Ломако Пётр Фадеевич, Герой Социалистического Труда
Ломако Пётр Фадеевич
Ломако Пётр Фадеевич (29 июня [12 июля] 1904, Темрюк, Кубанская область — 27 мая 1990, Москва) — советский государственный деятель, нарком и министр, руководитель цветной металлургии СССР, специалист в области цветной металлургии. Герой Социалистического Труда (1974), "Почётный гражданин города Кольчугино” (1977)
П.Ф. Ломако
Родился 29 июня (12 июля) 1904 года в городе Темрюке Кубанской области в семье крестьянина. С 1920 по 1922 год — курьер, учётчик, заведующий учётным отделом Темрюкского райкома РКП(б).
С 1922 по 1923 год — политкомиссар отряда по борьбе с бандитизмом в Краснодарском крае.
С 1923 по 1923 год — заведующий отделом Темрюкского райкома ВЛКСМ.
С 1923 по 1924 год — председатель правления Темрюкского городского профсоюза торговых служащих.
С 1924 по 1927 год — учащийся рабфака в Краснодаре.
С 1927 по 1930 год — студент Московского института народного хозяйства.
С 1930 по 1932 год — студент Московского института цветных металлов и золота.
С 1932 по 1933 год — заместитель начальника сектора института «Гипроалюминий» (Ленинград).
С 1933 по 1937 год — бригадир, мастер, старший мастер, начальник цеха, заместитель главного инженера завода «Красный выборжец» в Ленинграде.
С 1937 по 1939 год — директор Кольчугинского завода имени Орджоникидзе.
В конце 1937 года П.Ф. Ломако назначается директором Кольчугинского завода им. Орджоникидзе. Приехав в Кольчугино, тридцатитрехлетний директор в первую очередь установил тесные деловые и дружеские контакты с руководителями различных организаций города и завода.
Это было трудное, можно сказать, трагическое для завода время. Как и всюду, прошла волна репрессий, которая, в первую очередь, ударила по руководящим кадрам. Новому директору предстояло их создать заново, и здесь сразу проявилась его способность разбираться в людях — кто чего стоит, которая всегда его отличала. Некоторые из тех его «выдвиженцев» вскоре сами стали руководителями заводов. Один из них – П.Г. Карасев - кольчугинский директор военного времени.
По воспоминаниям работников завода тех лет Ломако сутками не выходил из цехов, если этого требовала обстановка. Личным примером он завоевал заводчан высокий авторитет, производство круто пошло вверх - за 1938 год выпуск продукции вырос на 35%.
На заводе вошло в практику ежемесячное специальное рассмотрение итогов финансово - хозяйственной деятельности, которое активно способствовало улучшению работы предприятия. Введение системы планово - предупредительных ремонтов, закрепление оборудования за агрегатчиками, круглосуточная работа общественных организаций - все это позволило отменить установленный ранее порядок полной и длительной остановки завода для его ремонта.
Ключом била творческая жизнь заводских умельцев, подхватывались и распространялись ценные начинания.
Новый импульс в развитии соревнования металлургов дало стахановское движение. Впервые в стране в 1939 году на Кольчугинском заводе возникли и стали работать стахановские школы, названные действенной формой обучения всей массы рабочих стахановским методам и приемам труда.
В третьем квартале 1939 года коллектив завода - инициатор предоктябрьского социалистического соревнования среди заводов цветной металлургии завоевал первое место и Переходящее Красное Знамя Наркомата цветной металлургии и ЦК союза обработки цветных металлов.
Вспоминая те годы, Петр Фадеевич рассказывал:
- Город и завод представляли тогда большую строительную площадку. В цехах устанавливалось новое оборудование, совершенствовалась технология. И что очень важно - наши механики сами разрабатывали и изготовляли сложнейшее прокатное оборудование.
С 1939 по 1940 год — в 35 лет назначен начальником Главка алюминиевой, магниевой и электродной промышленности, заместитель наркома цветной металлургии СССР. На Петра Фадеевича была возложена ответственность за добычу и поставку металлов, необходимых для оборонной промышленности: свинца, никеля, алюминия.
С 1940 по 1948 год — нарком, министр цветной металлургии СССР. Под руководством Ломако произошел качественный и количественный прорыв в производстве редких, цветных и драгоценных металлов, начата широкомасштабная добыча алмазов в Якутии, освоен выпуск титана, полупроводниковых и специальных углеродных материалов. Во время Великой Отечественной войны руководил эвакуацией предприятий на Урал, организацией там производства, а после войны — восстановлением разрушенного хозяйства.
18 октября 1941 г. первый состав из Кольчугино с рабочими и их семьями отправился на Урал. Путь заводских эшелонов был в Свердловск, там их встречал нарком П.Ф. Ломако и направлял дальше. 2567 вагонов ушло с базе завода имени С. Орджоникидзе, 682 - с завода «Электрокабель». Вместе с оборудованием уехало более 4000 металлургов и 2000 кабельщиков. На базе оборудования кольчугинских заводов возникли предприятия в городах Ревда, В.Салда, Каменск-Уральск, Орск, Балхаш, 2 кабельных завода - в Ташкенте и Краснокамске. Легко перечислить количество вагонов, оборудования, число людей, но нелегко было им осуществлять эвакуацию. То и дело над городом появлялись вражеские самолеты. По ним вели огонь зенитки в городе и за городом. Завод был хорошо замаскирован, и попытки немцев обнаружить и разбомбить его успехом не увенчались.
Во время празднования 100-летнего юбилея Кольчугинского завода в 1971 году - Петр Фадеевич рассказал о памятном для него эпизоде. Зимой 1941 года, когда немцы были под Москвой, на авиационных заводах стояли готовые самолеты, но без радиаторов, т.к. кончились запасы радиаторной трубки. Кольчугинский цех радиаторной трубки был эвакуирован на Урал, в город Ревду, но из-за тяжелейших условий уральской зимы выпуск задерживался. Сталин дал на имя Ломако грозную телеграмму. В этой обстановке министр прилетел в Ревду, лично возглавил запуск производства, и через несколько дней трубка пошла, фронт начал получать самолеты.
Через 30 лет после тех событий Петр Фадеевич хорошо помнил и называл по именам тех кольчугинцев, чей самоотверженный труд и мастерство спасли тогда положение.
28 сентября 1942 года И.В. Сталин подписал Распоряжение ГКО от № ГКО-2352сс «Об организации работ по урану». В соответствии с этим документом П.Ф. Ломако лично курировал поставки продукции своего ведомства в адрес лаборатории атомного ядра.
В конце 1944 года был назначен ответственным за передачу добычи урановой руды из подчинения Наркомцветмета в ведение НКВД СССР (ответственный А.П. Завенягин) в соответствии с Постановлением ГКО от 8 декабря 1944 года № ГКО-7102сс/ов «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд».
С 1948 по 1950 год — первый заместитель Министра металлургической промышленности СССР.
С 1950 по 1953 год — министр цветной металлургии СССР.
С 1953 по 1954 год — первый заместитель Министра металлургической промышленности СССР.
С 1954 по 1957 год — министр цветной металлургии СССР.
С 1957 по 1961 год — председатель Красноярского Совета народного хозяйства.
С 1961 по 1962 год — заместитель председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР.
С 1962 по 1962 год — председатель Государственного научно-экономического совета Совета министров СССР.
С 1962 по 1965 год — заместитель председателя Совета министров СССР.
С 1962 по 1965 год — председатель Госплана СССР.
Герой Социалистического Труда (1974).
С 1965 по 1986 год — министр цветной металлургии СССР.
Перейдя работать в Министерство, а затем, став Министром, Петр Фадеевич словом и делом помогает кольчугинцам в реконструкции и развитии предприятия, освоении новой технологии, внедрении совершенного высокопроизводительного оборудования.
В заводском музее есть стенд, посвященный П.Ф. Ломако. Под одной из фотографий дарственная надпись:
"Я всегда с волнением вспоминаю свою работу на Кольчугинском заводе. Очень рад тому, что мне доводится часто бывать у вас, быть активным участником дел в развитии завода и города Кольчугино.
На добрую и долгую память.
П.Ф. ЛОМАКО".
В послевоенные годы судьба восстановленного после эвакуации Кольчугинского завода складывалась не очень благоприятно. В цехах стояло, в основном, трофейное устаревшее оборудование и станы, изготовленные в собственном ремонтном цехе, и это допотопное оборудование почти не обновлялось. Негативную роль сыграла введенная в стране в 50-е годы система совнархозов; Кольчугинский завод оказался единственным предприятием металлургии в Ивановском совнархозе, руководство которого не интересовалось заводом.
В то же время, кольчугинцам поручался выпуск самых сложных видов проката, которые считались «непосильными» для других заводов, хотя уже были построены два новых завода по обработке цветных металлов с современным оборудованием - Кировский и Артемовский.
П.Ф. Ломако хорошо понимал трудности кольчугинцев, и когда вернулся к руководству цветной металлургией после упразднения совнархозов — это был 1965 год, не оставлял мысли о капитальной реконструкции завода. Но условия для реализации этой идеи пришли не сразу.
В начале января 1966 года, сразу после воссоздания Минцветмета, на Кольчугинском заводе собрались на совещание директора всех заводов по обработке цветных металлов — так называемой подотрасли. Возглавлял совещание министр Ломако, и многие заводчане. Его выступление, конечно, было в центре внимания. Он предельно конкретно обозначил, что необходимо сделать, чтобы цветная металлургия, разорванная системой совнархозов на части, вновь стала единой отраслью, и какое место в ней должны занимать заводы по обработке. В зале совещания было разрешено присутствовать инженерно-техническим работникам завода, около 100 человек, в основном - молодежь. Впечатление Ломако произвел сильное, слушали, затаив дыхание.
Красной нитью в выступлении министра проходила мысль, что выпуск проката существенно увеличивает прибыль отрасли. Он называл подотрасль «четвертым переделом», а первые три — это добыча руды, обогащение и металлургия, и все они должны быть в едином кулаке.
В связи с этим, надо сказать несколько слов об одном расхожем мнении. Особое отношение Ломако к Кольчугинскому заводу не было секретом, и некоторые товарищи говорили: «Ведь он у вас был директором; потому и помогает». Да, память о том времени была для Петра Фадеевича неизгладима. Но дело не только в этом. Министр лучше всех понимал особое значение «четвертого передела» для экономики отрасли. А Кольчугинский завод был самым крупным в системе обработки цветных металлов. Что важно - он производил прокат всех видов: ленту, трубы, проволоку и т.д., а другие заводы выпускали узкий ассортимент. И главное — Ломако знал не понаслышке о профессиональном мастерстве кольчугинцев, которые умели быстро осваивать и выпускать самые сложные виды проката. Такое мастерство - это капитал, который создается опытом многих поколений, и не все заводы могли этим похвастаться. За все это, вместе взятое, Петр Фадеевич любил завод, считал его флагманом. Но ошибаются те, кто уверял, что с таким министром было легко работать. Его доверие надо было постоянно оправдывать результатами работы.
После совещания Ломако обошел большинство цехов завода. Он охотно шел на контакт с людьми, откровенно отвечал на любые каверзные вопросы, а их было немало. Зарплата на заводе была тогда довольно низкая, строительство жилья почти не велось. Все это было следствием «руководства» совнархозов. Особое удовлетворение Ломако получал от общения с теми заводчанами, которых знал по прежней работе директором, а их в то время было еще немало. Его доступность и простота всем импонировали. Надо отметить, что по всем проблемам, которые поднимали люди, заводу через непродолжительное время была оказана помощь.
«Я был тогда начальником трубоволочильного цеха №3. В цехе было много интересного: осваивалась новая для нашей отечественной промышленности схема по производству труб из меди и медных сплавов, так называемый, бухтовый метод, совершенно не похожий на старую технологию — волочение на цепных станах. И министр сразу заинтересовался этим методом и оценил его преимущества. На следующий день была запланирована научно-практическая конференция, и Ломако прямо в цехе обратился к Александру Михайловичу Комарову, начальнику Главцветметобработки:
- Пусть Темкин сделает доклад на конференции.
Комаров передал мне поручение министра. Я был обескуражен, но, как говорится, деваться было некуда. Я ночь просидел, готовился, выступил. Скупой на похвалу (я это позднее узнал), Петр Фадеевич слушал внимательно, задавал вопросы и сказал: «Дело очень важное. Надо внедрять быстрее». Ведь медные трубы для нашей промышленности были тогда большим дефицитом.
Возможно, из-за того доклада Петр Фадеевич и не возражал, когда по предложению директора Г.С. Осинцева меня назначали главным инженером завода. Ломако меня принимал, вышел из-за стола, поздоровался, спросил, какие я вижу проблемы на заводе. В беседе был очень доброжелателен, в заключение сказал:
- Ты имей в виду - на заводе головное оборудование неплохо работает, но много ручных, трудоемких и вредных операций. Вот этим надо заняться.
Начав работать главным инженером, я сразу понял, насколько министр был прав. В то время даже загрузка шихты в плавильные печи велась вручную, а в трубном цехе трубы переносили на плечах рабочие, и таких проблем было много. Пришлось этим срочно заняться. На заводе были сильные конструкторы, и они помогли быстро решить эти задачи.
Я проработал главным инженером около 8 лет. Мне хорошо работалось с директором Григорием Степановичем Осинцевым. Он был человек авторитетным, опытный руководитель, я его глубоко уважал. Мы хорошо знали о «стратегических» намерениях министра по реконструкции завода и готовили свои предложения. Однако, Григорий Степанович тяжело заболел. Я работал, часто его замещая. Он самоотверженно боролся с болезнью. Я старался его поддержать, но он уже настолько плохо себя чувствовал, что сам понимал — руководить заводом не может. Встал вопрос о назначении нового директора. Комаров выдвинул мою кандидатуру. Все понимали, что решающим будет слово Ломако. Так оно и было.
А разговор наш на этот раз получился совсем коротким, хотя, казалось бы, с директора спрос гораздо больше, чем с главного инженера.
Петр Фадеевич меня спросил, как отрубил:
- Ты построишь новый завод? Построишь или нет!?
Слова «новый завод» он произнес с особым нажимом.
...Я проработал директором завода с 1974-го по 1996-й год».
Шли годы. Пятидесятые, шестидесятые, семидесятые: Министр по-прежнему проявлял большую заботу о развитии завода. Будущее Кольчугинского завода, - считал Петр Фадеевич, - это новые цехи, оснащенные высокопроизводительным автоматизированным оборудованием, это высококвалифицированные рабочие и инженерные кадры, это традиционное у кольчугинцев сочетание приверженности к славным традициям прошлого и стремления к новому. В начале 70-х годов создались все предпосылки для того, чтобы планы полной реконструкции завода начали становиться реальностью. Это было время интенсивного развития наукоемких отраслей народного хозяйства — радиоэлектроники, приборостроения, росло производство автомашин. Это требовало резкого увеличения выпуска проката из цветных металлов, освоения новых видов.
И министр сделал ставку на Кольчугинский завод. Программа реконструкции была нацелена на строительство новых мощных цехов, оснащенных передовой техникой для производства самых сложных видов проката, а также на рост выпуска товаров народного потребления — металлопосуды и столовых приборов, которыми славился завод. Было принято решение построить на Кольчугинском заводе цех по выпуску мельхиоровой посуды на базе самого совершенного оборудования.
Для успешного проведения реконструкции было необходимо, в первую очередь, создать на заводе мощную строительную организацию. Приказом министра возложили это на руководство завода, а службы министерства должны были всемерно помогать в обеспечении строительными материалами, транспортом, финансами.
Большой проблемой были кадры строителей. Все трудящиеся завода, имевшие опыт в строительстве, направлялись в создаваемое Управление капитального строительства (УКС). Было организовано обучение строительным специальностям. И за короткий срок был создан коллектив УКСа. примерно 800 человек, а в дальнейшем он увеличился до 1500 человек.
После нескольких неудачных кандидатур УКС возглавил В.Д. Фомин, опытный строитель, прибывший с Дальнего Востока. Вместе с ним стройку вела надежная команда специалистов. По существу, весь коллектив завода принимал участие в строительстве, были задействованы все службы, когда не хватало строителей, направлялись рабочие из цехов. Все понимали, что успех строительства решает будущее завода.
Эпопея строительства нового завода и освоения нового оборудования, прогрессивной технологии стала для коллектива завода проверкой на прочность. Ведь в то время строительство серьезных промышленных объектов было под силу только специальным строительным организациям, а Кольчугинский завод возводился собственными силами, так называемым «хозяйственным способом».
Ломако был главным куратором. Несмотря на огромную занятость, он всегда находил время проверить, как идут дела в Кольчугине, неоднократно бывал на заводе. Свою позицию руководству завода изложил коротко и ясно примерно так: «Вам будет дано для стройки всё. А за вами главное — чтобы в Кольчугине был новый завод. Строить за вас никто не будет». Такие недвусмысленные слова всё ставили на место.
Не всё в строительстве шло гладко. Новые цехи возводили по сложным проектам, и неожиданности возникали постоянно. Например, забивка 40-метровых свай под основание нового литейного цеха. Или в цехе сложных сплавов приходилось закладывать фундаменты станов рядом с колоннами уже построенного здания цеха. Малейшее отклонение - и колонны «поедут». Ломако был человеком суровым и не прощал безответственности, в этих случаях звучали от него «крепкие выражения», ведь он был казак. Но если ошибки были вызнаны сложной обстановкой, то он проявлял понимание, не рубил сплеча. В крайних случаях всегда можно было надеяться на прямую помощь министра. Вот одни пример.
«В новом прокатном цехе предстояло построить ряд фундаментов высокой сложности, а у строителей не хватало бетонщиков нужной квалификации. Я был вынужден обратиться к Петру Фадеевичу. Хорошо помню наш телефонный разговор. Выслушав меня. Петр Фадеевич сказал:
- Тебе позвонят через 20 минут. Но позвонил он сам, сказал, что к нам направляется бригада бетонщиков с Норильского комбината! И добавил: - Им должны быть созданы все условия, проследи и доложи. Бригада прибыла через два дня! Конечно, я доложил министру: решены все проблемы с жильем, питанием, транспортом. И вдруг Петр Фадеевич спрашивает: - А как у них с баней? К этому я не был готов, в чем и признался. А он сказал: - Норильчане привыкли ходить в баню с хорошей парной, как же ты об этом не подумал?
Конечно, баня с парной была организована. Помимо помощи заводу, это лишний пример его внимания к людям, даже в мелочах». Тогда норильчане выполнили сложную работу по бетонированию фундамента под рольганги стана горячей прокатки. При общей длине более 100 метров не было допущено ни одного огреха. Первенцем реконструкции стал трубоволочильный цех №3, где на новых площадях был установлен комплекс оборудования для производства труб по самой прогрессивной технологии тем самым бухтовым методом, который Ломако «благословил» несколько лет назад. В результате дефицит медных труб в промышленности был ликвидирован. Был построен новый цех по выпуску товаров народного потребления — металлопосуды и столовых приборов, которые пользовались неограниченным спросом у населения. Выпуск этих изделий был увеличен более чем в 2 раза. Комплект импортного оборудования для этого цеха был закуплен на валюту за счет сверхплановой добычи золота Министерством, и на это опять-таки была воля министра. За сравнительно короткий срок были построены цехи — новый литейный и прокатный цех сложных сплавов, которые представляли особую сложность, как в строительстве, так и в освоении нового оборудования. Все эти цехи оснащены самым современным оборудованием, и это было базой завода для роста производительности труда, других экономических показателей. Условия труда рабочих в этих цехах несравнимы со старым производством. Огромное внимание Петр Фадеевич уделял и развитию города — сегодня Кольчугино один из самых благоустроенных во всех отношениях городов Владимирщины. «В один из приездов в Кольчугино Петр Фадеевич захотел осмотреть новый больничный корпус, который построил завод. Мы вместе обходили палаты, он интересовался всем, вплоть до обеспечения лекарствами — и обратил внимание на то, что междуэтажные лестницы отделаны дорогостоящей мраморной плиткой. Должен сказать, и подумал в ту минуту: обругает за расточительство. А он обронил: - Молодцы! Для людей жалеть ничего не надо. Развернулось жилищное строительство, родились в городе новые микрорайоны со всей инфраструктурой - учреждениями торговли, обслуживания населения. Заводчане ощутили, что приходит конец коммуналкам. Особенно Петр Фадеевич одобрял строительство «малосемеек». К сожалению, не увидел он Первого микрорайона, который строился уже без него. Заботы Министра были не только о совершенствовании производства. Он постоянно думал о людях, их жизни и быте. Отвечая на вопросы корреспондента местной газеты в 1966 году, Петр Фадеевич отметил, что в выросшем и похорошевшем городе есть еще "узкие места”, одно из них - недостаток воды. Он рекомендовал в ближайшее время начать строительство плотины.
Большим событием для кольчугинцев стало строительство водохранилища. Раньше речка Пекша в жаркие годы пересыхала, и это грозило водоснабжению завода. Созданное строителями водохранилище и по сей день остается самым большим водоемом области, его длина — 18 километров. Это и прекрасное место отдыха горожан».
На открытии плотины в августе 1977 года Пётр Фадеевич был почётным гостем, выступая на многотысячном митинге, с волнением говорил, что ещё до войны, в годы руководства заводом, мечтал о создании водохранилища. И вот теперь он лично открыл памятную доску. А затем было зачитано постановление руководства города о присвоении Петру Фадеевичу Ломако звания «Почётный гражданин города». Это звание он получил первым в истории города и гордился им не меньше, чем самыми высокими своими наградами.
В ноябре 1983 года министр Ломако присутствовал на собрании заводского актива. Его выступление было как всегда критическим, но в заключение он сказал: «Кольчугинский завод заслуженно считается флагманом заводов по обработке цветных металлов. Положительные результаты работы коллектива находят высокую оценку - завод неизменно удерживает первенство в соревновании среди предприятий цветной металлургии. Желаю коллективу трудовых успехов, здоровья и личного счастья». Эти слова, сказанные скупым на похвалу П.Ф. Ломако, дорогого стоили.
Это было его последнее выступление перед заводчанами.
В октябре 1986 года вышел на пенсию. После отставки Петр Фадеевич занялся подготовкой воспоминаний.
Умер 27 мая 1990 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Надгробный памятник в Москве на Новодевичьем кладбище
По продолжительности служения на министерских постах — более 46 лет (с июля 1940 по октябрь 1986 гг.; с перерывами) — Ломако не имел равных в мире, поэтому в 1988 г. его имя было занесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Память:
- Мемориальная доска установлена в 2004 г. на фасаде «Дома металлургов» (бывш. «Деловой двор») в Москве (Славянская пл., 2/1), где министр цветной металлургии СССР П. Ф. Ломако работал с 1965 по 1969 гг.
Мемориальная доска на фасаде «Дома металлургов»
- Улица Ломако в городе Кольчугино Владимирской области (Микрорайон № 1) названа в память о П.Ф. Ломако.
- В 2004 году Кольчугинский Совет народных депутатов решил установить мемориальную доску П. Ф. Ломако на здании заводоуправления ООО «Кольчугцветмет» и барельеф на здании заводского музея.
- Улица Петра Ломако в городе Красноярске (жилой район «Слобода Весны») названа в октябре 2014 года в память о вкладе П.Ф. Ломако в развитие города и Красноярского края, где под его руководством были построены крупные предприятия цветной металлургии.
- Премия имени П. Ф. Ломако учреждена Уральской горно-металлургической компанией. Вручается за производственные достижения в цветной металлургии.
Источник:
- Тёмкин М. Пётр Фадеевич Ломако: воспоминания о Человеке / М. Тёмкин // Голос кольчугинца. - 2004. - 13-27 февр.
Владимирская энциклопедия
