Денежные штрафы за разговоры при богослужении в XVIII веке
При всем уважении к обрядовой стороне Православной веры, каким отличалась Русь в XVII веке, необходимость благоговейного отношения к церковному богослужению сознавалась далеко не всеми. Вся сила участия в богослужении полагалась в одном присутствии при нем, независимо от внимания к тому, что пелось и читалось. В самой Москве во многих приходских церквях, благодаря такому отношении молящихся к службе, стоял шум и царило всякое неблагочиние; присутствующие смеялись, разговаривали, шумели ребята, бродили с блюдами сборщики, дурачились юродивые, ползали и вопили калеки нищие. Все эти неблагоустройства указаны и изобличены были в грамоте патриарха Иоасафа 1 в постановлениях собора 1667 года. Но несмотря на эти обличения, с теми же недостатками русской церковной жизни пришлось считаться и последующему времени.
Заботясь о соблюдении внешнего благочиния при совершении богослужения Петр Великий 8 декабря 1718 г. издал особый указ, которым нарушители церковной тишины во время службы подвергались денежному взысканию. «В Москве всякого чина людем, говорилось в указе, в соборех и монастырех и в приходских церквах во время пения Божественные литургии стоять с безмолвием и слушать со всяким благоговением; а ежели кто во время того пения учнет с кем иметь разговоры и стоять неблагочинно, с таковых имать штраф, не выпуская из церкви, по рублю с человека и употреблять на церковное строение, и для того присмотру употребить, кого угодно, из людей добрых».
11 января 1723 года о том же предмете имел рассуждение Св. Синод. Имея в виду указ Петра Великого 1718 г., Св. Синод принял миры к правильному и неопyстительному взиманию штрафных денег за неблагоговейное стояние в церкви. «Как в соборных и в монастырских, было постановлено Св. Синодом, так и во всех приходских церквах, во время Божественного пения никаких народных разговоров, такоже к чудотворным местам и к иконам молебствия и устного лобзания не употреблять, но довольствоваться чтением и пением церковных служб, а иметь в оныя пении молчание и к чудотворным местам и ко иконам молебствием и устным лобзанием довольствоваться до начатия и по отпуске пения; а ежели кто оное повеление пренебрежет, и с таковых в церковную казну брать штрафы по содержанию вышеобъявленного указа. И для того с примеру Санкт-Петербургского определения во всех церквах учинить на цепях железные ящики, которые и содержать к показанию народу в удобных местах».
В 1762 г. прибыл во Владимир новоназначенный из архимандритов Тихвинского монастыря еписков Павел. В правление его предшественника, архиеп. Антония, царевича Карталинского, совершенно незнакомого ни с языком русского народа, ни с бытом его, в церковную жизнь Владимирской епархии вкралось много недостатков. Церковная дисциплина, к поднятию которой еп. Платону (Петрункевичу) пришлось прибегать и к строгим ревизиям, и к суровым распоряжениям, опять пошатнулась и ослабела. Еп. Павлу выпала нелегкая задача исправить обнаружившиеся недочеты послаблений и снисходительности Грузинского Владыки.
Одним из крупных недостатков, бросившихся в глаза преосв. Павлу вскоре же по прибытии его во Владимир, было отсутствие со стороны Владимирцев должного благоговения к церковной службе.
«Его Преосвященство, говорилось в консисторском указе, изданном впоследствии, с самого своего прибытия во Владимир не только временем и случайно осведомляем был, но уже и персонально во время своего в разных церквах служения довольно усмотрел, что в самое литургии служение из стоящих в церквах людей простые, видно не зная вышепрописанных строгими указами запрещений, а начальники (о коих заключить неможно, что им те указы известны не были), упоительно от бесстрашия, различные о разных материях имеют разговоры, так что, оставя все во время службы отправляемое пение, совсем мысли свои углубляют в чинимых между собою разговорах; и тем не грехов своих отпущения сподобляются, чего бы им, внимая со всяким прилежанием Божественному пению, просить от всемилостивого Бога надлежало,- но, к прежним своим неправдам таковыми по бесстрашию употребляемыми о суетах мирских в храме Божием разговорами присовокупляя немалый грех, подвергают себя гневу Божию, а означенному указному повелению делают несходственные постyпки».
Желая положить предел чинимым в церкви непорядкам, еп. Павел по вступлении своем на Владимирскую кафедру при всех удобных случаях и особенно бывающим в его доме знатным персонам многократно внушал хранить благочиние в святых церквах во время пения и по силе указных повелений не допускать никаких праздных разговоров. В поучительных словах, произносимых к народу, преосв. Павел изъяснял тоже, подтверждая свои требования местами Св. Писания. Но в конце концов Владыка вынужден был сознаться, что «его и пастырския увещания, и поучения желаемого успеха почти нимало не имели». Праздные разговоры в церквах г. Владимира по-прежнему продолжались.
Испытав все средства мирного воздействия на непослушных членов своей паствы, еп. Павел обратился к мерам взысканий, рекомендованным указными повелениями. 19 октября 1765 года за его подписью появился указ такого содержания.
«В престольном моем граде Владимире, начав с кафедрального Успенского собора и моего дома, во всех монастырских, соборных и приходских церквах, в силу предписанного 1723 г. Св. Правительствующего Синода указа, учиня с цепьми ящики содержать внутри церкви в близости от входных дверей, дабы входящий, видя оные, в церквах от разговоров могли воздержание иметь. Если же бы кто, не взирая и на оное, по каковому либо бесстрашию отважился в церкви говорить, то со всех таковых, кто бы какого чину и звания ни был, по силе именного Его Императорского Величества и Cв. Правительствующего Синода указов брать, не выпуская из церкви, повеленный штраф, который, содержа о нем обстоятельные записи, употреблять в церковное строение. Для неупускного же в церквах, чтобы никто не говорил, смотрения и говорящих ради взыскания штрафа выбрать людей достойных, а в приходских церквах старост, и о неупускном того исполнении как тех нарочно поставленных людей, так и самих священно-церковно-служителей обязать крепкими подписками и о всем вышеписанном для надлежащего всякому ведома и исполнения, сочиня в консистории и подписав формуляр, выставить с оного при всех церквах публичные листы. А чтобы и во всей епархии таковое исполнение происходило неупускно, о том, куда надлежит, послать из консистории указы и при них разослать по одному листу».
При вручении приведенного указа секретарю консистории Василию Лазаревичу, еп. Павел кроме того словесно повелел снестись немедленно с Владимирским комендантом и просить «для пристойнейшего в здешнем Успенском соборе наблюдательства и для взимания с говорящих повеленнаго штрафа» определить из обер или унтер-офицеров человека надежного и прислать его в консисторию для дачи ему наставления.
По просьбе консистории для наблюдения за благочинием в соборе был командирован комендантом сержант Ефим Короткий, которого вскоре сменил, за отозванием в батальон, другой сержант Трофим Кундин.
Порядок и благочиние за богослужением в кафедральном соборе поддерживались при содействии штрафных взысканий до смерти еп. Павла. По смерти же распоряжение это вскоре было забыто, и даже не назначен был новый сержант, после того как Трофим Кундин скончался.
В 1772 г. еп. Иероним, преемник преосв. Павла, «при самоперсональном своем в здешних градских церквах служений снова усмотрел, что многие разного чина и звания люди, несмотря на публично выставленные листы, во время Божественного пения говорить отваживаются». Снова затребован был от коменданта унтер-офицер для наблюдения в соборе и взыскания с говорящих штрафа; опять взята была подписка с священно-церковнослужителей. Из батальона на этот paз прислали каптенармуса Ульяна Прыгина.
Но одному Прыгину управиться с порученным делом оказалось трудно. Последовала вторичная просьба из консистории к коменданту — «в помощь Прыгину прислать еще одного из унтер офицеров, так как по обширности оного собора подписанного смотрения и наблюдательства над говорящими одному Прыгину исправить и понесть неможно». Просьба не была однако удовлетворена. Комендант отказал в присылке за неимением во Владимирском батальоне нижних чинов. В 1775 г. консистория еще раз хлопотала о том же, - но с таким же успехом; комендант решительно заявил, что о командировании для такого наблюдательства унтер-офицеров он от главной квартиры никакого распоряжения не имеет и командировать кого бы то ни было не может.
Солдат Козьма Семенов, занявший место Прыгина, скончавшегося в октябре 1774 г., был, кажется, последним лицом, командированным из Владимирского батальона для наблюдения за говорящими в кафедральном соборе.
В Переславской епархии указ Петра Великого о взыскании денежных штрафом за разговоры при совершении богослужения применен был несколько позже, чем во Владимирской. Распоряжение о взыскании штрафа «с разглагольствующих в церквах людей» издано было здесь в 1774 году апреля 6 дня еп. Антонием (Румовским) вскоре же по прибытии его в Переславль.
Указ Антония, еп. Переславского, как и Павла Владимирского, разослан был во все места епархии, но желанного успеха не имел,— тем более, что Антоний чрез два года переведен был в Астрахань. Преемник Антония Феофилакт (Горский) нашел в отношениях паствы Переславской к богослужению мало должного внимания и почтения и в конце 1778 г. признал нужным распоряжение еп. Антония повторить.
«За всеми посылаемыми из консистории указами, писал он в указе от 17 октября, приходящие на богослужение в церковь стоят без должного внимания, провождают службу Божию в непристойных разговорах и потому многим бывают соблазном и претыканием,— и так именной Государя Императора Петра Великого указ, последовавший на таковых бесстрашников, остается без исполнения и без взыскания положенного штрафа. В пресечение разговоров во время Богослужения паки подтвердить именной указ во всех градских соборах и монастырях моей епархии, а ежели протопопы, настоятели и благочинные сего впредь исполнять не будут, что в соборе градском неоднократно мною самим усмотрено, в таком случае, за свою небрежность и за непочтение к священному месту, сами подвергнуть себя штрафованию».
Консистория заслушала распоряжение преосв. Феофилакта и разослала вторично по всей епархии указы. К содействию светской власти, как это было во Владимире, в Переславле не прибегали, но Переславскую провинциальную канцелярию тем не менее об указе уведомили для сообщения всем лицам, подлежащим ее ведению.
Источник: Малицкий Н. Из прошлого Владимирской епархии. Вып. 1. 1904 г.
Владимирская епархия.
Copyright © 2019 Любовь безусловная
|
