Труды Владимирского губернского статистического комитета. Выпуск Х. Под редакцией секретаря комитета К. Тихонравова. 1874 г.
… мы решились описать свадьбы всей заречной стороны Муромского уезда, со всеми их разнообразиями; желая распутать всю долгую нить поверий и предрассудков старины, а подчас и отыскать в них толковые истины. Вопрос о свадьбе слишком важен в жизни каждого и богатого и бедного, каждый человек, как мужчина, так и женщина много и много думают, прежде чем приведут этот вопрос к решительному окончанию. Мужчина решает его, согласуясь, или с своими сердечными наклонностями, или с выгодами ему представляющимися; женщина же, как и всегда богаче мужчины чувством, советуется преимущественно с своим сердцем; редко руководят ею какие-либо корыстные цели, вся она любовь и самоотвержение, а потому не о материальных выгодах ее дума, нет, главная мечта ее о том, чтобы быть любимой тем человеком, которого она избрала себе в мужья. И в сердце каждой крестьянки, точно также как и у образованной аристократки, такая мечта занимает первое место, потому что замужество в ее жизни – все; перешедши этот Рубикон, она не может ни идти вперед, ни вернуться назад. Однако крестьянке не позволяют справляться с своим сердцем: судьбу ее решают родители, они за нее обдумывают, выбирают, решают наконец окончательно, годится ли парень ей в женихи, т.е. зажиточен ли он, а до остального родителям нет дела. Не желает девушка идти замуж, составилась ли у ней привязанность к другому, это уже не ей рассуждать о том, отец с матерью век прожили, ей им не указывать, а им с ней не советоваться: стерпится, слюбится, говорят старики. По заботистости своей с самого детства, девушка не смеет подать ни протеста, ни жалобы на свое настоящее положение, горе свое она выражает слезами, на которые не обращают никакого внимания, это входит в кодекс обычных уставов и приличий крестьян: «что уж и за девка коли не вопит когда ее под венец ведут»,- говорят родные,- чем больше плачет девушка, тем считается она умнее; они и не подозревают, что она оплакивает свою весну, свою молодость, которая «не на век ей досталася, в одночасьице миновалася» и нет никому дела до этих безмолвных жалоб, бесследно пронесутся и исчезнут они, как и вся жизнь женщины-крестьянки. Жених парень терпит почти одинаковую участь с девушкой, ему тоже почему-то не велено принимать участие в этом важном для него деле и согласие его не думают спрашивать, хотя он и пробует в этом случае действовать самостоятельнее, пробует жалобиться родителям, говоря: «тятенька с мамынькой, да не сымайте вы с меня воли», но это не помогает, деспотизм родителя и его сдавил, хоть временно своим тяжелым гнетом, он становится снова робок и нерешителен, при грозном окрике старика отца, «ты что это, молокосос, меня задумал учить, а неужто я, родитель тебе худа пожелаю, нишкни (молчи), у меня моя воля родительская, что хочу то и делаю, хочу-казню, хочу милую, слышь ты это и не перечь мне больше!» Чутко вслушивается парень в грозные слова старика, чудится ему хотя в далеком будущем, что и у него будет семья, что он будет в ней большак и точно также будет кричать на детей своих и подавлять своим гнетом всякое малейшее проявление в них воли и сознание того, что и он будет когда-нибудь семейным тираном, разглаживает следы горя на лице парня и мало помалу совершенно успокаивает его. Легко понять, что при таком обоюдном приневоливании обеих сторон, не может быть места любви или даже хоть какой-нибудь малейшей симпатии между мужем и женой. Женясь против воли, крестьянин начинает вымещать свое несчастье и неудавшуюся жизнь на бедной жертве, доставшейся ему в жены, ни в чем неповинной. Брань, упреки и нередко побои достаются ей вместо ласк; женщина же переносит все тихо и молчаливо, и, как всегда, покорная воле своего властелина, готова исполнять все его прихоти. Мало помалу, крестьянин начинает свыкаться с своей жизнью: «жена не лапоть, с ноги не сбросишь», говорит он и в силу этой пословицы, сознавая свое положение неисходным вполне, живет изо дня в день какою то вялой и апатичной жизнью, превращающей его разумное существо в какое-то полуживотное.
Приступаем к описанию этого обряда со всею его точностью, с поверьями, с сказаньями и с песнями, потому что свадьба без песен, все равно что драма без речей, отнимите у ней их – она будет вяла и безжизненна, дайте свадьбе песни и она облечется в живую, стройную и поэтическую жизнь. Проследим свадебный обряд в дер. Чулково.
Совет. Родные парня, которого задумали женить, созывают близких родственников к себе в дом и советуются между собой где-бы и у кого высватать ему невесту; разумеется первую роль тут играет зажиточность невесты, т.е. ее родителей. Наконец после долгих совещаний, останавливаются на ком-либо из известных семей, уговариваются кому из родных ехать засватывать и в какой день, избегая при этом так называемых тяжелых дней: среды, пятницы и понедельника. Первый период кончен, перейдем теперь к другому, именно к сватовству.
Сватовство. Усватывать невесту собираются отец или мать парня, брат его или дядя, с одной или двумя женщинами из своей родни; если же из семьянных никого не окажется, то едет один дядя, в то селение, где надумали усватать девку. Приехав в назначенное село, останавливаются у кого-либо своих знакомых или родственников и посылают уже оттуда в тот дом, где предполагают сватать, прямо с предложением: что – дескать прикажут ли прийти вот по такому-то делу? Если последует за этим спросом благоприятный ответ, то родные парня, в сопровождении какой-нибудь женщины из родственниц, называемые сваты, идут в дом невесты. Войдя в избу, помолясь св. иконам и поздоровавшись с хозяевами, сваты садятся и начинают всегда и везде тысячекратно повторяемую аллегорию: «у вас мы наслышаны есть товар, а у нас бы купец был на него». Поговорив и уладив все по-хорошему, хозяева велят ставить самовар и чай заставляют разносить свою дочь невесту, желая товар показать лицом. Затем, обусловив все касательно свадьбы и придя к взаимному соглашению, после обоюдных приветствий и пожеланий, родные парня приглашают родных девки к себе в гости (в дом жениха). Главная цель этого посещения заключается в том, чтобы осмотреть весь дом и хозяйство жениха и сообразно с этим вести дальнейший ход дела, т.е. принять сватовство или совершенно отказать, потому здесь положительного ответа и не дается сватам, а откладывается решение этого вопроса до другого времени. Когда родные невесты приедут к родным жениха, то точно также как и в доме невесты, гостям разносит чай парень (жених), значит показыванье жениха идет таким же способом, как и показывание невесты. После чая, покалякав немного, гости как бы из пустого любопытства, осматривают всю избу парня, его хозяйство и все имение его родителей, затем, составив подробное понятие о достатке жениха и чтобы привести дело к конечной цели, гости предлагают познакомить купца с товаром, для чего приглашают родных парня побывать к себе в гости и уже вместе с парнем. В назначенный день, приглашенные являются к будущей родне и затем же чаем показывают девку парню, которых, того и другого отдельно спрашивают так для ради прилики (из приличия): что нравится ли мол? Разумеется, ответ молодых людей согласуется с желанием отца и матери обеих сторон и совета родных, а потому подобные вопросы не имеют ровно никакого значения для спрашиваемых и делаются больше для проформы и некоторого рода хвастливости: «а что вот – мол мы те каку невесту сыскали, или вот де какого молодца мы те подсоколили (подцепили)!» Заручившись общим впечатлением молодых людей, родные невесты приступают к переговорам с родными жениха относительно того сколько жених даст за невесту выкупу, так называемого, на стол; дается обыкновенно 10, 15 и более рублей, смотря по достатку жениха; далее идут речи насчет даров, которыми должны дарить друг друга обе стороны, т.е. отцы и матери парня и девки.
Условившись обо всем как следует, старики молятся Богу и ударяют по рукам, отсюда слово рукобитье и благословляют своих детей, которые, познакомившись уже друг с другом, усаживаются рядком и разговаривают разговоры. Когда же гости вместе с женихом разойдутся, невеста обращается к отцу и матери и начинает вот так:
Родимый ты мой батюшка,
И родима матушка;
Уж и што вы надо мной наделали,
Без ножа меня срезали,
Без стрелы сердце прострелили,
Подкосились мои быстры ноженьки,
Свалилась с плеч буйна головушка,
Со этого со горюшка, со великова!..
Смотрины. Смотринами называется вечер у невесты, где главным гостем присутствует жених, который и приносит от себя угощение, т.е. пряники, орехи, подсолнечные семечки и др. т.п. лакомства для невесты и ее гостей подруг. Здесь подруги поют обычные песни и корят жениха, приговаривая: если будешь дарить, не будем корить, а если не будешь дарить, будем корить. В ответ на это, жених подает им разные сласти, и девушки начинают величальную песню, героем которой, является конечно жених. Невеста ведет себя на смотринах скромно и даже как будто несколько печально, соблюдая обычай и даже не поднимает глаз на своего жениха, который, как будто для компании своей невесте, тоже обретается в несколько сосредоточенном состоянии. Затем после дня смотрин, в доме невесты не бывает никаких вечеринок, исключая впрочем того что к ней ходят каждый день ее подруги, которые, прежде нежели войти в дом, подходят к окну невесты и поют песню следующего содержания: Перепелочка, душа Аннушка, А что ты рано вылетываешь, Из высокова из терема, Из хрустального из окошечка, Из немецкого из стекольного. От отца свово, от матери, К чужому ты к отцу, к матери. Чужой отец не батюшка, Чужая мать не матушка!.. После этой песни подруги входят в избу и невеста обращается к одной из них с следующим вопом: Родимая моя подружка Пелагеюшка, Что ты долго не бывала ко мне, Что ты на меня огневалась, Ай, что я тея не встретила, Середь двора широкова, Середь крыльца высокова. Не за спесью, я, не за гордостью, Со великой своей горечью: Подкосились мои ноженьки, Свалилась с плеч головушка, Со этого со горюшка!..
Или: Подружки белянушки, Пойдете гулять в зелены лужка, Зайдите к кормильцу батюшке, К родимой моей матушке, Попросите мою волюшку, А девичью красотушку, Она с вами нагуляется, Она с вами нашатается… О свет ты моя волюшка, А девичья красотушка, Знать я открасовалася, Знать я отликовалася; Куда мне тея деть волюшка? Пустить в леса - зашатаешься, В полюшко пустить – замотаешься, А в лужка пустить – загуляешься; Не на век ты мне досталася: В одночасьице миновалася. Кабы знала я эту над собой, скоро не взгодушку, Износила бы я любиму еву нарядушку, По дождям я по слякотям, По погодушкам вьюжливаим… Свет ты моя нарядушка, Носить то пришло не времечко, По дням по краснаим, По часикам веселаим!.. Подруга, выслушав эту песню, обращается к ней так: Как растужится, расплачется, Свет Анна об русе косе, Об девичьей своей красоте: Ей во девушках не сиживати, Ей по красныих не гуливати, ей мелкой косы не плетывати, Ей шелкова косничка не всплетывати, Ей алой лентой не привязывати!.. Вы подружки, красны девушки, Вы придите посидеть ко мне, На манехонько; У меня на дворе тихохонько; Нет погоды, нет вьялицы, Нет снежной вьюжной помятелицы. Тут стоит Иван с поездом, Он и чешет свои русы кудри, Он чесамши приговаривасть: Прилегайте вы русы кудри, К моей буйной головушке; Привыкай ты душа Аннушка, К моей ко спесе, ко гордости, Молодецкой ко бодрости. Если у невесты есть замужняя сестра, то невеста начинает к ней вопить так: Родимая мая сестрица Настасьюшка, Скажи ка мне как жить во чужих людях. Со спесью, али гордостью, Иль с великою покорностью? Если у невесты нет ни отца, ни матери, то она выражает вопль в следующих словах: Подуньте ветры буйные, Разнесите пески желтые; Расколись ко гробова доска, озстань родимый батюшка, И ты родна матушка! Благословите меня во чужи люди, Во чужи люди в незнакомыя, В незнамыя, в незнакомыя; Во чужих людях жить умеючи, Про все разумеючи!..
Шесток. В селе Озябликовском погосте, в доме жениха бывает вечер, называемый шесток, на который приезжает невеста с своими родными, а жених приглашает своих родных; все они, после различных чаепитий и угощений лакомствами, идут осматривать шесток жениха, т.е. его хозяйство, идут в кухню, где осматривают печи и все принадлежности стряпни; здесь одни сваты подсмеиваются над хозяйством, а другие одобривают его и в заключение выпивают вина ради похвалы зажиточности и хозяйства жениха. Затем осматривают остальные комнаты дома и потом возвращаются к общему веселью и разговорам, продолжающимся до поздней ночи.
Девишник. После шестка делается у невесты девишник, где бывает жених со своими родными. Независимо от вечера невесты, называемого девишником, бывает вечер и у жениха, который точно также носит название девишника. На этом вечере бывают все родные обеих сторон, а также и подруги невесты. Девушки поют песни, соответствующие этому случаю, а родители жениха и невесты решают кому быть дружкой, кому поддружьем, стараясь при этом выбирать преимущественно родных парня.
Накануне свадьбы невесту водят в баню, в которой поддают брагой и моют мылом принесенным от жениха, чтобы невесте в богатстве и веселье жить. Придя из бани, подруги ей заплетают косу, причем она причитает следующее: Родимая моя подруженька, Заплети ты мне косу мелко на мелко. Завяжи крепко на крепко, Чтобы моя коса не разбилася, Ала лента не потерялася.
Или: Подружка белянушка, Коли ты такова была, Коли ты ко мне подхаживала? Подружка белянушка. Не безчесть мою буйну головушку, Причеши ты ее гладенько, Заплети мне русу косу мелехонько, Завяжи ты узел тугохонько: Чтоб не встали ветры буйные, Не разметали бы мою косу русую! Поутру в день свадьбы невеста рано встает, и сев в красном углу, начинает вопль: Родимый мой батюшка, И родимая моя матушка, Что вы крепко спите, не проснетесь: Не хорош мне сон привиделся, Налетели черны вороны, На мою буйну голову, Растрепали косу русую, Потеряли ленту алую…
В день венчания от невесты привозят в дом жениха каравай хлеба и пирог. В каравае посередине сделано углубление для солоницы; такие же хлебы дружка берет и от жениха. Прежде всего смешивают соль жениха с солью невесты и в таком виде кладут на хлеб, потом складывают на хлеб невесты хлеб жениха, на пирог невесты пирог жениха. К обеденному столу хлеб режут с четырех углов или сторон и так раздают его молодым и всем гостям. Собирают невесту к венцу все ее подруги; когда начнут расплетать ей косу, то она завопливает следующее: Родимая моя подруженька, Коли ты такова бывала, Мою русу косу разбивала? Поднялись твои рученьки, На мою буйну головушку, На девичью красотушку!..
Или: Не расплетай подружка белянушка, Мою русу косу, Моя руса коса не дорощена, Шелков косник не доношенный, Ала ленточка не помарана. Возстали ветры буйные, Со всех четырех сторонушек, Разбили мою косу русую, Всю по волосу, по единому… После всех этих причетов идет обряд обувания невесты, который совершают ее подруги, причем невеста плачет так: Подружки белянушки, Не в чулки вы меня обуваете, Мое сердце надрываете, Не чахчуры надеваете, А в железо обуваете; А уж эти-то железушки, Не гниют они, не ржавеют, А меня младу младешеньку, Во чужих людях состареют!.. Когда невесту совсем оденут, то отец с матерью благословляют ее образом, причем невеста причитает им следующее: Кормилец мой златной батюшка, Кормилица родна матушка, Прошу я у вас ни злата, ни серебра, А прошу великого благословленьица. После благословения невесту сажают за стол в красном углу и когда она увидит приближающийся поезд жениха, то завопит к брату сидящему подле: Родимый братец Васенька, Сходи в зелену рощу, Сруби белу березыньку, Перевали ты путь дороженьку, Не пускай воров-разбойников, Нас с тобою разлучников, Разлучать нас с тобою Век на веки!..
Или к отцу так: Родимый батюшка, А выдь ка на широкий двор, Запри ка ворота замком, Не пущай ко этих гостей на двор; Эти гости разлучники, Разлучают меня с тобой батюшка, И с тобой родна матушка! После этого вопля, отец подает невесте шубу и одевает ее, а она причитает: Родимый мой батюшка, Когда ты ко мне подхаживал, Коли ты меня этим наряживал, Не в шубу вы меня одеваете, Морозом вы меня осыпаете! Потом совсем одетая, невеста падает отцу с матерью в ноги и начинает высказывать благодарность родителям: Спасибо тебе кормилец батюшка, На хлебе, на соле, На прекрасном моем житье бытье; А тебе родима матушка, На хорошем на сбережье, На девичьей красотушке. После ее вопля жених входит в избу и садится подле невесты, предварительно дав за нее выкуп возле сидящему брату. Сидя за столом, кто-нибудь из них старается выдаваться правым плечом вперед, чтобы потом иметь над другим верх. Невесту к венцу везут на лошадях жениха в крытой кибитке, а жениха в открытой телеге. Из-под венца молодых ведут до дома в венцах, если они сельские, а если они живут в деревне, то молодого сажают в кибитку с молодой, а по сторонам, как охранительную стражу, сажают по свахе, одну со стороны жениха, а другую со стороны невесты.
Вершники. В селе Озябликовском погосте, жених приглашает к своему поезду вершников. Вершники изображают собой как-бы телохранителей, или средневековых герольдом и сопровождают жениха всюду куда бы он ни поехал все свадебное время. Они одеваются в цветные костюмы с лентами, а в руках держат на древках четырехцветные флаги и верхом на лошадях по одному на сторону, сопровождают свадебный поезд. В вершники приглашаются преимущественно родственники жениха; за неимением же их выбирается кто-либо из родных невесты; за недостатком холостых парней берут в вершники и женатых мужчин. Вершники берутся крестьянами по их выражению больше для моды. Обычай брать вершников распространен по северной части уезда до села Монакова, в самом же селе Монакове этого обычая не соблюдается.
Сады. В деревне Солнцевой и окрестных селениях существует обычай такого рода: когда жених и невеста уедут в церковь к венцу, в доме жениха собираются девушки и женщины со стороны жены приготовлять сады. Берут ветку сосны или елки, увешивают ее разноцветными бумажками и лентами, увивают всю ветку так, чтоб нигде не видно было зелени и втыкают ее в горшок. На вершине такой уряженной ветки, сажается голубь или кукла, сшитые из тряпья; две или одна таких ветки, называемые сады ставятся на стол в переднем углу. Присутствующие при этом приготовлении, молодые девки и бабы, наряжаются мужиками, и непременно в самую дурную одежду; чем больше они напутают на себя лохмотьев, тем считается лучше. Одевшись таким образом, они садятся за стол работать: кто ковыряет лапти, кто чеботарит, кто портняжничает и т.д. Из среды себя выбирают девку высокую ростом, ее рядят караульщиком и она ходит вокруг стола. Когда родные невесты, так называемые пировые, приедут в дом жениха, то сидящие за столом девки не переменяют положения, не обращают никакого внимания на вошедших гостей и продолжают работать, стараясь делать при этом как можно более шума. Шум выражается у них шутками и остротами между собой, сопровождающимися звоном глухаря привешиваемого над садами к потолку с протянутой веревкой. Тогда отец невесты, или ее дядя, или кто-нибудь из родных, обращается к караульщику с такими словами:
- А что мы наслышаны, у вас сады есть продажны?
- Есть,- отвечает караульщик. - Не продадите ль вы их нам вовсе, или в годы не отдадите ль? - Нет, мы их не продаем, а коли хотите, отдаем на одно лето, только потому, ныне урожай плох, на следующий год он будет больше, тогда мы и денег выручим больше. После этого начинается торг, караульщик просит 200 руб., 50 и 25. Наконец, поторговавшись, сады уступают пировым за 25 руб., и родственники невесты дают девкам 25 коп., которые заменяю рубли, а сады берут себе. Переряженные девки уходят домой, а пировые садятся на их места в ожидании приезда новобрачных. Приехав от венца, молодые столуют, т.е. обедают; тут же дарят дары, которые держит сваха. Возле свахи помещается молодой с подносом, на котором поставлен стакан с вином; гость выпивает вино, принимает дар и кладет на поднос деньги, кто сколько хочет, по усмотрению. Весь первый день пируют на свадьбе поезжане - родные и все бывшие в поезде молодого, а на другой день пиряне – родные молодой. В деревне Сонцевой и окрестностях, сады повторяются и на другой день свадьбы, в доме тещи, также девушками и молодыми женщинами, со стороны молодой, куда приезжают гости и молодые с дружкой и гостьми, называемыми «на отзывными». Здесь повторяется торг с садами, но только уже дружкой, который является с полштофом вина для более выгодной покупки. Сторговавшись с девками и напоив их вином, он берет за себя сады, освобождает за столом места и сажает молодых, которые до того времени стояли в ожидании. А ряженые девки убегают домой для переодеванья; одевшись как следует они снова присоединяются к числу гостей.
На третий день свадьбы, обвенчанные идут в гости к теще, у которой главным угощением бывает яишница; ее разрезают особенным образом с середины и дают есть молодым, а от краев всем прочим гостям.
В первый год своего супружества, женатый парень посещает всех тех лиц, которые были у него на свадьбе и в каждом доме оставляет дар, именно: большой расписной пряник; отдаривают его тарелкой глиняной, или деревянной, смотря по достатку отдаривателя.
На масляной неделе молодые ходят в то селение, откуда взята молодая; в этом селении встречные валяют молодого по снегу, или даже совсем зарывают в снег, «для ради ласки», выражаются крестьяне; из-под снега откапывает мужа молодая жена.
Далее существует еще обычай такого рода: когда на масляной, молодые едут к своим родным, то в тех селах или деревнях, которыми они проезжают, встречные берут у них лошадей под уздцы и останавливают: другие же выносят со двора «чуны» (скамьи) и остановивший лошадей просит молодых показать ему «как они живут меж сея»? Исполняя желание вопрошателя, молодой слезает с саней, садится на чуны и сажает к себе на колени молодую жену; тогда его спрашивают: «как он величает и любит свою жену?» Молодой снимает шапку, приветливо и ласково называет свою жену по имени и отечеству, обтирает себе и жене платком губы, и целует ее. Точно также и молодую спрашивают: «как она зовет и любит мужа?» Молодая в угоду просителей, величает своего хозяина (мужа), по имени и отечеству и застенчиво целует его. В заключение спектакля, остановивший лошадей просит опять «для потехи робятишек показать им свою любовь меж сея»; молодые снова целуются при общих одобрениях публики и откланявшись продолжают путь. Такой обычай останавливания лошадей считается молодыми за особенный почет к ним крестьян, иначе если кто в деревне не остановит их, то после укоризненно говорят: что-вот де такого-то «даже и не останавливали мужики, аки бы не стоит он разе такой чести, а надо бы ему было почет воздать» и т.д. Хотя свадьбы делаются далеко не богатой рукой в деревнях, но тем не менее обходятся крестьянину довольно дорого, смотря по его достаткам и хотя вносит некоторое довольство в семью на первые дни, зато последующие сопровождаются весьма бережливой экономией для того, чтобы вовсе не обеднять мужичку. Выдача в замужество девки становится родителям, кроме ранее изготовленного приданого, до 60-ти руб. сереб.; женитьба парня с выдачей на стол невесте от 10-ти до 30-ти руб., кроме того другие расходы, как то: варение браги, сласти и т.п. обходятся крестьянину слишком в 150 руб.
Действ. чл. Влад. губ. стат. ком. Екатерина Добрынкина.
Свадебные обряды и плачи в Переславском уезде
В Переславском уезде свадебные обряды начинаются и продолжаются в таком порядке: Отец и мать жениха посылают к родителям невесты сваху, и как скоро согласятся они отдать свою дочь, так отец жениха посылает к ним брата, или другого родственника звать к себе невестина отца для пропою, а этот созывает всех родственников своих и отправляются туда, и тут начинается угощенье. Когда они возвратятся в дом невесты, то она станет посреди избы накроется платком и плачет: Ты радельник мой батюшко Ты радельница матушка И что у вас за пир идет За веселые за празднички Али пропили меня молоду Вы за чару зелена вина И вы не дали мне молоде И вы не дали нагулятися В красоте моей во девичей Отдаете меня молоду На чужую дальню сторону Ко чужому отцу с матерью Ко чужому роду племени.
Потом начинает плакать к подругам: Вы голубушки мои белые Мои милые подруженки Об чем я вам побью челом Понизехоньку покланяюсь: Не оставьте меня молоду Не оставьте голубушки Проводите меня молоду На чужую сторонушку.
После этого плача подруги запевают песню: Отставала лебедь белая Прочь от стада лебединаго, Приставала лебедушка Ко стаду ко серым гусям Начали гуси гоготати А белая лебедь кликати: Не щиплите-тко вы серы гуси Не сама я к вам залетела Не своею охотою Занесло меня водой полою Водой полою холодною Отставала наша Аннушка От кормильца свово батюшки От раздельницы от матушки От всего роду племени От голубушек подруженек Приставала наша Аннушка Ко чужому роду племени Ко чужой отцу с матерью Ко дородну добру молодцу Начали ее люди хаяти Аннушка стала плакати: Вы не хайте добры люди Не сама я к вам заехала Завезли меня вороны кони Вороны кони Ивановы.
Девицы каждый вечер собираются к невесте в посиделки до самого девичника, называемого здесь поужинкой,- а в этот день собираются все невестины родственники; как они начнут собираться, то невеста покрывается платком и каждого из них встречает следующим плачем: Ты на свет мой дядюшка Не прогневайся родимый мой Что я тебя не встретила Середи двора широкова По конец мосту калинова Что печаль младу захватила Подкосились ноги скорые Опустились руки белые.
Во время ужина она снова становится покрытая платком посредине избы и в плаче выбирает себе поезд; плач этот поется так, обращаясь к каждому из предназначенных ею поезжан: Ты на свет мой дядюшко Об чем я тебе побью челом Понизехоньку покланяюсь Проводите-тко меня молоду На чужую дальню сторону Ко чужому отцу с матерью.
Когда после ужина все родственники разойдутся по домам, сажают за стол подруг невесты, а она садится на самом краю и плачет к подругам: Во останные во первые За столом за дубовыим У радельника мово батюшка У радельницы матушки.
После ужина берет за руку свою любимую подругу или родственницу, сажает рядом с собой, снимает с головы покрывало и плачет: Голубушка моя белая Моя милая подруженька Заплети-тко мне русу косу По единому русу волосу Середи моей русой косы Заплети-тко голубушка Два замочка полужоные Поконец моей русой косы Заплети-тко голубушка Два ножичка булатные Пиехала бы свахынька Со чужой дальней сторонушки Она станет мою русу косу Расплетати розвязывать Перерезала бы руки белые Теми-то ножами булатными Притупила бы ногти вострые Об замки полужоные.
Подруги все ночуют у невесты, и как ударят к заутрени, то невеста, не засвечая огня, накрывшись платком, обращается с плачем к матери: Раздельница моя матушка Уж ты встань-ко родимая Пробудись от крепкова сна Засвети-тко ты светла огня Собери-тко ты меня молоду Ко честной славной заутрине Ко честному молебену.
Потом обращается с плачем к отцу крестному, который на эту ночь также остается в доме невесты. Ты на свет мой крестный батюшко Об чем я тебе побью челом Понизехоньку покланяюсь Проводи-тко меня молоду Ко честной славной заутрине Ко честному молебену.
После этого плача отправляются к заутрени; впереди идет отец крестный, за ним невеста и потом все ее подруги. После заутрени служат молебен. Вышедши из церкви, невеста покрывает голову платком и обращаясь с плачем к отцу крестному, идет домой. Плач этот поется так: Ты на свет мой крестный батюшко Об чем я тебе побью челом Понизехоньку покланяюсь Ты поди-тко потихохоньку И ты дай-ко мне молоде И ты дай мне нагулятися По селу по Большой Бремболе Во останные во первые Во девичьей во красоте Я селом иду точно городом А народом-то как торжиною.
Подойдя к своему дому, снова плачет: Уж и что это за терем стоит Широкое подворьице И тут есть ли кому встретити.
Как скоро подходит к воротам, их отворяют ей отец с матерью и войдя на двор, невеста плачет к подругам, становясь лицом к воротам: Вы голубушки мои белые Мои милые подружинки Спасибо вам голубушки Проводили вы меня молоду Ко честной славной заутрине Уж об чем-то я вас просить буду: Как придет весна красная И вы будете в лугах гулять И вы будете цветочки рвать Станете веночки вить Вы сорвите и мой цветок Вы и свейте и мне венок Занеситко-те голубушки Ко радельнице моей матушке Положила бы она мой венок Ко себе во кован ларец Через час бы поглядела Не завянет ли мой цветок Не заноет ли мое сердце Во чужих людях живучи.
После этого поклонясь подругам, идет в избу и они все за ней идут туда же. Войдя в избу и помолясь снова плачет: Ты радельник мой батюшко Радельница матушкам Была то я молода Я у ранней заутрени У честнова молебена Я молилась не склоняючи Я глядела не мигаючи И я видела молода Я свово-то суженаго Об чем то я вам побью челом Понизехоньку покланяюсь Благословите меня молоду Вы ко батюшку ко злату венцу.
После этого плача подруги расходятся по домам и одевшись в праздничную одежду, снова приходят в дом невесты, и как приедет за невестой поезд, т.е. жених и все его родственники, то подруги перед входом его в избу садятся все за стол и украсив заранее приготовленную елку лентами и зажегши на ней восчаные свечи, ставят на стол и поют песни к невесте, а она сидит покрытая с ними же на постланной на лавку шубе. Первый входит в избу дружка и просит подруг, чтобы они вышли из-за стола. Девки, не обращая внимания на него внимания, продолжают петь песни и наконец говорят, что они даром места не уступят, а чтобы он прислал по моложе себя с выкупом. Тут входит жених, за ним вносят пряников, и жених, подойдя к столу, говорит: «ну, красныя девицы, нельзя ли уступить нам это место», потом перед каждой кладет по прянику или по два, смотря по состоянию. Девки опять не обращая внимания и на него, поют песни. Потом подходит тысяцкой (так называется крестный отец жениха) и говорит: красныя девицы послушайтесь хоть того, кто постарше вас, а я вам за место заплачу,- и кладет перед любимой подругой невесты, а если есть сестра, то перед ней деньги (до 1 руб. сер.). Если этим даром довольны, то прощаются с невестой, целуют ее и выхолят из-за стола, а елку оставляют все-таки на столе. Елка эта называется красотой. Невеста берет эту елку и с ней выходит из-за стола и относит ее к матери – к печке, а мать взявши елку ставит в угол. Отец крестный невесты берет ее за руку и сажает на шубу за стол рядом с женихом, а по другую ее сторону садится сваха женихова и невеста начинает плакать в последний раз: Как не пава по заполью ходила Не златыя перья ронила Завели-то меня молоду За столы за дубовые И за скатерти браные Ты радельница моя матушка Ты послушай родимая Что я буду тебе рассказывать: По правую сторонушку У меня у младёшеньки Точно зимушка холодная А по левую сторонушку Морозы трескучие Впереди меня молодой Что мятель метёт Снег в глаза несёт Не дает-то мне молодой Не дает свету видети.
Потом обращается к приезжей, т.е. жениховой свахе: Ты приезжая моя свахынька Ты зачем ко мне приехала И ты как про меня проведала Не в полях-то мы с тобой гуляли Не работушку работали Не расплетай-ка мне голубушка Не расплетай мою русу косу Не обрывай-ко ты крупен жемчуг Не выплетай ты ленту алую.
В это время сваха расплетает ей косу, гостей угощают, а подруги поют к поезжанам песни и те дают им деньги. Вскоре после этого выводят невесту из-за стола и начинают одевать к венцу, а она плачет: Ты голубушка моя белая Моя милая тетушка Об чем-то я тебя просить буду Не княжна-то я не боярыня Не слуга ты моя верная Потрудись-ко ты голубушка Подай-ко ты мне цветно платье На мои плечи могучие, Цветным оно цветнёхонько К моему сердцу холоднёхонько.
За сим родители благословляют ее и сначала женихов, а потом и невестин поезды отправляются в церковь.
Свадебные плачи у крестьян Владимирского уезда
Во Владимирском уезде на крестьянских свадьбах в день брака поются разные так называемые плачи, или причеты. В этот день невеста обыкновенно должна встать раньше всех; одевшись и помолясь Богу, она обращается к матери с следующим плачем: Не пава по двору ходила, Не перья она ронила: Тут красна девушка ходила, Горбчи слезы ронила, К кипарисной двери приходила: Ты немецкий замочик отоприся, Полужона цепь отложися, Кипарисна дверь отворися, Шитый браный полог распахнися, Тесова кровать покачнися; Уж ты встань пробудись родна матушка, Мне не год-то у тебя годовати, Не неделюшку гостити, Один час часовати.
Спустя немного времени, в дом невесты начинают собираться все ее родственники. Если невеста не имеет в живых родителей и отдает ее брат, то обращается к нему с плачем: У реки было у реченьки Много лесу, много кустиков, Одного куста тут нет как нет, Одного куста ракитова. У мово ли братца милова Много гостей съехалось Уж как все гости со гостьями Дорогова гостя нет как нет, Дорогова гостя батюшка, Дорогой гостьи нет как нет, Дорогой гостьи матушки, Снарядить-то меня есть кому, Благословить-то меня не кому: Ты милой мой братец, Братец Иванушко, Ты выдь из ворот на улицу, Подойти ты ко Божьей церкве, Ты ударь в большой колокол, Не расступится ли мать сыра земля, Не раскроется ли гробова доска, Не восстанет ли радельник батюшко, Не восстанет ли радельница матушка, Уж на этот ли на горький час, Не благословит ли меня образом К Божией церкве ехати Под златым венцом стояти.
В крестьянском быту девицы обыкновенно плетут здесь только одну косу, в конец которой вплетается всегда широкая и по большей части пунцовая лента,- а женщины плетут волосы всегда в две косы. В первый раз заплетают девицам две косы по возвращении из церкви от венца, и это называется кручением. Перед отправлением в церковь для совершения брака, сваха со стороны жениха является в дом невесты, для того, чтобы расплести косу ей и ехать с ней вместе к венцу. При этом расплетанье невеста плачет к косе своей: Не трубынька трубила Рано по заре: Аннушка восплакнула По русой косе. Ты коса ль моя, косынька, Ты коса ль моя русая! Вечер тебя, косыньку, Девушки плели И золотом серебром Всю увили, А по утру рано Матушка плела (если она жива) И крупным жемчугом Всю унизала; Бог суди Ивану Иванычу, Прислал ко мне свахыньку, Не милосливу не жалосливу, Начала мою косыньку Рвать порывать Крупный жемчуг Поснимывала, Разделила мою косыньку На две косы, Положила косыньку Поверх головы.
После сего отец с матерью благословляют дочь–невесту и она с свахой отправляется в церковь.
