Варвара Островзорова
20-го апреля 1889 г. в женском Епархиальном училище, неожиданно и для служащих и для воспитанниц, скончалась начальница В. П. Островзорова.
Только-что оправясь, по-видимому, от острой, но непродолжительной болезни, перенесенной в последние дни страстной седмицы и в первые дни св. Пасхи, В.П., всегда усердная к своему долгу и деятельная, снова, к приезду воспитанниц после пасхальных каникул, принялась за свои обычные труды, — но, как оказалось, не надолго. В четверг на Фоминой неделе, после встречи запоздавших воспитанниц, после лично сделанного доклада по училищу Его Высокопреосвященству, после деятельно проведенного целого дня, — она в 8 часов вечера собралась успокоиться от своих дневных забот, как вдруг со всею силою сказалась, давно — по словам училищного доктора — таившаяся в ней, болезнь. Едва она успела вскрикнуть несколько раз и тем заявить близким к ней о своем опасном положении, — и через несколько мгновений испустила последний вздох. Смерть ее была мгновенная, от грудной жабы, поразившей деятельность сердца. Значит, эта смерть была подготовлена целым рядом предшествовавших ей недугов, в свою очередь сложившихся от служебной жизни почившей.
После смерти отца своего, оставшись сиротой, В.П. на средства благотворителей получила воспитание и образование в Елисаветинском Московском институте. Вполне успешно окончивши здесь курс, она приглашена была в воспитательницы детей в семейство Крузештерн, и вместе в этим семейством переезжала, по нуждам его, из одного города в другой: жила в Орле, Одессе, С.-Петербурге и проч. Здесь же, в этом семействе, она приобретала влиятельные знакомства и вырабатывала свой педагогический такт, что ей так пригодилось впоследствии, при более широкой деятельности, в качестве начальницы женских духовных заведений — Смоленского, Рижского и, с 1879 года, Владимирского.
Десятилетняя деятельность ее во Владимирском училище известна всему духовенству и многочисленным воспитанницам ее.
Почитаемая вниманием начальства, уважением сослуживцев и любовью воспитанниц при своей жизни, она подобающим образом почтена была и по кончине своей. С благословения Преосвященнейшего Феогноста, о. Инспектором училища назначены были панихиды о почившей два раза в день: в половине 12-го и 6-го часов. Первая панихида, как и последующие, совершены были Преосвященнейшим Александром, викарием Владимирским, в сослужении всех оо. членов училищного Совета, при молитвенном участии многих лиц знакомых и почитающих покойницу. 21-го апреля, в 6 час. вечера, покойная вынесена была в ближайшую Воскресенскую церковь. где была отслужена большая панихида В субботу, 22-го апреля, в назначенное время, при гробе покойной в Воскресенской церкви, совершена была панихида Его Преосвященством, в сослужении многочисленного духовенства, а вечером отслужена была 0. Инспектором училища заупокойная всенощная и после нее панихида. При всех служениях были все воспитанницы училища, — и теплы были их слезные молитвы о своей Начальнице, так недавно встречавшей их с светлым «Христос воскресе», так родной им, но теперь, увы, безгласной, умершей как-то нечаянно, нежданно.
В день погребения, 23-го апреля, совершена была в Воскресенской церкви Преосвященнейшим Александром, с некоторыми лицами из духовенства, литургия, после которой совершено и отпевание. Ко времени отпевания в Воскресенскую церковь собрались почитатели и почитательницы покойной и почти все градское духовенство, которое питало к ней расположение за воспитание дочерей своих и за ее добрые душевные качества. Как Архиерейская литургия, так и весь чин отпевания были пропеты одним, хором певчих училища, который так любила и всегда поддерживала покойная, — и, по правде сказать, пропеты были задушевно и искусно.
При отпевании покойной были произнесены дне речи: одна о. инспектором классов, протоиереем А. И. Сервицким, а другая — одной из воспитанниц училища от лица всех их.
На гроб покойной возложены были три венка: один от сослуживцев и сослуживиц покойной и воспитанниц, украшенный лентами с золотою надписью, и два от лиц, искренно почитавших покойную, и именно — от семейства Ненароковых, мать которого — воспитанница покойной, и от Игумении Владимирского женского монастыря с сестрами.
На место погребения почившей, до городского кладбища, провожали гроб ее Преосвященнейший Александр с многочисленным духовенством и значительная масса граждан, среди которых было немало и высокопоставленных лиц, явившихся отдать последний долг почившей за ее доброту и любовь ко всем при жизни; впереди шли рядами воспитанницы училища. Во время длинного пути погребальная процессия нередко останавливалась для служения литий, по желанию разных лиц. При самой могиле много детских слез упало, — слез сожаления о бывшей Начальнице.
Мир праху твоему, добрая и самоотверженная труженица на пользу просвещения и воспитания дочерей нашего духовенства и общества! Не малы были труды твои для нас. И добрая наша намять о тебе выразится в сердечной молитве о упокоении души твоей в царствии небесном.
В. Н-ов.Речь при погребении начальницы Епархиального женского училища
В. П. Островзоровой
Оканчивается уже чин погребения усопшей; остается прочитать разрешительную молитву и пропеть прощальную песнь. И эта заключительная и высоко-умилительная погребальная песнь: «Зряще мя безгласна», с особою силою и разумением должна быть пропета нами при сем гробе. Сия наша почившая особенно явственно к нам вопиет: «восплачите о мне братие и друзи, сродницы и знаемии: вчерашний бо день беседовах с вами, и внезапу найде на мя страшный час смертный». Да, — внезапу... Даже не во вчерашний, а в самый день, даже в самый час смерти почившая беседовала с нами, делая свое служебное дело; о нас трепетало ее сердце, к нам были обращены ее уста. Но... внезапу перестало биться это сердце, безгласны стали эти уста, — нежданно, и к общей нашей скорби, начальницу нашего училища постиг страшный час смертный.
Об этом вот „внезапу" да будет позволено сказать здесь несколько слов.
Всякое положение, всякая служба, всякая деятельность в добром направлении требуют ума, сердца и воли, энергии сил и труда. Но из всех положений и званий едва-ли не труднейшее звание воспитательное и учебное, а в этом-то звании и трудилась почившая более 30-ти лет. Дети — не глина, с которою легко справляются ремесленники; они — не воск, не мрамор, не металл, с которыми так разнообразно и изящно играет искусство; нет, дети — разумные и живые личности, основы развития которых лежат в них самих, в природе каждого порознь, в их индивидуальности. Кто хороший садовник и цветовод? Тот, который знает природу каждого растения, все условия его правильного посева, роста и цветения. Так и воспитатель должен отчетливо знать личные свойства питомца, чтобы уметь правильно сообразить с ними воспитательные меры и средства. А затем — какая страшная ответственность лежит на лицах воспитывающих и учащих? По-видимому, что же за важность воспитывать и учить детей? Но из детей развиваются юноши и девицы, а далее мужи и жены; следовательно, ближайшее воспитательное и учебное влияние на детей известного возраста далее простирается на целые поколения, еще далее на будущность целого народа. Св. церковь, государство и отечество, каждый отец и мать вручают нам, в лице детей, самое дорогое свое достояние, самые лучшие свои надежды. В добром порядке возрастить это достояние, оправдать надежду доверивших его нам — вот наша обязанность, — и в этом великое наше значение. Но для исполнения сего требуются от нас и особенные силы и качества, как умственные, так и нравственные, и особые труды. Без ума нигде нельзя; а нам нужна зрелость его, потому что только она дает авторитет, право на уважение и доверие детей, — да при ней только и возможны постоянство и последовательность в воспитательных действиях. Везде и всегда похвальны и достолюбезны добросовестность и правдивость, бескорыстие, ласковость и терпение. Но нам эти качества надобно иметь и являть в высшей степени, а последнее, т.е. терпение — без конца, и это потому, что ни одно дело не соединено с такими трудностями и не совершается так медленно, как воспитание. Вообще природа человека развивается медленно: но этому естественному развитию противопоставляется из окружающей нас среды столько преград со всех сторон, что и не сочтешь их. Часто бывает, что и самые лучшие воспитательные намерения и действия не приносят пользы в желаемой и ожидаемой мере; но мы никогда не должны отчаиваться в успехах своего дела, а вести и вести его в добром направлении терпеливо, ибо, по слову Апостола, «терпение соделывает искусство, искусство же упование, а упование не посрамит».
Если ко всему вышесказанному прибавим в частности то, с каким нежным материалом большую часть своей трудовой жизни приходилось иметь дело почившей, то с очевидностью признаем, что эта трудовая жизнь зародила, вырастила и сделала зрелым для смерти тот недуг, от которого и скончалась так внезапу, неожиданно для нас, эта почтенная труженица. И вот теперь она взывает к нам словами церковной песни: «приидите вси любящии мя, и целуйте мя последним целованием; но прошу всех и молю, непрестанно о мне молитеся Христу Богу, да не изведена буду по грехом моим, на место мучения, но да вчинит мя, идеже свет животный».
И будем, дети и все сослужащие с нами в училище, молиться о приснопамятной рабе Божией Варваре, бывшей начальнице нашего дорогого училища, которому она в труде и терпении и с любовью служила очень и очень немалое время. Начальник или начальница в школе, особенно в такой, где, как у нас, сравнительно громадное общежитие, — великое дело. Поэтому, с благодарною памятью молясь о почившей, будем чистою душою молиться и о том, чтобы нашему, так любящему нас и так заботливому о нас Архипастырю Господь положил на ум и сердца избрать новую начальницу в полное благо училища.Речь воспитанницы Епархиального женского училища при погребении своей Начальницы
Незабвенная, дорогая наша начальница! Давно-ли мы, отправляясь на светлый праздник Пасхи, видели тебя доброю и здоровою? Давно-ли, возвратясь в училище с праздника, хотя и узнали о твоем временном, по-видимому, нездоровья, видели тебя поправляющеюся и приветливо принимающею нас с радостными словами: «Христос воскресе»! Что же теперь представляется глазам нашим? Бывшие твои питомицы, как и бывало, собрались около тебя, но уже не для слушания твоих наставлений, а затем, чтобы сказать тебе последнее «прости». И мы должны сказать: прости, добрая труженица, столько лет посвятившая на честнее труды в нашем училище. Ты обращалась с нами, как любящая мать с детьми, заботилась о нас столько, сколько это от тебя зависело, и этим заслужила полную нашу любовь и признательность. Потому-то весть о твоей кончине отозвалась искреннею печалью во всех нас, а у многих из нас и теперь слезы на глазах, слезы неподдельные, выряжающие сердечную скорбь о тебе. Дорогой образ твой и добрая память о тебе навсегда сохранятся в сердцах наших.
Любезные подруги! Помня заслуги усопшей для нас, помолимся с усердием о душе ее: упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея Варвары, всели ее в месте светлом и покойном со всеми Твоими праведными!
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 10-й. 15-го мая 1889 года).
Владимирское женское епархиальное училище
Отчет о состоянии Владимирского Епархиального женского Училища в учебно-воспитательном отношении за 1880 — 81 учебный год
Отчет о состоянии Владимирского Епархиального женского Училища в учебно-воспитательном отношении за 1881-1882 учебный год
|
