Родился в 1907 г. в поселке при Богословском хрустальном заводе, Судогодского уезда, Владимирской губернии. Был старшим ребёнком в семье рабочего-стеклодува Всего в семье было четыре сына и две дочери.
Начал свою трудовую деятельность на стекольном заводе в качестве ученика, а затем стал шлифовщиком. Был одним из первых комсомольцев посёлка и создателем первого пионерского отряда.
...Шла гражданская война. Уездного военного комиссара К.А. Мерецкова, уехавшего из Судогды с отрядом красногвардейцев на фронт, заменил В.С. Успенский. Вскоре из Мошка телеграфировали: «Готовится контрреволюционный мятеж. Принимайте меры».
Медлить было нельзя. Успенский возглавил вооруженный отряд красноармейцев. Ему на помощь спешили из ближайших сел и деревень те, кто сердцем и разумом был за Советскую власть. Находились среди них и рабочие Богословского стекольного завода, названного после революции «Красный куст». Им помогали их дети, которых посылали разведать силы мятежников. В числе юных разведчиков были тезки, два Мишки — Бурцев и Большев. — Куда лезете, сорванцы! — остановили их на краю поля близ деревни Мостищи вооруженные бородатые мужики.
— За горохом, дяденька,— притворно жалостливым голосом ответили мальчуганы.
— Нашли время, поганцы! Сгиньте с глаз долой! А не то пальну зараз, и мать родная не узнает, — и один из бородатых мужиков передернул затвор винтовки.
Тезок как ветром сдунуло. Но они все-таки успели заметить, где залегли бунтовщики.
— Спасибо, хлопцы, — похвалил их за донесение сам комиссар Успенский.—А теперь марш по домам, сейчас бой будет. Но еще дважды ходил в разведку Михаил Бурцев со своим другом. Это было его первое особое задание от большевиков, в партию которых он вступит здесь, на заводе, по ленинскому призыву в 1925 году. Заводская ячейка направила его в уездную советско-партийную школу в город Александров. Здесь он получил первые уроки политического и марксистско-ленинского образования. И начал он выполнять одно партийное поручение за другим.
Учился в Ленинграде, где в 1932 году окончил Коммунистический политико-просветительский институт имени Н. К. Крупской, где познакомился со своей будущей женой — Анастасией Иосифовной, которая училась на библиотечном факультете.
«Коммунисты — в армию!» На этот призыв без раздумий откликнулся Михаил Бурцев, получивший в мае 1932 года высшее политическое образование. Сначала три года он был преподавателем в Ленинградской школе танковых техников, а потом сам три года продолжал военную учебу в Институте адъюнктов в Военно-политической академии имени В.И. Ленина. И снова напряженная работа по подготовке командирских кадров для Красной Армии, которой Михаил Иванович отдавал немало сил и здоровья. Характеризуя его деятельность, вышестоящий начальник — бригадный комиссар Абрамов — писал: «Достаточно подготовлен для работы в академии. Лекции читает на высоком теоретическом уровне, выдержан. Активен в партработе... Дисциплинирован, добросовестен...»
...1939 год. Японские самураи внезапно напали на дружественную Советскому Союзу Монголию. М.И. Бурцева вызвали в Политуправление Красной Армии и направили в действующую армию проводить работу по политическому разложению войск противника. Подобная работа проводилась в годы гражданской войны. На Халхин-Голе накопленный опыт возродился, а затем был широко использован в советско-финляндской и Великой Отечественной войнах.
Нелегко было отправляться в далекий путь: дома оставалась больная жена с двумя малолетними детьми. Но приказ есть приказ. Через девять суток Михаил Бурцев был на реке Халхин-Гол. Выполняя основную работу, он иногда проводил беседы и с нашими бойцами. Однажды такая беседа состоялась в механизированной бригаде, командиром которой был полковник Василий Александрович Мишулин, земляк Бурцева из села Мошок, впоследствии ставший Героем Советского Союза. Было о чем поговорить им вдалеке от родины.
Здесь, в Монголии, будучи в политотделе 1-й армейской группы начальником отделения по работе среди войск и военнопленных противника, Михаил Иванович впервые увидел и слушал комкора Г.К. Жукова.
— Убеждайте врага фактами в том, что наша армия гуманно поступает с военнопленными и даст им возможность вернуться домой, если они перестанут воевать против монгольского народа,— говорил Г.К. Жуков Бурцеву и его товарищам политработникам. — Ваше слово правды должно дойти до сердца и разума японских солдат и убедить их в том, что они ведут несправедливую, захватническую войну.
Дважды беседовал Михаил Бурцев с Маршалом Чойбалсаном. Монгольское правительство наградило батальонного комиссара медалью. А позднее в Кремле Всесоюзный староста М.И. Калинин вручал ему одну из первых в стране медаль «За отвагу».
В Москву Михаил Иванович вернулся в ноябре 1939 года, готовый вместе с женой и детьми вновь ехать в Монголию. Но советско-финляндская война изменила планы. Бурцева направили в политотдел 13-й армии. Здесь, как и в Монголии, сочеталась вооруженная борьба с противником с борьбой политической, пропагандистской.
— 20 марта 1940 года, — вспоминает М.И. Бурцев, — я был вызван в столицу нашей Родины. В Кремле Михаил Иванович Калинин вручил мне вторую правительственную награду — орден Красной Звезды. Одновременно я был повышен в воинском звании до старшего батальонного комиссара, а несколько позже — до полковника и получил назначение на работу в Политическое управление Красной Армии, вначале на должность начальника отделения, а в августе того же года — начальника отдела по работе среди войск и населения противника.
Незадолго до вероломного нападения гитлеровской Германии меня и моих сотрудников вызвал Нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко.
Прием длился часа три-четыре. Нарком интересовался, как мы знаем приграничные страны и их армии, в какой мере готовы в случае войны вести пропагандистскую борьбу на иностранных языках с целью разложения, подрыва боеспособности фронта и тыла врага. Маршал, в общем, остался доволен нашей подготовкой. Но мы сами ощутили, насколько были еще далеки от того, чтобы в полной готовности встретить вражеские силы.
На третий день после начала войны было создано Советское бюро военно-политической пропаганды среди войск и населения противника в составе видных деятелей Коммунистической партии и международного революционного движения. Отдел, руководимый М.И. Бурцевым, стал рабочим органом бюро. Его задача состояла в том, чтобы разрабатывать пропагандистские материалы и обеспечивать их распространение среди вражеских войск. Многому научился Михаил Иванович как партийно-политический работник у опытных и старейших деятелей партии, особенно у члена партии с 1903 года Д.3. Мануильского и секретаря ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова. С первых дней войны большую помощь Бурцеву оказывал выдающийся деятель международного революционного движения, несгибаемый борец против фашизма, руководитель и вождь болгарского народа Георгий Димитров. Близкие отношения у Михаила Ивановича сложились с руководящими деятелями компартии Германии Вильгельмом Пиком, Вальтером Ульбрихтом, Антоном Аккерманом. Это они выделили ему в помощь в качестве литературных сотрудников писателей и поэтов Иоганна Бехера, Вилли Бределя, Фридриха Вольфа, Альфреда Курелла... Вместе с ними Главное политическое управление РККА в годы войны издало около трех тысяч различных листовок тиражом более 2 миллиардов экземпляров на 20 иностранных языках. Этот «агитзалп» был мощным и острым идеологическим оружием в борьбе с врагом. Словом правды удавалось в каждой фронтовой операции не только ослаблять боевой дух вражеской армии, но отвоевывать на свою сторону десятки тысяч солдат, офицеров и даже генералов.
...В декабре 1941 года, в первый день контрнаступления наших войск под Москвой, М.И. Бурцев выехал на ближайший участок фронта в район Крюкова. Ему и ехавшему с ним фотокорреспонденту предстояло сфотографировать как можно больше наглядных доказательств начавшегося военного поражения немецких войск. Все это было необходимо для организации специальных выпусков листовок и иллюстрированных изданий на немецком и других языках. В одной деревне Бурцев и его спутники увидели обмороженные трупы немцев, обгоревшие танки, изуродованные орудия и машины врага. Посреди дороги стояли двое саней, набитых бесхитростными детскими игрушками, отнятыми немцами у местных жителей для отправки в Германию. В тот же день листовки с фотографиями были отпечатаны, а на следующие сутки их читали и рассматривали немецкие солдаты и офицеры. Они приводили вражеские войска в замешательство, подрывали их боевой дух, ослабляли веру в победу. Именно к этому и стремились наши спецпропагандисты.
...Со второй половины ноября 1942 года Михаил Иванович был под Сталинградом. С ним приехал и сын Вильгельма Пика — Артур, старший инструктор отдела. В отличие от других прикомандированных к отделу немецких коммунистов-писателей, он был зачислен в кадры Красной Армии политическим работником в звании старшего политрука. — Лично я, — вспоминает Михаил Иванович, — несколько дней находился и действовал на том знаменитом «пятачке» у берега Волги, который защищала 62-я армия под командованием генерала В.И. Чуйкова. А добраться до нее было крайне трудно. Советские войска, начав контрнаступление 19 ноября, в течение четырех с половиной суток окружили основные силы вражеской группировки, создали внешний фронт окружения и, отразив попытки гитлеровских войск прорваться к Сталинграду, приступили к уничтожению попавших в «котел». Фашистов уничтожали оружием. В то же время листовками, устными агитационными передачами через звуковещательные станции убеждали оставшихся в живых в бессмысленности дальнейшего сопротивления. Предлагали вопреки категорическому приказу Гитлера сдаться. Врагам были обещаны безопасность и нормальные условия жизни, а после войны — возвращение на родину. Не сразу, но успех сопутствовал нашим пропагандистам. Каждый день сотни немцев, а в конце января и многие генералы с остатками своих войск поднимали руки и сдавались в плен. Таким образом, наши пропагандисты помогали войскам Донского фронта склонить к капитуляции многие десятки тысяч немецких солдат и офицеров. А 2 февраля 1943 года вся группировка фашистских войск во главе с фельдмаршалом Паулюсом прекратила сопротивление. Победа Красной Армии под Сталинградом во многом предопределила развитие обстановки на фронтах в нашу пользу. Вера немцев в благополучный исход войны ослабевала. Многие немецкие солдаты и офицеры и даже генералы стали думать, как поскорее закончить войну и не допустить катастрофы Германии. И вот эти передовые люди объединились с германскими политическими эмигрантами-коммунистами в организацию Национальный комитет «Свободная Германия». Он был избран в 1943 году на учредительной конференции под Москвой, в Красногорске. На ней в качестве гостя от политуправления присутствовал М.И. Бурцев.
Однако в стороне оставался самый главный военнопленный — фельдмаршал Паулюс. Он в то время находился в Суздале. 18 июня к нему поехал председатель Центрального Комитета Компартии Германии Вильгельм Пик, вместе с ним был и полковник Бурцев. Эта поездка сразу не принесла желаемого успеха. Лишь через год Паулюс написал письмо к немцам, в котором высказывался за новую, свободную от фашизма Германию.
...После знаменитой Курской битвы началось наступление наших войск по всем направлениям. Михаил Иванович выезжает на Брянский фронт с бригадой пропагандистов, в состав которой входили советские офицеры и немецкие антифашисты. Из Москвы отбыли 3 сентября 1943 года. Проехали места жарких сражений и битв под Вязьмой и Орлом. Повсюду были видны немецкие кладбища с березовыми крестами и касками на них. На обочинах дорог и полях — сотни и тысячи разбитых танков, машин, пушек и минометов противника. Села и деревни сожжены, города разрушены. С прибытием на место наши пропагандисты стремились выполнить боевое задание так, чтобы бойцы и офицеры наступающих армий встретили как можно меньшее сопротивление. И их работа по подрыву вражеского духа была проведена успешно. Советские войска освободили Брянск и другие населенные пункты.
Но пропагандистская группа Бурцева в ходе этой операции потеряла двух офицеров, а три человека были ранены, в их числе и руководитель группы. А случилось это так. Группа прибыла в только что освобожденный город Волхов. Здесь ее разделили на подгруппы и направили в две армии.
Самолет, на котором летел Бурцев, обстреляли немцы. От боли и быстрой потери крови полковник начал терять сознание. Где и как самолет совершил посадку, он не помнит. Михаил Иванович пришел в сознание во время операции. Двое тяжелых суток он провел в армейском госпитале. Затем прибыл санитарный самолет из Москвы. Четыре месяца продолжалось лечение. Выписался Михаил Иванович с костылем. И снова руководил отделом.
В январе 1944 года полковник Бурцев под руководством генерал-лейтенанта И.В. Шикина готовил агитоперацию под Корсунь-Шевченковским, на Украине. Здесь наши войска окружили более десяти немецких дивизий.
Надо было склонить их к капитуляции, как это делалось под Сталинградом. На этот раз решили направить на фронт группу немецких пленных генералов и офицеров в сопровождении советских политработников. Пленные генералы-антифашисты Зейдлиц и Корфес, хорошо известные в немецкой армии, обратились к окруженным войскам с призывом прекратить сопротивление и капитулировать. Долго они убеждали фашистов кончить бессмысленную бойню. Но их предложения отвергали те, кто руководил окруженными. Войска 1-го и 2-го Украинских фронтов нанесли сокрушающие удары, и лишь после этого оставшаяся часть вражеских солдат и офицеров сдалась в плен. Около 10 тысяч из них объявили себя противниками Гитлера и примкнули к антифашистской организации. В этом также была одна из заслуг пропагандистской работы.
В августе 1944 года М.И. Бурцеву было присвоено звание генерал-майора. Позднее в новом звании он принимает участие в Висло-Одерской операции.
— Моей задачей, — вспоминает Михаил Иванович, — как и всегда, была подготовка спецпропагандистов для войск. Трудность состояла в том, что наступление предполагалось на чужой земле. Это обязывало наши политорганы устанавливать дружественные отношения с местным населением Польши и Германии. Пришлось создавать отделения редакций газет на польском и немецком языках. Легче было работать среди поляков. Они относились к Красной Армии как освободительнице. Но и их буржуи, помещики и генералы старой польской армии клеветали: мол, русские заберут их землю, имущество и многих сошлют в Сибирь. Однако наши листовки, выступления политработников, газеты помогли установить дружественные отношения с людьми освобождаемой страны. Их помощь способствовала крупной победе советских войск и Первой польской армии.
Красная Армия вступила в Германию. Бурцеву вместе с другими политработниками было приказано проводить среди окруженных в Берлине немецких войск и населения разъяснительную работу, рассказывать о бессмысленном сопротивлении. Люди генерала находились в третьей и пятой ударных армиях. Их деятельность имела большой успех. Многие жители Берлина сами помогали советским пропагандистам склонять немецкие воинские части к прекращению борьбы.
В день капитуляции Германии Михаил Иванович вернулся в Москву. А вскоре он был участником парада Победы.
И после войны долгое время генерал вел пропагандистскую работу. Он был заместителем начальника Управления военных учебных заведений Министерства обороны СССР по политической части. А уйдя в отставку, стал заниматься литературным трудом. Написал и опубликовал десятки статей, подготовил и отредактировал книгу «Политическая работа среди войск и населения противника в годы Великой Отечественной войны», где напечатаны четыре его главы и заключение. Не раз он выезжал в ГДР и Монголию, где выступал с лекциями.
Его деятельность оценена 28 орденами и медалями Советского Союза, Польши, Германской Демократической Республики, Монголии. Один из немногих в СССР он имеет медаль ГДР «Борец против фашизма».
Работал заместителем председателя Военно-научного общества при Центральном Доме Советской Армии, председателем секции партийно-политической работы.
Он написал книгу мемуаров, отрывки из которой опубликованы в журнале «Новая и новейшая история» за 1979 год.
—Стойкий коммунист, хороший семьянин, надежный товарищ, он принадлежит к числу тех передовых партийцев, которыми сильна наша Ленинская партия, — говорил доктор исторических наук К.Л. Селезнев на вечере в Центральном Доме Советской Армии имени М.В. Фрунзе по случаю 70-летия со дня рождения М.И. Бурцева.
Сам же Михаил Иванович напишет в журнале «Новая и новейшая история» (№ 6 за 1979) в главе «На заключительном этапе войны»: «Я искренне рад тому, что мне довелось находиться и действовать в рядах бойцов особого идеологического фронта борьбы наших славных Вооруженных Сил».
Скончался в Москве зимой 2002 года. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище.
