Адрес: Гусь-Хрустальный район, п. Мезиновский, ул. Строительная, д. 42 (Муниципальное образовательное учреждение средняя образовательная школа).
Рекомендуем обязательно созвониться и договориться о приезде, так как хранитель музея работает учителем и может быть занята. Музей работает и в выходные, но по предварительной договоренности. Посещение бесплатное.
Телефон: 8 (49241) 56-099
Экспозиция «Уголок быта России ІХ века».
Экспозиция «Жизнь и творчество А.И. Солженицина».
Экспозиция "Жизнь и творчество А.И. Солженицина"
Со стороны отца Солженицын происходит из старинной крестьянской семьи. Исаакий Семёнович – отец Солженицына, учился в Харькове, потом в Москве, ушёл добровольцем на войну; на фронте, летом 1917-го г. женился на Таисии Щербак; был награждён за храбрость. После возвращения домой был ранен на охоте и умер от раны 15 июня 1918 года.
Семья матери Солженицына была богатой, дед дал своей дочери Таисии прекрасное воспитание и образование. Брат Таисии, Роман, сорил деньгами, купил "Роллс-Ройс": фотографию этого автомобиля воспроизвела "Литературная газета" в 1972 году, в разгар кампании против Солженицына.
Александр Солженицын родился 11 декабря 1918 года, через шесть месяцев после смерти отца.
1924 г. – семья переезжает в Ростов-на-Дону.
Детство его мало чем отличается от детских лет его сверстников: маленьким ходит с матерью в церковь, вступает в комсомол, переживает трудности и радости жизни обычного советского школьника.
Юный Солженицын - староста класса, любитель футбола, поклонник театра, унаследовав от отца тягу к знаниям, поступает в 1936 году на физико-математический факультет Ростовского университета 1936-1941 гг.).
С 1939 года он одновременно учится ещё на заочном отделении Московского института истории, философии, литературы.
В 1941 году Солженицын заканчивает университет в Ростове и приезжает в Москву на экзамены в МИФЛИ, а 18 октября 1941-го г. уходит на фронт, сначала простым солдатом, после окончания офицерской школы в Костроме - в звании лейтенанта.
В 1943-м г. он получает орден Отечественной войны второй степени, в следующем - орден Красной Звезды, будучи уже капитаном.
1943-1945 гг. – командует артиллерийской батареей. По окончании войны имеет чин капитана, награжден орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды.
В 1945-м г. его переписка с другом "Кокой" попадает под надзор военной контрразведки, раскрывшей "политические негодования" адресатов, обозначавших Ленина уменьшительным "Вовка", а Сталина – кличкой "Пахан".
27 июля 1945 года Солженицын был осуждён на восемь лет исправительно-трудовых лагерей по статье 58-й Уголовного кодекса, пункты 10 и 11.
Пережитое этих лет отражено писателем в таких произведениях,как "Олень и шалашовка", "Дороженька", "В круге первом", "Архипелаг ГУЛАГ".
1947 г. – переведен как математик в Марфинскую «шарашку» – научно-исследовательский институт МВД-КГБ, где пробыл до 1950 г. Позднее эта «шарашка» будет описана в романе «В круге первом». С 1950 г. в экибастузском лагере (опыт «общих работ» воссоздан в рассказе «Один день Ивана Денисовича»); здесь он заболевает раком. В лагерях работает чернорабочим, каменщиком, литейщиком.
В 1952 г. Солженицын принимает участие в Экибастузской "смуте", после которой лагерный хирург в лагерной больнице оперирует его по поводу злокачественной опухоли в паху. Ткань, иссечённую при биопсии, отправляют на анализ в "вольную" лабораторию, результаты теряются, а больной поправляется и через две недели выписывается из больницы.
После смерти Сталина в 1953 г. – Солженицын на «вечном ссыльнопоселении» в ауле Кок-Терек (Джамбульская область, Казахстан). Он снимает угол в глинобитной хатке, знакомится с супругами Зубовыми, врачами, такими же ссыльными, как он сам. Под именем Кадминых они выведены в "Раковом корпусе", подлинная история их рассказана в "Архипелаге". Осенью болезнь возобновляется, власти позволяют ему выехать в Ташкент на лечение. Позднее Солженицын сознавался друзьям, что в Ташкент он ехал умирать и писал очень много, полагая, "пока он пишет - у него отсрочка".
В 1956 г. Солженицын реабилитирован решением Верховного Суда СССР, в следующие годы много работает:
1959 г. - "Один день Ивана Денисовича".
1960 г. - "Свет, который в себе".
1961 г. - " Крохотки" - стихотворения в прозе.
1962 г. - "Случай на станции Кочетовка".
Он учительствует в рязанской деревне, живя у героини будущего рассказа «Матренин двор» (написан в 1963).
С 1957 г. Солженицын живет в Рязани, преподаёт в школе. Всё это время идет потаённая писательская работа над романом «В круге первом», созревает замысел «Архипелага ГУЛАГ».
1959 г. – за три недели написан рассказ «Щ-854 (Один день одного зэка)», который в 1961 г. через товарища по Марфинской шарашке литературоведа Л.З. Копелева передан в журнал «Новый мир», где с ним знакомится А.Т. Твардовский. Непосредственно у Н.С. Хрущева Твардовский добивается разрешения на публикацию рассказа, получившего название «Один день Ивана Денисовича» («Новый мир», 1962, N 11), принесшего автору мировую славу.
Рассказы «Матренин двор» (первоначальное название «Не стоит село без праведника»), «Случай на станции Кречетовка» (оба «Новый мир», 1963, N 1), «Для пользы дела» (там же, 1963, N 7) упрочивают славу Солженицына. Письма бывших заключенных и встречи с ними (227свидетелей) способствуют работе над «Архипелагом ГУЛАГ»; пишется «Раковый корпус»; актуализуется замысел книги о революции («Р17»,будущее «Красное Колесо»); выстраивается подцензурная редакция романа «В круге первом» (87 глав). «Один день...» выдвинут на Ленинскую премию, однако премии Солженицын не получает, исподволь начинается кампания клеветы. Борьба с писателем нарастает после падения Хрущева: в сентябре 1965 КГБ захватывает архив Солженицына; перекрываются возможности публикаций, напечатать удается лишь рассказ «Захар-Калита» («Новый мир», 1966, N 1); триумфальное обсуждение «Ракового корпуса» в секции прозы Московского отделения Союза писателей не приносит главного результата – повесть по-прежнему под запретом. В 1967 г. "Раковый корпус" получает положительный отзыв Каверина. На открытии Четвёртого Съезда Союза писателей СССР Солженицын обращается к делегатам с открытым письмом, в котором обличает вред цензуры: " Я предлагаю съезду принять требование и добиться упразднения всякой - явной или скрытой - цензуры над художественными произведениями, освободить издательства от повинности получать разрешение на каждый печатный лист". Многим это не понравилось и именно с этих пор, с мая 1967 года, начинается открытая и беспощадная борьба писателя Солженицына против Советской власти (эпизоды этой борьбы описаны в произведении "Бодался телёнок с дубом").
1968 г. – закончен «Архипелаг...». В этом же году «В круге первом» и «Раковый корпус» опубликованы за границей. Борьба с писательским руководством продолжается, Солженицын ищет возможности контактов с Западом.
1969 г. – Солженицын исключен из Союза писателей.
1970 г. – Солженицыну присуждается Нобелевская премия по литературе.
1973 г. – КГБ захватывает тайник с рукописью «Архипелага...», после чего Солженицын дает сигнал о его публикации в «ИМКА-Пресс» (Париж); первый том выходит в свет в конце декабря.
В 1974 г. кампания против Солженицына в прессе достигает наивысшего накала. "Литературная газета" печатает статью "о предательской деятельности А.И. Солженицына". Писатель не сбавляет активности: пишет "Письмо вождям", в котором призывает положить конец идеологической монополии марксизма, в интервью агентству печати Си-Би-Эс критикует тех соотечественников, которые эмигрируют добровольно, объявляет о создании "Русского общественного фонда помощи заключенным и их семьям" (доходы от продажи "Архипелага" полностью будут поступать в этот фонд.).
13 февраля Солженицына арестовывают и заключают в Лефортовскую тюрьму. С этого времени он лишен советского гражданства и осуждён на изгнание. Специальным самолётом его доставляют в Западную Германию. Солженицын поселяется в Цюрихе, где живёт его адвокат и где он находит следы Ленина в эмиграции.
В октябре 1976 г. Солженицын с семьей (жена Н.Д. Солженицына, ее мать Е.Ф. Светлова, трое сыновей писателя и сын жены от первого брака) поселяется в США, в штате Вермонт, в усадьбу близ городка Кавендиш. Он покупает около двадцати гектаров земли, на этом участке, кроме жилого дома, он оборудует библиотеку для хранения рукописей и печатных материалов, посвящённых России. Выходят: его статьи в сборнике «Из-под глыб» (1974), статьи «В Советском Союзе», 1969 - 1974, «На Западе», 1974 - 1980. В течение последующих трёх лет Солженицын, стараясь не привлекать к себе внимания, посещает различные университеты Америки, обладающие русскими архивными фондами, и упорно работает над "Красным колесом", переделывает первый "узел" "Августа Четырнадцатого" и пишет два новых романа "Октябрь Шестнадцатого" и "Март Семнадцатого".
Основной работой на долгие годы становится эпопея «Красное Колесо. Повествованье в отмеренных сроках» (переработанный вариант «Августа Четырнадцатого»; «Октябрь Шестнадцатого», оба 1982; «Март Семнадцатого», 1986-87; «Апрель Семнадцатого», 1991).
1974 г. – Солженицын основывает «Русский общественный фонд», передав в него все гонорары за «Архипелаг ГУЛАГ».
1977 г. – основывает «Всероссийскую мемуарную библиотеку» и «Исследования новейшей русской истории».
1978-1988 гг. – в Париже выходит в свет 18-томное собрание его сочинений.
К концу 80-х общественное мнение в России по-новому оценило жизнь и творчество Солженицына. В июле 1988 года художник Илья Глазунов выставляет картину "Мистерия XX века", где среди прочих персонажей изображён Солженицын. Писатель Виктор Астафьев в телевизионной передаче упоминает Александра Солженицына и говорит, что когда-нибудь его внук посетит могилу великого писателя и попросит у него прощения за Родину.
11 декабря в Москве в Центральном Доме кино состоялся вечер, посвященный 70-летию Солженицына, на котором с приветственными словами выступили А. Смирнов, Ю. Карякин, Ю. Афанасьев. Группа писателей предлагает Секретариату правления Союза писателей СССР восстановить Солженицына в рядах Союза.
В письме к Глебу Якунину Солженицын пишет: "Это правда: все годы изгнания, всеми помыслами и всей работой я - только на родине. И не теряю надежды при жизни вернуться. Но это будет никак не возможно до напечатания в СССР моих главных книг: я не могу вернуться как бы немым, ещё ничего не сказавшим - и тогда начать восполнять сокрытие 50 лет моей работы - как же? Газетными статьями?"
1989 г. – редактору «Нового мира» С.П. Залыгину удается после долгой борьбы напечатать «Нобелевскую лекцию», а затем отобранные автором главы «Архипелага...» («Новый мир», NN 7-11).
В 1990 году "Литературная газета" и "Комсомольская правда" публикуют брошюру "Как нам обустроить Россию?", в которой Солженицын высказывает варианты проведения социально-экономических и политических реформ. В этом же году писателю присуждается Государственная премия РСФСР за "Архипелаг ГУЛаг", от которой он отказался, заявив: "Эта книга - о страданиях миллионов, я не могу собирать на ней почёт".
1990 г. – Указом Президента СССР писателю возвращено гражданство.
1991 г. – написана книга «Бодался теленок с дубом», очерки о советской литературной жизни.
1994 г. – Солженицын возвращается в Россию. Проехав страну от Дальнего Востока до Москвы, он активно включается в общественную жизнь. По-прежнему не допуская возможности сотрудничества с коммунистами, Солженицын решительно осуждает реформы президента Б.Н. Ельцина, постоянно критикует власть.
В 1994-м году А.И. Солженицын приезжал в Гусь-Хрустальный район. Он только что прилетел из Америки и написал письмо губернатору Владимирской области Ю.В. Власову с пожеланием посетить Мезиновский посёлок Гусь-Хрустального района, где когда-то жил и преподавал в местной школе. Просил предоставить ему автомобиль высокой проходимости. Он думал, что никаких изменений в районе не произошло, что всё по-прежнему плохо, а там асфальтированные дороги, восстанавливают Матрёнин двор, в посёлке прекрасная школа. А.И. Солженицын был приятно удивлён переменами в Мещёрском крае. Он провёл открытый урок в школе, встретился с населением в местном клубе. Что интересно, когда к нему подходили взять автограф, он спрашивал фамилию, имя, отчество и конкретно каждому подписывал: «С уважением Солженицын». Человек пятьсот было в клубе, и он час или больше давал автографы.
Встреча А.И. Солженицына с представителями областной администрации:председателем Законодательного Собрания Н.В. Виноградовым, главой администрации Владимирской области Ю.В. Власовым, 31 августа 1994 г. Оригинал: ГАВО.
В сентябре 1995 г. был прекращен цикл телепередач Солженицына на канале ОРТ. По возвращении писатель работает над книгой «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Публикуются рассказы и лирические миниатюры («Крохотки») («Новый мир», 1995-97).
В своих страстных монологах на телевидении и в газетных статьях, эмоциональных и продуманных, писатель выделяет несколько моментов. Во-первых, то, что пришло после краха коммунизма,- не демократия. Власть принадлежит не народу, "разлитому по всей территории страны", а политиканскому котлу, который "кипит в столице". Это кипение вызывает яростное неприятие писателя. Во-вторых, старая власть рухнула лишь в верхнем звене, а среднее сохранилось - "в тех же самых кабинетах те же самые рожи". Создаётся "грязный гибрид" уцелевшей номенклатуры и акул финансового подполья, лжепредпринимателей. Если "эта власть без совести, которой будет сторониться честный человек, укрепится, уже не 70, а 170 лет понадобится, чтобы от неё избавиться".
В-третьих, противостояние "демократов" и "патриотов" гибельно, разрушительно для России. Солженицын держится на расстоянии от обеих "партий" не только потому, что это новое, по существу большевистское размежевание опять ставит превыше всего своекорыстные интересы, круговую поруку и сомнительные Уставы. Новые ярлыки, может быть, и удобны для целей политиканства, но глубоко фальшивы.
Первичным для Солженицына остаётся нравственное состояние общества: "Если совесть не проснётся, никакая экономика нас не спасёт". В этом выражении очевиден не только заряд нравственности, но и разумной государственной политики, которая, имея дело с народным сознанием, не может замыкаться на голом чистогане или голом монетаризме.
Мысль Солженицына ясна: в России даже на политическом рынке, неизбежном при демократии, не прожить без незыблемых нравственных авторитетов, без великих людей-объединителей. О них все книги А.И. Солженицына.
Последнюю исповедь Солженицына принял протоиерей Николай Чернышов, клирик храма Святителя Николая в Клённиках.
Александр Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни, в своём доме в Троице-Лыкове. Смерть наступила в 23:45 по московскому времени от острой сердечной недостаточности.
5 августа в здании Российской академии наук, действительным членом которой являлся А.И. Солженицын, состоялись гражданская панихида и прощание с покойным. На этой траурной церемонии присутствовали бывший Президент СССР М.С. Горбачёв, Председатель Правительства РФ В.В. Путин, президент РАН Ю. С. Осипов, ректор МГУ В.А. Садовничий, бывший Председатель Правительства РФ академик Е.М. Примаков, деятели российской культуры и несколько тысяч граждан.
Заупокойную литургию и отпевание 6 августа 2008 года в Большом соборе московского Донского монастыря совершил архиепископ Орехово-Зуевский Алексий (Фролов), викарий Московской епархии. В тот же день прах Александра Солженицына был предан земле с воинскими почестями (как ветерана войны) в некрополе Донского монастыря за алтарём храма Иоанна Лествичника, рядом с могилой историка Василия Ключевского. Президент России Д.А. Медведев возвратился в Москву из краткого отпуска, чтобы присутствовать на заупокойной службе.
3 августа 2010 года, во вторую годовщину со дня кончины, на могиле Солженицына установлен памятник — мраморный крест, созданный по проекту скульптора Д.М. Шаховского.
В 2010 г. историк Александр Дюков обвинил Солженицына в использовании в качестве источников информации пропагандистских материалов вермахта.
По мнению писателя Зиновия Зиника, «находясь на Западе, Солженицын так и не понял, что политические идеи не обладают духовной ценностью вне их практического приложения. На практике же его взгляды на патриотизм, нравственность и религию привлекли наиболее реакционную часть российского общества».
Образ Солженицына подвергнут сатирическому изображению в романе Владимира Войновича «Москва 2042» и в поэме Юрия Кузнецова «Путь Христа». Войнович, кроме того, написал публицистическую книгу «Портрет на фоне мифа», в которой критически оценил творчество Солженицына и его роль в духовной истории страны.
Канадский историк украинского происхождения Джон-Пол Химка считает, что взгляды Солженицына на происхождение и идентичность украинского народа, выраженные в книге «Как нам обустроить Россию», идентичны русским националистическим воззрениям рубежа XIX—XX веков.
Награды и премии
15 августа 1943 года — орден Отечественной войны II степени.
12 июля 1944 года — орден Красной Звезды.
1957 год — медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
1958 год — медаль «За взятие Кёнигсберга». ]
1969 год, зима — награждён Премией французских журналистов за лучшую иностранную книгу.
1970 год — Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы» (предложено Франсуа Мориаком). Получил диплом и денежную часть премии 10 декабря 1974 года, после высылки из СССР.
31 мая 1974 года — вручение премии Союза итальянских журналистов «Золотое клише».
Декабрь 1975 года — французский журнал «Пуэн» объявил Солженицына «человеком года».
1983 год — Темплтоновская премия за успехи в исследовании или открытия в духовной жизни.
20 сентября 1990 года — присвоено звание Почётного гражданина города Рязани.
Декабрь 1990 года — Государственная премия РСФСР в области литературы — за «Архипелаг ГУЛАГ»
Весной 1995 года вручена Литературная премия имени итальянского писателя-сатирика Виталиано Бранкати.
1998 год — Большая золотая медаль имени М.В. Ломоносова — «за выдающийся вклад в развитие русской литературы, русского языка и российской истории» (вручена 2 июня 1999 года).
1998 год — Орден Святого апостола Андрея Первозванного — за выдающиеся заслуги перед Отечеством и большой вклад в мировую литературу. От награды отказался («…от верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу»).
1998 год — от имени РПЦ писатель награждён орденом Святого благоверного князя Даниила Московского.
13 декабря 2000 года — награждён Большой премией Французской академии нравственных и политических наук (Института Франции).
2003 год — Почётный доктор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.
2004 год — орден Святого Саввы Сербского 1-й степени (высшая награда Сербской православной церкви); вручена 16 ноября 2004 года.
2004 год — лауреат национальной премии «Россиянин года» в номинации «Духовный лидер».
2006 год — Государственная премия Российской Федерации — «за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности».
2007 год — Премия Фонда «Живко и Милица Топалович» (Сербия) (вручена 7 марта 2008 года): «великому писателю и гуманисту, чья христианская правдивость дарит нам храбрость и утешение».
2008 год — Ботевская премия (Болгария) «за творчество и гражданскую позицию в защите нравственных и этических принципов цивилизации»
2008 год — Большой крест ордена Звезды Румынии (посмертно).
Увековечение памяти
В польской Броднице, где зимой 1945 года капитан Солженицын принимал участие в боевых действиях, установлен памятный знак.
20 сентября 1990 года рязанский городской Совет присвоил А. Солженицыну звание почётного гражданина города Рязани. Мемориальные доски, увековечивающие работу писателя в городе, установлены на здании городской школы № 2 и жилом доме № 17 на улице Урицкого.
В июне 2003 года в главном корпусе Рязанского колледжа электроники открылся музей, посвящённый писателю.
В день похорон Президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ «Об увековечении памяти А.И. Солженицына», согласно которому с 2009 года учреждались персональные стипендии имени А. И. Солженицына для студентов вузов России, правительству Москвы рекомендовано присвоить имя Солженицына одной из улиц города, а правительству Ставропольского края и администрации Ростовской области — осуществить меры по увековечению памяти А.И. Солженицына в городах Кисловодске и Ростове-на-Дону.
11 декабря 2008 года в Кисловодске состоялось открытие мемориальной доски на здании центральной городской библиотеки, которой присвоено имя Солженицына.
9 сентября 2009 года приказом министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко обязательный минимум содержания основных образовательных программ по русской литературе ХХ века дополнен изучением фрагментов художественного исследования Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Сокращённую в четыре раза «школьную» версию с полным сохранением структуры произведения подготовила к печати вдова писателя. Ранее в школьную программу уже вошли повесть «Один день Ивана Денисовича» и рассказ «Матрёнин двор». Биография писателя изучается на уроках истории.
В ноябре 2009 года имя Александра Солженицына было присвоено одной из улиц крупнейшего в Риме парка Вилла Ада.
3 августа 2010 года, во вторую годовщину со дня кончины А.И. Солженицына, наместник Донского монастыря епископ Павлово-Посадский Кирилл в сослужении братии монастыря совершил панихиду на могиле писателя. Перед началом панихиды Кирилл освятил установленный на могиле А.И. Солженицына новый каменный крест, созданный по проекту скульптора Д.М. Шаховского.
11 декабря 2011 года, к 93-й годовщине со дня рождения А. Солженицына, в Ростове-на-Дону на здании экономического и юридического факультетов Южного федерального университета (ЮФУ) был установлен памятный бронзовый барельеф писателя (скульптор Д. Лындин). Барельеф изготовлен на общественные пожертвования по инициативе и при поддержке Министерства культуры Ростовской области, администрации Ростова-на-Дону, руководства ЮФУ.
С 2009 года его имя носит научно-культурный центр Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына в Москве (с 1995 по 2009 год — Библиотека-фонд «Русское зарубежье») — научно-культурный центр музейного типа по сохранению, изучению и популяризации истории и современной жизни русского зарубежья.
23 января 2013 года на заседании Министерства культуры РФ было принято решение о создании в Рязани второго музея, посвящённого Солженицыну. В настоящее время рассматриваются варианты помещения для музея.
5 марта 2013 года власти американского города Кавендиша (штат Вермонт) приняли решение создать музей Солженицына.
Памятная доска на стене нового здания Мезиновской средней школы.
В 2013 году имя Солженицына присвоено Мезиновской средней школе (Гусь-Хрустальный район Владимирской обсласти), где он преподавал в 1956—1957 годах. 26 октября возле школы открыт бюст писателя.
Бюст А.И. Солженицина
Дом Матрены Захаровой в дер. Мильцево Дом Матрены Захаровой в пос. Мезиновский. В ноябре 2012 года дом Матрены Васильевны Захаровой был уничтожен огнем. Восстановленный дом Матрёны Захаровой в пос. Мезиновский.
В октябре 2013 г. рядом с Мезиновской школой была торжественно открыта восстановленная после пожара Матрёнина изба.
26 сентября памятник Солженицыну (скульптор Анатолий Шишков) открыт на аллее нобелевских лауреатов перед зданием Белгородского университета. Является первым памятником Солженицыну в России.
12 декабря 2013 года компания Аэрофлот ввела в эксплуатацию самолёт Boeing 737—800 NG, названный «А. Солженицын».
В феврале 2015 года в гостинице Солотчи (Рязанская область) открыта мемориальная комната Александра Солженицына. В Солотче в разное время Солженицыным были написаны «В круге первом», «Раковый корпус», несколько глав «Архипелага ГУЛАГ».
12 декабря 2014 года в Кисловодске состоялось торжественное открытие восстановленного здания усадьбы Гориной, где у сестры матери Солженицын жил с 1920-го по 1924 год. 31 мая 2015 года в доме тётки, где прошли ранние годы Солженицына, открыт первый в России и мире музей писателя, созданный в формате информационно-культурного центра, где планируют проводить лекции, видеопоказы, семинары, круглые столы. Музей располагает коллекцией книг, рукописей и фотографий.
5 сентября 2015 года открыт памятник на Корабельной набережной Владивостока (скульптор Пётр Чегодаев, архитектор Анатолий Мельник).
Топонимы
12 августа 2008 года Правительство Москвы приняло постановление «Об увековечении памяти А.И. Солженицына в Москве», которым переименовало улицу Большую Коммунистическую в улицу Александра Солженицына и утвердило текст памятной доски. Некоторые жители улицы выразили протест в связи с её переименованием.
В октябре 2008 года мэр Ростова-на-Дону подписал постановление о присвоении имени Александра Солженицына центральному проспекту строящегося микрорайона Ливенцовский.
С 2013 года имя Солженицына носят улицы в Воронеже и Хабаровске.
Я ЗНАЛА МАТРЕНУ
Наталья РЕШЕТОВСКЛЯ. Я ЗНАЛА МАТРЕНУ Когда Матрена Васильевна узнала, что Александр Исаевич, или «Исаич», как она его называла, ждет гостью, она тут же предложила уйти на два-три дня к своей подруге Маше. А еще было решено, что вместо «картонного» супа, которым вполне довольствовался ее жилец, будет сварен куриный.
Однако гостья (а ею была я) почти не притронулась к этому супу, как и ни к чему другому, по причине того, что вот уже несколько месяцев как лишилась аппетита. Лишилась с того самого дня, как увиделась с Александром Исаевичем после шести лет разлуки.
Я ждала мужа — сначала фронтовика, потом заключенного — десять лет. И, будто повинуясь частым его «отрезвлениям» меня, как в письмах, так и в стихах
(«Не клянись мне, безумная, нет!
Даже сказочный срок семь лет,
Даже в сказках не ждут по стольку!..»)
сдалась жизни за два года до окончания его лагерного срока.
Я не выдержала самого тяжелого его лагеря — тяжелого не только для него, но и для меня. Тяжелого тем, что Особый политический лагерь в Экибастузе ограничил нашу переписку (два письма в год!) и совсем лишил свиданий, которые до того поддерживали нас в нашем чувстве, в нашем постоянстве, в нашей неотрывности друг от друга.
Теперь я приехала к Александру Исаевичу в деревню Мильцево, чтобы решить свою, решить нашу с ним судьбу.
Не столько сама встреча 26 июня 56-го года в Москве, сколько стихи, переданные мне в тот день Александром Исаевичем — стихи, мне посвященные, а еще — написанные от моего лица, под впечатлением моих писем (цикл «Когда теряют счет годам»), перевернули мне всю душу, всколыхнули прежние чувства, пробудили муки совести, заставили жестоко страдать. И все же я, сколько могла, боролась с собой: ведь у меня были обязательства перед новой моей семьей. Но все было напрасно.
И вот теперь я приехала к Александру Исаевичу, еще не зная, к чему мы с ним придем, но внутренне готовая к крутой ломке своей жизни. Приехала я в субботу вечером. Александр Исаевич встретил меня на станции Торфопродукт. Мы шли в Мильцево степью. Хотя был уже поздний час, было светло: светила луна. Все происходившее казалось мне сказкой...
Когда мы пришли в избу Матрены Васильевны, хозяйки там уже не было.
Познакомилась я с Матреной Васильевной на следующий день. Поздоровалась она со мною очень приветливо. Александр Исаевич представил ей меня по имени-отчеству. Но она и меня, как и Александра Исаевича, стала называть сокращенно, просто «Алексевной».
Должно быть, от Матрены Васильевны не укрылось счастливое выражение наших глаз. Но... ни вопроса, ни намека... Между тем, именно она явилась первым и пока единственным свидетелем нашего возродившегося счастья.
Быстро справившись со своим нехитрым хозяйством — затопить русскую печь, насыпать корм курам, накормить козу, Матрена Васильевна снова оставила нас одних.
Было воскресенье, и Александру Исаевичу не нужно было идти в школу. Да и к занятиям на ближайшие дни он заранее подготовился. Так что ничто в тот день не отвлекало нас. Мы говорили с ним без умолку. Когда кто-нибудь из нас выходил из комнаты хотя бы для того, чтобы принести из неотапливаемой горницы (была она вместо погреба) что-либо из продуктов, а потом возвращался, то мы начинали говорить разом. Часто даже об одном и том же.
К этому времени мы оба, каждый сам по себе, стали неплохими фотографами. А потому нас потянуло снять друг друга: и у входа в избу, и во дворике, и в самом живописном месте деревни — на мостике у пруда. У Александра Исаевича был фотоаппарат без автоспуска, и чтобы сделать наш общий снимок, он надевал линзу на объектив и фотографировал нас, держа аппарат в вытянутой руке. Фотоаппарат явился вторым и хотя и неодушевленным, но зато и неумирающим свидетелем нашего счастья, никогда раньше не поднимавшегося на такую высоту.
Тот день, 21 октября 56-го года, мы назвали днем нашего воссоединения. К тому же он совпал с днем именин мамы Александра Исаевича, что показалось нам символичным: будто она благословила нас.
В понедельник Александр Исаевич с раннего утра ушел в школу. А меня оставил с совершенно особенным «чтивом». Только теперь я узнала, как много им было написано в ссылке и даже в лагере. Готовы были три пьесы, поэма. А сейчас Александр Исаевич трудился над романом с рабочим названием «Шарашка». Кстати пришлись и мои дневники того времени, когда я училась в аспирантуре Московского университета и ездила на редкие свидания к своему мужу, которого привозили из Марфинской шарашки либо в Таганскую, либо в Лефортовскую тюрьму.
В тот день я стала читать драму «Декабристы» («Пленники»). Как и все прочее, она была написана мелким-премелким почерком с обеих сторон небольших листов бумаги. Так было легче поместить все написанное в «тайничок». Пьеса захватила меня с первых страниц, с экранного показа того, как русские пленные, сбитые с толку призывами «Родина простила!», «Родина зовет!», с готовностью садились в поезда, которые должны были доставить их на родину. Они не подозревали, что на границе их пересадят в другие поезда, где окна вагонов будут закрыты решетками.
От чтения меня отвлек приход Матрены Васильевны. Когда она закончила хозяйничать вне дома и занялась русской печкой, я вдруг, почувствовала непреодолимую потребность рассказать Матрене Васильевне все, всю нашу историю.
Матрена Васильевна слушала меня со вниманием, сочувственно, иногда кивая головой в знак понимания.
Когда я кончила и ждала, что Матрена Васильевна может и осудить меня, она вдруг сказала:
- А знаете, Алексевна, ведь и у меня была жизнь не простая...
И она поведала мне всю историю своей жизни — историю, хорошо известную читателю из рассказа Солженицына «Матренин двор».
Эта задушевная беседа нас как-то сразу сблизила: Несмотря на то, что изгибы судеб наши были разными, в чем-то они сходились. Может быть, в том, что каждая из нас, будучи цельной натурой, прожила жизнь, вольно или невольно изменив в чем-то самой себе.
После того разговора нам с Матреной Васильевной стало очень легко друг с другом. Она уже не так торопилась уйти к своей подруге Маше. Но когда мы с ней разговаривали в присутствии Александра Исаевича, то он потом подсмеивался надо мной за то, что в разговоре с Матреной Васильевной я не умела избежать непривычных для ее слуха слов, как бы слишком «интеллигентских».
Глядя на более чем скромное одеяние Матрены Васильевны, мне так захотелось ее чем-то побаловать. Вот приеду в следующий раз, привезу...
В последний вечер перед моим отъездом мы с Александром Исаевичем развернули купленный им еще в ссылке фотоувеличитель (в сложенном виде это был как небольшой чемоданчик), зажгли самодельный красный фонарь, который когда-то смастерил ссыльный друг Александра Исаевича Николай Иванович Зубов, и занялись «фечатаньем» (так мы отличали печатанье фотоснимков от печатанья на пишущей машинке).
- Как я мечтал, занимаясь фотографией в ссылке, делать это когда-нибудь с женой! — сказал мне Александр Исаевич.
Не перестаю жалеть, что на сделанной нами в те дни фотопленке не оказалось изображения Александра Исаевича вместе с Матреной Васильевной. Не исправлю я этой своей ошибки ни во второй, ни в третий свой приезд в избу Матрены.
Во второй приезд я с Матреной Васильевной вообще не виделась. Мы разминулись: на время моего приезда она уехала в Черусти навестить свою племянницу Киру, которую она воспитывала до ее замужества и которую любила по-матерински.
А в третий приезд мой в начале февраля уже 1957 года, мы жили втроем с Матреной Васильевной совсем по-семейному. Она уже не считала необходимым надолго оставлять нас одних. К тому же стояли морозные дни и приходилось подолгу топить русскую печь, на которую мы с Александром Исаевичем с удовольствием забирались на ночлег.
Александр Исаевич считал своим долгом закончить учебный год в своей школе и лишь после этого, уже летом, переселиться ко мне в Рязань, где пока что он побывал только один раз. Именно в Рязани, вместе с моей мамой, мы встретили Новый год.
Нас так наполняли наши редкие встречи, в перерывах между которыми очень часто и много переписывались, да я еще постепенно перевозила в Рязань и там читала все написанное Александром Исаевичем, что нам хватало этого наполнения от одного свидания до другого.
В конце февраля был день моего рождения, к которому я, конечно же, получила поздравительное письмо от мужа (2 февраля мы оформили наш с ним второй брак). Но было оно короче всех предыдущих его писем. Впрочем, тогда я не придача этому значения.
А дня через три пришло еще одно письмо. Читать его я, как всегда, ушла в свою маленькую комнату, чтобы побыть с мужем сначала вдвоем, а потом уже пересказать письмо маме.
Дверь в мою комнату осталась открытой. И вдруг, мама, привыкшая к счастливому моему выражению при чтении письма, заметила, что я плачу.
- Что-нибудь случилось? — спросила она.
- Матрена Васильевна... Матрена Васильевна... погибла.
И случилось это до того, как Александр Исаевич писал мне письмо с поздравлением. Потому оно и было таким коротким: он не хотел ранить меня в тот день столь горькой вестью. А теперь описывал все подробно. О том же прочли все, кто читал рассказ «Матренин двор».
Следующий раз я приехала в Мильцево уже не в Матренину избу, а в добротный дом ее золовки, у которой теперь квартировал (жил) Александр Исаевич. Хотя здесь у пего была отдельная просторная комната, чувствовал он себя в ней совсем не так уютно, как у праведницы Матрены, как он назвал ее потом в рассказе.
Я знала, что у Александра Исаевича было намерение написать о Матрене Васильевне. Мне тоже очень этого хотелось, и я все ждала, когда же он выполнит задуманное, когда оторвется от других своих литературных тем.
Приступил он к рассказу два года спустя.
- Только как мне назвать рассказчика? — обратился он ко мне. — «Исаич» — нельзя, «Иваныч» - слишком просто.
- Назови его «Игнатич», - посоветовала я.
Часть лета 59-го года мы провели в Крыму, где теперь жили ссыльные друзья Александра Исаевича - Зубовы. Они были влюблены в «свое» Черноморское, хотя Александр Исаевич отозвался о нем так: «Кок-Терек (место их бывшей ссылки), в котором комсомольцы прорыли море». Разумеется, Зубовых, которые обладали счастливым и редким свойством радоваться малому, мы не стали огорчать своим снисходительным отношением к доставлявшему им столько радости Черноморскому. (Кто прочтет «Раковый корпус» Солженицына, тот познакомится с Зубовыми поближе: они выведены в этой повести под фамилией Кадминых).
По утрам и вечерам мы бывали с книжками на пляже, а днем прятались от зноя либо в комнатке, снятой для нас теми же Зубовыми, либо в садике рядом с ней. Вот в эти-то часы Александр Исаевич и стал писать рассказ о Матрене Васильевне, материалы для которого он с собой захватил.
Не закончив главы повести или рассказа, Александр Исаевич никогда не давал мне прочесть рукопись. Так было и в тот раз: в Крыму о Матрене рассказа прочесть не пришлось. Однажды Александр Исаевич мне внезапно сказал:
- Ты знаешь, я написал половину, но образ Матрены, как мне кажется, исчерпал. Пусть полежит...
Рассказ этот был закончен им уже в Рязани. Прочла я сто под названием «Не стоит село без праведника».
Рассказ этот был вторым произведением (не считая стихов), которое Солженицын показал Твардовскому.
Дав написанному очень высокую оценку, Александр Трифонович тут же сказал:
- Боюсь, что напечатать этот рассказ будет еще труднее, чем «Один день Ивана Денисовича»
Но судьба до поры до времени благоприятствовала как Солженицыну, так и Твардовскому. Рассказ, который по совету Твардовского был назван «Матренин двор», был напечатан через два месяца после «Одного дня», вместе с еще одним рассказом - «Случай на станции Кречетовка».
Может быть, оттого, что «Иван Денисович» продвигался в печать почти год, и это как-то притупило радость его появления в печати для Александра Исаевича, выходу «Матрениного двора» он был рад безмерно.
- Теперь пусть судят! — сказал он мне, держа в руках первый номер «Нового мира» за 1963 год; там — тема, здесь — чистая литература.
- Я знаю многих достойнейших читателей, которые рассказ «Матренин двор» ставили выше «Одного дня Ивана Денисовича». Но, что бы из этих двух произведений ни предпочесть, ясно одно: оба эти лица — и Иван Денисович, и Матрена Васильевна — стали имена ми нарицательными.
Высочайшей оценки удостоилась праведница Матрена в речи А.Т. Твардовского, произнесенной на сессии Руководящего Совета Европейского сообщества писателей в августе 1963-го года:
«Эта женщина неначитанная, малограмотная, простая труженица, и, однако, ее душевный мир наделен таким качеством, что мы с ней беседуем, как с Анной Карениной».
Июль 1989 года Публикация Н. Ледовских
Город Гусь-Хрустальный Музеи Владимирской области Уроженцы и деятели Владимирской губернии
