Календарный ход сельских работ во Владимирской губернии
В то время, когда почти во всей Европе уже господствовала новая плодосменная система земледелия, в России продолжали довольствоваться устаревшими приемами хлебопашества. Ни огородничество, ни введение в культуру четвертого овощного поля не поколебали в целом четырехвековой трехпольной системы. Конечно, это отчасти было связано и с тем, что в России все еще насчитывалось достаточное количество пахотной земли, а при этом условии, как указывал А. В. Советов, возможно и трехпольное хозяйство. Но дело в том, что истощенная беспрерывным выращиванием зерновых культур земля не приносила уже и половины урожая. «Отдых» 1/3 части поля в пару уже не восстанавливал в полной мере его плодородия; на другой же год надлежало удобрять землю, но навоза не хватало, ибо недостаток кормовых трав не позволял умножать и улучшать скотоводство. Земледелие в России оказывалось все более в заколдованном круге, из которого одни по-прежнему искали выход в иностранном опыте, а другие в изменении социальных условий.
Что же было делать в этой ситуации крестьянину? Конечно, как можно экономнее вести свое хозяйство, хорошо обрабатывать землю и искать дополнительный заработок. Усиленным трудом и молитвой многим из них удавалось довольно сносно сводить концы с концами и даже жить зажиточно, другим, если это было возможно, приходилось бросать невыгодное земледелие и подаваться на сторонние заработки. Но последних, как мы увидим позже, было еще немного. Подавляющая масса крестьян ополья находила подспорье в местных кустарных промыслах, которые не только не исключали, а даже усиливали интенсивность надельного земледелия. Позже мы приведем бюджет одной такой крестьянской семьи, а сейчас остановимся на тех агротехнических приемах, которые применялись при трехпольном хозяйстве. О значимости их в то время свидетельствует и факт появления заметок простого крестьянина в центральной «Земледельческой газете» в 1840 году.
Крестьянин Андрей Дубалов писал в своих наставлениях:
«Наше главное крестьянское дело — поле хорошо обработать, то есть:
1. Не жалея труда, пахать и боронить ровно так, чтобы нигде не было глыб и комьев;
2. Унавозить как можно богаче и лучше, а потом уже
3. Стараться добыть лучшие семена.
Если на поле земля не мелка, а комковата и с глыбами неразбитыми, то сей как хочешь, а ровных всходов не получишь; все будут прогалины, в ином месте густо, а в другом пусто... Мелкая перепашка и боронение очень важное дело для урожая.
Другое важное дело — навоз, без него крестьянин ничего. Где лишняя навоза колышка, там будет хлеба коврижка. Навоз надобно копить и умножать; всеми силами подстилать солому, попорченное сено, которое уже в корм не годится, лист опалый, полотье из огорода, сор всякий по дому и пр. А к тому... иногда пересыпать земелькой, чтобы моча лучше держалась; все перепреет, а навоза прибудет гораздо более... Навоз, вывезенный на поле, не оставлять долго на воздухе, а запахивать скорее, чтобы сила его не выдыхалась.
Обработав и унавозив как следует свое поле, примись за посев. Помни старую верную поговорку: что посеешь, то и пожнешь. Семя надобно припасать самое лучшее, свежее и не лениться добывать его из других мест, где бывают хорошие породы. И свои семена могут быть хороши, да все-таки лучше иногда подновлять семена со стороны. Впрочем откуда бы ни было взято семя, надобно наперед изведать каков его рост... Взять каждого семени особо понемногу, положить в избе потеплее между двух дернин и поливать водою; тут через несколько дней окажется, каков в нем рост, а поэтому уже и назначать, которое семя лучше и надежнее. Без такой пробы не должно было бы никогда, употреблять семена; ведь досадно, как над полем трудился, пахал, боронил, сеял, а там глядишь — не всходит. Конечно, бывает иногда и при хороших семенах, особенно озимых, что от сухой осени и от сильных морозов посев вызябает... Уж тут власть Божия! Коли точно дознался, что всхода нельзя ожидать, нечего делать, перепаши да посей яровым. Только и тут не наобум, а узнай прежде, точно ли пропало в земле зерно, или только не взошло еще, потому что холодно стоит. Догадливые наши братья не торопятся перепахивать, изведают наперед посев. Они вырезают с озимого поля в разных местах дернинки, кладут их на солому в избе и поливают; тут в тепле через несколько дней и пойдут отличные ростки озими. Увидевши это, они не тронут своих полос, а дожидаются теплых деньков и дождичка: тогда и показываются всходы как нельзя лучше. Видно, что растение остановилось только за холодом и засухой. А другие, чем бы последовать доброму примеру, идут по старой повадке, когда в привычное время не показываются на полосах всходы. Они, погоревавши, и не разбирая дела, идут с горем пополам перепахивать озимые и сеять вновь яровые. Что будет у них, неизвестно, а между тем, прошлогодние семена и работа пропали от одной опрометчивости. Справедливо сказано: три раза смеряй, да единожды отрежь; отрезанного не приставить. Наше дело крестьянское таково, хоть и просто, да требует, чтобы о нем подумать и умных людей послушать.
Часто бывает посев неудачен от того, что сеяно было в ненадлежащее время; либо слишком рано, когда еще земля сыра и не отогрелась, или слишком поздно. То и другое худо, всякое дело требует своего времени и порядка, глядя по месту: добрый расчетливый хозяин должен знать, когда чему срок и делать свое дело прочно. Да то беда, что из нашей братии многие все еще делают как-нибудь и думают: «я де посеял, авось Бог даст ладно, что посеяно». Нет, на Бога надейся, а сам не плошай и дело знай. Сказано ведь: «В поте лица своего добывать хлеб будешь».
Наконец, каковы бы ни были всходы, а пора придет, так надобно жать. И тут бывает не без промаха, не без оглядки. Иной, не запасшись хорошими семенами на новый посев и увидев, что хлеб соломой и колосом побелел, думает, что уже взрел и давай жать. Между тем, окажется, что еще зерно в колосе не вполне доросло, не дозрело, на семена совсем не годится да и на вес будет с убытком. Другой за каким-нибудь иным делом замешкается, а хлеб переспеет и начнет высыпаться — опять убыток. Выходит, что во всем надобно знать хорошо свое дело и браться за него с обдуманностью наперед, а не после. Да то беда, что у нас народ любит делать не так, как бы лучше, а только норовит, как бы скорее. Конечно, не годится понапрасну медлить и время терять, да и торопиться и дело свое делать лишь на вид, как-нибудь, еще того хуже.
Нажавши хлеб, надобно его сушить. Тут требуется сноровка. У нас снопы ставят в суслоны или кучи для первой просушки. Их должно ставить не большими и не плотными, а также в довольном расстоянии одну от другой, чтобы ветер мог везде свободно между ними проходить. Для того же, чтобы солнце могло на снопы действовать, в сухую погоду надобно всегда днем снимать верхний сноп, которым накрывается суслон, а на ночь от росы и сырости опять покрывать. Эта воздушная просушка на полосе очень полезна для хлеба, потому что он тут еще доспевает и делается надежнее на семена, да и к молотьбе лучше и легче. Если только время сухое позволит, то лучше оставлять хлеб подолее на поле в суслонах, нежели недоспевшую рожь еще сыроватую садить в овин. Иной думает, натоплю пожарче, так высохнет, а того не понимает, что от печного жара хотя наконец и высохнет зерно, да будет легковесное и роста не даст.
Когда просушенный на ветру хлеб сажать в овин, то истопить его только на половину, чтобы хлеб осушался исподволь и могла бы выбраться остальная сырость, а потом уже добавить дров до надлежащего жара. Если же вдруг круто жарить, то легко может сделаться запрел и зерно испортится. Между тем обивать колосья о стену, чтобы зерно осыпалось само из них, а что останется, то после выбьется молотьбою. Тут будет несколько излишней работы, да об ней не надобно жалеть, она хорошо окупится добротою зерна, особливо на семена».
Даже по такому краткому наставлению видно, какое серьезное значение придавали опыту лучшие представители русских крестьян. Они не жалели ни сил, ни времени на свое основное занятие, которое исполняли не за страх, а за совесть.
Ниже мы приводим ход летних земледельческих работ во Владимирской губернии (по Н. Я. Дубенскому) с учетом естественного развития местной растительности. Эти работы начинались тотчас после зимы, то есть по окончании таяния снега и санных путей, как только делалось заметно произрастание диких трав.
Работы в огороде, разумеется, начинались ранее других. Капустную рассаду во Владимирской губернии сеяли даже до того, как снег сходил с гряд. В некоторых местах был принят обычай сеять ее на Благовещение (7 апреля) или около этого времени. В таких случаях сгребали с гряд снег, разрыхляли их и потом, посеявши рассаду, на ночь закрывали ее или соломою или рогожами, а раскрывали гряды, когда день разогреется. Вообще же капустную рассаду сеяли с 27 апреля по 1 мая.
Около этого же времени выставляли пчел из омшаников и подполиц на пчельники. Вообще же выставляли их тогда, когда минуют апрельские заморозки, майские для пчел уже не опасны. В противном случае ждали, пока не пройдут апрельские холода, которые большей частью оканчивались к Егорьеву дню (6 мая).
В первой трети мая начинали садить свеклу, морковь, картофель и лук.
В садах пересаживали деревья, вишни, яблони и другие. Пересадку производили всегда до начала движения соков, как только стаивал снег и оттаивала земля, и продолжали до развития почек. Но старались производить эту работу лучше рано, чем поздно. Дело в том, что растение, посаженное до начала движения сока, успевает свыкнуться с новым местом, земля вокруг его хорошо обсаживается и корни успевают хорошо расположиться, так что с началом хода растительности пересаженное деревце тотчас начинает развиваться, тогда как посаженное после начала движения соков будет на новом месте сначала «болеть», оправляться. Поэтому и принято было делать пересадку или рано весной до начала движения сока, или осенью по окончании растительной деятельности.
Полевые работы, то есть приготовление земли под яровые посевы, начинались не ранее мая. Очень редко случалось, только при весьма ранней весне, что весенняя пашня оканчивалась к Егорьеву дню (6 мая), но посевы яровых никогда не начиналась ранее этого дня.
В черноземно-глинистой полосе (ополье), в которой снег сходит всегда ранее, и посев яровых начинался на неделю раньше, чем в песчанистой. В первой пашня начиналась с самого начал мая, а в последней — около половины этого месяца (первая пашня, впрочем, и в песчанистой полосе начиналась в первых днях мая, а в глинистой не бывало двух вспашек под яровое). Посев овса в глинистой, начинаясь с Егорьева дня, оканчивался к половине мая и редко продолжался до Николина дня (22 мая), а в песчанистой он еще только начинался в последней трети месяца. Однако, прежде овса начинали сеять горох (15 — 22 мая).
Пшеница сеялась с 22 мая и до июня, причем соблюдалось, чтобы посев ее был не ранее майских холодов и только тогда, когда уже установятся красные весенние дни. Посев льна, так же как и пшеницы, начинался после майских холодов, по выражению народному «с Сидора, когда отойдут все сиверы» (с 26 мая по 6 июня). С 1 июня садили огурцы, или когда рожь начинала колоситься; дней через 10 после или с половины июня рассаду капусты высаживали на гряды. Наконец, посевом гречихи (22 нюня — 1 июля) яровые посевы заканчивались. После них сеялась только репа (1 июля — 15 июля).
А сейчас небольшое отступление. В конце июня и в начале июля цветут почти все растения, и по этой причине, вероятно, принято было отыскивать чудодейственные травы около Иванова дня (7 июля), когда они находятся в полном цвете и соку, и, следовательно, могут производить сильнейшее лечебное действие. С половины же июля начинается созревание растений, поэтому было принято косить сено немного ранее отцветания трав, а именно с Иванова дня, и оканчивать к Казанской (21 июля), чтоб успеть скосить травы в полном соку; обыкновенно же сенокос продолжался до начала ржаной жатвы, то есть до августа.
Рожь на глинистой почве вызревала не ранее половины августа (14, 18-го) — на средних почвах к 1 августа. Тотчас за рожью, а иногда и с нею, поспевали лен и ячмень (8, 15-го). Овес на глинистой почве вызревал, как и пшеница, только к сентябрю, поэтому и уборка их продолжалась иногда дольше Воздвижения, вплоть до октября. Горох вызревал всегда позднее овса, в начале сентября и не всегда уходил от морозов. Греча вызревала почти в одно время с горохом и также не всегда уходила от морозов. В глинистой почве она созревала в середине сентября. Наконец, вместе с гречей созревала и убиралась конопля (1, 8, 12-го сентября).
К сентябрю вызревали в садах яблоки, так что принят был обычай снимать их от Успения (28 августа) до Ивана постного (11 сентября), но эти яблоки еще довольно жестки, хотя и сладки, полностью вызревают они только к половине сентября. Поэтому настоящий срок снятия должен был быть с Ивана постного до Рождества Богородицы (21 сентября). Однако, предки наши заметили, что те деревья, на которых держали яблоки слишком долго (до октября, до Воздвижения или до Рождества Богородицы), не только мало или совсем не приносили плодов на следующий год, но многие из них даже погибали, особенно молодые. Поэтому экономный садовник с молодых деревьев снимал яблоки к Успению и непременно со всех к Ивану постному. Во Владимирской губернии существовал обычай продавать сад в лето всегда с условием не держать яблоки на яблонях далее Ивана постного. Дело в том, что по сборе плодов для восстановления сил деревьям оставалось не более месяца, так как с сентября растительная деятельность их начинает понемногу ослабевать. Необходимо заметить, что этот местный обычай благодатно сказывался на садоводстве.
По этой же причине и озимые посевы должны были оканчиваться по крайней мере за месяц до полной остановки растительной деятельности трав, чтобы до того времени озими могли значительно подняться, укрепиться и выдержать быстрые изменения температуры и влажности. Лучшим временем для посева ржи (других озимых в губернии не сеяли) считалось от 18 до 31 августа — дня Флора и Лавра. После этого посев считался запоздалым и самый поздний оканчивался к половине сентября. Были, правда, удачные опыты и очень поздних посевов. Так, в 1847 году некоторые помещики, и даже крестьяне, сеяли рожь в октябре, до половины его, перед Покровом (14 октября) и после, с целью спасти посевы от червей. С осени такие всходы хотя и показались редкими, но весной выравнились; родившаяся затем рожь имела крупный колос и крепкое зерно.
В 1839 и 1840 годах случился неурожай хлеба, что повлекло за собой увеличение запашек картофеля у государственных крестьян. Именно в этот период картофель перекочевал с маленьких гряд в полевые условия и образовал четвертое овощное поле. Несомненно, что способствовали распространению картофеля среди крестьян и правительственные меры, поощрявшие их к этому. Золотые и серебряные медали для ношения на шее, денежные премии выдавались не только крестьянам, успешно выращивающим картофель, но и промышленникам, открывавшим паточные и крахмальные заводы. Эти меры и пример помещиков оказались настолько действенными, что уже через три года после указа «О мерах к распространению посевов картофеля» правительство вынуждено было отменить общественные (обязательные) запашки картофеля, в том числе и во Владимирской губернии.
Интересно, что с начала употребления картофеля, крестьяне приготовляли из него муку для добавки к ржаной и пекли вкусные хлебы. Для приготовления картофельной муки применялся как свежий, так и мороженый картофель.
Мука приготовлялась следующим образом. Свежий картофель, очищенный от земли и изрезанный ломтями, опускался на несколько минут в кипяток; после этого вода из чего посредством какой-нибудь тяжести выдавливалась (в холстинных мешках), полученное тесто сушилось на ветру или в полуостывшей печке, затем толклось в ступе или мололось на мельнице и таким образом превращалось в здоровую и питательную муку. Такую муку можно было смешивать с разными другими в различной мере, но обыкновенно к ржаной муке прибавляли до 2/3 картофельной. Это было не только экономно, но и питательно.
«Щи да каша — пища наша». Эта известная в прошлом поговорка крестьян приобрела нынче иронический оттенок. И между тем, смешного в этом ничего нет. И капуста (главная составляющая крестьянской похлебки), и любая крупяная каша содержат в себе все необходимые для организма человека питательные вещества. А если в щи добавить мясо, а в кашу масло, то это уже будет деликатес, который недоступен многим и в наши дни. К этому необходимо добавить, что наши крестьяне, как истинно православные люди, около полугода проводили в постах и воздержании, то есть употребляли постную пищу. Это было не только экономно, но и весьма благотворно сказывалось на здоровье человека, так как организм его очищался от многих шлаков, что доказывается и современной медициной.
Но, отказываясь на время от скоромной пищи (мяса, масла, молока, яиц, а иногда и рыбы), крестьяне волей-неволей вынуждены были компенсировать ее овощными, крупяными и прочими постными продуктами, увеличив их потребление в количественном отношении. Не исключено, что именно этому обстоятельству обязаны мы многим способам заготовки фруктов и овощей впрок.
Давайте задумаемся, много ли осталось таких способов в нашей практике. Как будто не мало. Это квашение капусты, соление огурцов, помидоров и других, сушка фруктов (на компоты), картофеля, грибов, хлеба (на сухари). Если этот список и можно продолжить, то не намного. Правда, в последнее время увлеклись консервированием многих овощей и фруктов, но, во-первых, это дорогой слишком способ, во-вторых, не безопасный. А вот наши предки-крестьяне знали более простой, дешевый и безопасный способ заготовки овощей впрок — сушением. Причем сушили почти все овощи и, притом, не только свежие, но и квашеные, и делали это абсолютно домашним способом, без прессования.
Коротко расскажем об этом «секрете», но сначала немного предыстории. Приготовлением овощей впрок, сушением занимались во многих местах Европы и Азии с давних времен. Известно, например, что в царствование Екатерины II для снаряжавшейся ученой экспедиции на Амур в числе путевой провизии была включена и сушеная капуста. При съемках и военных действиях в киргизской степи офицеры и топографы каждый год запасались сушеной капустой, приготовленной домашним способом. При поездке Генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева в 1849 году из Иркутска на Камчатку было взято 25 фунтов сушеной квашеной капусты, уложенной в мешки, а затем в дорожные ящики. Она сохранялась отлично во все время путешествия по суше и по морю.
Эти факты доказывали совершенную годность сушеной капусты для употребления как на месте, так и в путешествиях. Заслуживала она внимания и в медицинском отношении. Так, против многих видов цинги издавна применялось лечение кумысом, содержащим в себе не только молочную кислоту, но и вещества питательные и спиртосодержащие. А против других видов этой болезни применялись дрожжи, содержащие в себе немало уксусной кислоты. Но кумыс и дрожжи не всегда можно было иметь под рукой, а сохранять — тем более. И оказалось, что заменить эти продукты с успехом можно квашеной капустой, которая и в сухом виде содержит в себе как молочную, так и уксусную кислоты, а, следовательно, могла служить отличным противоцинготным средством. С той же целью употребляли и квашеную свеклу по содержанию в ней лимонной кислоты, которая также противодействует цинге. А так как потребность в квашеных овощах наибольшая весной и летом, когда они уже портятся, то сохранение их в сухом виде казалось весьма важным, ибо представляло возможным иметь эту полезную пищу во всякое время года. Кроме того, квашеные капуста или свекла в сухом виде занимали в восемь раз меньше места, а весу имели в 10 раз меньше, чем в сыром. Для хранения их не требовалось и погребов. 1 фунта такой капусты и полфунта мяса достаточно было для приготовления сытных щей в течение месяца, а расходы заметно уменьшались.
Приготовление сушеных овощей чрезвычайно просто и было доступно каждому. Вот два из способов, которыми пользовались крестьяне:
1. Сушка свежей капусты и других овощей впрок.
Кочаны капусты резались вдоль на четыре части и в таком виде (без кочерыжек) сажались на противнях, сковородах или просто на деревянных подстилках в русскую печь, достаточно остывшую так, чтобы хлеб в ней уже не мог выпекаться, то есть с температурой не выше 45 — 50°, и там оставляли до следующего утра. На другой день капуста вынималась. Совершенно сухие кочаны складывали в холстяные мешки, а от непросохших отламывались только сухие листья и высыпались в те же мешки; сырые части опять помещали в печь, пока не высохнут. Затем все содержимое в мешках размельчали простыми колотушками.
Таким же образом сушились и всякие другие свежие овощи.
2. Сушка квашеной капусты и других овощей.
При сушке овощей в таком виде, конечно, требовалось больше наблюдения и предосторожности, чем при свежих, ибо квашеные овощи содержат в себе значительное количество кислоты и, следовательно, скорее могут подгореть или обуглиться. Поэтому сначала ставили их только в печь с температурой не свыше 35° и, доливая часто закваску, давали воде возможность испаряться постепенно, но не быстро, не разрушая состава растений. На другой день они ставились в печь уже более нагретую, часто перемешивая и переливая несколько раз соком. На третий день овощи помещали в жар с температурой уже около 50° и держали так до совершенной высушки, наблюдая лишь за тем, чтобы капуста не подгорела.
После такой трехкратной сушки капусту ссыпали в холстяные мешки, но уже без толчения, так как квашеная капуста уже сама по себе мелко разрублена. Свекольные же листья раздробляли колотушками. Квашеные бураки, то есть корни свеклы, сперва резались на тонкие пластинки поперек, как бы для салата, а потом сушились подобно квашеной капусте, только обливали их свекольной закваской по возможности чаще. В остальном повторялось то же, что и при сушке свежих овощей.
Что же касается животноводства, то оно в середине XIX века оставляло желать много лучшего по причине недостатка сенокосных угодий и пастбищ. Скота держали крестьяне в общем достаточно, но только для удовлетворения своих личных потребностей: удобрения парового поля и огородов, а также пропитания семьи. Скудное содержание животных не позволяло вести племенную работу, и с началом пастбищного периода крестьянское стадо представляло собой жалкую картину. Лучше обстояло дело лишь в тех местах, где крестьяне по примеру отдельных помещиков вводили у себя травосеяние и таким образом обеспечивали скотину кормом. Но в общем корма было недостаточно и приходилось заниматься сторонними заработками, доход от которых никогда, однако, не превышал доходы от надельной земли и дворового хозяйства.
Чтобы наглядно представить себе экономическое состояние государственных крестьян того времени, обратимся к бюджету характерной семьи из села Кудрино-Новоселки Андреевской волости Александровского уезда.
Село это имело плодородную почву и находилось в черноземно-суглинистом районе, земля здесь составляла главный источник крестьянского дохода. Таким образом, этот бюджет есть средний бюджет крестьянской семьи не только села К-Новоселок, но и всего черноземно-суглинистого района Александровского уезда. Как и большинство, эта семья занималась также производством сарпинки, отчего имела дополнительный доход.
Итак, крестьянин села Кудрино-Новоселки Иван Григорьев Семенов 40 лет имел в семействе жену Аграфену Васильевну — тоже 40 лет, мать — Пелагею Васильевну 60 лет, сыновей: Ивана 17 лет, Василия 10 лет и дочерей — Ирину 14 лет, Настасью 5 лет и Феодосью 3 года.
Имел избу 10 аршин ширины и 10 аршин длины, при ней клеть и двор бревенчатый; клеть бревенчатая же 6 аршин кругом и сарай 16 аршин длины и 8 ширины — тоже бревенчатый. Вся стройка была крыта соломой.
Скота имел: 1 лошадь и 3-х годовалого жеребенка, корову и 3-х годовалую телушку, 5 кур с петухом.
Наделом владел на 3 души — 10 ½ десятины.
Доход
Получал со своего надела и арендной земли 120 мер ржи, и без учета семян, оставалось:
Ржи - 90 мер - 108 руб.
Овса - 150 мер - 75 руб.
Гречихи - 8 мер - 8 руб.
Картофеля - 60 мер - 24 руб.
льна – 1 мер - 1 руб. 50 коп.
гороха - 10 мер -15 руб.
озимой пшеницы - 2 мер - 3 руб.
капусты - 30 руб.
сена с луга - 90 пудов - 18 руб.
рж. соломы - 6 овинов - 12 руб.
гречневой соломы - 1 воз - 75 коп.
овсяной соломы - 6 овинов - 18 руб. 25 коп.
Итого 313 руб. 25 коп.
Доход от дворового хозяйства
Теленок закалывался через ½ года — 8 руб.
Молока в год — 15 руб.
7 фунтов шерсти с 2-х овец по 25 коп. за фунт — 1 руб. 75 коп.
Ягненок осенью или два — 1 руб. 50 коп.
4 курицы давали — 3 руб. 50 коп.
Итого - 29 руб. 75 коп.
Доход от сторонних заработков
От работы сарпинки: отец и сын его Ваня — 50 руб.
дочь Ирина — 15 руб.
Плотничеством на стороне вблизи села — 30 руб.
Итого - 95 руб.
Таким образом, семья Смелова за год получала доходов 438 руб.
Расход
Своей ржи 90 мер хватало на год — 108 руб.
Соли в год расходовалось 3 пуда - 3 руб.
Масла постного 20 ф. по 18 коп. — 3 руб. 60 коп.
Своего масла 10 ф. по 18 коп. — 1 руб. 80 к.
Огурцов 3 меры по 30 — 40 коп. за меру — 1 руб.
Пшена 2 меры по 2 руб. 50 коп. за меру — 5 руб.
Гречневой крупы 5 мер — 7 руб.
Капусты своей — 4 руб.
Картофеля - 24 руб.
Пшеничной муки —
Луку одна мера — 40 коп.
Рыбы к масленице 20 ф. по 7 коп. - 1 руб. 40 коп.
Молочного в год от своей коровы - 12 руб.
Водки к празднику ½ ведра — 2 руб. 50 коп.
Водки на разные случаи —
Наливки — 1 руб.
Чаю 2 фунта по 1 руб. 40 коп. за фунт — 2 руб. 80 к.
Сахару 10 ф. по 20 коп. - 2 руб.
Итого - 179 руб. 50 к.
Одежда
Самому: два полушубка — Один получше на 3 — 4 года — 14 руб. 50 коп.
Другой похуже на 1 год — 5 руб.
Две поддевки: одна хорошая 20 руб. на 5 лет — 4 руб.
Другая худая 10 руб. на 5 лет - 2 руб.
Картуз на год — 1 руб.
Жилетка 2 р. 50 к. на 5 лет — 50 коп.
Три рубашки — 4 руб.
На порты 4 аршина по 20 коп. — 80 коп.
Портянки из разорванных мешков — 30 коп.
Кушак на год — 1 руб.
Две пары варежек по 25 коп. — 50 коп.
Армяк 5 руб. на 5 лет — 1 руб.
Итого - 20 руб. 60 коп.
Жене: одно платье 12 аршин по 20 коп. за аршин — 2 руб. 40 коп.
Плюсу на 1 сорочку 3 арш. по 30 коп. — 90 коп.
На рукава 3 аршина по 25 коп. – 75 коп.
Два платочка по 50 коп. – 1 руб.
Чулок 2 пары по 50 коп. на 3 года – 35 коп.
Шуба суконная из овчин хорошая 20 руб. на 20 лет – 1 руб.
Нагольная похуже 7 руб. на 3 года – 2 руб. 25 коп.
Летнее суконное полупальто 17 руб. на 15 лет – 1 руб. 10 коп.
Для ношения по будням «ватошник» изнанки 8 руб. на 3 г. – 2 руб. 50 коп.
Два фартука по 2 ½ аршина из кубового ситца по 18 коп. аршин – 40 коп.
Итого – 12 руб. 65 коп.
Дочери Ирине 14-ти лет:
Два платья: Одно получше 8 аршин по 20 коп. на 2 года – 80 коп.
Другое похуже 8 аршин по 15 коп. на 2 года – 60 коп.
Пальто зимнее хорошее 15 руб. на 10 лет – 1 руб. 50 коп.
Похуже 8 руб. на 4 года – 2 руб.
Летнее хорошее 12 руб. на 10 лет – 1 руб. 20 коп.
Похуже 8 руб. на 4 года – 2 руб.
Фартук 2 ½ аршина по 20 коп. – 50 коп.
На рубашки ситца 6 арш. по 15 коп. – 90 коп.
3 платка по 15 — 20 коп. за платок – 30 коп.
2 пары чулок 40 коп. пара на 2 года – 40 коп.
Итого – 10 руб. 20 коп.
Сыну Ивану 17-ти лет:
Поддевка суконная с овчиной 25 руб. на 8 лет – 3 руб.
Летняя 18 руб. на 8 лет – 2 руб. 50 коп.
Полушубок зимний 12 руб. на 6 лет – 2 руб.
Поддевка летняя похуже 10 руб. на 2 г. – 5 руб.
1 пара рубашек по 5 ½ аршина на рубашку по 25 коп. на два года – 1 руб. 30 коп.
холщевые рубашки – 1 руб.
2 порта по 4 арш. 15 коп. арш. — 1 руб. 20 коп.
Жилет 3 ½ руб. на 2 года — 1 руб. 75 коп.
Пояс — 20 коп.
Шарф на 1 год — 1 руб.
Картуз на 1 год — 1 руб.
Итого - 19 руб. 95 коп.
На одежду бабушке — 12 руб.
9-летнему Васе (школьник) — 8 руб.
Насте 5 лет и Феодосье 3 года — 4 руб.
Итого - 24 руб.
А всего на одежду выходило 86 руб. 75 коп.
Обувь
Самому: Сапоги личные 5 руб. на 2 года — 2 руб. 50 коп.
Валенки 2 руб. на 2 года — 1 руб.
Итого - 3 руб. 50 коп.
Жене: Полусапожки 3 руб. на 2 года — 1 руб. 50 коп.
Валенки 1 руб. 50 коп. на 2 года — 75 коп.
Итого - 2 руб. 25 коп.
Дочери старшей то же, что жене, то есть – 2 руб. 25 коп.
Ване: двое кожаных сапог, одни 10 руб. лет на 5 — 6 – 2 руб.
другие 6 руб. на 2 года – 3 руб.
Валенки на 2 года – 2 руб.
Итого - 7 руб.
Васе, Насте и Фене — 2 руб. 50 коп.
Бабушке — 2 руб.
Итого - 4 руб.
Всего на обувь — 19 руб. 50 коп.
На разные расходы
Соломы с нолей и сена — 30 руб.
Овса лошади и курам 15 мер - 7 руб. 50 коп.
Отопления покупалось:
мелкого хвороста – 5 руб.
крупных дров - 7 руб.
Снимал сенокосу – 9 руб.
Снимал пахотной земли – 3 руб.
Пастушного – 4 руб.
На поправку колодцев и почтовых дорог – 3 руб.
Фотогену 30 ф. по 9 коп. – 2 руб. 70 коп.
Сальных свечей ½ пуда по 17 коп. за фунт – 3 руб. 40 коп.
Посуды деревянной, стеклянной и каменной – 3 руб.
Мыла 5 фунтов по 10 коп. – 50 коп.
Починка разных хозяйственных вещей: телег, кадок, стекол, самоваров и проч. – 2 руб.
Ковка лошади – 1 руб.
2 бороны на 3 года 1 руб. 50 коп. – 75 коп.
Починка сохи – 1 руб.
Колеса 9 руб. на 5 лет - 2 руб.
Сбруи конской в год 4 руб. на 2 г. – 2 руб.
Помол ржи 90X2 – 1 руб. 80 коп.
За выделку круп 8 мер 5 коп. за меру – 40 коп.
Льняного масла за меру – 25 коп.
Две косы 1 руб. на 3 года – 70 коп.
10 граблей по 10 коп. на 1 год – 30 коп.
Путцев для цепов – 20 коп.
На починку 5 серпов – 25 коп.
Дегтя в лето ½ пуда – 60 коп.
На причте за год – 3 руб.
Доброхотных приношений с говениями и молебнами на всю семью – 4 руб. 50 коп.
Податей всех вообще с волостными и сельскими в год с души – 36 руб. 42 коп.
Итого за разные расходы по дому и по уплате податей и повинностей — 132 руб. 27 коп.
Таким образом, годовой доход Ивана Семенова равнялся 438 рублям, расход же 418 руб. 02 коп. Следовательно, 19 руб. и 98 коп. оставались этой семье на черный день, на случайные, непредвиденные расходы вообще.
/Российская академия сельскохозяйственных наук
Владимирский НИИСХ Владимирское общество сельского хозяйства
М. И. КИЧИГИН, А. Л. ИВАНОВ
ВЛАДИМИРСКОЕ ОПОЛЬЕ
Историко-хозяйственный очерк/
Основная статья: Сельское хозяйство Владимирского края
Copyright © 2018 Любовь безусловная
|
