Проводы с Владимирской кафедры архиепископа Феогноста в 1892 г.
30-го ноября 1892 г. получен был во Владимирской духовной консистории указ из Св. Синода о Высочайше утвержденном назначении Высокопреосвященнейшего Феогноста на Новгородскую кафедру. Смутные слухи об этом ходили во Владимире еще задолго до получения указа; но им как-то неохотно верили — потому, должно быть, что всем не хотелось расстаться с добрым Архипастырем. Поэтому, не смотря на предварявшие слухи, указ явился как-бы неожиданностью, всех глубоко поразившею.
Следующие затем дни, до самого дня отбытия Высокопреосвященнейшего Феогноста из Владимира, посвящены были большей частью на прощание. Нет надобности говорить здесь о чувствах, волновавших в то время весь город, особенно Епархиальные учреждения в нем и градское духовенство: эти чувства со всею полнотой, наглядностью и теплотой выражены в прощальных речах и поднесенных Владыке адресах. Достаточно только представить, в последовательном порядке, самое прощание указанных учреждений и представительных лиц с Архипастырем.
2 декабря, в среду утром, Владыка Феогност прибыл в Епархиальное женское училище. По его желанию, все воспитанницы немедленно были собраны в залу, куда собралась и наличная корпорация училища. Вступивши в залу и преподавши общее всем благословение, Владыка прямо объявил цель настоящего своего посещения и преподал всем Архипастырское наставление. При первых же словах Владыки у воспитанниц показались слезы на глазах, затем послышался общий плач и даже рыдания: плакало все училище, начиная с самой начальницы заведения. Владыка, с обычной ему ласкою, старался успокоить взволнованную училищную семью и прощаясь благословил каждую воспитанницу св. крестиком.
Из женского училища Преосвященнейший Феогност направился прямо в мужское духовное училище. По приезде его сюда, воспитанники собраны были в училищную церковь. Здесь Владыка, как и в женском училище, преподал прощальное наставление учащим и учащимся, и благословил каждого воспитанника, а затем — преподавателей и начальствующих.
Так как оба эти училища не были предварены о последнем посещении Архипастыря, то начальствующие в них испросили у Владыки дозволение особо явиться к нему представителям от того и другого училища для прощания с ним и принятия последнего благословения от него.
В четверток, 3-го числа, Преосвященнейший Феогност в последний раз посетил духовную семинарию, перед концом уроков, и прежде всего направился в семинарскую церковь, где с св. крестом встретили его в облачениях о. ректор семинарии, архимандрит Никон, преподаватель священник В.Г. Боголюбов, духовник семинарии А.И. Богословский и диакон этой церкви. Хор семинарских певчих пел входное «Достойно есть», во время которого Владыка, приложившись к св. кресту, прикладывался к местным иконам. Затем следовала эктения с молением о здравии и спасении Высокопреосвященнейшего Феогноста, Архиепископа Новгородского и Старорусского. После эктении возглашено и пропето многолетие, вслед за которым хор пел: «В молитвах неусыпающую Богородицу».
Из церкви Владыка прошел, в сопровождении означенных лиц, в классный корпус, где при самом входе встречен был всею корпорацией служащих. Сопровождаемый корпорацией, Владыка взошел в залу, куда предварительно собраны были все воспитанники, которые встретили Архипастыря пением: «Днесь благодать». Затем следовала краткая эктения и многолетие. Владыка высказал прощальную цель настоящего своего посещения и пожелание, чтобы все, и воспитатели, и воспитанники, преуспевали каждый в своем деле. Тогда о. ректор обратился к Владыке с следующею речью:
«Ваше Высокопреосвященство,
Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший наш Архипастырь и Отец!
Давно народная молва переводила Вас на новое и высшее служение. При вести этой, когда до правды было далеко, хотя мы и грустили по поводу будущей разлуки, но не чужды были и радости за Вас. Теперь же, когда слухи оправдались, лишь одной скорбию исполнены наши сердца. Хотя и ум и совесть говорят нам, что давно пора бы возвеличить Вас, но сердце слишком пристрастно и себялюбиво; оно не может согласиться с ними; оно навек желало бы не расставаться с Вами; оно хотело бы всегда любовью и добротой Вашей согреваться; поэтому оно грустит, скорбит... И как возможно при столь тяжелой разлуке и столь дорогой утрате быть покойным, а тем более радостным ему! Да простит мне смирение Ваше, Владыко, если я в Вашем присутствии изображу лишения наши с Вашим уходом от нас. Пусть при этом сердце больше плачет, но долг, и совесть, и любовь к Вам велят в минуту расставанья с глубокой благодарностию вспомянуть благодеяния Ваши к нам.
Конечно, не мне, недавнему пришельцу, изображать Архипастырские заботы и деяния Ваши на пользу епархии и нас, как членов ее; предоставил это очевидцам трудов Ваших от начала и назовем лишь общеизвестные дела Ваши — живые свидетели трудов Ваших. Не лучше ли меня расскажут всем о пастырской деятельности Вашей по просвещению духовных чад учрежденные Вами проповеднические комитеты, многочисленные церковно-приходские школы и школы грамоты, внебогослужебные беседы и религиозно-нравственные чтения, братская библиотека и книжные склады в разных местах епархии, училище и курсы церковного пения, приготовляющие искуссных певцов и внятных чтецов, иконописные школы, изготовляющие благоговейные изображения святых, должности миссионеров, беседующих с заблудшими овцами, и церковно - историческое древле-хранилище, обличающее неправоту раскола. Эти учреждения красноречивее и громче слова говорят о пастырско-просветительной деятельности Вашей. Не только сами Вы трудились на этом поприще; Вы сумели привлечь на него всех; Вы всем дали на нем посильное дело: и сильным, и слабым, и священникам, и дьяконам, и причетникам, и науке, и искусству. Своим вниманием к трудам их Вы во всех в них вложили любовь к этому делу и обеспечили успех его. Везде Вы заставили вещать о Боге и в храме, и в доме, и в школе.
Могу ли при этом умолчать о благопоспешствующей Вам, в деле религиозно-нравственного просвещения паствы, любви Вашей к благолепию храмов Божиих, которая и созидала, и благоукрасила их. Долго и громко будет вещать о ней Владимирский кафедральный собор — предмет восхищения всех очевидцев его — и об уме Вашем, оценившем столь драгоценный памятник благочестия русских князей. Вы, Владыко, сохранили, воссоздали его и восстановили в его первоначальном виде, и — что не менее удивительно — не имея готовых средств к тому. Владыко, Вы и древность сохранили, и град украсили. Кто может изобразить заботы, волнения и труды Ваши при этом? Они лишь Богу, да Вам известны и понятны.
Но довольно говорить об епархиальных делах Ваших; умолчим даже о столь крупных и незабвенных, как обновление всех духовных училищ епархии, устройство при них общежитий и церквей: они сами несут Вам благодарность. И лично нам есть чем навеки поминать Вас.
Мы видели в Вас сильного молитвенника за нас, всегда исполненным к нам добротой и любовью, пример высокого смирения и благородства, светильника науки, мудрого и благопопечительнейшего Отца.
Не будет лишнего в словах моих, когда скажу, что семинария имела в Вас неусыпного созидателя ее блага и горячего ревнителя ее чести. Всегда Вы имели ее в сердце своем, а каждое событие в жизни ее отражалось в Вас или радостью, или сердечною болью. Вы знали поименно не только учащих, но почти всех и учащихся, знали их семейные и личные нужды,
радости и скорби. Вы не упускали случая свободную минуту уделить на посещение семинарии. В какой месяц жизни Вашей здесь она не видела Вас в стенах своих! Бывали месяцы в году, когда мы едва-ли не ежедневно встречали Вас, И как Вы при этом интересовались деятельностью преподавателей, успехами учеников; как радовались их благоуспешности и печаловались с малоуспешными; как Вы своими похвалами поощряли первых, внушениями и советами побуждали к деятельности и ободряли последних! И если Вы жили одною жизнью с нами, то мы жили Вами. Бдительное отношение Вашего Высокопреосвященства к ходу учебно-воспитательного дела, частые посещения семинарии, вникание во все части и области ее жизни, Ваша радость всякому успеху семинарии, как личному своему счастью, и Ваша грусть при вести о малейших уклонениях от нормы и порядка, обеспечивающих успех воспитательного дела, снисходительность, приветливость, внимание даже к личным нашим нуждам, Ваша сердечная благожелательная любовь к нам, дорогой наш Архипастырь, были для нас лучшим поощрением и вливали в нас новые силы на нелегком и ответственном поприще воспитания будущих служителей алтаря Господня.
Но буди забвена десница моя, если не помяну хотя бы некоторых важнейших памятников любви, забот и благопопечительности Вашей о семинарии, которые Вы оставляете нам и далеким будущим поколениям. Это — епархиальное общежитие, столь важное в воспитательном отношении и так много облегчающее занятие науками особенно детям бедняков, — св. храм, которого до Вас мы не имели и к благоустройству которого Вы прилагали свое попечение доселе. Это такие Ваши деяния, которые должны быть произносимы с особенною благодарностью; это такие красноречивые свидетели Башей Архипастырской заботливости о благе семинарии, которые неизгладимыми чертами впишут Ваше имя на скрижалях ее истории.
Блаженны те, с кем связывается судьба Ваша. Буди благословенно вхождение Ваше к ним; да даст Господь обрести Вам и у них такую же горячую любовь, какою Вы окружены были здесь. В знак сердечных пожеланий, любви и благодарности нашей к Вам примите, Владыко, образ Царицы Небесной, Предстательницы и теплой Молитвенницы за всех нас, и не забудьте помянуть нас в Ваших святительских молитвах пред ним, — примите этот образ и слезы наши!»
Когда Владыка принял св. икону и приложился к ней, пред ним выступил воспитанник VI кл. Иван Голованов и произнес следующую речь:
«Ваше Высокопреосвященство, Всемилостивейший отец наш и Архипастырь!
Последний раз посещаете Вы дорогую Вам я любимую Вами семинарию. Последний раз и мы, питомцы ее, имеем счастие видеть здесь Ваше к нам Архипастырское внимание и любовь.
Жаль расстаться нам с Вами, Высокопреосвященнейший Владыко! Много добра сделали Вы для нас. С самых первых дней Вашего служения на Владимирской кафедре Вы обратили особенное внимание на духовно-учебные заведения. Вы старались поставить их в самые благоприятные для учебного дела условия. Для этого Вы не жалели ни трудов своих, ни средств.
Не здесь, конечно, и не нам перечислять все те труды, которые Вы понесли для пользы духовно-учебных заведений епархии. Скажем только вообще, что в дело духовного образования Вы вложили всю свою душу. Особенное внимание оказывали Вы нам, воспитанникам семинарии. Вы всегда были для нас попечительнейшим отцем. Вы всегда вникали во все наши нужды, предусматривали их и старались удовлетворить их. С величайшим интересом и заботливостью следили Вы за ходом нашего умственного и нравственного развития. Успевавшим в том и другом Вы душевно радовались, о неуспевавших же отечески печалились. Во всем, касающемся нас, Вы принимали самое горячее и, по истине, отеческое внимание. Для беспрепятственного исполнения нами своих обязанностей Вы старались доставить все к тому средства. Многоразличные заботы Ваши были направлены на устроение материальной стороны нашей жизни. Вашим попечением изысканы средства содержания для 50-ти воспитанников в казенном общежитии. Вы принимали самое деятельное участие в постройке епархиального общежития, которое детям многих небогатых родителей дает безбедное существование за недорогую сравнительно плату.
За все Ваши о нас отеческие попечения мы все приносим Вам глубокую благодарность и просим Господа Бога, да продлит Он вожделенное здравие Ваше на благо святой Церкви и отечества, да соделает благополучным Ваше отшествие от нас на новое место Вашего служения, Промыслом Божиим Вам уготованное. Мы же всегда будем помнить Вашу любовь к нам и Ваши заботы о нас. Вы оставите нас; но дела Ваши всегда будут напоминать нам о Вас В знак же того, что мы всегда будем иметь о Вас благодарное воспоминание, примите, Высокопреосвященнейший Владыко, сей святый образ Спасителя нашего, который мы приносим Вам с благоговейной любовию и благодарностию за Ваши труды на нашу пользу и заботы о нас.
Просим Вас, Высокопреосвященнейший Владыко, не забывать нас в Ваших святых молитвах на новом месте Вашего служения, как Вы здесь не забывали нас».
Владыке поднесена была икона Спасителя от воспитанников семинарии.
После того произнес речь воспитанник VI класса Евгений Воскресенский. Вот эта речь одного от лица всех несчастных и сирот в епархиальном духовенстве:
«Ваше Высокопреосвященство Всемилостивейший Архипастырь и Отец!
Позвольте и мне от лица сотоварищей выразить Вам несколько слов глубокой, сердечной благодарности! Велики труды и заботы Ваши, Высокопреосвященнейший Владыко, о нашем умственном и нравственном преспеянии и достойны глубокой благодарности; но слава этих Ваших забот и трудов меркнет и как-бы исчезает пред одним делом Вашим, за которое от лица сотоварищей чистосердечное «спасибо» осмеливаюсь принести Вам. Это дело — поистине дело горячей любви отца к детям. Вот оно!
Кто не знает безотрадного положения осиротевшего семейства в нашем духовном сословии! Умирает служитель алтаря — отец многочисленной семьи; лежит на смертном одре тот, кто весь век свой жил чуть не в лачуге, кто всю душу свою вложил в дело служения ближнему, кто, может, в собственном смысле умирает за свою паству, — умирает, как добрый воин на поле сражения, не дожидаясь себе никакой награды. Весь век свой он высоко держал знамя веры Христовой; этот чудный стяг вдыхал в него всепрощающую любовь и силу, так что не сломила его вся печальная сторона его земной жизни. Но, отдавая все свои силы и время на служение Церкви и ближним, он не мог материально обеспечить своей семьи на будущее. И вот такой воин на смертном одре. Что видит он? Пред его глазами проносится печальная картина будущего положения осиротевших жены и детей, — необеспеченных материально, лишенных опоры и руководителя, в полном смысле несчастных сирот. Нет у них отца, — нет того, кто бы мог материально и нравственно поддержать их в трудные минуты жизни; а таких минут будет много, много: вся будущность их, можно сказать, состоит из этих минут. — Одна надежда на Бога, Отца всех сирот... Но вот умирающий вспоминает, что еще здесь на земле его сироты найдут себе любящего отца, готового на все, чтобы доставить возможное счастие им. Просветляется взор бедняка; смерть теперь не так тяжела для него: его семья будет иметь любящего руководителя и отца. И какая отрада для умирающего! Он умирает, окрыляемый надеждой, что его семья не останется без куска хлеба, не останется и без нравственной поддержки. И не тщетна его надежда! Вот как-бы в вещем сне видит он: дети его устроены, — сыновья — в учебных заведениях, воспитываются на готовом содержании; дочери или учатся, или замужем за такими же служителями алтаря, как и он. Кто сделал это? Это — тот добрый отец, воспоминание о котором вносило светлый луч надежды в будущее осиротевшей семьи.
Такой любящий отец был и у нас, и теперь вопреки нашим желаниям, повинуясь Верховной Власти, уходит от нас на новое место служения Церкви Христовой Не Ты - ли, Высокопреосвященнейший Владыко, внес в печальную картину кончины наших отцов столько светлых тонов? Не Ты-ли заставил умирающего служителя алтаря отходить в вечность с надеждой в сердце и горячей молитвой за своего любимого Архипастыря на устах?
Но не только сироты пользовались любовью и заботами Вашего Высокопреосвященства. Поистине, как любвеобильный отец, Вы простирали свои взоры и туда, где Ваша паства была обременена многочисленными семействами, — где горькая, неприглядная нужда часто вызывала слезы горести и печали. Ваш отеческий взор видел это Вы спешили туда на помощь, — и вот, благодаря неусыпным заботам Вашим, многочисленная семья уже не так обременяет своего отца, пастыря Церкви: дети его устраиваются, материальные средства увеличиваются. И он все свои силы отдает на служение пастве, зная, что заботы о семействе разделяет с ним ц его благостнейший Архипастырь.
Но Вы, Высокопреосвященнейший Владыко, не только умели отдать должное, — умели дать и сверхдолжное: Ваша сердечная доброта влекла Вас не только к тем, которые «добре прилежали» (1 Тим. 5, 17) на поприще своего служения, но и к тем, которые ни своей жизнью, ни своей деятельностью не оправдывали своего назначения.
Глубокое, сердечное «спасибо» Тебе, благостнейший Владыко и Отец, от нас — сирот и членов многочисленных семейств, устроенных Тобой, — от наших отцов и матерей, которым Ты отирал слезы, когда горькая нужда вызывала их! Да хранит Тебя Господь Бог на многия, многия лета, и да поможет Тебе и на новом месте служения Церкви Христовой быть таким-же отцом своей паствы, скорбящей и сетующей в земной жизни сей!».
Затем воспитанник III кл. Николай Добровольский сказал Владыке стихотворение, в котором выразил и скорбь о разлуке с попечительным Архипастырем, и чувство признательности к нему, и молитву к Богу за него. — После того произнес стихотворение воспитанник того-же класса Владимир Давыдов, выразивший в своем, сравнительно небольшом, стихотворении благодарность и благопожелание Архипастырю. В таком же роде сказал стихотворение воспитанник VI кл. Александр Ключарев. Последние слова в его стихотворении
«Бог да хранит Тебя многия лета
Церкви на пользу, на благо людей!
Вот коренное желание это
Всех Твоих прежних духовных детей»,
переложенные на голоса учителем пения г. Радиксовым, были подхвачены и пропеты хором воспитанников. — Наконец, воспитанник VI класса Сергей Крылов поднес Владыке собственного переложения «Хвалите имя Господне».
Владыка сказал еще несколько слов в поощрение и назидание воспитанников и каждого из них благословил св. крестиком.
Из классного корпуса Преосвященнейший Феогност, в сопровождении семинарской корпорации, прибыл в покои о. ректора, где, в честь и признательность Владыке, от всех служащих в семинарии и имеющих ближайшие служебные отношения к ней, приготовлен был обед. Во время обеда преподаватель семинарии П. А. Белояров, от лица всех присутствующих, обратился к Его Высокопреосвященству с следующею речью:
«Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!
Священную и трогательную минуту переживает Владимирская паства, разлучаясь с Вами, дорогой Архипастырь. Ты знал и глашал по имени овцы своя — свое словесное стадо и его пастырей; Ты все свое время, все свои силы — душу свою полагал на алтарь служения своей пастве, не давая себе покоя в трудах и заботах об ней ни при свете денном, ни при свете ночном. И овцы гласа Твоего слушали. В четырнадцатилетнее управление Владимирской епархией между Вашим Высокопреосвященством и Владимирской паствой установилась такая крепкая духовная связь, которая — верилось — никогда не будет расторгнута и видимым образом. Особенно эта связь во всей своей красоте и величии выразилась в тот недавний, но приснопамятный день, — позволь, Владыко Святый, воскресить его видимо пред Тобой в первый, но, увы! и в последний раз, — в тот недавний и приснопамятный день, когда мы сподобились зреть и светло праздновать двадцати-пятилетие Вашего святительского служения. То был яркий полдень в жизни Владимирской епархии, когда в умах и сердцах всех Твоих духовных чад озарились полным светом все Твои труды и болезни, ими-же трудился еси во славу Церкви Божией и во благо своей паствы, когда — верим — и Твой отеческий взор полон был духовного веселия о чадех своих, яже дал Тебе Бог.
Но вот по воле Божией за ярким полднем в жизни Владимирской епархии наступил, — и так скоро! — грустный вечер — час прощанья с Тобою... Дивны судьбы Божии! Священную и трогательную минуту переживает паства Владимирская.
Дорогой Архипастырь! Мы и питомцы наши — малое стадо в миллионной пастве Владимирской; но оно нетесно вмещалось в Твоем любвеобильном сердце. Во имя горячей любви к Церкви Божией и к своей пастве Ты высоко ценил наше малое стадо, из которого выходят пастыри стад, — и той же щедрой рукой, которой Ты сеял семена милости и добра во всей своей пастве, расточал и нам дары своей благости. Ревность Твоя о благе и чести нашего заведения были неусыпны, бодрствование над ним постоянно, заботливость о внешних его нуждах не останавливалась ни пред какими жертвами. А Твое благородное, дышавшее и внешнею приветливостью и внутренним благорасположением, обращение с нами, Твое внимание даже к нашим личным нуждам, на ряду с другими знаками Твоей ревности о чести заведения и его непосредственных деятелей, ясно показывали, что Ты всеми средствами и силами старался поддержать наши силы, нашу немощь, нашу слабость на скромном, но строго ответственном пред лицем Церкви Божией поприще нашего служения. А потому, дорогой Архипастырь, и для нас тяжела разлука с Тобою, а потому и мы переживаем священную и грустную минуту. Мы остановили бы Тебя, — Твое отшествие от нас, если бы это было в нашей власти и если бы мы всецело не подчинялись велениям Промысла Божия, так особенно явственным в судьбах Церкви Божией и жизни ее Архипастырей.
И так — прости, дорогой Архипастырь! Верь, что благодарная память о Тебе никогда не угаснет в сердцах наших! Верь, что имя святителя Феогноста отселе навсегда будет связано с именем Владимирской епархии и нашей родной семинарии. Пройдут годы, многих из нас не будет уже на свете, но священная память о Тебе не умрет, — ее сохранят и передадут из рода в род те же наши теперешние юноши — питомцы. Сделавшись в свое время отцами семейств и пастырями Церкви, они будут вспоминать Твое святое имя в кругу своей семьи, и будут внимать их сказаниям о Тебе дети и внуки их, как — бывало — и мы из уст наших отцов и дедов слушали их сладкие и теплые речи о прожитой ими жизни и о знаменитейших Иерархах Владимирских, тесно связавших свое имя с жизнью нашей епархии и нашей семинарии.
Любовью дышали, дорогой Архипастырь, каждое Твое дело, каждое Твое слово. И нашим последним словом будет к Тебе: мы любили Тебя».
Через небольшой промежуток обратился к Владыке с речью инспектор семинарии А. В. Иванов:
«Ваше Высокопреосвященство,
Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец!
В немного лет моего служения во Владимирской семинарии, под милостивым управлением Вашего Высокопреосвященства, мне пришлось видеть очень много милостей и добра, которые Вы оказывали семинарии до последнего дня своего пребывания во Владимире. Ни один случай в жизни ее, радостный и печальный, не проходил мимо Вашего отеческого внимания. Ни одна самая важная и самая скромная нужда, как служащих делу воспитания в семинарии, так и воспитанников ее, не была оставлена без удовлетворения. Смело могу сказать, что Владимирская семинария жила Вами и от Вас; Ваши труды были ее отдыхом, Ваши заботы — ее радостью. С другой стороны, ее успехи были Вашим утешением, ее печали и недостатки — Вашей скорбью. Владимирская семинария была предметом самых горячих забот Вашего Высокопреосвященства, но вместе с тем и самых больших трудов Ваших. На семинарию изливались самые обильные милости от Вашей руки и сердца. В семинарию Вы постоянно вносили свет и благословение. За то, с какою радостью встречали прибытие Вашего Высокопреосвященства в семинарию и учащие, и воспитанники! С каким благоговением и благодарностью выслушивали и запечатлевали в своих сердцах Ваши отеческие наставления и советы! Многие сотни и тысячи признательных питомцев Владимирской семинарии испытали на себе благодеяния Вашего Высокопреосвященства. Здесь они научились понимать Ваши отеческие заботы о них и оказываемое им добро. Отсюда они унесли и в жизнь самую сердечную память о Ваших Архипастырских милостях и с любовию сохранят в сердцах своих Ваш светлый образ.
А теперь... теперь, Ваше Высокопреосвященство, с глубокою скорбию мы должны расстаться с Вами: последнее общее свидание признательных детей с добрым отцем; последняя семейная трапеза с Вами, Высокопреосвященнейший Владыко! Простите же меня за проникнутое горячими сыновними чувствами слово прощания с Вами! Примите с обычною Вашею отеческою любовию и эту искреннюю слезу, невольно выступающую из глаз в настоящие минуты! Благословите, Владыко святый, нас и любимую Вами семинарию на новые труды и добрую жизнь!
А мы будем молить великого Пастыреначальника, да укрепит Он Ваши духовные и телесные силы на многие лета для новых подвигов и трудов, и да просветится и там, в Нове-городе, как и во Владимире, свет Ваш пред человеки, яко да видят Ваши добрые дела и прославят Отца Вашего, иже на небесех!
Не забудьте и Вы, благостнейший Архипастырь, своих чад в Ваших отеческих молитвах пред Богом!»
Обед закончился единодушным пожеланием Владыке долгоденствия, выразившимся в общем пении «многая лета». — Преподавши каждому благословение Божие, Владыка отбыл из семинарии.
В субботу, 5-го числа, явилось к Преосвященнейшему Феогносту начальство Епархиального женского училища и от училищной корпорации поднесло ему письменный прибор. При этом инспектор классов священник М.А. Веселовский произнес следующую речь:
«Высокопреосвященнейший Владыко!
Под Вашим мудрым, отеческим, почти 14-летним управлением Владимирское Епархиальное училище развилось и разрослось, можно сказать, до неузнаваемости. Вы приняли почти приют, далеко еще не благоустроенный и не обеспеченный на дальнейшее существование, а оставляете вполне благоустроенное, многолюдное, средне-учебное заведение.
Вместо двух, мало пригодных для помещения училища, зданий с некоторыми ветхими надворными постройками, благодаря заботам Вашего Высокопреосвященства, явился корпус, удобно вмещающий в настоящее время, до 200 детей живущих в заведении и 100 слишком приходящих; устроена благоукрашенная церковь, постстроена — удобная, поместительная больница, Образцовая школа, надворные службы и пр. и пр. — Вашими заботами училище преобразовано из трехклассного в шестиклассное, сделалось многолюдным, приобрело общие симпатии не только духовенства епархиального, но и светского общества. Вы мудро умели изыскать для него нужные средства, полезных людей, добросовестных работников.
Во время многочисленнейших докладов Вашему Высокопреосвященству и Ваших посещений училища Вы неусыпно, внимательно следили за экономической, учебной и воспитательной частями и везде умели во время предусмотреть, предупредить, указать, научить. Всегда Вы относились к училищу как благопопечительный, горячо любящий свое детище, мудрый отец. Все служащие и учащиеся в училище высоко ценили такое отношение Ваше к нему: слезы взрослых, рыдания детей во время Вашего последнего, прощального слова — живое и неопровержимое тому доказательство. Позвольте-же, милостивый Архипастырь и Отец наш, за все то, чего я бегло коснулся кратким и бледным, но искренним словом своим, и за весьма многое другое, невысказанное мною из - за боязни быть утомительным, — от лица корпорации Владимирского Епархиального женского училища принести Вам сердечную глубокую благодарность и не откажите принять от нас эту незначительную вещь на память нашего новейшего, искреннейшего, глубочайшего и постоянного к Вам почитания».
Вместе с начальством училища явились к Владыке шесть лучших воспитанниц VI класса. Одна из них, Мария Красовская, произнесла речь следующего содержания:
«Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Мы пришли сюда для того, чтобы от лица всех воспитанниц в последний раз отблагодарить Вас за все те заботы и попечения, которые Вы, как истинно добрый Отец, всегда нам оказывали. Трудно свыкнуться с мыслью, что мы в последний раз в стенах нашего училища видели Вас, нашего дорогого, горячо - любимого Архипастыря. Тем более тяжела для нас эта разлука, что мы так много обязаны Вам, нашему доброму Руководителю, Начальнику и Попечителю.
Вы всегда так много заботились о нас, о наших успехах, о прилежании, о нашем материальном благосостоянии. Ни один учебный месяц не проходил без того, чтобы Вы лично не обрадовали нас своим посещением. Зато и любили-же мы, воспитанницы, Вас, нашего дорогого Архипастыря! Ваш приезд в училище был всегда для нас самым светлым, самым радостным праздником. Как хотелось каждой из нас хорошо ответить во время Вашего посещения и как боялись мы, воспитанницы, чтобы Вы, Ваше Высокопреосвященство, не остались недовольны нашими ответами! Для нас не было больше несчастия, как огорчить Вас нашими неуспехами. Ваше доброе отеческое слово ободряло прилежных и оживляло слабых. Поощряемые Вашими словами, все старались быть усердными в деле своего образования.
Мы ничем не можем достойно отблагодарить Вас, милостивейший Архипастырь, за все те заботы и попечения, которых так много Вы нам оказывали. Единственное, чем мы можем выражать свою благодарность к Вам, это — молиться во все дни нашей жизни о Вас Богу, дабы Он Всемогущий хранил Ваше драгоценное здравие на многие, многие годы. Ваш светлый образ, как самого доброго Отца и Архипастыря, никогда не изгладится из благодарных сердец наших. Мы будем свято хранить и каждое слово из Ваших мудрых Архипастырских наставлений.
Еще раз просим Вас, дорогой наш Архипастырь, благословите нас продолжать и окончить образование, начатое при Вашем добром руководстве, и вместе с тем осмеливаемся просить Вас принять от нас не дорогой, но принесенный от чистого сердца, подарок, изготовленный руками воспитанниц нашего училища».
По окончании речи другая воспитанница, Талепоровская, поднесла Владыке шесть полотенцев.
В воскресенье, 6 числа, Преосвященный Феогност совершил последнюю литургию в кафедральном Успенском соборе, в сослужении двух архимандритов и соборного духовенства. Народу был полон собор; были представители разных ведомств и всех сословий. По окончании царского молебна, в совершении которого участвовало почти все градское духовенство, Архипастырь сказал прощальное слово и в лице предстоящих простился с Владимирской паствой. По окончании церковной службы, когда Владыка в мантии вышел царскими вратами и остановился на амвоне, соборный протоиерей М.И. Жудро сказал ему речь и от кафедрального собора поднес Владимирскую икону Божией Матери. Вслед затем соборный ключарь, протоиерей А.И. Виноградов обратился к Владыке с следующею речью:
«Владыко святый!
Не только великое множество духовных чад Твоих, собравшихся ныне в это древнее святилище, прощается с Тобою, оставляющим нас, но прощается с Тобою и св. храм сей. Возведи, в последний раз, очи Твои на высокие своды его, на столпостены его! Ты залечил глубокие раны их, и как - бы из ничтожества воззвал покрывавшие их св. лики. Душа верующая прозирает, что благодарно и благоволительно взирают ныне на Тебя все Святые, образы которых Ты обновил и украсил благолепием. Воззри на древние погребальные комары, и приведи себе на память, как очистил Ты гробницы Державных русской земли и приснопамятных Святителей от сора и нечистоты, наметанных долгим, веками исчисляемым, временем. И Великий Всеволод, и Ярослав, родитель св. Александра Невского, и Великая Княгиня Агафия с своим семейством, и все, все, благоприличествующего упокоения которых коснулася Твоя святительская десница, по чувству верующей души, теперь окрест Тебя, Святитель Божий, — все они навсегда молитвенники за Тебя пред небесным престолом Вседержителя. Обрати еще взор Твой к чудоточной гробнице небесного Покровителя Твоего, великого князя Георгия, к св. мощам создателя сего храма, великого князя Андрея Боголюбского и сына его княжича Глеба, и вспомни, как Ты в теплой своей молитве в сем храме испрашивал у них благословения и помощи на обновление разрушавшегося сего храма, как они помогали Тебе в этом деле, как Ты, при благодатной помощи их, к удивлению всей России, благоуспешно окончил это многотрудное дело, и не только прочно утвердил ветхий семивековой собор, но и как дивное чудо показал его сынам России в том самом виде и благолепии, в каком он был в первое свое время. И теперь не святые ли благоверные великие Князи, гласом Благочестивейшего нашего Государя, призывают Тебя в Великий Новгород, в св. СОФИЮ древнейшую. Душа верующая чувствует даже, что Ты и эту обветшавшую соборную церковь Новгорода обновишь и упрочишь, как Владимирский соборный храм. Гряди, гряди, Владыко Святый, благословляемый целым сонмом небожителей, и в знамение всегдашнего благодатного покровительства Тебе св. благоверных князей Георгия, Андрея и Глеба, приими и понеси с Собою сии святые дары от св. мощей их. В Твоем келейном храме они очевиднее будут напоминать Тебе о всегдашних Твоих небесных Покровителях».
После этой речи, Владимирское общество хоругвеносцев поднесло Владыке икону Успения Божией Матери, при чем одним из представителей общества прочитан был и поднесен Владыке адрес следующего содержания:
«Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
В последний день служения Вашего в кафедральном соборе предстало пред Вами в полном составе своем, учрежденное Вами при сем благознаменитом храме, «Владимирское Общество Хоругвеносцев». С глубокою скорбию сердца предстоим все мы пред лицом Вашим, при разлуке с Вами, незабвенный Святитель! Благодарим Вас, Владыко Святый, за призвание нас на особый, несуществовавший еще в здешнем граде, путь превозношения имени Божия. Никогда, во веки, не забудем милости Вашей к нам и любви Вашей к нам грешным, поистине уподобляющейся любви Христовой. В видимый знак нашей благодарности и на память о нас смиренных чадах Ваших, просим Вас, любвеобильный Архипастырь, принять от нас сию святую икону. Благоговейно припадаем к святительским стопам Вашим. Благослови нас, Высокопреосвященнейший Владыко, благослови нас, незабвенный Архипастырь, да выну направляет Господь Бог стоны наши по святому словеси Своему, во славу и благохвалений пресвятого Его имени».
По возвращении Преосвященнейшего Феогноста из собора в Архиерейский дом, к нему явилась городская Дума в полном составе и от Владимирского градского общества поднесла Владимирскую икону Божией Матери.
Вечером того же дня явились к Владыке местные члены Братства св. Александра Невского. Прежде всего совершено было краткое молебствие о здравии Высокопреосвященнейшего Феогноста с провозглашением многолетия. Секретарем Братства прочитан был и поднесен Владыке от Братства адрес следующего содержания:
«Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь!
Божиим изволением, Верховная воля Державного Монарха призвала Вас на древнейшую святительскую кафедру Новгородскую, в течение веков просвещаемую сонмом великих Архипастырей, из коих многие прославлены не земною только, но и небесною славою, нетленно почивая под сводами древних святилищ в пределах области Новгородские. Смиренно преклоняясь пред сим благим изволением Промысла Божественного, поставившего светильник Ваш горяй и светляй на высоком свещнице, да просветится свет Ваш пред человеки, Владимирское Православное Братство святого благоверного великого князя Александра Невского, как духовное чадо Ваше, получившее от Вас духовную жизнь и в течение 13-ти лет возращаемое обильною благодатию святительских даров Ваших в меру возраста Христова, скорбит об отшествии Вашем. Невольно смущается сердце всех деятелей Братства, омрачаемое той тяжелой утратой, какую несет Братство, лишаясь в лице Вашем своего руководителя и горящего ревностию Илийною ревнителя, одушевлявшего и объединявшего всех своею святительскою любовию, возжигавшего огнь ревности во всех деятелях на ниве Христовой. Вашей созидающей святительской любви и ревности Братство обязано своим возникновением и процветанием. Под сению высокого небесного Покровителя его, святого благоверного великого князя Александра Невского, по лицу земли Владимирской воздвигнуты сотни церковных школ, где сеется в отроческие сердца семя слова Божия и насаждается начало премудрости — страх Господень; те же семена Божественного слова и христианской любви насаждаются пастырями Церкви и деятелями Братства, одушевляемыми Вашею святительскою любовию, среди всей полутора - миллионной паствы Владимирской из края в край на религиозно-нравственных чтениях и внебогослужебных собеседованиях; тою-же святительскою любовию Вашею привлекаются в лоно святой Церкви Христовой и заблудшие чада ее, наставляемые, во время бесед с ними, пастырями Церкви и особыми миссионерами и утверждаемые в истинах Православия предметами древности, сосредоточенными в церковно-историческом древлехранилище Братства. Те же Божественные семена возрастают и укрепляются в умах и сердцах обитателей земли Владимирской посредством чтения книг, заключающих в себе слово Божие и учение, еже к животу и благочестию: для сей цели Братство, под Вашим руководством, учредило книжный склад, который обильно снабжает книгами церковные, приходские и школьные библиотеки и ежегодно, в количестве нескольких десятков тысяч экземпляров, распространяет книги и брошюры среди народа. Ревнуя о славе Божией и о спасении душ христианских, Вы во все время управления Владимирской епархией усердно заботились, чтобы в храмах Божиих все было благообразно и по чину. С сею целию Братством основано училище церковного пения, в котором молодые люди готовятся к прохождению должности учителей пения и управляющих церковным хором, и учреждены курсы церковного чтения, пения и устава для готовящихся к занятию должности псаломщиков. Затем, Вашими заботами устроены в пределах Владимирских две Братские школы иконописи, в которых изготовляются святые иконы, строго соответствующие духу и требованиям Православной Церкви. Наконец, Вы не оставили без Архипастырского внимания и того, чтобы в храмах были возжигаемы свечи из чистого пчелиного воска; а потому, для восстановления упадающего в епархии пчеловодства, на средства Братства содержится во Владимире школа пчеловодства и при ней образцовая пасека. Словом, ни одна сторона религиозно-нравственной жизни паствы Владимирской не была оставлена Вами без Вашего Архипастырского попечения. Для приведения всей деятельности Братства в порядок и надлежащее благоустройство, Вы не щадили ни собственных средств, ни сил, ни здоровья. Благодаря сему именно, деятельность Владимирского Братства сделалась известна всей России и, что всего отраднее, неоднократно слышалось слово одобрения ей с высоты Царского Престола.
При мысли о разлуке с Вами, мы находим единое утешение в том уповании, что Ваша любовь к Братству и святительские молитвы Ваши о нас не прекратятся и по отшествии Вашем, и что сие изволение Божие о Вашем преселении на кафедру Новгородскую совершается по молитвам Небесного Покровителя Братства, святого благоверного великого князя Александра Невского, коему так же, как область Владимирская, близка и область Новгородская — свидетельница земных подвигов и трудов его, много лет доблестно правившего пределами славного Новгорода великого и оказавшего здесь бесценные заслуги Церкви Христовой.
Молим святого благоверного великого князя Александра, чтобы он не оставил Вас своею небесною помощью на новом месте доблестного святительского служения Вашего, да процветет и Церковь Новгородская, просвещаемая светом светильника Вашего, да воздвигнутся и обновятся ее древние святилища и да услышит слух наш о славе имени Вашего во всех обширных пределах области Новгородские.
Вседушно просим Вас, Владыко Святый, принять сию святую икону небесного покровителя Братства, приносимую Вам от нашего усердия, как залог молитвенного единения нас с Вами, и благословить нас, верных чад Ваших, на доброделание наше до вечера дней наших».
Икону небесного Покровителя Братства поднес Владыке Преосвященнейший Тихон. — Ректор семинарии, архимандрит Никон, обратился к Владыке с следующей речью:
«Высокопреосвященнейший Владыко!
Как мило бывает родителям свое дитя, потому что оно плоть и кровь их, так точно близко и дорого Вашему сердцу детище Ваше, учрежденное, организованное и обеспеченное Вами Братство св. благов. великого князя Александра Невского; и тем милее и дороже, что оно было сильным и верным средством в руках Ваших для просвещения Владимирской паствы. Оно подобно многосвещному поликандилу разливало по епархии свет учения Христова.
Всякий знает, Владыко, как тяжело и больно бывает расставаться с милыми нам лицами и предметами; любовь наша желала бы всегда пребывать со своим предметом. Но часто против желания и воли приходится расставаться с ними, и сердце болит, скорбит... Человечество должно было изыскать и нашло средство облегчать разлуку с милыми нам лицами и предметами, снимая с них точные образы и доставляя возможность всегда иметь их пред глазами.
И мы, зная, как тяжело Вам, Владыко Святый, оставлять, быть может, навсегда любезное Вам детище Ваше, в облегчение скорби Вашего сердца просим принять живые снимки с внешнего и внутреннего видов частей Братства, чтобы Вы всегда могли иметь его пред глазами своими и, смотря на снимки, в минуты благодушия усугубляли свою радость, а в тяжелые минуты жизни
прогоняли скорбь, чтобы Вы в деятельности своей исполнялись надеждою и уверенностью в себе созидать не только таковое, но и лучшее, чтобы Вы вместе с этим не ослабевали в своей любви к Братству и молились о ревности, мире и единодушии членов его, необходимых условиях для преуспеяния Братства».
Сказавши речь, о. Ректор поднес Владыке альбом с видами Братства. После того законоучитель гимназии, свящ. Н.В. Покровский, сказал Владыке следующую речь:
«Ваше Высокопреосвященство!
Члены Владимирского Александро-Невского Братства, в последний раз собравшиеся здесь под Вашим председательством, расставаясь с Вами, и быть может — навсегда, преподнесли Вам икону небесного покровителя Братства, благоверного великого князя, св. Александра Невского, в молитвенное благопожелание преуспеяния дальнейшего Вашего Архипастырского служения св. Церкви, и поднесли Вам адрес, как учредителю и председательствующему деятелю Братства, в выражение своей сердечной признательности за многополезную Вашу деятельность.
В выражении своих благодарных чувств не отстают от членов Братства, не остаются в долгу пред Вами, навсегда Вам искренно благодарные, здесь отсутствующие, незнатные, бедные, простые жители нашего города, усердные, постоянные посетители народных чтений и религиозно-нравственных собеседований, 13-ть лет назад открытых во Владимире Вашим Высокопреосвященством. Узнавши о неизбежной разлуке с Вами и о скором Вашем отбытии на новое место служения, многие из постоянных усердных посетителей и слушателей собеседований при кафедральном соборе просили меня, пред началом нынешнего собеседования с ними, отслужить молебен о Вашем здравии пред Боголюбовой иконой Божией Матери, пред которой Вы вместе с ними молились об устранении минувшей нас губительной болезни, и вместе с тем уполномочили меня, как заведующего собеседованиями, передать Вам их чистосердечное русское «спасибо» и земный поклон за открытые Вами для народа чтения и собеседования. «Бывало, — говорили они, — не по-христиански проводили мы праздники и длинные зимние вечера, — большею частью убивали время или в пересудах и сплетнях, или, рядами вытянувшись по большой дороге, завистливо смотрели на катающихся богачей, или принимали близкое участие в кулачных боях, теперь уже совсем прекратившихся в нашем городе. А ныне под сению храма Божия, праздничные вечера мы проводим в беседах о Боге, душе и нашем спасении. Отъезжающий от нас Святитель Феогност первый позаботился о нас, открыв для нас постоянные беседы и полезные для души чтения при соборе. Скажите ему наше спасибо и испросите у него для нас св. молитв и Архипастырского благословения».
Так примите же, милостивый Архипастырь, безыскусственное выражение чувств благодарности к Вам от простых, бедных, незнатных жителей Владимира и окрестных селений, благословите их и поминайте в своих святительских молитвах».
7-го декабря, в 5 часов вечера, Преосвященнейший Феогност прибыл в кафедральный собор и слушал здесь молебен Божией Матери и Благоверным Князьям, нетленно почивающим в соборе. По окончании молебна, в служении которого участвовало все соборное духовенство, Владыка приложился к Владимирской иконе Божией Матери и к мощам св. Угодников.
Вечером того же дня явились к Преосвященнейшему Феогносту малые певчие Архиерейского хора, с своим учителем во главе, и поднесли от себя Владыке св. Евангелие.
Утром 8-го числа явилось к Преосвященнейшему Феогносту начальство Владимирского духовного училища и от училищной корпорации поднесло Архипастырю икону Спасителя. При этом смотритель училища, протоиерей М.П. Введенский, сказал следующую речь:
«Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Четырнадцать лет наше училище находилось под Архипастырским Вашим покровительством и руководством; четырнадцать лет Ваша молитвенная помощь осеняла и поддерживала нас в наших трудах. Этого времени слишком достаточно, чтобы установилась у нас с Вами тесная духовная связь, чтобы мы полюбили Вас как отца, всегда внимательного к нашим посильным трудам и готового помочь нам во всякой нужде. Своим отеческим вниманием и участием к нам и к нашим занятиям Вы возбуждали в каждом из нас готовность трудиться и поощряли к ревностному исполнению наших обязанностей. Успехи учеников Вас всегда радовали, так что ученики, более способные и выдающиеся по успехам, продолжали быть предметом Вашего внимания и наблюдения и по переходе их в семинарию. С не меньшим вниманием и сочувствием относились Вы и к материальным нуждам учеников. С Вашего благословения учредилось и под Вашим покровительством развивало свою деятельность Общество вспомоществования нуждающимся ученикам нашего училища, в которое Вы вложили от себя значительную лепту, помимо других частных пособий, какие Вы по временам оказывали нашим бедным ученикам. Не думали мы, что настанет этот тяжелый для нас день, когда мы должны будем расстаться с Вами. Доселе мы не можем свыкнуться с мыслью, что Вы оставляете нас навсегда. Даже и в тот самый раз, когда Вы посетили ваше училище, чтобы проститься с учениками и преподать прощальное благословение им и нам, с пожеланием им и нам лучших успехов, — даже и в этот раз мы как будто не понимали, или, лучше сказать, отчетливо не сознавали, что это — последнее Ваше посещение, что мы уже больше не увидим Вас в стенах заведения. Памятуя Ваши заботы о нас, о благоустройстве нашего заведения, для которого, по Вашим предположениям, наступала с будущего года очередь окончательного благоустройства, чтобы оно могло и по удобствам общежительного помещения стать на ряду с другими духовными училищами епархии, мы глубоко скорбим теперь о разлуке с Вами, лишаясь в Вас любвеобильного и попечительного Архипастыря. Но, твердо уповая, что от Господа стопы человеку исправляются (Пс. 36, 23), мы смиряемся пред неисповедимыми судьбами Промысла Божия, и при настоящей тягостной разлуке с Вами утешаемся тем, что Ваша Архипастырская деятельность, обращенная на благоустройство Владимирской епархии со всеми ее учреждениями, остановила на себе ВЫСОЧАЙШЕЕ внимание и достойно оценена Августейшим Монархом, призвавшим Вас, как доблестного Архипастыря, на знаменитую по своей древности и святыням кафедру Новгородскую. Отныне предметом Вашей деятельности, Ваших забот будет другая паства, другие учреждения и лица. От полноты сердца мы желаем Вам многолетнего здравия и благопоспешения в Архипастырских трудах Ваших на новом месте служения Вашего. Вы будете далеко от нас, но имя Ваше останется среди нас незабвенным.
Устроенная при нашем училище церковь будет служить живым и всегдашним памятником Вашей заботливости о нашем заведении; Ваше имя не забудется в этом храме и тогда, когда никого из нас уже не останется в живых.
С сердечной благодарностью вспоминая теперь все Ваши милости, оказанные нам, мы усерднейше просим принять эту св. икону на молитвенную память о нас и благодушно простить нам, если чем-либо мы могли огорчить Вас. Одной еще милости просим теперь: в последний раз благословите нас и не забудьте в своих святительских молитвах пред престолом Божиим».
Вскоре явилась к Преосвященнейшему Феогносту семинарская корпорация и, высказав ему еще раз свою сердечную признательность и благожелание, приняли от него благословение.
Вслед затем явилось к Владыке градское духовенство и поднесло ему икону Спасителя. При этом протоиерей Знаменской церкви А.М. Альбицкий прочитал подносимый от лица градского духовенства адрес следующего содержания:
«Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь!
Целых четырнадцать лет мы прожили в живом, непрерывном общении с Вами, и теперь мы в последний раз предстоим пред Вами, расставаясь с Вами навсегда. Чрез несколько дней между нами лягут громадные пространства, и если не все, то без сомнения, почти все уже мы не увидим Вас никогда в этой жизни. Позвольте же при этом сказать Вам несколько прощальных задушевных слов.
Ваше Высокопреосвященство! Более половины Вашего славного святительского служения выпало на долю, благо и счастие Владимирской епархии. Четырнадцать лет Вашего духовного союза с Владимирскою паствою сроднили ее с Вами, по преимуществу дали ей отрадное право называть и чтить Вас своим Отцом. Она есть та Божия нива, на которой Вами доныне бросались и возращались семена Вашей просветительной и многоопытной пастырской деятельности. Для блага ее Вы отдали все, что открыли Вам наука и опыт в церковном управлении и что вещал Вам Ваш разум, руководимый силою святительской благодати. Вашею неутомимою и все вокруг себя оживляющею плодотворною деятельностью, обнимающею все стороны и нужды нашей жизни, Вашею по истине апостольскою ревностию об увеличении храмов Божиих в пределах Владимирской епархии, под сению которых возникает и крепнет осмысленная духовная жизнь народа — особенно в среде темного населения, заброшенного в наших глухих захолустьях и дебрях, Вашим ревностным, благолепным и величественным служением, Вашим исполненным святой простоты и сердечной теплоты словом, Вашим мудрым Архипастырским водительством ко всему высокому и святому, Вашим истинно отеческим и всепрощающим благоснисхождением к нашим немощам и недостаткам, Вашею горячею ревностию о нашей пастырской чести и достоинстве, Вашею неусыпною заботливостью о благоустройстве и благосостоянии наших учебных заведений, об изыскании средств к возможному облегчению содержания в них детей наших, в воспитанию и устроению сирот, к улучшению быта отживающего духовенства и к успокоению беспомощной и бесприютной старости, — всеми этими и другими качествами, выразившимися в бесчисленных фактах, Вы создали в сердцах наших неизгладимый залог беспредельной любви и благоговейной преданности к Вам, вернее, нерукотворный, чудный памятник о Вас, как о великом нашем Печальнике, знаменитом нашем Архипастыре и незабвенном Отце!
Вместе с тем, Вы принесли к нам заповедь мира и любви, смирения и труда, и ежечасно и словом, и делом учили нас хранить и соблюдать ее. Возможно ли нам ныне во всеуслышание не исповедать в последний раз пред Вами о нашей благодарности, зная, как высоко Вы несли знамя святителя Христовой паствы, как заботливо трудились для блага целой епархии и каждого из нас в отдельности? Мы всегда дивились, как при своем слабом здоровье и уже почтенных летах Вы неутомимо лично занимались всеми делами, сами непосредственно во все вникали, и никакое дело и событие в нашей епархиальной жизни не проходило без Вашего личного рассмотрения и мудрого решения. Да будет позволительно нашему смирению упомянуть и о Вашем, правдолюбивый Архипастырь, изведанном нами беспристрастии и осторожности при решении иногда самых маловажных дел: милостивое внимание к заслугам каждого из вас, истинное, проникнутое христианскою любовию, правосудие и справедливость всегда сопровождали Ваши решения; Ваше Архипастырское управление известно и дорого было нам и по Вашей отеческой доступности, по которой Вы всегда были как-бы вблизи нас и среди нас; каждый из нас всегда мог надеяться получить Ваш добрый совет, святительское наставление, видеть Вашу помощь.
Ваше Высокопреосвященство! Милостивейший Архипастырь и Отец наш! Если холодное, каменное сердце постороннего свидетеля не могло не проникнуться чувством почтения и благодарности к Вашей святительской особе при виде Ваших отношений к нашей пастве, то что должны чувствовать и исповедовать мы, ближайшие и постоянные свидетели Ваших неусыпных дум, забот и трудов для блага ее? И нужно ли уверять Вас, как Вы бесконечно близки и дороги всем нам, и как мы глубоко скорбим о разлуке с Вами? Нужно ли дивиться, что при роковой вести о Вашем отшествии от нас в полном смысле слова «потрясеся весь град», вся столь близкая, родная и дорогая Вашему любвиобильнейшему сердцу епархия, — что благодарные слезы от сокрушенных сердец орошают стопы Ваши и теплые всеобщие молитвы воссылаются к Отцу Небесному о Вашем здравии и благоденствии? Не легкий путь прошли Вы в эти четырнадцать лет! Много жизни, много сил, много сокровищ ума и сердца Вы положили на святое дело плодотворнейшего и обширнейшего служения своего для нашей паствы. Зато сколько прекрасных, вечно-незабвенных памятников в нашей епархии оставила по себе чистая и самоотверженная душа Ваша! Сколько горя горького снято с сердец наших Вашею благостию! Сколько жгучих слез отерто Вашими милостями! И остался ли хоть один уголок на всем пространстве нашей обширнейшей епархии, куда не проникли свет и тепло любви Вашей?
Какая же благая за все воспринятое от Вас добро мы можем воздать Вам, нашему великому Печальнику? В мире нет ни злата многоценна, ни камения честна, какими возможно было бы уравнять дары Ваши, а в речи нашей нет таких слов, которыми возможно было бы живописать пред Вами одушевляющие нас чувства глубочайшей благодарности и почтительнейшей преданности по отношению к особе Вашего Высокопреосвященства и, вместе с тем, чувства искреннейшей и трогательнейшей скорби при мысли о разлуке с Вами. Одно может быть для нас некоторым утешением, — если Вы унесете от нас уверенность, что Вы своею плодотворною деятельностью, своим нравственным обликом оставляете глубокий, неизгладимый след не только в умах, но и в сердцах наших, и что благодарная Вам Владимирская паства всегда и усердно единеми усты и единем сердцем будет молить Небесного Пастыреначальника, да даст Вам Он, Милосердый, утешение видеть новые и новые непрерывно возрастающие плоды святительских Ваших трудов, и да дарует Он Вас святой Своей церкви еще на многие годы цела, честна, здрава и долгоденствующа, право правяща слово Его вечной святой истины, чтобы долго, долго еще не завечерели Ваши вечереющия силы, и чудный, благодатный свет Ваш преизобильно просвещался пред человеки, освещая, согревая и оживотворяя все Вас окружающее.
А как видимый знак молитвенно и глубоко одушевляющих нас чувств благоволите принять от нас сию св. икону!»
Как только духовенство, получивши благословение Архипастыря, вышло от него, сюда явилась духовная консистория в полном составе и поднесла Владыке икону «Нерукотворенного Спаса». При этом прочитан был секретарем консистории и поднесен Владыке адрес от консистории следующего содержания:
«Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!
Владимирская Духовная Консистория, разлучаясь с Вами, при отбытии Вашем по Высочайшей воле на кафедру св. Софии Новгорода Великого и будучи преисполнена чувствами глубочайшей благодарности за Ваше мудрое и любвеобильное управление Владимирскою епархией, за неусыпные труды Ваши по всем отраслям многосложного служения Владимирской пастве в течение 14 лет, и вместе с тем проникнутая горькою скорбию от разлуки с Вами, покорнейше просит Вас, мудрый, неутомимый и любвеобильный Архипастырь, принять от нее на память святый образ Спасителя нашего и благословить ее на дальнейшее делание, а вместе с сим преподать Ваше Архипастырское благословение и всему духовенству епархии с благочестивыми ктиторами, представившими в Консисторию более 5200 руб. на учреждение стипендий Вашего имени во Владимирской духовной семинарии, Владимирском Духовном училище, Владимирском Епархиальном училище и Епархиальном приюте в память двадцатипятилетнего доблестного служения Вашего Высокопреосвященства в Святительском сане».
9-го числа, в первом часу дня раздался звон одновременно при всех церквах города, возвестивший об отъезде Высокопреосвященнейшего Феогноста из Владимира. На вокзал железной дороги собралась масса народа и много представительных лиц от разных сословий. Обширные помещения для публики не могли вместить собравшегося народа, значительная часть которого терпеливо дожидалась прибытия Нижегородского поезда и отбытия его в Москву, стоя на платформе. Во все это время многие принимали в последний раз благословение от Владыки Феогноста, который во избежание стеснения находился в уединенной небольшой комнате. Когда настала пора идти Владыке из вокзала в вагон, то густая масса народа не без труда могла раздвинуться, чтобы дать свободный путь ему. Наконец поезд тронулся: в народе раздалось пение «многая лета», а в городе опять всеобщий звон, покуда поезд не скрылся из глаз. — Ректор духовной семинарии провожал Архипастыря до третьей станции, а соборный ключарь — до Москвы.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 24-й. 1892 г.).
Феогност (Лебедев), архиепископ Владимирский и Суздальский.
Святители, священство, служители Владимирской Епархии
Владимирская епархия.
Copyright © 2020 Любовь безусловная
|
