Каманин Николай Петрович родился 18 октября 1908 года в городе Меленки Владимирской губернии (ныне Владимирской области) в многодетной семье сапожника и ткачихи, где было семеро детей. Мечта о небе! Когда она возникла у паренька из небольшого города Меленки на скромной, но трудолюбивой речке Унже, издавна крутившей жернова местных мельниц? Может быть, в то время, когда он, десятилетний мальчишка, намахавшись вместе с отцом косой, смотрел, лежа на охапке сухой травы, в темное звездное небо, в его умопомрачающую бесконечность, прежде чем заснуть особенно крепким после нелегкой работы сном? Или тогда, когда впервые услышал гул моторов аэропланов, проходивших по только что открытой воздушной трассе Москва—Нижний Новгород? А может, запала эта мечта в его душу тогда, когда неожиданно сел на лугу, у самого города, настоящий самолет, и примчались к нему, мелькая пятками босых ног, вездесущие меленковские пацаны и с восхищением и завистью смотрели, как летчик в кожаном шлеме, покопавшись в моторе, сел в кабину, взлетел и, как птица, скрылся в синем небе? Детство, юность. Именно в них чаще всего заключены истоки наших поступков в пору зрелости, именно в годы детства и юности формируются основные, определяющие нашу духовную жизнь представления и идеалы, именно там берут начало принципы нашего поведения, отношения к окружающим, к родной земле. Николаю не было еще и одиннадцати, когда в 1919 году умер, сраженный тифом, его отец Петр Иванович, сапожник и сын сапожника, вовлеченный временем в круговерть революционных событий и ставший активным защитником и проводником Советской власти. От него сын услышал впервые такие слова, как революция, партия, Ленин. Мать, Стефанида Даниловна, осталась с семью детьми на руках. У неё оказался удивительно стойкий характер - несмотря на все сложности, она вырастила детей и добилась того, что они получили достойное образование. За старшего из мужчин остался Николай. А это значит — легли на плечи подростка многие будничные дела. Но он научился справляться с ними и в то же время ни в чем не отставал от своих сверстников. Однажды недалеко от их города приземлился настоящий самолет, и из кабины вылез летчик в кожаном реглане. Через несколько минут Коля со своими друзьями примчался к самолету. Потом много дней и вечеров он вспоминал об этом визите крылатой машины. А когда стали собирать средства на постройку самолетов, Коля без раздумья внес свой серебряный полтинник в общий котел на авиацию. Учился в школе в родных Меленках и старался быть среди лучших. Вступил в комсомол, активно участвовал в работе кружков — международной политики, стрелкового, а потом Общества друзей воздушного флота. Ребята избрали Каманина вожаком комсомольской ячейки школы. Вспоминая эти годы, Н.П. Каманин писал: «У каждого поколения свое детство, по-своему примечательное. Но мне кажется, что детство моего поколения, прошедшее на рубеже двух эпох, самое лучшее и значительное из всех предшествующих. Ведь на наших глазах произошло крушение старого мира, и мы начали строить новую жизнь». Навсегда осталась в памяти Каманина нашумевшая в годы его юности небольшая книжица ученого-большевика Керженцева «Организуй самого себя», обращенная к молодежи. Многие заповеди ее Николай взял с собой на всю жизнь. Они помогали ему и в учебе. Коля решил поступать в лётную школу, но чтобы быть туда зачисленным, ему в семнадцатилетнем возрасте пришлось исправить дату рождения в документах, и он стал считаться на год старше. В 1927 году, пройдя строгий отбор из десяти желающих, Каманин поступил в Ленинградскую военнотеоретическую лётную школу. — Годен, — сказали врачи на заключительной стадии отбора после нескольких комиссий. И не было предела счастью. Он Николай Каманин,— курсант Ленинградской летной теоретической школы. «Аврора», Зимний — все как во сне, и все-таки это не сон. Значит, начинает сбываться заветная мечта. Теперь только не подкачать. Учился Каманин жадно, настойчиво и здесь, в «терке», как шутя называли теоретическую школу. В то время военные летчики вначале овладевали теоретическими знаниями в одном училище, а затем переходили в другое, где уже получали практические навыки управления самолетом. Поэтому через год Н.П. Каманин поступил в Борисоглебскую военную школу летчиков. Здесь он испытал волнующую радость первых самостоятельных полетов. Его мечта о небе почти воплотилась. «Вот они стоят - живые, настоящие самолеты, с двигателями, с винтами, готовыми в любой миг ожить, закрутиться и слиться в единый звенящий круг. Садись в кабину, выруливай, взвивайся в голубизну неба, лети над землей... Как же долго тянулись дни ожиданий и подготовки к полетам! Но всему бывает конец». И вот первый самостоятельный полёт с голубизной неба и бликами солнечного света. Его первые впечатления: «сел в кабину, сам запустил двигатель. Боязно на первых порах. Самолет дрожит, как живой, а двигатель, бешено вращающийся на валу, казалось, вот-вот сорвется и, словно пушечное ядро, улетит вдаль». А в следующий раз, вздымая вихри снежной пыли, он рулил на послушном самолёте по территории комендантского аэродрома, стараясь как можно точнее сохранить направление. А порывы ветра налетали откуда-то с боков, старались повернуть машину в сторону, развернуть ее или, еще хуже, опрокинуть». Каманин писал, что для летчика важно «жить полетом. Самолет как музыкальный инструмент, чувствовать его надо, понимать. Особенно двигатель. Вот мы говорим, что это сердце машины. Нет, это не только машины, но и твое сердце. Чувствуй, когда и как он работает, когда ему грозит беда. Щади его, помогай, облегчай, когда нужно, и он не подведет». В первых полётах его инструктором был Виктор Степанович Хользунов, впоследствии прославленный боевой летчик-бомбардировщик, Герой Советского Союза. С большим уважением и любовью вспоминал Николай Петрович этого замечательного командира и человека: «С ним мне довелось летать много раз. Каждый полет ...был для меня предметным уроком пилотирования, в каждом полете отшлифовывались навыки управления самолетом. И теперь, спустя много лет, когда я бываю по делам службы в одном из особняков Москвы по переулку имени Хользунова, я останавливаюсь в скверике перед фронтоном дома и молча смотрю на гранитную фигуру летчика в кожаном реглане, перехваченном ремнем, с планшеткой, свисающей к сапогам, в так хорошо знакомой летной пилотке. Фигура летчика, стройная, по-спортивному собранная, словно застыла на месте. Да, это как будто живой Виктор Степанович Хользунов. Не очень много лет насчитывает его летная жизнь. Но имя его навеки осталось в ...летописи советской авиации. В боевых схватках с врагами ...Родины он показал образцы мужества, мастерства и отваги и отдал свою жизнь...». Осенью 1929 года Каманин окончил Борисоглебское училище. Командир отряда пожелал лётчикам большого лётного и житейского пути!.. С бурным развитием экономики участились провокации, в том числе и военные, со стороны соседних государств. В Маньчжурии была захвачена Китайско-Восточная железная дорога. Пришлось порвать дипломатические и торговые отношения с Китаем и укрепить оборону Дальнего Востока. Была создана Особая Дальневосточная армия под командованием В.К. Блюхера. Ее войска вступили в боевые действия и нанесли удары китайской армии. Попасть в гущу событий в Приморье было заветной мечтой каждого выпускника Борисоглебской военной школы летчиков. Но только трое, в том числе и Каманин, получили туда назначение. Расстояние от Москвы до Владивостока 9172 километра. Этот путь почтово-пассажирский поезд в то время проходил за 16 суток. Мимо пролегали великие новостройки: Магнитогорск, Кузбасс. Железная дорога, что огибает озеро Байкал с юга, в то время еще не была готова. На станции железнодорожные вагоны ставили на баржи и перевозили на его восточный берег. Наконец, прибытие на место. Но, к разочарованию Николая, конфликт уже удалось разрешить. А ведь он так спешил, что даже отказался от полагавшегося ему месячного отпуска. Состоялось знакомство с командиром отряда И.И. Макаровым, с которым они проштудировали карту местности. А потом он познакомил Николая с бойцами. В отряде Макаров знал каждого и старался, чтобы лётчики и технический состав были спаянным и дружным коллективом. Он представил Каманина, как самого молодого летчика эскадрильи, заядлого лыжника и шахматиста. А теперь - гитару! - попросил Макаров. Он взял несколько аккордов, к нему плотнее придвинулись люди, и полилась песня. «Затем «вдарили» плясовую. И так почти до самого отбоя. Сразу стало легко. Исчезло щемящее чувство одиночества». Молодому летчику Каманину пришлось испытать и опасности. Однажды Макаров вел шестерку самолетов по маршруту, и они попали в облачность. Чётко можно представить такую ситуацию, и как не болеть душой за начинающего лётчика. Серая вата облаков окружила кабину самолёта Николая со всех сторон. Через несколько секунд полёта в его представлении все смешалось: где самолеты группы, где горизонт, где верх, где низ - он не мог определить. Ему казалось, что он вот-вот столкнётся с другими самолетами или сорвётся в штопор. Штопор! А под облачностью только 200 метров высоты, значит, он не успеет из него вывести самолет, Надо быстрее выходить из облаков, не терять скорость. Снижался быстро. Противно свистел ветер, он задувал со всех сторон. Его то прижимало к сиденью, то вытягивало из кабины. Было потеряно всякое ощущение о пространственном положении тела. Одна мысль, одно страстное желание пронизывали мозг: вырваться из серой пелены, увидеть свет, землю и, главное, горизонт. Но эта проклятая облачность, когда она кончится? Еще и еще он терял драгоценные метры высоты, а серая пелена цепко держала его в своих лапах. Прошла будто целая вечность. Внезапно в глаза ударил яркий свет, за капотом он увидел землю и через мгновение уже определил положение самолета. Вот, наконец, и горизонт! Высота - 100 метров. Еще несколько секунд растерянности, и произошло бы непоправимое - самолет врезался бы в землю. Опасность осталась позади. Он увидел горизонт и опять почувствовал себя способным диктовать свою волю машине. Возвратилась уверенность, тело вновь слилось в одно целое с самолетом. Дальний Восток считался «горячей точкой», и начала большой войны здесь ждали в любой момент. Каманин оттачивал навыки, готовился идти в бой. С каждым днём он всё более уверенно водил самолёт в строю, освоил бомбометание, слепые полёты. И вот один из таких с непредвиденной ситуацией. Его не беспокоило отсутствие огней на земле. В небе мерцали звезды, и это давало возможность представлять линию горизонта и положение самолета. Но через несколько минут произошло неожиданное. Вдруг он увидел звезды там, где считал должна быть земля. Звезды оказались повсюду. Представления о том, где небо, где земля и в каком положении самолёт не стало - потеря пространственной ориентировки. По этой причине немало погибло летчиков со времени появления авиации. Попав в критическую ситуацию, он в первые мгновения почувствовал себя скверно. Пропала уверенность в умении управлять самолетом, но победило самообладание. Первым пришло ему на память основное правило слепого полета: доверяй приборам. Стрелка указателя высоты почти замерла на одном месте - 1800 метров. Чётко и ритмично работал двигатель. Все приборы, контролирующие его работу, давали нормальные показания. Когда оторвался от приборов, то посмотрел влево, вниз, вперед, вправо и опять увидел яркие звезды, но он уже твердо знал, что внизу не звезды, а их отражение в воде озера. Каманин быстро ориентировался в пространстве. Это позволило командиру считать его лучшим лётчиком эскадрильи. Ему было поручено обследовать полтора десятка полевых взлётных полос и точно нанести их на карту. Была уверенность, что он не упустит никакую деталь. За два месяца путешествия по Приморью Каманин изучил рельеф местности и правильно оценил места возможной посадки и взлёта самолётов. Имя Николая Каманина стало известно стране весной 1934 года — в дни знаменитой челюскинской эпопеи. Память о ней и сейчас жива в народе, хотя для молодого поколения она лишь эпизод в великой истории Родины. А тогда не было события, которое могло бы сравниться с этим. Мысли и чувства, тревоги и надежды каждого советского человека были связаны с судьбой участников полярной экспедиции, оказавшихся в результате гибели корабля в крайне суровых условиях Чукотского моря. Партия и правительство приняли все меры для спасения экипажа «Челюскина». К месту катастрофы были посланы ледоколы и собачьи упряжки, но наиболее вероятным путем спасения считался воздушный. ...21 февраля 1934 года в одиннадцать часов вечера летчика Каманина вызвал к себе командир эскадрильи. Он сказал: — Вы назначены командиром отряда по спасению экипажа «Челюскина». Задание особой важности, правительственное. Самолеты будут погружены в разобранном виде на платформы и доставлены во Владивосток. Там вас ожидает пароход, который имеет задачу пробиться как можно дальше на север к Чукотке. Потом действовать будете по обстановке. Задание это, почётное, но крайне сложное, было несколько неожиданным для Каманина — в эскадрилье он был самым молодым из командиров отрядов. Только четыре месяца назад ему исполнилось 25 лет. Но к этому времени опыт он приобрел уже немалый и зарекомендовал себя одним из лучших летчиков авиачасти имени В.И. Ленина. В июле 1932 года партийная ячейка части рассмотрела его заявление. «Обязуюсь отдать все свои знания и силы, а если понадобится, то и жизнь делу партии большевиков», — писал молодой летчик. Партийцы части единодушно приняли его в свои ряды. «Самолеты отправляются на верную гибель, их ждет обледенение»,— писала тогда одна из иностранных газет. Самолеты решили погрузить в разобранном виде на платформы и доставить во Владивосток, а потом на пароходе, как можно дальше на север к Чукотке. К группе из шести самолётов присоединились три гражданских лётчика. Тем временем самолет под управлением Ляпидевского благополучно доставил на материк всех бывших на «Челюскине» женщин и обоих детей. Он брал старт... 28 раз, и возвращался на исходный рубеж. Когда видимость стала удовлетворительной, Ляпидевский решил стартовать в 29-й раз. Этот штурм увенчался успехом: самолет сел на льдину челюскинцев. Экипаж доставил в лагерь аккумуляторы для радиостанции, две оленьи туши мяса, кирки, лопаты и ломы. На Олюторке - исходном пункте воздушной трассы в лагерь Шмидта на снеговой площадке при сорокаградусном морозе проходила сборка самолетов. Им предстояло пролететь около 2 тысяч километров неизвестной трассы. Очертания берегов Камчатки и Чукотки, высота гор на морских картах у лётчиков были нанесены приблизительно. Никаких аэродромов и радиомаяков. Лететь предстояло наугад, без средств связи, наперекор свирепым ветрам, пробивая сплошную облачность. Экипажи составили из трех человек. Пять самолетов, 15 человек - таков окончательный состав был лётного эшелона отряда: пять летчиков, один штурман, восемь техников и корреспондент начали полет клином. Самолет Каманина шел впереди, две машины трава, две - слева. Во время перелёта из-за непогоды несколько раз делались вынужденные посадки. В тумане самолет Демирова наскочил на сопку и сгорел, он и члены экипажа едва успели выбраться из-под обломков. Самолет Бастанжиева врезался в землю. Он был выброшен из машины на 30 метров в сторону. Экипажи пробивались в посёлок Анадырь голодные и полузамерзшие. Шли трое суток по тундре, никого не встречая. Но добрались благополучно, только один из техников сильно обморозил ноги, пришлось ему ампутировать два пальца. Экипажи во главе с командирами настойчиво стремились выполнить задание и мужественно пробивались вперед. Наконец, два самолёта Р-5 на Ванкареме. Отсюда до лагеря Шмидта 55 минут лёта. Первый рейс. Штурман доложил, что через десять минут будет лагерь, к которому они стремились почти полтора месяца. Казалось, что стрелки часов стояли на месте. Почему же так медленно текло время? Хотелось, чтобы секунды мчались скорее. Они так рвались сюда, пробиваясь сквозь пургу, перелетая горные хребты. Разве можно не волноваться? Впереди появилась черная точка. Еще минута - и экипаж увидел дым, потом различил деревянный барак, вышку с красным флагом на мачте, палатки. Из них бежали люди, карабкаясь, взбирались на торосы, махали руками, шапками. Они прыгали от радости. Но надо рассчитать так, чтобы самолет прошел над торосами, не задев их лыжами. Пример Слепнёва, проскочившего на посадке через них и поломавшего при этом машину, настораживал Каманина. Наконец, приземление. Лётчики вылезли из кабин и подошли к Отто Юльевичу Шмидту, который заключил их в объятия.
Николай Каманин и Отто Шмидт. 1 сентября 1934 года.
До места назначения через 18 дней добрались лишь два самолета, ведомые самим Каманиным и Молоковым. Не раз приходилось делать вынужденные посадки в неизвестных местах, вручную откапывать из-под снега занесенные пургой самолеты, возвращаться назад из-за туманов, но в конце концов мужество, мастерство и воля победили. Когда самолёты благополучно взлетели с ледового аэродрома, захватив пять пассажиров, челюскинцы, оставшиеся в лагере, махали руками, подбрасывали в воздух шапки. В Ванкареме через час с лишним приземлились благополучно. За время урагана, начавшегося там, чтобы ускорить перевозку, двухместные самолёты за счёт подвешенных под крылья фанерных ящиков, сделали шестиместными. По девять рейсов на крошечный ледовый аэродром лагеря Шмидта сделали Каманин и Молоков и вывезли 73 человека из 104, оказавшихся на затерянной среди суровой Арктики льдине. И каждый из этих рейсов был подвигом. Вскоре вошел в строй самолет Маврикия Слепнева, прибыла ещё одна новая машина, прилетел Михаил Водопьянов. Лётчики продолжали вывозить челюскинцев на материк. В самый разгар эвакуации людей со льдины тяжело заболел Отто Юльевич Шмидт. Верный традиции моряков, он настаивал на том, чтобы его вывезли из лагеря последним. Но болезнь оказалась серьезной, и Москва приказала срочно вывезти Шмидта в госпиталь для оказания квалифицированной медицинской помощи. Наиболее подходящим для транспортировки больного был самолет Слепнева. Это был американский одномоторный моноплан с закрытой пассажирской кабиной. Да и лётное мастерство, мужество и знание Арктики, опыт полетов в ней - качества, присущие Слепневу, были решающими в этом вопросе. Он доставил Шмидта в Ном на американский континент - ближайший пункт, где такая помощь могла быть оказана. В последний рейс спокойно забрали в самолёты людей, имущество. Взлетели и, как полагается в таких торжественных случаях, сделали над аэродромом три прощальных круга. 14 апреля руководители Коммунистической партии и Советского правительства прислали на далекую Чукотку телеграмму - «молнию» о присвоении летчикам Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Слепневу, Водопьянову, Доронину звания Героев Советского Союза и о награждении орденами Красной Звезды штурманов, бортмехаников и самих участников экспедиции на «Челюскине». Страна переживала дни всенародного ликования, дни триумфа, в которых отразилась высокая духовная сила и красота советских людей, воспитанных новым социалистическим строем, их гуманизм и патриотизм. На станциях поезд челюскинцев, в одном из вагонов которого ехали с Дальнего Востока семерка летчиков, удостоенных звания Героев Советского Союза, встречали массы народа. На перронах вокзалов играли оркестры. Кумачовые полотнища с приветствиями в их адрес украшали станции, на которых возникали митинги, и их просили выступить, рассказать о полетах в Арктике, о том, как удалось спасти челюскинцев. Восторженно встречала летчиков столица нашей Родины Москва.
«Летчик Каманин прислал меленковским организациям телеграмму, что он через три дня после прибытия в Москву приедет на свою родину в город Меленки. Райисполком, райпрофсовет, горсовет организуют торжественную встречу герою Советского Союза. Горсовет отвел под квартиру семьи Каманина лучший дом в городе» («Призыв», 18 июня 1934).
«Летчик-герой Советского Союза тов. Каманин говорит о том, что у летчиков была твердая уверенность в спасении челюскинцев. Эта уверенность была основана на той мощи, на тех миллионных резервах, на людях, которыми располагает наша великая родина. Капитан «Челюскин» тов. Воронин рассказывает, что челюскинцы оставили корабль, уверенные в том, что они не будут предоставлены самим себе, что за ними вся страна, великая партия Ленина-Сталина. Герой Светского Союза т. Молоков заявил, что летчики выполнили революционный долг перед пролетариатом Советского Союза, перед коммунистической партией, перед советским правительством. — Мы спасли челюскинцев на самолетах, которые делались на наших советских заводах. Громкое пролетарское «ура» нашей авиационной промышленности!
Зам. нач. экспедиции тов. Бобров говорит: — После гибели «Челюскина» мы не потеряли воли к борьбе и продолжали вести научные работы. Мы работали, как подобает честным советским гражданам. В заключение выступает с речью летчик — герой Советского Союза тов. Ляпидевский. Обращаясь к молодежи, тов. Ляпидевский говорит: — Садитесь на самолеты, штурмуйте небо! Будьте готовы по первому зову партии и правительства дать по зубам врагу. За великого стратега мировой пролетарской революции, инициатору спасения челюскинцев тов. Сталину прокричим громкое «ура»! Вся площадь мощно подхватывает этот лозунг. После митинга состоялся парад военных частей и многотысячная демонстрация трудящихся красной столицы в честь героев Арктики. Эскадрильи самолетов прошли над Красной площадью, приветствуя героев-летчиков. Демонстрация кончилась поздно вечером.
Самолет «Максим Горький» на Красной площади приветствует челюскинцев В воздушном параде 19 июня, замыкая строй военно-воздушных сил, совершил полет над Москвой, приветствуя челюскинцев, самолет-гигант «Максим Горький» АНТ—20 конструкции инженера тов. Туполева. Самолет вел заслуженный летчик Союза CCСP тов. Громов. Пролетая над Красной площадью, экипаж «Максима Горького», приветствуя прибывших челюскинцев, бросил рапорт об окончании строительства самолета» («Призыв», 21 июня 1934).
«Пионеры Меленковского района обратились ко всем пионерам области с предложением организовать сбор средств на постройку самолета имени героя-летчика Каманина. Призыв подхвачен рабочими и колхозниками района. Начался сбор средств» («Призыв», 28 июня 1934).
«Герои-летчики и челюскинцы приезжают в Иваново Группа летчиков-героев Советского Союза, а также челюскинцев 5-го июля приезжает в Иваново. Приедут летчики — Михаил Водопьянов, Николай Каманин; челюскинцы—Задоров уроженец Собинского района, секретарь партколлектива челюскинцев, зам. начальника экспедиции Бобров, геодезист Васильев уроженец Иванова, летчик Бабушкин, Кренкель, моторист Иванов. Иваново готовится к торжественной встрече. На стадионе Динамо в день приезда состоится массовый праздник в честь гостей» («Призыв», 3 июля 1934).
«Челюскинцы в Иванове Пятого июля в Иваново приехали герои Советского Союза — летчики Каманин, Доронин, Пивенштейн, борт-механики Савин, Разин, Анисимов, челюскинцы — Бобров, Задоров, Иванов. На пути дорогих гостей приветствовали трудящиеся Кольчугина, Юрьев-Польск., Гаврилова-Посада, Тейкова. В Иванове многотысячные колонны трудящихся встали на всем пути следования от вокзала до гостиницы. На вокзальной площади состоялся митинг. Гостей приветствовали секретарь горкома т. Соколинский, Семагин, работница меланжевого комбината Сидорова и другие. С ответным словом выступил челюскинец Задоров. Он сказал: — Триста лет для капиталистов Арктика являлась сказочной страной, для нас — это быль. Доронин говорит: — Мы были уверены, что при поддержке всей страны челюскинцы будут спасены. Доронина, Задорова встретили гулом приветствий, криками «ура», тысячами букетов цветов. Затем гости в автомобилях, декорированных цветами, отправились в гостиницу. На всем пути следования их приветствовали десятки аэропланов. Днем на стадионе «Динамо» в присутствии сорока тысяч человек состоялся расширенный пленум горсовета, на котором с подробным сообщением о спасательных работах выступил летчик Каманин. Бобров рассказал об освоении Северного морского пути. Гостям поднесена масса подарков» («Призыв», 8 июля 1934).
«12 июля на свою родину — в Меленки прибыл герой Советского Союза летчик Каманин. Он был встречен на станции Бутылицы представителями районных организаций, колхозниками окружающих колхозов. Колхозники привезли в честь Каманина огромный обоз с сеном, экспонаты созревающей ржи, пшеницы и других культур. В городе Каманина встретили все трудящиеся. Героя буквально засыпали цветами» («Призыв», 15 июля 1934).
«Ударники меленковской фабрики «Красный Текстильщик» 14 июля встретились со своим земляком — летчиком Каманиным на специально устроенном вечере. Каманин рассказал о задачах освоения Арктики, походе «Челюскина». Ударники рассказали герою, как они объявили производственный поход имени Каманина, в результате которого брак на фабрике почти ликвидирован» («Призыв», 16 июля 1934).
«Пионеры города Каманина (б. Meленки) выдвинули инициативу построить на пионерские средства самолет «Почетный пионер Каманин». Этот почин каманинских пионеров подхвачен всей пионерией Ивановской области, в том числе и Владимирского района. Передовые пионерские отряды активно включились в это дело. Пионеры фабрики «Пионер» собрали 150 руб., «Химкомбината»— 67 руб. 20 коп., начальной школы № 3—34 р. 87 к., кирзавода—13 р. 62 к. и т. д. Самолет «Почетный пионер Каманин» должен быть построен — вот лозунг, за выполнение которого борются пионеры» («Призыв», 8 октября 1934).
А потом летчики поступили на учебу в Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского. У члена ВЦИК, депутата Моссовета, а с зимы 1937 года депутата Верховного Совета СССР первого созыва Каманина, естественно, много времени забирали обязанности, не связанные с основной задачей — стать образцовым командиром Советских Вооруженных Сил. Но будучи слушателем, академии, он не искал скидок на свою занятость, на славу, которая ходила тогда с ним рядом. Ничего не делать вполсилы, добираться до самой сути в каждом предмете, до всех тонкостей — это стало его постоянным правилом. После окончания академии Николай Петрович стал командиром легкобомбардировочной авиабригады в Харьковском авиагарнизоне, потом — авиадивизии в Средней Азии. Каманин продолжал пытливо учиться — и по книгам, и у старших и младших по званию, у друзей и врагов. И приучал к этому своих подчиненных. Как только предоставлялась возможность, организовывал занятия летного состава, аппарата штаба. Суворовское выражение «тяжело в учении, легко в бою» множества раз оправдывалось на практике.
...То, что войны не миновать, знали в Советском Союзе многие, и летчики в первую очередь. Но то, что она будет такой тяжелой, такой беспощадной, приобретет столь огромные масштабы и потому получит название Великой Отечественной, не думал, наверное, никто. Трудными, грозными и незабываемыми дорогами войны шел вместе с армией, всем народом и Николай Каманин. Когда облетела страну весть о вероломном нападении гитлеровцев, полковник Каманин командовал авиационной дивизией, базировавшейся в Средней Азии. Военная судьба Каманина связана со штурмовой авиацией. В 1942-м году Каманин в звании полковника командовал 292-й штурмовой авиадивизией Калининского фронта. А это означало, что он стоял у истоков создания нового рода авиации - самолета-штурмовика Ил-2. «Черная смерть» — так называли вражеские солдаты ИЛ-2, замечательный самолет, созданный к началу войны конструкторским бюро под руководством выдающегося авиаконструктора С.В. Ильюшина. В 1943 году Николай Петрович был назначен командиром 5-го штурмового корпуса с присвоением ему генеральского звания. Соединения, руководимые Каманиным, вели боевые действия на Калининском фронте — под Смоленском и Вязьмой, участвовали в жестокой битве при форсировании Днепра, в знаменитой Корсунь-Шевченковской операции, в боях за Киев, Львов. А когда наши войска вышли за пределы Советского Союза, 5-й штурмовой корпус в составе 2-го Украинского фронта принял самое активное участие в боях за освобождение Будапешта, Братиславы, Праги. «Первый Украинский фронт Генерал-майору авиации - Герою Советского Союза КАМАНИНУ НИКОЛАЮ ПЕТРОВИЧУ Колхозники и колхозницы колхоза, носящего Ваше имя, в день десятилетия присвоения Вам звания Героя Советского Союза шлют Вам, дорогой наш Николай Петрович, пламенный колхозный привет. Мы гордимся тем, что наш колхоз носит имя умелого полководца Красной Армии, прославившего себя новыми подвигами в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Ваши блестящие успехи, отмеченные в приказах товарища Сталина по освобождению городов Винница, Гусятин, Жмеринка, Тарнополь, воодушевляют нас на новые трудовые подвиги на социалистических полях. Наш колхоз успешно подготовился к весеннему севу. Вступая в ответственный период сельскохозяйственных работ, заверяем Вас, Николай Петрович, что в текущем году соберем небывалый урожай и дадим Красной Армии и стране нужное количество сельскохозяйственных продуктов. И. ЮРОВ — председатель колхоза имени КАМАНИНА Кудринского сельсовета Меленковского района» («Коллективист», 20 апреля 1944 г.). Последняя группировка гитлеровцев сдалась 11 мая 1945 года. В тот день был совершен последний боевой вылет, сброшена последняя бомба на фашистов. Трудным и долгим был путь к победе. Приходилось решать сложные задачи, связанные с боевым использованием авиакорпуса, проблемы взаимодействия с другими бродами войск, думать и принимать энергичные меры для того, чтобы как можно быстрее отремонтировать и ввести в строй поврежденные самолеты, чтобы пополнить личный состав и в короткие сроки обучить молодых, ломать голову над тем, как доставить по бездорожью горючее, которое ежедневно, ежечасно, буквально пожирали двигатели, как привести в сколь-нибудь сносное состояние раскисшие от весенних или осенних дождей полевые аэродромы и принимать много других решений и мер. И все же это был славный путь. За два года 5-й штурмовой корпус получил 37 благодарностей от Верховного Главнокомандующего, был удостоен наименования «Винницкий», награжден тремя боевыми орденами. За это время в соединении выросло 76 Героев Советского Союза, личный состав получил около пяти тысяч орденов и медалей.
Командир 5-го штурмового авиакорпуса Герой Советского Союза генерал-майор Николай Петрович Каманин и летчик 423-й отдельной корпусной авиаэскадрильи связи ефрейтор А.Н. Каманин в кабине самолета У-2.
Среди тех, кто удостоился высоких правительственных наград, был и сын Каманина — Аркадий, воевавший бок о бок с отцом. Удивительная, необычная его судьба. В четырнадцать лет он стал самостоятельно летать на самолете, его зачислили в эскадрилью связи. На своем ПО-2 он успешно выполнял боевые задания, проявил большое летное умение и мужество. Недаром к концу войны пятнадцатилетний герой был награжден тремя боевыми орденами.
Генерал-лейтенант Каманин на Параде Победы
На Параде Победы в июне 1945 года отец и сын шли вдвоем в составе сводного полка 2-го Украинского фронта - генерал-лейтенант Николай Каманин и старший сержант Аркадий Каманин. Гордость отца, талантливый летчик, уцелевший на войне, умер от менингита в возрасте 18 лет. Каманин писал: «Горе наше было безутешным. Размышляя над яркой и короткой судьбой Аркадия, я не раз задавался вопросом: имел ли я право возлагать на плечи 14-летнего мальчишки такое бремя, как самостоятельные полёты на фронте? ... Но шла война, решалась судьба всего ... народа...» После войны первоначально продолжал командовать 5-м штурмовым авиакорпусом. В июне 1946 года назначен командиром 3-го гвардейского штурмового авиационного корпуса в Южной группе войск. С ноября 1947 года работал в Главном управлении Гражданского воздушного флота заместителем начальника Главного управления по оборонным вопросам. С марта 1948 года был председателем Организационного бюро ДОСААФ, а с июня 1951 года — заместитель председателя ДОСААФ по авиации, с декабря 1955 по февраль 1956 года был заместителем председателя Центрального комитета ДОСААФ. В 1956 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, затем командовал авиацией одного из военных округов. А потом пришел день, с которого началась новая страница его жизни. — Вам, товарищ Каманин, поручается новое дело, — так начал беседу Главный маршал авиации К.А. Вершинин, главнокомандующий Военно-Воздушными Силами. И продолжил: — Будете работать в новой области... Предстоит организовать Центр подготовки космонавтов. Дело новое, а значит, трудное, но интересное. На повестку дня быстрее, чем предполагали прежде, встал вопрос о полете в космическое пространство человека. Советского человека! С головой окунулся Каманин в новые для себя проблемы. И не только для себя — для всех. Для выполнения намеченного не было ни примера, ни опыта — ничего готового. Привлекая специалистов из разных областей знаний, приходилось решать сложные и ответственные вопросы: какими путями, какими методами, в каком объеме готовить будущих космонавтов, чему их учить, кто и как, в каких условиях, на основе каких программ и планов будет вести эту подготовку. ...В Подмосковье, совсем недалеко от границ родной для Каманина Владимирской области, среди берез, елей и сосен лесного массива, вырос при активном его участии новый поселок, который назвали Звездным. Здесь постепенно появлялось все необходимое для тренировок будущих первопроходцев космоса — учебные классы, тренировочные помещения, аппараты, оборудование. И пришел день — было это в марте 1960 года — появились в Звездном те, кому предстояло первыми проделать путь в неизведанное, прославить своим мужеством, своими делами Родину. В январе 1961 года приказом Главнокомандующего ВВС была сформирована комиссия для приёма выпускных экзаменов у первых шести слушателей-космонавтов, подготовленных в течение девяти месяцев 1960 года в Центре подготовки космонавтов ВВС (ЦПК): генерал-лейтенант авиации Н. П. Каманин (председатель), генерал-майор А. Н. Бабийчук (начальник медицинской службы ВВС), генерал-лейтенант Ю. М. Волынкин (начальник Института авиационной и космической медицины Министерства обороны — ИАКМ), генерал-лейтенант В. Я. Клоков (заместитель начальника ИАКМ по политчасти), полковники медицинской службы В. И. Яздовский (заместитель начальника ИАКМ) и Е. А. Карпов (начальник ЦПК), академик Н. М. Сисакян (Институт биохимии АН СССР), кандидат технических наук К. П. Феоктистов (ОКБ-1), Главный конструктор завода № 918 Госкомитета по авиационной технике (ГКАТ) С. М. Алексеев и заслуженный лётчик-испытатель М. Л. Галлай (Лётно-исследовательский институт — ЛИИ ГКАТ). 17 и 18 января 1961 года в присутствии начальника ЛИИ Н. С. Строева прошли экзамены, на которых все слушатели показали отличные знания. После окончания экзаменов Н.П. Каманин в присутствии членов комиссии объявил экзаменуемым, что комиссия рекомендует следующую очерёдность использования космонавтов в полётах: Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Быковский, Попович. Все они получили первые наставления от Каманина и на долгие годы попали под его внимательную и заботливую опеку, познали большую теплоту этого сдержанного в чувствах и требовательного человека. «Ошибка стоит жизни» — можно не сомневаться, что эти слова, которые услышал курсант Каманин от инструктора в летном училище, он неоднократно повторял и своим воспитанникам, как и то, что и в подготовке, и в будущем космическом полете не может быть мелочей — все исключительно важно. Среди тех фраз, которыми обменивался Каманин в предстартовые минуты по радио с находившимся в кабине космического корабля Юрием Гагариным, есть и такие, на первый взгляд прозаические: «15-минутная готовность. Напоминаю, наденьте перчатки», «Как у вас гермошлем, закрыт? Закройте гермошлем, доложите». Можно не сомневаться, что все эти несложные операции были многократно отрепетированы и продуманы еще в ходе тренировок. Но в этих словах запечатлелась важная черта Каманина — в самые волнующие минуты сохранять трезвость ума, главное внимание отдавать делу. И конечно, в них отразилась отеческая забота о первом космонавте, который понравился Николаю Петровичу с первого взгляда. «Изучив его документы, личное дело, познакомившись с ним поближе, — писал впоследствии Каманин, — я сделал все от меня зависящее, чтобы он остался в отряде будущих космонавтов. Верилось, что этот человек именно из тех, кого мы ищем. Будущее показало, что мы не ошиблись». В 1961—1962 гг. Н.П. Каманин вместе с космонавтами принимал участие в полётах на летающей лаборатории Ту-104А в условиях невесомости. 6 апреля 1961 года С.П. Королев, М.В. Келдыш и Н.П. Каманин на космодроме Байконур подписали задание космонавту на одновитковый полёт вокруг Земли — первое в истории задание человеку на космический полёт. В нём были указаны цели полёта и действия космонавта при нормальном его ходе, а также в нештатных ситуациях. 8 апреля 1961 года на расширенном заседании Государственной комиссии по пуску космического корабля «Восток», которую возглавлял Председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике К.Н. Руднев, это задание было утверждено. 8 апреля 1961 года на закрытом заседании, где присутствовали только члены Государственной комиссии, Н.П. Каманин от имени ВВС предложил первым кандидатом на полёт считать Ю.А. Гагарина, а запасным — Г.С. Титова. Комиссия согласилась с этим предложением. Также было принято решение о порядке аварийного катапультирования космонавта на старте: до 40-й секунды полёта команду на катапультирование подаёт С.П. Королев или Н.П. Каманин, а после 40-й секунды космонавт катапультируется автоматически. 9 апреля 1961 года Н.П. Каманин сообщил Ю.А. Гагарину и Г.С. Титову об их ролях в первом полёте. 10 апреля 1961 г. в зале монтажного корпуса космодрома Байконур на «торжественном» заседании Государственной комиссии, проводившемся с киносъёмкой, Н.П. Каманин официально представил комиссии и присутствующим (всего в зале было около 70 человек) шесть первых космонавтов, отлично сдавших выпускные государственные экзамены и впервые в нашей стране официально получивших звание пилотов-космонавтов ВВС — Ю.А. Гагарина, Г.С. Титова, Г.Г. Нелюбова, А.Г. Николаева, В.Ф. Быковского, П.Р. Поповича. После этого Каманин сообщил, что по мнению командования ВВС, первым можно утвердить Гагарина, а запасным — Титова. Государственная комиссия единогласно утвердила предложенное назначение. 12 апреля 1961 года в 8 часов утра, за час до прибытия космонавтов, Н.П. Каманин вместе с ведущим инженером корабля О.Г. Ивановским поднялись на лифте к верху ракеты, проверили шифр логического замка, необходимый космонавту для переключения на ручное управление, и удостоверились в нормальной работе замка. С 27 апреля по 7 августа 1961 года Н.П. Каманин, сопровождая Ю.А. Гагарина, посетил Чехословакию, Финляндию, Англию, Исландию, Кубу, Бразилию, Канаду и Венгрию. В июле 1961 года выезжал в Париж на заседание ФАИ, где рассматривались рекорды Гагарина и Шепарда. С 28 ноября по 15 декабря 1961 года вместе с Ю.А. Гагариным совершил поездку в Индию, на Цейлон (ныне Шри-Ланка), в Афганистан, а также в столицу Узбекской ССР Ташкент. С 30 апреля по 11 мая 1962 года сопровождал Г. С. Титова в поездке по США, во время которой они посетили Нью-Йорк, Вашингтон, Балтимор, Сан-Франциско и Сиэтл, участвовали в работе научной ассамблеи КОСПАР в Вашингтоне, Всемирной выставки «21 век» в Сиэтле, были приняты исполняющим обязанности Генерального секретаря ООН У Таном в Нью-Йорке. С той поры Николаю Петровичу довелось участвовать в подготовке и проводах на орбиту целого ряда космонавтов и экипажей космических кораблей, переживать за успешный исход полетов, испытать горечь утрат. И решать все более сложные и сложные задачи. Ему выпало счастье близко общаться с самыми выдающимися людьми — государственными деятелями, учеными, первопроходцами космических трасс, во время поездок вместе с героями-космонавтами по Советскому Союзу и в зарубежные страны видеть воочию, какие горячие чувства к этим мужественным париям, к советской науке и технике, к достижениям социализма питают простые люди Земли, и в полной мере испытать чувство гордости за свою великую Родину. Об этом он рассказал в ряде своих книг. 25 октября 1967 года Каманину присвоено звание генерал-полковника авиации. Полёт «Союза-11» в июне 1971 года стал последним для Каманина в должности помощника Главнокомандующего ВВС по космосу, которую он занимал с 1966 года. О том, что он уходит в отставку, было известно ещё до гибели космонавтов, осуществивших первый полёт на орбитальную станцию «Салют-1». 9 июня 1970 года участвовал в шахматной партии «Космос — Земля» — первой в истории шахматной партии, сыгранной между космонавтами в полёте и «представителями Земли». На Земле в паре играли Н.П. Каманин и космонавт В.В. Горбатко, а в космосе — экипаж космического корабля «Союз-9» — А.Г. Николаев и В.И. Севастьянов. Все участники были приняты в почётные члены Центрального шахматного клуба СССР. Золотая Звезда Героя, три ордена Ленина, орден Красного Знамени, два ордена Суворова II степени, орден Кутузова II степени и Красной Звезды, несколько иностранных орденов и многие медали украшают грудь Николая Петровича Каманина, коммуниста, скромного в быту и обращении человека. «Жизнь моя отмечена тем счастьем, — говорил он, — какое приходит к человеку однажды и навсегда. Приходит в момент, когда человек ощутит необходимость быть нужным другим людям. Осознает собственную необходимость быть полезным Родине — не от случая к случаю, а постоянно, каждую минуту своей жизни». Конец 1960-х - начало 1970-х годов были не лучшим временем в истории советской космонавтики: смерти нескольких космонавтов, провал советской пилотируемой «лунной» программы и гибель экипажа «Союза-11» в июне 1971 года. В августе 1971 года Н.П. Каманина отправили в отставку якобы по возрасту. В действительности 62-летний генерал находился в отличной форме и, по собственному признанию, мог поработать еще несколько лет. Но человек, который без обиняков говорил о причинах неудач в космосе, невзирая на лица, стал неудобен своему военному руководству и высокопоставленным представителям космической отрасли. Жил в Москве. Умер 12 марта 1982 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с Н. С. Хрущёвым.
Сочинения: - Первый гражданин Вселенной. — М., 1962; - Лётчики и космонавты. — М.: Политиздат, 1971; - Старты в небо. — М., 1976; - Сотвори себя. — М., 1982. - Скрытый космос: Книга 1. 1960—1963 гг. — М.: Инфортекст-ИФ, 1995; - Скрытый космос: Книга 2. 1964—1966 гг. — М.: Инфортекст-ИФ, 1997; - Скрытый космос: Книга 3. 1967—1968 гг. — М.: ИИД «Новости космонавтики», 1999. - Скрытый космос: Книга 4. 1969—1978 гг. — М.: ИИД «Новости космонавтики», 2001 г.
Память: - улица Каманина в Москве (названа в 1936 г.); - улица Каманина в г. Артём; - улица Каманина в г. Екатеринбург;
- улица Каманина в г. Владимире (Улица Каманина расположена Северо-Востоке в Октябрьском районе города Владимира, начинается от улицы Лермонтова и идет до парка Городского Парка (быв. 850-летия), пересекает улицы: Усти на Лабе, Фейгина, Полины Осипенко, Суздальская. Первоначальное название улица Стахановская, решение Владимирского исполкома №1 от 06.01.1950 г. Улица Стахановская решением исполкома горсовета №2520 от 27.12.1957 г. переименована и названа улица Производственной. С 1985 года носит имя Каманина А.П.
Улица Каманина, д. 14 Мемориальная табличка. «Улица названа в честь Героя Советского Союза Генерал-полковника Авиации КАМАНИНА Николая Петровича 18.10.1908-12.03.1982»
- улица Каманина г. Меленки; - улица Каманина в г. Одесса (Украина); - улица Каманина в г. Севастополь (Украина); - переулок Каманина в Одессе (Украина); - в Москве на Поклонной горе установлен бюст Каманина; - в 2008 году Меленковской средней общеобразовательной школе №1" присвоено имя Героя Советского Союза Каманина Николая Петровича; - в музее боевой славы в Меленковской школе № 1 есть экспозиция, посвящённая Каманину; - на здании Меленковской школы № 1 установлена мемориальная доска;
- Почётный гражданин Калуги, а также Братиславы (Словакия), Винницы (Украина), Пловдива (Болгария), Риги (Латвия), Хемница (Германия).
ЧЕЛОВЕК ПОДВИГА
Земли Владимирской богатыри. Очерки о Героях Советского Союза. Нагорный Андрей Фёдорович, Травкин Василий Васильевич. Ярославль 1967 Людей постигла большая беда. Ста четырем человекам, находящимся далеко от родины, грозила смерть. Ледокольный пароход «Челюскин», на борту которого была научная экспедиция, затонул. Пробиваясь Северным морским путем, он оказался в плену непроходимых льдов сурового Чукотского моря. Огромные торосы раздавили пароход, как спичечную коробку. Экспедиция и экипаж высадились на льдину, организовали походный «лагерь Шмидта». В исключительно трудных условиях, когда на лагерь обрушилась лютая вьюга и с громом раскалывался под ногами лед, они продолжали работать: вели научные наблюдения, строили аэродром. И верили, что помощь придет. Люди не сдавались перед суровой природой. Лагерем руководил несгибаемой воли человек — Отто Юльевич Шмидт, «ледовой комиссар», как его называли челюскинцы.
О них знала вся страна, за них волновались все советские люди. Они переживали, но верили, что экспедиция будет спасена. Советское правительство делало все возможное, чтобы спасти челюскинцев. С этой целью была созвана, специальная комиссия, которую возглавил Валериан Владимирович Куйбышев. Она разработала план спасения экспедиции, главная надежда возлагалась на авиацию. За рубежом считали, что челюскинцы обречены на смерть. Буржуазные газеты утверждали, что невозможно в тяжелых зимних условиях пролететь неизведанными маршрутами и вывезти людей, нельзя совершить посадку самолетов на торосистые льды. Но буржуазные писаки ошиблись. В апреле 1934 года последний человек покинул ледовый лагерь. Самолеты шли в Арктику. Позади остались громады скалистых гор. Под крыльями машин простиралась на сотни километров безжизненная тундра. Порой перед самолетами вставал стеной плотный туман, каждую минуту летчиков подстерегала смертельная опасность. Но они не думали о себе. Они торопились. Их было семь: А.В. Ляпидевский, С.А. Леваневский. В.С. Молоков, М.Т. Слепнев, М.В. Водопьянов, И.В. Доронин и — меленковец Н.П. Каманин. Как совершался этот героический рейс, рассказывает один из участников спасательной экспедиции, летчик Герой Советского Союза Василий Сергеевич Молоков, который распоряжением специальной комиссии был прикомандирован к отряду Н.П. Каманина. Вот что он поведал через тридцать лет корреспонденту газеты «Красная звезда». «Арктика нас познакомила. Назначение в отряд Каманина я получил в Красноярске. Только слетал в Игарку. И вновь собирался туда. А пришлось сесть в поезд и ехать во Владивосток. В дороге, как и по всей стране, люди ловили каждую весть, поступающую из лагеря челюскинцев. Говорили озабоченно. Всех волновала судьба тех, кто находился на далекой льдине в суровом краю. То был очень тяжелый путь. 1 марта 1934 года из Владивостока, курсом к побережью Берингова моря, вышел пароход «Смоленск». На его борту находился каманинский отряд. В отряде имелось семь самолетов: пять Р-5 и два ПО-2. Вначале море себя вело спокойно. Потом разбушевался восьмибальный шторм. Несколько суток продолжалась сильнейшая качка. Крен судна достигал 40 градусов. Но самолеты уцелели. Их спасли наши техники. В те дни корабельный радист принял радиограмму: летчик Ляпидевский (он зимовал на Чукотке) пробился в лагерь на своем АНТ-4: и вывез всех женщин и детей в Уэллен. Радостная весть вмиг облетела корабль. На двадцатые сутки «Смоленск» бросил якорь у мыса Олюторского. Из-за мели к берегу подойти не смогли. Самолеты перегружали на баркас и перевозили на берег. Под открытым небом, в адский мороз с обжигающим ветром собирали машины. Трудились все. Помогали рабочие рыбоконсервного завода, местные жители — коряки. Сборку закончили в один день. Время не ждет. В телеграмме на имя Каманина сообщалось, что при полете на Ванкарем Ляпидевский сделал вынужденную посадку. Нам предписывалось немедленно вылетать в Уэллен. А тут, как на зло, разыгралась пурга. Вылет задержался, Наконец-то погода улучшилась, и мы стартовали. Идем в строю «клин». Ведущий—Каманин, справа и слева от него — Бастанжиев, Демиров и я. Под крыльями у нас по два фанерных контейнера. В них — запас горючего в бидонах. Самолеты нагружены до предела. Надо «перевалить через хребет», возможно, на пути встанут низкие тучи, и тогда придется пробивать облака вверх. А мы не можем подняться выше полутора тысяч метров. Путь далекий. Почти 2000 километров до лагеря Шмидта. Очень сложный маршрут. Нет аэродрома. Никто не даст метеосводки. Это теперь летать в тех краях — раздолье. Оборудованные радиотехническими средствами трассы, превосходные аэродромы. Тогда же ничего этого не было. Много встретилось преград. Попадали в пургу и туман. Облака прижимали к земле. И хорошо, если рядом оказывалось стойбище. Тогда люди, как уляжется непогода, выходили из яранг и помогали откапывать самолеты, занесенные снегом. Не всем удалось пройти по этому тернистому маршруту. Три самолета из нашего отряда вышли из строя. Бастанжиев потерпел аварию. Демиров сел на вынужденную. Лишь 5 апреля вдвоем с Николаем Петровичем мы добрались до Уэллена. На второй день стартовали в Ванкарем. И вот — курс на льдину челюскинцев! Немного раньше туда вылетел Слепнев. Скоро лагерь Шмидта. Радостнее волнение с каждой минутой. А время, кажется, совсем остановилось. Еще несколько минут — и вдали уже обозначились темные точки. Приближаясь, различаю барак, палатки. Алый стяг на мачте. Люди прыгают, машут руками. Вслед за Каманиным делаю круг. Невдалеке от поселка аэродром. Зажатый торосами, он сверху похож на траншею». А дальше было то, ради чего рисковали Каманин и его товарищи. Они загружали свои самолеты челюскинцами, поднимались в воздух и брали заданный курс. Сначала вывозили по три-четыре человека. Затем приспособились на двухместный самолет брать по шесть: четверо — в задней кабине, двое — в фанерных контейнерах под крыльями. Была дорога каждая секунда. Ломало лед, портилась погода, и летчики торопились. За девять рейсов Каманин вывез 34 человека. А через семь дней советские люди узнали о том, что семи отважным летчикам за беспримерный в истории подвиг было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого звания они были удостоены через пять дней после учреждения этой высшей степени отличия. «Только у нас, где начата и неутомимо ведется война за освобождение трудового человечества, — писал в те дни А.М. Горький, — могут родиться герои, чья изумительная энергия вызывает восхищение даже наших врагов». Торжественно встречала страна покорителей Арктики. Море людей заполнило площади и улицы Москвы. Путь, по которому двигались челюскинцы и летчики на Красную площадь, был усыпан цветами. На Красной площади состоялся торжественный митинг. С трибуны Мавзолея В.И. Ленина двадцатишестилетний Николай Каманин выступил с речью. Он говорил о замечательных советских людях, которые ради славы своей Родины готовы на любой подвиг.
В годы Великой Отечественной войны Николай Петрович Каманин командовал авиационным корпусом. Его летчики совершили сотни героических подвигов. Этому они учились у своего командира — Героя Советского Союза Н.П. Каманина. Вместе с Н.П. Каманиным находился его сын Аркадий. В пятнадцать лет он стал летчиком. На самолете ПО-2 юный пилот выполнял различные боевые задания: поддерживал связь с авиационными частями, доставлял приказы и распоряжения. Был такой случай, когда в одном из горных ущелий Карпат Аркадий установил местонахождение окруженной советской воинской части. Совершая смелые полеты, он не раз попадал в сложные переплеты, За образцовое выполнение заданий командования Аркадий Каманин был награжден орденом Боевого Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды. Аркадий Каманин был самым молодым летчиком в нашей стране. Много лет прошло с тех пор, когда Николай Петрович Каманин на обледеневшем самолете, рискуя жизнью, спасал других. Сейчас у него иные заботы. У генерал-лейтенанта Каманина дружная семья советских космонавтов. В ней летчики, побывавшие в космосе, и те, кому еще предстоит там побывать. С космонавтами он неразлучен: с ними живет, работает, готовит их к трудным полетам. Это тоже своего рода подвиг. Много дел у Николая Петровича Каманина. Но он не забывает свою Владимирщину. Никогда не забудут жители города Меленки, где родился Каманин, апрельский день 1964 года, когда герой приезжал к ним в гости. Особенно рады были школьники средней школы № 1. Бывший секретарь первой школьной комсомольской организации Николай Каманин посетил ту школу, в которой он учился более сорока лет тому назад. Прославленный герой встретился со своими бывшими учителями А.Г. Новосельцевой и Л.А. Тильш, рассказал ребятам много интересного из жизни космонавтов.
Герои Советского Союза Владимирской области Герои Советского Союза Меленковского района Владимирский край в годы Великой Отечественной войны Владимирская Организация ветеранов космодрома Байконур
