17:14 Роман «Поворот судьбы». Часть 3 |
ПОВОРОТ СУДЬБЫ Роман Часть 3 - В воскресенье прибежали ко мне Светлана и Ирина Филипповы. Их отец, помощник мастера первого цеха, Алексей буянил, бил посуду, порывался ударить жену. Я бросила все дела и вслед за девочками вошла в квартиру Филипповых. Алексей не то, что бы очень был пьян, но больше куражился, от скуки «развлекался» таким образом. Давайте, Борис Николаевич, заставим отцов заняться воспитанием детей, не перекладывать все заботы о доме, детях на плечи своих жен. Поговорите с «трудными отцами, выясните, чем они увлекаются, что они умеют делать, например: столярничать, плотничать, рисовать, играть в шахматы, шашки, лепить, играть на музыкальных инструментах и так далее. А затем придумать, как привлечь их к руководству кружками по интересам. Проведём конференцию родителей-отцов, устроим творческую выставку, поднимем у отцов дух соревнования. В местной печати я буду рассказывать о положительном опыте воспитания детей в семье, назову имена лучших. Учителя со своей стороны привлекут к занятиям в «Университете для родителей» и отцов. Думаю, что со временем большинство отцов поймут, что их пример отношения к работе, окружающим их людям, так важен в воспитании полезного для общества и семьи человека. У меня был с детьми Борис Сергеевич Щербаков, он умолял поговорить с женой, чтобы она его простила. « Не могу жить в чужой семье без Дуси и детей. Дурак я, бес попутал: «седина в бороду, а бес в ребро». Дети тоже просили мать простить отца, но она и слышать не хочет. Поговорите Вы с нею, подключите кого-нибудь из авторитетных женщин, которые пользуются уважением жителей посёлка.Чего только в жизни не бывает! Мы все совершаем ошибки, которые иногда трудно исправить. Вот, например, в третьей школе города ученица из раздевалки украла шубу, а старшеклассники угнали мотоцикл, чтобы просто покататься, не подозревая, что совершают при этом преступление. Я позвоню прокурору Кутяеву, а Вы поговорите с судьёй Сидоровым, чтобы показательный суд над подростками провели у нас в школе для профилактики правонарушений. Я также постараюсь привлечь юристов к проведению правовой беседы с учащимися и к чтению лекций в «Университете для родителей». Сдвинем вместе «тяжёлый воз» с места, Борис Николаевич! В дверь кабинета постучала Татьяна Юрьевна. - Фаина Васильевна, Вам звонил Ваш отец Василий Борисович. Ему срочно нужен участковый. Он сейчас едет в школу. Участковый с досадой сказал: - Опять эти цыгане! Как они меня достали! Фаина удивилась: - Цыгане? Для полного счастья только их и не доставало! А что случилось? - Вот приедет Василий Борисович - узнаем, - ответил участковый. Дверь с шумом распахнулась, и в кабинет вошёл Василий Борисович. - Едем-те скорее на кладбище. Эти цыгане в соседнем районе жить спокойно не дают. На их земле без разрешения построили себе дома, самовольно подключились к электросетям. Никакие налоги не платят, вообще ни за что не платят воруют, спекулируют, мошенничают, обманывают людей. Уже и к нам добрались. В коллективных садах промышляют, воруют овощи, фрукты и что плохо лежит. Их барон хотел организовать что-то вроде колхоза, послал детей учиться в школу. Так его свои же недоброжелатели или завистники и убили. А сейчас роют могилу где бы вы думали: на нашем крутовском кладбище в начале центральной аллее. Теперь не пройти к могилам, в которых захоронены земляки-фронтовики, офицеры, скончавшиеся от ранений в нашем госпитале, девчушки, эвакуированные из блокадного Ленинграда. Действительно, в самом центре кладбища в начале аллеи была вырыта могила, а рядом стоял подъёмный автокран. Василий, Фаина и Верещагин поехали в цыганский посёлок. Там всё было готово к прощальной церемонии и поминкам по усопшему. В доме барона стояли столы с зелёными пластиковыми столешницами, как в общепите. Вдова, вся в чёрном, глаза в коричневых провалах, орлиный нос, губы сурово и непримиримо сжаты, вокруг неё приживалки, родня, высокие московские друзья и, к удивлению участкового, высокопоставленные чиновники из областного центра. Борис Николаевич подошёл к высокому, видному цыгану - распорядителю спросил документы на выделение земли для захоронения. Документы были в порядке, могила была зарегистрирована. Даже всесильный кладбищенский совет, который сначала так упирался, вдруг оказался беспомощным и покорился. Рассмотрев подписи на документах, Верещагин вздохнул и произнёс: «С сильным не борись, с богатым не судись». Они остались посмотреть на цыганские похороны. Распорядитель вежливо попросил их подняться на второй этаж баронских хором. Там тоже стояли столы, крытые белоснежными скатертями, сервированные гораздо более роскошно, чем внизу. Любящая и скорбящая родня, благодарная за то, что их уважаемому барону выделили почётную могилу в отличие от простых смертных и разрешили возвести ему памятник из белого мрамора неимоверной высоты, собрали угощение для особых лиц. На столах, вопреки даже цыганским обычаям, красовались дорогие коньяки, посольская водка, грузинские вина, ликёры, в тарелках чёрная и красная икра с деревянной ложкой: подходи и черпай. Тут же стояли запечённые стерляди, лоснящиеся от жира солёная розовая сёмга и белая нежная осетрина. Цыганский барон и после смерти барон. «Приглашаем вас помянуть после похорон барона Якова Панина, - сказал цыган. - Я показал вам, как сюда пройти». По дороге к церкви к ним подошёл цыган-однодворец. Он и рассказал им о бароне: «Барон собирался жить долго и вечно править разросшимся родом. Даже детей отдал в ученье. Он был старшим их восьми братьев. Говорят, что у него квартира в центре Москвы, а в ней чего только нет! Перед смертью он подошёл к дому и только открыл дверь, как сзади ему выстрелили в шею. Барон ворвался в дом, взбежал по лестнице наверх, цепляясь окровавленными ладонями за перила, но на верхней площадке его настиг второй выстрел. Барон упал и скатился с лестницы». - Слушай, цыган, зачем ты нам это рассказываешь? - спросил участковый. - А как же? Будете допрашивать, так я - первый свидетель. - Никого я допрашивать не собираюсь. - Правда? - не то обрадовался, не то удивился цыган и отошёл в сторону. Якову заказали дубовый резной гроб цены необыкновенной. Цыган покоился в гробу девять дней и весь распух. Братья заставили старшего сына барона напялить массивный бриллиантовый перстень на палец отца и поклясться, что он кровью отомстит за его смерть. Сын, поборов отвращение, надел покойнику перстень. Цыгане сняли церковь для отпевания усопшего. Панихиду служил архимандрит. Цыганский барон, пронзённый двумя пулями своих недругов, лежал в дубовом резном гробу, на пальце его сиял бриллиантовый перстень. Однодворец-цыган, что наблюдал за панихидой, не сводил с перстня завороженного взгляда. Братья плачут, родня скорбит. Однодворец подошёл к братьям, зашептал на ухо: «Надо снять с дяди Яши перстень. Из-за него могилу перевернут и гроб изрубят. Снимите его от греха подальше». «Ай, на-на, никак. Родной брат так любил этот перстень», - ответил один из братьев барона. Стоит однодворец, жалеет барона. Снова приблизился, шепчет: «Надо снять. Дайте брату спокойно в могиле лежать». Братья переглянулись: «Может, действительно, снять?» И разрешили однодворцу снять перстень ... Заскрежетал кран, опускается цинковый гроб, в него помещают дубовый и запаивают крышку. Пусть спит спокойно вечным сном цыганский барон, царство ему небесное. Василий, Фаина, Борис Николаевич, не сговариваясь, пошли по центральной аллее к выходу из кладбища. Василий не скрывал своего изумления: «Ни хрена себе! Не работают, но пьют, где же денежки берут?» Поминать барона они не собирались и разошлись по домам. Серёжи дома не было: не дождавшись матери, он ушёл к бабушке. Фаина отправилась туда. Её встретила бабушка Груша. - Ждали, ждали тебя обедать, так и не дождались, без тебя пообедали. Серёжа учит уроки, дед отдыхает. Ты, Фая, вся извелась, погляди на себя в зеркало. Где твой румянец? Стала жаловаться на боли в желудке. От забот и неравномерного питания наживёшь язву желудка, - укоряла её бабушка. - А к Маринке когда в Москву поедете? - Бабуля, не ворчи. К Марине мы с Митей поедем в воскресенье. За Марину ты не беспокойся. В клинике её хорошо лечат, она привыкла. Прошлый раз вывезли нам её на коляске на свидание. Она весёлая, разговорчивая. Просила передать привет подружкам и купить «мигальную» куклу. Митя уже купил, купим еще книжку со сказками и фрукты. - Видела я эту немецкую куклу, дивно как хороша: платьице шёлковое розовое, роскошные каштановые кудри, синие глазки закрывает и говорит «мама». Я таких кукол никогда не видела. То-то девочка порадуется! - сказала бабушка Груша, вытирая фартуком набежавшие на глаза слёзы. Фаина умывалась. Бабушка сказала: - Слышишь, по лестнице поднимается Митя. Вот вдвоём и поедите. Она собрала на стол. Митя ел без аппетита, поглядывая время от времени на жену. - Что-то ты, Фая, такая грустная и мало ешь? Опять с желудком плохо? - заботливо спросил он. - Есть немножко. Устала я. Мы были на похоронах цыганского барона Якова Панина, четверо детей которого учатся в нашей школе. Убили его. - Ты-то причём? Тебе везде надо быть? Своих забот тебе мало. Хорошо, что отстояла на бюро райкома себя и своих учителей. Я ведь за тебя тоже переживаю. Боюсь, что ты выкинешь ещё какой-нибудь фортель. И тогда переведут тебя с повышением подальше от областного центра. Фаина невесело ответила: - От тебя, Дмитрий Иванович, ничего не скроешь. Замечательный ты работник в своей области. Я тоже кое-что замечаю: как ты ложкой водишь по тарелке. Нездоровится? - Как тут не заболеть с такой жёнушкой? - отшутился Дмитрий. - Болезнь Маринки не даёт мне покоя, соскучился по дочке. Из коридора послышался топот ног, в дверь настойчиво стучали. Дмитрий открыл дверь и обомлел: в прихожую ввалились цыгане. Это был цыган-однодворец с четырьмя младшими детьми умершего барона. В руках каждого было по сумке. Один цыганёнок по имени Миша подошёл к Фаине и прижался к ней. Он поднял голову и, глядя на Фаину своими красивыми чёрными, полными слёз глазами, тихонько сказал: - Фаина Васильевна, спасибо Вам, что пришли проводить папу. Вы такая добрая, хорошая, папа Вас хвалил. Помяните его, пожалуйста. - Они поставили сумки в прихожей. Цыган-однодворец добавил: - Отказываться нельзя ни в коем случае. Не берите грех на душу, помяните по православному обычаю всей семьёй нашего барона. Вдова и его братья просили сказать Вам спасибо. Пойдём-те, детишки, завтра Вам в школу. Мы выполним желание барона и дадим образование его детям. Если нужна будет помощь школе и Вашей семье - обращайтесь. Поможем, как и барон, который считал своим долгом помогать школе. Вышел в прихожую дед Фима, заглянул в сумки и весело произнёс: - Чудо из чудес! Икра, осетрина, заморские вина. На целую свадьбу хватит. Живут же люди! - На похороны ездили со мной отец и участковый. Помянут барона Якова Панина и в их семьях. Бабушка распорядится, - заключила Фаина. Прошло около двух лет. Весной, когда зацвели ландыши, набирала цвет сирень, выписали из клиники Марину. В комнате для встреч с родственниками сидела Марина, прижавшись к отцу и радостно щебетала. Дмитрий с улыбкой, шире некуда, гладил дочку по голове, целовал её коротко остриженные волосы. - Папочка, миленький! Я еле влезла в платье, которое вы мне привезли. Нас очень хорошо кормили, я отъелась тут и стала толстая, как бочка. Рита Наумовна сказала, что мне надо больше двигаться, заниматься специальной гимнастикой, но не перегружаться. Я, папуля, буду бегать с тобой по утрам в лесном парке и делать упражнения. Ладно? - Я поговорю с Ритой Наумовной. Она расскажет, какие спортивные нагрузки тебе разрешены в первое время. Что касается бега по утрам, я думаю, пока надо воздержаться. Мы будем делать упражнения, рекомендованные доктором, и к сентябрю будешь стройная, как молодая берёзка. А вот и мама. Марина подбежала к матери, и она, подняв дочку, целовала её улыбающееся личико. - Ну, вот и всё! Едем, доченька, домой, будем готовиться к учёбе в третьем классе. Серёжа, бабушка, дедушка, подружки ждут тебя. - Мама, а мы снова поедем на поезде? - Да, конечно. Профессор сказала, что у тебя, дочурка моя маленькая, никакого туберкулёза не было. В результате сильного ушиба тазобедренного сустава развился коксит, который и вылечили здесь. Вот и всё. - Какого чёрта её держали здесь почти два года привязанной к кровати? Сами бы попробовали полежать столько времени! - возмутился Дмитрий. - Никто не застрахован от ошибок, врачи такие же люди. Но в гипсе Маринке нужно было обязательно лежать. Зато сустав вылечили. Профессор рекомендовала никогда и нигде не упоминать о туберкулёзе, чтобы не вводить в заблуждение лечащих врачей, если Маринка когда-нибудь почувствует боль в суставе. - Бог судья ошибающимся. Едем на вокзал! - решительно сказал Дмитрий. Марина взяла мать за руку: - Поехали скорее, а то на поезд опоздаем. Хочу скорей домой! Мимо Миловидовых не прошли события, повлиявшие на их совместную жизнь. Фаину неоднократно включали в состав делегации для поездки в зарубежные государства, с которыми отдел школ обкома партии, профсоюз работников просвещения Юрьевской области и облисполком поддерживали тесные связи. С некоторыми зарубежными городами Юрьевск стал побратимом: например, с Эрлангеном, с Усти-на-Лабе. Каждая страна, в которой Фаина побывала в качестве руководителя школы от области, запомнилась ей в зависимости от приёма, который оказывали гостям «хозяева». В Болгарии члены делегации чувствовали себя свободно, комфортно: они не только встречались по протоколу, но и свободно в любое время суток бродили по Софии, были радушно приняты болгарскими крестьянами в их хозяйствах. Гостей развлекали экскурсиями на легендарную Шипку, в города Плевну, Габрово. Кроме того, они целую неделю отдыхали на курорте Албена, купались, загорали. В закусочных их угощали национальной едой: болгарским лечо, ракией, чечевичной похлёбкой, местным хлебом. В Чехословакии чувствовалось искреннее гостеприимство. Кроме многих часов общения с чехами в Праге во время обмена опытом воспитания школьников и студенческой молодёжи, посещали бары, где угощались знаменитым чешским пивом с шпикачками. И даже решились впервые посмотреть стриптиз. Делегацию разместили в первоклассных гостиницах, в просторных номерах с ванной, душем. На столе стояли вазы со свежими фруктами. Любители могли поучаствовать в ловле форелей. Во всех газетах сообщалось о дружественном визите гостей из Москвы. Польша, особенно Варшава, произвела на Фаину совершенно другое впечатление. После большой и шумной Москвы Варшава показалась ей что-то вроде областного центра. В костёлах проходила служба. Убранство католического храма и сама месса, во время которой прихожане сидели в деревянных креслах с молитвенниками в руках, раскрашенные деревянные фигуры распятого Христа, отличались от российских церквей с золочёными иконостасами и православной обедни, Возле варшавского костёла сидел нищий калека. Перед ним стояла коробка для подаяний. Фаина положила в коробку советские рубли, и нищий, подняв голову, сказал без акцента «спасибо». Встречались и лютеранские церкви. Чувствовалась верующая католическая Польша. В школе, куда была приглашена Фаина, висела икона Остробрамской Божьей Матери - Матки Боски Ченстоховски, такая же - у входа в Варшавский театр. Удивили Фаину частные лавочки по пошиву одежды, изготовлению и ремонту обуви, резкое снижение сезонных цен и необычайная экономия варшавян. Угощали советскую делегацию более чем скромно. В Кракове и курортном Закопане было иначе. Как ни странно, В ГДР немцы встретили делегацию гостеприимно. Угощали на славу пивом в погребках, развлекали в ресторанах, где слушали современную музыку, танцевали. Рабочие встречи были организованы чётко, с немецкой точностью. И, пожалуй, эта поездка в ГДР была более продуктивна, если не считать Чехословакию. Из каждой поездки Фаина привозила сувениры, подарки: из Болгарии - тканое покрывало на кровать, фирменное розовое масло, из Чехии - подарочную конфетницу из синего чешского стекла с яблоневыми цветами и позолоченной ручкой, чешскую бижутерию, из Польши - дешёвую обувь, очки-хамелеоны и кожаный портфель. Кроме всего, она привозила школе из каждой поездки от школьников, учителей подарки: сувениры, поделки, рисунки, пионерские галстуки, значки, письма с обратным адресом для переписки, которые пополняли школьный музей и «Клуб интернациональной дружбы». Самое неприятное в этих зарубежных вояжах была необходимость писать командировочные отчёты и за себя, как представителя средних школ области, и за других делегатов: Балынина - директора школы-интерната, профессора пединститута Сереброва и студентку-отличницу Некрасовскую. Во время встреч все выступали с докладами: и делегаты из области, и специалисты в отдельных областях педагогики тех стран, в которые были командированы Юрьевские делегаты. Фаине же, кроме своего выступления, приходилось записывать ход совещаний, а позднее, дома, перечитывать, осмысливать, приводить в систему и писать отчёты. Руководители делегаций во всём полагались на Фаину: «Преподаватель русского языка, грамотная, умная, сообразительная, исполнительная, она оформит отчётную документацию, как надо»,- решили они между собой и не ошиблись. А что ей это стоило, сколько времени на это надо потратить, их не интересовало. А она не могла отказаться. Фаина решила в будущем не соглашаться на зарубежные поездки. Но случилось так, что Фаине не пришлось давать отказ на поездки в составе делегаций за границу. За неё решила сама судьба. В июне десятиклассники сдали экзамены. Школа готовилась к выпускному вечеру, готовилась и Фаина. Она заказала в ателье белый платье-костюм из кружевницы. Классные руководители заполнили выпускникам аттестаты о среднем образовании, из них четыре - особого образца, которые будут вручены медалистам вместе с золотыми и серебряными медалями. Татьяна Юрьевна оформила почётные грамоты и благодарности активистам, победителям различных соревнований. В актовом зале завучи встречали молодых девушек в белых праздничных платьях, юношей в костюмах, белых рубашках с галстуками. Стараниями учеников, учителей и родителей всё выглядело празднично: вход в школу, вестибюль, актовый зал. Приехавший на выпускной вечер завоблоно Георгий Иванович сидел на сцене, украшенной красочным плакатом, цветными воздушными шарами, за столом, уставленном букетами пионов, рядом с Фаиной и классным руководителем 10 «А» класса Егоровым. Он решил сам вручить аттестаты выпускникам-медалистам, а также посмотреть, как организована торжественная церемония в одной из самых передовых школ области. Фаина подошла к трибуне и обратилась к присутствующим: - Сегодня сорок девять учащихся покидают свою родную школу, в которой учились десять лет, и получают путёвку в жизнь-аттестат о среднем образовании. Вечер вручения аттестатов разрешите считать открытым. - Она зачитала приказ по школе: «Окончившим среднюю школу вручить аттестаты об образовании»... Фаина называла по алфавиту имена, отчества, фамилии выпускников, они по очереди поднимались на сцену. Вручая аттестаты, Фаина находила для каждого слова, характеризующие его, и сердечно поздравляла, пожимая руку. Затем она предоставила слово Георгию Ивановичу, который вручил аттестаты и медали отличникам. Пятнадцать выпускников поднимались на сцену для получения благодарственных грамот. Вручив всем аттестаты и грамоты, Фаина сказала: - Поздравляю вас, дорогие выпускники с успешным окончанием школы, желаю успеха в вашей дальнейшей жизни. Чтобы эта жизнь состоялась, нужны знания. Знания - сила. Без них невозможно движение вперёд, невозможно добиться поставленной цели, своего благополучия. Учиться надо всегда и везде. Школа помогла вам освоить первые ступени древа жизни, а до вершины вам предстоит добираться самостоятельно, совершенствовать знания, умение, навыки, приложить все усилия, чтобы занять достойное место в жизни, не тлеть, а гореть и вести за собой других. Успеха вам и счастья, дорогие выпускники! Далее шли поздравления завоблоно, классных руководителей, родителей, председателя родительского комитета. Выпускники благодарили директора, завучей, учителей, родителей, вручали цветы, подарки. Каждый класс принял участие в прощальном концерте, который подготовила старшая пионервожатая, учитель музыки и пения, классные руководители. Выступил хор учеников пятых-восьмых классов, хор учителей, физкультурный коллектив, члены кружка народных инструментов, члены литературного кружка читали свои трогательные стихи-поздравления. Учащиеся музыкальной школы играли короткие произведения на пианино, скрипке, баяне, аккордеоне. Георгий Иванович восхищённо сказал сидевшей рядом с ним в первом ряду Фаине: - Ну и удружила, Фаина Васильевна, такой концерт закатила, что в областном Доме культуры не стыдно показать вашу художественную самодеятельность. Я думал уехать, но теперь решил остаться до конца. А танцы будут? Что-то захотелось тряхнуть стариной. - Будут, будут: и под радиолу, и под баян, и под фортепианные мелодии вальса. Ещё и петь будем вместе. Потом пойдём пешком до станции Крутово встречать рассвет. Пойдём-те с нами, - пригласила Фаина. - До конца, так до конца, - решительно сказал завоблоно. - Я заметил, что старшеклассники почти не выходят из зала. Они что, не курят? - Курят, но единицы, а спиртного вообще избегают. - Молодцом, Фаина Васильевна. На заслуженного тянешь. Уж я постараюсь твои заслуги перед народным образованием оценить высокими баллами. - Спасибо, Георгий Иванович, я работаю не ради славы и наград, а ради пользы и успеха дела. - Одно другому не мешает... На августовском совещании в своём отчёте за истекший период Георгий Иванович дал высокую оценку работы учительского коллектива Крутовской средней школы, а Фаину Васильевну назвал лучшим руководителем школы в области, рекомендовал прочитать брошюру, выпущенную областным институтом усовершенствования учителей, где говорится об опыте работы директора Миловидовой. Фаина, сидевшая в президиуме, от смущения не могла поднять голову. - Что, казак, невесел, что ты голову повесил? - пошутила инспектор Лёзова. - Георгий Иванович дело говорит. Выше голову, Фаина Васильевна! Награды следовали одна за другой, но Фаина не чувствовала радости. Какая-то тревога, беспокойство не покидали её. Она стала раздражительной, часто покрикивала на детей, резко говорила с Дмитрием, отцом, матерью, с бабушкой и даже дедом. Наконец, заподозрив неладное, бабушка Груша пришла к Миловидовым, чтобы поговорить с Дмитрием, и стала поджидать его с работы. Как только он вошёл в прихожую, она позвала его в спальню правнуков и, чтобы не услышала Фаина, тихонько произнесла: - Митя, надо что-то делать! Фаина вся извелась. Похудела, побледнела, почти ничего не ест. На нас с дедом огрызается. Позвони в больницу главврачу Владимиру Ивановичу. Пусть зайдёт и посмотрит, что с ней творится. - Да я и сам думал позвонить. Но боялся её реакции. Не было бы хуже. - Хуже уже некуда. Позвони, ради бога, Митя. Дмитрий так и сделал. Телефон главврача не отвечал. Тогда он позвонил на домашний телефон. - Что случилось, Дмитрий Иванович? Что показали снимки позвоночника? - Речь не обо мне. Меня весьма беспокоит Фаина. Жалуется на боли в желудке, усталость, апатию, она потеряла сон, аппетит, стала раздражительной. Словом, стала сама на себя непохожей. А снимки позвоночника я захватил, посмотрите, пожалуйста. - Еду. Захвачу с собой невролога. Ждите. Невролог Ангелина Лежнева внимательно выслушала Фаину. Потом профессионально её осмотрела. - Ничего хорошего я Вам, Фаина Васильевна, пока не скажу. Я считаю, что у Вас сильный нервный стресс, отсюда и все Ваши недомогания. Вам крайне необходимо пройти курс лечения, который я Вам назначу, желательно в стационаре. У Вас нервная и физическая перегрузки. Кроме приёма препаратов Вам необходим отдых. Я выпишу Вам бюллетень недели на две. Под моим наблюдением полечитесь и отдохнёте. Посмотрим, что из этого получится. Не переживайте, всё будет хорошо, Вы сможете побороть болезнь. Все мысли, тревожащие Вас, доверьте бумаге или поговорите с кем-нибудь об этом. Хорошо помогает музыкальная терапия, танцы, прогулки, забота о людях, о животных, спорт, а главное, вера в выздоровление. Позитивный подход и компромиссные решения помогут избавиться от болезни. А по поводу болей в желудке Вам надо обследоваться у гастроэнтеролога. Скорей всего они связаны с нервным стрессом. В США доктора неврологи нашли новое определение подобного состояния человека: СХУ - синдром хронической усталости, которым страдают многие американцы. А Вам, Фаина Васильевна, ещё рано ставить такой диагноз. Вы можете взять себя в руки и сказать болезни «нет!» Фаина слабо улыбнулась. - Постараюсь с Вашей помощью побороть болезнь: это страшное СХУ и стрессы. Курс лечения я обязательно пройду, обещаю. Спасибо Вам. - Вижу, Вы вняли моим словам. Я рада. А что случилось с Вашим мужем? Он был на осмотре у областного хирурга и у Владимира Ивановича. У Дмитрия Ивановича появились боли в поясничном отделе позвоночника и правой ноге. Он привёз из областной клиники рентгеновские снимки. Владимир Иванович сейчас их просматривает. Так вот почему в последнее время Фаину не отпускает тревога, сердце предчувствовало беду. Она подумала: - Но почему же Митя мне ничего не говорил? Вот натура: за себя и за всех переживает молча. А я привыкла видеть его сильным, подтянутым, мне в голову не приходило, что у него может что-то болеть, ведь он и виду не подавал. Поздно спохватилась! Гром не грянет - мужик не перекрестится. Провожая Ангелину Валентиновну, возле двери детской комнаты Фаина услышала слова Владимира Ивановича: - Вас надо срочно госпитализировать. Вам грозит паралич нижних конечностей! Она похолодела. «Надо срочно что-то делать, - мельком пронеслось в её голове. - Паралич в таком возрасте! Этого допустить нельзя». Фаина тут же забыла о своих болячках. В трудные, ответственные минуты она всегда собиралась, сосредотачивалась и брала ответственность на себя. «Не дрейфь, политрук, пришёл час принимать решение и за себя и за мужа, добиться его выполнения самой и заставить других». На следующий день она напросилась на приём к медицинскому светилу - заслуженному врачу хирургу Контору. Тот не стал скрывать правду: - Товарищ Миловидова, Ваш муж серьёзно болен. Ему надо лечиться. Должен предупредить, что трудная, опасная и тяжёлая работа ему противопоказаны. Снимки показали, что у него серьёзная деформация межпозвоночного диска. - А что же можно сделать? - спросила Фаина. - К сожалению, ничего. Через месяц-два сделаем повторный снимок, посмотрим, если будет ухудшение, придётся оперировать. Но шансы на положительный результат весьма невелики. Скрывать не стану, может наступить полная деформация диска, так что позвоночник надо беречь. Если он не будет соблюдать осторожность, может случиться паралич нижних конечностей. Фаина не могла сдержать слёз. - Не плачьте, берегите себя. Вам потребуется в дальнейшем много сил и терпения. Дмитрию Ивановичу необходимо оставить работу. Он всё знает, мы с ним всё обстоятельно обсудили. Он уйдёт в отставку в чине подполковника, так что его пенсии хватит на безбедную жизнь. Мужайтесь. Возьмите моё заключение. Чтоб облегчить боли, я назначил Вашему мужу нужные лекарства. Неплохо помогает в подобных случаях массаж, минеральные, хвойные ванны, грязевые компрессы. Поговорите ещё с Владимиром Ивановичем, он классный специалист. Его рекомендации сбрасывать со счетов нельзя, он интересуется всеми новейшими достижениями в области хирургии, Извините, я вынужден с Вами распрощаться. Передавайте привет вашему главному и его супруге... Дмитрий приехал с работы. Марины и Сергея дома не было: выучив уроки, убежали к друзьям. Он поставил в углу прихожей красивую клюшку. Покупая её в «Медтехнике», он подумал: «Будет мне опорой эта клюшка-подружка. Терпел, не хотел казаться беспомощным, а главное, не расстраивать Фаину и ребят. Вскоре слова «пенсионер - подполковник в отставке» станут привычными для семьи, а клюшка станет моей постоянной спутницей». Он разогрел обед. Пообедав, прошёл в зал, прилёг на диван. Невесёлые мысли роились в его голове. Он вспомнил последний бой с японцами за Курильские острова, тяжёлое ранение, операцию в госпитале, реабилитацию. Ведь выжил, окреп и забыл о ранении. А не надо было забывать. Доктор предупреждал: никаких нагрузок на позвоночник! А он занимался спортом без всякого ограничения. Мускулистый атлет - да и только! А сколько физических сил требовал сад-огород! Строил, копал, сажал, поливал, косил, воду носил. Почувствовал боль - надо было остановиться - да где там! Фаине некогда, вся в делах и заботах. Вот и скрывал свои старые раны. Только сейчас понял, как он любит жизнь. Дмитрий пришёл к выводу, что они с Фаиной живут неправильно: дом, работа, иногда встречи с друзьями, государственные и семейные праздники. Страна у нас огромная: от Севастополя до Камчатки. А он где побывал? Камчатка да центр России. Ни разочку не был за рубежом. Как и чем живут люди вне России, он не знал. Дмитрий вспомнил слова Маяковского, который своими стихами советовал: «Глазами жадными цапайте, что хорошо у нас, и что хорошо на Западе». Сейчас бы я «жадными глазами» посмотрел на просторы Родины и на жизнь за её пределами. Но, видно, поздно пришло прозрение»... За этими невесёлыми мыслями и застала его Фаина. Раздевшись, она почти вбежала в комнату, где отдыхал Дмитрий. Стараясь казаться весёлой, она с улыбкой обратилась к мужу: - Товарищ подполковник, примите рапорт! - Рапортуй, Фаиночка! Скоро я тебе буду рапортовать, как старшей в семье, - поддержал её вынужденной улыбкой Дмитрий. - Вижу, что ты информирована основательно. Давай, валяй! - Митя, в конце июля мы с тобой едем отдыхать и лечиться на минеральные воды в Пятигорск. Я буду лечить желудок, а ты - позвоночник. В понедельник я поеду за путёвками. - Давай, политрук, командуй. Мне теперь остаётся взять под козырёк и сказать: «Слушаюсь!» Скоро я буду свободен, как птица, и вылечу на свободу. Скажи, что тебе сказал врач по поводу заболевания пищеварительной системы? О себе я знаю всё, можешь не говорить. - Рентген, гастроскопия и анализы показали, что у меня гастрит с повышенной кислотностью. Страшного ничего нет. Он излечивается в основном диетическим питанием и минеральными водами. Врач советует раз в год в течение хотя бы трёх лет выезжать на один из курортов, богатых Минводами: Пятигорск, Ессентуки, Железноводск, Кисловодск, Нальчик. Так что мы с тобой едем в Пятигорск. - Быть посему, - заключил Дмитрий. Он поднялся, сел, прислонился к спинке дивана. Фаина села рядом, обняла его. Они сидели, молча, ощущая теплоту, исходящую друг от друга, и им было хорошо, покойно. Как сильные личности, они понимали, что нужно мобилизовать все внутренние силы, чтобы жить дальше. В июне Фаина ежедневно ездила в институт усовершенствования учителей на двухнедельные курсы руководителей школ. Дмитрия по решению семейного совета освободили от всех работ в саду и огороде. Под руководством отца Серёжа и Марина пололи грядки, поливали овощи, фруктовые деревья, ягодные кустарники водой из шланга, окучивали картошку, собирали клубнику, смородину, крыжовник. Строительство закончилось, и вся семья жила в садовом домике. Там была крохотная кухня, где была установлена плита, работающая от газовых баллонов. Под руководством бабушки Груши Дмитрий усвоил поварское искусство. Обязанность по приготовлению пищи легла на него. В фартуке, в белом платочке на голове, Дмитрий сидел в беседке и чистил картошку. Громкий голос из соседнего садового участка заставил его вздрогнуть... - Дмитрий Иванович,- окликнули его, - перешагните через межу и будьте моим гостем. У меня сегодня день рождения. Все на работе, и я «кукую» один. Петунии Борис Алексеевич, директор школы рабочей молодёжи, инвалид войны, оказался соседом не только по дому, но и по саду. Дмитрий посчитал неудобным отказаться от приглашения и пошёл вслед за соседом. Борис Алексеевич сидел под яблоней на скамейке перед столиком, на котором стояла начатая бутылка водки, две бутылки пива и бутерброды с колбасой. Протез с тяжёлым ботинком и клюшкой были брошены на землю. Это зрелище неприятно отразилось на настроении Дмитрия. Он откупорил бутылку с пивом, налил в стакан и сказал: - Что ж, Алексеевич, давай выпьем за твоё здоровье. Будет здоровье - всё остальное приложится. Мужчины сидели за столом более часа, разговаривали. Дмитрий смотрел на протез, и в глазах его было столько сочувствия соседу и тревоги за своё будущее, что Борис спросил: - Жалеешь меня» Дмитрий! Храм-храм, поди к нам, я копеечку подам. Не жалей. Мы еще не хухры-мухры. Работаем, любим женщин, а они нас. Давай выпьем за женщин, за любовь. Дмитрий был поражён таким жизнелюбием, оптимизмом и сам взбодрился. - Выпьем лучше за тебя, Борис, и за таких же мужественных воинов, которые, несмотря ни на что, продолжают жить и радоваться жизни. Кстати, и расскажешь, где ногу потерял. Борис опрокинул стакан, а Дмитрий только пригубил из своего стакана. - Да что говорить! Это было летом 1942 года. Фашистские войска начали наступление на Нижнюю Волгу. Им удалось прорваться к реке, они постоянно бомбили волжскую переправу, но она действовала. Через Волгу ежедневно шли суда с боеприпасами, продовольствием, войсками. В течение трёх месяцев в городе рвались бомбы, снаряды, мины. Мы, бойцы» дали клятву: «Стоять насмерть!» Каждая улица, каждый дом, стали крепостью. Я воевал в пехоте. В боях за переправу, которая переходила то к немцам, то к нашим, я и потерял ногу. Как это случилось, я не знаю. Только помню: очнулся я в воронке от бомбы, подняться не могу, из сапога на левой ноге сочится кровь. Слышу в соседней воронке немецкую речь. Видно, говорили раненые немцы. Я вновь потерял сознание. Меня обнаружили наши санитары и на носилках отнесли в полевой госпиталь, где и ампутировали ногу выше колена. После операции меня отправили в глубокий тыл. До нас, раненых, дошло сообщение по радио о победе под Сталинградом и окружении 330 тысяч немецко-фашистских солдат и офицеров. Они помолчали. Затем Борис Алексеевич вновь вернулся к своей любимой теме. - Война есть война! Мир есть мир. Иваныч, - неожиданно спросил он, изрядно захмелев, - а ты своей жене никогда не изменял? - Чего это ты вдруг, Борис? Не изменял. Я грязи не люблю. Всякую заразу в дом нести не намерен. Если мы с Фаиной любим друг друга, зачем нам искать любви на стороне? - А зря. Ведь надоедает испытывать одно и то же с одной женщиной, лично я люблю разнообразие. - Не разнообразие, а безобразие. Ты же воспитатель, директор школы! Как может быть приятна близость с такими общедоступными женщинами, как жена дурачка Аркаши, тоже, кстати, дурочка, или Клавка-партизанка. С ними и поговорить-то не о чем. Тебе не противно спать с ними после их общения со многими поселковыми мужиками? Ты бы слышал, что о тебе говорят в рейсовом автобусе! Я ведь до покупки машины ездил каждый день в переполненном автобусе и слушал волей-неволей истории о твоих похождениях. «Наш шеремыжник опять был у жены Аркашки-дурачка. Муж застал их в постели, тогда шеремыжник напоил его, и довольный Аркашка пригласил его почаще приходить». Все хохотали. Ну, как это тебе? - А про свою жену в автобусе ничего не слышал? - с усмешкой спросил Борис. - Слышал. Девчонки-ученицы называют её «наша милочка», а мальчишки - «командирша», «директриса», «праведница». - А твоя праведница не рассказывала тебе о ландышах? - Как-то после совещания она появилась с огромным букетом ландышей и рассказала, что ты, Борис, предложил её подвести на своём «Запорожце». Она согласилась. По дороге ты спросил, любит ли она ландыши. Она ответила утвердительно. Тогда ты остановил машину, и вы вошли в лес, где полным-полно этих душистых цветов. Ты предложил ей посидеть, отдохнуть. А она отказалась, сославшись на кучу дел, да и лесные комары заели. Ведь так было, скажи, Борис? - Почему ты так подробно рассказываешь? Следишь за женой? - Мне следить ни к чему. Просто Фаина знает, что я ревнив, поэтому сама всё рассказывает, чтобы досужие языки не представили всё в ином свете. - Твоя супруга, Дмитрий, языком туда-сюда, а на «дело» никогда. Испытывали её на прочность многие. Например, новый директор фабрики, председатель поссовета... Но Фаина - стоик. Так что ревность твоя напрасна. А что хороша она, это бесспорно, многим она нравится. - Мне тоже. Извини, Борис, я пошёл кухарничать. В беседе мужчин, кроме хорошего, о Фаине не было сказано ничего дурного, но в Дмитрии проснулась ревность. Он думал: «Многим нравится. Зачастили в школу не только областные начальники, но и председатель райисполкома Паклин, работники прокуратуры, суда, юристы. Даже примирился с нею секретарь райкома партии Навознов». О примирении ему рассказала сама Фаина. После партсобрания в фабрике, на которое приехали Навознов и Тарбеев, в кабинет нового директора пригласили Фаину. Она сразу поняла, зачем её позвали. Она старалась быть весёлой, улыбалась своей очаровательной улыбкой, произносила тосты, рассказывала анекдоты. Навознов с удивлением смотрел на «незнакомую» Фаину. Как любителю выпить, ему понравились частые произносимые Фаиной тосты. Перед отъездом он сказал директору: «Отличная дама, с такой можно идти в разведку». Этим же летом случились события, которые ещё больше разожгли ревность Дмитрия. Закончились поездки Фаины на курсы. Она проводила уборку в квартире. Залаял Нептун. Фаина вышла в коридор, открыла дверь на улицу. - Встречай гостей, Фаина Васильевна, - сказал директор девятой школы Зимин Игорь Львович, который был с Фаиной на курсах. - Мы с директором Селивановской школы, моим другом Максимом Юрьевичем, решили Вас навестить. Вы с ним знакомы по курсам. Примите небольшой подарок. Максим подал Фаине букет цветов, торт в большой коробке и бутылку шампанского. - Проходите, товарищи. Я угощу Вас обедом. За столом разговор не клеился. Максим смущался, в разговор не вступал. Зимин говорил о курсах, делился впечатлениями о поездке на экскурсии. Фаина вообще не знала, о чём с ними говорить, и тоже чувствовала себя неловко. С Зиминым она была давно знакома, а Максима она впервые увидела на курсах. Он приглашал её в кинотеатр, в драмтеатр, но Фаина отказывалась, ссылаясь на домашние дела. И вот они здесь. Зачем? - Всё-таки, друзья, вы ведь не просто так приехали. Колитесь! - засмеялась Фаина. Друзья переглянулись. - Я приехал Вас сватать, а Максим - делать предложение. Говори, Максим, не робей. - Фаина Васильевна, я вас люблю и хочу, чтобы Вы стали моей женой. Фаина, отпив полстакана минералки, поперхнулась и закашлялась. Из спальни вышел Дмитрий. - Что с тобою? Ты что так закашлялась? - спросил он Фаину и удивлённо посмотрел на гостей. - Знакомьтесь: это мой муж Дмитрий. А это мои знакомые директора. Приехали меня сватать. - Так я ещё не умер, - грубо, с досадой сказал Дмитрий. - Что за комедия? Объясните толком. Если это шутка, то очень неудачная. - Извините, ответил Зимин. Мы считали, что Фаина Васильевна не замужем. Максим - вдовец. Ему очень нравится Фаина Васильевна, и он решил сделать ей предложение. Простите нас, мы уходим. До свидания. После их ухода Дмитрий, ничего не сказав, ушёл в спальню. Игорь и Максим шли к автобусной остановке, удручённые, и переругивались. Максим упрекал товарища: - Ты что, нарочно выставил меня дураком? Белый свет не видел ещё таких олухов, как я. Так опозориться! Миловидовы сейчас не только смеются над нами, но и хохочут. Ты что, не мог ее спросить, есть ли у неё муж? - Честное слово, Максим, я не знал, что у неё есть муж. Всегда подтянутая, в модной одежде, выступает с лекциями, докладами на собраниях, совещаниях, курсах, В Доме политпросвещения, на столичных и зарубежных научно-практических конференциях. Выдержать такой ритм может только человек, не обременённый семьёй. А ты заметил, какой у неё муж? Под стать Фаине Васильевне: серьёзный, красивый, деликатный. Другой бы сразу выставил за дверь. - Эх, Игорь, ты умный дурак. Не зная брода - не суйся в воду и других не суй. Можно ведь и утонуть. Утонуть-то я не утонул, а «нахлебался» вдоволь. Это мне урок на будущее. Жил вдовцом и умру вдовцом, если сама какая-нибудь умненькая и симпатичная не «посватается» ко мне. В конце июля Миловидовы выехали в Пятигорск. Они ехали в купейном вагоне скорого поезда Москва - Минводы. Фаина в светлом брючном костюме, в яркой с голубыми и красными цветочками блузе с короткими рукавами, в модной кепочке, кокетливо надетой на роскошные каштановые волосы, выглядела эффектно. Дмитрий в светло-серых брюках, расклешенных книзу по моде, в рубахе в мелкую голубую клеточку с воротом «апаш», спортивной бело-голубой бейсболке уже не напоминал строгого военнослужащего. Он походил на молодого человека, едущего на отдых искать развлечений. Фаина вышла из купе, подошла к титану, потрогала его руками. Проводник, вышедший из служебного купе, оглядел Фаину с ног до головы. С игривой улыбкой он спросил: «Мадам хочет чайку? В титане кипячёная вода, я его не подогревал, на улице жара, в вагоне духота. Чай будет попозже». Фаина ничего не ответила и направилась в своё купе. Дмитрий лежал и читал купленную в вокзальном киоске газету. - До смерти пить хочется. Я выпила бы чаю, но в титане нет горячей воды. Дмитрий отложил газету на столик и ответил: - Какой чай в такую жару? Пей минералку, я открою бутылку. В это время раздался стук в дверь, она с шумом открылась, и вошёл проводник, держа в руках поднос со стаканом чая в подстаканнике. - Мадам, - произнёс он, - Ваш чай. - Спасибо. Принесите, пожалуйста, ещё стакан чая для моего мужа, - попросила Фаина. - Едут в Тулу со своим самоваром, а ты их обслуживай, - проворчал проводник. - Ну что, мадам, зацепила проводника? Нельзя тебя оставлять одну ни на минуточку, - вздохнул Дмитрий. Проводник всё-таки принёс еще стакан чая. Дмитрий часто выходил из купе, подходил к окну и смотрел на мелькавшие за окном пейзажи, о чём-то сосредоточенно думал. К нему подходила Фаина и тоже смотрела в окно. «Вот и вся наша жизнь промелькнёт так же, не успеешь всё осмыслить. Оглянешься - у ворот седовласая старость, - печально думала она. Наши мысли - скакуны, за ними не угонишься». Мысленно Фаина унеслась домой: «Как там Серёжа с Мариной? У бабушки и деда и без них хлопот полон рот. А у детей сейчас такой возраст, что удержать их дома невозможно. Лес, речка, друзья ежедневно ждут их, а бабушка заставляет их на даче работать. Конфликтуют понемножку, особенно Марина, строптивая, упрямая, излишне самостоятельная. Дмитрий думал о себе, о Фаине, о детях. «Едем мы с Фаиной и не бредим, как там Серёжа с Мариной? Они мастера придумывать разные шалости. Маринка, катаясь с горы, повредила бедро, от нас скрыла, пролежала в клинике почти два года. Только сейчас призналась, увидев меня прихрамывающим, опирающимся на клюшку. Просила не говорить матери и бабушке. А мне сколько уготовано судьбой лежать в постели? Надо жить, радоваться жизни и терпеть, сколько можно». В Пятигорске Дмитрий и Фаина получили хорошее лечение. В столовой они сидели за разными столами: Дмитрий - за общим, Фаина - за диетическим, Рядом с Фаиной за столом сидела симпатичная, весёлая девушка лет двадцати. Фаина, похудев на диете, стала ещё стройнее, очень помолодела, и девушка, которую звали Алла, выбрала её в подружки. По окончанию процедур она старалась проводить свободное время с Фаиной. Дмитрий торопился жить, наверстать упущенное, как будто предчувствовал, что его жизненное пространство будет ограничено, а вслед за этим придёт «костлявая с косой» и словно перед смертью хотел надышаться. Он читал объявления в газетах, просматривал афиши, покупал в кассах билеты на экскурсии, в театр, кино... Они с Фаиной слушали концерт Ленинградского симфонического оркестра, Людмилы Зыкиной, выступление московских артистов оперетты и оперных певцов. Они не пропустили ни одной экскурсии по Пятигорску и его окрестностям: на гору Машук, где произошла дуэль Лермонтова с Мартыновым, в дом Верзилиных, где произошла ссора между ними, в грот и галерею Лермонтова, Эолову башню. Ежедневно по вечерам Дмитрий сопровождал Фаину и её молодую подружку на танцы. Ему нравилась «музыкальная терапия. Он и сам постоянно напевал своим сочным баритоном песни военных лет и отрывки из опер и оперетт. Такой Дмитрий всё больше и больше нравился Фаине. Он чувствовал это и старался поддерживать «музыкальную терапию». На городском танцевальном вечере был объявлен конкурс на лучшую танцующую пару. Один из отдыхающих в цветной шёлковой рубахе с длинными пышными рукавами, в узких брючках, в остроносых ботинках, приглашал девушек танцевать. Было видно, что он профессиональный танцор. Он пригласил и Фаину, и больше от неё не отходил. Они приняли участие в конкурсе. Кавалер искусно кружил партнёршу направо, налево, вокруг себя, запрокидывал её на свою руку. В танце вальс-бостон им не было равных. Они заняли первое место, и им вручили приз: два билета на оперетту «Сильва». Дмитрий, Фаина и Алла возвращались в санаторий в весёлом настроении. Дмитрий приотстал. Он шёл позади Фаины и Аллы, опираясь на клюшку. Алла оглянулась и сказала Фаине вполголоса: - Что твой отец ходит за нами по пятам? Даже припёрся на танцы! Сидел бы с мужиками возле корпуса да забивал «козла». Услышав слова Аллы, Дмитрий был поражён. «Вот те на! Отец! Неужели я так старо выгляжу? Мне никогда бы такое в голову не пришло. Правда, Фаина похудела, помолодела лет на десять. Но чтобы я ей в отцы годился - увольте!» - пронеслось в его голове. Хорошего настроения как не бывало. Их догнал кавалер по танцам. Звали его Никита. Он взял Фаину за руку, стараясь отвести её в сторону от её спутников, но Дмитрий удержал её и, глядя прямо в глаза Никите, сказал: - Стоп, молодой человек! Возьмите билеты на оперетту себе, пригласите кого-нибудь из девушек, хотя бы нашу Аллочку, а мы с женой уже купили билеты на «Сильву» заранее. - Так это Ваша жена? Ничего себе! Вы ходите с клюшкой за ней, чтобы отбивать от неё кавалеров? А я-то задумал приударить за дамой. К сожалению, сорвалось, - со смешком сказал Никита. Он взял билеты, сказал «гуд бай» и не спеша, насвистывая, удалился. Этот случай запомнился Миловидову на всю жизнь. Воспоминание о нём бередило душу, словно соль, попавшая на рану. Прошло около года. Приближалась пора летних отпусков, совещаний по итогам года. Областное педагогическое общество проводило конференцию по вопросу трудового воспитания школьников. Фаине, как руководителю секции, пришлось выехать в Юрьевск. На конференцию были приглашены члены Новгородского педагогического общества. Мероприятие прошло организованно, плодотворно. Делегаты обменивались опытом, посетили профтехучилища номер 6 и 7. Председатель Юрьевского педобщества Михаил Кульбацкий, профессор пединститута Леонид Кравинский и Фаина провожали новгородцев. Они сидели в привокзальном ресторане, на дорожку выпили, закусили. Приближалось время прибытия поезда. В гардеробе ресторана Фаина поставила свой портфель на столик, стоявший у окна. Получив пальто у гардеробщика, она стала одеваться. Шумная компания офицеров вошла в раздевалку. Фаина, одевшись, подошла к столику, взяла портфель и вместе со спутниками вышла на улицу. Оживлённо беседуя, они направились на перрон. Моросил мелкий дождичек. Фаина хотела вынуть из портфеля японский складной зонтик, где, кроме зонта, находились косметичка, кошелёк и, главное, две путёвки на лечение и отдых в Прибалтику. Она открыла портфель и обомлела: в нём лежали спортивный костюм и тапочки. - Михаил Владимирович, - торопливо заговорила Фаина, - я по ошибке взяла чей-то портфель в раздевалке или кто-то взял мой. - Бежим скорее по перрону в разные стороны. С нами вместе одевались военные, может, один из них прихватил похожий портфель. Надо искать военного с портфелем. До прихода поезда оставались считанные минуты. Фаина мчалась по перрону. Она почти налетела на группу курящих офицеров с разгоряченными спиртным лицами. В руке одного из них был такой же, как у Фаины портфель. Она обратилась к нему: - Товарищ, это Ваш портфель? - А чей же ещё? - Откройте, пожалуйста, и посмотрите. Мужчина открыл портфель, посмотрел на содержимое и растерянно взглянул на Фаину. Та в свою очередь открыла тот портфель, что был в её руках. - Да, это мой, с дорожным спортивным костюмом и тапочками. К платформе подходил поезд. Они обменялись портфелями. - Спасибо Вам, - благодарил офицер, - не миновать бы скандала с женой. Косметика, зонтик, две путёвки на курорт. Измена! Провожающие смеялись. Михаил Кульбацкий, посадив в поезд новгородцев, подошёл к Фаине и, узнав подробности обмена портфелями, тоже не сдержал улыбки. - К счастью, всё обошлось. Не видать бы Вам с мужем курорта, пропали бы путёвочки. - Да, могло быть и так. В обкоме профсоюза их пока не заполнили, лишь поставили печать. Нам дали время на консультацию с докторами о целесообразности поездки в Прибалтику. По этим путёвкам мог выехать любой, проставив свои данные. Была бы масса неприятностей. Вот чем кончаются походы по ресторанам! - сетовала Фаина. Месяц май. Весенний лес полон запахов молодой листвы и голосов птиц. Кукует кукушка, выводит своё «пить-пить» синица, звонко поют дрозды, щёлкает соловей. Май открывает страницу первых грибных походов. Заядлые грибники дед Фима и бабушка Груша не удержались и в воскресенье, уговорив правнуков, с раннего утра ушли в лес. По дороге на свои грибные места дед Фима говорил детям: - В наших лесах встречаются пять видов весенних грибов: сморчков, строчков, которые появляются в конце мая. Как зацветёт пушистыми серёжками осина - вот тут не зевай, отправляйся за сморчками и строчками, они появляются целыми семьями. Мы с вами ещё отправимся за ними в поход. Много - не мало. Бабушка их не только жарит, но и сушит. В сушёных грибах сохраняется природный аромат, а ядовитые вещества разрушаются. - Дед, а разве сморчки ядовитые? - спросил Серёжа. - Эти грибы условно съедобные, так что их надо сначала обязательно отваривать, при этом вредные вещества переходят в воду, и бульон надо слить, а уж потом только можно жарить. Лес встретил их прохладой. Благоухали лиственницы, лесные травы и цветы. Было тихо, ни ветерка. Вдали куковала кукушка. Серёжа снял пиджачок. Марина повязала на голову платок и взяла у Серёжи корзину. - А ты будешь класть грибы в пакет, - сказала она брату. - В пакет нежелательно класть грибы, они там сильно ломаются, - возразила бабушка. - Будешь класть их в мою или дедушкину корзинку. Они искали грибы на солнечных опушках, в перелесках, вырубках, гарях, вдоль дорог, канав. Бабушка рассказывала, где любят обитать грибы, показывала свои заветные места. - Надо любить лес, он придаёт нам силы. Знайте, что сморчки не любят густой лес, густую траву. Каждый гриб облюбовывает себе место. - А когда мы пойдём за другими грибами? - спросила Маринка. - Каждому грибу - своё время. Когда заколосится рожь, пойдут ранние подберёзовики, белые, подосиновики, сыроежки, маслята, их так и называют: «колосовики». Ближе к осени вырастут боровики, свинушки, грузди, волжанки, рыжики. Мы с дедом будем брать вас с собою не только по грибы, но и по ягоды. В лесу растут не только клюква, брусника, земляника, черника, но и малина, ежевика, смородина, рябина. В лесу много прекрасных цветов: ландыши, ромашки, колокольчики и много других цветов. А сколько лекарственных трав можно насобирать! Лес - наша природная кладовая. Его надо беречь: не мусорить, не разжигать костры. - Бабуля, а я и не знал, что столько всего растёт в лесу. Покажешь, где растёт брусника и малина? - Всё покажу, обо всём расскажу. И о дровах, о чистом воздухе, о лесничих, которые охраняют леса, о зверях, птицах... - И ты, бабуля, всё это знаешь? Мы, конечно в школе кое-что проходили, но практическивыходит, что ничего не знаем, - удивилась Марина. - Знаю, внученька. Сколько лет мы с дедом бродим по лесам, наблюдаем, читали книги о природе. Вот мы и не болеем, лес нам даёт здоровье. Вот вы, детки, живёте рядом с лесом, а нечасто его посещаете. Если вы будете почаще в лес ходить во все времена года, то и по врачам ходить не надо, и по курортам ездить. - Бабуля, а можно в следующий раз мы возьмём с собой Таню Романову и Толю Морозова? С вами так интересно! - Зовите и их. Грибов и ягод на всех хватит. - А мне интересно искать грибы. Вот я их сколько насобирал! - похвастался Серёжа. - Да, много мы с вами насобирали. Бабушка нажарит и насушит их, - сказал дед Фима, поднимая корзин)'. - А теперь давайте присядем на травку, поедим и запьём ключевой водой, которую я из родника насобирал в бутылку. На природе любая еда кажется вкуснее. Дома бабушка и дед разобрали сморчки. Дети им помогали. В глубоких извилистых морщинах бархатистых коричневых шляпок иногда находили жильцов: гусениц, улиток. Бабушка тщательно промывала грибы от песка под струёй воды, отваривала минут тридцать, сливала воду и жарила на масле. В кухне стоял густой грибной дух. Миловидовы с детьми ужинали у бабушки и деда. - Если б смог, я бы с удовольствием побродил с вами по лесу. Но, увы! Фаина со мной за компанию тоже дома отсиделась. Спасибо за прекрасный ужин и за ребят, которые заряд бодрости и здоровья на «тихой охоте». |
|
|
27.11.2024
07:59
| Приветствую Вас Гость | RSS |
 |