Новый, 1917 год струнинцы встречали, полные различных противоречивых слухов и тревожного ожидания. На каждого, приехавшего из Москвы, набрасывались с жадными расспросами. Особенно подробно расспрашивали возвращавшихся с фронта солдат. На фабрике работа шла напряженно, о трудностях говорить не смей, чуть что: «Ах, недоволен? Пойдешь в окопы, там тебе права покажут!» В харчевых лавках цены на продукты неимоверно подскочили, а полки опустели. Становилось невмоготу. 24 января ткачи большой фабрики бросили работу и через своих представителей обратились с призывом к прядильщикам поддержать забастовку. Большинство прядильщиков дружно присоединились к ткачам. Общей толпой двинулись к малой ткацкой, в которой работали преимущественно старики и инвалиды. Большой уверенности в том, что они примкнут к забастовке, не было, а рабочие механического и красильно-печатного отделов от участия в забастовке отказались. Нашлись и такие, что заявили: - Не время бастовать, надо для защиты отечества работать! Забастовщики направились к конторе на телефонную станцию — вызвать из Москвы членов правления на фабрику. Много раз звонили по телефону, излагали требования, но ни один из членов правления не приехал. Пока звонили — появилась полиция и конные стражники. Они окружили толпу. Полицейский исправник Розанов предложил забастовщикам разойтись и пригрозил наказанием по законам военного времени. Люди пошумели, покричали и в нерешительности разошлись. Прошло два дня. Фабрика стояла. Правда, на работу кое-кто выходил, но ничего не делал. Полицейский исправник одного за другим вызывал в участок зачинщиков забастовки. На допросе побывали: А.С. Петухов, А.П. Лепилкин, Н.П. Петров, С.М. Кочетов, И.П. Петров — все ткацкие поммастера, ткач В.К. Фомичев, таскальщик основ П.Ф. Садовников, столяр Е.Н. Назаров и другие. Исправник всем грозил тюрьмой и другими карами. Но угрозы не сбылись. 27 февраля от приехавших из Москвы стало известно, что в Петрограде произошла революция, царь отрекся от престола, власть взяли в свои руки рабочие и солдаты, царские министры арестованы. А.С. Петухов и И.С. Кулаков, поддерживавшие связь с рабочим александровского снаряжательного завода большевиком Г.Ф. Ануфриевым, высланным в 1916 году из Петербурга, в тот же день поехали к нему. Все трое побывали на митинге рабочих снаряжательного завода, где присутствовали представители 197 пехотного полка, расквартированного в Александрове. Выступавшие ораторы призывали поддержать революцию, говорили о готовности солдат, рабочих александровских и соседних фабрик уезда к решительному действию. Петухову и Кулакову поручили передать струнинцам решение о совместном выступлении и готовности по первому сигналу поддержать восстание в Александрове. Весть о падения самодержавия облетела всю фабрику, поселок и близлежащие деревни, в которых жили многие струнинцы. Стало также известно, что в Александрове выступившие солдаты 197 пехотного полка и рабочие фабрик Беляева и Суркова разоружили полицию, устранили городские власти и организовали Советы рабочих и солдатских депутатов. 1 марта струнинцы прекратили работу, вышли из цехов на фабричный двор и провели митинг. Была создана ударная группа для разоружения полиции и фабричных надзирателей. В нее вошли В.В. Балкин, П.И. Головин, А.С. Петухов, Н.Н. Ропов, П.П. Серышев и другие. Перепуганная полиция и чины фабричной администрации оказались не в состоянии что-либо предпринять. Собравшись в помещении полицейской управы, Розанов и полицейские надзиратели трусливо ждали расплаты. Нагрянувшая ударная группа в один миг разоружила их и заперла в арестантской сторожке. Отобранным оружием вооружили рабочую дружину. На всех ключевых местах — у фабричных ворот, на телефонной станции, в цехах и железнодорожной станции — выставили посты. Власть на фабрике и в поселке оказалась в руках рабочих. Через несколько дней на многолюдном собрании струнинцы открытым голосованием избрали свой Совет рабочих депутатов. При нем были образованы жилищная, тарифная, продовольственная, конфликтная и другие комиссии. Первым председателем Совета рабочих депутатов был избран рабочий Иван Михайлович Титов. Много трудностей приходилось преодолевать Совету на первых порах. На фабрике сложилась обстановка фактического двоевластия: с одной стороны — Совет, с другой — старая фабричная администрация, подчинявшаяся правлению «Товарищества Соколовской мануфактуры А. Баранова», находившегося в Москве. Да и состав Совета оказался неоднородным. В него вошли большевистски настроенные рабочие, имевшие за своими плечами опыт борьбы 1905 года, солдаты, вернувшиеся с фронта, технологи и служащие фабрики. Многие члены Совета не имели четких и твердых политических позиций, некоторые пребывали в плену эсеро-меньшевистских настроений. Необходимы были конкретное и ясное направление, партийная ячейка—вожак и организатор рабочих масс, поднявшихся на революционные действия, способная определить конкретные задачи и вести рабочих за собой. Перед Февральской революцией в Струнине в подполье работало несколько большевиков и их единомышленников, устремленных к созданию боевой организации. Но организации еще не существовало. Однако корни первого социал-демократического кружка, возникшего в Струнине еще в конце 1902 года, разбуженные революционной весной 1917 года, дали хорошие побеги. В рабочей среде струнинской фабрики хорошо были известны наиболее стойкие и последовательные сторонники большевизма: Василий Иванович Фролов, Андриан Сидорович Петухов, И.И. Воронин, Петр Павлович Серышев, Петр Дмитриевич и Андрей Дмитриевич Звездкины, Егор Николаевич Назаров, Павел Иванович Маторин, Иван Кузьмич Щербаков и другие. 27 апреля 1917 года по инициативе В. И. Фролова, И. И. Воронина, А. С. Петухова было проведено первое организационное собрание, положившее начало существованию Струнинской партийной организации. В протоколе № 1 этого собрания говорится: «Мы, товарищи рабочие фабрики «Товарищества соколовской мануфактуры Асафа Баранова», собравшись 27 апреля 1917 года в числе 51 человек, организовали РСДРП, причем и выбирали из числа 18 намеченных нами кандидатов по большинству голосов закрытою баллотировкою временный местный исполнительный комитет в составе 8 человек». Первым председателем партячейки был избран И. И. Воронин. На следующий день на собрании членов партии было принято решение установить членский взнос в сумме 50 копеек с каждого вступающего, средства использовать на приобретение литературы. Так как в то время во Владимирской губернии еще не был создан губернский комитет партии, регистрация Струнинской партячейки проведена Московским областным бюро РСДРП. 10 мая 1917 года И. И. Воронин с докладом, протоколами, списком членов партячейки выехал в Москву. В Московском областном Бюро РСДРП после регистрации партячейки И. И. Воронину выдали согласно списку партийные билеты, инструкции, различную большевистскую литературу. В мастерской Хохлова на Большой Дмитровке Иван Иванович заказал штамп и печать партячейки. Первое время Струнинская партячейка РСДРП имела непосредственные связи с Московским областным Бюро, от которого получала постановления и инструкции, указания по практической работе. Бюро присылало в Струнино политическую литературу, своих инструкторов и пропагандистов. Большую помощь в организаторской и идеологической работе струнинским большевикам в то время оказывали представители Московского областного Бюро РСДРП М.П. Янышев и Г. Н. Самойленко, которые в 1917 году неоднократно приезжали в Струнино. «Парторганизация стала быстро расти, как политически, так и организационно, — пишет в своих воспоминаниях И. И. Воронин. — Большевистское влияние на рабочие массы и на работу Советов и фабкома намного усилилось. Развернулась острая борьба против соглашательства с буржуазией. Мы твердо проводили политику партии большевиков: «Никакого доверия Временному правительству!», «Долой войну!», «Вся власть Советам!» Восьмичасовом рабочий день по нашему большевистскому предложению на фабрике введен явочным порядком еще с первых дней Февральской революции». Восприняв «Апрельские тезисы» В. И. Ленина как боевую программу своей деятельности, партийная ячейка использовала все средства для политического просвещения рабочих масс, разъяснения сложных вопросов развивающейся революции. Митинги, собрания, доклады следовали один за другим и проводились чуть ли не ежедневно. Проходили они на фабричном дворе, в театре, в читальне, только что открытой в одном из бараков по предложению партячейки. Большим событием для струнинцев, как и для трудящихся всего уезда, явился выход в свет первых номеров газеты «Голос труда», которая стала издаваться в Александрове с июня 1917 года. Тяга к печатному слову у рабочих была огромной. В конце мая 1917 года по инициативе самих рабочих проведен сбор средств в пользу рабочей печати. Постановлением собрания ячейки РСДРП (б) из собранных 113 руб. 95 коп. решено передать Московскому областному Бюро — 30 руб., Петрограду — 30 руб., Александрову — 20 руб. Остальные деньги использовать на приобретение литературы, газет и журналов для культпросветкружка. Струнинцы не раз оказывали материальную поддержку Александровскому Совету рабочих и Совету солдатских депутатов, образованному в 197 пехотном полку, который отказался ехать на фронт и целиком стоял на большевистских позициях. В архиве сохранилась расписка от 27 мая 1917 года за подписью председателя Совета солдатских депутатов П. А. Еремеева и товарища председателя Н. Д. Толстоброва, по которой они получили от Струнинского Совета рабочих депутатов через его председателя И. М. Титова 200 руб. Газета «Русское слово» 20 мая 1917 года сообщила Совету рабочих депутатов о получении от него перевода на 693 руб. 79 коп. в пользу русских военнопленных. В этих и многих других фактах отчетливо видно, как росло и ширилось общественное сознание струнинцев, их активное участие во всех делах, которыми в то время жила Россия. С каждым днем крепли доверие рабочих к большевикам и авторитет партийной ячейки. А это, в свою очередь, вело к быстрому росту партийных рядов. Из протокола партийного собрания Струнинской ячейки от 11 мая 1917 года узнаем, что в ее составе насчитывалось 450 человек. «Ввиду быстрого развития нашей организации, — говорится далее в протоколе, — решено исполнительный комитет, состоящий только из 8 лиц, дополнить до 20, для чего было выдвинуто на баллотировку 28 кандидатов». Партийная ячейка немалую работу проводила и среди крестьян окрестных деревень через рабочих, живших в деревнях, и путем посылки своих представителей. Велась также пропаганда среди пленных австрийцев и немцев. В конце мая 1917 года ячейка получила резолюцию Московского областного Бюро «Об организации комитетов нового земства», а в начале июня пришла резолюция «Советы и партия». В обоих документах содержались указания о порядке участия партийных ячеек в подготовке и проведении выборов волостных и уездных комитетов, о задачах сплочения вокруг себя широких масс через Советы и профсоюзы. В июле 1917 года на фабрике организовался профсоюз текстильщиков. 30 июля 1917 года в Александрове состоялась первая уездная конференция, на которой представлены 78 делегатов от всех текстильных предприятий уезда. Конференция избрала правление профсоюза, приняла Устав и решение о вхождении в Московский центральный профсоюз на правах районного отделения. Секретарем правления профсоюза избран струнинец Е. И. Петровцев. На фабрике были проведены выборы профсоюзного фабричного комитета. Однако партячейка не сумела обеспечить в нем преимущественного представительства большевиков. В состав фабкома в большинстве прошли представители старой фабричной администрации, служащие контор. Председателем оказался П. Д. Антонов, который стал усерднее выполнять волю правления «Товарищества соколовской мануфактуры», чем защищать интересы рабочих. Фабрика в то время из-за недостатка хлопка и топлива работала 3—4 дня в неделю. И без того мизерная зарплата рабочим задерживалась по два-три месяца. Харчевые лавки пустовали. Положение с продовольствием становилось все сложнее. Женщины-работницы, вдовы-солдатки просили немного мануфактуры, хотя бы для детей. Правление отказало. Зато по указке членов правления Журавлева и Фаворского их прислужники стали припрятывать хорошие товары и тайком вывозить из складов. Правление часть капиталов переправило в заграничные банки. Служащие, объединившись в свой профсоюз, стали противопоставлять себя профсоюзу текстильщиков, саботировать решения и требования Совета рабочих депутатов и партячейки. Завязалась острая борьба. По времени она совпала с выступлением сил контрреволюции в Петрограде и Москве. Клеветой, распространением провокационных слухов и всевозможных обвинений по адресу большевиков, партячейки и Совета рабочих депутатов, контрреволюционные элементы пытались подорвать к ним доверие рабочих, расстроить их единство, посеять смуту. Не все рабочие хорошо разбирались в происходящем. Нашлись и такие, кто в обстановке голода и других недостатков стал колебаться. Кое-кто, перетрусив, не только отошел от активной борьбы, но и вышел из состава партячейки. Обнаглев, эсеро-меньшевистские элементы из числа служащих стали подстрекать отдельных людей разогнать Совет и партячейку. Дело дошло до того, что группа хулиганов учинила погром в читальне и помещении партячейки. И.И. Воронин и В.И. Фролов успели вынести документы партячейки и переправить их в Александров, в надежное место. Погромщики лишь изломали мебель, изорвали плакаты, несколько книг в читальне. Нормальная работа партячейки оказалась нарушенной. Анализируя эти события, И.И. Воронин в своих воспоминаниях приходит к выводу, что так случилось потому, что руководство партячейки допустило ослабление политической и воспитательной работы в массах, увлеклось решением хозяйственных вопросов, притупило бдительность по отношению к эсеро-меньшевистским элементам и сторонникам монархизма. Последние попытались воспользоваться этим и совершили вылазку против Смета и партячейки. Фабком, в составе которого перевес оказался на стороне мелкобуржуазного большинства, стремился не только противопоставить себя Совету и партячейке, но в отдельных случаях откровенно игнорировал их, считая себя «хозяином» фабрики. Отряд милиции был подчинен фабкому. Комиссар отряда Чекулаев, человек беспартийный и по характеру нерешительный, не сумел принять своевременных мер в критический момент. Через несколько дней угар прошел. Многие спохватились: «Как это мы допустили?». Отряд Красной гвардии, руководимый А.С. Петуховым, арестовал наиболее отъявленных хулиганов, часть их разбежалась и попряталась в деревнях. Вернувшись из Александрова, И. И. Воронин и В. И. Фролов принялись восстанавливать положение в партячейке. Проведена перерегистрация членов партии. После нее организация оказалась численно меньшей: неустойчивая часть отсеялась. «Тактика работы, — пишет в своих воспоминаниях И. И. Воронин, — была изменена. Основное внимание сосредоточили на политические вопросы, на большевистское воспитание масс, на укрепление Красной гвардии, на завоевание большинства в фабкоме». Политика Временного правительства Керенского терпела полный провал: фронт разлагался, солдаты возвращались по домам. В Струнино вернулись многие солдаты и матросы: Зиновьев, Дендяев, Краснов, Аккуратноев, Феоктистов, Калабин, Нильский, Дулов, Ланцов, Горшков и другие. Многие из них горячо поддерживали большевиков и по возвращении домой вступили в партячейку, стали активно работать по ее заданиям в массах. Солдаты-фронтови
ки явились хорошим боевым пополнением струнинского отряда Красной гвардии. Некоторые привезли с собой оружие. Положение партячейки значительно укрепилось. Все более решительно разоблачая эсеро-меньшевистские мелкобуржуазные тенденции и происки сторонников Временного правительства, партячейка и Совет рабочих депутатов, а с ними и основная масса рабочих, отчетливее понимали необходимость передачи всей полноты власти в руки Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В первых числах августа 1917 года партячейка поддержала требование большинства рабочих к фабкому собрать в театре общее собрание и отчитаться о своей работе. Руководители фабкома пытались уклониться. Тогда солдатская секция Совета собрала группу красногвардейцев с оружием к театру. В воздух дали два залпа. Рабочие, услышав выстрелы, быстро собрались в театр. На собрании работа фабкома была подвергнута резкой критике. Многие выступавшие заявили, что фабком не способен защищать интересы рабочих, что он больше отстаивает интересы хозяев, что такой фабком рабочим не нужен и его следует разогнать. Единодушно было принято решение провести перевыборы. В состав вновь избранного фабкома вошли наиболее революционно настроенные рабочие, члены большевистской ячейки, представители солдатской секции. Председателем фабкома избран солдат-большевик Иван Тимофеевич Захаров. В то время обстановка в стране все больше накалялась. Обнаглевшая контрреволюция во главе с генералом Корниловым решила нанести русской революции смертельный удар. Вдохновленная мятежом Корнилова, зашевелилась контрреволюция и на местах. Большевики подняли массы на защиту завоеваний революции. Под руководством большевистской партячейки в эти дни струнинцы проявили высокую революционную зрелость, которая четко и ясно выражена в гневной резолюции, принятой на многолюдном митинге 29 августа 1917 года: «Мы, рабочие и работницы, собравшись на митинг... решили настаивать перед Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взять в свои руки всю власть немедленно, арестовать всех участников контрреволюции и предать их немедленному суду... Требуем решительной политики в борьбе за мир. Требуем немедленно обнародовать переход всей земли к народу. Требуем немедленной выдачи оружия Красной гвардии для борьбы с контрреволюцией... Расформировать и разоружить контрреволюционные части. Разогнать Государственную Думу... Закрыть органы буржуазной контрреволюционной печати, конфисковать их типографии». Резолюция заканчивалась боевыми лозунгами: - Да здравствует Российская революция! - Да здравствует социализм! После разгрома корниловщины в стране началась большевизация Советов и лозунг партии «Вся власть Советам»! зазвучал с новой силой. Изгнанные из фабкома Антонов, Киселев, Сластенин, Малышев и другие пытались объединиться с «Союзом служащих» и группой монархистов, возглавляемых попом Рождественским. Но они все уже ничего не могли сделать, чтобы повернуть рабочих на свою сторону. Всюду и во всем сказывалось большевистское влияние. Массы вступили на единственно правильный революционный путь. Это отмечено на состоявшейся в Александрове 14 сентября 1917 года районной конференции большевиков Александрова, Струнина и Кольчугина. На этой конференции Струнинская партячейка, как самая многочисленная из всех организаций уезда, была представлена наибольшим числом делегатов. В числе их — И. И. Воронин, А. С. Петухов, В. И. Фролов, Е. И. Кралина. Конференция поставила задачу: закрепить достигнутое и вести революционную работу дальше, сформулировала практические задачи, выработала и утвердила Устав объединенной организации района, избрала районный комитет. В числе других в состав районного комитета от Струнина избран И. И. Воронин. В сентябре 1917 года произошло районное объединение Советов рабочих депутатов, проведен районный съезд. К концу сентября Советы уезда по своему составу были полностью большевистскими, за исключением крестьянских Советов отдельных волостей, где в большинстве еще держались эсеры. Однако борьба за массы повсеместно проходила напряженно и остро, особенно в период подготовки и проведения выборов в Учредительное собрание, в уездное и волостное земства. Чтобы провести широкую предвыборную кампанию, нужны денежные средства. У струнинских большевиков их не оказалось. Зато у представителей буржуазных и мелкобуржуазных партий денег было достаточно. Они усердно рекламировали себя, объявляли щедрые посулы, густо оклеивали здания пестрыми плакатами и лозунгами. Среди множества этих плакатов и лозунгов, казалось, трудно заметить простенький, на серой бумаге, призыв большевиков: «Голосуйте за список № 6». В этот список занесены кандидаты большевиков. И его безошибочно находили рабочие. Когда члены комиссии по подсчету результатов голосования подвели итоги, — не поверили. Подсчитали еще раз. И снова результат прежний: за список № 6 (т.е. большевиков) проголосовало 59,9 процента струнинских избирателей. Ранее проведенные выборы в уездное и волостное земства (3 и 24 сентября 1917 года) принесли также победу на выборах большевикам. В числе избранных в уездное земство оказались И. И. Воронин, А. С. Петухов, П. И. Маторин, П. И. Холин, Е. Н. Назаров. Все они — члены большевистской партячейки. В общем итоге подавляющее большинство трудящихся уезда, в том числе и Струнина, безоговорочно шло за большевиками. Требование взять власть в руки Советов звучало громко и настойчиво. И хотя была глубокая осень, — в воздухе ощущалось приближение Октябрьской грозы. Свежий октябрьский ветер оглушительно громыхал жестью обветшалых крыш, свирепо трепал деревья, гонял по аллее, ведущей к станции, вдоль рабочих казарм, по фабричному двору побуревшие жухлые листья, обрывки плакатов, разный мусор и пыль. Гонимые свежим, напористым ветром истории, словно сухие осенние листья, стремительно и невозвратимо летели дни и события октября 1917 года. Октябрь! Этому осеннему по времени года месяцу суждено было стать первым месяцем революционной весны человечества. Люди ждали ее прихода, ждали с надеждой и нетерпением. По утрам фабричный гудок, начиная с сиплого приглушенного звучания и переходя на высокие призывные завывания, будил струнинцев, звал на работу. Из пропахших, застоявшихся смрадными запахами казарм, исхудавшие, зябко кутаясь в ветхие одежки, рабочие спешили на фабрику. Работа в цехах в то время шла с большими перебоями. Но рабочие приходили в цеха, чтобы быть всем вместе. Собирались группами, горячо обсуждали самые разнообразные слухи, спорили. На митингах и собраниях требовали от фабричного комитета Совета рабочих депутатов решительных мер по контролю за действиями правления, за поведением членов администрации. Роль Совета рабочих депутатов росла с каждым днем. Без разбирательства в Совете на фабрике не решался ни один вопрос. Протоколы заседаний комитета той поры содержат решения самых разнообразных вопросов: жилищных и трудовых споров, приема и увольнения, повышения зарплаты, выдачи мануфактуры семьям погибших на фронте и военнопленных. Наиболее сложный, трудно решаемый вопрос — продовольственный. Хлебные запасы таяли с каждым днем. Купленные в сентябре два вагона зерна кончились. Во Владимир, в Губпродком, делегируются Антон Петрович Садов и Семен Михайлович Кочетов за получением хлеба. Делегаты вернулись с пустыми руками — город Владимир в то время сам переживал острейшую нехватку продовольствия. 4 октября 1917 года собрание, на котором присутствовало 1300 струнинцев, приняло решение о выдаче хлеба по фунту на день. Чая на складе оставалось 500 фунтов. Решили выдавать на семью в 1—3 человека — по «осьмушке», на 4—6 человек — четверть фунта, на 7—10 человек — по три восьмых фунта. Вместо сахара — ландрин. В фабком со всех сторон шли просьбы, заявления: «Снабдите», «Помогите», «Не оставьте без внимания!» Служащие почтовой конторы просили Совет «зачислить нас на фабричное довольствие, ибо есть нам нечего и мы готовы умереть вместе. Не будь фабрики вашей, не было бы и нас. Вымрет вся фабрика—умрем с ней и мы!» Местком железнодорожных служащих станции Струнино просил Совдеп снять с довольствия помощника начальника станции, не несущего службы. Сняли, понимая справедливость формулы: «кто не работает, тот не ест». Группа банкаброшниц обратилась в Совет с коллективной жалобой: «Обслуживаем по 104 веретена, делаем 8 ставок, снимаем 4 съема — сколько пудов ворочаем!.. Добейтесь прибавки оплаты», — просят они. 6 октября рабочее собрание выносит решение: «На кухнях детям играть только до 10 часов вечера. Обеспечить порядок и тишину, в казармах избрать жилищные комиссии». Голодающий губернский центр Владимир прислал письмо, в котором просил о помощи. Постановили: отчислить 5 процентов из капитала Совета и единовременный вычет с каждого рабочего по десять копеек в пользу Губсовета. Московский областной Совет просил отчислить в его пользу 10 процентов. Решено: послать 100 рублей Московскому облсовету и 100 рублей — в Александров. Трудно жили сами, но не оставляли своих братьев-рабочих в беде. Верили: в лихую годину им тоже помогут. 7 октября собрание с вниманием слушало представителя ЦК союза текстильщиков о злонамеренных действиях хозяев фабрики, которые под предлогом отсутствия хлопка и топлива норовят закрыть фабрики, выбросить тысячи рабочих на улицу. Решили: в случае, если между союзом текстильщиков и фабрикантами не будет достигнуто соглашение — поддержать москвичей, начать всеобщую стачку! На этом же собрании вернувшийся из Москвы И. И. Воронин обрисовал обстановку и призвал укреплять Красную гвардию, вести работу по «подготовлению ее для борьбы против капитала». 10 октября снова состоялось многолюдное собрание струнинцев. На нем с докладом о Всероссийском съезде профсоюзов выступил Г. А. Козлов — большевик с 1916 года, председатель профсоюза текстильщиков Александровского уезда. Он сообщил, что Временное правительство дало своим органам на местах указание закрыть текстильные фабрики и металлообрабатывающие заводы Московского промышленного округа, в который входила и Владимирская губерния. - Не позволим! — гневно заявили рабочие. - Норовят за горло взять? Не выйдет! Руки коротки! - Самих их надо за горло — да в омут!.. Григорий Андреевич поднял крепкую рабочую руку,
успокоил: - Криками ничего не добиться. Пора брать все в свои руки. Фабриканты не идут на уступки — кланяться не будем. Не они нас, а мы их должны одолеть! Предлагаю поддержать московских пролетариев, решивших немедленно выступить и требовать передачи всей власти Советам. П. Д. Антонов и И. И. Жуков высказались против поддержки стачки: «Москвичи как хотят, а мы сами по себе, у нас к этому рабочие не готовы, только митинговать умеют». Трусам и соглашателям откровенно сказали: «Не хотите действовать сообща — убирайтесь, без вас обойдемся». Собрание постановило: все держать под рабочим контролем, распределение продуктов и мануфактуры передать в ведение Совета. События повсеместно назревали и развивались стремительно. Согласно решению VI съезда и постановлению ЦК партии развертывалась подготовка вооруженного восстания. 14 октября 1917 года в Александрове получено указание Московского областного Бюро всем местным организациям связать начало своего выступления с выступлением рабочих центра. В тех местах, где власть фактически уже принадлежала Советам, было рекомендовано провести кампанию за провозглашение Советской власти, если это не грозит кровавыми столкновениями, которые допустимы лишь в условиях общего выступления. 16 октября во Владимире собрался объединенный съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Участниками губернского съезда Советов от города Александрова избраны И. Я. Рыбаков, А. М. Большаков, П. А. Еремеев; от Струнина — Е. И. Кралина; от города Карабанова — И. А. Иванов. Вернувшись со съезда, делегаты доложили своим Советам на рабочих собраниях о том, что губернский съезд объявил Временное правительство и все партии, его поддерживающие, правительством и партиями измены революции и предательства народа, что все Советы губернии отныне переходят к открытой и беспощадной борьбе с Временным правительством, его органами на местах. Рабочие Струнина, как и рабочие Александрова и Карабанова, единодушно поддержали решения губернского съезда Советов и постановили: немедленно прекратить выполнять какие бы то ни было распоряжения агентов Временного правительства. 18 октября 1917 года Александровский Совет рабочих и солдатских депутатов создал уездный революционный комитет, в который вошли представители Александрова, Струнина и Карабанова и 197 пехотного полка. Были разработаны мероприятия по переходу всей власти в уезде в руки Советов. 21 октября в Александрове созвано расширенное совещание руководящих работников партийных организаций, Советов, профсоюзных комитетов с мест. Совещание обсудило план ревкома о взятии власти в руки Советов,
состояние вооружения отрядов Красной гвардии, о выделении из 197 полка дежурных рот и усиленных патрульных команд для охраны города, важных складов, почты и телеграфа, банка и железной дороги. И. И. Воронин, как член ревкома, вернувшись в Струнино, подробно сообщил о принятых решениях и дал указание Совету привести в готовность красногвардейский отряд, усилить охрану фабрики, телефонной станции. Группу красногвардейцев выделили для охраны железнодорожных мостов и станции Струнино. Стачечный комитет уездного профсоюза текстильщи
ков, поддерживая выступление московских и ивановских текстильщиков, 22 октября 1917 года призвал рабочих фабрик городов Александрова и Струнина прекратить работу. Струнинская фабрика, работавшая в октябре четыре дня в неделю, была затем полностью остановлена. Все взято под контроль рабочих. Проведен учет остатков продовольствия, топлива, хлопка и готового товара на фабрике, ко всем складам выставлена усиленная охрана. Под контроль фабричного комитета Совета взят весь штрафной капитал. На фабрику и к складам никто не мог пройти без разрешения фабричного комитета Совета. С оружием в руках рабочие охраняли и порядок в поселке. Для того, чтобы еще прочнее закрепить положение большевиков в Совете рабочих депутатов, партячейка предложила провести новые выборы членов Совета. Выборы состоялись 23 октября 1917 года. Как и предполагалось, в подавляющем большинстве в Совет избрали большевиков. Председателем Совета рабочих депутатов избран Павел Иванович Маторин, секретарем Николай Дмитриевич Козин, его помощником — Иван Кузьмич Щербаков. Членами исполкома Совета также избраны И. И. Воронин, А. С. Петухов, И. Ф. Поморцев и другие. В продовольственную комиссию вошли К. Н. Ропов и С. А. Первушин, в жилищную — И. И. Прохоров, И. Д. Пискарев, А. П. Садов, в контрольную — П. Я. Лукьянов, В. И. Фролов, И. Н. Митюшин. Все они — члены партячейки, большевики. Почти полная большевизация Совета, наличие готового аппарата власти в лице его органов, высокий авторитет Совета — все говорило о созревших условиях к полному захвату власти в руки Совета рабочих депутатов. Ждали лишь соответствующего сигнала. Утром 26 октября в Струнино долетела весть: в Петрограде произошло вооруженное восстание рабочих и солдат. Временное правительство Керенского свергнуто. Власть перешла в руки Совета Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным. Опубликованы декреты о мире и земле. Социалистическая революция победила. Огромная радость охватила сердца струнинскнх рабочих. Свершилось! Из каморок, из казарм все живое высылало на улицу. Свершилось то, о чем мечтали, за что боролись! Во второй половине дня из города Александрова прибыл председатель ревкома Н. Я. Рыбаков. За короткое время собрались в театре на митинг. Рыбаков коротко сообщил о свержении Временного правительства и переходе всей власти в руки Советов. Это сообщение было встречено громким и дружным «Ура!» Далее Рыбаков сказал, что в городе и уезде власть также переходит в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. Он призвал всех к спокойствию и сохранению революционного порядка, рекомендовал взять фабрику и поселок под охрану отряда Красной гвардии: - Вы теперь сами хозяева, вся власть ваша. Ваш Совет выбран вами, он и есть орган вашей власти. Смелее берите все дела в свои руки! Помогайте своему Совету во всем, укрепляйте его!.. Речь председателя ревкома сопровождалась возгласами радости и одобрения рабочих. Угрюмо молчали, на всех поглядывая то растерянными, то злыми глазами, фабричные богатеи. На митинге был избран ревком в составе И.И. Воронина, А.С. Петухова, П.И. Маторина. По его указанию красногвардейский отряд занял посты на входах в фабрику, телефонную станцию, на станции Струнино, взял под охрану поселок. Все было сделано быстро, четко, нигде не встречено сопротивления. Власть взята мирным путем, без выстрела, без единой капли крови.
Отгрохотала, отшумела, отзвенела коваными копытами конников Буденного и Котовского гражданская война. Страна могла приступать к мирному строительству. Но она была разорена. Стояли разрушенные фабрики и заводы, бездействовали затопленные шахты и рудники. На дорогах — взорванные мосты, на рельсах — мертвые паровозы. Города и поселки без хлеба, без топлива и света, люди без одежды. Свирепствовал тиф. В это время партия призывала народ на борьбу с разрухой, к новым победам на трудовом фронте. Главным стал фронт экономический и главными врагами — голод, нищета, разруха. С газетных страниц, со стен фабричных зданий в глаза умевших читать струнинцев бросались зовущие призывные слова: «Рабочий, подними промышленность!» Желание поднять созрело, а силенок не хватало. Струнинская фабрика, как и многие другие, давно бездействовала: не было хлопка, на топливном складе — хоть шары катай. После семи лет войны — сначала империалистической, потом гражданской — фабрика и поселок обезлюдели. Одни не вернулись с фронтов, других вихревой ветер событий разметал по городам и весям России. Чтобы спастись от голода, многие ушли в деревню. В 1921 г. в фабричном поселке проживало немногим более четырех тысяч человек, из них более 2 300 детей. Взрослое население составляли женщины, старики, инвалиды воины. На фабрике числился на работе только 371 человек. Более тысячи работоспособных были безработными. Тяжелые лишения выпали на их долю. Месяцами люди не получали заработной платы. Да и деньги в то время стоили чрезвычайно мало. Нередки были дни, когда не выдавали даже восьмушки лайкового хлеба. Вместо него приходилось довольствоваться горстью овса да сушеной рыбой. К тому же из скудного пайка отчисляли в пользу голодающих, безработных, семей погибших на фронтах и в продотрядах. Одна восьмая мануфактуры, выдававшаяся в счет зарплаты, тоже отчислялась в пользу инвалидов, семей павших в боях и т. п. Сколько терпенья, упорства и сил, самоотверженной настойчивости требовалось проявить, чтобы выдержать, устоять, не потерять веру в лучшее будущее! Сколько надо было целеустремленности, надежд, поисков и энергии, чтобы вернуть фабрику к жизни!
Попытки к пуску фабрики предпринимались не однажды. В начале февраля 1921 г. состоялось объединенное собрание членов партячейки, фабкома, управления фабрики, союза молодежи, женотдела, рабкрина, рабочих — представителей основных производств и отделов. Перед собравшимися выступил директор-распорядитель Иван Тимофеевич Захаров. Он обрисовал положение и предложил пустить фабрику с 1 мая 1921 г. Главная забота — топливо. Надо было заготовить три тысячи кубических саженей дров до наступления весенней распутицы. Чтобы ускорить дело, предложено ввести самообложение заданием: заготовить три кубических сажени дров на каждого от 16 и старше, без ограничений. Необходимо отремонтировать электростанцию, расконсервировать некоторые машины и оборудование. Для организации работы по подготовке к пуску фабрики собрание избрало комиссию. В нее вошли Касаткин Е.П., Емелин Е.Ф., Варварин М.Ф. и Шведов М.В. В своей резолюции участники собрания записали: «Заслушав доклад директора-распорядителя о пуске фабрики с 1 мая 1921 года, единогласно всем составом собрания, с участием выбранных рабочих от отделов, приветствуем это начинание и всей душой желаем, чтобы фабрика пошла как можно скорее». Далее в резолюции указывалось, что фабрика долгое время не работала, ее требовалось обеспечить топливом, необходимыми материалами и квалифицированными рабочими, снабдив их в достаточном количестве продовольствием. «Товарищи рабочие всеми силами постараются проявить свою продуктивность работы до максимума, постараются победить разруху на трудовом фронте, как победила Красная Армия на фронте военном». Однако осуществить эти намерения в мае 1921 г. струнинцам помешал надвигавшийся голод. Все силы были брошены на спасение людей.
Из воспоминаний старшего милиционера Серышева о революционном движении в Александровском уезде в 1917 г. на Струнинской фабрике «5-го Октября»
Серышев Петр Павлович - родился в 1888 г. в семье рабочего Товарищества Соколовской мануфактуры Асафа Баранова в Струнине. Окончил 3 класса начальной фабричной школы, 8 лет проработал аппретурщиком (на Струнинской фабрике). Член партии большевиков с июня 1917 г. С марта 1917 г. по сентябрь 1919 г. - председатель фабрично-заводского комитета струнинской фабрики.
«Война 1914 года для некоторых рабочих фабрики не была неожиданностью, т.к. из газет было видно некоторое приготовление к таковой, да и некоторые сведения приходили из Москвы помимо газет. И эта небольшая группа людей старалась потихоньку иногда заводить разговор, что нам скоро придется воевать с Германией, но противовоенной агитации развито не было. Большую же часть рабочих объявление войны ошеломило и в первое время как бы напугало. Все стали искать причину таковой. Пошли толки да догадки. Некоторые стали говорить об экономической вражде между Германией и Россией. Некоторые рассказывали, что Германия задумала отвоевать от нас Малороссию. И вот, в разгар всех толков и догадок выступает с разъяснением местный священник Алексей Рождественский, который говорит, что к войне нас вызвали, что мы должны помочь нашей сестре Сербии, на которую напали, которую хотят обидеть Германия с Австро-Венгрией, и что сама война для нас не опасна, так мы провоюем не больше трех месяцев и окончим таковую с успехом для пас. Таким путем на фабрике было создано воинственное настроение рабочих. Был сильно развит патриотизм с одной стороны и ненависть к захватчикам-немцам - с другой.
Мобилизация первое время проходила с большим успехом. Всех мобилизованных провожали почти все рабочие фабрики с крестным ходом. Поезда задерживали для того, чтобы священник сделал напутствие, чтобы он научил, как нужно постоять за веру православную, ему помогал в этом полицейский надзиратель да еще некоторые верные самодержавию лица из Союза русского народа. И в результате, по фабрике шли массовые манифестации с пением «Боже, царя храни». Все это вместе взятое так увлекло всех, что была временно позабыта и классовая борьба, был позабыт 1905 год с его борьбой, был позабыт 1912 год с его арестами. Казалось, что рабочие и правительство в общей беде также сроднились, как бы зажили одной общей жизнью с общими интересами. Но это только казалось. В действительности происходило другое.
Как только прошёл первый угар, как увидели, как часто забирают людей на фронт, к тому же первое поражение на фронте - первое время получилась некоторая растерянность, которая постепенно стала переходить в недовольство против царизма, недовольство войной. Милитаризация рабочих, а вместе с ней ухудшение условий труда и экономические ухудшения, углубили недовольство рабочих, которые стали поговаривать о виновнике войны. В это время мы стали замечать попытку со стороны некоторых лиц указать виновника всех бедствий. В это время стали раздаваться голоса, указывающие на действительную цель войны, и вместе с этим указывали на продажность нашего военного начальства. В результате исчез патриотизм и порвалось единодушие с правительством, с капиталистами - и на сцену выступают снова два враждебных класса. Это был конец 1915 года.
Следующий 1916 г. нового ничего не принес, если не считать, что еще больше ухудшил экономическое положение рабочих по сравнению с 1914 г., так как к этому году стали заметно дорожать продукты первой необходимости. Почувствовалась недостача таковых, наблюдаются очереди, и вместе с этим зарплата стоит в положении 1914 г. Плюс к этому ухудшились жилищные условия рабочих, обнаглела полиция, которая доходила до того, что были моменты попытки к насилию над женщинами. Это подорвало всякое терпение среди рабочих, и они стали выжидать удобного для выступления случая, который представился 9-го января 1917 г. 1-го января была прочитана в газетах речь Милюкова, в которой он выступал с критикой против правительства, в которой он клеймил распутинщину. И затем ряд последних выступлений в этом же духе со стороны других лиц в бывшей Государственной думе открыл рабочим глаза. Рабочие увидели, что с таким правительством, с таким монархом, которого ругает - критикует даже Милюков, мирно жить нельзя. Да и кроме того, некоторые были возмущены той грязью, которая свилась вокруг царского двора и Распутина. Стала разжигать горечь в сердцах рабочих, и вследствие этого в 10 часов утра рабочие вышли из корпусов, оставили машины и станки, и мощной лавиной устремились по направлению к квартире полицейского надзирателя, а затем к управляющему фабрикой Герцик И.А. «Долой войну!», «Дайте нам хлеба, верните мужей и детей!», «75 % прибавьте к нашему жалованию!» - вот основные лозунги забастовавших рабочих.
Узнав о забастовке, уездные власти выслали на фабрику небольшой отряд стражников. Выехал к нам исправник, и затем, очевидно, администрацией фабрики были получены инструкции от управления фабрикой. Все это было направлено на ликвидацию забастовки. Были пущены в ход для этой цели обещания, посулы и угрозы, и таким путем забастовка была ликвидирована. Но рабочими, встававшими на работу, были выдвинуты некоторые требования, которые обещали удовлетворить. Одно из этих требований - не принимать против кого бы то ни было никаких репрессивных мер, на что и было получено торжественное обещание. Таким путем была ликвидирована январская забастовка на фабрике в Струнине. И наступило перемирие, именно перемирие, так как в мир никто верить не хотел.
Приблизительно недели две спустя начинаются вызываться на допросы к полицейскому надзирателю участники забастовки. В своих вопросах надзиратель старался, главным образом, выявить руководителей забастовки, первое время вежливым манером, а потом и угрозами и, наконец, ему, очевидно, пришлось напасть на некоторые следы. Дело было закончено, направлено в распоряжение Владимирского губернатора, откуда в конце февраля месяца, приблизительно около 20-го числа, пришло распоряжение руководителей забастовки на фабрике Асафа Баранова в Струнине в административном порядке выслать из пределов Владимирской губернии ... Но уже пошатнувшееся положение правительства, боязнь народа, заставила местную полицейскую власть не спешить с выполнением распоряжения, и, таким путем, двенадцать человек рабочих фабрики не были высланы, дожили все до Февральской революции.
Середина февраля месяца на фабрике были днями ожидания чего-то неизвестного для рабочих, чего-то великого, но чего именно - сначала определить не могли. Были разные разговоры, одни говорили, что скоро война кончится, другие говорили, что нужно готовиться к повторению 1905 г. Газеты писали о наших поражениях на фронтах, и в тоже самое время писалось, что Германия скоро получит сокрушающий удар от союзников, и вместе с этим пестрили заметки, что в стране неблагополучно, что между правительством нет единодушия, и что рабочие фабрик начинают бастовать. Последние сведения проникали и на фабрику большей своею частью от проезжающих по железной дороге, и, наконец, 28-го февраля донеслись слухи, что Николай отрекся от престола в пользу своего брата, а затем стали говорить, что он отрекся в пользу своего сына. Но все это было не официально, т. к. газет получать на фабрике не стали, и только 8-го марта мы получили официальное извещение в форме бюллетеня об отречении царя от престола, получили некоторые подробности отречения.
Сомнения и ожидания были сброшены. Появились красные флаги, рабочие с красными бантами вышли из фабрики и с пением революционных песен пошли встречать свой долгожданный праздник, праздник освобождения из-под тираний царизма и его полицейских агентов. В этот же день была разоружена полиция во главе с надзирателем Розановым, который был арестован и вместе с полицейскими отправлен в распоряжение уездных революционных властей. Мне сейчас живо представляется картина разоружения и ареста полиции и их надзирателя, что произошло у нас без всяких затруднений. Мы подошли к чистому откормленному барину, на котором шинель была с иголочки, новенькая форменная фуражка, лицо грубое самодовольное, но испуганное за свое шкуру. На наше предложение сдать оружие он сдал его без разговору, а, получив оружие, мы стащили с него форменную одежду и надели на него старенькое потертое пальтишко и рваную папаху. Перед нами очутился из самодовольного сытого барина плюгавенький мужичок, он был настолько невзрачен, что нам стало совестно, что несколько дней назад мы боялись его, что несколько дней назад он властвовал, он управлял фабрикой.
Когда мы управились с надзирателем и полицией, перед нами встала большая задача это организовать свою рабочую власть.
3-го марта по старому стилю в фабричном театре было полно народу, который пришел обсудить создавшееся положение и взамен старой полиции найти новых блюстителей порядка, которые могли бы охранять порядок и спокойствие среди революционного народа фабрики. Первое собрание рабочих было открыто приехавшим из города Александрова прапорщиком Сахаровым, который потом и остался на фабрике в качестве коменданта. При обсуждении вопроса кого избрать в милицию, было установлено, что членом рабочей милиции может быть только тот, кто хорошо понимает интересы рабочего класса и момент революции, вследствие чего каждого кандидата в милицию принуждали высказать свои взгляды на революцию, т.е. указать, кто как понимает интересы рабочего и как думает их защищать. Во время выборов один из намеченных кандидатов выступил перед рабочими и стал говорить слово из Евангелия об Иване Крестителе. Я помню, что когда он сказал: «Вы кого смотреть ходили в пустыню? Трость ли, ветром колебимую? Вы ходили смотреть пророка», раздался дружный голос рабочих: «Долой его! Мы такие слова слышим в церкви, и ими нам уже надоели!» - и таким путем человека, который не мог понять смысла революции, рабочие не захотели избрать в милицию и забраковали. Ряд других товарищей оказались удачными, и из них избрали в милицию в количестве 12 человек, и на этом же собрании решили, что через несколько дней нужно будет избрать Совет рабочих депутатов, что и сделали. Таким путем, еще в первой половине марта на фабрике уже была новая власть - власть Советов рабочих депутатов.
Когда выбрали милицию, казалось, что между рабочими и служащими существует общность интересов, существует единая мысль, но при выборах в Совет рабочих депутатов с этой стороны оказались затруднения. Эти затруднения состояли в том, что появились разные группы людей с разными мышлениями, и всякая группа старалась доказать перед народом правоту своих мыслей и указать на пошлость мыслей других враждебных групп. В то же самое время старались избрать в Совет своих единомышленников. Таким путем, выборы в Совет были как бы началом борьбы между этими группами, или, вернее сказать, между разными направлениями, между представителями различных партий. Совет рабочих депутатов был избран из представителей всех групп. В него вошли и представители партии РСДРП, представители партии эсеров, тут были и враждебно настроенные обеим этим группам кадеты, и только одно течение не могло попасть в Совет - это представители Союза русского народа, которых было на фабрике, правда, очень немного. Таким путем, волею народа, люди с разными мировоззрениями сошлись в одном учреждении, в одном рабочем органе, чтобы продолжать углублять и расширять дело революции, но эта работа оказалась сплошной борьбой партий, которая перешла в официальную борьбу. Организовав свои партийные органы, РСДРП и партии эсеров, избрав свои Комитеты, эти две группы в одном здании иногда в один и тот же вечер делали собрания, одни - в одной стороне здания, а другие - в другой, обсуждая те или иные вопросы, зачастую подымали жаркий спор, доходящий до угроз и упреков. Третья группа - кадетов - организовалась в Союз служащих, она собиралась отдельно и вела свою работу так, что эта работа была никому не известна, но эта работа заставляла нас смотреть за ними, не доверять им. Для того чтобы нам знать, что делается между служащими, РСДРП поручила одному из своих товарищей наблюдать за всеми действиями их, и в результате в один из дней пришлось разогнать таковую группу. Этим закончилась официальная работа групп и лиц с кадетским течением. Но сама работа их не закончилась. Под флагом беспартийных они повели против нас организованную борьбу. В это время группа социал-демократов хотя и была, но она ничего опасного ни для той, ни для другой из первых двух групп не составляла, она на фабрике была малоактивна. Пользуясь своей интеллигентностью, некоторым знанием, а, главное, способностью говорить подчас большие речи, группа кадетов была для нас первое время большою опасностью. И только рабочее чутье отделяло эту группу все дальше и дальше. Группа же социал-демократической рабочей партии начинает пользоваться все большим и большим авторитетом, ей начинают верить, и здесь становится ясным, что руководить рабочими может только социал-демократическая рабочая партия большевиков. Велики ли были силы этой группы, которая одна могла встать во главе рабочих фабрики? Эти силы были очень невелики, правда, количественно они росли: начиная с пяти человек, она сумела вырасти до 98 человек, а затем до 418 человек, но это были совершенно необработанные люди, и обрабатывать их было некому, так как и сама-то головка была политически слишком слаба, и немудрено, что после июльских событий нас снова остается те же пять человек. Так же работали в это время наши выбранные органы - Совет рабочих депутатов и милиция, т.к. их состав был довольно пёстрый, ибо там были представители разных течений. Например, в милиции было представителей РСДРП(б) трое - это Серышев, Петухов и Головин, начальником милиции был представитель группы кадетов, некто Леонтьев; остальные были беспартийные, но они держались на стороне вышеуказанных трех товарищей, и Леонтьев оставался один. В то же самое время вся милиция была ближе к старшему милиционеру, чем к начальнику, а этот старший милиционер был представителем большевистского течения - это был Серышев, автор данных воспоминаний. Между старшим милиционером и начальником милиции шла постоянная политическая борьба, закончившаяся уходом из милиции сначала автора сего, а затем и переизбранием начальника милиции.
Совет рабочих депутатов был избран тоже из представителей разных течений, но здесь во главе такового стоял наш товарищ – Воронин, и также ему активно помогал и тов. Холин, остальные же играли менее важную роль, вследствие чего большой борьбы там не было. Таким путем, руководство до самых июльских дней оставалось за нами и социал-демократическая рабочая партия большевиков себя чувствовала очень прочно. Подавление петербургских выступлений, приказ Керенского об аресте Владимира Ильича Ленина и вызов контрреволюционных войск с фронта - все это повлияло самым удручающим образом на местную организацию РСДРП, и ее члены мало-помалу один за одним начали из организации выходить, организация начала хилеть. В это же время все активнее и активнее выступают представители разных кадетских течений; наши выступления на митингах, на собраниях рабочих парализуются выступлениями кадетов, как я буду их называть дальше. Против нас кадеты бросают свои лучшие силы, способные говорить очень много и очень красиво. Нас, неумелых ораторов, осмеивают или же, как были моменты, стаскивали с табуреток и со столов.
К этим трудностям присоединяются и другие трудности: это приказы правительства, направленные против большевиков, как в это время нас стали называть. Лично я получил от начальника милиции указание, чтобы я оставил партию; это указание Леонтьев мотивировал тем, что милиция должна быть вне всяких партий, что она должна защищать одинаково людей всяких течений и оттенков, на что мне пришлось ответить подачею заявления о выходе из милиции, которое, однако же, удовлетворено не было. В фабричном Совете рабочих депутатов в то же самое время спокойной работы не было, там появились деления на партии. Вся эта борьба не прошла мимо рабочих фабрики, а, наоборот, они таковую втягивались. В результате - двойной фронт действий. В этот тяжелый момент для нас, большевиков, к нам стали выезжать на помощь из города Александрова, где революционных сил было побольше. Первое время приезжие товарищи пользовались авторитетом, и их выступления имели успех. Наше положение стало улучшаться. Раньше я говорил, что нам пришлось объявить забастовку 9-го января 1917 года, во время которой одним из условий было увеличение зарплаты и выдача продуктов в достаточном количестве. Хотя частично удалось, но все же положение рабочих было тяжелое. Правда, зарплата после революции в феврале 1917 г. несколько повысилась, но в то же самое время резко повысились цены на продукты питания, так что тех денег, что рабочие получали, не хватало. Кроме того, за продуктами приходилось иной раз ходить в деревню, а там за хлеб брали в два, а иногда и в три раза больше, чем следует. Зарплату предприниматели стали зажимать, своевременно таковую не выдавали, а задерживали на два месяца. Наши обращения и к предпринимателям, и в министерство торговли и промышленности ни к чему не привели. В это же самое время рабочие стали замечать, что предприниматели усиленно стараются вывозить мануфактуру, это действие фабрикантов стало вызывать тревогу в умах рабочих. Местные большевики выкинули лозунг «Ни одного аршина мануфактуры фабрикантам!». Фабричный комитет это поддержал, а также за это высказались на общем собрании и рабочие. Действия рабочих не понравились фабрикантам и они старались влиять на них в сторону отмены постановления сначала лестью, а затем угрозами, но им ничего не помогало. Таким путем создался большой конфликт между рабочими и бывшими хозяевами, который и разрешился в пользу рабочих Октябрьской революцией. Государственное совещание, созванное Керенским, и демократическое совещание в Петрограде создавали массу слухов. Одни говорили, что этими совещаниями будет положен путь к созданию новой твердой власти, где будут участвовать все партии. Другие говорили, что эти совещания направлены не в пользу рабочих, а наоборот и что нам нужно не допускать организации таковой, а нужно вести борьбу за власть Советов. Разговоры об Учредительном собрании в этот момент уже не стали интересовать массу. В сентябре месяце нами было получено воззвание о борьбе с правительством Керенского, в октябре оно было повторено и тут уже мы стали готовиться к борьбе, и стали говорить о вооружении членов партии и рабочих. С этой целью было создано общее рабочее собрание, на котором постановили вопрос об организации Красной гвардии, где против большевиков выступали другие группы и говорили против организации Красной гвардии, но таковая все же была организована. Организовав Красную гвардию, нам пришлось на этом остановиться, так как в Октябрьский переворот во время захвата власти сопротивления никто не оказал. Не оказали нам сопротивления н другие враждебные нам партии, ибо их сила была подорвана. Комитет служащих, где главным образом ютились представители кадетской партии, был разогнан нами, после чего неимеющие никакого руководящего ядра представители интересов капитала нам стали не страшны. Что же касается партии эсеров, которая была на фабрике, то таковая каким-то путем развалилась, и мы, большевики, хотя нас было и очень мало, сумели монопольно руководить рабочими массами на фабрике. Так Октябрьская революция была совершена без пролития крови на фабрике».
