Иисусе, Сине Давидов, помилуй мя, — так взывал ко Христу Спасителю нашему слепец Иерихонский, о котором ныне читалось Евангелие. Мало слов, а как в них много силы и жизни! Слепец получил прозрение, сделался верным последователем Христа Спасителя и стало быть — наследником блаженного, вечного царства. Среди многих и разных молитвословии, чаще всего и христианин произносит молитвенные слова: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя!» или: «Господи помилуй»! Что ж требуется для того, чтобы эта краткая молитва приносила каждому из нас, братие христиане, плоды по роду своему? Вникнем внимательнее в Евангелие, и посмотрим, в чем дело. Слепец сидит у дороги и просит милостыни, т. е. насущного куска хлеба, потому что сам несчастный и рад бы, но не мог добывать себе пропитание своими трудами. Слышит, — ему говорят, что мимо его идет Иисус Назарянин. Жители Назарета были у Иудеев в презрении; поэтому название Назарянином означало человека презренного, низкого, отверженного. Но слепец не разделяет с людьми мнения об Иисусе, исповедует Иисуса Сыном Давидовым, — а это тоже по тогдашнему понятью, что — истинным Мессиею, Сыном Божиим воплотившимся, и взывает: «помилуй мя»! Видно, несчастный понял, что слепота его есть воля Того, кто поражает и исцеляет (Второз. XXXII, 39); видно, он сознал в себе какую-либо вину, заслуживающую такой болезни, видно, уразумел, что исцеление слепоты, невозможное у человек, возможно у Бога, — вот и взывал: «помилуй мя»! Громкое прошение о помощи не понравилось тем, которые сопровождали Иисуса, и шедшие впереди заставляли слепца молчать; но слепец не слушался никого из людей, потому что всецело, всею душею, всем сердцем, всею мыслию занят был Спасителем и ожиданием от Него милости, — стал еще громче взывать: «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя»! Вера несомненная, живая и твердая исходатайствовала милость у Спасителя. Иисус повелел привести к Нему слепца, и когда привели спросил: «Чего ты хочешь от Меня?» — спросил конечно не потому, что не знал, а потому что Он Господь, всех благ Податель, ущедряет Своими милостями применительно к молитвенному желанию каждого, не стесняя ни чьей свободы. Слепец не стал просить у Спасителя, как доселе просил у других мимо ходящих, милостыни, а сказал: «мне бы хотелось прозреть»! Значит, он веровал в Иисуса, как в истинного Бога, Который сотворил зрение и может возвращать оное лишившимся его; значит он тяготился выпрашиванием у других куска хлеба, а желал сам добывать его своими трудами, а лучше сказать — значит слепец хотел узреть Самого Иисуса, потому чистосердечно и говорил: «мне бы хотелось прозреть»! И не отверг Иисус усиленную просьбу слепца и сказал ему: «прозри! вера твои спасла тебя». Прозрел слепой, сделался усердным последователем Христовым и прославлял жизнию Бога, явившего ему богатую милость. Так вот как было дело! Стало быть и нам, бр. хр., если желаем, чтобы молитва Иисусова приносила нам милости Божии, необходимо всецело веровать в Спасителя, как в Богочеловека, а нисколько не поддаваться тем злонамеренным и буиим сынам века сего, которые оглашают благовествование о Христе «соблазном и безумием» (1 Кор. 1,23), и беседы коих, — в словеси ли оне или в нисьмени, — «тлят обычаи благи» (1 Кор. XV, 33). В нынешний век много самоумников и словоохотников, которые не веря сами ничему, обращая все святые заповеди церкви и законы государства в ничто, готовы бы всем запретить молитвенное обращение к сладчайшему Иисусу, победителю ада и смерти. Но чем более такие потерянные люди, руководимые исконным отцом лжи — диаволом, распложаются, тем усерднее и сильнее, не устами только, а паче — сердцами должны мы, не иноки только, а все православные христиане, взывать ко Спасителю:
«Иисусе, Сыне Божий, помилуй нас! И нам хотелось бы прозреть»! Прозреть так, чтобы мы видели все козни хитрых врагов церкви нашей и благословенного отечества, ясно понимали их обольстительные словеса, которыми они увеличивают свое общество, и не давали никакой возможности приходить в исполнение их злокозненным делам, — да чтобы и сами те темные люди увидели всю пагубу, тщету и суетность безотчетных, а между тем коварных и злых своих дел. Не без основания мы, бр. хр., вывели себе такое назидание из ныне чтенного Евангелия. Телесная слепота имеет близкое сходство с слепотой духовною. Лишенный видимого солнечного света конечно не видит ничего, что освещает этот свет, не знает различия цветов — белого, черного ни др., не имеет понятия о самом дне, и руководствуется в познании предметов более грубым осязанием. Так и лишенный внутреннего, духовного света — религии, страха Божия, благочестия Евангельского, — не видит того, что освещает этот свет, не различает добро от зла, добродетель от порока, не имеет надлежащего понятия о самой жизни, ограничивая ее только земным своим существованием, и полагает целью всякой своей деятельности — удовлетворение одной своей грубой чувственности, так что при малейшем оскорблении последней не задумывается посягать на самоубийство, думая совсем прекратить свое бытие, а между тем отверзая себе только двери в пропасть адову! Без внешнего чувственного света человек находится в заблуждении относительно внешнего своего положения: он очернен, а представляет себя чистым; он идет к пропасти, а воображает, что идет верным путем к своей цели, и падает в полудни, яко в полунощи: так точно и без внутреннего невидимого света человек находится в крайнем самообольщении, — ослепленный наружными достоинствами и внешним самодовольством, он не чувствует своей нечистоты пред Богом, и поступая во всем по внушению самолюбия, ведущего в ров вечной погибели, мечтает о своей жизни, как образцовой для других. Жалкое ослепленье! Кто ж целитель его, кто дарует духовное прозрение? — Тот же Спаситель, который даровал телесное прозрение слепцу Иерихонскому.
Христе Спасителю! Мы хотим и молим у Тебя света Твоего! Открой очи душ и сердец наших, да узрим чудеса от святого Евангельского закона Твоего, и да расточатся все темные враги православной церкви Твоей и хранимого Тобою возлюбленного нашего Отечества! Аминь.
Архимандрит Митрофан.
/«Владимирские Епархиальные Ведомости» Часть неофициальная № 4 (15 февраля 1880 г.)/