Деятельность Владимирской Епархии по открытию приходов в 1943-1953 гг.
Деятельность Владимирской Епархии по открытию приходов в 1943-1953 гг.
Зин Н.В. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВЛАДИМИРСКОЙ ЕПАРХИИ ПО ОТКРЫТИЮ ПРИХОДОВ В 1943-1953 ГГ.
Основные изменения в статусе РПЦ, которые обозначились с осени 1943 г., были закреплены Поместным собором 31 января 1945 г. в «Положении об управлении Русской Православной Церкви». Согласно Положению, высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда принадлежала Поместному собору. Для решения назревших важных церковных вопросов созывались Соборы Преосвященных Архиереев. Однако для этого требовалось разрешение правительства, с которым Патриарх мог поддерживать отношения только через Совет по делам РПЦ при СНК СССР. Церковное управление носило жесткий и централизованный характер. В приходах действовали церковные Советы. Большие полномочия предоставлялись настоятелю храма, который был также обязан «следить за тем, чтобы уклад и распорядок приходской жизни не препятствовали выполнению прихожанами гражданских обязанностей. Например, в сельских местностях в период полевых работ богослужение должно совершаться только в часы, свободные от сельскохозяйственных работ, и т.п.».
В епархии с разрешения местной гражданской власти допускалась производственная деятельность: учреждение свечных заводов, изготовление венчиков, крестиков, разрешительных молитв и т.д.
Право заниматься производственной деятельностью церковным органам закреплялось в секретном Постановлении СНК СССР от 22 августа 1945 г. «По вопросам, относящимся к Православной Церкви и монастырям». В нем РПЦ получила ограниченное право юридического лица, разрешение приобретать транспортные средства, совершать покупку домов для церковных нужд и т.д.
Эти документы открывали большие возможности для восстановления православной церковной жизни. В первые послевоенные годы Совет по делам РПЦ старался следить за тем, чтобы уполномоченные Совета и местные органы власти не нарушали принятых решений правительства по нормализации государственно-церковных отношений и не вмешивались во внутрицерковную жизнь. Однако требования Совета практически не выполнялись, так как местные органы не находились в его прямом подчинении, а уполномоченные Совета, как правило, видели свою задачу в том, чтобы бороться с церковью.
В последние годы Великой Отечественной войны во Владимирской епархии началось активное возрождение церковной жизни, хотя и под контролем уполномоченных Совета, партийных и государственных органов.
Прежде всего, заботой епархии было восстановление православных храмов. Из информационного отчета о работе уполномоченного Совета по делам РПЦ К.М. Туликова за второй квартал 1950 г. сообщается, что из 74 действующих церквей 18 совершенно не закрывались, 25 церквей было открыто в период с 1940 по 1944 гг., т.е. когда еще не было Владимирской области и 31 церковь была открыта уполномоченным по делам РПЦ Сергиевским: в 1945 г. открыто 16 церквей, в 1946 г. открыто 10 церквей. В 1947 г. открыто 5 церквей.
В 1944-1953 гг. Владимирская область состояла из 25 районов и пригородных зон: Александровский, Владимирский, Вязниковский, Гороховецкий, Гусь-Хрустальный, Камешковский, Киржачский, Ковровский, Кольчугинский, Курловский, Ляховский, Меленковский, Муромский, Небыловский, Никологорский, Петушинский, Покровский, Селивановский, Собинский, Судогодский, Суздальский, Ставровский, Струнинский, Фоминский, Юрьев-Польский.
В периоде 1944 по 1970 гг. управление Владимирской епархией осуществлял управляющий епархией - архиепископ Онисим (Фестинатов). По районам функционирующие церкви были распределены следующим образом: Курловский район - 8 церквей; Гусевской район - 5 церквей; Камешковский район - 5 церквей; Владимирский район - 4 церкви; Петушинский район -4 церкви; Селивановкий район - 4 церкви; Собинский район -4 церкви; Ставровский район - 4 церкви; Судогодский район - 4 церкви; Суздальский район - 4 церкви; Вязниковский район - 3 церкви; Гороховецкий район - 3 церкви; Кольчугинский район - 3 церкви; Киржачский район - 3 церкви; Меленковский район - 3 церкви; Покровский район - 3 церкви; Ковровский район - 2 церкви; Муромский район 2 церкви; Юрьевский район - 2 церкви; Александровский район - 1 церковь; Ляховский район - 1 церковь; Небыловский район - 1 церковь; Никологорский район - 1 церковь; Струнинский район - 1 церковь. Не было ни одной открытой церкви в Фоминском районе.
Распределение действующих храмов было крайне неравномерно. Одни приходы объединяли территории в радиусе 5-10 км., другие 15-20 км., а иногда и 30 км.
Таким образом, большая часть работающих церквей концентрировалась в Курловском районе, самом южном во Владимирской области. Во многом это связано с его удаленностью и труднодоступностью. Поэтому проверяющие и контролирующие инстанции туда не добирались, а основное число функционирующих церквей приходилось на отдаленные села района.
Из районных центров не имели церквей следующие: г. Гусь-Хрустальный, Кольчугино, пос. Селиванове, г. Собинка, с. Ставрово, г. Струнино, с. Фоминки, г. Юрьев-Польской.
В ряде небольших районных центров церкви не открывали из-за опасения перемещения всего спектра культурной жизни из клубов в храмы. Многие мелкие райцентры вообще не имели заведений для культурного досуга населения. Появление церкви здесь автоматически вело бы к усилению религиозного влияния среди местного населения. В информационном сообщении Уполномоченного по делам Русской православной церкви при Совете Министров во Владимирской области И.И. Мирского секретарю Обкома КПСС А.Н. Кидину и председателю Облисполкома В.Я. Спорову в 1953 г. отмечалось, что «при внимательном взгляде на карту дислокации церквей, об открытии которых ходатайствуют верующие, невольно обращает на себя внимание следующее обстоятельство, что в Камешковском районе большая часть этих церквей располагается вблизи фабрик: им. Красина - Тынцовского сельского совета, им. К. Либкнехта Сергеихинского сельского совета, им. Володарского Вахромеевского сельского совета, им. Кирова Брызгаловского сельского совета». Таким образом, церковь пыталась охватить своим влиянием и рабочих фабрики, и население колхозов.
Поэтому выход был найден в открытии церквей в ближайших к этим центрам селах: раб. пос. Камешково — за счет открытия церкви в с. Горки, в 4-х км.; г. Судогда - за счет открытия церкви в с. Спас-Беседы, в 4-х км; г. Меленки - за счет открытия церкви в с. Приклон; с. Ставрово - за счет открытия церкви в с. Юрово; с. Ляхи - за счет открытия церкви в с. Степаньково, в 3-4-х км". Этим выполнялось решение высших органов власти об удовлетворении религиозных чувств верующих и, одновременно, не давали церкви быть решающей силой в таких регионах.
Вообще за период с 1944 по 1947 гг. Советом по делам РПЦ были открыты следующие церкви: в с. Лыково Небыловского района, с. Ликино Судогодского района, с. Бакшеево Струнинского района, с. Николополье Владимирского района, с. Шегодское Юрьев-Польского района, с. Новониколаевское Судогодского района, с. Войново Меленковского района, с. Жарки Юрьев-Польского района, с. Нагуево Вязниковского района, с. Второво Камешковского района, с. Ерлекс Гусь-Хрустального района, с. Красново Меленковского района, с. Михайлова Сторона Суздальского района, с. Давыдово Камешковского района, с. Порецкое Владимирского района, с. Санино Суздальского района, с. Воскресенское Киржачского района, погосте Заболотье г. Киржача, с. Петраково Ставровского района, селе Большие Всегодичи Ковровского района, рабочем поселке Мстера Вязниковского района, рабочем поселке Никологоры Никологорского района, г. Вязники, с. Большое Борисово Суздальского района, с. Никулино Селивановского района, с. Головино Покровского района, с. Заястребье Судогодского района, с. Степаньково Ляховского района, с. Дуброво Сел ивановского района, г. Покров, с. Усолье Камешковского района, г. Александров, с. Красное Гороховецкого района, погост Андреевский Киржачского района, с. Флорищи Кольчугинского района, с. Старые Котлицы Муромского района, с. Спас-Беседы Судогодского района, с. Приклон Меленковского района, с. Горки Камешковского района, г. Суздаль.
Таким образом, всего на 1 апреля 1947 г. во Владимирской области функционировало 75 церквей. Действующих монастырей на территории области с 1943 по 1953 гг. не было пи одного. В те годы вопрос стоял о выживании церковной жизни, а до монастырей дело еще не доходило. Об этом свидетельствует и отсутствие ходатайств по их открытию от населения области. Внимание заслуживает лишь просьба гражданки Л. Гориной в 1949 г. учредить религиозно-производственную общину на базе церкви погоста Багаево Петушинского района, т.е. фактически открыть женский монастырь.
Таким образом, на момент образования Владимирской области число действующих приходов было распределено сравнительно равномерно и редко по территории области. Меньше всего их располагалось в густонаселенных районах, особенно около фабрик и заводов. Власти в этих случаях очень внимательно следили не только за открытием церквей, но и за их активностью в рабочей среде. Наоборот, в отдаленных селах контроль был слабым или же практически совершенно отсутствовал.
Ходатайства по открытию церквей жители Владимирской области стали направлять сразу же после ее образования. Этот процесс не прекращался до 1953 г. с разной степенью интенсивности. Движение за открытие церквей вновь среди верующих носило очень настойчивый характер. С этим вопросом прихожане обращались к И.В. Сталину, Н.М. Швернику, Г.Г. Карпову - в Совет по делам РПЦ, депутатам Верховных Советов. В своих обращениях к вышеупомянутым лицам верующие просили открыть еще 93 церкви, особенно в таких районах как: Гороховецком (5 церквей), Селивановском (5 церквей), Меленковском (6 церквей). Однако положительные ответы из органов власти санкционирующие открытие церквей были лишь до середины 1947 г. После этого времени ни одно ходатайство религиозных общин во Владимирской области не было удовлетворено, либо отклонялось властями, либо оставалось без ответа. После этого года шло только убывание числа действующих церквей с максимальных 75 - в 1947 г. до 72 - в 1953 г. Однако в те годы уменьшение числа церквей происходило по естественным причинам, а не в результате репрессивных действий власти.
27 августа 1948 г. одна церковь в с. Колпь Курловского района сгорела по неизвестным причинам (вместе с церковью сгорело 96 домов) и в области количество действующих церквей составило 74. За первый квартал 1951 г. была снята с регистрации Введенская церковь с. Черсево Курловского района ввиду отсутствия священнослужителей с 26 мая 1950 г.
Таким образом, на 1 апреля 1951 г. количество функционирующих церквей в области составило 73.
В течение второго квартала 1951 г. была снята с регистрации еще одна церковь - Всехсвятская в г. Гороховце, ввиду отсутствия священнослужителя более 10 месяцев. По расположению церквей она, по действующим предписаниям, являлась излишней, так как до ближайшей функционирующей церкви в с. Красное была не более 2-х км, данное село являлось пригородом г. Гороховца.
Таким образом, на 1 января 1953 г. в области функционировало 72 церкви, однако в семи церквях службы не проводились из-за отсутствия священников.
Необходимо отметить, что из 72 функционирующих в области церквей с разрешения Совета по делам РПЦ было открыто 28. В городах и рабочих поселках находилось 11 действующих церквей, 61 церковь располагалась в селах и деревнях. Недействующих церквей числилось на учете 523, из них свободных оставалось 117 и занятых 314. Из общего количества действующих и недействующих церквей состояло на учете исторических памятников архитектуры и искусства 185, из них 5 церквей в числе действующих и 181 церковь в числе недействующих.
Анализ всех ходатайств с момента образования Владимирской области можно проследить по обобщенной таблице (см. Таблицу сведений о поступивших ходатайствах об открытии церквей во Владимирской области за 1944-1953 гг.).
Данная таблица дает развернутый анализ активности населения Владимирской области в рассматриваемый нами период. Верующие отправляли ходатайства по открытию церквей по 24 из 25 районов области. Отсутствовали ходатайства за 1944-1952 гг. только по Небыловскому району. Скорее всего это связано с небольшой территорией района, где уже имелась одна действующая церковь, которая обеспечивала религиозные нужды верующих. По остальным районам всего за 1944-1952 гг. подано было 853 ходатайства по 364 церквям. Максимальное количество подписей - 800 - собрали верующие за открытие церкви в с. Николо-Осовец Собинского района, несмотря на наложенную еще в 1945 г. резолюцию по отказу в ее открытии. Самое большое число посещений уполномоченного по открытию одной церкви составляло 45 раз. Такую активность проявили жители с. Ворша Собинского района. Это потребовало даже выезда уполномоченного на место для ознакомления с проблемой, что было исключительным явлением в то время.
Обращает на себя внимание и активность верующих с. Воскресенское-Терехово Камешковского района по открытию церкви. Несмотря на отказ в открытие, принятый еще в августе 1945 г. они каждый год направляли ходатайства и довели их число до 44. Во Владимирской области больше не было церквей, которые бы каждый год с 1944 по 1952 г. направляли уполномоченному ходатайства по открытию храмов. Наибольшее количество ходатайств было направлено из Камешковского (13 мест), Кольчугинского (12 мест) и Юрьев-Польского районов (11 мест). Это связано с основательной «религиозной зачисткой» данных районов в 1930-е гг., когда почти все церкви в данной местности были закрыты.
В целом же динамика ходатайств по области показывает, что их пик пришелся на 1945-1947 гг. В эти годы многие ходатайства
удовлетворялись властями. С 1948 г. наступает резкий спад и в начале 1950-х гг. уполномоченному поступают только отдельные ходатайства. Определенную активность продолжал проявлять Камешковский район, где ходатайства поступили на открытие пяти церквей. Однако все ходатайства, ставшие единичными, по открытию храмов после 1947 г. были отклонены и в области после этого года уже не открылось ни одной церкви. Причина этого видится в общегосударственной тенденции резкого охлаждения руководства страны к РПЦ после того, как Московский патриархат не смог собрать Всеправославный собор в Москве. Через православные церкви мира советское руководство стремилось распространить свое влияние в мире.
Резкое же снижение числа ходатайств после 1947 г., прежде всего, объясняется последствиями денежной реформы, проведенной в декабре 1947 г. и носившей по сути конфискационный характер. Большая часть населения стран, особенно жители сельской местности, лишились в одночасье сбережений. По условиям того времени ходатайство на открытие церкви должно опираться на определенный денежный ценз, который необходим для ремонта и содержания церкви. После декабря 1947 г. зачастую средств на это у населения не было.
Другой причиной снижения активности стала ярко обозначившаяся для большинства верующих бесперспективность добиться решения вопроса по открытию церквей. Об этом, свидетельствовали предыдущие годы бесперспективной борьбы с властью по этому вопросу. Обращает на себя внимание тот факт, что после 1948 г. только в трех местах области впервые обратились с ходатайствами об открытии церквей: Благовещенская церковь в г. Вязники, с. Черсево Курловского района, с. Каменево Камешковского района. Однако несмотря на ужесточение позиций по отношению к церкви с 1948 г., ни одного храма во Владимирской области до 1953 г. не было закрыто по требованию власти. В ряде церквей в начале 1950-х гг. не проводили службы из-за отсутствия священников: Владимирская церковь с. Тучково Селивановского района, Покровская церковь с. Лыково Небыловского района, Троицкая церковь в с. Головино Покровского района, церковь Фрола и Лавра с. Михайлова Сторона Суздальского района. Отсутствие священников во многом было связано с малодоходностью приходов, и отсюда нежелание священнослужителей идти в них. На эту проблему указывал и сам епископ Онисим. Так, 8 декабря 1952 г. он сообщает уполномоченному о наличии в епархии маломощных в финансово-экономическом отношении приходах в селах Тучково Селивановского района, Михайлова Сторона Суздальского района, Головино и Воскресенское Покровского района, Алепино Ставровского района, Бакшеево Струнинского района, Большое Борисово Суздальского района, Нарма и Василево Курловского района. По его мнению во всех этих приходах церкви нужно закрыть, т.к. финансовая сторона «препятствует к замещению их достойными священнослужителями».
Таким образом, сам епископ не желал брать на содержание приходы, которые уже не могут обеспечить собственные нужды, а предпочитал их закрыть. В итоге к середине 1953 г. 72 действующие церкви Владимирской области располагались по районам следующим образом: Курловский район - 6 церквей; Гусевской район - 5 церквей; Камешковский район - 5 церквей; Владимирский район - 4 церкви; Петушинский район - 4 церкви; Селивановский район - 4 церкви; Собинский район - 4 церкви; Ставровский район - 4 церкви; Судогодский район - 4 церкви; Суздальский район - 4 церкви; Вязниковский район - 3 церкви; Гороховецкий район - 2 церкви; Кольчугинский район - 3 церкви; Киржачский район - 3 церкви; Меленковский район - 3 церкви; Покровский район - 2 церкви; Ковровский район - 2 церкви; Муромский район - 2 церкви; Юрьевский район - 2 церкви; Александровский район
- 2 церкви; Ляховский район - 1 церковь; Небыловский район - 1 церковь; Никологорский район - 1 церковь; Струнинский район - 1 церковь. Не было ни одной церкви в Фоминском районе.
Таким образом, на момент максимального разгрома религиозной жизни во Владимирском крае к началу 1940-х гг. оставалось 18 церквей. К 1947 г. их уже было 75, в 1953 г. их стало 72. Итого за период 1943-1947 гг. открыли 57 церквей, 3 из которых были закрыты вновь по уже указанным нами причинам. После 1947 г. церквей во Владимирской области не открывали. Максимальное количество церквей функционировало в наиболее труднодоступных районах: Курловском, Гусевском и Камешковском. Однако даже в этих районах церкви находились в отдаленных местностях. Многие районные центры работающих храмов также не имели: г. Гусь-Хрустальный, Кольчугино, пос. Красная Горбатка, г. Собинка, с. Ставрово, г. Струнино, с. Фоминки, с. Небылое, г. Юрьев- Польской, раб. пос. Камешково, г. Судогда, г. Меленки, с. Ляхи, раб. пос. Курлово. Отсюда такое упорство с неоднократными ходатайствами по открытию церквей в этих райцентрах или же в близлежащей сельской местности. Так как все они были сравнительно небольшими населенными пунктами с одним, реже двумя крупными производствами (как сейчас говорят моногорода или монопоселки) и массой бытовых проблем, то власти опасались резкого роста авторитета церкви здесь. Поэтому открытие церквей запрещалось по любому поводу.
Основными мотивами снятия ходатайств с рассмотрения были: 1) наличие поблизости других действующих церквей; 2) плохое техническое состояние церкви; 3) занятость церковного здания на момент подачи ходатайства; 4) отсутствие полномочий заявителей от группы верующих; 5) отсутствие культового имущества для богослужения; 6) рядом с церковью размещены учебные и культурные учреждения; 7) низкий процент населения, желающего открытия церкви; 8) отсутствие двадцатки верующих; 9) неправильное оформление ходатайства по открытию церкви; 10) отсутствие средств на ремонт церковного здания у верующих; 11) храм снят с учета действующих церквей; 12) церковь состоит на балансе отдела архитектуры; 13) неуплата верующими налогов за храм. Инициаторами открытия приходов и церквей выступали верующие. Причины, которыми руководствовались верующие для открытия церквей (по частоте упоминаний): 1) для удовлетворения религиозных потребностей; 2) необходимость ремонта храма; 3) малая вместимость функционирующей поблизости церкви; 4) уплата верующими налогов, страховки и содержание за их счет церковного сторожа; 5) наличие в том или ином селе сект (например, хлыстов, баптистов, молокан, Евангелистов и т.п.); 6) наличие при церкви кладбища и братских могил на нем; 7) значительное расстояние до ближайшей действующей церкви; 8) здание церкви пригодно для богослужения.
В основном церкви, за открытие которых ходатайствуют верующие, были закрыты в период с конца 1930-х - начале 1940-х гг. по ряду причин: отсутствие священника; ввиду распада церковной общины; плохого состояния храма; непосильная уплата церковного налога верующими.
Таким образом, исходя из вышеизложенных фактов можно сделать вывод о том, что церковь всячески стремилась активизировать свою деятельность. Во-первых, в ряде церквей Владимирской области службы проходили ежедневно. Во-вторых, довольно часто священно-служения приурочивались к выходным дням предприятий и учреждений. В-третьих, церковнослужители призывали в проповедях к населению активнее совершать религиозные обряды и более активному посещению церквей молодежью и школьниками. В-четвертых, допускалось совершение религиозных обрядов незарегистрированными священниками и слабое при этом реагирование на их действия со стороны епископа. В-пятых, поддержка епископом скомпрометированных себя священников с целью сохранения кадров.
В целом, несмотря на «церковную оттепель» послевоенного времени (которая касалась, впрочем, только официального православия) отношения государства к церкви можно охарактеризовать как настороженно терпимое. Официальные установки на места негласно выступали за нахождения любых причин, по которым можно было бы отказать в открытии приходов. Однако новым было то, что исчезло прямое давление на церковь и была возможность не только регистрировать церковные общины, но и подавать от их имени прошения во властные органы, что можно увидеть на примере Владимирской области. Дальнейший ход событий показал, что это временное затишье. Государство, провозгласившее своей идеей строительство коммунистического общества, не нуждалось в религиозных институтах. На смену им должен был придти атеизм.
Владимирская Епархия во 2-й пол. 40-х - конце 80-х гг. ХХ века.
