Гороховецкий край без всякого преувеличения можно назвать настоящим заповедником народного творчества. Все лучшие постройки города и его окрестностей возведены и украшены руками местных мастеров. Стоит лишь неторопливо вглядеться в эти творения, и вам раскроется красота замыслов их создателей. Взор обязательно пленится сочным завитком деревянной резьбы или легким кружевом просечного железа. Разбудят фантазию диковинные флюгера, поразят торжественным величием дымники и грациозным изгибом прихотливые водостоки, удивят неподдельной простотой скупые узоры кованых жиковин и ручек. Во всем этом — аромат самобытных художественных традиций.
Вглубь времен уходят корни гороховецких ремесел и промыслов. Здесь жили и работали плотники и столяры, резчики и иконописцы, кузнецы и литейщики, гончары и колокольных дел мастера. Некоторые из них оставили особенно заметный след в истории народного искусства.
РЕЗЬБА ПО ДЕРЕВУ
Наиболее запоминающиеся страницы деревянной летописи гороховецкого края написаны топором местных плотников, следы яркого искусства которых можно здесь обнаружить повсюду. В историю гороховецкие плотники вошли под именем «якушей» — по названию одного из сел уезда. В прошлом слава якушей была настолько громкой, что Владимир Иванович Даль включил их в свой знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка», где они значатся как «долбежники, плотники рещики для резки украс на избы и на суда».
Работали якуши небольшими артелями по четыре-пять человек, преимущественно в своей округе или в соседних уездах Нижегородской губернии, добираясь до Волги. В записях русского путешественника начала прошлого столетия Д. Шелехова сохранилось следующее высказывание о гороховецких постройках: «Архитектура изб необыкновенная... Над каждым домом возвышается светелка как игрушечка, с затейливой резьбою, с колонками, с полукруглыми над карнизом окошками, со стрелами и фестонами, из которых многие раскрашены, а другие и вызолочены... С давних времен укоренилось здесь искусство плотническое. Оно переходит из рода в род».
Развитию плотницкого ремесла способствовали леса. По площади, занятой лесами, Гороховецкий уезд стоял на первом месте во Владимирской губернии. Плотничество было главным промыслом мужского населения. Сложилась даже поговорка: «Кабы не было топора, так топиться давно пора». Мастерство якушей ценилось довольно высоко. Еще в конце XVIII века бурмистр одной из гороховецких волостей рекомендовал их следующим образом: «Если где они подряжаться будут как в казенные, так и в партикулярные работы плотничать, то подряжать без опасения, потому что они плотничному мастерству знающие и верить им в задаток до 400 рублев».
Еще и сегодня, хотя и редко, можно встретить в гороховецких селах очень древний тип жилища. Дом имеет фасад, сплошь рубленный из бревен, включая и фронтон, а покрытие по слегам с «курицами» — своеобразными крюками из корневища дерева, в форме головы птицы, поддерживающими «поток», который выдалбливался из цельного бревна и служил для отвода воды с крыши. Про такие дома известный владимирский краевед прошлого века И. А. Голышев писал, что они «щеголяли затейливостью резьбы, резными коньками, карнизами, деталями, поясами, подзорами и всякого рода обломами; спуски с крыш делались с двумя концами со сквозными решетками в виде прежних вышитых русских полотенцев».
Декоративное убранство подобной избы было логическим выражением художественно-композиционной системы сооружения. Отдельные элементы декора выполняли, наряду с художественными, утилитарные функции. Больше того, последние предопределяли собою все эстетические свойства декора. «Охлупень» в виде головы птицы или коня, венчавший спереди конек дома, прижимал концы тесин к «Князевой слеге»; загнутые концы «куриц» поддерживали водотечник; «причелины», имевшие форму широкой толстой доски, оберегали торцы выступающих наружу слег от загнивания; «полотенца», спускавшиеся вниз по бокам фронтона, предохраняли верхние венцы сруба, так называемый «повал», на котором покоился фронтон дома; «огниво» скрепляло «гнеты», то есть толстые брусья на обеих сторонах ската кровли. Даже сам образный строй скромной домовой резьбы, которой украшались немногие детали, нес в этом случае вполне определенный «практический» смысл, рожденный верованиями крестьянина-земледельца. Круг или розетка символизировали собой солнечный диск, а спирали и волнистые зубчики имели знак охранения. «Солнышко» старались запечатлеть на наличниках окон, на причелинах и полотенцах, полагая тем самым, что надежно оберегают свое жилище от злых духов.
Не менее значительным для крестьянина было изображение на крыше дома коня или птицы, которые также служили защитой жилища от враждебных человеку сил, поскольку тоже олицетворяли солнечное божество, были его эмблемой. По этому поводу И. А. Голышев писал: «...привычка украшать вершины крыш конскими головами ведет свое начало от язычества, этим желали оказать почесть богу неба и вымолить от него дарование дождя и солнца».
Нетрудно заметить, что образный строй данной резьбы глубоко фольклорен. В ней все проникнуто жизненностью, значительностью и имеет глубокий символический смысл. Из глубины веков идет народное поэтическое сравнение декоративных деталей дома с названиями форм окружающей природы, предметов крестьянского быта, украшений народной одежды, то есть с тем, что было дорого человеку. Фронтон дома нередко называется челом, обрамлением которого служит «причелина», спуски с крыш, «полотенца», называют «сережками», наличники окон сравнивают с кокошником — красивым женским головным убором; резные доски, располагающиеся по свесам крыш, называют «подзорами», а «ветреницы», закрывающие вверху стык двух причелин, вырезают в виде кисти руки.
В начале XX века русский этнограф Г. Завойко, исследуя крестьянский быт в селениях Гороховецкого и Вязниковского уездов, отмечала, что «наружный вид более древних домов резко разнится от домов позднейших... Дома украшались обыкновенно дорогой и красивой резьбой «по телу»... На карнизах и косицах изображались разные «морские коты» — фантастические животные, похожие на львов; «фараоны» — человекообразные фигуры с рыбьим хвостом, «коневы головы» и прочее; значительная доля, кроме того, оставалась для разнообразного растительного и геометрического орнамента...»
Изменение внешнего вида крестьянских домов произошло в связи с изменением приемов строительства и в первую очередь — с заменой «самцовой» конструкции дома легкой стропильной, в результате чего на фасаде появился декоративный фриз, а затем резной карниз городского типа, разделивший фасад на две части — бревенчатый сруб и дощатый фронтон.
Постепенно к середине XIX века в крестьянском зодчестве сложился новый оригинальный стиль резьбы, получивший название «глухой» рельефной, или «корабельной», рези, так как впервые она появилась в украшении речных судов — барок, гусянок, белян, мокшан, расшив, тезянок, в большом количестве изготовлявшихся на Волге и ее притоках. Во Владимирской губернии такие суда делались на Оке, Клязьме, Тезе. Но впоследствии, когда пароходство исключило резное искусство на судах, резчики полностью перешли на украшение деревенских изб.
В это время на искусство резчиков оказали большое влияние, наряду с искусством Древней Руси, барокко и классицизм, но все заимствования находили переработку в совершенно оригинальном варианте, с соблюдением традиций народного творчества. Многие образы наделялись чертами сказочности. Фигуры чудовищных драконов, например, как будто сошли со страниц русских сказок о Змее Горыныче. Таковы и львы, изображения которых размещались на лобовых досках карниза и ворот; они призваны были охранять дом от врагов и играли роль «оберега». Такая же роль отводилась русалкам, их называли «берегинями».
Эти и многие другие образы «глухой» резьбы необычайно поэтичны, В них серьезное постоянно переплеталось со здоровым юмором и шуткой, что очень характерно для народного искусства. Львы часто наделяются чертами добродушных домашних животных, и тогда их уже называют в народе котами. Русалок иногда одевают в русские телогреи, а в рот вставляют курительную трубку — и вот уже из бывшей «берегини» получается смешная «фараонка». Особым характером наделяются городские заимствования. Так, изящная классическая ваза с цветами («вазон») получает форму крестьянской плошки или горшка, а классическая розетка превращается в распустившийся подсолнух.
Зарисовав наиболее интересные образцы убранства крестьянской избы, И. А. Голышев издал альбом, а собранная им коллекция домовой резьбы якушей ныне хранится в Москве, в Государственном Историческом музее. В настоящее время образцы гороховецкой резьбы имеются в Музее народного искусства в Москве, в Государственном Русском музее в Ленинграде, а также в музеях Загорска, Горького, Ярославля. Есть они и в музеях нашей области — Суздале, Вязниках, Муроме и Гороховце. В Гороховецком районе сохраняются еще дома, украшенные «глухой» резьбой.
Вплоть до середины XIX века русские плотники крайне редко пользовались пилами. В строительстве применялись преимущественно тесаные доски, которые изготовлялись путем раскалывания бревен клиньями и топором. Позднее, употребляя продольные и лучковые пилы, а также коловорот, плотники стали пропиливать тонкую доску насквозь по заранее нанесенному на нее рисунку.
Так появился новый вид декоративного убранства дома — пропильная резьба.
Широкое применение в строительстве железных гвоздей повлекло за собой появление в декоративном убранстве сельского жилища еще одного приема — накладных декоративных украшений. Причелины, подзоры, наличники и другие детали стали принимать многоступенчатый характер, что в сочетании с ажурной пропильной резьбой придавало дому еще более узорчатый вид.
Стоит пройтись по улицам Гороховца, чтобы увидеть, что пропильная резьба сохраняет живую органическую связь с прежними традициями. Деревянные кружева носят исключительно травный характер, геометрические мотивы встречаются очень редко. Хотя многие сказочные образы «глухой» резьбы исчезли из употребления резчиков, сохранилась жизнерадостность декора и его полно- кровность. За всем этим стоял здоровый художественный вкус, выработанный многими поколениями мастеров.
Очень часто в свою резьбу якуши вводили точеные детали. Это объясняется тем, что здесь издавна был развит промысел по изготовлению токарных изделий: веретен, кеглей, баляс, рам для церковных киотов, мебели, посуды и так далее. Поэтому плотники охотно использовали навыки токарной работы при создании декоративных деталей, особенно наличника. Точеные колонки, разделенные пополам на равные части, накладывались на стойки. Иногда они имели гладкую поверхность с завершением в виде капители, что напоминает воздействие классического ордера. Иногда они воспроизводили форму ампирных балясин. Но чаще ритм нарезок точеных фигур очень причудлив. Валики и галтели то стягиваются в узорные узлы, то разбегаются по всей длине в разнообразном чередовании. Когда в создании наличника применяли точение, то часто завершение боковых столбиков вверху («луковки») и внизу («капельки») делалось тоже токарным: в виде шара с главкой, вазы, кубка, гирьки и так далее.
Точеные формы появились в творчестве якушей еще в ХѴІІІ веке, о чем можно судить по архивным свидетельствам. В дальнейшем развитие шло по пути повышения их декоративности и более широкого применения в убранстве народного зодчества. Точеными делались балясины лестниц, крылец, парапетов, а также колонки светелок, пилястр, наличников и многие другие детали.
Своеобразное перетекание художественных навыков плотницкого дела якушей из одного вида резьбы в другой происходило постоянно. Еще в XVII—ХѴІІІ веках якуши изготовляли в большом количестве плотницкую мебель, образцы которой, обнаруженные в каменных посадских домах Гороховца, наделены высоким мастерством. Это разнообразные лавки, скамейки, табуреты, столы, стулья. Особенно много изобретательности вкладывалось мастерами в отделку ножек изделий, чаще всего балясинообразного вида и самого различного профиля. Не менее живописно отделывались и подзоры лавок. Особенно интересен подзор в виде резных колечек, идущих по краю доски. Этот мотив нашел развитие и в домовой резьбе. Он встречается в украшении наличников.
Богатая фантазия якушей и непосредственность их чувств придавали убранству жилища и его интерьера особое мажорное звучание. Декор был призван повысить праздничность жизненной обстановки людей, придать ей поэтический настрой, перевести будничное в сферу необычного, торжественного, изумить взор зрителя, поразить его воображение, привлечь внимание, то есть все то, что и представляет в народном понимании подлинную эстетическую ценность.
ПЛОТНИЦКАЯ ИГРУШКА
В XIX веке в некоторых селениях Гороховецкого края изготовлялись плотницкие игрушки. Это очень редкостные произведения народной деревянной скульптуры. Их ныне сохранилось очень мало.
Чаще всего плотницкая игрушка не покидала пределов своей деревни. Здесь ее делали, здесь с ней играли, здесь она приходила в негодность и выбрасывалась, бесследно исчезая. Она дошла до нас только благодаря заботам и усилиям отдельных коллекционеров. Именно так была сохранена и гороховецкая деревянная игрушка.
В начале XX века ею заинтересовались известные собиратели игрушки Н. Д. Бартрам, Е. М. Белякова и В. А. Ганшин, которые составили хорошую коллекцию ее образцов, хранящуюся ныне в Загорском музее игрушки. Небольшое количество гороховецкой игрушки имеется в собрании Государственного Русского музея в Ленинграде и в Музее народного искусства в Москве.
В прошлом игрушки предпочитали делать из глины, так как это было быстрее и проще. Податливый материал не требовал к себе такой заботы и внимания, как дерево. Глиняную игрушку чаще всего делали деревенские женщины и подростки. Иначе обстояло дело с деревянной игрушкой. Для ее изготовления нужны были большие навыки мастерства, сноровка, умелое владение инструментами. Ее делали только мужчины, хорошо знакомые со столярным и плотницким искусством.
Круг образов гороховецкой игрушки довольно традиционен. Как и повсюду в России, наиболее излюбленными были фигурки коней, птиц и барынь. Но источником, который питал эти образы, наполнял их глубоким содержанием, была окружающая жизнь. Поэтому, несмотря на то, что круг этих образов немногочислен и довольно устойчив, сами по себе они отличаются большим разнообразием. Особенно образы коней.
Когда-то, до постройки в семидесятых годах XIX века железной дороги, через гороховецкий край пролегал шумный почтово-торговый тракт, соединявший Москву с Нижним Новгородом через Ярославль. Вдоль этого пути население деревень большей частью занималось извозным промыслом. Степенно проплывали мимо тяжелые барские кареты, вихрем проносились тройки с бубенцами, медленно тянулись повозки, тяжело груженные товарами.
Игрушечники все это видели и хорошо знали. Особенно любимым образом была тройка. Величественные ямщики с гордо вздернутыми на затылок высокими шапками, лихие кони, энергично подавшиеся вперед в стремительном беге — все это создает в гороховецкой игрушке неповторимое впечатление бурной скачки. Невольно приходят на память известные гоголевские строки: «И какой же русский не любит быстрой езды?»
Коники считались у деревенских ребятишек самой любимой игрушкой. Возвращаясь с ярмарок, родители считали своим долгом купить ребенку игрушечную лошадку. Образ такого заботливого отца хорошо обрисован Н. А. Некрасовым:
Он гордо шел, жуя калач.
Он нес жене своей кумач.
Платок сестре, — а для детей
В сусальном золоте коней.
В гороховецкой игрушке кони чаще всего окрашены киноварью в горячий красный цвет, отчего фигуры становятся еще более выразительными. В данном случае красный цвет — чисто символический. В давние времена наши предки верили в то, что солнечный диск по небу движется с помощью огненных коней. Отсюда и этот цвет.
Очень характерную черту времени уловил наблюдательный глаз гороховецкого игрушечника при создании образа «барыни». Перед нами тип деревенских франтих, уже кое-что перенявших из городской моды. На женщинах вместо традиционных крестьянских одежд (понева и сарафан) — городская кофта и широкая колоколообразная юбка, расцвеченные крупными лепестковыми розетками, напоминающими цветок подсолнуха. Но на головах у женщин не цветастые ситцевые платки, которые вошли в сельский быт несколько позднее, а старинные головные уборы — кокошники, которые все еще составляли принадлежность праздничного наряда каждой деревенской женщины. Перед нами характерный образ, глубокий и емкий, рожденный самой жизнью. Важная чопорность и напыщенность этих «барынь» соседствует с мягким юмором и теплой усмешкой со стороны их создателя. Мастер как бы желает подчеркнуть, что хотя внешне деревенская женщина и не чуждается теперь городских новинок моды, но внутренне она остается все такой же простой труженицей и потому в целом является глубоко поэтической и цельной натурой.
Еще одну большую группу образов в гороховецкой игрушке представляют собою птицы. Фигурки птиц всегда были излюбленными мотивами в крестьянском искусстве. С ними связывались многие обрядовые действия простонародных праздников, сохранившихся в деревне еще с языческих времен. Например, девятого марта по деревням из теста выпекались так называемые «жаворонки», олицетворявшие собой пробуждение природы и наступление весны. В форме птиц выделывались и печатные пряники, излюбленное лакомство ребятишек. Резные фантастические птицы жили на наличниках и карнизах деревенских домов. Даже многие вещи, распространенные в крестьянском хозяйстве, выделывались в форме птичек, чаще всего уточек. В гороховецкой игрушке птицы детально проработаны, прямо кистью художник наводил крылья, глаза, оперение. И все это раскрашивалось в яркие тона, при этом зачастую использовался опыт иконописцев соседних сел Палеха, Мстеры, Холуя, Нижнего Ландеха и окрестных деревень, в которых тоже были иконописцы.
Игрушку, подобную гороховецкой, в народе называли щепной, так как делалась она из деревянных чурок и щепок — отходов плотницкого дела. Сначала обработка игрушки производилась топором, и лишь затем мастер прибегал к помощи ножа или долота. Но часто топор составлял единственный инструмент игрушечника. Это говорит о виртуозном владении им своим исконным орудием труда. Создавая игрушку, глаз мастера оказывается настолько выверенным, что образ рождается буквально несколькими точными взмахами топора. За всем этим стоит видение образа, прекрасное понимание свойств дерева, его художественных возможностей.
Излюбленным орнаментом гороховецкой игрушки является крупная лепестковая розетка, выполненная краской. Ею украшены одежды барынь, спинки карет и повозок, подставки под коней. Лишь изредка узор одежды женских фигур представляет собой мелкие точки, штрихи, прямые и волнистые линии, что напоминает орнамент набоек. Мотив же розетки сходен с украшениями домовых карнизов: настолько четок их ритм и фризообразно расположение. Здесь игрушечник и кистью водил, как резцом, делая сочные мазки, подобные крупным порезкам долотом.
Как видим, мастера не только не боялись трудоемкости процесса создания игрушки, а, напротив, стремились вложить в нее всю свою сноровку, все умение и выдумку. Поэтому они не боялись сложных разборных конструкций игрушек и делали отдельные части даже подвижными. Таковы каталки-колески, в которых все детали при игре приводились в движение одна от другой, отчего игрушка приобретала для ребенка еще больший интерес.
Гороховецкие деревянные игрушки — это целый мир, яркий и сказочный, как все русское народное искусство, впитавший в себя мудрость многих поколений людей и воспитывающий у них любовь к прекрасному.
КУЗНЕЧНОЕ РЕМЕСЛО
С древнейших времен железо с помощью огня обретало в руках кузнеца вторую жизнь и превращалось в самый необходимый для человека предмет: светец для лучины, дверную ручку, нож, топор, секирный или навесной замок, жиковину для ворот, оконную решетку и многое другое. При ковке кузнецы придавали изделиям выразительную форму, украшали затейливым орнаментом.
Славился кузнечным искусством и гороховецкий край. Первые сведения о кузнечном ремесле в Гороховце относятся к началу XVII века.. Писцовая книга города за 1628 год сообщает, что здесь было 15 кузнецов. В описании Гороховца за 1760 год сообщалось, что «литье колоколов и делание медных котлов, посуды и кузнечество находится в лучшем состоянии». Со временем кузнечное производство приобрело в городе настолько большое значение, что в 1789 году при магистрате была создана «кузнечная управа». Ремесленным главой был избран Василий Колпаков, старостой Дмитрий Шумилин, а «старшинскими товарищами» Яков и Андрей Мишатины. Часто кузнечное ремесло было потомственным и переходило на протяжении столетий из рода в род. Особенно прославленными были кузнецы Мишатины.
В XIX веке в кузнечном производстве города наблюдалось развитие капиталистических отношений и укрупнение кузнечных мастерских. Если в 1837 году в городе было 15 самостоятельных кузнецов, то к концу XIX века насчитывалось только 7 мастеров, но в кузницах у них работало еще 20 кузнецов и несколько учеников. В начале XX века основная доля кованого металла производилась в нескольких крупных мастерских, самой значительной из которых была мастерская Ф. П. Основа. Кузнечные предприятия имели также В. В. Румянцев, И. Д. Мишатин, И. М. Мишатин, И. М. Хрусталев, И. Л, Малышев, И. В. Бутаков.
Зарождение и развитие кузнечного ремесла в Гороховце было связано в основном с изготовлением изделий для винокуренной и судостроительной промышленности, составлявших значительную часть доходов его жителей. Особенно в большом количестве изготовляли кузнецы кованые скобы, употреблявшиеся при постройке речных судов. Так, в 1725 году из Гороховца в различные волжские города было отправлено около 70 тысяч судовых скоб. Широкой известностью пользовались также гороховецкие котлы и кубы, изготовлявшиеся по заказам волжских винопромышленников. Множеств изделий выходило из местных кузниц и для удовлетворения строительных потребностей и бытовых нужд самого города.
Произведения гороховецких кузнецов отмечены высоким уровнем технического и художественного мастерства. Особенно выразительные изделия созданы ими для архитектурных сооружений. Кованые двери и ставни, петли, щеколды, решетки, зонты для крылец — все это исполнено с выдумкой и вдохновением, с желанием преобразить сугубо практические вещи в высоко поэтические произведения.
Исключительно нарядный декор имеют уже упоминавшиеся двери XVII века из Благовещенского собора. Вся их поверхность покрыта крупными пластинами, украшенными легкими кружевными узорами из просечного железа, под которое подложена блестящая цветная слюда. Часто кованые двери украшались узорными «репьями» и фигурными заклепками. Таковы, например, двери Сретенского собора, представляющие собой высокохудожественное произведение кузнечного искусства XVII века. Их каркас состоит из толстых кованых полос, пересекающихся под прямым углом в горизонтальном и вертикальном направлении. С внутренней стороны дверей на этот каркас наложены листы кованого железа. Места пересечения полос скреплены заклепками, имеющими фигурные головки. Двери двухстворчатые, каждая створка имеет в горизонтальном ряду три клейма, а в вертикальном — десять. Такое пропорционально-ритмическое соотношение клейм придало произведению торжественный характер. Важным элементом декора являются ручки дверей, укрепленные на подвижном шарнире. Они имеют форму овала (или скругленной скобы) с круто закругленными завитками в месте крепления к шарниру и оформлены посредине фигурными бусинками или «шишками» — характерным орнаментальным мотивом XVII века. Подобные ручки встречаются в постройках Гороховца и в более позднее время. Двери Сретенского собора относятся к типу цельнометаллических каркасных дверей, широко распространенных в древнерусскую эпоху. Они отмечены большим вкусом и изобретательностью. Их строгая монументальность и нарядная отделка служили как бы прелюдией к величавому строю интерьера собора. Не случайно в конце XIX века архитектор В. О. Шервуд взял двери Сретенского собора в Гороховце за образец при возведении на Красной площади в Москве здания Исторического музея. Очень часто одновременно с дверями кузнецы изготовляли и кованые ставни для окон. Особенно широко применялись ставни в гражданских постройках. Уже в ХѴІІ веке гороховецкое купечество строило каменные хоромы с кладовыми на первом этаже. Двери, а также оконные решетки и ставни для них изготовлялись чаще всего из кованого железа. Таковы, например, были дома богатых посадских людей Гороховца купцов Ершовых, Ширяевых, Канонниковых, Судоплатовых. Наибольшее распространение имел каркасный тип ставней с обвязкой по периметру и внутри полотнища полосами кованого металла. Поля клейм оставались гладкими или украшались накладными орнаментальными вставками. Самые древние ставни в Горохов- ѵ це сохранились на доме Ширяевых. Они имеют лаконичный, но довольно выразительный вид. Позднее ставни делались более нарядными, в их декоре использовались различные завитки, а также скобчатые элементы, четырехлепестковые розетки, сердечки, круги. Издавна для навески дверей, ставней, ворот кузнецы изготовляли петли-жиковины. Форма и размеры их определялись конструкцией и характером навешиваемых створ. Наиболее древним типом гороховецких жиковин следует считать изделия, имеющие завершение в виде завитков, напоминающих усы жуков, отчего их называют еще «жуковинами». Чаще всего завитки композиционно завершают основную часть жиковины, ее тулово, а копья и кружочки — узкую фигурную стрелу. Оформлены жиковины растительным и геометрическим орнаментом. Но иногда художественный облик изделия обусловлен только его формой и пластикой. Орнамент насекался на поверхность полос в горячем состоянии различными инструментами: зубилами, пуансонами, кернами. Инструменты определяли и характер орнамента в виде штрихов, зигзагов, точек, кружков, завитков и так далее. Стоит внимательно присмотреться к кованым жиковинам Гороховца, чтобы увидеть удивительное разнообразие их форм и декоративных мотивов. Интересными произведениями кузнечного искусства являются кованые щеколды калиток. Художественная фантазия мастеров проявилась здесь прежде всего при оформлении ручек. Наиболее распространенными в Гороховце являются щеколды, имеющие «ложчатую» ручку (в виде ложки с выпуклой стороной кверху). Такая легкая пластичная форма была продиктована тем, что служила исключительно для поднятия внутреннего запора и открывания калитки путем нажатия на нее сверху ладонью руки. Встречаются также ручки в виде завитка, сердечка, змейки, фигурки птицы. Трудоемким процессом, требовавшим от кузнеца больших технических и художественных навыков, являлось изготовление кованых решеток для окон. Основные типы этого вида изделий сложились в Гороховце еще в XVII веке при возведении каменных храмов и жилых палат. Наиболее излюбленными были так называемые «купчатые» решетки, в основе которых лежат волнообразно изогнутые прутья. Будучи соединенными вместе, эти прутья образуют своеобразные овалы — «купы». В местах соприкосновения прутья крепятся «хомутками» или «репьями», которые называются еще «бляхами». Такова, например, очень интересная оконная решетка церкви Иоанна Предтечи. Подобные же решетки встречаются и во многих других постройках Гороховца. Реже изготовлялись решетки с прямолинейным рисунком, а также «крещатые» или смешанного типа. Сказывалась, видимо, сила традиций. Многогранен мир кузнечного искусства. На протяжении столетий гороховецкими мастерами создавались произведения, поражающие своим художественным совершенством. Недаром лучшие из них занимают свое место в музее.
