Начало » » » Петровские преобразования 9 июня 1719 года город Владимир был превращен в провинциальный город Московской губернии с воеводой во главе и провинциальной канцелярией при нем. Управление городом было сосредоточено в городском Магистрате из выборных горожанами лиц, причем последние делились на две категории: регулярных и не регулярных (подлых). К первым отнесены были купцы, фабриканты, мелкие торговцы, ремесленники, ко второй - рабочие, слуги и так называемые люди низшего положения. Вторая категория горожан не участвовала в выборах и по своему жительству постепенно оттеснялись на окраину города или за его черту.
Важнейшим органом местного самоуправления являлся городовой магистрат. Дела решались в общем «присутствии», действовавшем на коллегиальных началах. В заседаниях участвовали два бургомистра, четыре ратмана и магистратская канцелярия в составе уголовного, вексельного, казенного банкротских дел и регистратурного «повытий» (отделов). В каждом из них были технические исполнители – повытчик и один-два писца. Кроме того, в магистрате находились вахмистр, сторож и несколько «ходоков» для посылок. Отношения между бургомистрами не всегда были дружескими, иногда дело доходило до «бесчинства» и «немалых обид».
Деятельность Владимирского городового магистрата можно проследить с 1775 г. К этому времени относятся первые сохранившиеся в фонде магистрата протоколы. Ратман в 1699—1864 гг. — член магистрата и управ благочиния. По «Регламенту или уставу Главного магистрата» 1721 года ратманы избирались под надзором губернаторов и воевод из городских верхов. В «Табели о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных» 1722 года ратман был отнесен к XII классу. В 1775 году лишились административных функций, сохранив за собой функции заседателей в городских судах.
В 1864 году должность была упразднена вместе с магистратами.
Указом Екатерины II от 1 сентября 1778 года было открыто Владимирское Наместничество.
«В городах остаться имеют городовые Магистраты, в оных присутствовать двум бургомистрам и четырем ратманам, из коих трем, то есть одному бургомистру и двум ратманам дозволяется по очереди быть в отлучке. Как выбирать бургомистров и ратманов. Бургомистры и ратманы выбираются городовым купечеством и мещанством чрез всякие три года по балам. По окончании службы дать похвальный лист, и где иметь место и проч. По окончании службы старост, судей словесного суда, ратманов и бургомистров (буде справедливостию и добропорядочными поступками то заслужили) дать старостам и судьям словеснаго суда от городовых дел, а ратманам и бургомистрам от общества похвальный лист. Когда же лист получать, тогда иметь им в городском обществе после бывших в Магистрате людей перьвое место; бургомистров же отличать названием степенных, и в другия нижния службы их не выбирать. Унизить должностию запрещается, а оставить при оной и повысить из нижней в высшую дозволяется. По окончании службы старост, судей словеснаго суда, ратманов и бургомистров дозволяется городовому обществу имена их балотировать с прочими, но запрещается того, который похвальный лист имеет, унизить должностью, то есть из бургомистров в ратманы, из ратманов в судьи словеснаго суда определить. При той же должности кого оставить, или должностию повысить, от воли городоваго общества зависит. При каждом городовом Магистрате учреждается городовый сиротский суд. В городовом сиротском суде председает городской глава и заседают два члена городоваго Магистрата, и городовый староста».
Первыми ратманами стали – С. Годовиков, С. Лазарев, Г. Мошатин, Я. Философов. Годовиков Семен Васильевич – 1779-1782 гг. Лазарев Семен Андреевич – 1779-1782 гг. Мошатин Григорий Федорович – 1779-1782 гг. Философов Яков Семенович – 1779-1782 гг. Философов Яков Васильевич – 1782-1785 гг. Доронин Иван Семенович – 1782-1785 гг. Обросимов Дмитрий Никитович – 1782-1785 гг. Моторин Иван Федорович – 1785-1788 гг. Доронин Григорий Степанович – 1788-1791 гг. Воронов Василий Федорович – 1791-1794 гг.
Мальцов Гаврила Иванович – 1791-1794 гг. Морозов Василий Михайлович - 1791 – 1794 гг.
Обросимов Леонтий Васильевич - 1791 – 1794 гг.
Мигунов Иван Егорович - 1794 – 1797 гг. Баженов Василий Дмитриевич - 1794 – 1797 гг. Алферов Федор Афанасьевич - 1797 – 1800 гг. Зубков Федор Петрович - 1797 – 1800 гг. Морозов Василий Степанович - 1800 – 1803 гг. Потанин Семен - 1805 г. Мыльников Яков - 1805 г. Парков Андрей – 1805 г. Шишев Гаврила - 1805 г. Петровский Михайло - 1807 г. Сомов Александр - 1807 г. Антропов Василий - 1807 г. Бабушкин Яков - 1807 г. Воронов Алексей Семенович - 1815 – 1818 гг. Иванов Федот Иванович - 1827 – 1830 гг. Казаринов Никита Федорович - 1827 – 1830 гг. Белоглазов Григорий Дмитриевич - 1833 – 1836 гг. Луковников Иван Иванович - 1836 – 1839 гг. Крошечкин Алексей Иванович - 1839 – 1842 гг. Шавин Иван Афанасьевич Смолин Василий Алексеевич - 1842 – 1845 гг. Столетов Григорий Михайлович - 1842 – 1845 гг. Хабаров Иван Кузьмич.
В 1699 г., при введении Петром I бургомистров в городах, владимирцы отказывались от этого учреждения, сообщая, что «выбрать им из своей братии некого - люди все...». Хотя так отвечали не одни владимирцы. Введение должности бургомистров
взамен воевод, этих, по выражению Ключевского «вторых государей», чинивших своими «прихотями и ненадобными поборами» большие убытки казне и разорение горожанам, было принято лишь 11 городами из тогдашних 70 городов.
Первыми бургомистрами стали Спиридон Сомов и Степан Воронов (в то время – купцы 3-й гильдии). В 1795 г. Владимирскому наместническому правлению пришлось заниматься ссорой бургомистров магистрата Петра Воронова и Федора Сабурова. Причиной конфликта стало нежелание П. Воронова подписывать вынесенные магистратом резолюции вследствие несогласия с принятыми решениями. В ходе разбирательства Ф. Сабуров показал, что П. Воронов называл себя купцом второй гильдии и «по такому старшинству» присутствовать с ним, Сабуровым на заседаниях не хочет». Сам Сабуров, в свою очередь, «без всякой грубости сказал только, что Вы, Петр Степаныч, еще купецкий сын и состоите при родителе своем в одном капитале». Статус «купецкого сына», не выделившегося из семейного капитала, был ниже статуса купца. Однако разница в гильдейском капитале – 8 тыс. рублей для 3-й и 20 тыс. рублей для 2-й гильдий – позволяли купецкому сыну говорить «о старшинстве» над купцом 3-й гильдии. В общей сложности Воронов не подписал решения по 15 делам. Наместническое правление постановило оштрафовать Воронова в размере месячного жалованья.
Отношение к магистрату было неоднозначным. Служители магистрата неоднократно бывали объектами нападок со стороны разбушевавшихся горожан. Основной причиной конфликтов являлись, как правило, судебные дела, когда одна из сторон была недовольна вынесенным решением. Например, в 1796 г. купец В. Комаров, у которого длительное время рассматривалось дело о просроченных векселях, зайдя «в сей магистрат в приказную камору», начал выяснять «озартным образом, для чего де здешних судьишик здесь нет?» Когда бургомистр Ф. Сабуров пытался объяснить, что все – бургомистры и ратманы – находятся на месте, В. Комаров, «простирая крик более», пообещал «всадить в спину две тысячи палок».
Должность бургомистра была довольно хлопотной: ежедневные заседания в магистрате, ознакомление с указами и распоряжениями губернских органов – наместнического правления, губернского правления, казенной палаты; прием и запись в особый журнал различных заявлений и объяснений от купцов, мещан и мелких чиновников, иногородних купцов и т. д.
Магистрат рассматривал дела самого разного содержания: «об обидах», о записи в купечество, сообщения купецких и мещанских старост о сборах и недоимках, вел окладные книги, выносил постановления о выдаче паспортов, вел паспортные книги, книги записи контрактов, указы губернского правления, ведомости о купцах и об объявлении ими капиталов, вел переписку с сиротским судом и городской полицией и т. п. Уже одно перечисление названий дел свидетельствует о разнообразии функций городового магистрата.
Блок документов магистрата отражает учет населения. Это прежде всего паспортные книги, фиксирующие отходников. В течение года «в отход» уходило до 240 – 250 человек, в том числе из купеческих семей – до 80 – 85 человек. В конце XVIII – середине XIX вв. во Владимире учитывалось от 78 до купеческих капиталов, т. е. практически из каждой семьи один человек мог уходить на заработки. Свобода передвижения «по коммерческой потребности» была важнейшим фактором жизни горожан. Отлучка из города разрешалась только при наличии паспорта. Специальные печатные бланки паспортов (их называли «плакатами») подлежали строгому учету. Бланки заказывались в уездном казначействе и находились «под хранением» ратманов. Чаще всего паспорта выдавались сроком на один год, но были паспорта на два, три, четыре и даже на пять лет. Паспорт выдавался по письменному прошению мещанина или купца. Для купеческих паспортов существовал специальный штемпель. За выдачу паспорта взималась пошлина. Обязательным условием получения паспорта были отсутствие долгов и недоимок по различным казенным сборам и наличие поручителя. Именно на него возлагалась обязанность доставить отходника в суд. Среди отходников зафиксированы женщины. Следует отметить, что в случае дальней отлучки просроченный паспорт можно было «препроводить чрез почту» вместе с указной пошлиной, и также по почте получить паспорт на новый срок. Магистрат в этом случае лишь отмечал, что «к выдаче паспорта препятствий не имеется».
В делах магистрата сохранились прошения о выдаче новых паспортов взамен утерянных, проверке паспортов. Имеются сведения и о поддельных паспортах. В условиях сохранения крепостного права отлучка без паспорта рассматривалась как бегство. За самовольный уход из города следовало наказание «выдержание» в смирительном доме, наказание плетьми от 25 до 75 ударов.
Во Владимирском магистрате сохранилась книга, в которую были внесены лица различных сословий, совершивших какие-либо противозаконные поступки и вследствие этого не имеющие права занимать чиновничьи должности и участвовать в выборах. В книгу записаны: частный пристав херсонской городской полиции, дворянский заседатель из Вологодской губернии, бывший олонецкий вицегубернатор Нейдгард, титулярный советник Сиверс, «священнического звания» Захарий Высота, акушер курской врачебной управы Аким Евменов и т. п. – всего 464 фамилии по алфавиту на протяжении 1835 – 1850 гг. Никаких объяснений о занесении в «в черный список» не содержится.
Таким образом, магистрат должен был еще следить за тем, чтобы в структуре администрации (выборной и коронной) не появлялись лица, зарекомендовавшие себя с отрицательной стороны.
Одной из функций магистрата был учет городской недвижимости. Все сделки с недвижимостью регистрировались дважды: в Казенной палате и магистрате, где с актов купли-продажи обязательно снималась копия и отправлялась на хранение. Особенно тщательно контролировалось недвижимое имущество должников: «разные секвестрованные» сады, огороды и пожни отдавались внаем, а полученные суммы передавались «под хранение сего магистрата ратманов». Роль магистрата в учете недвижимости выражалась также в выдаче справок по запросам Казенной палаты или Палаты гражданского суда о наличии долгов государственным учреждениям или частным лицам. Наличие долга (по векселю или заемному письму) служило основанием для приостановки сделки, т. к. покупатель недвижимости вместе с имуществом приобретал и долговые обязательства, что наносило ему ущерб. Известны случаи, когда ратманы и бургомистры магистрата были вынуждены компенсировать этот ущерб из своих средств – вплоть до продажи собственных домов и огородов.
Значительную часть в деятельности магистрата составляли дела об «обидах». Под «великими обидами», как правило, понималось хулиганство: оскорбление «неблагопристойными словами» и «ругательством», побои и т. п. Прошения о защите в магистрат подавали не только купцы и мещане, но и мелкие чиновники, офицеры, крестьяне. Наказаниями за хулиганство в зависимости от степени тяжести мог быть арест до 7 суток или взыскание «безчестья». Следует отметить, что дела о защите достоинства не являлись чем-то исключительным, а составляли часть повседневной деятельности магистрата. Наказание за кражи было более суровым.
Купец 3-й гильдии А. Галкин за кражу осетра и двух ведер икры у крестьянина Никитина (сумма ущерба около 42 руб.), был «назначен к исключению из звания купеческого»; мещанин З. Тюменев за кражу двух лошадей был «лишен доброго имени», наказан ударами плетью (25 ударов) и оставлен «на местожительстве», а мещанин Ф. Познеев за кражу гардин, «имеющих цену 80 коп.», был отправлен на «казенные работы при Березовских золотых рудниках», но «из общества» его не исключили и по возвращении «написали» в оклад.
В случае необходимости производилось совместное заседание членов магистрата и уездных судов.
С 30-х гг. XIX в. среди многочисленных обязанностей магистрата зафиксирована еще одна – проведение экзамена для лиц, желавших определиться «в число канцелярских служителей». Как правило, это были выпускники духовных училищ или семинарий. Соискатели представляли два свидетельства: «о науках и поведении» и «о родопроисхождении». Убедившись, что знания претендентов соответствуют необходимому уровню, магистрат обращался в Духовную консисторию с просьбой об «увольнении их из духовного звания».
Контроль за деятельностью магистрата осуществляли: Казенная Палата (производила ревизию приходо-расходных книг), губернское правление (предлагало отправить отдельные дела для проверки в уголовную палату), губернатор (требовал ежемесячно представлять ему ведомость нерешенных дел, лично посещал «присутствие», в специальном указе требовал «исполнять дела свои поспешнее»).
При магистрате функционировал городовой словесный суд, состоявший из двух судей, избираемых ежегодно. В его компетенции находились торговые дела купцов и лиц из других сословий. Словесные суды не вели письменного разбора дел, а фиксировали только решение в журнале. Они должны были заканчивать дело в восьмидневный срок, в противном случае оно передавалось в магистрат. Исполняли решения магистрата купеческие и мещанские старосты. Они непосредственно подчинялись городскому голове и занимались наймами подрядов на городское строительство, проводили вызов желающих для объявления купеческих капиталов и ежегодное распределение купцов по гильдиям, разбирали прошения о принятии в городское гражданство. Старосты непосредственно собирали подушные подати и деньги на земские повинности. В их компетенции находилось обеспечение имущественных и торговых прав горожан, взыскание долгов.
Помимо перечисленных служб – градских голов, бургомистров, ратманов, заседателей и т. п. – у городских жителей было еще множество обязанностей, возлагаемых на них в соответствии с Жалованной грамотой городам. Из среды купцов избирались: квартирмейстеры или члены квартирной комиссии для наблюдения за порядком выполнения постойной повинности; «ценовщики», производившие оценку как имущества должников, выставляемого на 42 аукционные торги, так и вообще по необходимости любых товаров; купецкие старосты, занимавшиеся раскладкой повинностей; сотские и десятские, обычно выполнявшие функции «розсыльщиков» при магистрате или словесном суде; различные сборщики окладных и «харчевых» денег, сторожи – в общей сложности более двадцати различных служб.
Одним из видов поощрений в городском самоуправлении было награждение купцов медалями, серебряными или золотыми (в зависимости от заслуг). Носили медали на шее на соответствующей ленте: «аннинской» – красной одноцветной или «владимирской» – чередующиеся черные и красная полосы. Золотой медалью на аннинской ленте были награждены: Г.Г. Доронин, Ф.И. Иванов, Я.С. Лазарев, И.И. Петровский, И.Ф. Сабуров, А.П. Ильин, А.Н. Никитин. У А.И. Паркова были серебряная и золотая медали на аннинской ленте, а у П.П. Ильина – три золотых медали на аннинской, александровской и владимирской лентах.
Как следует из данных городовых обывательских книг, все основные выборные должности в системе самоуправления г. Владимира занимали представители нескольких купеческих фамилий: Сомовы, Петровские, Вороновы, Лазаревы, Доронины, Столетовы, Гордеевы и некоторые другие. Можно предположить, что управление городом постепенно «захватывалось» верхушкой формирующейся буржуазии. Вместе с тем следует иметь в виду, что представители городской администрации несли материальную ответственность за неверно принятые решения, поэтому градское общество было заинтересовано в выборах в органы самоуправления наиболее зажиточных купцов. Соответственно, возрастал и авторитет этих фамилий.
