Прощание с паствой и отъезд Преосвященного Феофана из Владимира
24-го июля (в Воскресенье) 1866 г. в 9-ть часов утра, на обычный благовест к поздней литургии, Владимирцы начали стекаться в величественный собор Успенский в большом многолюдстве. Все знали, что идут в последний раз видеть и слышать Архипастыря любимого, и потому все шли с предварительным грустным настроением сердца. Преосвященный, имевший обычай приезжать к Богослужениям по первым ударам колокола, на этот раз изволил прибыть в собор несколько позднее обыкновенного, как бы желая доставить возможность и запоздавшим видеть и слышать все сполна благолепнейшее священно-служение божественной Литургии, которую совершали теперь со Владыкой шестеро сослужащих. Много благодарны остались мы достопочтенному о. Регенту Архиерейского хора певчих, что пение высоких гимнов бож. литургии на сей раз устроил он, согласно настроению сердец наших, грустно-торжественным напевом. Но вот пропели величественное: Тебе поем, сладостно умилительное: Достойно есть, небесное: Отче наш! И мы услажденные божественными песнопениями, как бы забыли, что слышим священнослужение Владыки уже в последний раз. В звуках восхитительной песни: Высшую небес еще более забылись сердца наши. Мы готовы были выйти из храма с совершенно успокоенными в Бозе-Спасе нашем душами, как внезапное—по заамвонной молитве— слово святителя, которого столь любили мы слушать и уже давно не слыхали, пробудило в нас всю горесть сердца о наставшем времени разлуки с Пастырем добрым. Ко времени произнесения сей прощальной беседы святителя у уже собралось и облеклось в священные облачения для предстоявшего молебствия (Владыка изъявил желание, чтобы градское духовенство принесло вместе с Его Преосвященством благодарственное Господу молебствие за то, что сподобил святителя три года послужить Ему на пастве нашей.) все здешнее градское духовенство, и все мы, и все предстоявшие в храме старались возможно ближе стать к святителю, в последний раз благовествовавшему пред нами. Глубочайшая тишина во время беседы святителя, прерываемая лишь тихими рыданиями, исходившими из груди сердец чувствительных, дали нам возможность расслушать каждое слово прощальной беседы Архипастыря.
Вот она,— эта умилительно наставительная беседа Архипастыря:
«Уже приходит к концу мое почти трех-летнее среди вас и с вами служение,— и я понуждаюсь сказать вам — слово — другое на прощанье. Долго молчал я и вот на какой случай пришлось прервать молчание. Случай для вас может быть простой и обыкновенный, а для меня очень знаменательный. Что будет впереди,— кто определит? Но обращаясь назад и проходя мыслью все от начала моего сюда прибытия до настоящего времени преисполнен я чувствами благодарения к щедрому Благоподателю за все Его милости, не по моему достоинству на меня излиянные. Число сих милостей я мог бы указать, но меры их определить не умею. Удивил ecи, Господи, щедроты Твоя на мне недостойном, преизобиловавшей благостью Твоею, на покаяние меня призывая! Благодарение возношу и пречистой Владычице Богородице и святым Божиим в сем храме почивающим и по всей епархии славимым, что щадили меня, несмотря на большие мои немощи, молитвами своими не допустили милости Божией преложиться на гнев. Верю, не малою частью любви вашей и молитвам вашим обязан я за такой милостивый небесный покров,— и благодарю вас за то. Благодарю за все добро вами мне явленное, за ваше благорасположение, за ваше внимание к немощному слову моему, за ваше благоговейное стояние в храмах, коим всегда я утешался, за вашу ревность к благолепию храмов, за вашу готовность на всякое добро. Милостивый Господь, да укрепит в вас, да умножит сии добрые расположения ваши, чтоб украшаясь ими вы всегда составляли венец похваления для церкви Христовой.
Не попеняйте на меня, Господа ради, что оставляю вас. Отхожу не ради того, чтоб вынужден был оставить вас. Ваша доброта не допустила бы меня переменить вас на другую паству. Но как ведомый, ведусь на свободное от забот пребывание, ища и чая лучшего, как это сродно естеству нашему. Как это могло образоваться,— не берусь объяснить. Одно скажу, что кроме внешнего течения событий, определяющих наши дела, есть внутреннее изменение расположений, доводящих до известных решимостей. Есть кроме внешней необходимости, необходимость внутренняя,— которой внемлет совесть и которой не сильно противоречит сердце. Находясь в таком положении, об одном прошу любовь вашу, оставляя суждение и осуждение сделанного уже мною шага,— усугубить молитвы ваши, да не отщетит Господь чаяния моего.
И я буду молиться о вас, буду молиться, чтобы Господь всегда ниспосылал вам всякое благо, улучшал ваше благосостояние и отвращал всякую беду, паче же чтобы устроял ваше спасение. Спасайтесь и спасайтесь о Господе. Лучше сего пожелать вам не умею. Все будет, когда спасение будет. Путь спасения вам ведом, ведомо все спасительное устроение Божие. В сем отношении довольно напомнить вам слово Ап. Павла к Тимофею: о Тимофее, предание сохрани! Сохраните, что Господом и св. Его Апостолами преподано церкви и что одно поколение христиан передает другому. Напомянуть о сем вам понуждаюсь того ради, что много ложных учений между нами, учений растлительных, подрывающих основы веры, расстраивающих семейное счастье и разрушающих благосостояние государства. Поберегитесь, Господа ради от сих учений. Есть камень, коим испытывают золото. Испытующий камень учений да будет для вас св. учение издревле проповедуемое в церкви. Все не согласное с сим учением отвергайте, как зло, каким бы титлом благовидным оно ни прикрывалось. Вы только это соблюдайте, а все прочее само собою приложится вам. За чистотой веры, последует осенение благодати. Благодать с верою созиждут чистыми и непорочными сердца ваши. Чистые же сердцем Бога начнут зреть еще здесь,— узрят Его несомненно там, и будут вечно зреть и блаженствовать в сем зрении.
Это немногое напоминаю вам и как последнее завещаю и большим чем обременять вашего слышания не буду. Вы сами знаете. Позаботьтесь только стать в ряд тех ведущих, коим сказано: сия весте, но блажени, аще творите я. Затем-простите! Простите, если кого оскорбил, обидел, онеправдовал, или соблазнил. Господь Бог своего благодатию да простит и помилует всех нас, аминь. Еще прошу вас, помолитесь о мне!»
Весьма многие из предстоящих в храме во все время беседы Владыки обливались обильными слезами (Да примет сии слезы нашего о Тебе глубокого сожаления Твоя Святыня и любовь, святитель незабвенный, как малый дар возмездия сердечного за твои о нас любвеисполненные попечения! И да вспомнятся наши слезы по Тебе в день воздаяния всеправедного в похвалу и честь твоего св. служения в Винограднике Христовом — святой церкви! Сочин.).
По окончании бож. Литургии и благодарствен. молебствия, пишущий сии сроки, осмелился — по предварительном во время причастна испрошении у его преосвященства согласия и благословения произнести ему от лица паствы Владимирской следующую речь:
«Преосвященнейший Владыко,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Еще недавно сретали мы Тебя на сем священном месте, как Ангела Божия, пришедшего к нам с священным словом мира Евангельского, пасти врученную Тебе Христом Паству Владимирскую. Но не прошло еще полных три года боголюбезного среди нас пребывания Вашего Преосвященства, как уже нас оставляешь Ты, Пастырь Священнейший!..
Твоя собственная воля, следуя внутреннему гласу Божию в освященном духе Твоем, хотя и не без соизволения Властей, увлекает Ваше Преосвященство в давно возлюбленное благочестивому сердцу Твоему пустынное уединение о Господе. И вот мы искренно и глубоко скорбим о наставшей разлуке с бесценным нашим Архипастырем, — скорбим не менее, Святитель Христов, как древле скорбели пресвитеры Ефесские, когда в последний раз виделись с блаженным Апостолом языков, в продолжение трех лет свято потрудившимся у них во благовестии Христовом (Деян. гл. XX ст. 37 и 38).
И можно ли нам не сокрушаться и не горевать?
Наученные от дедов и отцов взирать на Архипастырей тем взором, каким учат смотреть на них слово Божие и Церковь, т.е. как на истинных преемников Апостолов, сих первых в Церкви Архиереев, по Христе — Архиерее Вечном,— мы вполне понимали, что Ты, Святитель, не только был преемник престола Апостолов, но и нравов Апостольских причастник. Истинно Ты был для церкви Владимирской живым образом Христовым не по сану токмо Иерарха, но и по Иераршескому житию Твоему.
Нашу скорбь по Вашем Преосвященстве увеличивает то обстоятельство, что Ты собственным изволением оставляешь нас. Нам отсюда предполагается, что не довольно обрела Твоя Святыня в нас, в наших нравах и жизни, такого, на чем можно было бы Вашему Преосвященству успокоить с любовью Свой прозорливый взор. Древле некто из св. Архипастырей, вскоре по возведении своем на престол Святительский, сошел с онаго в уединение потому единственно, что заметил, как мало хотели следовать правилам св. Евангелия люди врученной ему паствы. Вспоминая живые наставления и беседы к нам Вашего Преосвященства о Евангельском совершенстве, которое при сем изображал Ты нам собственною благочестивой жизнью,— и поверяя с оными нашу жизнь, мы замечаем, что многого и в нас недостает для совершенства истинных учеников Евангелия. И вот нам думается, что эти наши несовершенства, это наше малое послушание Пастыреначальнику Христу заставили Ваше Преосвященство, благочестивый Архипастырь, оставить нас, как непокорных. Но сими нашими слезами, какие проливаем о Тебе, умоляем Твою св. любовь, Владыко Святый, да простишь нам всю виновность нашу и да возвысишь о всех нас св. мольбы к престолу милосердия Боговладыки Христа, чтоб не погубил нас во грехах наших, но чтобы дал еще нам время для покаяния, для просветления наших мыслей и понятий, для очищения сердец, для исправления и улучшения наших нравов.
Прости, Преосвященнейший Владыко! Прости, бесценный Архипастырь церкви Владимирской и благослови ее и нас всех — ее служителей благословением Архипастырским! И отходя от нас телом Твоим, не отступай от нас Твоею благочестивою душою; но выну памятствуй, — просим и умоляем — выну поминай нас в св. Твоих молитвах, — нас, которые почтем священнейшею для себя обязанностью — сохранить навсегда в душах наших напечатлевшийся Твой образ и возносить к престолу благодати Христовой святое Имя Вашего Преосвященства. Прости и благослови!»
По произнесении речи и окончании молебствия, когда протодиакон провозгласил многолетие Его Преосвященству, мы заплакали снова, представив в мыслях своих, что если кто из нас и будет столь счастлив, чтоб узреть снова светлый лик Архипастыря нашего и удостоиться принять Его благословение в Его пустынном уединении, то многие не увидят уже в сей жизни никогда доброго сего Святителя. И тем усерднее воссылали мы ко Всевышнему молитвы о том, чтоб сохранил драгоценную жизнь Иерарха в вожделенном мире и продлил ее дни на многая лета,— если уже не для утешения паствы Владимирской, то для блага всей святой Церкви Православной. Подлинно; зная достоинства Преосвященнейшего Феофана, которых в Нем так много, мы питаем самые искренние и задушевные надежды, что бывший наш Архипастырь, и сошедши с престола Святительского в давно любезное и желанное Его Преосвященству безмолвие о Господе, не останется без обильного плодоприношения от многих дарований Своих естественных и благодатных в сокровищницу св. Православия. Но как в древности св. Исаак Сирианин, а в недавнее время св. Тихон Задонский,— оба, пребывая на безмолвии после трудов святительских, услаждали Церковь Христову драгоценными для нее навеки писаниями и сими трудами своими обессмертили в Христианстве свою святую память, которую прославил Сам дивный во святых Своих Бог,— так да процветет в летописях дней св. Церкви и возлюбленное имя Отшельника — Иерарха нашего, дондеже облечется вечным бессмертием небесным от Отца Светов. Да сотворит Господь и да исполнит по сим желаниям нашим искренним, молитвами прославившихся зде угодников Своих, к которым благоговейно и всегда притекал с усердными мольбами о заступлении Преосвященный Феофан.
Священник Николай Флоринский».
Но, день 24 июля был не последним днем пребывания и служения нашего Архипастыря. Кафедральный о. Протоиерей упросил Его Преосвященство отслужить в соборе еще раз, что и исполнил Преосвященный с любовью, 27-го числа июля вознесши усердные моления за Августейший царствующий дом.
По окончании обедни и молебствия все Владимирское духовенство отправилось в покои Преосвященного Феофана чтобы проститься с ним. Здесь, от лица всего Владимирского духовенства о. Протоиерей Ф.М. Надеждин произнес следующую прощальную речь к Архипастырю:
«Являемся принять от Тебя последнее видимое благословение, незабвенный Архипастырь наш! Что можем мы сказать в эти скорбные для нас минуты?! В подобные минуты чувства не легко поддаются слову; да едва ли и мысли и чувства наши сокрыты от Твоей прозорливости, от глубокого Твоего знания человеческого сердца... Одно мы можем искренно и с сыновним дерзновением высказать Тебе Архипастырь наш: все мы молились и будем молиться, да Господь наш Иисус Христос, Иже есть путь, истина и живот, благословит и устроит избранный Тобою путь, столько для всех нас необычайный, Тебе во благо, св. Церкви на пользу, в честь и славу пресвятого Своего имени. Последняя наша, просьба к Тебе, Архипастырь наш добрый: Ты указывал нам путь истинной христианской жизни и живым словом своим и писанием многим и особенно, своею жизнью: не оставляй укреплять нас на этом спасительном пути Твоими святительскими молитвами и в тиши избранной Тобою мирной обители».
28 числа в 6-ть часов утра, Его Преосвященство отслужил в своей домовой Церкви напутственный молебен. По окончании его, о. Эконом Архиерейского дома Иеромонах Моисей сказал следующую речь Его Преосвященству:
Преосвященнейший Владыко, Отец и Покровитель наш!
Се настал решительный час разлуки с Тобою.
Собравшись уже в путь, Ты в последний раз помолился здесь с нами и за нас — в храме, Тобою устроенном и так благолепно и разумно украшенном... Оставляя всех и все, грядешь в иное место и к иному храму.
Тяжко, но приходится сказать: прости!.. Мы более уже не увидим Тебя, Твоего служения, и не услышим Твоего личного проповедничества... Хорошо, хотя и кратко, все это высказал один из пастырей Церкви у прощальной речи своей при стечении всего градского духовенства и народа, в коей он выразил глубокую скорбь по Тебе от лица всей Владимирской Паствы,— и вполне верно. Слезы многих и очень многих были прямым выражением сочувственного сердечного отклика на его слова. И как не грустить? Не Твоим ли мудрым благораспоряжением, особенно в местах зараженных духом раскола, учреждались рассадники просвещения,— благоразумною ревностью Твоею возбуждался и развивался дух Христовой ревности о благе веры и Церкви, не только в Иереях Божиих, но даже в простых сердцах поселян. Прочным памятником по Тебе будут служить: Храм сей, храм и при нем Училище девиц Духовного звания, Мстерское братство с женским Училищем и проч. Всем жаль Тебя Преосвященнейший, но иноки Владимирской Епархии, и особенно мы — иноки Дома Вашего Преосвященства, а также сестры Обители града сего невыразимо сильнее чувствуем и будем чувствовать скорбь, расставаясь и расставшись с Тобой. Нашей собственно иноческой скорби вполне выразить никто не может, ни даже мы сами, сердечно понимая Тебя. Ты был истинным нашим Ангелом Хранителем и покровителем, уча нас словом и примером иноческому правильному житию. Твоя любовь, по званию иночества, ближе была к нам, и Твое свято-отеческое сердце слышнее было нам — иночествующим... и се оставляешь нас! Потеря быть может не заменимая для нас никем уже... Но буди воля Твоя, Господи, над всеми нами.
Святителю! При всем нашем горячем желании — жить бы здесь с Тобою, мы вполне сочувствуем и Твоему благочестиво-высокому настроению души, и желанию иноческому удалиться в пустыню. Мир и дела мира и самое служение Церкви среди мира далеко не дают христианину истинного покоя и не удовлетворяют потребности той души, которая ищет теснейшего общения с Богом. Такова именно душа Твоя, Архипастырь!
Сошед с чреды своего великого служения Церкви Христовой и избрав себе в покой уединенную пустынь, Ты не на покой, в собственном смысле говоря, идешь, а добровольно обрекаешь себя на великий подвиг самоумаления... Ища Единого на потребу Ты рассудил подобно св. Гордию «отбежать молв градских, кличев торжных, величаний княжеских, судов оглаголующих, продающих и купующих, глумлений и смехотворства, бываемаго во градех, сам чист слух имый, чистыя очи и прежде всего и сердце очищению, мугущее зрети Бога» (Ч. М. Генв. 3),— и возжелал потому поселиться в тиши пустынного жития, дабы там — в тиши и уединении в последнюю половину жизни своей, созревая для вечности быть светильником светящим и горящим. Ибо судя по духу времени только вне мира вернее можно обрести ныне покой душевный, и быть между тем не бесполезным для Церкви и Государства в охранении и поддержании веры и Церкви. Монастыри и особенно уединенные обители издревле были училищами благочестия и столпами веры...
Велие смирение Твое Преосвященнейший Владыко! Буди благословенно шествие Твое в обитель Тобою избранную. Истинная любовь в том и состоит, когда мы жертвуем собственным благом для блага ближнего.
Но при сем молим Тебя, Святителю, простить нам все наши обиды, если когда либо и чем либо, живши с Тобою, мы Тебя прогневляли... Прости, благослови, и не забудь нас в своих Святых молитвах. Но что я умоляю Того, который уже давно все и всем простил и которого душа преисполнена одной ко всем благорасположенности.
Прости Преосвященнейший Владыко! И не забудь же нас — чад своих в молитвах своих и благослови всех нас в последний раз своим Архипастырским благословением».
Помолившись, прямо из Церкви, сопровождаемый, несмотря на раннюю пору множеством народа, Преосвященнейший оставил наш Владимир. На пути Владыка принимал церковно-торжественные встречи. В селе Боголюбове Он встречен был о. Благочинным с окрестными ближайшими священниками, а в Боголюбове монастыре о. Архимандритом с братией. Отдохнув несколько на первой станции, он прибыл к пяти часам вечера в г. Вязники и остановился у настоятеля Благовещенского монастыря. После вечерни Преосвященнейший изволил принимать Вязниковское духовенство, вместе с которым представились и церковные старосты, поднесшие Его Преосвященству хлеб и соль. После прогулки по Вязниковской горе, в сопровождении о. Ректора Семинарии, сопутствующего Преосвященному до Мурома, Настоятеля монастыря игумена Филарета и Владимирского Кафедрального Протоиерея Ф.М. Надеждина, который имел счастье встретить Преосвященного в г. Вязниках, Преосвященный возвратился в настоятельские кельи и здесь в лице Кафедрального Протоиерея преподал в последний раз свое святительское благословение всему духовенству г. Вязников, с благодарностью за усердное и исправное его служение. На другой день в 6 часов утра колокольный звон возвестил об отбытии Владыки из г. Вязников в дальнейший путь через г. Муром в Вышинскую пустынь, Шацкого уезда Тамбовской епархии.
«Владимирские Епархиальные Ведомости» Неофициальная часть № 15 (1 августа 1866 года).
Речь произнесенная Благочинным города Вязников Троицкой церкви священником, Василием Богородским, в Вязниковском Благовещенской монастыре – Его Преосвященству Епископу Феофану Преосвященнейший Владыко,
Милостивый Архипастырь!
Не прошло еще трех лет, как мы увидали Тебя в пределах Владимирской паствы, право правящим оною; двух лет нет еще, как мы в этой мирной обители принимали первое благословение Твое с чистым радостным чувством и преданностью. А теперь в этой же самой обители мы уже собрались принять последнее Твое святительское благословение, с непритворно-грустным настроением духа. Мы здесь видим Тебя как доброго и кроткого отца, оставляющего детей своих, по высоким одной Твоей душе ведомым причинам.
Добрый и мудрый Архипастырь! Что мы теперь скажем Тебе в путь покоя грядущему? Не станем пред лицем Твоим исчислять всех благих, к благоденствию и благочестию паствы Владимирской клонящихся — предначертаний, повелений и действий; не станем восхвалять Твою истинно-христианскую кротость и мудрость, которые являл Ты всем, даже и неспособным ценить и чувствовать оные. Это все останется до смерти в нас, в наших сердцах.
Позволь Преосвященный Архипастырь коснуться собственных чувств Твоих при оставлении нас, и выразить оные словами Златоустаго Иерарха: «еже в мир сем есть благополучное, небрегу о нем, ни убожества боюся, ни богатства желаю, ни смерти трепещу, но молю, дабы вы успели на доброе» (Чет. Мин. 13 Нояб.). И без лести повторим от себя, Тебе мудрому Иерарху, в искренний ответ слова паствы Константинопольской: «научив нас твердыми быти в Православной вере, даде нам последнее целование; и плакаху о нем горце, но и сам поплакав, разлучився от них жалостен». Вот что в незабвенные эти минуты мы можем сказать Тебе, приснопамятный наш Архипастырь! Прими выражение чувств наших с любовью сердца! Прими, прости, и благослови нас Своим последним благословением! И Господь благословит Тя в пути Твоем, и Ангел Его предъидет пред Тобою, и сохранит Тя! Господь благословит Тя в той святой обители, в которой судил Тебе, согласно воле Твоей, продлить дни живота Твоего ко спасению души, и к ожидаемой пользе от просвещения Твоего для всея Православной церкви.
Июля 29 дня 1866 года.
"Владимирские Епархиальные Ведомости" Неофициальная часть № 16 (15 августа 1866 года)
Святитель Феофан ЗатворникCopyright © 2016 Любовь безусловная
|
