Борковская Троице-Николаевская пустынь Борковская общежительная Николаевская пустынь, находится Владимирской губернии Вязниковского уезда, по левую сторону реки Тезы, близ слободы Холуя, в расстоянии от губернского города Владимира 101 верста, уездного Вязников 46 верст, от с. Холуя в 1 версте.
Вид Борковской Николаевской пустыни. 1868 г.
Борковская пустынь основана иждивением князя Иоанна Дмитриевича Пожарского по завещанию его родителя князя Дмитрия Михайловича. В несчастную годину России, во время между царствия, в 1612 году, князь Дмитрий Михайлович, идя с дружиною на избавление Москвы, на сем месте имел остановку на несколько времени, и вместе с прибывшей сюда новой дружиной дал обет пред всемогущим Богом мужественно понести все трудности и опасности в предстоящей борьбе с многочисленными врагами и отечественными изменниками, и не щадить самой жизни, чтобы отстоять Москву, и спасти отечество; в память сих св. чувств в благодарность Богу, тогда же положил основать на оном месте обитель во имя св. Николая Чудотворца.
В древности здесь был дремучий лес (бор), от него пустынь и получила название Борковской, а Николаевской по основанному в ней в первое время храму; с начала она называлась «Борковской Николаевской».
Она отстроена была около 1650 года на иждивение князя Ивана Дмитриевича Пожарского. Обитель во имя св. Николая Чудотворца, церковь и кельи были построены в то время деревянные, обнесена оградой также деревянной. Сколько было тогда братии неизвестно; обитель находилась в числе штатных монастырей с правом игуменства.
По смерти основателя и рода его обитель, оставаясь через долгое время без поддержки, пришла в бедное и разрушенное состояние, церковь сгорела, и обитель по состоявшемуся в 1764 году учреждению штатов о монастырях была упразднена.
Пустынь возобновлена вновь преосвященным Мефодием епископом Астраханским. Епископ Мефодий был уроженец Холуйской слободы, сын священника Троицкой церкви Петра. Брат его был священник Гавриил, и племянники священник Алексей и причетник Василий. Преосв. Мефодий писал княжне Куракиной, в 1747 г.: «прошу вашего сиятельства, как прежде в милости содержали брата нашего иерея Гавриила такожде дабы вашею милостию неоставлены были и дети ево поп Алексей, и понамарь Василий с матерью в милости вашей».
Преосвященный Мефодий просил святейший Синод сделать пустынь штатной, и дозволить ему возобновить на собственное иждивение. Святейший Синод разрешил возобновление, но вместо игуменства определил строительство.
С 1764 г. по 1787 год пустынь называлась «Борковской».
В царствование Императрицы Екатерины II (1762 - 1796 гг.) на пожертвование преосвященного Мефодия, при Геннадии епископе Суздальском и Юрьевском, Борковская пустынь была выстроена снова, церкви и ограда каменные. Родными племянниками преосвященного Мефодия «священником Алексеем Гавриловым и крестьянином Абрамом Степановым» отстроены две церкви сначала теплая Казанская, а потом холодная (Троицкий собор) с приделом св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова; оба храма освящены в разное время, как видно из храмозданных крестов и двух холстинных аптиминсов; первоначально освящена церковь во имя св. Троицы, а потом она переименована в Казанскую, как и предназначалась быть во имя Казанской Божией Матери. Внизу Храмозданного креста приписано чернилами: «переименован сей святый храм во имя явления Казанския Богородицы по благословению преосвященнаго Виктора епископа Владимирского при строителе иеромонахе Арсении, октября 27 д. 1787 года».
Преосвященному Мефодию хотелось первоначально, чтобы освящена была церковь во имя св. Троицы, но так как Троицкий собор не был еще отстроен, то построенная предполагаемая Казанская церковь была освящена во имя св. Троицы. Желание преосвященного Мефодия сначала освятить церковь во имя св. Троицы видно и из того, что все его вклады с надписями жертвованы «в Троицкую церковь Борковской пустыни».
29 июня 1765 года была освящена теплая церковь Казанская Геннадием епископом Владимирским, Суздальским и Юрьевским.
Троицкий собор был освящен 23 ноября 1774 года, при преосвященном епископе Геннадии строителем иеромонахом Виктором, и уже по отстройке Троицкого собора антиминс из Казанской церкви был перенесен в Троицкую. Внизу храмозданного креста приписано: «преименован 1787 года в Троицкой, октября 24 д. при строителе иеромонахе Арсение»; на антиминсе той же рукой сбоку приписано: «принесен по благословению Виктора епископа Владимирского 1787 года октября 27 дня». Следовательно храмы переименованы первый во имя Казанской Божия Матери, а другой во имя святой Троицы.
С 1787 г. по освящении Троицкой церкви пустынь стала именоваться именовалась «Борковской Троицкой пустыней».
Придел Троицкого собора во имя Иоанна Богослова освящен преосвященным епископом Тихоном. 30 сентября 1800 года освящен придел во имя мученицы Фотинии Самаряныни преосвященным епископом Ксенофонтом.
Преосвященный Мефодий, возобновляя Борковскую пустынь, устроил ее не во имя св. Николая Чудотворца, как она была основана князем Иваном Дмитриевичем Пожарским по завещанию родителя его, а в честь явления иконы Пресвятой Богородицы Казанской, св. Апостола и евангелиста Иоанна Богослова и св. Троицы, на том основании, что празднование иконе явления Казанской Богоматери 22 октября установлено в память избавления Москвы от Литвы.
Преосвященный Мефодий основанием храма в честь явления Казанской Богоматери желал сохранить потомству историю того страшного события, какое угрожало России в 1612 году и вследствие чего основана Борковская пустынь:; придел Иоанна Богослова — в честь ангела основателя пустыни князя Ивана Дмитриевича Пожарского; церковь св. Троицы в воспоминание своей родины и церкви, при которой преосвященный Мефодий родился и принял св. крещение. Придел же во имя мученицы Фотинии Самаряныни устроен усердием доброхотодателей жителей сл. Холуя, вследствие ее исцелений от трясавичной болезни (лихорадки). Так как сл. Холуй находится в болотистом месте, то особенно при разливе весенней воды там бывают не редки случаи этой болезни; а потому и прибегали больные с молитвой к покровительству муч. Фотинии, в честь которой находилась древняя икона, к которой имели особое благоговение.
Здания в Борковской пустыне в 1845 г.: 1) Церковь во имя Казанской Божией Матери, с приделанной к ней колокольней, одноглавая, врытая железом в 1803 году; при ней по правую сторону придел Святой мученицы Фотинии Самаряныни. 2) Церковь во имя Живоначальной Троицы обширнее Казанской, пятиглавая крытая железом, а внутри расписана в 1814 и 1815 годах иконной живописью маслянами красками; при ней за западной стеною находится придел Святого Иоанна Богослова. В этой Троицкой церкви много святых икон обложенных серебром; есть иконы вызолоченные и унизанные жемчугом от доброхотных дателей. 3) Колокольня. 4.) Кельи настоятельские каменные и 5.) Братские кельи деревянные.
Борковская пустынь, по возобновлении преосвященным Мефодием, снова оставаясь без поддержки в материальном отношении, пришла в бедное положение, кельи начали разрушаться, и при строителе Иосифе близка была к новому упразднению.
О ее возобновлении говорит рассказ помещика и ктитора Зименковской Ильинской церкви Андрея Ивановича Чихачева и письма к нему от мануфактур-советника Павла Матвеевича Александрова.
«В начале 1851 года, в бытность в Москве (так начал А.И. Чихачев свой рассказ), остался я с женою моею помолиться чудотворной иконе Богоматери, именуемой Споручница грешных, в Николо Хамовицкой церкви. Едва я переступил порог церковный, как был объят необыкновенным чувством молитвенной восторженности, каковаго ни после, ни прежде не испытывал. Лишась за пять месяцев пред тем единственной дочери, оставившей трех грудных детей, я, слезно рыдая, молил Заступницу утолить мою печаль, и остатком дней моих расположить по святой Ея воле. Матерински вняла грешной мольбе Владычица. По окончании молебна, прилучившийся быть в церкви подполковник Дмитрий Николаевич Бонческулло рассказал подробно о свершившихся в виду всей Москвы чудотворениях (Икона эта, только что написанная, была первоначально принесена монахами Одринского Орловской епархии монастыря в благословение Дмитрию Николаевичу от настоятеля и в благодарение за постоянное, гостеприимство приходящим для сбора).
Возвратясь из Москвы в свою деревню, я поехал однажды помолиться в Николаевскую пустынь и оставался там трои сутки с 1 до 3 марта 1851 года, не обращая прежде никогда на крайнюю скудость монастыря ни малейшего внимания, тут же она представилась мне, как бы впервые, во всей своей поразительности, и до того произвела сильную во мне жалость, что постоянно представлялось моему воображению, и мысль ходатайствовать в пользу пустыни сделалась безотлучною во всех моих занятиях.
Предаваясь этой свыше посланной мысли, я принял намерение послать одновременно во все Великороссийские губернские города к градским головам ходатайственные письма.
При каждом письме приложено было краткое историческое сведение о монастыре и 3 адреса: преосвященного, настоятеля монастыря и мой.
Рассылая к градским головам сии письма, я с некоторым изменением, надумал послать и к Дмитрию Николаевичу Болческулло, от которого с первою же почтою получил следующий ответ: «Сам я не в состоянии в пользу монастыря ничего сделать, а советую по прилагаемым адресам (их было 7) послать письма за подписью не одной вашей, но и строителя с братией». Я так и поступил, но не видя в продолжении года ни откуда никаких отзывов полагал, что дело это Богу неугодно, как вдруг неожиданно, по пасхальному счислению ровно через год, то есть в великую же субботу, получаю из Москвы от мануфактур-советника Павла Матвеевича Александрова весьма радостный отзыв, с некоторыми относительно Борковской пустыни вопросами, почему между нами и завязалась переписка, длившаяся около восьми месяцев, по той причине, что благотворитель не иначе желал приступить к благоустроению монастыря как с условием быть ему общежительным и чтобы имя его оставалось неизвестным. По этому надобно было предположения его доводить до сведения епархиального преосвященного, и получаемое в ответ, отсылать к благотворителю. Ноября 12 чис. 1852 г. получено от Павла Матвеевича решительное намерение приступить к благоустройству пустыни и поручил это дело мне.
Пути Провидения не исповедимы! С участью Борковской пустыни соединилась и участь Зименковской церкви, которой нищета сравнительно была такая же. Я согласился на предложение сего свыше посланного для обители и сельской церкви благотворителя, не замедлившего расширить первоначальное назначенное монастырю пособие: вместо одних братских келий, он пожелал обстроить в полном смысле весь монастырь, и вместо 3000 р. сер. употребил 7500 р., поставив мне в непременную обязанность, чтобы вся постройка была покончена как можно поспешнее, и никак не далее как в продолжении одного 1853 года, что при помощи Божией и удалось мне совершить, такт, что, начав заготовлять строительные материалы в ноябре 1852 года, ровно чрез год, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, вся поконченная постройка сдана мною настоятелю монастыря».
Следующие постройки были произведены А.И. Чихачевьм:
1. Деревянный двухэтажный корпус, на каменном фундаменте, для помещения настоятеля, и казначея с братией, длиною 25 аршин, шириною 12 арш., вышиною 9 арш., покрыт железом и окрашен медянкой; строение обошлось 2880 р.
2. Против него на западной стороне тоже двухэтажный корпус, деревянный, на каменном фундаменте, длиною 34 арш., шириною 9 арш., вышиной 4 ½ арш., крытый железом и окрашен медянкой; в нижнем этаже помещаются трапеза, просфорня и кухня, а вверху 4 братских кельи, под просфорнею особый со сводом подвал; строение обошлось 2490 р.
3. Хлебный амбар на северной стороне пустыни, деревянный, крытый тесом, в одной связи с монастырским сараем, на каменных под углами и стенами столбах, длиною 22 арш., из них 10 арш. под амбаром, в ширину 10 арш., вышиной 4 ¾ арш.; строение обошлось 305 р.
4. На северо-западной стороне монастыря, сарай деревянный, крытый тесом, в одной связи с конюшнями, и 2 погребами, длиною 38 арш., из коих 10 арш. в погребах, конюшнях 18, сараем 10, шириной 12 ½ арш., вышиной 5 ар.; строение обошлось 345 р.
5. На северо-восточной стороне скотный двор, деревянный, крытый тесом, с тремя отделениями, из коих одна скотная, 2-я рабочая, и 3-я мастерская, длиной 30 арш., шириной 20 арш., вышиной 4 арш.; строение обошлось 750 р.
6. Баня, на каменном фундаменте деревянная, крытая тесом, длиной 12 арш., шириной 8 ар., вышиной 4 ½ арш.; обошлась в 180 р.
Кроме означенных построек, устроены полисадники, входные крыльца; возобновлялись ветхие каменные части зданий, очищалась внутренность монастыря, и свозились за ограду, старые сломанные строения; по смете всего израсходовано 285 р.
А всего произведено построек на пожертвования Павла Матвеевича Александрова - 7235 р.
Такая копия с выписки хранилась в Борковской пустыни; на ней следующая резолюция преосвященного:
«Сей документ хранить в Борковской пустыни для справок в нужных случаях. Подлиннику находится при деле о возобновления зданий в консистории Владимирской. Иустин епископ Владимирский. 4 марта 1854- г.».
В таком виде принял монастырь вновь определенный строитель иеромонах Георгий, на место игумена Сергия, и при нем уже приведено в благолепный вид внутреннее устройство церквей; иконостас в Троицком соборе сделан весь новый на иждивение мануфактур—советника Павла Матвеевича Александрова; очень хорошей работы, с изящной позолотной, и им же обогащены хорошей разницей: облачения на все престолы сшиты новые, пожертвованы хоругви, плащаница, им же Павлом Матвеевичем Александровым обогащена и прочая церковная утварь. По желанию его открыто в пустыни общежитие преосвященным Иустином епископом Владимирским и Суздальским 4 марта 1854 года на 18 человек.
Игумен Георгий, как живший прежде в Саровской пустыни, и порядок общежития ему был вполне известен, сумел привести в благоустроенный порядок пустынь. Вводя богослужение по правилам и уставу Саровской пустыни, не мало ему стоило труда завести такой богослужебный устав, для чего он вынужден был принимать и даже сманивать и вызывать хороших послушников из Саровской пустыни.
Устав обители следующий:
«УЧРЕЖДЕНИЕ, существующее в Борковской Николаевской общежительной пустыне.
1. Служба Божия, чтение и пение совершается неспешно и сполна, с чтениями из пролога, святоотеческих писаний и проч. по уставу православной нашей церкви.
2. Распев гласов столповой и на подобны.
3. Литургии две, ранняя и поздняя.
4. По воскресным дням пред поздней литургией бывает соборный молебен параклисис Божией Матери с тропарями на распев.
Каждодневно по литургии совершается чин панагии в трапезе по уставу св. отец.
6. По повечерии, не выходя из церкви, братия слушает вечернее правило с тремя канонами: Сладчайшему Иисусу, Богоматери и Ангелу Хранителю с акафистами на день воскресный, среду и пяток Спасителю, а в прочие дня Божией Матери, ежедневно во весь год.
7. В церковь монашествующие постоянно ходят в мантии.
8. Трапеза общая, и пища предлагается всем однаково по уставу нашей церкви.
9. Вместо вина, положенного уставом церкви, во дни праздников употребляется чай с сахаром.
10. Платье у всех одноформенное, приличное, но немногоценное.
11. Приходящие в пустынь для богомолья помешаются в гостинице, вне, оной устроенной, а гости мужского пола в братской трапезе, а женского в гостинице, из общей же трапезы пищей довольствуются безвозмездно.
12. Благовест производится в летнее время ко всенощным в 6 часов вечера, к утреням в 3 часа по полуночи, литургиям в 8 часов, а за полчаса к проскомидии трижды ударяется в колокол; к вечерням в 4 часа; в зимнее время ко всенощным в 2 часа и в час по полуночи; к утреням, литургиям и вечерням по летнему.
В первую неделю великого поста, страстную неделю и в другие дни, особо отмеченные церковью, по уставу ее. В прочие недели великого поста к часам в 10 час., к литургиям преждеосвященных в 9 час.
13. Пищу и питье и всякую вещь в монастыре и в кельях малую и великую иметь обще, и никому в монастыре у себя и за монастырем у сродников и у прочих людей и нигде никаких вещей не держать, и своим и малые вещи не называть и без благословения настоятеля за монастырь к сродникам и к прочим людям не ходить; а кто что, Бога ради милостыню подаст или вклад деньги или какие вещи на пищу и одежду или что-либо на церковное строение и дело монастырское, то все отдавать в казну монастырскую общую, а по рукам доходу никакого не брать.
На подлинном монастырском уставе было написано преосвященным епископом Иустином: «утверждено 27 сентября 1862 года, Иустин епископ Владимирский и Суздальский».
Братии с этого времени стало увеличиваться, и обитель, доселе мало знаемая, забытая и оставленная так сказать на произвол случайностей, стала приходить в известность через милостивую благотворительность П.М. Александрова, обеспеченная им на 18 человек. При умножении братии, понадобился новый корпус, и еще при жизни П.М. Александрова на пожертвованные им 6000 р. и 5000 р. с другими доброхотными пожертвователями, выстроен великолепный двухэтажный каменный корпус, который находится на юго-восточной стороне, заменяет собой часть ограды, о 103 окнах, с двумя парадными подъездами и крыльцами. Главный подъезд в него с западной стороны. Прекрасно отделаны настоятельские комнаты, но в них настоятели не имеют жительства, сберегают для посещения высоких особ, епархиальных архиереев при обзоре епархии. Преосвященный бывший епископ Владимирский Иустин, по увольнении, согласно его желанию на покой, имел кратковременное жительство в 1863 году, с 23 августа, в этом отлично отделанном корпусе. Затем особо выстроена, вне монастыря, двухэтажная деревянная гостиница для приюта приезжающих и приходящих богомольцев.
Церковь во имя Казанской Божией Матери Церковь Казанской Богоматери каменная, об одном верхе на четыре ската, западный притвор (трапеза) на два ската, покрыта железом, об одной главе, покрытой железом же, глава в виде луковицы, укреплена на двух восьмигранных шеях, первая от крыши несколько широкая, а к самой главе уже на половину; шейка под главою покрыта восьмигранно железом, на главе в яблоко утвержден восьмиконечный прорезной из железа золоченный крест, укрепленный в главу 4 цепями, наверху креста корона в виде венца, а внизу полулуна. Храм построен греческим крестом, алтарь одночастный, на западной стороне небольшая паперть, над которой на сводах устроена низенькая колокольня; она ниже церковного креста на куполе, соединена вместе с церковным сводом.
Наружный вид колокольни представляет шатровый верх, семигранная об одном ярусе, окна продолговатые, мысообразные, над ними в три ряда мысообразные пролеты, в форме таких же окон; колокольня оканчивается небольшим восьмигранным шпилем, который укреплен в чашеобразную главу, на конце шпиля в золоченном маленьком яблоке утвержден восьмиконечный крест новейшего времени, как и самая глава.
На колокольне находится 8 колоколов, на большом вылиты изображения, в рамке орнаментов, херувимов и серафимов, иконы Иоанна Крестителя и Нерукотворенного образа, над ними вылита надпись стихами в одну строчку кругом колокола:
«Гласу будь послушен,
Если царства ищешь,
Ты никога не будь ослушан,
В храм итти от суеты».
Посередине колокола вылиты с трех сторон иконы: св. Николая чудотворца, Смоленской Богоматери, св. князей Бориса и Глеба (в рост), по краям колокола надпись: «вылит сей колокол в Ярославле содержателем Ярославского первой гильдии купца, Ивана Порфирьича Оловенишникова, весу 122 пуда 8 фунтов».
На втором колоколе полиелейном вверху: «Благовествуй земле радость велию, хвалите небеса Божию о славу», посредине изображены иконы: св. Николая Чудотворца, Иоанна Крестителя и Смоленской Богоматери, по краям колокола, надпись: «Вылит сей колокол в Ярославле, заводосодержатель мануфактур-советник почетный гражданин и первой гильдии купец Иван Порфирьич Оловенишников, мастер Ярославский мещанин Семен Чарышников, весу 39 пуд. 38 фунт».
Казанская церковь теплая, двух-престольная, имеет один вход в западную дверь под колокольней с южной стороны: в западном притворе на правой стороне придел во имя св. мученицы Фотинии Самаряныни. Длина всей церкви 30 аршин, алтарь до царских врат 9 арш., от них до придела 11 ар., от придела до западной двери 10 арш., ширина всей церкви 12 аршин, придел в ширину занимает место в три аршина; алтарь одночастный, отделяется каменною стеною с тремя пролетами, для царских, северных и южных дверей; алтарь освещается 2-мя полуциркульными окнами, с обеих сторон с железными решетками; церковь — тремя с южной стороны, окна с верху небольшие, восьмиугольные, северной стороны 2 окна; западный притвор с приделом с двумя полуциркульными окнами.
Казанская церковь низенькая; иконостас заключает два ряда: первый с местными иконами, а в верхнем иконы старого письма; всех таких икон 7: в средине Иисус Христос сидящий на престоле, по сторонам Божия Матерь и Иоанн Креститель, 4 иконы, изображающие св. апостолов, по два на одной иконе. Резьба иконостаса и царские двери переделаны в новейшее время; пол в церкви деревянный.
Церковь во имя св. Троицы, или Троицкий собор Троицкая церковь каменная, о двух верхах, оба на четыре ската, западный притвор — трапеза на два ската, покрыта железом, церковь о пяти главах, крытых железом же и окрашенных, как и крыша, медянкой, главы укреплены в глухие фонари; кресты на главах прорезные, восьмиконечные из железа, вызолочены, цепями укреплены в яблоко; в низу крестов полулуния а наверху среднего креста венец: алтарь одночастный, окна длинные и узкие, сверху полуциркульные или овальные, с железными решетками, снаружи обложены мысообразным с колонками карнизом в виде теремков; стены храма гладкие, но главам окаймлены прямим карнизом, под самой кровлей, и несколько ниже обложено несколькими карнизами трех-угольниками, и просто прямыми шашками из кирпича, наружный вид церкви представляет архитектурный стиль XVII века.
Церковь Троицкая холодная, одно-престольная; вход в церковь один с северной стороны. Величина Троицкой церкви в длину 27 аршин, алтарь от горнего места до царских дверей 12 аршин, от царских дверей до западной стены 15 аршин; в ширину церковь 15 аршин; внутренность церкви до иконостаса правильно квадратная, в виде палаты, алтарь полукруглый, освещается тремя окнами, и отделяется каменной стеной с тремя пролетами для царских, северных и южных дверей; церковь освещается 8-ю окнами, с обеих сторон по 4 окна; стены храма довольно толстые, места для двери и окон находятся в глубоких впадинах. Придел св. Иоанна Богослова был в прежнее время приложен к Троицкой церкви с западной стороны самый маленький, пристроен к одной стороне храма, но при игумене Георгий предположено им западный притвор распространить, устроив в нем два придела во имя св. Иоанна Богослова и св. Николая Чудотворца, во имя коего была первобытная церковь. Трапеза не менее будет внутренности до алтаря Троицкой церкви; по обеим сторонам будут приделы, с северной стороны во имя Николая Чудотворца, а с южной во имя Иоанна Богослова; на крыше обоих приделов по одной главе, посредине приделов оставлено место в западной стене Троицкой церкви для сквозной арки, в которую из придельной церкви будет ход в Троицкую; в придельную церковь или трапезу устроены два входа: один с западной стороны, а другой с северной. Придел этот строится (1870 г.) средствами обители, наружная стройка кончена а также и иконостас уже резьбой выполнен, который по вызолочении поставится в настоящих приделах.
В Троицкой нерки иконостас устроен новейшего времени (кон. XIX века) в шесть ярусов; прекрасная позолота и резьба по новейшему рисунку расположены по белому фону иконостаса; иконы с местных до верху и в алтаре все новейшей живописи, очень хорошей работы Палеховского письма. Древние иконы находятся в теплом храме Казанской Божией Матери, которые переносятся из нее во время летних богослужений в холодную Троицкую церковь; пол в церкви деревянный, стены храма украшены хорошей живописью; церковная утварь, облачения, хоругви, плащаница изящны; в храме во всякое время соблюдены всевозможная опрятность и чистота.
Из икон замечательны следующие:
1. Храмовой престольный образ Казанской Божией Матери, древней живописи, хорошей кисти; на иконе риза и венец серебряные, вызолочены; в венце корона, поддерживаемая двумя ангелами, украшена разноцветными и стразовыми камнями, убрус и цата вынизаны жемчугом с цветными камнями; величина иконы 6 и 7 вершков; образ помещен в раму, которая в ширину 1 вершок, обложена серебряным с позолотою окладом и по нем углубления, в коих находятся частицы святых мощей.
Между частиц мощей врезаны: с правой стороны древний четырехконечный крест небольшой величины под слюдой, с левой стороны восьмиугольная пластинка, в средине овальная, кругом орнаменты цениной поливы зеленого, голубого и желтого цветов.
2. Храмовый престольный образ св. Троицы, высокой древней работы, писанный на кипарисной доске; величина образа 1 арш. 3 вер. и 1 арш., в серебряной золоченной ризе, с пятью такими же венцами; с верху на ризе вырезана надпись: «1772 года зача вся сия риза старанием преосвященнаго Мефодия епископа и совершися во граде Астрахани».
3. Образ Господа Вседержителя в серебряной золоченной ризе древней работы. Господь изображен сидящим, правой рукой благословляет, в левой руке евангелие из финифти, с словами: «Приидите ко Мне вси труждающиеся». Величина иконы 11 и 9 вершк.
4. Древняя икона св. Николая Чудотворца. Угодник изображен в рост, с строгим челом, без митры, правой рукой благословляет, а в левой руке держит евангелие; икона обложена серебряной позолоченной ризой; величина образа 12 и 9 ½ верш. Задняя сторона образа обгорелая и заделана новой доской. Как говорят, да и должно предполагать без сомнения, это та самая икона храмовая, в честь которой был сооружен первобытный храм князем М.Д. Пожарским, и при пожаре деревянной церкви обгорела.
5. Древняя икона св. мученицы Фотинии Самаряныни, величина иконы 7 и 6 верш. Иисус Христос сидящий у кладезя с благословляющей рукой, коей оба перста согнуты, перед ним стоит Самаряныня, одну руку подняла к небу, в другой держит ведро; икона обложена серебряною с позолотою ризой.
6. Икона Пресвятой Богородицы Споручницы грешных в серебряной золоченной ризе новейшей живописи, хорошей кисти; по сторонам Богородицы, св. пр. Павел и пр. Мария Египетская; величина иконы 11 — 8 ½ верш. Икона эта прислана в благословение пустыни по открытии в ней общежития, мануфактур—советником П.М. Александровым.
7. Образ Казанской Божией Матери древнего письма в серебряном золоченном венце; риза низана правским мелким жемчугом, по местам с цветными камнями; оклад басебный серебряный, кругом изображены чудеса Ее; величина иконы 18 — 8 ½ вер.
Ризница В храмах Борковской пустыни, кроме, разной новой утвари и облачений священнических, находятся следующие вклады:
1. Евангелие напрестольное выхода 1662 года, обложенное пунцовым бархатом; на верхней серебряной вызолоченной доске вычеканены Воскресение Христово, а по углам евангелисты.
2. Напрестольный серебряный вызолоченный крест, с частицами разных св. мощей; внизу креста вырезала надпись: «лета 1774 года июля 1 дня построен сей крест в Борковскую пустыню в Троицкую церковь старанием его преосвященства Мефодия епископа Астраханского и Ставропольского, а весу в нем 1 фунт 82 золотника». Частицы мощей следующие: 1. Мощи св. архидиакона Стефана, 2. Мощи св. мучеников Ореста и Меркурия, 3. св. Иоанна Златоуста и Феодора Стратилата, 4. св. мученик. Прокопия и Агафоника, 5. св. мученицы Варвары и праведныя Елисаветы.
3. Напрестольный серебряный вызолоченный крест в четырех местах с частицами следующих св. мощей: 1. мощи св. Мардарии и преп. Никифора и Андрея Стратилата, мученика Ореста; 2. св. Иоанна Предтечи; 3. Св. Меркурия, Димитрия, св. Архидиакона Стефана; 4. св. Иоанна Златоуста, Феодора Стратилата. Весу 65 золотников. 1760 года.
4. Евангелие напрестольное на полуалександрийской бумаге, обложено серебром; передняя доска гладкая, на ней в средине в сиянии изображено восстание из гроба, а на углах евангелисты, с серебряной прорезью, задняя доска чеканная, с изображением св. Троицы, на корешке изображены Господь Саваоф и Благовещение Пресв. Богородицы, на застежках апостолы Петр и Павел; печатано в Москве 1766 года.
5. Большой серебряный вызолоченный гладкий потир, дискос, звезда, блюдечко и лжица, весу в них 5 фунтов 50 золотников; приложены Мефодием епископом Астраханским 1769 года. На дискосе вырезано: «Сосуд Мефодия епископа Астраханского».
6. Потир, дискос, звезда, два блюдца, и лжица серебряные, гладкие, снаружи местами позолочены; у потира поддон чеканный; весу 3 фунта 46 золот. На потире вырезано: «Дал сея сосуды преосвященный Мефодий епископ Астраханский и Ставропольский в Борковскую пустыню церковь святыя Троицы». По краям обоих сосудов кругом в ленточке: «Ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем, рече Господь».
7. Ковш большой серебряный, весу 38 ½ золотников, с вырезанною надписью: «Дал ecи преосвященный Мефодий епископ Астраханский и Ставропольский в Троицкую церковь, в Борковскую пустыню».
8. Дарохранительница серебряная гладкая, местами позолочена, на ней с лицевой стороны резные изображения: на верхнем ярусе Благовещение Пресвятой Богородицы, а на нижнем положение во гроб Иисуса Христа, весу 2 фун. 58 зол. 1784 года,
9. Дарохранительница серебряная с позолотой; при ней два предстоящих ангела, с рипидами, литые; над ангелами верх серебряный, со всех сторон решетчатый, на верху восстание Христово от гроба, в сиянии, серебряное, вызолоченное, в низу ковчега четыре клейма, три из них финифтяные, обложены стразами, в которых изображены: положение во гроб, моление о чаше и несение креста; четвертое резное серебряное c изображением Тайной Вечери, во 2 ярусе пна передней стороне изображение Благовещения, назади Распятие; весу 3 ф. 32 ½ зол. 1819 г.
10. Панагия, приложенная Мефодием епископом Астраханским, привешенная на иконе Казанской Божией Матери, на серебряной цепочке; панагия серебряная золоченная, формой прямая, продолговатая о восьми углах, складная; на ней в средине вырезано Распятие Господне, кругом которого в 9 местах под слюдью части св. мощей, сверху вырезано Иис. Хр. I. Н. Ц. I.; части св. мощей следующие: 1. Сударь Христов, 2. Камень на гробе Христове, 3. Смирна, 4. Власы Богородицы, 6. Кровь св. Иоанна Предтечи, 7. Камень по архидиаконе Стефане, 8. Мощи муч. Димитрия, 9. Мощи св. Феодора Тирона. На задней стороне панагии 4-х конечный крест.
I 11. Панагия, приложенная им же, на серебряной цепочке, финифтяная, овальная, большая в серебряной оправе, односторонняя; на ней изображено: вверху икона Казанской Божией Матери, в средине св. Иоанн Креститель с свитком «покайтеся», по обеим сторонам его св. Иоанн Златоуст, Никифор патриарх, прав. Елисавета, с. Андрей Стратилат, муч. Димитрий, муч. Федор Стратилат, муч. Прокопий, великом. Меркурий, муч. Мардарий, муч. Калиник, муч. Артемий, муч. Агафоник, муч. Орест, с. Андрей Критский, пр. Андроник. Панагия эта привешена на икону Спасителя.
12. Панагия, приложенная им же, серебряная, вызолоченная, круглой формы, складная; в углубление ее вставлен вырезанный из дерева небольшой образ Похвалы Пресвятой Богородицы под слюдой; края панагии изящно вырезаны орнаментами и листьями, которые покрыты цениной поливой голубого, зеленого, розового и белого цветов, по листьям сделаны капли желтого цвета: кругом самой иконы осыпано жемчугом средней величины, самый край панагии обрамлен круглыми шариками и мысообразными листами, покрытыми цениной поливой тех же цветов; в средине их золотистая звездочка. На задней стороне выпуклое изображение великомученика Димитрия Солунского; вверху из облаков благословляющая рука с сиянием; великомученик на лошади, поражает царя упавшего с лошадью; по краям орнаменты из ценины зеленой поливы.
13. Древний маленький оловянный потир; на нем вырезано вглубь: в кругах Господь Вседержитель с евангелием, по сторонам надпись Ис. Хс., с правой стороны Божия Матерь с надписью М. Р. Ф. У., с левой Иоанн Креститель с надписью Иоанн, на задней стороне восьмиконечный крест с копием и тростью, кругом слова Цр. Сл. Ис. Хс. Н. И. К. А. К. Т. М. Л. Б., по краю потира в золоченой ленте или кайме вырезано славянскими буквами вязью: «Пийте от нея вси се есть кровь Моя новаго за....»
Из книг в Борковской пустыни замечательны следующие:
1. Толковое Евангелие. Выхода неизвестного времени; заглавного листа нет; в конце оглавления находится следующая надпись: «Преложена же с греческаго языка на словенский в лета 6851 (1343) индикта I I»; на оборотном листе: «Борковские пустыни толковое евангелие церковное 1766 года подписано иеромонахом Варнавою строителем здешним». Надпись по листам: «Сия книга евангелие воскресное Суздальского уезду Троицкой Борковской что при Холуйской слободе пустыни церковная, а подписал тоя пустыни строитель иеромонах Варнава 1767 года ноября 6 дня».
2. Пролог неизвестного времени, заглавного листа также нет; на 22 поллистах следующая надпись: «ноября в 16 день продал я игумен Иларион сию святую книгу пролог свою келейную села Холуя Троицкого монастыря в церковь Божию строителю Филарету а взял денег три рубли шестнадцать алтын четыре деньги, и подписал я игумен Иларион своею рукою».
3. Служба, житие и чудеса святителя и чудотворца Николая, выхода при царе Феодоре Алексеевиче, патриархе кир Иоакиме 1689 года, на заглавном листе надпись: «Сия книга глаголемая службы и чудеса святителя и чудотворца Николая, Борковская что при Холуйской слободе пустыня, церковная, а подписал сию книгу, тояж пустыни строитель иеромонах Варнава 1768 года»; по листам также самая надпись, но прибавлено «2 августа»; в этой же книге надпись другой рукой по листам: «Сию книгу приложил тояж Троицкой пустыни черной диакон Ияков на келейныя деньги да никто же дерзнет сродников рещи ея своею».
4. Служебник выхода при императрице Екатерине Алексеевне; на первом листе надпись «Мефодий епископ Астраханский». По листам: «отдал вкладу в Борковскую пустыню преосвященный Мефодий епископ Астраханской 1775 года июня 13 дня».
5. Синодик выхода при императоре Петре III; в нем находится 40 гравюр тогдашнего времени, очень грубой работы; гравюры изображают разные притчи евангельские, события из жизни святых, о поминовении усопших, разные мучения грешным, и свят. Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Здатоуста, Афанасия Великого и Иакова брата Божия; на многих гравюрах надпись стихами; так под гравюрами святителей:
У Василия Великого:
«Свят архиерей Божий Василий Великий
Отшедшим душам повествует покой толикий
Егда во церкви поминаемей души быти
Оных вечных мук может тамо избыти».
У Григория Богослова:
«Богослов свят Григорий еще повествует
Добро убо есть усопших душ поминати
Да во оном веце за сие будут «Великий Архиерей Иоанн Златоуст,
Велит по усопших даватасорокоуст,
Да тем усопших души от мук сводятся
И вечных оных благ тамо насладятся».
У Афанасия Великого:
«Патриарх Афанасий во святых великий
Сказует усопшим свет толикий
Егда во церкви души отшедших поминают
Отраду не малу тамо тем подавают».
У Иакова брата Божия:
«Архиерей свят Иаков брат Божий,
Усопшим душам путь милостивен даст
В службе бо души киа поминают
Радостей многих оных исполняют».
В конце синодика на одном листе наклеены, из синодика неизвестного времени, три выписки славянскими буквами, в кружках выписок означены роды, в следующем виде:
«Род Окольничева князя Ивана Димитриевича Пожарского». В кружке: «Род Пожарских». Далее имена: «Князя Михаила, князя Козьмы, князя Петра, князя Димитрия, князя Иоанна, князя Георгия, княгини Марии II, княгини Параскевии».
«Род болярина Льва Кириловича Нарышкина, а вкладу их стихарь тавтяной червчетой оплечье отлас цветной травчатой».
«Болярина Кирилла, болярина Иоанна убиеннаго, Афанасия убиеннаго, болярина Мартемиана, Феодора, болярина кпязя Феодора, Евдокии девицы, княгини Марии, Феодора убиеннаго, схимонахини Агафии, Марии».
«Род Куракиных: болярина князя Григория, болярина князя Иоанна, князя Иоанна, князя Михаила, княгини Устинии, князя Дмитрия, княгини Параскевы, князя Василия младенца, княгини Мавры».
Далее записаны роды благотворителей и других лиц разного звания.
Других древних актов или старинных рукописей в Борковской пустыни не сохранилось; может быть многие из них сделались жертвой пламени во время пожара первой деревянной церкви во имя св. Николая Чудотворца, а может быть и от нерадения в хранении их. Нам достоверно известно, что из одного архива волостного правления пудами доставляли в Холуй древние бумаги и рукописи, которые употребляются в замен негодной бумаги для прокладки икон, чтобы не прилипала одна к другой икона; не только они доставлялись за ничтожную плату, но просто за угощение писаря или сторожа. Не попадали ли отсюда древние бумаги в с. Холуй, населенное иконописцами?
В Борковской пустыни в продолжении годичного времени совершаются крестные ходы: в день св. Троицы из пустыни в Троицкую Холуйскую церковь, на другой день в Духов день, из слободы Холуя из двух Троицкой и Тихвинской церквей крестный ход приходит в Борковскую пустынь, а также 26 сентября, в престольный праздник св. апостола Иоанна Богослова, из обеих же Холуйских церквей, иконы, принесенные в крестном ходе, вносятся в церковь, до окончания литургии, а после нее, шествуют обратно в с. Холуй. Служба совершается местным настоятелем пустыни, соборне, в сослужении иеромонахов и священников, прибывших с крестным ходом. Вне монастыря у самой ограды во время этих дней, устраиваются временные палатки торговцев, с разного рода лакомствами и плодами, составляющими предметы сельской роскоши; не только весь Холуй, но и из отдаленных окрестностей приходят на богомолье, к вечеру временные торговые палатки уже сбираются.
На кладбище Борковской пустыни, из древних памятников уцелел один надгробный камень, в виде плиты, уже разбившийся пополам; надпись, высеченная вглубь, от времени сгладилась, и только можно разобрать год и имя погребенного. Под ним был погребен в 1752 году Алексей Максимович Лепилов, житель сл. Холуя; по преданию человек этот был замечателен и лично известен Императору Петру I, которому во время постройки Кронштадта доставлял гвозди и другие материалы произведения сибирских и низовых мест. За добросовестность в этом деле и предприимчивый характер он пользовался доверием монарха, так что по случаю оценки имения князя Гагарина он был послан в числе оценщиков этого имения. По смерти императора, он проживал уже большую часть времени в сл. Холуе, и управлял вотчиною княжны Прасковьи Михайловны Куракиной с званием выборного (В указах княжны П.М. Куракиной говорилось: «прикащику Алексею Зюзину, и выборному Алексею Лепилову», Владимир. губ. вед. № 2, 1868).
В 1752 году он убит под селом Мордовским по злобе жителей того села, которые подозревали, что по старанию его отчислено несколько земли во владение Холуйских жителей.
Настоятели в Борковской пустыни
1. Виктор в 1782 г.
2. Арсений в 1787 г.
3. Иринарх в 1790 г.
4. Никита в 1795 г.
5. Симеон в 1795 г.
6. Андрей в 1799 г.
7. Евстаоий в 1799 г.
8. Симеон в 1800 г.
9. Симон в 1802 г.
10. Макарий в 1804 г.
11. Гедеон в 1805 г.
12. Самуил в 1813 г.
13. Иероним в 1818 г.
14. Владимир в 1821 г.
15. Спиридон в 1823 г.
16. Илия в 1825 г.
17. Амвросий в 1828 г.
18. Никодим в 1829 г.
19. Савва в 1831 г.
20. Валентин в 1832 г.
21. Герасим в 1833 г.
22. Анатолий в 1839 г.
23. Авраамий в 1840 г.
24. Иосиф в 1848 г.
25. Игумен Сергий в 1852 г.
26. Игумен Георгий в 1853 г.
27. Строитель Моисей в 1866 г.
28. Строитель Даниил в 1867 г.
Настоятель Борковской пустыни Вязниковского уезда, Игумен Георгий 12 июня 1866 г. в 2 часа пополудни мирно отошел в вечные обители настоятель Борковской пустыни Вязниковского уезда, Игумен Георгий. Кончина этого подвижника благочестия составляет тяжкое горе как для братии пустыни, так и для всех, знавших покойного о. Георгия. Происходя из простого сословия, почивший еще в отрочестве начал подвиги иночества и окреп в них под руководством такого великого подвижника, каким всем нам известен Саровский о. Серафим, у которого о. Георгий жил не малое время. Управляя Борцовскою пустынею несколько лет, своею простотой и чистосердечием соединенными всегда с рассудительностью он приобрел к себе любовь всей братии, а строгая жизнь, и устроенное им благочиние в пустыни располагали к нему всех окрестных жителей. Вот почему, несмотря на день непраздничный и рабочую пору, на погребение о. Георгия собралось множество народа из окрестных сел и деревень.
Заупокойную литургию и погребение совершил Благочинный монастырей, Николо-Шартомского монастыря Архимандрит Иларион —вместе с братией пустыни и экономом Архиерейского Дома иеромонахом Моисеем, который, как ближайший по монашеству воспитанник о. Георгия, нарочно приезжал отдать последний долг своему почившему наставнику.
Препровождая при сем слово, сказанное при погребении о. Настоятеля, мы заключим некролог задушевными словами, сказанными иером. Моисеем перед выносом гроба почившего к могиле:
«Братия мои и дети почившего о. Игумена! Еще несколько минут,— и в Бозе почивший раб Христов о. Игумен ваш со всем оставит вас. Душою он переселился от нас в другой мир, а теперь и тело его предается земле и мы более не увидим его. Жалко и грустно при потере дорогого и милого нашему сердцу отца Георгия; но что делать? Плакать безутешно? Но что пользы в наших слезах усопшему,— они не воскресят его. Ублажать ли его благочестивую кончину? Но сколь ни витиеваты были бы слова смертного человека, бренные останки отзовутся все тем же молчанием! По христианскому обычаю, вот что сделаем братия, други и все знавшие почившего: будем поминать усопшего раба Божия — игумена Георгия и молиться о упокоении души его. Если когда, так ныне он просит, молить о сем нас,— перешедши за пределы гроба, сам для себя он более ничего не может сделать. Ибо должное, по указанию Промысла, приготовление к вечности для него кончилось. Будем верить и надеяться, что не навеки оставил он нас, а рано-ли, поздно-ли — мы снова увидимся с ним, когда ecи сущий во гробех услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут (Иоан. 5, 25.). Тогда и он с нами предстанет на суд с ответом за нас и скажет: се аз, Господи, и дети мои (Евр. 2, 13). Но чтоб ответ его был не слишком тяжек за нас на суде, постараемся, братия мои,— дети почившего, облегчать его, вести себя так, как вел себя усопший раб Божий — кротко, целомудренно и любовно; всегда так жить, как он учил нас жить и словом и примером.
Прости всечестный о. Игумен! Живши с тобой под твоим руководством, мы быть может много-много оскорбляли тебя,— и вот отдавая тебе последнее целование взываем к тебе: прости нам отче вся, елика согрешихом пред тобою — словом, делом, помышлением, осуждением и всеми чувствами душевными и телесными; прости нам вся согрешения и благослови...».
Слово при погребении игумена Борковской пустыни, Георгия
Справедливо Слово Божие уподобляет нашу жизнь то цвету травы, которая утром своею красотою привлекает взор наш, а к вечеру увядает и отпадает: то пару, который вмале является, и потом исчезает... Не думали и мы, что так скоро ангел смерти положит предел жизни почившего в Бозе раба Христова. Нужно бы ему пожить и для братии Богоспасаемой обители, и для самой обители, и для православия, твердо им хранимого. Но у Бога свой закон. Человек, как широко не распространял бы круг своей деятельности, что не предпринимал бы делать,— гроб да могила полагают всему конец. Все земное истлевает, часто не принося и в половину пользы человеком предположенной; с ним же идут на веки одни дела добрые или худые. А такая кратковременность и неудовлетворительность всего земного не тому ли нас научает, что настоящая жизнь не есть конечная цель человека, а не больше как средство к достижению высшей цели — вечной. Столь высокое значение жизни человеческой — временной, суетной и неудовлетворяемость ничем земным стремлений духа человеческого хорошо понимал почивший раб Игумен Георгий. Если внимательно проследим всю его жизнь,— то усмотрим во всем одно: презрение к миру и всему мирскому и греховному, и постоянное приготовление к вечности, как самого себя так и врученной ему братии. Происходя родом из простых поселян, подвиги иночества он начал очень рано, на первых порах отрочества. Началом первого искуса в иночестве была у него Саровская пустынь, где тогда находился в живых знаменитый подвижник благочестия старец о. Серафим, советами, духовною опытностью и влиянием коего, в нем полагались начатки того истинного, христианского подвижничества, твердости характера, рассудительного уменья управлять братией, которые отличали его во всю жизнь.
Насколько и как почивший выполнил и обеты иночества — послушание, нестяжательность, девство,— не нам судить. Ибо никто же весть яже в человеке, точию дух человека живущий в нем, и только Дух Божий испытует сердца и утробы. Но дела, как проявление внутренней деятельности, доказывают, что с самого начала до конца жизни о. Георгий строго соблюдал наставления знаменитого старца Серафима. И конечно по вниманию к его подвижнической жизни, уменью управлять братией и строгому хранению всего церковного до дробностей, мудрое и бдительное начальство вызывало его не раз в разные обители (Напр. в Махрицкий монастырь Московск. Епархии, Золотников. Пустынь Влад. Епар. и Борковскую.) для водворения мира, порядка, строгой монастырской жизни. А здешняя обитель кому обязана как внутренним устройством, так и внешним благолепием, как не рабу Божию Георгию? Так, не его ли ревностью к хранению уставов Церкви в здешней святой обители заведен благоговейный порядок строгого служения, трогающий не только благочестиво—настроенные сердца, но бывали случаи,— самых упорных грешников, чуждых ограды церковном, заходящих сюда только с холодным любопытством? Сам он часто говаривал: «слава Богу! Здешнюю обитель посещают из отдаленных мест; верст за сто и более приходят помолиться и попоститься к нам; случались такие, которые по 30 и 40 лет не бывали у исповеди и св. Причащения; а с нами говели». Им заведено было чтение Параклисиса Божией Матери каждое воскресение перед Литургией, и когда его спрашивали: «Для чего это? — Мне батюшка Серафим приказал, - отвечал о. Георгий, будешь настоятелем, не забывай каждое воскресение петь Параклисис Божией Матери, и обитель твоя невидимо будет хранима и поддерживаема Ея покровом и ходатайством». Не его ли — далее — мудрым предусмотрением часто постригались в монашество молодые, не опытные в борьбе мужи, и когда решимость его постригать в монашество молодых казалась многим неосновательною, о. Георгий отвечал: «Батюшка мой Серафим говаривал: постриженников охраняет сама Божия Матерь. В мире человек связан по рукам и ногам попечениями и печальми житейскими, а монах постриженный свободен бывает от них». Так будучи строг в хранении церковных уставов и неутомим в деятельности, особенно по управлению, и в частной келейной своей жизни, почивший вел себя не как начальник, а как истинный послушник. Что особенно его украшало, так это простой, назидательный образ его келейной жизни. К нему всяк мог входить, как родному отцу, открывать без боязни раны своей души, и получать потребное врачество; он не любил, чтоб за ним ухаживала прислуга; сам наряду с келейниками выполнял келейные послушания — топил печку, мел пол и т. п.
Взирая на жизнь и деятельность почившего раба Божия игумена Георгия долг наш бр. по словам св. Апостола Павла, повиноваться наставникам, и подражать вере их. И прежде всего вы, любезные собратья Богом спасаемой обители сей, крепко должны помнить все советы и наставления своего отца Игумена. Да и кому может быть чуждо то, что выполнял сам и чему учил почивший? Он был строгий блюститель церковных уставов, любил украшать храмы Божии. Для какого верного сына Церкви Христовой это чуждо? Кто отвергнет, что не нужно выполнять напр. келейные правила у себя дома — читать утренние и вечерние молитвы, акафисты Спасителю нашему Иисусу Христу, Пресвятой Богородице, Ангелу Хранителю, украшать св. храмы — эти земные чертоги небесного царя, и посещать чаще их, — любить как самое служение, так и служителей церкви, хранить посты, и т. п.? Наконец усопший раб Божий был прост в образе жизни. Если уже облеченный властью Игумена не любил он затейливой, нередко глупой и смешной домашней обстановки и бессознательной угодливости слуг, а напротив сам желал для всех быть слугою: то как назвать и что сказать о тех, которые живя в мире считают за стыд заняться простыми трудами,— на любезное создание Божие — человека — смотрят иногда, как на простое орудие для своих услуг.
С молитвою об усопшем, бр., соединим молитву к Господу и о себе, дабы Он милосердый дал всем вообще благодать свою усвоять, по мере возможности, дух Христовой ревности ко всему святому, чрез подражание вере и делам усопшего раба Божия Игумена Георгия. Аминь.
Состоящий при Мстерском Братстве
Иван Успенский.
/«Владимирские Епархиальные Ведомости» Неофициальная часть № 13 (1 июля 1866 года)/
Средства пустыни (1870 г.) Средства пустыни заключаются в вкладах разивши благотворителями, обращенных в Государственные процентные бумаги, всего суммою 37643 руб.
Главнейшие вклады были следующие:
Графини Анны Алексеевны Орловой Чесменской - 5000 руб.
Мануфактур советника Павла Матвеевича Александрова, на вечное время, на содержание монастырской трапезы - 10000 р.
На деревянное масло для неугасимых лампад - 3000 руб.
На продовольствие пищей приходящих богомольцев бедного состояния - 7000 руб.
На вечное время на поддержание и украшение храмов и строений опой пустыни - 10000 руб.
Угодий и земель при пустыни находится самое небольшое количество: Пашенной - 17 дес.; Сенокосной - 7 дес.; Мелкого кустарника - 3 дес.
К ней еще принадлежит Старицкий остров с сенными покосами 3 дес. и мукомольная мельница о двух поставах на реке Лух, Гороховецкого уезда, в расстоянии от пустыни 50 верст.
В 1870 г. братии находилось 30 человек: они помещались в 2-х деревянных корпусах, в которых 19 келий: трапеза довольно просторная и чистая; в ней находятся портреты, писанные масляными красками: преосвященного епископа Владимирского Иустина, большой величины в рост, в саккосе, с трикириями в руках; С.-Петербургского митрополита Михаила, и посмертный портрет благотворителя пустыни мануфактур — советника Павла Матвеевича Александрова, который изображен лежащим на смертном одре. Средства пустыни по количеству находящейся братии, пользующейся процентами с капитала, весьма незначительны, а также и содержание хотя небольшого скотного двора требует расходов. Земли при ней самое ограниченное и скудное количество, лесу вовсе не имеют, а между тем впереди ожидается окончание придела во имя св. Николая Чудотворца и Иоанна Богослова и ремонт зданий. Очень жаль, что убито много капитала — 10000 р. Слишком — на постройку большого каменного корпуса, с прекрасно отделанными комнатами, но в нем, особенно в зимнее время, по скудости средств и экономии отопления, братия не имеет жительства, и здание большею частью находится праздное.
Пустынь расположена на пойме, с двух сторон с северо-запада обложена лесом, наружный вид ее довольно живописен, со всех 4 сторон обнесена каменной оградой с четырьмя по углам башенками; к юго—востоку от двух входных ворот возвышается большой каменный двухэтажный корпус, внутри ограды две каменные церкви и невысокая колокольня архитектуры XVII века, в ограде размещены 2 деревянных на каменных фундаментах корпуса для настоятеля и братии, к главному входу в святые ворота от проезжей дороги ведет дорожка, усаженная деревьями. При самой дороге выстроена в недавнее время деревянная небольшая часовня, с иконой св. Николая Чудотворца, направо от главного входа невдалеке от ограды двухэтажный деревянный дом гостиницы для богомольцев, с северной стороны около самой ограды виднеются вековые деревья; окружность ограды имеет с восточной стороны 58 сажен, северной 47, южной 40 и западной 56 ½; входов и въездов в пустынь три, главный вход с восточной стороны, вторые ворота с южной, через которые подъезд к парадному крыльцу корпуса, третьи ворота с северной стороны, собственно имеющие выход для монастырских надобностей; внутри монастыря расположено небольшое кладбище, и такое же кладбище находится за оградой вне монастыря, с северной стороны.
/Составил член сотрудник Императорских: Русского Географического и Вольного Экономического Обществ, член корреспондент Московского Археологического общества и Действительный Член Владимирского Губернского Статистического Комитета крестьянин слоб. Мстеры Н. Голышев. Владимир 1871 г./
Монастыри Владимирской губернии
Офени из Холуя
Холуйские соли XVII век
Народная промышленность и ярмарочная торговля в Холуйской слободе, Владимирской губернии
Учебно-показательная мастерская по вышивке гладью и строчке в с. Холуе, Вязниковского уездаCopyright © 2016 Любовь безусловная
|
