыть тебя, добрую, красивую, умную, весёлую? Я часто писал тебе. Вот эти письма.
Василий передал Фаине пачку неотправленных писем, адресованных ей. Фаина с удивлением читала на конвертах: Глебовой Аграфене, Глебовой Фене...
- Да где же они столько лет лежали?
- В комоде под бельём. Моя слишком ревнивая жена делала всё, чтобы переписка между нами и даже с дедом Ефимом и другом Петром прекратилась. Поэтому я от тебя тоже писем не получал.
Он подал Фаине ещё две пачки писем. Она долго молчала. Слёзы выступили на её глазах. Она продолжала спрашивать:
- А как эти письма оказались у тебя?
- Дочка Фая после смерти матери занималась уборкой в доме, обнаружила эти письма в комоде и отдала их мне.
- А что же случилось с женой?
- Два с лишним года назад она погибла в автомобильной аварии.
Они помолчали. Потом Василий спросил Фаину:
- А что с твоим мужем? Дарья Ефимовна сказала, что он тяжело болен.
- Дмитрий был ранен на фронте. Пуля прошла рядом с позвоночником. В последнее время он жаловался на боли в спине. А сейчас он уже самостоятельно встать с постели не может.
- Как же ты со всем этим справляешься?
- Помогают мне сын и дочь, фронтовики и работники госбезопасности, с которыми он вместе работал. Они помогают мне помыть мужа два-три раза в месяц. После мытья сядут возле кровати, выпьют за здоровье Дмитрия, споют. Дмитрий радуется и с нетерпением ждёт их прихода.
С остальными делами в основном справляюсь сама. У Дмитрия светлая голова, с ним можно поговорить, посоветоваться. Только он очень ревнив, и я стараюсь не причинять ему лишней боли. Поэтому, Вася, я тебя не приглашаю к себе. Пойдём сейчас к моим родителям, потом к деду и бабушке. У них и остановишься: живут они вдвоём в трёхкомнатной квартире.
Оставшиеся две недели отпуска Василий провёл в Крутово. Подготовив школу к началу учебного года, Фаина тоже наслаждалась свободой. Они с Василием побывали на Круче - высоком берегу реки Крутой, вспомнили, как Василий объяснялся Фене в любви, и как они, взявшись за руки, шли до дома Фаины и объявили о своём решении пожениться. Любовь их вновь воскресла, но это была уже не юношеская любовь весны, а зрелая горячая любовь лета.
Они катались на лодке, Василий греб, а Фаина плела венок и напевала. Василий с любовью и нежностью смотрел на неё, а она ему улыбалась своей очаровательной улыбкой.
У деревеньки Озерки, расположенной по правому берегу реки, они причалили. Василий привязал лодку к вбитому в землю колу и помог Фаине выбраться на берег. На заливном лугу закончился сенокос, и стога с сеном, сметанные колхозниками, стояли, словно часовые, по всему лугу. Они посетили дом-музей знаменитого Юрьевского писателя, зашли в деревянную церквушку. В церкви было сумрачно, прохладно. Единственная икона, сохранившаяся со времён, когда в церкви проходили регулярно богослужения, висела на дощатой стене. Строгий испытывающий взгляд Господа, казалось, спрашивал: «Зачем вы здесь, дети мои?»
Василий чуть было вслух не ответил: «Пришли, чтобы соединить наши сердца».
«Что это со мной? Я слышу голос»... - тревожно подумал он. Василий обнял Фаину и вывел её на освещённую ярким солнцем улицу.
- Василёк, прекрасную прогулку на сегодня завершаем. Мне надо возвращаться домой, - с сожалением произнесла Фаина.
Он согласно кивнул головой: «Напрасно я задумал просить господа соединить нас».
На следующий день, накормив Дмитрия, сказав, что идёт к деду и бабушке, Фаина вышла из дома.
Василий с дедом Фимой сидели на скамейке возле дома. Дед покуривал. Оба над чем-то смеялись. Дед был рад приезду Василия, он жил у них в отдельной комнате на всём готовом, как дорогой гость. Лучшего отдыха Василий и не желал. Дед встал со скамейки, махнул рукой:
- Идёт наша Фаиночка. Я пойду, мешать вам не буду.
Фаина подошла к скамейке, села рядом с Василием.
- Привет, бездельник! Пойдём на речку, искупаемся, позагораем. А завтра в лес пойдём за земляникой. В субботу нам предстоит поездка в Юрьевск к маминой подруге Глафире Петровне.
- Программу принимаю. Я ещё схожу к своему бывшему сослуживцу Прокопенко и съезжу в Юрьевск к своему другу Петру Жёлтикову. А там и конец отпуска.
На реке было шумно: дети, купаясь в реке, брызгались водой, визжали, бегали по берегу, время от времени по речной глади проносились моторные лодки, и дети с криками бросались в воду, чтобы покачаться на волнах, образованных мотором.
- Поплывём на остров! Утром там безлюдно. А красота какая! - предложила Фаина.
Она сняла сарафан, сбросила босоножки. Василий, сняв майку и сандалии, первым бросился в воду. Он плыл кролем, делая мощные гребки, а Фаина едва поспевала за ним, по-собачьи подгребая под себя воду. И вот они на острове. Редкие кустарники покрывали его, кое-где зеленели водяные растения с широкими и узкими тянувшимися вверх листьями. Намытый земснарядом для фарватера речной песок был не хуже, чем на лучших черноморских пляжах. Василий и Фаина нежились на песке под лучами солнца. Два разгорячённых тела лежали рядом. Фаина, плохо спавшая по ночам, дремала. Каждый из них по воле судьбы надолго был лишён тепла и ласки. Василий не удержался и погладил Фаину по бархатистой коже ног. Фаина вздрогнула и открыла глаза. Он наклонился и поцеловал её. Она не отстранилась. Они слились в долгом страстном поцелуе. И пусть простит их Бог, они предались любви, о чём ни сейчас, ни после они не жалели.
Прощание было коротким. Последние минуты они провели в комнате деда Фимы. Никто не догадывался об их близких отношениях. Только деда Фиму не проведёшь: «Ну, всё, голубка, наступило время прощаться. Еще встретитесь и, даст бог, поженитесь».

Прошёл ещё один год. Фаина с Василием регулярно переписывались. Дмитрий по-прежнему, по выражению доктора, находился в стабильно тяжёлом состоянии. Но злые языки страшнее пистолета! Каким-то образом Дмитрий узнал о встрече Фаины с Сущенко и их переписке. Здоровье его резко пошатнулось.
Вечером Фаина сидела за столом в зале и готовилась к урокам. В спальне, где лежал Дмитрий, света не было, дверь в комнату была открыта. Слышалось его ровное дыхание. Вдруг она услышала хриплые, булькающие звуки. Она бросилась в спальню: Дмитрий лежал без движения.
- Дима, что с тобой? - закричала она в испуге и начала его трясти. Из носа у него потекли струйки крови и залили всю подушку. Дмитрий пришёл в себя, открыл глаза и, увидев кровь на подушке, произнёс:
- Мы ещё поборемся!
Фаина вызвала «скорую». Прибыл фельдшер Миша. Осмотрев Дмитрия, сказал:
- Вашему мужу повезло. Кровь вовремя хлынула, и давление снизилось. Был риск инсульта. Скажите, Фаина Васильевна, никто из врачей не подозревал у больного онкологическое заболевание?
- Нет. Предполагали у него болезнь Паркинсона.
- Я осмотрел его. Мне не нравится его живот, он словно каменный. И уж очень он похудел. Он на боли не жалуется?
- Нет, может, не хочет меня расстраивать и доставлять лишние хлопоты.
- Понаблюдаем ещё. Прощайте. Терпения Вам.
Прошло два месяца. Дмитрий почти ничего не ел, только постоянно просил пить. Фаина поила его клюквенным и смородиновым морсом. В воскресенье после обеда Дмитрий позвал Фаину.
- Сядь, Фаиночка, рядом. Послушай, что я тебе скажу. Я чувствую, что мне недолго осталось, и хочу снять тяжесть со своей души.
- Что ты такое, говоришь, Митя? Рано ты собираешься умирать! Время наших смертей ещё не пришло, - успокаивала его Фаина.
- Нет, Фая, как раз пришло время. Два месяца назад я вырвался из рук костлявой. Теперь она меня достала. У меня всё болит внутри. А сегодня мне сон приснился, будто я витаю ще-то в облаках, а солнце сильно печёт, мне стало так жарко, что я проснулся. Прости меня, Фаиночка, что я не сумел в полной мере проявить любовь к тебе, был замкнут, может, излишне сдержан, не слишком ласков. Но я так люблю тебя, что боялся, как в Кихчике, сказать не то, и ты снова заболеешь. Всю жизнь я, как канатоходец, ходил по проволоке, боясь упасть в твоих глазах, взгляд которых я однажды испытал на себе и запомнил навсегда. Если бы у меня появилась вторая жизнь, я ничего бы не изменил, кроме отношения к тебе: я бы показал, как я могу любить тебя, как ценю, целовал бы, ласкал. Я понял, что ты, моя единственная любовь, добрая, ласковая, внимательная. Спасибо тебе за любовь ко мне и уход за мною, немощным. На твои хрупкие плечи свалилась такая тяжесть. Прошу тебя, прости меня. Я знаю, что ты меня уже простила, но не так, как бы мне хотелось, то есть окончательно.
Фаина держала руку Дмитрия и плакала.
- Митя, я давно тебя простила окончательно. Поверь, лучшего мужа и отца нашим детям и желать не надо. Спасибо, что ты со мной, Сергеем, Мариной всегда рядом. Дети тебя очень любят и гордятся тобой. Почитай письмо, которое они прислали из сочинского туристического лагеря.
Фаина наклонилась и поцеловала мужа. Он слабо улыбнулся. Глаза его увлажнились.
- Спасибо, - сказал он, - береги себя и детей.
- Ну что за паникёр?! Рано ещё прощаться.
Но Фаина отправила телеграмму детям в Сочи, чтобы срочно вылетали, и телеграфом послала им деньги на дорогу. Через три дня Дмитрия не стало.
Хоронили его сотрудники КГБ со всеми почестями: почётным караулом и выстрелами из стрелкового оружия. Они же соорудили оградку и поставили гранитный памятник на его могиле. Председатель Совета ветеранов войны и труда, провожавший в последний путь фронтового товарища, сказал рядом стоящему другу:
- За что Бог посылает страдания хорошим людям и забирает их рано к себе. Дурные люди долго топчут многострадальную землю.
На что тот ответил:
- Наверное, и богу нужны хорошие люди.
Поминальный обед для родственников, знакомых и представителей организаций, собравшихся проводить Дмитрия Миловидова в последний путь, был приготовлен поварами школьной столовой.
Военком Иванов обратился к присутствующим:
«Сегодня мы проводили в последний путь нашего товарища, коллегу, Миловидова Дмитрия Ивановича, безвременно ушедшего из жизни. Война давно закончилась, но её чёрная рука продолжает доставать защитников Родины. Мы будем помнить о Дмитрии Ивановиче всегда. Он был замечательным работником, хорошим товарищем, отличным семьянином. Помянем его, пусть земля ему будет пухом».
Сергей и Марина сидели возле матери, рядом с ними - дедушка Василий, бабушка Дарья, прадедушка Ефим и прабабушка Аграфена, дядя Коля с женой и детьми. Сергей и Марина очень любили отца, жалели и всячески старались облегчить его страдания. Когда все уже начали расходиться, Сергей дал волю своим чувствам. Он подошёл к окну и тихо заплакал. «Спасибо, папа, что ты научил нас всему, научил не пасовать перед трудностями. Мы с Мариной тебя не подведём. Спи спокойно», - шептал он. Марина с Фаиной подошли к нему. Мать обняла своих взрослых детей: «Ничего, дети, будем жить дальше».
Так закончилась ещё одна страница жизни Фаины.
Прошло почти пять лет со времени празднования пятидесятилетнего юбилея Фаины. Она думала, что очередной юбилей станет последним в стенах школы с учителями, работниками роно, облоно, представителями партийных и советских органов. Не вышло.
Завоблоно на все просьбы Фаины отпустить её на пенсию отвечал отказом.
- Не отпускаю. Что значит пятьдесят пять? Да ничего, кроме приобретённого опыта и умения организовать и вести за собой других. Лично я не мыслю Крутовскую школу без Миловидовой. Чуть что: выступить в Москве на научно-практической конференции, возглавить делегацию за рубеж по обмену опытом воспитания подростков и молодёжи, так это Миловидова. Приедут в область из Министерства просвещения - куда везти? Конечно же, к Миловидовой. Побывал у Вас министр Кашин и остался весьма доволен. Он даже рекомендовал изучить и обобщить опыт Вашей работы и издать методическое пособие для руководителей школ.
Кажется, уже вышел сборник из печати?
- Вышли, Георгий Иванович, и сборник, и несколько брошюр. Пусть директора и руководствуются. А меня отпустите.
- До чего же Вы упрямая! Будете работать до шестидесяти лет, а там посмотрим.
- Хитрите, Георгий Иванович! Вы и в шестьдесят не собираетесь меня отпускать, как я поняла.
- А что лукавить? Пойдёте на пенсию вместе со мной. Кем и какой школой мне хвастаться в министерстве, как ни Миловидовой да Морковкиным, Крутовской средней школой да первой школой Юрьевска, - смеялся завоблоно.
Как быстро летит время! И вот снова юбилей! Фаина заранее начала готовиться к нему. Она знала, что в школе тоже готовятся отметить её шестидесятилетие. Секретарь Татьяна Юрьевна бывшая её ученица, по секрету сообщила Фаине:
- Фаина Васильевна, составлена программа юбилейного вечера: сначала официальная часть, потом концерт. Будут выступать учителя и ученики, хор из клуба. Приедут поздравлять зав. облоно, председатель обкома профсоюза, из райкома партии, облисполкома, из редакции газеты. Вам будут вручать грамоты, медали и даже орден. Только не говорите никому, что я проболталась.
- Не переживай, не скажу, конечно. Спасибо. Я примерно так и представляла. Но, Таня, я бы хотела отметить свой юбилей с подругами, с которыми училась в пединституте, и с которыми проделала огромный путь от Москвы до Хабаровска, Владивостока, Камчатки. Назову эту встречу «Нам - 60». Я всех извещу заранее, чтобы они смогли подготовиться и выехать ко мне. Я подумаю, в какой форме написать приглашения, а ты, Танюша, напечатаешь и отправишь письма по адресам, которые я тебе дам, хорошо?
- Всё сделаю, как надо, Фаина Васильевна. Здорово придумали. Я тоже соберу весь наш класс. Вспомним, как учились в школе, о чём мечтали.
Юбилей в школе отметили в конце апреля. Всё прошло гладко, по «накатанным рельсам». К многочисленным грамотам, благодарностям, медалям, званиям, полученным Фаиной ранее, добавились ещё вторые медали «За доблестный труд», «За творческий педагогический труд» и орден Трудового Красного Знамени. Но случилась накладка.
Узнав, что Фаина Васильевна отмечает юбилей и собирается оставить директорский пост, выпускники школы, извещённые бывшим секретарём школьной комсомольской организации Ларисой Ивановой, ныне работающей в горкоме комсомола, явились в школу с цветами, подарками от себя и своих детей. Они принесли фотоальбомы, поделки из дерева, глины, рисунки, вышивки...
Лариса, попросив слова, вышла на сцену, поздравила Фаину с юбилеем и выразила благодарность за её требовательность, справедливость, чуткость к ученикам и создание условий для успешной учёбы. Выпускники, как по команде, поднялись со своих мест в зале, подошли к Фаине и, уже не стесняясь, не боясь, по очереди обнимали её и вручали цветы и подарки. Их скопилось на сцене множество. Татьяна Юрьевна, старшая пионервожатая и библиотекарь, чтоб освободить сцену для концерта, унесли всю эту груду в кабинет директора.
Старшая пионервожатая, оценив подарки, сказала:
- Много интересных подарков нанесли Фаине Васильевне. Теперь наш музей пополнится.
Выпускники долго не отпускали от себя Фаину.
Зайцева Алла спрашивала:
- Фаина Васильевна, Вы такая красивая, так молодо всегда выглядите. Вам с натяжкой едва можно дать пятьдесят. Может, поделитесь секретом?
- Фаина ответила: «Все женщины мечтают о сохранении молодости, красоты. Секрет прост. Просто надо помнить о трёх вещах: « Чтобы губы были красивые, говорите только добрые слова, чтобы глаза были красивые, ищите в людях только хорошее, чтобы фигура была стройной, поделитесь едой с голодными. Не забывайте ухаживать за кожей, питайте её масками клубничными, огуречными, кремами, очищайте лосьоном.
- Спасибо, Милочка. Не обижайтесь, так мы называли Вас между собой. Ведь Вы, такая умная, красивая, с пониманием относились к нам, ученикам. Неужели Вы совсем уйдёте из школы? Не уходите, пожалуйста: теперь учатся у Вас наши дети.
- Что дети меня зовут за глаза Милочкой, я знаю. А из школы я не уйду пока, буду просто преподавать детям историю, литературу и русский язык.
- Вот здорово, вот все обрадуются, когда узнают, что Вы остаётесь. Поздравления выпускников, многие из которых стали родителями, тронули Фаину больше, чем поздравления руководителей, хотя, что скрывать, и они были приятны.
Во время концерта завоблоно сказал Фаине:
- Фаина Васильевна, после концерта я зайду к Вам в кабинет. У меня превеликая просьба.
- Знаю я Вашу просьбу: ещё чуть-чуть поработать. Не так ли, Георгий Иванович? - улыбнулась Фаина.
Он не ответил.
Оставшись наедине с Фаиной в её кабинете, завоблоно начал разговор:
- Чему Вы так ехидно улыбнулись, когда я во время концерта сказал о своей просьбе?
- Улыбалась я потому, что знаю Вас давно и Вашу «превеликую» просьбу сразу раскусила: подготовить школу к приёму первого сентября шестилеток. Я и сама хотела остаться на несколько месяцев, так как эта работа меня заинтересовала. Тем более, я не уверена, что Тамара Степановна, которую я рекомендую директором вместо себя, сразу справится со всеми хозяйственными делами. Для меня тоже, что необходимо сделать, не всё ещё ясно. Дело-то новое.
- Да как же Вас опускать! Вы всё видите и знаете наперёд, потому и прошу Вас быть «паровозиком» в обучении детей-шестилеток. Денег мы Вам дадим. Не стесняйтесь в расходах. Подготовьтесь так, чтоб не стыдно было привезти в Вашу школу директоров у Вас поучиться. Договорились?
- Уговор дороже денег. Только, чур, ни Вы, ни я к вопросу о продлении срока директорства больше не возвращаемся. Лады?!
- Добро! Учителем-то, конечно, останетесь? И студентов не бросите?
- Загадывать не буду. Время покажет.

Стояла июльская жара. Дожди выпадали редко. В Суходоле закончился сенокос. На противоположном берегу реки, который просматривался из окон дачного домика, на заливных лугах стояли скирды сена. В реке купалась детвора. Крики и смех купающихся слышался в саду. Василий Сущенко из шланга с распылителем поливал цветник, который украшал сад. Уже распустились анютины глазки, лилии, петуньи, циннии, левкои, набирали цвет гладиолусы, астры. Василий взял отпуск, чтобы приготовиться к встрече гостей-подруг Фаины, которых она пригласила на общий юбилей «Нам - 60».
С шумом подъехала машина.
- Василий Исакович! Принимай столы и скамейки. Фаина Васильевна просила подвезти и расставить в саду, - послышался голос завхоза. Он вместе с учителем труда расставили столы в тени яблонь и груш, накрыли их клеёнчатыми скатертями.
- Видать, много гостей ждёте. Простите за любопытство, а откуда столько гостей?
- Фаина Васильевна пригласила своих подруг с мужьями, детьми, внуками. Обещали приехать. А как с ночлегом в интернате? - спросил Василий Юрия Михайловича.
- Всё уже готово: постельное бельё, полотенца. И школьные повара всё приготовят ко времени. Не беспокойтесь. Всё, что задумает Фаина Васильевна, она выполняет и других привлекает.
Утром приехали из Москвы Зара с Алексеем, Валя с Фёдором, Лида с Николаем. С ними вместе прибыли и челябинские Нина с Константином, которых в Москве накануне встретили Гольдберги. Галя с Николаем, Ольга с Сашей и Маша с Володей, живущие в Юрьевске, приехали на рейсовом автобусе. Подруги приехали не только с мужьями, но и детьми, а некоторые даже с внуками. Встречали их Василий и Фаина.
За столом было шумно. Все радовались встрече: смеялись, шутили, обменивались впечатлениями. Володя Лосев, известный балагур, развлекал большую компанию анекдотами:
«Двое разговаривают в электричке:
- Вчера после спектакля меня вызывали 15 раз!
- Подумаешь! Меня каждый вечер вызывают раз по сто.
- Вы тоже актёр?
- Нет, я официант».
Фаина и Василий подошли к столу и сели во главе его.
- Минуточку внимания, дорогие наши гости! Мы, подруги, рады приветствовать всех, кто пришёл и приехал на наш общий юбилей «Нам - 60» с приключениями. Девчата ещё, наверное, не забыли, что я «политрук». Приказываю Вам, подруги, отчитаться о себе и о ваших сопровождающих.
Фаина по алфавиту называла девичьи фамилии и имена подруг:
«Барсукова Валентина!»
- Я, Барсукова - Григорьева Валентина, член Союза художников России, со мной мой муж Фёдор - профессор. Детей и внуков нет.
«Горькова Галина!»
- Я, Горькова - Михайлова Галина, пенсионерка, со мной мой муж Николай - механик. С нами внуки: Дима и Даша.
«Дубровина Зинаида!»
- Отсутствует. С мужем, детьми, внуками на Сахалине, - ответила Галя.
«Игумнова Лидия!»
- Я, Игумнова - Сергеева Лидия, учитель начальных классов в нашем селе, муж Николай - мастер на тракторном заводе. С нами сын Евгений и внучка Анна.
«Каткова Мария!»
- Я, Каткова - Лосева Мария, преподаватель пединститута, мой муж Владимир - шофёр. Сын и внук в Волочаевске.
«Моисеева Зара!»
- Я, Моисеева - Гольдберг Зара, преподаватель пединститута, муж Алексей - адвокат. С нами сын Павел и внук Данила.
«Российская Анастасия!»
- Отсутствует. С мужем генералом Лукиным, детьми, внуками во Владивостоке.
«Садовникова Ольга!»
- Я, Садовникова - Ткач Ольга, домохозяйка, муж Александр - агроном. С нами дочь Ираида, сын Андрей и внуки Настя, Надя, Лёня.
«Усоева Нина!»
- Я, Усоева - Михаляк Нина, директор железнодорожной школы города Челябинска, мой муж Константин- начальник депо, с нами дети Константин и Констанца, внуки Маша и Миша.
- Итак, подружки мои милые, мы заслушали ваши отчёты, всех представили, теперь общаться стало легче. Настала моя очередь отчитаться перед Вами.
Я, Глебова - Миловидова - Сущенко Фаина, директор Крутовской средней школы, мой муж Сущенко Василий, начальник областного отдела архитектуры и строительства. С нами дочь Фаина Сущенко, сын Сергей - офицер и дочь Марина - учитель Миловидовы, внуки Антон и Лена.
Дорогие подруги, гости! Я хочу сказать ещё несколько слов. Если бы вышел шанс прожить жизнь сначала, я ничего бы менять не стала. Судьба меня не обделила счастьем. Я счастлива. Счастье бывает очень разным. Оно не зависит от обстоятельств, а от того, что у тебя внутри. Мне пришлось пережить многое: войну, долгую и трудную дорогу на Восток, нелёгкую работу на краю земли, болезни близких, разлуку с любимым. Но я никогда не теряла вкус к жизни, радовалась за себя и за других способности жить счастливо в тех обстоятельствах, которые выпали на нашу долю. Всё это помогло мне не свернуть с дороги, осуществить свою мечту. У меня есть всё: любимая работа в школе, институте, успешная литературная и научная деятельность, а, главное, отличная семья. Помните слова песни: «Я ждала и верила сердцу вопреки. Мы с тобой два берега у одной реки». Это про меня и про моего любимого Василия. Мы дождались своего счастья.
Поздравляю вас, мои дорогие подружки, с нашим общим шестидесятилетним юбилеем. Желаю вам здоровья, долголетия, семейного благополучия и исполнения всех ваших желаний.
Стол наполовину опустел: дети и внуки, поев горячей картошки с мясом, пирожков, разных закусок, напившись компота из смородины, убежали на речку купаться в сопровождении Сергея и Марины.
Маша, попробовав маринованных грибочков, солёных огурцов, помидоров, капусты, с удивлением спросила:
- Фаина, урожай ещё не собрали, а у вас разные соленья, варенья, компоты. Откуда столько вкусностей?
- Дед мой Фима и бабушка Аграфена всегда впрок заготавливали овощи, фрукты, ягоды, грибы, которые приносили из леса в большом количестве. Они были настоящими грибниками. Любили лес, знали ягодные и грибные места. И меня приучили, а также моего первого мужа Дмитрия. А теперь садом и всеми заготовками в основном занимается Василий. А эти вкусности мы храним в погребе, их хватает с лихвой до нового урожая.
К вечеру мужчины разожгли костёр, варили уху, пекли в горячей золе картошку. Володя вспомнил пионерскую песню: «Здравствуй, милая картошка, пионеров идеал. Тот не знает наслажденья, кто картошки не едал». Дети сидели у костра, уплетали пахнущую дымом горячую печёную картошку и хохотали над своими перепачканными сажей лицами.

Николай закопал в золу ещё десять картофелин.
- Вот это настоящая жизнь! Лес, река, сады, огороды, благоустроенный посёлок, чистый воздух. Л бы с удовольствием поменял Юрьевск на Крутово, - сказал он задумчиво.
Константин посоветовал ему:
- Николай, в чём же дело? Обмозгуй, сыграй партию - и в «дамки».
Стало прохладно. Василий подложил дров в костёр, поставил медный самовар, организовал что-то вроде шведского стола: никто и за кем не ухаживал, все подходили к столу и брали еду и питьё по вкусу. Володя, наливая чай из самовара, напевал: «У самовара я и моя Маша, а на дворе совсем уже темно. А Маша чаю наливает, а взор её так много обещает»...
Василий вынес из дома баян, заиграл, и весёлые звуки понеслись по саду. Он запел: «На позицию девушка провожала бойца»... Компания, сидевшая у костра, дружно подхватила песню.
Бывший стармех торгового судна Николай затянул песню о море: « Раскинулось море широко»...
Его внуки Дима и Даша запели «Катюшу». Затем под аккомпанемент баяна последовали песни о лётчиках, танкистах, моряках, о весёлом ветре. Под мелодии песен взрослые танцевали.
Стало темнеть. Фаина подошла к костру и объявила:
- Слушайте мою команду: сейчас дети моют руки, ужинают, и идут спать на сеновал. Фая и Сергей укладывают их спать и расскажут им сказки. Выполнять!
- А они расскажут «Аленький цветочек» и «Синюю бороду»? - спросила внучка Лиды Аня.
- Расскажут, расскажут. Выполняйте приказ. Кто из взрослых устал, могут тоже располагаться здесь на даче. Наиболее выносливые идут со мной и Василием ночевать к нам или в интернат.
Наиболее выносливым оказалось неутомимое старшее поколение. Они ещё пели, танцевали, Василий при этом пел: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь... Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить».
Фаина предложила спеть песню о прошедшей молодости. Они старательно выводили: «Как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя»...
Взошла луна, и слабым холодным светом осветила сад.
Девчата, посмотрите на Луну: какая она молодая, ей никак без спутника нельзя, - сказала Фаина. - Мы с вами тоже молоды душой и не перестаём трудиться и веселиться, и спутники рядом. Мы любим жизнь и делаем всё, чтобы она стала лучше. Давайте споём о любви к жизни.
Василий пробежал пальцами по пуговкам баяна и запел своим задушевным голосом:

«Я люблю тебя, жизнь,
И хочу, чтобы лучше ты стала...
Ах, как годы летят,
Мы грустим, седину замечая...
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно».

Они шли по дороге в посёлок и пели:
«Мы любим петь и смеяться, как дети,
Среди упорной борьбы и труда.
Ведь мы такими родились на свете,
Что не сдаёмся нигде и никогда!»

1 2 3 4

Категория: Маргарита Малышева | Просмотров: 452 | Добавил: Николай | Теги: Оргтруд, Владимир | Рейтинг: 0.0/0