Равноапостольная Нина, просветительница Грузии, или Богоматерь насаждает Царствие
Равноапостольная Нина, просветительница Грузии, или Богоматерь насаждает Царствие
День церковной памяти 27 (14) января
Равноапостольная Нина, просветительница Грузии
Hина равноапостольная, просветительница Грузии... И нас с другом потянуло в Тифлис, и странствовали близ места, где покоится хитон нешвенный, сотканный Пречистой для Христа. Кто бы мог подумать, что вместе с ветхозаветным евреем Елиазом эта величайшая из земных реликвий последует в Рим... Армению... пока не упокоится в руках его сестры Сидонии близ Мцхеты! Или Мцхетский храм не каменный, а плотяной хитон? И ты, брат-сирота, — живой хитон, сотканный Пречистой для Христа?.. Но что бы там ни было, святая Нина была по происхождению полуримлянкой, полуиудейкой, а может и гречанкой, что, впрочем, несущественно. Родилась в городе Коластры, что в Каппадокии, в знатном роду. Будущий покровитель Москвы и Иверии, великомученик Георгий Победоносец, состоял в числе ее ближайших родственников. Отец ее, римский сотник Завулон, хотя и служил в кесаревых войсках, но мечтал последовать примеру Павла Фивейского и удалиться в пустыню. Уже тогда блистали своими подвигами первые Варсонофии Великие, Иоанны-пророки и Макарии Египетские; в пору Диоклетиановых гонений возникали первые Фиваидские и Александритские скиты. Сусанна, матушка равноапостольной Нины, была родною сестрою Иерусалимского патриарха. И когда отроковице исполнилось двенадцать лет, родители решили совершить паломничество в Иерусалим, где и остались. Завулон, заручившись согласием своей жены, поручил дочь Отцу сирых и Заступнику вдовых — Богу живому — и удалился за Иордан, в места пустынные, в общение святых, к Иоанну Крестителю, другу Жениха. Семью доверил Богу и с глубоким воздыханием облекся в иноческие одежды. Мать Нины стала дьякониссой при патриаршем соборе в Иерусалиме и в качестве сестры милосердия начала служение в приюте для сирот и вдовых, что помещался близ храма Гроба Господня. Больных детей — хворых и калек — привозили из дальних стран, и сострадательная Сусанна отдавала им свое сердце. Времени на воспитание дочери у нее не оставалось. Не потому ли Царица приняла прямое участие в Нине, что равно отец и мать посвятили дитя свое Пречистой Деве и предались на служение? Тем обрели стократ больше братьев и сестер — и дочь сохранили, для себя и Бога, великою подвижницей. Нину мать отдала на воспитание седовласой близорукой старице Ниофоре. Бывало, наденет очки и, устремившись взором вдаль, начнет рассказывать Нине о жизни Христа — девочка плачет и отирает слезы платочком. Ниофора была трогательная и сострадательная, ревностная и нежная, как Сама Пречистая. И Нина повиновалась ей, своей хозяюшке-игуменье, называла ее матушкой Ниофорой и говорила поутру: «Матушка, позвольте мне вытереть пыль», или: “Матушка, пойдемте вместе помогать сиротам”, или: “Матушка, мы накормили сегодня нищих?” И Ниофора души не чаяла в своей приемной дочери. А на Нину проливалась манна божественной любви: молитва ее дяди, патриарха Иерусалимского; затворнический фимиам молитвы отца и ревностные прошения от матери ее, Сусанны. Ниофора была олицетворением любви и доброты. И Нина сияла при одном виде своей матери-наставницы, доброго друга. Особенно любила она рассказы старицы о хитоне Господнем. Ниофора говорила о хитоне как о чем-то живом, как о великой тайне. Владела ею, пожалуй, она одна. Прошло уже почти три века после спасительного подвига Христа... Кто помнил о хитоне, доставшемся по жребию одному из палачей распятого Возлюбленного? Ниофора знала продолжение его истории и передавала ее устно — полагая, что однажды хитон будет обретен и кто-то прижмет его к сердцу, и облечется в него. Уж не Сама ли Пречистая Дева хотела облечь в Царский хитон Свою дочь, через Свой совершенный инструмент — старицу Ниофору? И однажды Нина спросила: “Матушка Ниофора, а что если нам с вами совершить путешествие в Михету, где хранится великая святыня — хитон Господень?” А Мцхета находилась в далекой Карталинии, путь в которую лежал через языческий Рим и Персию с ее огнепоклонниками. “Нет, детка, мне уже не впору, — отвечала старица, — но ты проси Пречистую, и Царица укажет тебе путь, а я тебя благословляю”. С тех пор, как услышала эти слова, Нина не переставала обращаться в горячих молитвах к Пресвятой Деве, чтобы Та привела ее в далекую Карталинскую страну. Хотя бы однажды увидеть этот хитон, который Царица соткала для Своего божественного Сына и вложила в него столько материнской любви! Богородица Мать облекала Его ежедневно в покров Своей любви. О, как желала того же Нина! И Царица, услыша ее, как-то явилась ей во сне и сказала: “Иди в Иверскую страну, в Мой жребий и удел. Благовествуй Евангелие Господа Иисуса Христа и обретешь благодать у Него, и Я буду тебе покровительницей”. — «Как я смогу стать орудием великого служения Христу и чем мне увериться в истинности этого видения?» — спрашивала юная боговидица (как видно из ее жития, святые вдохновлялись на подвиги не столько храмовыми благословениями, сколько явлениями свыше). — “Прими этот крест”, — сказала Царица и, приблизившись к винограднику, составила крест из двух виноградных лоз и благословила им Нину со словами: «Прими крест этот — он станет тебе щитом и ограждением от всех вражьих сил, видимых и невидимых. Силою его ты водворишь спасительное знамя веры возлюбленного Сына Моего Христа». Потрясенная Нина очнулась от сна и увидела, что держит в руках крест из двух стволов виноградной лозы. Крест благоухал... Не помня себя от радости, Нина встала, отрезала косу и обвила ею крест в знак своей верной преданности Спасителю. Значит, ее молитва услышана и предстоит далекий путь в Иверскую страну, где ей проповедовать Христово Царствие и силою креста побеждать язычников, магов, целителей, колдунов!
Какова Царица! Ей принадлежит право проповедовать Евангелие. Не апостол Андрей Первозванный, первым посетивший Иверию, и не Нина, просветительница Грузии, а Богоматерь через Своих посредников несет веру Христову по всему лицу земли, насаждает Царствие — как тогда, шестнадцать веков назад, так и ныне, сходя, благовествуя и посылая на проповедь Своих учеников — апостолов последних времен. После явления Нина преобразилась. “Матушка Ниофора! Благословите меня на путь-дорогу”, — склонилась она, точно ангел, пред своей наставницей. “Кто я, чтоб тебя благословить. Но да Бог тебя благословит, — сказала добрая старица, — а я буду невидимо с тобою”. Приняв благословение и от дяди своего, патриарха Иерусалимского, Нина ждала удобного случая, чтобы отправиться в далекий путь. И вскоре нашлась некая знатная дама, что приезжала в Иерусалим на поклонение Христу. С нею вместе Нина отправилась в Рим, где, благополучно избегнув гонений от Диоклетиана (284–305 гг.), бежала в Персию, оттуда, от персидского царя Тиридата, — в Армению. Богатая гречанка знатного происхождения обнищала... и искала обнищать еще и еще. Однажды, истощенная душевно и телесно, в бедном платье, Нина забылась сном, положив под голову камень. И явился ей дивный ангел, архистратиг небесных воинств. В руках его была сияющая светом книга, солнечные лучи от нее исходили на всю округу. Ангел сказал: «Пойди в Мцхету и немедленно передай эту книгу тамошнему царю Мириаму». Проснувшись, Нина увидела в руках своих белый свиток, а на нем два евангельских стиха: “Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала”, и еще: “Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа”. Не человеческой рукой были напылены буквы на пергамент. И девочка, изнуренная многомесячным странничеством, отправилась в Мцхету. Святые водимы свыше, и Бог не оставляет ни одного из Своих свидетелей. И Дух Святой присутствует, ведет их. С Ним побеждают и в Его славу облекаются. В Мцхете Нина застала удручающее зрелище: поклонение идолу. Но по молитве пятнадцатилетней девочки внезапно ударила молния, громыхнул гром, статуя идола рухнула, едва ли не задавив придворных, ранив царицу и чуть не ослепив царя. Иверия пришла в ужас! Великий гром — знак, что время обращаться в веру. Случилось это чудо в день Преображения Господня. Излившийся тогда на Иверию фаворский свет пребывает на ней и по сей час. Повинуясь ангельскому голосу, Нина поселилась где-то в царских виноградниках. Царица исполнила ее дивною премудростью. И местный каббалист еврейский раввин Авиафар был обращен ею уже после трех бесед, а с ним все семейство и дочь Авиафара Сидония. Авиафар сличал пророчества и полагал явление Нине (откровение архангела, свиток жизни, виденный ею во время сна на голой земле) подобным чем-то явлению Пресвятой Троицы Аврааму при мамврийском дубе. Христианство показалось Авиафару наисовершенной каббалистикой, свершением чаяний избранного народа Божия. Нине удалось передать престарелому раввину искорку своей любви ко Господу. И Авиафар — иудей, раввин! — был первым в Грузии, уверовавшим во Христа. Через него-то Нина получает доступ в царский дворец, поскольку авторитет ученого мудреца и предстоятеля ветхозаветной церкви был в Иверии огромен. Царь Мириам приглашает ее для беседы во дворец. Как далек еще он от веры во Христа! И хотя склоняется к словам Авиафара и верит в великого пророка и мессию из Назарета, и сам в тайная сердца готов принять новую религию, но... что скажут вельможи, как откликнется народ, не свергнут ли его соперники? Помыслы одержат Мириама... И праведная Нина, отказавшись остаться при дворе, спешит в свою убогую хижину — ей ничего не нужно. Вокруг ее жилища распространяется благоухание, но сердце не знает покоя: мысль о нешвенном хитоне не выходит из головы. Ее миссия не исполнена, ее молитва услышана и не услышана. Где вожделенная одежда Иисуса? Где та вторая одежда (помимо первой, плоти), которую дала Ему Царица? Первая наша одежда — от ветхой матери. Вторая — от Царицы, светоносный белый хитон. О, как желала юная Нина быть облаченной в покров Своей небесной Матери! И хитон Господень был для нее дорог, как Сам Христос.
Господь дал ей дар исцеления, и исцеляла тысячи окрестных жителей. Многие из них уверовали. Ей предлагали роскошные дома, богатые виллы. Нина от всего отказывалась и спешила в свою конуру. Вспоминая повествование Ниофоры, она ждала дня и часа, когда откроется ей свыше тайное хранилище хитона Господня. И вот, о чудо! От одной из жительниц Мцхеты, разговорившись с нею, Нина узнает — виноградник, в котором она поселилась, повинуясь мистическому зову, и есть место, где покоится хитон! В земные дни Господа в Иверии жил иудей по имени Елиоз. У иудеев было в обычае ездить на Пасху в Иерусалим. И этот иверский еврей услышал о Христе и о Его великих чудесах, о том, что Праведник гоним от книжников и фарисеев. И, воспылав любовью к Нему, решил предпринять путешествие в Иерусалим, где присутствовал во время Распятия. Елиоз купил у воина хитон, доставшийся тому по жребию, и отправился в обратный путь, не выпуская из рук святыню. С ним творились чудеса. Кто-то хотел его ограбить по дороге, кто-то давал ему стократную мзду — мешок с золотыми монетами... Но путь устраивался, и Елиоз не успел опомниться, как оказался дома. К тому времени он остался один с единственной своей сестрой, благочестивой Сидонией. И когда сказал ей: “Сидония, вот хитон Христа — Спасителя и Бога нашего”, то она прижала хитон к своему сердцу и тотчас скончалась. Сидония умерла от разрыва сердца, и никто не смог высвободить хитон из ее рук. Похоронили ее в царском саду, а на могиле вырос огромный кедр. И когда Нина сидела в знойный день в его тени, ей казалось, что находится в райских садах и слышит сладостный голос Спасителя... Тридцать пять лет провела она в Иверии, уклоняясь от мирской славы, пока не обратился в веру царь. И уже в преклонном возрасте, исцелив и обратив к Богу Кахетинскую царицу Софию, Нина почила вечным сном.
Святая Нина мирно скончалась 14 января 335 года. На месте ее кончины царь Мариан воздвиг храм во имя великомученика Георгия, дальнего родственника святой Нины.
Так облекла Небесная Владычица в нетленные одежды страну удела Своего, Иверию. А равноапостольная Нина (чье житие есть подтверждение того, что апостолы — равно двенадцать, избранных Спасителем, и позднейшие, вплоть до последних, — посылаются на проповедь Пречистой) с тех пор покровительствует странникам земным, кого тянет в Иверийскую пустыню, в Тифлис и в Мцхету и для кого Христова вера — жизнь.
