Лаврентьев Павел Григорьевич, Герой Советского Союза
Лаврентьев Павел Григорьевич
Павел Лаврентьев родился в 1905 году в деревне Митяково (ныне — Селивановский район Владимирской области).
Отец в основном крестьянствовал. Да и много ли возьмешь урожая на песочках в окружении вековых лесов? Хорошо еще, что в семье держали корову, которая кормила пятерых человек. Она – то и была основной кормилицей. Надежным помощником была и лошадь. Урожая до будущего года никогда не хватало. Приходилось подрабатывать в лесу рубкой и заготовкой древесины.
О раннем детстве Павла Григорьевича вспоминала супруга будущего Героя Советского Союза А.Я. Лаврентьева:
«Павел родился в 1905 году. Жили бедно. Как встал он на ноги, так сразу и помогать по хозяйству родителям начал – скотину пас. До десяти лет не до учебы было. А потом грянула первая империалистическая война. Только в 1915 году начал он ходить за несколько километров в начальную школу в Большое Григорово. Всего три класса и довелось окончить. А потом родители послали моего Павла на сезонные работы на торфоразработки. Там он и работал с мая по октябрь. А зимой лес заготавливал. Так и жили в трудах беспросветных».
Но хоть и был парнишка полуграмотным, а сумел себя проявить. Назначили его даже на должность счетовода – расчетчика в торфопредприятии. Так что, к тому времени, когда он в Муром переехал, у него уже был накопленный опыт счетовода. Потому и поставили сначала на должность бухгалтера, а позже и бухгалтера – инструктора.
Проживал в гор. Муроме (ул. Советская, д. 40), работал бухгалтером в артели.
Председатель президиума « Муромдревмебсоюза» Рылов вспоминал:
«Павел работал под моим непосредственным руководством. Хоть и молод был, но проявлялся в нем замечательный организатор учета и отчетности в системе нашего союза… Прекрасный товарищ».
В августе 1941 года Лаврентьев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию.
Сначала его направили учиться военной профессии зенитчика – артиллериста. Он, не в пример молодым, очень серьезно относился к обучению.
С января 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны.
Чувствовал, что на фронте от полученных знаний будет не только зависеть успешная боевая работа, но и сама жизнь бойца. Поэтому, когда их зенитно – артиллерийский полк 40 – й армии оказался на передовой, 38 – летний Павел Григорьевич Лаврентьев был готов сразиться с врагом во всеоружии.
Участвовал в Курской битве. Курско–Белгородское сражение вошло в мировую историю войн, как крупнейшее танковое сражение всех времен. Такой массы уничтожающей друг друга боевой техники, людских ресурсов планета не знала. Сотни тысяч солдат с обеих сторон были убиты, а миллионы ранены и контужены, а Лаврентьев, словно заговоренный оказался от пуль и осколков, когда рядом густо ложились выпущенные вражескими самолетами из крупнокалиберных пулеметов пули и сброшенные бомбы. Падали сраженные рядом товарищи, а он продолжал бить по самолетам врага. Боец отличился в том великом сражении, и на его груди появилась первая высшая солдатская медаль – « За отвагу».
Все лето продолжались, практически не прекращаясь, бои. Пришло время, когда после многомесячного вынужденного отступления начали гнать фашиста с родной земли.
К сентябрю 1943 года ефрейтор Павел Лаврентьев был орудийным номером расчёта 981-го зенитно-артиллерийского полка 9-й зенитно-артиллерийской дивизии 40-й армии 1-го Украинского фронта. Отличился во время битвы за Днепр.
Вот уже передовые части армии на «плечах» отступающего врага форсировали Днепр, ухватившись на клочок земли на правом берегу великой реки. Среди первых бойцов, захвативших плацдарм на правобережье, оказался и ефрейтор Лаврентьев со своим зенитным орудием. Он, прежде всего, сделал все, что надежно замаскировать его от зорких глаз наблюдателей врагов. И только после этого доложил командиру о готовности к бою.
Тогда еще ни один человек из горстки бойцов и понятия не имел, в какую заваруху они попали. Именно этот « пятачок» днепровской земли получил название « Букринский плацдарм». Плацдармов, больших и малых, во время войны было немало. Но именно этот имел честь попасть даже в « Энциклопедию Великой Отечественной войны». Вот что написали в специальной статье военные историки и генералы:
«К 30 сентября Букринский плацдарм составлял 11 километров по фронту и до 6 километров в глубину. В октябре дважды предпринималось наступление советских войск с целью освобождения Киева, но безуспешно. Вследствие этого решением Ставки Верховного Главнокомандования усилия Воронежского фронта были перенесены на Лютежский плацдарм, с которого 3 ноября ударная группировка фронта нанесла удар в Киевской наступательной операции, С Букринского плацдарма на Лютежский были скрытно переброшены 3 – я танковая, ряд стрелковых и артиллерийских соединений…»
Но тогда, в октябре 1943 года, немцы не знали о скрытом маневре советского командования. Они всю мощь своего огня обрушили на защитников Букринского плацдарма, поставив задачу любой ценой сбросить мужественных защитников в Днепр и уничтожить. Атаки врага не прекращались ни на один день. Не зря же они на весь мир объявили о неприступности Днепровской твердыни. Для гитлеровского командования делом чести стало уничтожить защитников плацдарма. Тем более, что он действительно представлял серьезную угрозу в предполагаемом наступлении русских. Сейчас невозможно даже представить, что пришлось выдержать бойцам за месяц. Это были многие десятки отбитых жесточайших атак с тысячи гитлеровцев и сотнями боевых машин. А с воздуха ежедневно несли с неба свой смертоносный груз фашистские бомбардировщики и истребители с единственной целью – уничтожить и морально сломить мужество защитников плацдарма.
Ранним утором 22 октября после короткой передышки в небе вновь появились вражеские стервятники. С жутким и устрашающим воем, невыносимым для нормального слуха, и один за другим падали в пике на линию оборону. Но к этому уже привыкли бойцы и не особо пугались. Вот и ефрейтор Лаврентьев без суеты, спокой1нои уверенно делал свое дело. Опытной рукой он навел орудие на один из летящих самолетов. Сделал необходимые допуски и открыл огонь. Уже первый выстрел достал наглого « Юнкерса – 88». Он задымил, затем на его корпусе появилось пламя и он, к радости бойцов рухнул на землю грудой железа недалеко от наших окопов. Раздалось громкое и раскатистое « Ура!» в знак благодарности пехоты в адрес зенитчиков. Еще одна победа мужественных бойцов.
Взбешенные сопротивлением и потерей одного из своих ассов, немецкие летчики через два часа вновь появились в небе. От командования поступил приказ на зенитную батарею:
Не допустить вражеские самолеты к боевым порядкам наших войск!
Дважды расчету ефрейтора Лаврентьева приказывать не пришлось. Эти ребята понимали, что надо делать с полуслова, а часто и без слов. Защитить плацдарм с неба могли только они. Выстрелами из пулеметов, а тем более из винтовки, немецкие самолеты было практически невозможно. Сбить или остановить бомбардировщики и истребители могли лишь зенитчики. Они и сейчас встретили незваных « гостей» плотным заградительным огнем. В дни октябрьских боев на счету зенитчиков орудия расчета № 981 , которым командовал ефрейтор Лаврентьев, уже насчитывалось пять уничтоженных самолетов врага.
В девять часов утра на позицию дерзкого десанта, по данным разведки, вылетели 27 «Юнкерсов». Краснозвездной авиации перехватить их на подходе не удалось. Ведь основные силы были переброшены на другой плацдарм. Весь удар пришелся по обороняющимся войскам и, прежде всего, по расчетам зенитной батареи.
Земля превратилась в настоящий ад. Небо смешалось с землей, а день - с ночью. Но орудие Лаврентьева продолжало стрелять по самолетам даже тогда, когда из целого расчета в живых остался он один. Выполняя приказ командира, не допустить авиацию врага на объект, вел огонь до последнего.
Зенитчикам удалось с честью выполнить приказ, Хотя и далось это страшной ценой. Они сбили два вражеских самолета в этом бою. Сумев метким и плотным огнем разрушить боевой порядок немцев, они все – таки заставили того беспорядочно сбросить свой смертоносный груз, куда попало. И поспешно вышли из зоны артиллерийско – зенитного огня. Бомбы, предназначенные для защитников Букринского плацдарма по большей части высыпались в чистом поле и на головы зенитчиков. Но, главное, приказ был выполнен.
— Когда мы с командиром части прибыли к позиции орудийного расчета, то увидели, что никого из бойцов не осталось в живых, а сам ефрейтор Лаврентьев был убит на своем боевом посту осколком вражеской бомбы. В его руках был намертво зажат очередной снаряд, подготовленный для фашистского стервятника, - вспоминал о последнем бое героя заместитель командира воинской части подполковник Хитрук.
Ну, кто бы мог подумать или даже представить перед войной, что скромный средних лет бухгалтер из Муромской артели « Галантерейщик» Павел Григорьевич Лаврентьев способен на подобный подвиг! Мог бы укрыться в окопчике, вырытом его же расчетом рядом с орудием, и переждал самое страшное время, когда враг начал бомбить зенитчиков. И жив бы остался. Но тем и отличается настоящий патриот от лжепатриота, что не играет в чистую совесть, а сознательно идет на смертельный риск, выполняя свой долг. Таким и был ефрейтор Лаврентьев
Похоронили солдата на восточной окраине села Ходоров в Киевской области. Братская могила стала ему последним прибежищем. Командование части отлично понимало все величие подвига, совершенного зенитчиками, и, в частности, Павлом Григорьевичем Лаврентьевым. Тогда же, пока память была свежа, командование задумало увековечить память о погибших. Местные власти обещали поставить величественный монумент на месте гибели героя.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 декабря 1943 года за «мужество и отвагу, проявленную в боях на правом берегу Днепра» ефрейтор Павел Лаврентьев посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденом Ленина и медалью «За отвагу».
Лаврентьев Павел Григорьевич
«У могилы героя Лаврентьева бойцы и командиры нашей части дали клятву отомстить за смерть любимого боевого товарища. В трудные минуты боя сотни бойцов и командиров повторяют имя героя Лаврентьева, которое поднимает нас на месть и расплату с врагом на полное его уничтожение. Мы никогда не забудем это имя». Так 22 мая 1944 г. писал заведующему Домом партийного просвещения города Мурома заместитель командира войсковой части, в которой сражался уроженец деревни Митяково бывшего Селивановского района П.Г. Лаврентьев.
Несколько лет спустя после окончания войны на высоком берегу Днепра на месте братской могилы вознесся памятник – обелиск в честь десантников с именами всех, кто здесь погиб.
И в Муроме есть улица, носящая имя Героя. Правда, почти никто из ее жителей не знает, кто же такой этот Лаврентьев. Так может быть, надо хотя бы поставить мемориальную табличку, которая бы рассказывала об этом замечательном человеке.
ВЕРНОСТЬ ПРИСЯГЕ
Земли Владимирской богатыри. Очерки о Героях Советского Союза. Нагорный Андрей Федорович, Травкин Василий Васильевич. Ярославль 1967
В тихий августовский вечер 1941 года родные и сослуживцы провожали на фронт Павла Григорьевича Лаврентьева — бухгалтера Муромской артели «Галантерейщик».
— Возвращайся героем! — напутствовали друзья, крепко пожимая руку Павлу Григорьевичу.
— Постараюсь, — отвечал Лаврентьев, радуясь теплоте проводов.
Но среди провожающих были и те, в сознании которых никак не уживались два слова — герой и бухгалтер. «Ну, был бы еще моряк торгового флота, верхолаз-монтажник, пусть даже шофер, а то бухгалтер — и герой», — думали они, вглядывались на прощанье в простое, застенчивое лицо человека в расшитой косоворотке.
Однако, попав на фронте в зенитную, часть, Лаврентьев с первых дней отличился храбростью и отвагой. Не случайно на его груди появилась медаль, которую в тяжелые дни оборонительных боев давали не каждому. Шло время. Фронтовые дороги привели Павла Григорьевича на Киевщину, к седому Днепру. Пытаясь поднять надломленный дух своих войск и запугать Советскую Армию неприступным «Восточным валом», немцы раструбили на весь мир о том, что они заковали Днепр в бетон и железо. Но как только советские воины подошли к великой реке, немецкие укрепления дали трещины.
...Ефрейтор Лаврентьев лежал на берегу, ожидая сигнала к началу форсирования водного рубежа. Всматриваясь в темные быстробегущие воды Днепра, Павел Григорьевич вспомнил деревню Митяково, где он родился и рос, Муром, где жил и работал. Перед ним стояли жена — Анна Яковлевна, дочки Галя и Люба. Вспомнил Лаврентьев и тот последний муромский вечер, когда друзья и родные провожали его на войну. Он снова слышал слова: «Возвращайся героем!». Этот наказ Лаврентьев вспоминал всякий раз, когда дело доходило до горячих сражений. И сейчас не на веселую прогулку готовился Павел Григорьевич со своим зенитным расчетом. Он видел, как разведчики под покровом темноты, стараясь ничем не выдать себя, тихо пересекли середину Днепра. Следом за ними, несколько поодаль, используя подручные средства, вели переправу другие подразделения полка. Пришел черед и ефрейтору Лаврентьеву. Вытащив из сухих камышей плот с закрепленной на нем пушкой, Павел Григорьевич вместе с другими начал грести веслами, направляясь к вражескому берегу. Над Днепром одна за другой неожиданно засветились десятки немецких ракет. В их свете Лаврентьев увидел, как, раскинувшись на широком фронте, плыли лодки, плоты с десантами.
— Вперед! Быстрей! — раздавались торопливые команды.
Вражеский берег, казавшийся уснувшим, мгновенно ожили Первой прорезала воздух пулеметная очередь с левого фланга, затем затрещал другой пулемет, ожил третий. В глубине обороны противника десятки огненных вспышек озарили землю. Над головой просвистели снаряды, зажужжали пули.
Но вот в бой вступили наши «катюши». Послышался оглушительный рев и скрежет. На вражеском берегу поднялись в небо тучи дыма и пыли. Сквозь сплошную стену, затянувшую передний край обороны противника, прорывалось пламя. Лаврентьеву показалось, что там закипела земля. Свист снарядов и пуль, грохот мин, гром артиллерийской канонады — все смешалось в единое целое.
Враг, оправившись после первого огневого налета, снова активизировал свои действия. Вновь заговорила артиллерия, забухали минометы. Они сеяли смерть в рядах десантников. В воду падали люди, скошенные вражескими пулями. От прямых попаданий в воздух взлетали обломки лодок, плотов. Стоны и крики раненых слышались над кипящей от мин и снарядов водой. И, несмотря на это, первая группа десантников уже высаживалась на вражеском берегу. Солдаты прыгали с лодок на землю и с ходу вступали в рукопашный бой. Враг, оборонявший подступы к реке, дрогнул и отошел. Небольшой плацдарм был отвоеван.
Было около пяти часов утра, когда Лаврентьев установил свою зенитку и доложил командиру:
— Орудие к бою готово!
После короткой передышки снова задрожала земля от непрерывного грохота орудий, гула танков, разрыва бомб. Немцы несколько раз переходили в контратаку, пытаясь сбросить советских воинов в реку, но храбрецы, поддержанные огнем артиллерии со своего берега, стояли насмерть. Тогда над клочком отвоеванной у фашистов земли появились вражеские самолеты. Они вертикально падали вниз, сбрасывая бомбы на головы советских солдат.
Вступило в дело орудие Лаврентьева. Опытный воин спокойно, без суеты, словно сводил баланс у себя в бухгалтерии, посылал снаряды. «Юнкерс», бросившийся на советских десантников, был сбит первым снарядом, за ним нашел могилу на советской земле другой вражеский бомбардировщик. Посылая снаряд за снарядом по пикировщикам, зенитчики нарушали их боевой порядок, не давали возможности прицельно сбрасывать бомбы.
После того как было отражено несколько воздушных атак, над плацдармом появилась новая стая немецких бомбардировщиков. До тридцати «юнкерсов» делали разворот, готовясь к пикированию. И снова заговорило орудие Лаврентьева. Его расчет под градом осколков вел ураганный огонь по воздушным пиратам. Огонь был таким интенсивным, что большинство вражеских самолетов, беспорядочно побросав бомбы, поспешно удалилось из зоны обстрела.
Внезапно над головами зенитчиков появились два новых самолета. Можно было бы укрыться в блиндаже, но зенитчики не побежали в укрытие. Они знали, что от их действий зависит жизнь сотен бойцов. И они остались на боевом посту. Оба пикировщика нашли гибель в этом поединке.
Но не только самолеты досаждали Лаврентьеву и его боевым товарищам. Их позиции непрерывно обстреливали немецкая артиллерия и минометы, временами, надеясь на успех, на плацдарм просачивались фашистские автоматчики. Но гвардейцы были верны присяге.
Взбешенные упорством советских зенитчиков, фашистские стервятники снова набросились на орудие Лаврентьева. Они пикировали на наши огневые позиции, сбрасывали бомбы, били из пулеметов. Ряды героев редели. Но орудие жило. Даже тогда, когда Лаврентьев остался один, он наводил ужас на фашистских стервятников. Уже пять самолетов рухнуло на землю от его метких выстрелов.
Не успев отдохнуть от минутного затишья, Лаврентьев увидел высоко в небе двух «юнкерсов». Они сделали разворот и одновременно бросились на зенитчика. Ефрейтор увидел над собой черные точки. Свист приближающихся бомб заглушал вой выходивших из пике вражеских самолетов. Он схватил снаряд, но, сраженный осколком авиабомбы, упал возле орудия.
Вспоминая этот героический подвиг ефрейтора Лаврентьева, заместитель командира части подполковник Хаврук писал:
«...Когда я с командиром части прибыл в орудийный расчет героев, беспощадно сражавшихся с вражескими самолетами, товарищ Лаврентьев лежал на своем боевом посту и в его руках был крепко зажат снаряд, приготовленный для фашистского стервятника...»
На Киевщине, у Днепра, где давно отгремели бои, спит вечным сном богатырь с Оки — Павел Григорьевич Лаврентьев. На его могиле сооружен памятник-обелиск. А на его родине, в городе Муроме, и сейчас многие земляки добрым словом вспоминают Павла Григорьевича Лаврентьева — скромного бухгалтера из артели «Галантерейщик», сказавшего в памятный день отъезда на фронт: «Постараюсь вернуться героем».
Он сдержал свое слово, вернулся в город бессмертным Героем.
Герои Советского Союза Владимирской области
Муромцы в годы Великой Отечественной войны
|
| Категория: Владимирская энциклопедия | Добавил: Николай (25.03.2020)
|
| Просмотров: 912
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
