Расположенное поблизости от Коврова село Любсц оказалось связанным с потомками легендарного рода князей Ковровых, давших имя городу. Последними представителями Ковровых в мужском поколении стали сыновья правнука Василия Ковра, князя Федора Петровича Коврова: князья Иван, Михаил и Федор Федоровичи Ковровы. Первый из них упоминается в 1629 г. как стряпчий при царском дворе в Москве. В окрестностях Коврова им принадлежало сельцо Новоселки, ныне несуществующее. Находилось оно примерно там, где теперь проходит муромская железная дорога в районе нынешней платформы «107-й километр». Вплоть до 1655 г. Новоселками с окрестными пустошами владела вдова князя Федора Петровича Коврова княгиня Федосья Ивановна Коврова с сыновьями князьями Иваном. Михаилом и Федором Федоровичами Ковровыми. После кончины княгини Федосьи Ковровой и ее сыновей, сельцо Новоселки перешло к сестрам последних князей Ковровых — княжне Анастасии Федоровне Ковровой и княжне Марин Федоровне Ковровой. Княжна Анастасия Федоровна Коврова была замужем за суздальским городовым дворянином Иваном Дмитриевичем Ошаниным, помещиком Суздальскою и Ростовского уездов, служившим при царе Михаиле Федоровиче «на коне с пищалью с саблею». Княжна Мария Федоровна Коврова находилась в браке с дворянином Баженом Гриневым, детей не имела и скончалась в 1655 г. После кончины М.Ф. Гриневой, единственной представительницей рода князей Ковровых осталась Анастасия Федоровна Ошанина, урожденная княжна Коврова. Она была еще жива в 1682 г. От брака княжны Анастасии Федоровны и Ивана Дмитриевича Ошанина пошли единственные известные потомки князей Ковровых по женской линии. Род Ошаниных, к которому они принадлежали, относится к старинному ростовскому дворянству и прослеживается с XV столетия. У Ивана Ошанина и Анастасии Ковровой известны три сына — Иван, Василий и Артемий Ошанины, а также дочь Евдокия Ивановна Ошанина, вышедшая замуж за Даниила Васильевича Айгустова.
Герб рода дворян Ошаниных
Старец Московского Чудова монастыря Авраамий (Артемий Ошанин) делал вклады церковных книг в Успенскую Любецкую церковь в 1694 г. Апостол московской печати 1694 г., Триоди постная и цветная также московской печати 1693 г.; на всех трех книгах была одинаковая по содержанию надпись, с различными только названиями самих книг. Например, на Апостоле значилось следующее: «Сию книгу святый Апостол в доме Пресвятыя Богородицы честного и славного ея Успения в Любецкий монастырь Чудова монастыря старец Абрамий Ошанин по своих родителях и тою монастыря игумену и кто по нем будет священником за нею старца Аврамия Бога молити и родители его поминать. И сию книгу в дом никому не отдавать и быть той книге в этой святой обители в церкви».
У среднего из сыновей Ивана Ошанина, были сын Александр Васильевич и внук Дмитрий Александрович Ошанины. Родившийся в 1719 или 1720 гг., еще в царствование Петра Великого, Дмитрий Александрович Ошанин стал последним известным на сегодняшний день потомком князей Ковровых. В молодости он был записан в артиллерию, но служить не стал и упоминается в документах как «отставной артиллерии ученик». Близ Коврова ему принадлежало сельцо Сычево, состоявшее в приходе любецкой Успенской церкви. В XVII веке тогда еще пустошь Пятовская, Сычево тож, была приписана к сельцу Новоселки, владельцами которого являлись князья Ковровы.
Четырежды правнук князя Василия Ковра, Дмитрий Ошанин дожил до учреждения уездного города Коврова и первых десятилетий его развития. Он скончался всего за пять месяцев до смерти основательницы города Коврова императрицы Екатерины II — 1 апреля 1796 г. в возрасте 76 лет в своем имении сельце Сычево Ковровского уезда и был погребен при Успенской церкви села Любец. Нал могилой Д.А. Ошанина была устроена каменная палатка-усыпальница, сохранявшаяся вплоть до последней четверти XIX века. Ее видел и писал о ней краевед Н.С. Стромилов в 1885 г. В то время, по его словам, в усыпальнице Ошанина хранились «ветхие деревянные вещи и склад гробов». До нашего времени от этой каменной палатки не осталось и следа. О последнем же потомке князей Ковровых, по свидетельству того же Стромилова, прихожане любецкой церкви и в конце прошлого века «хранили добрую память».
