... и научусь любить зелёный чай…, честно!
С маленькими мятными пряниками, ...c ладони?
А мне даже просто молчать с тобой интересно,
Коротая весь вечер рядышком в нашем доме.
Белой мукой рассыпается с неба пороша,
С сахарным хрустом ложатся на стёкла узоры,
- Знаешь, а Кай…, он несчастный и очень хороший,
Просто с разбитых зеркал начинаются ссоры.
Просятся, дверь, расцарапав когтями, метели,
Нам бы пустить их с тобой, прилетевших из леса…
- Как ты считаешь, а если б тогда, на дуэли…
Было бы честно под выстрел подставить Дантеса?
Пахнет с поленьев смолой, и огонь веселится…
- Вспомнила что-то? Смеёшься? Да так мне и надо!
Нет, ты скажи, ну и как же мне было не злиться -
Ты же чуть замуж не вышла за этого Блада!
Сколько земных полнолуний прошло с нашей встречи?
Тысячи сонных столетий судьба нас сводила,
И лишь вчера, поменяв свои крылья на плечи,
Ты мне призналась, что всё это время любила.
А за окном снова минус зашкалил за двадцать,
И, как всегда, ровно в полночь начнётся охота…
Даже не думай! Давай хоть в медовый не клацать
Ржавым забралом, доставшимся от Дон-Кихота!
Как-то на рассвете в поле вышел я,
И увидел - светит яркая звезда.
Помню, в детстве часто видел этот свет
Ангел то явился дать на все ответ.
Ангел мудрый, милый, Ангел дорогой!
Не спеши на небо - ты побудь со мной!
И ответил Ангел: «Я всегда с тобой!
Ты послушай сердце - Мыслям дай покой!»
Ангел нежный, милый! Уйти ты не спеши!
Как открыться миру - мне ты подскажи!
И ответил Ангел: «Посмотри кругом -
Сколько в мире красок! Расскажи о том!
Люди, птицы, звери, камень под ногой -
Все вокруг живое, все наш Мир с тобой!
Ты живи и помни - мой совет прими!
Что пошлешь - вернется в жизненном пути!
Относись с любовью к капельке росы!
И тогда познаешь краски Мира ты!»
Ты скажи мне Ангел - как мне быть с собой,
Как подняться к Богу - тайну мне открой!
Он ответил: «Мудрость здесь не велика!
Бог внутри и всюду - тайна такова!
Посмотри на небо - птица вверх летит,
И звезда с звездою в небе говорит!
Посмотри под ноги - прямо под тобой
Муравей - трудяга вот спешит домой!
Вдаль смотри - на небе дивная заря,
Мир созданий Божьих радует она!
Солнце и песчинка, месяц золотой -
Всё созданье Божье, Бог и я с тобой! ;
В каждом Бог! И это нужно всем понять
Если мир Добра мы хотим создать!
Каждый в этом Мире равен и велик!
Каждый в Мире Богом был хотя - бы миг!
Ну, а как жить дальше - ты решай уж сам!»
Ангел растворился, поднявшись к Небесам.
И стоял я долго в поле над рекой...
И заря сияла прямо надо мной...
И совсем другим уж видел мир вокруг -
Бог внутри всего есть! Вот ведь как, мой друг!
Люди - просыпайтесь! За руки возьмитесь!
Другу улыбайтесь! С врагом помиритесь!
Миром свет наполнен!' Свет другим несите!
Бог внутри всех нас есть - наконец поймите!
А знаешь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы -
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав...
А знаешь, но ангелы крылья снимают,
Идут, ну, наверно, куда? прямиком сразу в душ,
Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,
Пытаясь отчистить усталость из душ...
А знаешь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают - утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно...
По ночам в раннем детстве он часто летал…
Просыпался с улыбкой, растрёпанный снами,
И с балкона свой след в синем небе искал,
И следил с восхищением за журавлями.
Рисовал облака и ковёр-самолёт –
Так хотелось до звёзд дотянуться руками!
И ещё точно знал, что его где-то ждёт
Белый конь со звенящими ветром крылами.
Но с годами всё выше лежал небосвод,
Глубина выцветала… смывалась дождями,
И казалось, что зря этим небом живёт
Невзлетевший Икар с голубыми глазами.
Он привык, что у Осени нет выходных…
И что вечность, в итоге, короче мгновенья…
Что враги милосерднее самых родных…
И что счастье – написанные стихотворенья…
… А она не болела немой высотой,
Если честно, она её даже боялась,
И всё прятала крылья свои за спиной,
Даже злилась на них, потому что стеснялась…
Ей и было с рожденья всего ничего –
23… 25… может больше немного,
А вот сердцу в груди душно и горячо,
Если ветром в лицо не дышала дорога.
Но, увы, и её не сбывались мечты –
С каждым годом всё дальше заветные дали,
Даже редкая радость – беспечные сны
От осенней печали её не спасали.
И всё чаще стояла она у окна,
Согревая озябшие плечи руками,
И хранила тепло её крыльев стена –
На обоях рисунки вразброс со стихами…
… Их никто не сводил – они просто нашлись,
Как находится главная в жизни пропажа,
И сверкнула пронзительно синяя высь,
И ему показалось – приблизилась даже…
А в её удивлённо-бездонных зрачках
Отразились все дали, все краешки света,
А потом на ресницах, как на лепестках
Задрожали росинками лучики лета.
Им так нравилось просто обнявшись стоять,
И смотреться в глаза, и касаться губами,
И друг другу бессвязное что-то шептать,
Заблудившись дыханьем, сплетаясь словами…
Ах, какое же счастье – однажды найтись,
Бесконечность дождей разменяв на улыбки,
И по Осени, за руки взявшись, пройтись,
И наслушаться тела, как голоса скрипки…
Она крылья ему отдала, а взамен
Он её научил не бояться паденья,
И уже не хватало ни неба, ни стен
На рождённые ими стихотворенья…
…А потом был полёт в дальний край навсегда,
Хоть в свой дом и любили они возвращаться,
Два серебряно-сильных, ревущих крыла
Не смогли сквозь грозу ни лететь, ни держаться.
И огромная птица – беспомощный борт
Завершал чьи-то судьбы дописанной строчкой,
И растерянно замер аэропорт
Над экраном радара и маленькой точкой.
Кто-то плакал навзрыд, кто-то громко кричал –
По-живому кромсала истерика страха,
Она жалась к груди, он её обнимал,
И шептал: потерпи… ты же храбрая птаха!
Побелевшие губы шептали в ответ:
Я трусиха, родной мой…, но это не важно –
Всё равно без тебя и меня тоже нет,
А когда ты со мной – ничего мне не страшно…
… Был сентябрь особенно светел и тих,
И курносая кнопка с косой и бантами
На стене выводила коротенький стих,
Посвящая его своим папе и маме.
Ей сказали – они далеко в вышине,
И над ней проплывают теперь облаками…
Стою над обрывом, расправив незримые крылья.
Вот-вот полечу на свет лучезарного дня.
Нет, я не Ангел небесный – лишь пыль я
У ног, сотворившего духом небесным меня.
Крылатые люди воркуют о чём-то в долине.
Что простирается вширь под обрывом моим.
Забыли о крыльях они, и как будто в пустыне
Живут они духом свободным своим.
Забыты миры, из которых они прилетели,
Чтобы забыться на миг в наслажденьях иных.
Давно не слышны их красивые трели –
Средь дальних потомков, мрачных и злых.
Обрезаны крылья, чтоб ползать в грязи не мешали.
Унижены те, кто о Свете пытается петь…
Забыты слова. Разбиты о камни скрижали.
И кажется – всё, им уже никогда не взлететь.
О, если бы люди опять летать научились,
И закружили бы стаей в пространстве миров,
Как голуби – в небо бездонное взвились,
Навечно покинув стесняющий душу их кров.
Жил в старой деревне отшельник-горбун,
Его опасались, его не любили.
Шли слухи о нём, будто он - злой колдун,
И люди его стороной обходили.
Бродил он с картофельным ветхим мешком,
В пальто многолетнем, изьеденном молью.
И если его провожали смешком,
Он тихо вздыхал, без обиды, но с болью.
А люди глумились, шепчась за спиной,
Рога у него, мол, под шапкою скрыты,
И оттого этот малый хромой,
Что у него вместо пальцев - копыта.
Однажды вселилась в деревню беда:
То всходы пшеницы погибнут под градом,
То летом, в июле, придут холода,
То волки порежут на пастбище стадо.
Настали тревожные, тяжкие дни -
Придётся им туго зимой без зерна.
Не зная, что делать, решили они:
"Горбун виноват! Смерть тебе, Сатана!
Пойдёмте, пойдёмте скорее к реке!
Он там, он в землянке живёт, как изгнанник.".
И двинулись скопом. И в каждой руке
Зажат был в дороге подобранный камень.
Он шёл им навстречу, печален и тих.
Он всё уже знал, он неглупый, он понял.
И он не свернул, он не скрылся от них,
А только лицо своё спрятал в ладонях.
Ни разу не вскрикнув под градом камней,
Он только шептал: "Пусть простит вас Всевышний!
Камнями - по телу, но сердцу больней.
На вас не похож, значит - злой, значит - лишний...".
Закончилась казнь. Кто-то грубо сказал:
"Давайте посмотрим уродскую спину!
Ни разу не видел такого горба!",
Пальто, всё в крови, он с убитого скинул.
В больном любопытстве томилась гурьба.
Вдруг молча, как статуи, люди застыли.
"Злой чёрт", "Сатана" прятал вместо горба
Под старым пальто белоснежные крылья…
..................***................
И мимо землянки, глаза опустив,
Проходят жестокие глупые люди.
Всевышний, быть может, им это простит,
Но ангела больше в деревне не будет...
В мой дом постучали. Сказал я: «Войдите». Старик на пороге - в лохмотья одетый. - Ты кто? – говорю.
- Я твой ангел-хранитель.
Я слыхивал много про все твои беды.
- Проваливай к черту! Плевать, что ты босый!
Я не подаю ни на хлеб, ни на воду!
А он мне в ответ: «Да, вернется, не бойся,
Сама прибежит, не пройдет и полгода».
Я замер, кольнуло у левого бока:
«Откуда ты знаешь об этом, убогий?
А он подмигнул мне: «Убогий – от Бога!
А Богу известны все наши дороги.
Ты матери чаще звонил бы, а то ведь,
Она до весны не дотянет двух суток.
И надо бы как-то отца подготовить
К тому, чтобы он не лишился рассудка.
Впервые в коленях почувствовал дрожь я,
Схватил старика за грудки, обезумев.
«Нельзя изменить, есть на все воля Божья, -
Хрипел он чуть слышно сквозь черные зубы.
Я сел у камина, налил ему выпить
И хлеб покромсал и кусок буженины.
Он ел, не спеша, а потом руки вытер
О черные с блеском от грязи штанины.
И вышел за дверь, но я вслед ему крикнул:
«Я думал, что ангелов делают белых!
И, если ты ангел, то где твои крылья?»
Старик усмехнулся: «Я отдал тебе их».
Я иду за тобой след в след
Легким ветром июньской прохлады;
Ты уверен: меня здесь нет,
Но запомни: я где-то рядом.
Я храню тебя от невзгод,
Неудач и опасных падений;
Не заметишь ты мой полет,
Я своей не оставлю тени.
Засыпая, ты каждый раз
И подумать не можешь даже,
Что с тебя не свожу я глаз,
Твои волосы нежно глажу.
А под утро, рядом с тобою,
На подушке пригревшись сладко,
Желтым зайчиком, не беспокоя,
Улыбаюсь тебе украдкой.
Я по жизни с тобой иду,
А она не стоит на месте;
Ты поверь мне, любую беду
Легче выдержать только вместе.
Видишь два крыла за спиной?
Я не птица, не душ похититель;
Просто я навсегда с тобой,
Просто я – твой ангел-хранитель...
Дежурный ангел мне явился ночью,
Я не спала. Я у окна сидела.
Он обратил ко мне святые очи:
Ну как живёшь?.. Что спела? Что не спела?
Он крылья положил на стол устало.
Я крепкий кофе гостю подогрела.
Он пил. А я, дни прошлые листая,
Его глазами на себя смотрела.
Он пил. А я, дни прошлые листая,
Его глазами на себя смотрела.
Потом в ответ легко и беззаботно
Ему сказала: "Всё, мой друг, прекрасно!
Милы друзья. Не в тягость мне работа.
Прилежна дочь. И муж со мною ласков".
- А я-то думал... - он вздохнул печально.
Потёртый нимб надел и поклонился.
В который раз счастливую встречаю.
И снова опыт мой не пригодился.
И улетел Властитель всех бессониц,
Неся на крыльях призрачное счастье,
Чтоб растревожить звоном колоколец
Того, кто окна открывает настежь.
Я дверцу в клетку, где душа - как птица,
Спасителю ночному не открыла.
И как могла ему я повиниться,
Что в этой жизни я недолюбила?
Дежурный ангел мне явился ночью,
Я не спала, я не спала, я не спала...
Я в объятиях утонула
В обрамлении тонких крыл.
Не заметила, как уснула.
Мой Хранитель мне говорил
Тихим шепотом, дуновеньем
Еле слышного ветерка.
Одарил меня вдохновеньем,
Прикасаясь издалека
Мой Хранитель. И светом нежным
Отвечала душа моя,
Чистым, радужным и безбрежным
Отражением бытия.
Разве может быть одинока
Та, что в мире с собой живет?..
С благодатной ладони Бога
Начинаем мы свой полет,
Ангел мой, воспаряя вместе
Каждой ночью под облака,
Знаю точно, что в поднебесье,
Мне поможет твоя рука.
Обретая в душе обитель,
Выполняя святой обет,
Я учусь у тебя, Учитель
Мой Небесный, и этот свет,
Мне дарованный, воплощаю,
Отдавая в мир теплотой.
Мой Хранитель, я точно знаю,
Ты всегда и везде со мной.
Дух ли мой в трудный час поддержит,
Или ты мне пошлешь поток,
Тот, кто знает, как жить надеждой,
Безусловно, не одинок.
Бесконечна моя дорога
Я засну. Полыхну во мгле.
И проснусь на ладони Бога
На твоей и моей Земле.
