По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ
ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО АЛЕКСИЯ, ЧЕЛОВЕКА БОЖИЯ 17 (30) марта
При царях Аркадии и Гонории, в конце IV века, жил в Риме знатный человек по имени Евфимиан с женой своею Аглаидой. Оба они были добры и благочестивы, усердно исполняли заповеди Божии и щедро помогали нищим и убогим. Ежедневно в доме их было угощение для бедных, сирот, вдовиц и странников; и когда этих гостей приходило немного, Евфимиан грустил и говорил, вздыхая: «Недостоин я ходить по земле Бога моего». Все уважали и любили Евфимиана и Аглаиду, одного не доставало для полного их счастия: они не имели детей. Они часто молили Бога даровать им сына, который мог бы быть утешением и опорой их старости, и Бог наконец исполнил молитву их: у них родился сын, которого они назвали Алексием. Можно вообразить себе, как добрые родители любили Алексия, с какой заботливостью воспитывали его, как старались, чтобы он был добр и благочестив! Алексий вполне вознаградил труды их, он был одарен прекрасными способностями, хорошо учился и с ранних лет возлюбил Господа всем сердцем. В желании угодить Ему он тайно налагал на себя лишения, хранил строгий пост, носил на теле грубую власяницу. Воспламеняясь все более и более любовью к Богу, он пожелал отречься ради Него от всех радостей мира, чтобы служить Богу в иноческом чине. Но родители не желали этого, и когда Алексий достиг совершеннолетия, они приискали ему невесту, девицу из царского рода необыкновенной красоты и обвенчали его. Вероятно, святой Алексий не решился явно противиться воле родителей, но намерение отречься от мира укоренилось в его сердце. В самый день брака, когда юные супруги остались наедине, он подошел к девице, подал ей золотой перстень и драгоценный пояс, завернутый в шелковый занавес, и сказал ей: «Храни это, и Бог да будет между мной и тобой, доколе благодать Его не устроит в нас нечто новое». С этими словами он удалился. Вошедши в комнату свою, Алексий снял с себя золототканую одежду, надел бедное худое платье, взял с собой немного денег и удалился из родительского дома. Он вышел из города и, прибыв к пристани, сел на корабль, отправлявшийся в Лаодикийскую страну. Во все время пути он молил Бога, чтобы Он спас его от мирской суеты и сподобил его на Страшном суде стать одесную Его. Корабль прибыл в Лаодикию, вместе с богомольцами Алексий отправился в Месопотамию, в город Одессу, где находился нерукотворенный образ Спасителя. Там Алексий раздал деньги бедным, а сам стал жить нищим у храма Пресвятой Богородицы; он питался подаянием, день и ночь молился, и каждое воскресенье приобщался Святых Таин. Конечно, семейная жизнь налагает на человека обязанности, и Богу угодно, чтобы мы их исполняли. Но Богу одному известно сердце человека. Он видит, с каким намерением человек действует и благословляет все, что делается из искренней любви к Нему. Оставляя родителей своих и все радости семейной жизни, Алексий приносил самую трудную жертву и тем желал угодить Богу. Он добровольно отрекся и от знатности, и от богатства, и от мирских удовольствий, чтобы жить в смирении и нищете, и Бог, видя чистоту его намерений, принял его жертву. Но тяжело было оставленному им семейству переносить его отсутствие. Долго искали его в городе и окрестностях. Видя, что Алексий не возвращается, мать его в глубокой скорби заперлась в своей комнате. «Я не выйду отсюда, — говорила она, — пока не узнаю, что случилось с милым сыном моим». Юная супруга заперлась с нею, и обе неутешно плакали и грустили. Евфимиан же посылал слуг своих в разные города и страны, чтобы разведать об Алексии, но безуспешны остались все поиски их. Иные из них прибыли в Эдессу; но между нищими, толпившимися у храма, они не узнали молодого господина своего и даже подали ему милостыню наравне с прочими нищими. Алексий узнал их и в смирении обрадовался, что получил подаяние от слуг своих. Семнадцать лет Алексий прожил в нищете у храма Пресвятой Богородицы. Глубоким смирением и постоянной молитвой он угодил Богу. Один из служителей храма увидел во сне Богоматерь, Которая сказала ему: «Введи в церковь Мою человека Божия: ибо молитва его доходит до Бога, и как венец на голове царской, так почиет на нем Дух Святый». Церковнослужитель недоумевал, о ком были слова эти, но видение повторилось, и Богоматерь указала на нищего, который сидел у дверей храма. С этих пор все стали оказывать Алексию величайшее уважение, тогда он, не желая славы человеческой, тайно удалился из города. Он сел на корабль, плывший в Киликийскую страну, думая поселиться там при церкви святого апостола Павла, но случилось совсем иное. Во время плавания поднялась на море страшная буря, корабль долго носился волнами, удаляясь от назначенной цели, и пристал наконец к берегам Италии, недалеко от Рима. Алексий решился идти в Рим и жить около дома отца своего. Приближаясь к родительскому дому, он встретил отца своего, возвращавшегося из церкви в сопровождении многочисленных служителей. Алексий поклонился ему до земли и сказал: «Раб Господень, помилуй меня нищего и бедного и дай мне угол в доме твоем, чтоб я мог питаться крохами, падающими со стола твоего. Господь же благословит тебя и даст тебе Царствие Небесное, и если имеешь кого-либо из близких твоих странствующего, возвратит его благополучно». Эти последние слова о странствующих напоминали Евфимиану о любезном его сыне, он прослезился, велел дать нищему хижину близ дома своего и, обратясь к служителям своим, сказал им: «Я дам награду тому из вас, кто станет заботиться об этом нищем и носить ему пищу со стола моего». Так стал жить святой Алексий у ворот отцовского дома, никто не узнавал его, потому что семнадцать лет, проведенные в нищете и лишениях, совершенно изменили наружность его. Каждый день один из служителей приносил ему пищу со стола отца, но он раздавал ее бедным, довольствуясь сам хлебом и водой. Он беспрестанно молился, приобщался каждое воскресенье Святых Таин, переносил с величайшим терпением нищету, презрение и оскорбления, часто наносимые ему служителями, которые смеялись над ним, бранили и даже иногда били его. Труднее всего было ему другое испытание: из хижины своей, стоявшей близ самого дома отца, он мог слышать плач и рыдания матери и жены своей, которые не переставали грустить о нем, но он твердо решился принести эти привязанности в жертву Богу и до конца устоял в своем намерении. Так прошло еще семнадцать лет. Бог предвозвестил Алексию близкую кончину его. Тогда он выпросил хартию и чернил у служителя, который заботился о нем, и описал всю жизнь с тех пор, как, вручив супруге своей перстень и пояс, он удалился из родительского дома. В заключение повествования он просил у родителей и у супруги своей прощения: «И я болезновал о скорби вашей, — писал он, — и беспрестанно молил Бога, чтобы Он подал вам терпение и сподобил вас Царствия Своего. Верю, что Он исполнит молитву мою, ибо из любви к Нему был я так немилосерд к вашему горю и так жесток к самому себе». Написав это, святой Алексий стал спокойно ожидать смерти и весь предался молитве. Около этого времени, как говорит предание, папа Иннокентий служил Божественную литургию, при которой присутствовал и царь Гонорий. Во время богослужения вдруг все услышали слова: «Поищите человека Божия, от тела изыти хотящего, да помолится о городе». Всех объял страх и все недоумевали, на кого указывают эти слова. Но на следующий день за всенощной тот же таинственный голос сказал: «В доме Евфимиана ищите человека Божия». Тогда царь сказал Евфимиану: «Что же ты не поведал нам, что у тебя живет человек Божий?» — «Видит Бог, — отвечал Евфимиан, — я не знаю, о ком слова эти». Он призвал домоправителя своего и спросил у него, нет ли между его служителями такого, который особенно отличался бы добродетелями и благочестием, но домоправитель не мог ни на кого указать. Царь и папа сами захотели идти в дом Евфимиана. Евфимиан пошел вперед, чтобы принять высоких гостей с должным почетом, и вышел к ним навстречу со свечами и кадилами. Вдруг в комнату, где находились с Евфимианом царь и папа, вошел служитель, которому поручено было заботиться об Алексии и носить ему пищу. «Восподин мой, — сказал он Евфимиану, — не тот ли нищий, которого ты поручил мне, есть человек Божий? Он всю ночь проводит в молитве, держит строгий пост и переносит оскорбления с терпением и кротостью?» Услышав это, Евфимиан отправился к хижине, в которой жил Алексий, и позвал его чрез окно, ответа не было. Он позвал три раза и, не получив ответа, вошел в хижину. Там нищий лежал мертвый, лицо его было покрыто, в руках у него была исписанная хартия. Евфимиан открыл его лицо и увидел, что оно сияет необыкновенным светом, он захотел взять хартию, но не мог вынуть ее из рук умершего. Тогда он возвратился в дом и сказал императору и папе: «Я нашел того, кого мы ищем, но нашел его уже умершим». Царь велел приготовить богатый одр; вынесли тело нищего из убогой хижины положили его на одр, и все, преклонив колена, поклонились ему. Тогда император вынул из руки умершего исписанную хартию, и, среди общего молчания, начали читать ее. Из нее Евфимиан скоро узнал, кто был покойник. В глубокой скорби пал он на землю, рыдая, и, обняв тело покойника, восклицал: «О, дитя мое любезное! Зачем ты так опечалил нас? Сколько лет ты провел у дома моего. Видел скорбь родителей и не утешил их. Что стану делать теперь? Оплакивать ли смерть твою или радоваться возвращению?» Аглаида и невестка ее, слыша вопли и рыдания, захотели знать, что случилось. Когда же услышали, что умерший нищий — тот самый Алексий, о котором они так долго скорбели, они с плачем и стенанием вышли из своего затвора, протиснулись сквозь толпу и обняли бездыханное тело. Все плакали, видя их глубокую, неутешную скорбь. Одр, на котором лежал умерший, был поставлен на площади по повелению царя и папы, и все жители Рима приходили поклониться святым мощам человека Божия, который из любви к Господу пожертвовал всеми радостями мира и отрекся от счастья, богатства и величия, чтобы служить Богу смирением и нищетой. Россия издавна глубоко чтит память великого подвижника, которого знает под именем преподобного Алексия, человека Божия, и святая Церковь поет ему: «Возвысився на добродетель и ум очистив, к желанному и крайнему достигл еси, безстрастием же украсив житие твое, и пощение изрядное восприим совестию чистою, в молитвах яко безплотен пребывая, возсиял еси яко солнце в мире, преблаженне Алексие».
ПАМЯТЬ СВЯТИТЕЛЯ КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА ИЕРУСАЛИМСКОГО 18 (31) марта
Святой Кирилл был возведен в сан архиепископа Иерусалимского в царствование Констанция, одного из сыновей Константина. Ересь Ария в это время сильно возмущала мир Церкви Христовой. Сам император пристал к лжеучению и всеми мерами старался распространить его в государстве. Но, не страшась гонения, св. Кирилл твердо стоял за истину и проповедовал ее усердно. Во время его епископства, 7 мая 351 года, было в Иерусалиме чудесное явление: знамение Креста Господня на небесах. Святой Кирилл в письме к императору описал это чудесное явление, которое видели все жители Иерусалима и множество богомольцев, находившихся в святом городе. Сияющий крест простирался над Голгофой до горы Елеонской. Все народонаселение города, объятое страхом и вместе радостью, поспешило в храм, чтобы единогласно прославить Бога. Описывая это явление, св. Кирилл старался возбудить в сердце императора чувство истинного благочестия, но увещания его остались бесполезны, и он вскоре сам подвергся гневу царя и изгнанию. В Иудее сделался страшный голод. Св. Кирилл, исполненный сострадания к бедным, щедро помогал им и раздал таким образом все имущество свое. Но имущество его было невелико, и когда оно истощилось, он стал продавать драгоценности церковные — дорогие сосуды и златотканые одежды, чтобы вырученными от продажи их деньгами помогать неимущим. Это богоугодное дело было представлено императору в превратном виде, потому что св. Кирилл имел много недоброжелателей при дворе и между арианскими епископами. Они восстановили против него царя и отцов Селевкийского Собора, и св. Кирилл был низложен и изгнан. Он возвратился уже, когда Юлиан, сделавшись императором, объявил полную веротерпимость и возвратил из ссылки всех изгнанных. В краткое царствование свое Юлиан употреблял меры, чтобы уничтожить христианство и восстановить язычество, к которому был привержен всей душой. Убедившись, что явное гонение не приведет к желанной цели, он действовал сначала более хитрыми путями. Он оказывал христианам величайшее презрение, старался лишить их всех средств к просвещению, запрещал им иметь училища, отнимал доходы у христианских храмов, и на эти деньги созидал и украшал языческие капища и устраивал при них училища и больницы. Хотя он столь же мало верил закону иудейскому, как и христианскому, однако он оказывал покровительство иудеям только потому, что они были врагами христиан. Думая нанести жесточайший удар христианам и доказать несправедливость пророчеств, он вознамерился возобновить в прежнем великолепии разрушенный храм Иерусалимский. Для этого он созвал в Иерусалим иудеев, которые уже долгое время скитались без приюта по разным странам, ибо со времени императора Адриана по причине случившегося возмущения им было запрещено пребывание в Иерусалиме; самый Иерусалим утратил свое имя и назывался «Элия Капитолина». Император Константин возвратил Иерусалиму прежнее название, но с торжеством христианской веры святой город приобрел значение, ненавистное иудеям, и сделался предметом благоговения христиан. Можно себе вообразить, с какой радостью иудеи поспешили на зов царя! Толпами стали они приходить в Иерусалим, полные радостных ожиданий; ибо с возобновлением храма соединяли они надежды на свое освобождение от власти иноплеменников и на свое возвеличение. Всякий из них готов был жертвовать частью имущества на построение храма. Женщины отдавали дорогие украшения свои, орудия для работ отделывались золотом и серебром; все готовились принимать участие в священном труде. Юлиан щедро помог деньгами, приставил одного из сановников своих для надзора за работами и обещал, что когда храм будет сооружен, он сам вместе с иудеями принесет в нем жертву Господу Саваофу в благодарность за успех дела и за торжество над христианами. Отправляясь в поход против персов, он писал иудеям: «Молитесь, чтобы я возвратился победителем; я возвращу Иерусалиму прежнее великолепие и в храме воздам благодарение Богу». Ободренные покровительством императора, иудеи стали оказывать христианам величайшее презрение и наносить им всякие оскорбления. Христиане упали духом, но св. Кирилл ободрял их; спокойно взирая на предприятие, он утверждал, что храм не возобновится и что все пророчества исполнятся. Между тем иудеи усердно принялись за работу; очистили место, где стоял прежний храм, и начали приготовлять материалы для основания. Вдруг землетрясение, сопровождаемое бурей и вихрем, поколебало все и разметало заготовленные материалы и орудия, при этом множество работников было задавлено обломками и камнями. Испуганные иудеи разбежались, но чрез некоторое время вновь приступили к работе; и снова землетрясение, ужаснее первого, заставило их удалиться и бросить все начатое. На сей раз даже уцелевшее до сих пор основание древнего храма вырвано было из земли бурей, так что в точности исполнились слова Христа, предрекшего, что от храма сего не останется камня на камне. Буря и землетрясение сопровождались странным явлением: огонь выходил клубами из земли, опалял работников и оставлял на телах и одеждах их знамение креста, которое сперва было светящееся, а потом чернело. Устрашенные чудесным знамением, иудеи принуждены были оставить свое предприятие, и многие из них, познав силу Христа, приняли христианскую веру. Когда донесли Юлиану об этом событии, он ужасно рассердился, не велел упоминать о нем как о чем-то необыкновенном, но уже не возобновлял попытки к построению храма, а св. Кирилла изгнал из Иерусалима. По смерти Юлиана св. Кирилл возвратился, но снова был изгнан Валентом, ревностным приверженцем лжеучения Ария. Он возвратился уже опять при Феодосии Великом и управлял паствой до смерти, последовавшей в 368 году. Св. Кирилл оставил несколько «оглашений», или поучений для готовящихся к святому крещению, которых в древней Церкви называли «оглашенными». Эти оглашения содержат изложение догматов и объяснения обрядов церковных. Они весьма важны для нас, ибо доказывают, как чисто и неизменно Восточная Православная Церковь сохранила постановления древней Церкви.
СТРАДАНИЯ СВЯТЫХ МУЧЕНИКОВ ХРИСАНФА И ДАРИИ 19 марта (1 апреля)
В третьем веке, когда жестоко преследовали христиан, один знатный человек по имени Полемий приехал из Александрии в Рим для воспитания сына своего Хрисанфа. В Риме его приняли с почетом, и император дал ему звание сенатора. Молодой Хрисанф стал учиться у знаменитейших философов и, будучи одарен замечательными способностями, быстро успевал во всех науках и очень был прилежен к чтению книг. В числе прочих книг попалось Хрисанфу и святое Е|вангелие, которое он прочел со вниманием. Это чтение сильно подействовало на душу юноши. Он познал, что в этой книге свет и истина, и настоящая премудрость, ибо в ней «слова жизни вечной», и стал усердно изучать святое Евангелие и писания святых апостолов. Доверие его к прежним учителям поколебалось, он понял, что люди, не познавшие Христа, еще блуждают во мраке, хотя-бы и изучили до основания всю человеческую мудрость. Он стал помимо них искать себе учителя верующего, который мог бы просветить душу его познанием закона Христова. Он сблизился с христианами, и они указали ему благочестивого отшельника, посвятившего себя Богу. Старец принял Хрисанфа с любовью, объяснил ему истины христианской веры и, убедившись, что юноша искренно уверовал во Христа, совершил над ним святое крещение. Обновленный новой духовной силой и исполненный пламенной любовью к Богу, Хрисанф не хотел скрывать веры своей и гласно исповедовал Христа и хулил богов языческих. Это дошло до родственников его и сильно встревожило их. «Смотри, что делает сын твой, — говорили они Полемию, — как бы не взыскали с тебя за его вину, он хулил богов и говорил, что какой-то Иисус Христос есть истинный Бог. Если царь узнает об этом, не спастись тебе от его гнева, потому что хулящий богов преступает закон». Полемий встревожился. Он призвал сына и стал убеждать его отречься от Христа. Видя, что слова его бессильны, он решился прибегнуть к мерам строгости: он запер сына, надеясь лишениями и заключением отклонить его от святой веры. Но эта мера вовсе не имела желаемого действия, напротив, в уединении Хрисанф еще усерднее предался молитве. Родственники поняли, что такое наказание ни к чему не приведет, и сказали Полемию: «Что ты делаешь? Ты этим средством не отвратишь сына твоего от христианской веры. Христиане не боятся мучений и темницы — они охотно переносят страдания за Бога своего, и гонения еще более воспламеняют их усердие. Ты лучше окружи Хрисанфа богатством, роскошью и удовольствиями, среди радостей мира он скорее забудет Бога своего». Полемий послушался совета. Он богато украсил дом свой, освободил Хрисанфа от заключения и окружил его всеми удовольствиями, какие только мог придумать. Целый день музыка и пение не умолкали в его доме, наполненном молодыми девицами; столы были уставлены роскошными блюдами и дорогими винами; одним словом, приняты были все меры, чтобы развлечь юношу и внушить ему любовь к наслаждениям. Но юный Хрисанф не поддавался искушениям, просил у Бога помощи и силы, непрестанно возносился к Нему мыслью, и Бог помог ему устоять против соблазна и сохранить чистоту души и твердость веры. Отец его в отчаянии уже не знал, что делать. Родственники сказали ему: «Есть в храме богини Афины молодая девица, Дария, которая необыкновенно хороша и умна, обручи ее сыну, и она обратит его к богам». Полемий попросил родственников своих сходить к девице и уговорить ее выйти замуж за Хрисанфа. Дария согласилась и переехала в дом Полемия, который со слезами упрашивал ее спасти сына его. Дарии полюбился молодой Хрисанф. Она была удивительно хороша собой и делала все, чтобы понравиться юноше. Она одевалась роскошно и старалась очаровать Хрисанфа блеском ума и привлечь его к себе ласковыми речами. Но Хрисанф, всем сердцем стремившийся к Богу, оставался равнодушным к обольщениям Дарии. «Девица, — сказал он ей однажды, — как ты тщательно украшаешь себя, какие употребляешь старания, как расточаешь сладкие речи, чтоб отвратить душу мою от благого начинания и привлечь к себе сердце, полное иной любви! Лучше бы тебе постараться обрести благоволение Бога вечного, Господа Иисуса. Как ты теперь украшаешь тело свое многоценными одеждами, так укрась душу свою чистотой и верой, и тогда обретешь Самого Христа, Который уготовит тебе вечную обитель, впишет имя твое в книгу жизни и даст тебе радость нескончаемую». С изумлением слушала девица эти слова: ум и сердце ее не были просвещены верой и истиной, она не знала о жизни вечной и, воспитанная в язычестве, считала, что счастье земное есть цель всей нашей жизни. Она стала говорить Хрисанфу о радостях земной жизни, о поклонении богам языческим, о великих философах языческих, которые боготворили силы природы и поклонялись им. На все ее увещания Хрисанф отвечал словами христианской мудрости, и наконец свет истины озарил душу молодой язычницы; она уверовала и пожелала быть христианкой. Тогда Хрисанф объявил отцу, что он соглашается на брак с Дарией, уговорившись между тем с нею вести святую жизнь, вполне преданную Богу. Вскоре после этого Полемий скончался. Тогда Дария, научившаяся от Хрисанфа закону христианскому, приняла святое крещение, и оба стали жить только для служения Богу и пользы ближних, усердно проповедуя Евангелие и обращая язычников. Они поселились в двух отдельных домах, устроенных наподобие монастырей. В одном доме Дария принимала уверовавших девиц, молилась с ними и изучала закон Божий. В другом доме поселился Хрисанф с новообращенными христианами, которые, подобно ему, отреклись от мира и от семейной жизни, чтобы вполне посвятить себя Господу. Так прошло несколько лет. Наконец епарху римскому донесли, что Хрисанф и Дария обращают язычников и что уверовавшие большей частью избирают безбрачную жизнь. Епарх велел схватить Хрисанфа и Дарию и предать их мучениям, если они не согласятся поклониться идолам. Повеление его было исполнено, но Бог чудесно охранял служителей Своих: крепкие узы, которыми связывали их, сами собой разрывались и железные оковы распадались. Хрисанфа посадили в мрачную темницу, и темница вдруг озарилась необычайным светом. Испуганные сторожа донесли об этом трибуну Клавдию, и он сам пришел дознать истину их слов. Приписывая чудеса волшебной силе, он говорил Хрисанфу: «Оставь волшебство твое и ложную твою веру и поклонись богам, как прилично знатному роду твоему». - Неужели ты не понимаешь, — отвечал Хрисанф, — что мне помогает не волшебство, а сила Божия? Ты понял бы это, если бы ум и сердце твои не были помрачены язычеством. Клавдий велел воинам привязать Хрисанфа к столбу и жестоко бить его сучковатыми прутьями, но удары не оставляли даже следа на теле христианина, крепкие прутья становились мягкими, как трава, когда ими прикасались к телу св. Хрисанфа. Все были изумлены; Клавдий наконец уразумел, что Хрисанфа охраняет сила свыше, и сказал воинам своим: «Перестаньте мучить его, я понимаю теперь, что Бог его велик и силен. Нам нечего более делать, как просить у него прощения за нанесенные ему оскорбления». И Клавдий с воинами, упав к ногам святого мученика, сказал ему; «Мы понимаем теперь, что Бог твой есть Бог истинный. Молим тебя, приведи и нас к Нему и соделай Его рабами». Хрисанф начал объяснять им, что Бог близок ко всякому человеку, кто сердцем ищет Его. Он говорил о Его могуществе, о милосердии и о благости Его. Они все слушали его с глубоким вниманием и потом стали приводить и сродников своих. Чрез несколько дней множество язычников уверовало в Бога истинного. Клавдий и жена его Илария, сыновья его Иасон и Мавр и весьма многие из воинов приняли святое крещение. Это дошло до императора Нумериана. Он приказал Клавдия утопить в море, а сыновей его и уверовавших воинов казнить. Все они радостно пошли на смерть и были усечены мечом. Христиане похоронили тела их в пещере, около самого места, где совершилась казнь. Сюда часто приходила Илария, чтобы молиться и плакать над гробницею сыновей своих. Воины Нумериана однажды застали ее молящеюся и хотели вести ее на суд. Испросив у них краткое время на последнюю молитву, она стала на колена и воскликнула: «Владыко Господи Иисусе Христе, Которого всем сердцем исповедую, присоедини меня к сыновьям моим, умершим ради имени Твоего!» Едва она окончила молитву, как предала душу Богу; воины, хотевшие схватить се, увидели, что она уже умерла. Христиане похоронили ее близ сыновей. Между тем Хрисанфа и Дарию предали новым ужаснейшим мучениям, но, как и прежде, сила Божия чудесно охраняла их, и знамения, которые Господь являл ради них, привели многих язычников к познанию истинного Бога. Тогда Нумериан осудил их на мучительную смерть, он велел вывести их за город и живых закопать в землю, что и было исполнено. Часто потом христиане собирались для молитвы на том месте, где святые мученики Хрисанф и Дария были заживо погребены, и тут совершались чудесные исцеления. Однажды, в день памяти святых мучеников, много христиан собралось на молитву в неподалеку находившиеся пещеры. Нумериан, узнав об этом, велел завалить и засыпать вход в пещеры, и все христиане, между которыми были пресвитер Диодор и Мариан диакон, скончались мученической смертью. Память их, равно как и память Клавдия, Иларии и сыновей их, совершается вместе со святыми мучениками Хрисанфом и Дариею 19 марта.
СТРАДАНИЯ ПРЕПОДОБНЫХ ИОАННА, СЕРГИЯ, ПАТРИКИЯ И ПРОЧИХ, ИЗБИЕННЫХ САРАЦИНАМИ В ЛАВРЕ СВ. САВВЫ 20 марта (2 апреля)
С восьмого века окрестности Иерусалима беспрестанно подвергались нападениям хищных сарацин. Они не щадили даже мирных отшельнических обителей, хотя в них укрывались пустынники, не имевшие никаких земных богатств. Однажды, в самую всенощную на Вербное Воскресенье, до лавры святого Саввы дошел слух, что варвары собираются напасть на обитель в значительном числе. Братия решились не удаляться из лавры, ибо, предавшись вполне Господу и заживо умерши для мира, они не страшились смерти. Они стали еще пламеннее молиться, готовясь перейти в лучшую жизнь. Действительно, в Великий Четверток сарацины с великой силой напали на обитель и тотчас же предали смерти некоторых иноков. Других же они собрали в церковь и стали допрашивать, где скрыты сокровища монастырские. «Искупите себя и церковь вашу четырьмястами златиц, — говорили варвары отцам святым, — иначе мы вас всех умертвим». — Не проливайте напрасно крови нашей, — кротко отвечали иноки, — столько золота не имели мы никогда; возьмите бедные одежды наши, другого имущества вы у нас не найдете. Варвары не верили словам иноков и старались мучениями допытать от них, где скрыты их сокровища. Была в обители пещера, в которой некогда подвизался св. Савва, основатель лавры. Туда свели они всех иноков и перед входом пещеры, собрав хворосту, зажгли великий огонь. Иноки задыхались от смрада и дыма; варвары же продолжали вопрошать их о скрытых сокровищах, но в ответ слышали только мольбы к Богу от задыхавшихся братиев. Восемнадцать человек скончалось в пещере; другие были усечены мечом или иным образом замучены до смерти. Известны Церкви имена только Иоанна, Сергия и Патрикия, но память всех иноков, пострадавших от сарацин в Великий Четветок, совершается 20 марта.
21 марта (3 апреля) вспоминается святой Иаков исповедник, пострадавший от иконоборцев. Его принуждали произнеси проклятие на почитателей святых икон; и когда он на это не согласился, а стал, напротив, обличать нечестие еретиков, то его подвергли мучениям, а потом изгнали. Он скончался в заточении.
22 марта (4 апреля) — св. мученик Василий, пресвитер Анкирский; он был при Констанции гоним арианами, в царствование Юлиана Отступника тяжко замучен за веру во Христа.
22 марта (4 апреля) совершается память преподобного Исаакия Далматского. Житие его см. 30 мая.
ЖИТИЕ И СТРАДАНИЯ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА НИКОНА И 199 УЧЕНИКОВ ЕГО 23 марта (5 апреля)
В третьем веке жил в городе Неаполе в Италии доблестный воин по имени Никон. Он был воспитан отцом в язычестве, но мать его была христианка. Она постоянно молила Бога, чтобы Он просветил душу сына ее истинной верой, часто говорила Никону о Боге и, отпуская его на войну, увещевала его призывать на помощь Господа Иисуса Христа. По легкомыслию юности Никон обращал мало внимания на увещания матери; однако же слова ее сохранились у него в сердце и в свое время принесли богатые плоды. Однажды среди битвы Никон, будучи окружен врагами, вдруг вспомнил слова матери. Он взглянул на небо, перекрестился и воскликнул: «Христос Бог всесильный! Яви во мне силу Твою, да и я отселе буду Твоим рабом!» И вдруг сверхъестественная сила воодушевила его: он с отвагой бросился на врагов и обратил их в бегство и возвратился невредим к товарищам своим. Изумленные его мужеством, они прославляли храбрость Никона, но он, просветившийся вдруг светом истины, Богу одному воздал хвалу и честь и говорил: «Велик Бог христиан, знамением креста прогоняющий и побеждающий врагов». Возвратясь с войны, Никон рассказал матери о случившемся с ним. Обрадовалась благочестивая мать; со слезами благодарила она Господа, услышавшего молитву ее, и просила Его, чтобы Он довершил начатое и помог сыну ее познать Его и уверовать всем сердцем. Она объяснила Никону закон Христов и посоветовала ему обратиться к священнику, который бы научил и окрестил его. Никон молча и с вниманием слушал наставления матери, и вдруг встал и воскликнул: «Как жив Господь Бог, хочу отныне быть Его рабом. Не хочу поклоняться бездушным истуканам, но Богу Всевышнему, сотворившему вселенную!» И, упав к ногам матери, он прибавил: «Молись о мне, мать моя, да даст мне Господь Ангела благого, хранителя и путеводителя души моей, да познаю я истину, научусь творить волю Бога и причислюсь к избранному Его стаду. Твои наставления указали мне путь спасения, молись о мне, да не облабею». Сказав эти слова, он хотел уйти, мать просила его, если он хочет оставить город, то не отлучаться на долгое время, потому что она была уже стара и боялась умереть без него. Никон обещал ей возвратиться, простился с нею и, напутствуемый ее благословением, отправился искать священника. Но найти священника было нелегко, потому что по причине гонений почти все христиане оставляли города и скрывались в пустынях и горах. Никон не нашел священника в городе и, отправившись к пристани, сел на корабль, который должен был плыть на восток. Долго родственники и товарищи его по службе искали его, но безуспешно, ибо мать его не знала, куда он поехал. Корабль между тем пристал к острову Хиосу. Никон сошел на берег и провел восемь дней один на горе в постоянной и пламенной молитве. Он молил Бога о помощи и просил указать ему руководителя на пути спасения. В восьмую ночь Никон во сне увидел Ангела, который, вручая ему жезл с крестом, повелевал идти на следующее утро к морскому берегу и сесть на корабль, находившийся у пристани. Никон исполнил поведенное, и после двухдневного плавания вышел на берег у горы, называемой Ганос. Тут в горных пещерах скрывался от преследований Феодосий, епископ Кизический, со своими учениками. Извещенный во сне о прибытии Никона, Феодосий принял его с радостью и любовью и, научив его закону Божию, совершил над ним святое крещение. Никон стал жить с иноками и весь предался молитве и изучению божественных книг. Его кротость, ревность к молитве, терпение, с которым он переносил лишения, и святая жизнь возбуждали удивление всей братии. Так прошло три года. Феодосий, получивший во сне извещение о близкой кончине своей и повеление поручить стадо свое Никону, возвел его сперва в диаконы, потом в священники и наконец рукоположил в епископы. Он поручил ему 190 иноков, дал ему наставления и велел ему оставить это пустынное место, которое скоро будет разорено варварами, и удалиться в Сицилию. Вскоре после этого Федосий скончался, и вся братия вместе с Никоном сели на корабль и через некоторое время прибыли к берегам Италии, потому что Никону хотелось прежде всего видеть мать свою. Он поспешил в Неаполь, где со слезами радости встретила его мать. Упав на колени, она молилась: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты дал мне увидеть сына моего, посвятившего себя Твоему служению! И ныне молю Тебя, приими душу мою в руки Твои!» Окончив молитву, благочестивая мать отошла ко Господу. Скоро прежние товарищи и друзья Никона, узнав, что он в Неаполе, посетили его. Он рассказал им о событии, которое первоначально привело его к познанию истинного Бога, и много говорил им о Боге и о законе христианском. Слова его, полные глубокого убеждения и пламенной веры, сильно подействовали на них. Многие из них уверовали, и девять воинов решились последовать примеру св. Никона и полностью посвятить себя Господу. Они поехали с ним в Сицилию. Там все поселились в пустынном месте, которое понравилось им красотой и уединением, развели огороды, насадили плодовых деревьев и стали жить трудами рук своих. Но через некоторое время постигло их гонение. О них узнал игемон, или правитель страны, Квинтиан, тот самый, который предал мучениям и смерти святую Агафию. Он прислал воинов своих за иноками. «На добро пришли вы, — сказал св. Никон воинам. — Владыко наш, Господь, через вас призывает нас к Себе». Все иноки начали молиться, да даст им Господь силу безбоязненно исповедать имя Его, и потом со спокойствием пошли за воинами. «Постоим твердо за веру нашу, — говорил св. Никон, — не убойтесь мучений, но вспомните слова доброго Пастыря: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. X, 28). Укрепленные молитвой, все братия с твердостью предстали пред правителем и на увещания его отречься от Христа ответили единогласным исповеданием веры в Бога истинного. Правитель велел их всех казнить, кроме Никона, которому готовил более жестокие мучения. Все с молитвой предали души свои Богу, а Никон был отведен в темницу, где небесное видение еще укрепило его веру. На следующее утро Квинтиан призвал его к себе, но видя, что он не склоняется на увещания его, предал его ужаснейшим мучениям. Его опаляли огнем, привязывали к свирепым коням, чтобы они влачили израненное тело его. Но Бог помогал Никону, смягчая лютость мучений, и он среди страданий не переставал громогласно славить Господа. Наконец Квинтиан, опасаясь, чтобы твердость его не обратила язычников ко Христу, велел отсечь ему голову мечом. Тела всех мучеников были похоронены епископом Мессинским, а Квинтиан вскоре затем, отправясь за имуществом св. Агафии, скончался ужасной смертью. При переправе через реку Псимпф разъяренные кони устремились на него, один из них искусал лицо Квинтиана зубами, а другой до тех пор бил его ногами, пока не столкнул его в воду, где и погиб злой мучитель. В тот же день память преподобного Никона Печерского и святых мучеников Филита, жены его Лидии и чад их, пострадавших при Адриане.
СТРАДАНИЯ СТЕФАНА И ПЕТРА, МУЧЕНИКОВ КАЗАНСКИХ 24 марта (6 апреля)
Казань до середины XVI века была во власти татар-магометан. В 1552 году царь Иоанн Васильевич Грозный покорил себе это татарское царство, и с тех пор в Казани и окрестных городах стала распространяться вера Христова. В город Свияжск был прислан из Москвы протопоп кремлевского собора Тимофей с посланием митрополита к войску. Пришел к нему один татарин и объявил, что желает креститься. Протопоп спросил его, не от бедности или страха ищет он крещения? В ответ на это татарин рассказал следующее: - Я лет тридцать был болен ногами; когда власть московского царя стала усиливаться в нашей стране и стал известен Бог христианский, то я начал думать: велик Бог, в Которого веруют христиане. Он может дать мне здоровье, буду веровать в Него и крещусь со всем домом. Как только я решился на это, в самый тот день ноги мои стали здоровы. И вот я пришел исполнить мое обещание. Прошу крещения. Протоиерей сказал татарину: «По вере твоей Господь дал тебе здоровье; ты видишь, благодать Его на тебе; если хочешь получить жизнь вечную, никто не мешает тебе креститься. Только будешь ли ты тверд против обольщений и против гонений со стороны неверных? Христианину надо многими скорбями достигнуть Царствия Небесного». Татарин вырвал клок волос из бороды своей и, разорвав их на мелкие части, сказал: «Я так убежден в могуществе и благости Бога вашего и истине вашей веры, что не только готов терпеть скорби, но и если бы разорвали меня на части, как разорвал я мои волосы, и тогда не откажусь от Бога вашего». Тогда протоиерей стал поучать его в вере христианской, и затем татарин принял святое крещение с именем Стефана. Когда это стало известно между татарами, они стали сильно негодовать, самые близкие родственники новообращенного старались всеми мерами отвратить его от христианства, действуя то увещаниями, то угрозами. Но Стефан не только не слушался их, но даже обличал их и смело проповедовал имя Христово. Разъяренные татары напали на него с оружием, изрубили тело его в куски, разметали кости его, и все имущество его разграбили. В то же самое время, однако, многие татары-магометане приняли веру Христову. Один из новообращенных, Петр, оказался таким же верным служителем Христа, как и новообращенный Стефан. Отец и мать, родные и знакомые тщетно увещевали его возвратиться к прежней вере, называли его прежним татарским именем. Но он отказывался от родных, старавшихся отклонить его от Христа, говорил им: «Вашу нечистую веру и вашего Магомета я презираю, мое имя — Петр». Когда они убедились, что ни угрозы, ни увещания на него не действуют, то татары целой толпой напали на него и убили. Последними слова его были: «Я христианин». Архиепископ Казанский Гермоген сообщил известия об этих казанских мучениках в своем донесении к патриарху Иову.
ПРАЗДНИК БЛАГОВЕЩЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ ИПРИСНОДЕВЫМАРИИ 25 марта (7 апреля)
В этот великий день христиане воспоминают радостное для всех событие: Ангел Божий принес Пресвятой Деве Марии весть о скором явлении давно ожидаемого Спасителя. Вспомним, что благовествует Лука, который подробнее других евангелистов описывает события, предшествовавшие Рождеству Христа Спасителя. В шестой месяц после того, как Архангел Гавриил возвестил священнику Захарии о рождении св. Иоанна Предтечи, тот же самый вестник Божий был послан в Назарет к Деве Марии. Эта Пренепорочная Дева была обручена благочестивому старцу, которого звали Иосифом и который происходил, как и Она, от племени царя Давида. Ангел, вошедши к Пресвятой Деве, сказал Ей: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою! Благословенна Ты в женах!» Смиренная Дева смутилась от этих слов. Но Ангел продолжал: «Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога, и вот зачнешь во чреве, и родишь Сына и наречешь Ему имя: «Иисус». Он будет велик, и наречется Сыном Всевышнего, и воцарится над домом Иаковлевым вовеки, и Царствию Его не будет конца». Пресвятая Дева сказала Ангелу: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» Ангел ответил Ей: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; потому и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Вслед за этим Ангел возвестил также Пресвятой Деве о радости, обещанной родственнице Ее Елисавете, которая скоро должна родить сына. «Се Раба Господня, — сказала Мария, — да будет Мне по слову твоему». Ангел отошел, а Святая Дева отправилась в нагорную страну к родственнице своей Елисавете, которая, исполнившись Духа Святого, приветствовала Ее, называя Матерью Господа. Пресвятая Дева была, как известно, дочь благочестивых старцев Иоакима и Анны, которые еще до Ее рождения посвятили Ее Богу. Когда Ей минуло три года, они ввели Ее в храм и вскоре потом скончались, а Пресвятая Дева Мария, оставшись под надзором священнослужителей, находилась беспрестанно в храме, молилась и читала Священное Писание. Предание говорит, что когда Святой Деве исполнились года, в которые по обычаю иудейскому девицы вступают в брак, то первосвященники объявили Ей, что в настоящем возрасте уже нельзя Ей более оставаться при храме и что Она должна избрать Себе супруга. Но Пресвятая Дева Мария сказала им решительно, что будучи посвящена родителями и Сама посвятив Себя Богу, Она должна навсегда остаться девой. В Иудее же не было обыкновения добровольно избирать безбрачную жизнь для служения Богу, и потому, дабы не нарушить общепринятого обычая, священники обручили Марию благочестивому старцу по имени Иосиф, Ее дальнему родственнику, который должен был охранять Ее и быть только мнимым Ее мужем. Пресвятая Дева Мария, перешедши в дом праведного Иосифа, вела жизнь скромную и благочестивую, занималась рукодельем и разделяла хозяйственные заботы с дочерьми Иосифа. Голос Ее не был слышен в пустых и шумных разговорах, Она была кротка и молчалива, и величайшей для Нес радостью было чтение священных книг. На иконах Благовещения потому изображается пред Нею раскрытая книга. Изучив пророчества, Она знала, что близко пришествие Мессии, в пророчествах Исаии Она читала, что Мессия должен родиться от Девы, и всем сердцем желала видеть эту благословенную Деву и быть хотя последней рабыней Той, от Которой родится Спаситель мира. И вот Она Сама должна быть Матерью Сына Божия! Пресвятая Мария со смирением и неописанной радостью приняла эту благую весть. «Величит душа Моя Господа, — воскликнула Она в ответ на приветствие Елисаветы, — и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды; что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его и милость Его в роды родов боящимся Его». «Днесь спасения нашего главизна, — воспевает св. Церковь, — и еже от века таинства явление, Сын Божий, Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует. Тем-же и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!»
26 марта (8 апреля) св. Церковь собирается для празднования тому святому Архангелу, который принес Пресвятой Деве радостную весть о воплощении Сына Божия. Праздник этот называется собором Архангела Гавриила.
СТРАДАНИЯ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ИРИНЕЯ, ЕПИСКОПА СИРМИЙСКОГО 26 марта (8 апреля)
Этот святой муж пострадал в царствование Диоклитиана и Максимиана. Он был тогда еще очень молод, но уже управлял Церковью Сирмийской в Паннонии (нынешней Венгрии). Правитель Паннонии, призвав его к себе, долго увещевал его принести жертву богам и по отказе его подверг его жесточайшим истязаниям. - Принесешь ли теперь жертву богам? — спрашивал потом правитель. — Я приношу жертву Богу моему добрым исповеданием, — отвечал святой мученик. На помощь правителю пришли родственники и друзья св. Иринея. Они со слезами припадали к ногам юного мученика, умоляя его поберечь себя и искупить жизнь отречением от веры. Но Ириней остался тверд. Он говорил родственникам и друзьям своим: «Вот слова Господа моего Иисуса Христа: «Кто отвержется Меня перед людьми, того отвергнусь и Я перед Отцом Моим, Который на небесах». Знайте, друзья мои, что ни ласки ваши, ни увещания, ни угрозы правителя, ничто не отведет меня от закона Бога моего. К Нему стремятся все мысли и надежды мои». Правитель говорил Иринею: «Уступи слезам и мольбам друзей твоих; оставь безумие свое, принеси жертву богам и спаси жизнь твою». - Я спасаю ее тем, что не поклоняюсь ложным богам, — отвечал св. Ириней. Правитель велел заключить епископа в темницу, а через несколько дней вновь призвал его и вновь предал его истязаниям. Он старался преклонить его, но ни что не подействовало. - Дети мои имеют Отцом Господа Бога, Который сохранит и спасет их, — говорил св. мученик, — а кто любит отца, или мать, или жену или братий, или детей более, нежели Бога, тот недостоин Христа Спасителя. Души наши в руках у Того, Кто силен спасти их; со мной же поступай, как повелено тебе царями. - Я произнесу тебе приговор смертный, — сказал правитель. - Тем лучше, — отвечал Ириней, — казнью я скорее достигну вечной радости. Правитель велел отсечь ему голову мечом, а тело бросить в реку; с радостью выслушал мученик смертный приговор и воскликнул: «Благодарю Тебя, Господи Иисусе, что Ты дал мне терпение во исповедании имени святого Твоего; сподоби меня и вечной Твоей славы!» Пред кончиной он помолился еще о пастве своей, прося Господа охранять ее отзол и бедствий и утвердить ее во святой вере. После этого святому Иринею отсекли голову мечом, а тело его бросили в реку Саву.
A. H. БАХМЕТЕВА. ЖИТИЯ святых ДЛЯ ДЕТЕЙ. МАРТ - АПРЕЛЬ
Издательство Сретенского монастыря 1997
