Когда немецко-фашистские захватчики напали на нашу Родину, советский народ стал мстить врагу всеми силами и средствами. Из наиболее стойких и мужественных людей создавались подпольные группы, которые проводили диверсионную работу на оккупированной врагом территории.
Летом 1941 года, когда линия фронта проходила по реке Десне, в Рославльском районе началось формирование партизанских отрядов, имевших связь с командованием 43-й армии и разведотделом Резервного фронта. Решение об этом было принято 6 июля на совещании в обкоме партии. Организация партизанских отрядов и переброска их по Смоленской области началась в начале августа 1941 года. На 21 сентября 1941 года в тыл противника были переброшены:
Партизанский отряд №7 под командованием Барановского, преподавателя одного из белорусских институтов, в количестве 37 человек. Действовал в Рославльском районе. Боевые действия отряда: напал на немецкую разведку, уничтожил 6 немецких солдат, убили одного офицера, изъяли карту и ценные документы. Во втором налете на немецкою разведку убили 3 человека и двоих ранили. Взяты трофеи: мотоцикл, ручной пулемет, велосипед и 1000 патронов. Партизанский отряд №8 под командой Дадыркииа в количестве 34 человек. Действовал также в Рославльском районе. Партизанский отряд №4 под командованием Соколовского в количестве 54 человека направлен в Екимовичский район. Отряд «За Родину» под командованием секретаря Рославльского райкома ВКП(б) Крупенькина был организован в количестве 52-х бойцов из актива нескольких районов области. Двадцать восьмого июля отряд передислоцировался в Ершичские леса, а 3 октября отряд попал в окружение. С боями оставшаяся часть отряда (13 человек) отступила в район города Кирова и продолжала действовать на территории Куйбышевского района Калужской области. В целях улучшения организационно-оперативного руководства партизанским движением было решено: — территорию районов, занятых германскими войсками, разделить на два направления: северо-западное... и юго-западное с включением в него районов Глинсковского, Ельнинского, Ершичского, Рославльского, Хиславичского, Шумячского, Починковского, Моностырщинского; — производить набор бойцов для организации новых и пополнения действующих партизанских отрядов во всех районах прифронтовых областей и за их приделами;
— сохранить существующие 5-7 дневных курсов по подготовке партизан для северо-западного направления в Александрино и юго-западного направления в городе Кирове. Командующий войсками Резервного и Западного фронтов Г.К. Жуков придавал большое значение действиям партизанских отрядов. В директиве заместителю начальника Генерального штаба Василевскому от 27 марта 1942 года он писал: «1. Противник сейчас напрягает все усилия на создание запасов продовольствия, горючего, боеприпасов. 2. Главнейшей задачей всех крупных и мелких отрядов является не дать врагу подвозить к фронту горючее, продовольствие и боеприпасы. Приказываю: а) прекратить временно, кроме города Ельни, борьбу за населенные пункты, и все силы отрядов сосредоточить на железных, шоссейных, грунтовых дорогах для того, чтобы не дать врагу производить перевозку всех грузов и пополнения к фронту. Действовать, главным образом, засадами и смелыми налетами. Дороги минировать, на железных дорогах устраивать крушения поездов. А) Главнейшими дорогами считать Смоленск — Вязьма, Смоленск — Рославль, Рославль — Чипляево, Рославль — Брянск, Брянск - Зикеево. Б) Персональную ответственность за недопущение движения по дорогам возлагаю: за дорогу Рославль — Брянск — на Жуковский отряд. За дорогу Брянск — Зикеево, Брянск — Людиново — на Дятьковский отряд Орлова. За дорогу Почеп — Брянск, Навля — Брянск — на полк Корицкого. Жуков».
Действия партизан уже в первые месяцы войны наносили большой ущерб немецкой армии и заставляли ее держать воинские соединения для борьбы с партизанами. Об этом свидетельствует доклад командующего группой Армий «Центр» начальнику Генерального штаба о необходимости принятия мер по борьбе с партизанами, частями и соединениями противника в тылу группы армий: «Из наших сил в тыловых районах для ведения борьбы с партизанами, охраны железных дорог имеются: примерно, 12 слабых рот, недостаточно оснащенных тяжелым оружием и без артиллерии:
— 2 караульные и 2 жандармские роты;
— 1 караульный батальон. Командующий тыловым районом имеет 15 батальонов охраны тылов. ...с этими силами нельзя думать об активной борьбе с партизанами». Гнев народа нарастал лавиной. Кровью вписана дата 2 августа І941 года в летопись Рославля. Рвавшиеся к Москве моторизованные корпуса генерал-полковника Гудериана захватили город Рославль. По Варшавке, мимо Бурцевой горы, насыпанной по указу Владимира Мономаха тысячу лет тому назад на месте древнего городища, с грохотом и скрежетом, высекая искры из старого булыжника, мчались танки с латинской буквой С, намалеванной на броне башен — танки Гудериана. «И все же, — пишет генерал вермахта Курт Типпельскирх, — немецкое командование не сумело вывести свои войска на оперативный простор... 2-я танковая группа вынуждена была помогать правому крылу группы армии «Центр», застрявшей в районе Рославля. А по гитлеровскому плану «Барбаросса» именно войска Гудериана и 4-я армия Клюге должны были взять Москву». В 20-х числах партийные и советские организации перебазировались в села Жарынь и Пригорье, а в конце июля они переехали в город Киров. Туда же эвакуирован и военкомат, в Кирове продолжала выходить газета «Рославльская правда». Часть ее тиража отправлялась за линию фронта для населения, оказавшегося на оккупированной территории. Доставлялась газета и в город Рославль. Она сыграла не малую роль в организации массового сопротивления населения фашистским оккупантам. На ее страницах в августе — сентябре 1941 года публиковались материалы о разворачивавшемся партизанском движении. Одну из групп рославльских подпольщиков возглавил Г.И. Иванов. Григорий Иванович Иванов родился в 1894 году. После окончания четырех классов Смородинской средней школы поступил в Рижское ремесленное училище, которое закончил в 1910 году. С этого времени по 1941 год вся жизнь Григория Ивановича связана с Рославльским паровозным депо и вагоноремонтным заводом. В группу Иванова входили кадровые рабочие и молодежь. Он поступает работать на вагоноремонтный завод ВРЗ и советует своим людям сделать то же самое, чтобы легче было организовать борьбу с врагом. В состав ядра группы вошли: К. Лагутин, С. Егоров, И. Петров, братья Новиковы, семьи Пазовых, Зориных, Лучкиных, Липинских и другие. Активное участие в работе группы принимали и члены семьи Григория Ивановича: жена Екатерина Алексеевна, дочь Зинаида и сын Игорь. Вскоре начали взрываться паровозы, загораться в пути и взрываться фашистские эшелоны с военными грузами, выводиться из строя железнодорожные пути, стрелки, портиться связь, водоснабжение. На ВРЗ и в депо простаивало оборудование, снижалась производительность труда. Саботаж и диверсии приняли массовый характер. Для организации диверсий Григорий Иванович использовал наиболее опытных железнодорожников. Молодежь группы занималась разведкой расположения немецких частей и штабов, военных баз и складов, зенитных батарей и учреждений гестапо, полиции, жандармерии и других. Она организовывала побеги заключенных из Рославльского концлагеря, часть которых переправляла в партизанские отряды, собирала оружие и боеприпасы, ремонтировала оружие, добывала партизанам медикаменты и перевязочные материалы. Среди населения распространялись газеты, листовки, сводки Совинформбюро. Автор книги «Пригорьевская операция» Н.С. Шараев пишет, что командование партизанского отряда имени Сергея Лазо посыпало на квартиру Г.И. Иванова своих неуловимых разведчиц Марию Шипкарину и Феню Бакутину, которые всегда возвращались с ценными разведывательными данными. И далее он сообщает: «Игорь Иванов привел в отряд семь городских комсомольцев, а через несколько дней с Володей Липинским пришло еще семь, в том числе военнопленный рославльского концлагеря Евгений Лучкин, который позднее сыграл трагическую для городского подполья роль...» Гитлеровцы и их холуи сбивались с ног в поисках советских патриотов, для чего направляли самых лучших гестаповских ищеек. Несколько слов об участниках группы. Накануне войны Петр Газов окончил артиллерийское училище. Ему присвоили звание лейтенанта. В один из боев он был ранен, пойман в плен и оттуда был отправлен в концлагерь, откуда бежал, пробрался в Рославль, к родным. В городе познакомился с Ивановой и стал членом его группы. Вступили в эту же группу его отец и мать, Газовы добывали ценные сведения о расположении вражеских военных частей, военной техники, складов. В их квартире устраивались встречи партизан с подпольщиками. В начале сентября 1942 года, когда назрела угроза провала группы, и Газовы готовились к уходу в партизанский отряд, их арестовали. Изощренным пыткам на допросе подвергался Петр Газов. Он погиб, так и не назвав ни одного подпольщика. Отец и мать Газовы восемнадцать суток подвергались допросам в тюрьме, но за недоказанностью обвинения были временно освобождены. Воспользовавшись этим, при содействии подпольщиков и партизан, они ушли в лес. А.М. Газова удостоена была правительственной награды. Огромные заслуги перед Родиной братьев Новиковых. В одном из напечатанных очерков говорилось, что братья Новиковы отремонтировали радиостанцию для авиадесантной группы разведотдела Западного фронта. Теперь установлено, что их деятельность в тылу врага была обширной. Иван Степанович, Семен Степанович и Дмитрий Степанович Новиковы работали не только в составе группы Иванова, но и поддерживали связь с Рогнединской партизанской бригадой, куда передавались ценные сведения о расположении противника, о состоянии войсковых частей и стратегических узлов. Один из разведчиков этой бригады, Г.П. Степин мне рассказал: «С Семеном Степановичем я познакомился в 1942 году, а потом и с его братом Дмитрием. С тех пор Новиковы стали снабжать нас ценными разведывательными данными. Они были хорошо законспирированы, работали осторожно. Поэтому долгое время оставались неуловимыми». В городе Рославле формировались карательные отряды немецких фашистов и разрабатывались ими планы блокад партизанских лесов. Рославль был важным стратегическим узлом четырех шоссейных и четырех железных дорог. В нем располагались штабы крупных военных соединений врага, были сосредоточены армейские склады. В оккупированном врагом Рославле активно действовали подпольщики. В городе регулярно появлялись советские листовки, а чьи-то меткие пули то и дело уносили в могилу то фашистского солдата, то офицера, то предателя-полицая. Прилетали советские самолеты, именно тогда, когда вражеские склады наполнялись боеприпасами, горючим, оружием, когда в городе скапливались войска противника. И бомбы ложились в цель... Какое ликование царило среди населения, когда радист подпольщиков Семен Степанович Новиков принял по лично отремонтированной рации сообщение об итогах разгрома немецко-фашистских войск под Москвой! Под Москвой и Тулой были разбиты те самые гитлеровские части и соединения, подчиненные «непобедимым полководцам фюрера», сведения, о которых подпольщики с таким риском по крохам собирали и передавали в Москву. По немецким данным, 4-я армия фон Клюге только за январь 1942 года из общего состава 214 тыс. человек потеряла 97 тысяч или 47 процентов. Жители видели, как битые, израненные вояки шли и ехали в санитарных машинах и поездах через Рославль на запад. Распространялся слух о том, что фон Клюге и Гудериан перессорились, сваливая друг на друга вину за страшные поражения, вызывали даже друг друга на дуэль. Дуэль не состоялась. Гитлер сместил Гудериана, отозвал его в Берлин и назначил на его место генерал-полковника Рудольфа Шмидта. Разнеслась также радостная весть и среди заключенных концлагеря, и жителей оккупированной фашистами местности: «Битва под Москвой, по признанию гитлеровца генерала Блюментрита, нанесла первый сильнейший удар по Германии как в политическом, так и в военном отношениях». Шефом рославльского гестапо был Ярошенко. Гестапо — враг сильный и очень опасный. Особенно в Рославле, где гитлеровцы опять готовятся к наступлению на Москву. В городе, где стояли штабы вермахта, гитлеровская контрразведка держала своих лучших ищеек. Кадры СД, этого гестапо на колесах городская полиция во главе с обер-полицмейстером Аристовым — не шли ни в какое сравнение количественно и качественно с подобными же органами в захолустных районах оккупированных ими земель. Рейхсфюрер СС Гиммлер направил в Рославль матерых фашистских волков, поднаторевших в заплечных делах. Требовались конспиративный талант, удачливость и смекалка руководителей рославльского подполья, чтобы так долго водить за нос матерых контрразведчиков. Таким талантливым руководителем подполья был Г.И. Иванов. Смоленский обком партии неустанно руководил всей боевой деятельностью подпольщиков и партизан области, этих больших людей малой земли. Обком постоянно заботился о том, чтобы партизанские отряды помогали друг другу сильнее разжигать пожар народной войны на Смоленщине. Поэтому в июле 1942 года был образован Западный штаб партизанского движения во главе с первым секретарем Смоленского обкома партии Д.М. Поповым. Сосредоточение партийного и военного руководства в одних руках сразу же принесло свои плоды: штаб оперативного руководства борьбой партизан и подпольщиков теснее увязывал их действия с действиями и братьев-фронтовиков. Тем временем отряд им. С. Лазо придя в район Рославля, вырос в целую бригаду, прославившуюся налетами на станции Пригорье, Понятовка и другие под Рославлем. Разгром станции Пригорье был одной из самых крупных партизанских операций, которой руководил командир «Батя» — Т.М. Коротченков. Разведка этой бригады держала тесную связь с подпольем Рославля. Партийное руководство подпольем окончательно оформилось и окрепло в мае 1943 года, когда бюро Смоленского обкома создало Рославльский городской райком партии в составе Г.А. Зайцева, К.М. Соловьева, П.С. Константинова. ...После ухода десантников из города Григорий Иванович Иванов отправил собранные подпольщиками разведданные партизанам. Он уделял еще большее внимание диверсиям на транспорте. Ведь через Рославль и через Смоленск и Вязьму шли основные грузопотоки для снабжения фашистской группы армии «Центр». А Григорий Иванович всегда верил, что из всех видов транспорта самый главный на войне — железнодорожный. Надо рубить эти артерии, чтобы приблизить нашу победу. Своим детям — Игорю и Зине — он взволнованно читал «Обращение к партизанам и ко всем трудящимся временно оккупированных районов области, принятое пленумом обкома партии в годовщину Октября: «Дорогие товарищи! Положение требует активизации действий партизан. Усиливайте удары по врагу! Рвите железные дороги, пускайте под откос эшелоны с живой силой и техникой противника. Выводите из строя водокачки, станционные сооружения и не давайте их восстанавливать. Пускайте на воздух паровозы, вагоны, автоколонны, склады с горючим и боеприпасами, продовольствием. Хорошая операция небольшой группы партизан на железной дороге равносильна выигрышу крупного сражения. Пусть советская земля, наши дороги станут непроезжими, непроходимыми для захватчиков». Помолчав, Григорий Иванович сказал: - Это слово партии, дети. Возьмите эту листовку, выучите ее и несите это слово нашим людям! В Рославле Григорий Иванов постепенно стал тем, чем был Константин Заслонов в Орше. Два года вели подпольщики-железнодорожники тайную войну на рельсах. В депо царила неразбериха. Под гитлеровскими плакатами «Все колеса должны катиться для победы» русские паровозники, путейцы, ремонтники занимались саботажем. Немцы прекрасно это понимали, но, несмотря на аресты, угрозы и слежку, график постоянно нарушался из-за аварий, простаивали воинские эшелоны, по неизвестным причинам на перронах близ Рославля взрывались паровозы, в пакгаузах вспыхивали пожары. Пути, водоснабжение, связь, блокировка — все выходило из строя. Кто-то путал накладные, и в товарных вагонах везли на фронт разбитую технику, а новенькие пушки отправляли обратно в Германию. Когда по ночам выли сирены и лаяли зенитки, гестаповцы с ног сбивались, гоняясь за неуловимыми сигнальщиками и ракетчиками. Страшные вещи творились и с немецкой техникой: вдруг слабела сцепка, паровозы сваливались с рельсов, сталкивались лбами, отказывали насосы и инжекторы. Все это снижало пропускную способность двух очень важных железных дорог, срывало перевозки живой силы и войсковых грузов. Каждый развинченный стык бил без промаха по врагу, ослабляя его фронт. Диверсиями и саботажем занималась целая группа военнопленных-шоферов в ремонтно-механических мастерских. Разведданные текли непересыхающими ручейками в бригады клетнянских партизан Брянщины. По-прежнему подпольщики имели своих людей в штабах и учреждениях врага. В городской управе продолжала успешно работать машинистка Ольга Ивановна Корейка. Все ценные бумаги она аккуратно переправляла подпольщикам. Весь Рославль считал полицая Жаринцева предателем: ведь он был у фашистов на отличном счету. Большой группе советских патриотов помог Жаринцев уйти от тюрьмы, избежать смерти. Подполье он снабжал драгоценными паспортами. Многое успел сделать Жаринцев, прежде чем гестапо схватило и расстреляло его вместе с его сыном. Рославльские подпольщики были связаны со своими соседями, подпольщиками в Орше, Понятовке и Пригорье. Поддерживали они связь через мальчишку-детдомовца Сашу Барвенкова с советско- польско-чехословацкой подпольной организацией, действовавшей на огромной базе гитлеровцев близ поселка Сеща, недалеко от границ Рославльского района, на шоссе Рославль — Брянск. И рославльчане, и сещенские подпольщики действовали вместе с клетнянскими партизанами, десантными разведгруппами. Из клетнянских лесов переправлялись и в Рославль, и в Сещу инструкции и просьбы, листовки и мины. Крупнейшую диверсию в районе Рославля провели пригорьевские патриоты, связанные с 2-й клетнянской партизанской бригадой. В начале сентября 1943 года, когда советские войска рвались к Рославлю, они заминировали магнитными минами замедленного действия эшелон с горючим. Мины-магнитки были установлены на три часа. Обреченный эшелон миновал Рославль и остановился на станции Козловка, между двумя другими эшелонами. Один из эшелонов был нагружен авиабомбами, другой — боеприпасами. Вскоре сработали мины — грянул чудовищной силы взрыв. Взрывы, продолжавшиеся 16 часов подряд, разгоревшиеся пожары полностью уничтожили три эшелона, станцию со всеми ее сооружениями, водокачку и триста метров железнодорожного полотна. Но многие рославльчане-подпольщики не дожили до этих последних ударов по врагу. Подполье предал лейтенант Евгений Лучкин, бывший военнопленный, его, полумертвого от голода, завшивленного, подпольщицы сестра Тамара и ее подруга Сима Горлова помогли бежать из концлагеря. Из тех подпольщиков, кто был выдан этим предателем, несмотря на нечеловеческие пытки, ни один не назвал имен товарищей по оружию, только один-два предателя оказались среди многих десятков рославльских подпольщиков, но скольким замечательным людям, подпольным героям стоило жизни их предательство? Рассказывают, что мать предателя Евгения Лучкина, когда гестаповцы устроили ей очную ставку с сыном, отреклась от него, а Тамара плюнула ему в глаза. Сидя в Рославльской тюрьме, Новиковы уже слышали гул приближавшейся канонады советских войск. Лишь восемь дней не дожили они до освобождения родного города. До последнего дня боролись советские патриоты в Рославле, до последнего дня не чувствовали себя хозяевами захватчики в этом русском городе. Враги поняли: сколько ни вешай, ни расстреливай - нельзя убить ненависть русского народа к врагам. А значит, пробьет час — и уничтожит эта ненависть их: Аристова, Панасенкова, проводивших допросы и зверские пытки над советскими людьми. Подпольную организацию можно сравнить с подводной лодкой: затопление одного или нескольких отсеков еще не означает гибель всего судна. В марте 1943 года подпольщики готовили большую операцию: освобождение пленных из рославльского лагеря. Новые аресты сорвали этот план. Особенно усилилась подпольная борьба в Рославле после того, как был создан подпольный Рославльский городской комитет партии. Горком базировался в Ворговской партизанской бригаде и руководил из лесу действиями рославльских подпольщиков. И как бы ни было тяжело подпольщикам, дела их были успешными, они поднимали настроение людей и веру в Победу. Рождались песни и стихи. Вот одно из них:
Ох, леса, наши леса,
Громко эхо носится.
Скоро Гитлеру капут,
Как он ни заносится.
По ночам подпольщица Мария не спала. Лишь под утро забывалась в нездоровой дреме, мучилась кошмарами. Наяву и во сне — постоянная тревога, неотступные предчувствия надвигающейся беды. Жизнь на острие ножа. Случайный взгляд фашиста на улице, топот ночного патруля под окном. Еще хуже — стук в двери и — «аусвайс» — проверка документов. Что только не мерещиться! Да и впрямь — конец мог наступить в любую минуту. Порой Марии казалось, что гестаповцы уже давно напали на след подполья — они лишь выжидают, наблюдают... Жить в вечном напряжении, все время ждать беды и, несмотря на это, делать дело — вот подвиг подпольщика. Рославльские подпольщики похитили штабную карту с указанием военных объектов и многие важнейшие документы, в том числе копию приказа о наступлении на Орловско-Курской дуге, копию удалось своевременно переправить на Большую землю. Это удалось сделать через немецкого антифашиста Рудольфа Хельмута. Забывая о собственной безопасности, у тюрьмы томились близкие обреченных. В руках они держат маленькие узелки с пайкой хлеба и вареными картофелинами. По одну сторону тюремной стены — человеческая любовь, бессмертная, самоотверженная. По другую — ненависть, насильственная смерть.
Многое видела рославльская тюрьма. В мае 1902 года сюда шли с красными знаменами демонстранты, требуя, чтобы полиция освободила политзаключенных. Полиция разгоняла демонстрантов, а заключенных отправляла в Сибирь. Но даже в самые мрачные времена царизма не лилась здесь так обильно кровь, как во время фашистской оккупации. В этой тюрьме замучили тысячи советских патриотов из Ельни и Спас-Деменска, Ершичей, Дубровки, Сещи... Здесь томился герой польского народа Ян Маньковский, член советско-польско-чехословацкого подполья на Сещинской авиабазе, посмертно награжденный правительством Польши высокой наградой — крестом «Виртути милитари». Тюремная переводчица рассказывала, что Яна Маньковского пытали током, натравливали на него собак, прибивали к дверям, вгоняя в ладони большие гвозди. Героя расстреляли на Вознесенском кладбище Рославля. При отступлении гитлеровских захватчиков на запад «город непокоренных» ждала страшная судьба. Рейхсфюрер Гиммлер приказал, чтобы в покидаемых вермахтом областях не было оставлено ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одной железнодорожной линии, ни одного неотравленного колодца. Отступая, гитлеровцы разрушили Рославль почти целиком. Они взорвали 15 городских мостов, электростанцию, все заводы и фабрики, клубы, библиотеки, школы и больницы. Только натиск советских войск помешал им довершить свое черное дело. Двадцать пятого сентября 1943 года Рославль был освобожден соединениями 10-й армии под командованием генерал-лейтенанта Попова, которым подпольщики передавали разведданнные.
В первых числах сентября 1943 года, накануне освобождения города советскими войсками, немцами была проведена эвакуация лагеря (численность военнопленных составляла около 4500 человек). Узников гнали пешком по Варшавскому шоссе на запад.
