СЛОВО в день празднования трехсотлетнего юбилея Царствования Дома Романовых, 21 февраля 1913 г.
СЛОВО в день празднования трехсотлетнего юбилея Царствования Дома Романовых, 21 февраля 1913 года
В настоящий день, ровно триста лет тому назад, т.е. 21 февраля 1613 года в стольном граде Москве произошло всенародное избрание на царство Родоначальника благословенно доныне царствующего Дома Михаила Феодоровича Романова.
До этого времени наше отечество управлялось князьями и царями из рода Владимира Святого, просветившего Русь святым крещением, и за этот, более чем семисотлетний период времени достигло под единодержавною царскою властью высшей степени своего могущества и силы, пережив великое испытание для веры православной и народности русской от татарского порабощения. Но не суждено было роду князя Владимира продолжаться на Руси беспрерывно. В 1598 г. «отошел от очей всех — по выражению летописца — последний царственный цвет русской земли» — сын Грозного благочестивый Царь Феодор, не оставивший после себя детей. Брат же его царевич Димитрий еще в 1591 г. был злодейски убит в Угличе. Прекратился царский род и русскому народу предстояло избрать нового царя, а с ним возвести на престол и новый царствующий Дом.
Но не суждено было русскому народу совершить это великое дело скоро и спокойно; пришлось перед этим пережить тяжелое смутное время, которое продолжалось 14 лет и было испытанием для веры православной и народности русской не менее тяжким, чем разорение татарское.
Годунов и Шуйский, участники в деле убиения царевича Димитрия, один за другим пользуются плодом преступления, восходят на престол, но здесь только готовят гибель себе и своему роду и так. образ. открывают собой грядущие бедствия. Сначала страшный голод и мор похитили сотни тысяч народа, потом в виду Москвы собрались грозные скопища бродячих людей из казаков, беглых крестьян и холопов с жаждой озлобленной мести государству, грабежа и разбоя. Едва успели рассеять их, как явился новый нежданный враг — самозванец. На престоле русском — Лжедимитрий, его низкие приспешники в царствующем граде, оскорбление святыни и чести — были новым испытанием для страны. Самозванец растерзан, но России еще не дан был царь по сердцу русскому и избранию всенародному. Области и города порвали связь свою с центром — Москвой, где совершилось столько неожиданных перемен и обманов; колебания, уныние усилились непомерно; началось, по выражению лето-писца, бесовское омрачение: не знали кому и чему верить, легко верили всему и также легко переставали верить. Еще лежал труп первого самозванца, как уже думали о втором. Еще не явился второй, а во имя его волновались города, собирались на юге огромные толпы и шли на Москву. Явился затем, как новый бич Божий, новый Лжедимитрий, около которого собралась вся худшая часть русского народа. Сюда же стянулся всякий сброд из иноплеменников, особенно из Литвы и Польши. И все эти «воры» — свои и чужие — рассеялись по северной Руси для покорения ее второму самозванцу, а еще более для грабежа и насилия. По изображению современников, земля русская представлялась тогда пустынею с вертепами и логовищами, лесом, наполненным разбойниками; люди казались зверями, одни по своему зверству, другие потому, что их убивали и ловили как зверей. Наконец и Шуйский царь низвержен, но и опять новый царь не избран; стали править бояре, настало «безгосударье»... Пораженное царское войско рассеялось, Москва очутилась в осаде от полчищ самозванца и польских войск короля Сигизмунда. Вмешался в дела польский король с видами на завоевание земли русской и на обращение русских православных в католическую веру. Народ русский затронут был в самых высших и священнейших интересах своих и глубоко взволновался. На защиту веры и государства восстала сама Православная Церковь Русская во главе с своим Первосвятителем Патриархом Гермогеном. При «безгосударье» и утрате почти всякого доверия и силы правящими боярами глубокочтимый Первосвятитель стал теперь для народа «начальным человеком Московского государства». И по благословению Патриарха, земля собралась и восстала на защиту отечества во имя веры православной. Собирались одно за другим народные ополчения, которые ободряли друг друга клятвенными обещаниями... «быть всем православным христианам в любви и соединении... и своим произволом, без совета всей земли, Государя не выбирать, а просить у Бога, чтоб дал им Государя благочестивого, подобного прежним христианским Государям»... Господь благословил успехом народные ополчения. Москва была очищена от врагов. И защитникам веры и отечества надлежало теперь увенчать свой подвиг избранием Царя.
Но кто же должен был явиться таковым избранником? Еще Патриарх Гермоген указывал «на юную отрасль благочестивого корене» бояр Романовых, — бывших первыми советниками у царя Феодора и потом удаленных Годуновым, — сына Феодора Никитича Романова — Михаила, как на законного и достойнейшего наследника Русского престола. Род бояр Романовых по боковой линии был родствен прежде царствовавшему Дому князя Владимира: — Михаил Феодорович Романов приходился внуком Грозного и племянником последнего царя Феодора Иоанновича. Когда защитники веры и отечества приступили к избранию царя, то вспомнили об этом завещании мученика Патриарха и порешили общим народным решением просить Михаила Феодоровича Романова на царство...
Где же и как сохранялась в описанное смутное время эта юная «отрасль благочестиваго корене», «предназначенная быть древом благосеннолиственным, имже покрываются» теперь «мнози»? Подобно кроткому царю Давиду, юный Михаил Феодорович много перенес испытаний до своего избрания на царский престол Российский. В пятилетнем возрасте разлученный с родителями, по воле Бориса Годунова постриженными в иночество, и высланный из Москвы, после пребывания в разных местах России: на Белом озере и в селе Клине (Владим. губ.) с теткой своею, затем в Костроме с материю своею — инокиней Марфою, он возвратился с нею на жительство в Москву. Вступившими после того в Москву поляками он содержался сперва под крепким надзором, а потом «в великом томлении и утеснении» в Кремле. Осажденные русскими ополчениями — поляки, после продолжительного сопротивления, были выбиты из Китай-города. Поляки заперлись в Кремле, но, обессиленные до крайности голодом, вынуждены были выпустить из Кремля Михаила Феодоровича с матерью его, дядей Иваном Никитичем и другими боярами и русскими людьми. Освободившись из плена, Михаил Феодорович со своей матерью удалился из Москвы и поселился в вотчине своей матери — в селе Домнине (Костромской губ). Отряд поляков, опустошавших еще по местам Россию и по сдаче Кремля, направился к месту жительства Михаила Феодоровича, но он, будучи предупрежден поселянином, ему преданным и жизнь свою за него положившим, укрылся в Костромской обители Св. Ипатия, созданной и украшенной на средства бояр Годуновых. Здесь-то и застало юного Михаила избрание на царство 21 февраля 1613 года и здесь он, по слезному прошению посольства, прибывшего из Москвы, и, после долгого колебания, принял царское достоинство 14 марта 1613 года, сказав, что «полагается во всем на праведные и непостижимые судьбы Божии»...
Углубляясь мыслью во все события смутного времени, предшествовавшие избранию на царство Михаила Феодоровича Романова, равно как и в обстоятельства его собственной жизни, мы, благоч. слуш., невольно должны вместе с порфироносным певцом Израилевым воскликнуть: видена быша шествия Твоя, Боже, шествия Бош моего, Царя иже во святим (пс. 67, 25). Поистине, священныя скрижали истории царей наших подтверждают наше верование, что благочестивые Государи наши, принимая видимое «помазание от Святого» (I Иоан. 2, 20), в то же время облекаются невидимо «силою свыше» (Лук. 24, 49), что «дана есть от Господа держава им и сила от Вышняго» (Прем. 6, 3), что «в руце Господни власть земли и потребного воздвигает во время на ней» (Сир. 10, 4). Поистине, дивны пути Промысла Божия в истории нашего отечества! И как видимо для всех положена печать этого Промысла Божия на самом Родоначальнике державного Дома Романовых! Если кому, то именно этому Родоначальнику во всей силе приложимо название: Богом венчанный и Богом превознесенный! Люди так мало в этом случае действовали, или, точнее сказать, так много противодействовали, что скорее всего нужно было ожидать совершенного забвения юного отрока, если даже не его погибели. Как в самом деле могло случиться, что юный отрок был выпущен из Москвы поляками здравым и невредимым, между тем как те же поляки Патриарха Гермогена, указавшего на Михаила Феодоровича, как на законного наследника русского престола, уморили голодом, — князя Андрея Голицына, для их дела опасного, убили и не щадили своей крови и самой жизни для того, чтобы возвести на русский престол своего королевича Владислава?! Царский венец, сорванный бурею с головы Годунова, переносится с головы на голову, как бы ища главы достойной и готов, по-видимому, присоединиться к венцам иноземным. Но вот им увенчана глава сына земли Русской, мужа совета и браней. Не здесь ли конец бедствиям? Шуйский-ли не найдет средств утвердить престол свой, успокоить отечество? Нет; Провидение хочет иного. И вот во гласе народа отражается, наконец, глас Божий; Царя земного ищут у подножия престола Царя Небесного; из недр святой обители исходит тот, кто должен своей невинностью утолить гнев Божий над мятущимся отечеством. В это время и над Россией, как над древним Израилем, исполнилось слово Пророка: «отроча мало поведет я, и на пещеры аспидов возложит руку свою» (пс. 11, 6. 8). В самом деле, кто был юный Михаил в сравнении со многими мужами силы, как не отроча мало? И что были многие города и селения, объятые духом мятежа, как не пещеры аспидов, логовища зверей? Но Боговенчанный отрок наложил на эти пещеры и логовища державную руку свою и они опять обратились в жилище мира. Казалось, — он исшел из святой обители, окруженный невидимым воинством небесным! И вскоре же все враждебное преклонилось пред одним именем Самодержца, и где без успеха истощались мужество и искусство, там довольно было одного царственного слова. Колебавшаяся дотоле от края до края, Россия под конец царствования Михаила, подобно океану после бури, лежала уже в пределах своих с природной ей тихостью, незлобием младенца...
Итак, благословен Господь, тако благоволивший о возлюбленном отечестве нашем, удаливший иноплеменных искателей от престола Православного, воздвигший Родоначальника Царей из среды людей Своих, от дому Святыни Своея, давший юной доброте его силу и крепость! Да. «Видена быша шествия Твоя, Боже, шествия Бога моего, Царя, иже во Святем!..»
Если теперь прострем взор свой далее, то увидим, что Россия, упроченная в величии Самодержавием Царским, восходит от совершенства к совершенству. Глубокие раны отечества исцелены, отторгнутые части вошли опять в состав государственного тела, даже чуждые области начинают искать покоя под сению Самодержцев, царствующих милостью Божией. Обозреть и выразить в слове все судьбы нашего отечества за истекшее 300-летие значило бы выйти за пределы церковного собеседования. Но какое бы в отдельности событие в истории русского государства мы ни взяли, на какого бы носителя Царской власти в благословенном Доме Романовых мы ни посмотрели, везде увидим неисповедимые пути Промысла Божия в судьбах нашей Родины и печать этого Промысла — особенную — на венценосных устроителях ее. Вспомним хотя ближайшие по времени к нам события из третьего века царствования Дома Романовых. Вспомним 12-й год, когда прошла по земле нашей страшная буря вражеского нашествия, грозившего ему гибелью и Государя Александра I-го, который должен был ратовать с исполином брани! И что же? Россия была увенчана всемирною славою и благословенный Монарх ее поставлен выше всех царей земных! Вспомним, как Господь «разорил советы лукавнующих» при воцарении Государя Николая I-го и не допустил расхитить достояние наше врагам нашим! Вспомним Царя Освободителя Александра II-го и его многократное спасение от опасностей для трудов великих, «доколе не пришел час его». Вспомним Царя Миротворца Александра III и его со всем Семейством чудесное спасение от смертной опасности 17 октября 1888 года!.. Да будет во веки благословенна память их и всех Российских Венценосцев! Мы молились вчера о упокоении их душ в царстве небесном. Да будет «мзда» их «многа на небесех»; много труда и забот, даже мученический подвиг подъяли они на рамена свои в великом служении государству...
В настоящий день, вступая в четвертое столетие жизни России под скипетром Государей из Дома Романовых, вознесем, благоч. слуш., благодарственные молитвы Господу Богу Промыслителю за Его великие милости, явленные нашему отечеству во время протекшее и будем благоговейно просить, чтобы и в грядущие века Господь Милосердый хранил нашу Православную Церковь, нашу Родину, Царя Благочестивого и весь Царствующий Дом, как хранил Он их от дней древних! Протоиерей Михаил Сперанский.( «Владимирские Епархиальные Ведомости» Отдел неофициальный № 6 (9 февраля 1913 года).
Празднование 300-летия Дома Романовых во Владимире
