Съезд в 1175 году «у города Владимира» и политический кризис в северо-восточной Руси
Роман КОСТОПРАВОВ. «Владимир». Литературно-художественный и краеведческий сборник. 2007 год.
До 70-х гг. XII в. Северо-Восточная Русь была одним из самых спокойных регионов Руси, который еще не познал внутреннего междоусобия своих городов и князей. И если Андрей Боголюбский уезжал на далекий север, убегая от усобиц, то уже его племянники и младшие братья оказались втянутыми в тяжелую борьбу, длившуюся более двух лет.
Междоусобие 1175-1177 гг. стало возможным вследствие убийства Андрея Боголюбского, однако фактическое начало ему положил съезд у города Владимира, на котором представители крупнейших городов Северо-Восточной Руси избирали нового князя. Хотя решение как будто и было принято, но последующие события рисуют нам картину политического кризиса, ставящего под большое сомнение возможность его согласного принятия.
Исследователей отечественной истории обычно интересует характер съезда как политического института - было ли это всеобластное вече или боярское собрание. Не вдаваясь в подробности спора, лишь отметим, что каков бы ни был ответ, трудно не заметить, что в любом случае участие населения во всех последующих событиях было настолько активным, что отрицать его влияние трудно. Бояре ли собирались у Владимира или широкие слои городского населения, но летопись все же говорит не о некой однородной безликой массе, но отдельно о ростовцах, суздальцах, владимирцах и переяславцах. Поэтому мы считаем, что одной из важнейших проблем является не только характер съезда, но и политические интересы его участников.
РОСТОВЦЫ НА СЪЕЗДЕ 1175 ГОДА
В процессе образования Древнерусского государства и расширения его территории на северо-восток именно Ростов оказался в роли политического центра данного региона, хотя его положение не было однозначным.
Ростовская и Суздальская волости изначально развивались совершенно независимо друг от друга. Формирование суздальской сельской округи относится к IX - XI вв., т. е. к тому же времени, что и ростовской. Трудно даже сказать была ли между ними общая граница в X - XI вв. Зависимость Суздаля от Ростова в этот период была обусловлена не внутренним развитием региона, а зависимостью последнего от Киева и киевского князя. Именно в Ростове правили сначала Ярослав, затем Борис, посаженные Владимиром I, затем в Суздале сел Юрий, посаженный также киевским князем, Владимиром Мономахом. Такая зависимость от днепровской столицы делала невозможной какую-либо внутреннюю борьбу. Таким образом, самостоятельно развивавшиеся Ростовская и Суздальская волости были объединены в результате княжеской политики на северо-востоке. Киевская власть опиралась сначала на Ростов, который был более развит политически, что административно подчинило ему Суздаль. Однако затем, когда Владимир Мономах посадил Юрия в Суздале, никакого политического конфликта не произошло, сопротивление Киеву было бы бессмысленно. Лишь княжение Юрия Долгорукого, освободившее северо-восток от власти Киева, открыло простор для внутренней борьбы за реальное политическое господство в регионе.
Княжение Юрия Долгорукого положило начало падению Ростова как политического центра. Точных причин поступку Мономаха, посадившему своего сына именно в Суздале, определить почти невозможно. Вполне вероятно, что уже он впервые стал опасаться влияния боярства.
После смерти Юрия Долгорукого Ростов попытался вернуть себе статус политического центра или, по крайней мере, вновь утвердить у себя князя. Во всяком случае, с 1157 по 1162 г. Андрей Боголюбский правил именно в Ростове. Прямое свидетельство этому есть лишь в Троицкой летописи, но и другие источники подтверждают такой вывод. Так, под 1159 г. сообщается, что князь Изяслав отправил к Андрею Боголюбскому посольство с просьбой выдать за своего «сновца» Святослава дочь и предоставить военную помощь. После свадьбы Андрей направил сына Изяслава с войском под «Вщиж». Важно, что послы Изяслава прибыли к Андрею в Ростов, военная помощь выступила из Ростова и вернулась в Ростов. Следует заметить также, что Никоновская летопись сохранила свидетельство, что еще до избрания князем Андрей Боголюбский находился в Ростове, куда к нему из Новгорода бежал брат Мстислав. Но вскоре князь вновь переместил свой стол в Суздаль, а затем во Владимир.
Не углубляясь далее, отметим, что Ростов в результате княжеской политики, предпочитавшей со 2-й четверти XII в. опираться на Суздаль, а затем Владимир, не только перестал быть гегемоном на северо-востоке, но вообще лишился статуса самостоятельной волости и ни при Юрии, ни при Андрее, ни при Всеволоде до 1207 г. не имел собственного князя. Во всяком случае, прямых сведений об этом не имеется.
Таким образом, можно заключить, что к 1175 г. ростовцы подошли имея две программы: минимум - вернуть себе статус княжеского стола, максимум - вернуть статус политического центра. Тот факт, что они согласились на призвание двух князей, говорит о каком-то компромиссе, на который они пошли, чтобы достигнуть своих целей.
СУЗДАЛЫДЫ НА СЪЕЗДЕ 1175 ГОДА
Участие Суздаля в съезде на стороне Ростова представляет собой серьезную проблему, которую обычно не замечают. Хотя оба города и считались старшими, но реально всегда может быть только один гегемон, поэтому они должны бы были оказаться соперниками. Как же разрешить это противоречие?
Чтобы понять позицию Суздаля, нужно учитывать, с одной стороны, уже отмеченное нами самостоятельное формирование его волости от Ростовской, с другой, становление Владимира. Последнее, на наш взгляд, имело решающее значение, и вот по какой причине.
Образование Владимирской волости происходило совершенно в иных условиях. Город был основан как пограничная крепость на территории Суздальских земель, т. е. мог формировать свою волость только на базе владений своего старшего соседа. Это была тем более острая проблема, что к югу от города находились земли, малопригодные для земледелия, преимущественно леса, а потому не способные обеспечить его потребностей. Следовательно, политическое развитие Владимира неизбежно вело к его столкновению с Суздалем.
Поэтому следовало ожидать, что на съезде 1175 г. Суздаль займет позицию противную Владимиру. Суздаль не мог самостоятельно предотвратить политический рост Владимира, поэтому союз с Ростовом был естественен. На наш взгляд, Суздаль стремился именно сохранить под своим главенством единство именно Суздальской волости.
Следует отметить, что это стремление к сохранению единства волости было причиной и более ранних событий. Изгнание младших сыновей Юрия Долгорукого, исходя из летописной статьи 1175 г, объясняется действиями самих суздальцев, которые нарушили крестное целование и, погнав Михалку и Всеволода, посадили у себя Андрея.
Каковы же были корни этого события, что вынудило Суздаль сделать такой шаг. Андрей Боголюбский, княжа в Ростове, оставался одновременно и владельцем части Суздальской волости - Владимира, о чем упоминается еще в 1152 г., что фактически вело к ее распаду, потере части плодородного Ополья. По более поздним данным, новый город втянул в сферу своего влияния до половины плодородных земель в южной части общих территорий. Для Суздаля сохранение верности младшим Юрьевичам означало не только утрату статуса политического центра северо-востока, но и значительные экономические и территориальные потери. Нарушение крестного целования и призвание Андрея Боголюбского означало не только сохранить статус политического центра Северо-Восточной Руси, который город приобрел во время правления Юрия Долгорукого, но, в первую очередь, сохранить политическое, экономическое и территориальное единство волости. Какую-то роль во всем этом должен был играть и брат Андрея Ярослав, выступавший его союзником вплоть до своей смерти в 1164 г. Судя по тому, что похоронен он был в Успенском соборе, можно полагать, что в отсутствие Андрея он сидел во Владимире в качестве вассала. Скорее всего, у него был собственный удел. В этом случае ситуация для Суздальской волости была еще более драматичной, т. к. еще какая-то часть стояла на грани отделения.
Таким образом, можно полагать, что изгнание из Суздаля младших братьев и племянников Андрея Боголюбского было результатом не только политической борьбы волостей, князей и политических группировок бояр, но в первую очередь преследовало целью сохранить единство Суздальской волости, что имело далеко идущие последствия для всего региона.
Из всего вышесказанного можно заключить, что основной причиной противостояния суздальцев и владимирцев в 1175 г. было начавшееся поглощение части Суздальской волости городом Владимиром.
Но уже в 1176 г. суздальцы выходят из этой борьбы, предпочитая ей нейтралитет, а в дальнейшем сотрудничество с новым волостным центром и отказ от политического влияния в регионе. Уже в 1177 г. Суздаль занимает нейтральную позицию, а после победы Всеволода признает старшинство Владимира. Следовательно, если при Андрее Боголюбском
можно говорить о становлении Владимирской волости внутри Суздальской, то в 1175 - 1177 гг. первая поглощает вторую территориально, политически и социально, т. е. фактически произошло перемещение политического центра внутри Суздальской волости, которое было признано обеими сторонами. В дальнейшем Суздаль всегда выступает как союзник владимирского князя.
На наш взгляд, это было связано с политикой Ростова. В 1175 г. заявление ростовцев, что они посадят во Владимире своего посадника фактически опять означало расчленение Суздальской волости, как и в 1157 - 1162 гг. Затем, после изгнания Михалки, Суздаль оказался без князя в отличие от Ростова и Владимира. Следовательно, ростовцы стремились к гегемонии любым путем, не считаясь с интересами своего основного союзника. Такая беспринципность ростовцев способствовала тому, что суздальцы просто перестали быть заинтересованы в борьбе, т. к. в любом случае оказывались в роли проигравших.
Была и социальная подоплека, которая напрямую связана с причиной быстрого выхода суздальцев из конфликта. Летописи сообщают, что когда Михалка встретил Мстислава, который вел за собой суздальцев, на р. Колокше, войско последнего разбежалось после первого же соприкосновения, а позже суздальцы слали к новому владимирскому князю со словами «мы князь на полку том с Мстиславом не были, но были с ним бояре». Таким образом, основным зачинщиком конфликта было именно суздальское боярство, пытавшееся, видимо, сохранить свои земли, которые постепенно «прибирали» Владимир и владимирское боярство, факт существования которого подтверждается источниками. Можно предполагать, что после поражения на реке Колокше 1176 г. суздальское боярство или встало на нейтральные позиции, как и большая часть городского населения, или в Суздале произошел какой-то переворот, и боярство было изгнано из города. Хотя, впрочем, возможно, что после поражения они в принципе не вернулись в город. В любом случае, социальной причиной противостояния Суздаля и Владимира была именно позиция боярства, после ликвидации которого, как давлением горожан, так и в результате военных неудач, конфликт внутри волости был исчерпан.
Причин такой позиции городского населения можно выделить много. Во-первых, защита боярских интересов в ущерб себе была в принципе не нужна городскому люду. Во-вторых, разделение волости в тех условиях было немыслимо. Это обусловлено и экономическим единством региона, и тем, что Суздаль оказался бы в окружении земель младших городов и тем самым стал бы яблоком раздора между Ростовом и Владимиром, а, значит, испытывал бы на себе последствия всех междоусобиц. В-третьих, несмотря на воинственное настроение большинства боярства, мы можем предположить его относительное единство внутри Суздальской волости. Бояре Суздаля и Ростова формировались одновременно и отдельно друг от друга, а вот владимирское боярство появилось внутри Суздальской волости, как и сам город. Конечно, это малообоснованное предположение, но можно полагать, что, с одной стороны, многие владения суздальских бояр находились на тех землях, которые в случае полного раздела вошли бы в состав Владимирской волости. С другой стороны, не исключено, что владимирское боярство частично было сформировано из переехавших сюда бояр Суздаля, а значит, они могли владеть селами и недалеко от него, т. е. владения были расположены чересполосно.
Если в целом оценить взаимоотношения Суздаля и Владимира, то можно заметить, что и при Андрее Боголюбском, и при Всеволоде они были ровными. Активная деятельность обоих князей была сконцентрирована в обоих городах, и даже летописи их часто называют суздальскими князьями, хотя фактически город уже не играл какой-либо серьезной политической роли ни в масштабах северо-востока, ни тем более Руси в целом.
Таким образом, для Суздаля в 1175 г. стояло также две задачи: первая - сохранить единство волости, вторая - сохранить его, по возможности, под своим главенством. Основной, однако, была именно первая задача, т. к. отвечала интересам большинства горожан. Вторая задача - была в первую очередь в интересах боярства. Политика Ростова, однако, не дававшая Суздалю надежды ни в том, ни в другом, сделала его незаинтересованным в продолжении борьбы.
ВЛАДИМИРЦЫ НА СЪЕЗДЕ 1175 ГОДА
Участие владимирцев в съезде 1175 г. факт спорный. Летописи лишь говорят о том, что он состоялся «у Владимира», но об участии владимирцев ничего не известно. Отмеченное нами может показаться странным, ведь все же «у Владимира». Но приведем некоторые соображения в пользу и такого предположения.
По Ипатьевской редакции «Повести об убиении Андрея Боголюбского» известно, что после убийства князя заговорщики собрали некую дружину и «скупиша полкъ и послаша кь Володимерю», т. к. боялись, что против них выступит дружина города. Таким образом они должны были объединить внушительную силу.
Скорее всего, собрать ее без помощи хотя бы Суздаля, а вероятнее всего и Ростова, было невозможно. Следовательно, вече ростовцев и суздальцев у Владимира, безучастия самих владимирцев, могло быть просто демонстрацией силы с целью отстранить этот город от решения вопроса о призвании нового князя. Из этого же источника узнаем, что владимирцы вообще прохладно отнеслись к сообщению об убийстве князя, заявив послу заговорщиков, что это не их дело «да кто с вами в думе то буде вамъ а намъ не надобе».
Вполне вероятно, что Ипатьевская редакция «Повести об убиении Андрея Боголюбского» сохранила свидетельство о том, как начинал собираться съезд. И владимирцы в самом начале, по сути, отказались от участия. Видимо, они исходили из того, что сами выберут себе князя. Одумавшись или силой принуждения, Владимир все же был вынужден принять участие в последующих событиях.
В 1175 году, когда основная масса волостей, и владимирская в том числе, присягала Ростиславичам, Владимир неожиданно занял Михалка. После его изгнания мы узнаем, что жители города выступали не против Ростиславичей, но против ростовцев, желая иметь своею князя. Исходя из этого, можно, напротив, полагать, что они участвовали в съезде и выдвигали ростовцам это требование, но те отказали, заявляя, что посадят в городе посадника. Непосредственно в момент присяги ростовцев, переяславцев, суздальцев и даже владимирской дружины Ярополку они вновь выдвинули свое требование и посадили у себя Михалку, но позже был найден компромисс - во Владимире сел сам Ярополк.
Когда Ярополк, сев во Владимире, начал грабить волость, горожане обращались к суздальцам и ростовцам за санкциями против князя, т. е. не видели за собой права самостоятельно решать внутри волостные вопросы. В 1177 г. Всеволод, пытаясь избежать войны, предлагал Мстиславу мир на следующих условиях: Мстиславу остается Ростов, т. к. его привели ростовцы; Владимир достается Всеволоду, т. к. его привели владимирцы; Суздаль сам выберет себе князя.
Из этого мы видим, что Владимир, независимо от того принимал или нет участие в съезде, не стремился к гегемонии на северо-востоке, но лишь требовал признания собственной волостной самостоятельности, что в то время выражалось в наличии у города собственного князя.
ПЕРЕЯСЛАВЦЫ НА СЪЕЗДЕ 1175 ГОДА
Определить роль переяславцев на съезде трудно. С одной стороны, они присягали Ярополку и участвовали в изгнании из Владимира Михалки. С другой, и владимирцы под давлением ростовцев сделали то же самое вначале и осаждали собственный город.
Учитывая все возможные варианты, а также те вопросы, на которые нельзя дать даже нескольких ответов из-за молчания летописей, рассуждать о политических интересах переяславцев в этой ситуации практически невозможно.
Последующие события, однако, позволяют говорить о нейтральной позиции и, возможно, «равнодушном» отношении к происходящему на съезде, т. к. в принципе выбор князя их напрямую никак не касался.
Лишь когда Михалка занял Владимирский стол в 1176 г., переяславским князем он сделал Всеволода, и с этого момента переяславцы всегда выступают на стороне владимирского князя. Мы можем лишь выдвинуть предположение, что в 1176 г. Михалка и владимирцы получили поддержку Переяславля в обмен на право иметь собственного князя. Ростов или Суздаль вряд ли могли пойти на такую уступку. Так сформировался союз младших городов против старших. Естественно, что на съезде 1175 г. вопрос о переяславском князе вряд ли стоял, позиции владимирцев были еще слабы, поэтому и для союза не могло быть почвы.
Так или иначе, но можно говорить о том, что в период правления Андрея Боголюбского город Переяславль окреп, сформировал собственную сильную волость и в 1176 - 1177 гг. в союзе с владимирцами добился волостной самостоятельности и права иметь собственного князя. Уже в 1177 г. они отстаивали его в битве у Юрьева-Польского, когда ростовцы попытались вновь посадить у себя Мстислава и вернуть власть над северо-востоком себе. Но в 1175 г. его позиция была, скорее всего, пассивной.
РЯЗАНЦЫ НА СЪЕЗДЕ 1175 ГОДА И ЧЕРНИГОВСКОЕ ВЛИЯНИЕ НА РЕАЛИЗАЦИЮ ЕГО РЕШЕНИЯ
На съезде присутствовали рязанские бояре, посланные князем Глебом, Дедилец и Борис, которые оказывали какое-то влияние на принятие решения. Чтобы понять причины вмешательства рязанцев, нужно принять к сведению следующие факты. Рязанцы поддерживали Ростиславичей. Они принимали участие в осаде Владимира, когда там сел Михалка. В 1177 г. Глеб Рязанский грабил у Владимира, а после разгрома на р. Колокше в его войске были захвачены ростовский боярин Борис Жидиславич, который упоминается как тысяцкий Мстислава Ростиславича, также попавшего в плен. Юрьевичей же поддерживал Черниговский князь Святослав, который в 1176 г. предоставил Михалке «полк», возглавленный его сыном Владимиром. Это было связано с тем, что Черниговское и Рязанское княжества вели борьбу за ряд волостей, в частности за Сверильск, и позиция северо-восточных земель была принципиальной.
Мстислав Ростиславич был шурином Глеба. Следовательно, Черниговским князьям оставалось опереться только на Юрьевичей. Таким образом, становится понятным участие рязанских бояр в съезде.
Можно заключить, что, с одной стороны, рязанцы оказывали прямое давление на съезд, т. к. были заинтересованы в посажении Ростиславичей, с другой стороны, ростовцам было выгодно это вмешательство, чтобы пресечь попытки обособления волостей младших городов, в первую очередь Владимира. Вполне вероятно, именно под давлением Чернигова Ростиславичи были вынуждены пойти на соглашение с младшими Юрьевичами, чтобы вместе идти на Москву.
Итак, именно вмешательство внешних сил (Рязань) привело к тому, что на съезде 1175 г. решение было однозначно проростовским, но оно же (вмешательство Чернигова) привело к невозможности его реализовать без военной борьбы.
ПРОБЛЕМА МУРОМСКОГО ВЛИЯНИЯ НА ПРИНЯТИЕ И РЕАЛИЗАЦИЮ РЕШЕНИЯ
О том, что муромцы были на съезде, сведений нет, и, видимо, потому, что, как и черниговцы, они в нем не участвовали. Однако они участвовали в процессе утверждения Ростиславичей, поэтому для полноты раскрытия темы нам следует поставить вопрос об их политических симпатиях.
Проблема, с нашей точки зрения, выглядит так - принимали ли муромцы участие в событиях как союзники ростовцев или рязанцев и чем они руководствовались (внешнее принуждение или добровольное решение).
С одной стороны, традиционное представление о политическом единстве Муромского и Рязанского княжеств, заставляет предполагать в муромцах союзников Глеба Рязанского. С другой стороны, нетрудно заметить, что в XII в. Муром в основном заметен в событиях, связанных с Ростовом, Суздалем и Владимиром. Во-первых, муромцы выступают союзниками Северо-Восточной Руси в борьбе с Волжской Булгарией и, видимо, мордвой. Во-вторых, удивителен факт, что в 1169 г. они в качестве союзников Андрея Боголюбского выступают под Вщиж. В-третьих, муромцы вышли из борьбы 1175 -1177 гг. еще быстрее, чем суздальцы. Учитывая, что для Рязани основной проблемой была борьба со степью, а для Мурома с булгарами и мордвой, также можно полагать, что объединение этих земель было скорее результатом политики Киева в период его политического могущества, результатом естественного внутреннего развития. Во всяком случае последовавшее вскоре разделение княжеств и их быстрое политическое размежевание было обусловлено и предрешено, причем уже в 70-е гг. XII в. для этого были все основания.
Таким-образом, данная проблема имеет право на жизнь. Уже приведенные материалы, на наш взгляд, позволяют говорить о том, что позиция муромцев была чем-то схожа с положением переяславцев. В начале конфликта они также оказались наедине с ростовцами, суздальцами и рязанцами, и еще не было альтернативной политической силы, поэтому они и приняли их сторону. Скорее всего, их вступление в этот «союз» было вынужденным. Теперь заметим еще раз, что муромцы быстро вышли из борьбы. Как только в борьбу вступил Чернигов, они более не вмешиваются в события. Из союзных отношений Мурома с разными городами северо-востока можно заметить, что прочных связей не существовало. В конце концов Ростов, Суздаль, Владимир все вместе или по отдельности были важны муромцам именно как защитники от восточных соседей, которые всегда оставались врагами, хотя бы на том основании, что были мусульманами. В этом смысле для муромцев, как и для переяславцев, в 1175 г. вряд ли было принципиальным, кто станет князем и в каком городе.
МОСКВА И РЕШЕНИЯ СЪЕЗДА
Участие Москвы в событиях 1175 - 1177 гг. зафиксировано в Ипатьевской летописи в черниговском, по-видимому, рассказе. В 1176 г. московский полк двинулся к Владимиру вместе с Юрьевичами, но, когда стало известно о приближении к Москве Ярополка, он повернул обратно, чтобы защитить собственный город. Этот эпизод показывает, что к этому времени городская община Москвы была на высоком уровне политического развития. Ее участие в конфликте 1176 г. на стороне Михалки и Всеволода, скорее всего, было добровольным, т. к. московский полк по собственному желанию покинул их войско, когда возникла угроза городу. Видимо, уже на этом этапе Москва включилась в политическую борьбу на стороне младших городов, хотя сначала вела себя пассивно, подчиняясь общему ходу событий.
ЮРЬЕВ-ПОЛЬСКОЙ И РЕШЕНИЯ СЪЕЗДА
Юрьев-Польской не принимал участия в съезде, однако решающая битва конфликта произошла именно у этого города, а потому есть повод поставить вопрос о позиции горожан в конфликте. Отсутствие прямых свидетельств заставляет нас попытаться решить эту проблему исходя из оценки общего положения города в Северо-Восточной Руси.
В отечественной литературе город Юрьев- Польской обычно интерпретируется как центр феодального господства над Юрьевским опольем. Такой взгляд совершенно оправдан и, видимо, сомнению не подлежит, но, на наш взгляд, требует некоторого уточнения, которое следует из ряда фактов из истории Северо-Восточной Руси XII - первой трети XIII вв., а именно событий 1177 и 1216 гг.
В 1177 г. в Городце на Волге скончался владимирский князь Михаил Юрьевич и владимирский стол занял его брат переяславский князь Всеволод Юрьевич. Незадолго до этого ростовцы призвали к себе из Новгорода князя Мстислава Ростиславича. Заняв владимирский стол, Всеволод Юрьевич собрал войска и направился через Суздаль к Юрьеву-Польскому, где соединился с переяславским полком. Сюда же подошло и ростовское войско Мстислава Ростиславича. В произошедшей битве Мстислав был разгромлен и бежал в Новгород, а Всеволод, разграбив села ростовских бояр, вернулся во Владимир. Из этого сообщения видно, что сражение явно произошло на пограничной территории, т. к. город Юрьев-Польской принадлежал Всеволоду, но за Юрьевским полем уже начинались села ростовских бояр.
События 1212 - 1216 гг. и битва на р. Липице также убедительно иллюстрируют наш вывод, особенно если обратиться к «Повести об Александре Поповиче», сохранившейся в Тверском Сборнике под 1224 г. Из ее текста мы узнаем, что «городок», т. е. замок - центр вотчины ростовского феодала Александра, находился на р. Гзе, что подтверждает сообщение 1177 г. о том, что к востоку и северо- остоку от г. Юрьева-Польского сразу начинались вотчины ростовских бояр. Важно и то, что как собственно ростовская территория в «Повести» упомянуты именно земли от р. Гзы в сторону Ростова. И как и в 1177 г. развязка - разгром войск Юрия и Ярослава Всеволодовичей ростовцами во главе с Константином Всеволодовичем - произошла на Юрьевском поле.
Следует заметить, что несколько войн Юрия с Константином зафиксировано и до 1216 г. В 1212 г. из Юрьева к Константину бежал Святослав (князь Юрьева-Польского), а затем разразился вооруженный конфликт, закончившийся, однако, миром. После этого к Константину бежал и другой брат - Владимир. В результате Юрий и Константин собрались на «снем» у Юрьева и заключили мир. Повесть об Александре Поповиче сообщает, что в 1213 г., когда разразилась новая война, на Юрьевском поле была битва Константина с Юрием, которая закончилась победой первого. Перед событиями 1213 г. обратно на сторону владимирского князя переметнулся Святослав, и он вновь получил в княжение Юрьев-Польской. В этих событиях Юрьев-Польской опять выступает как пограничье владимирских земель. Кроме того, как показывает судьба Святослава Всеволодовича, Юрьевом мог владеть лишь князь провладимирской ориентации.
Наши наблюдения позволяют предполагать, что город Юрьев-Польской был не только центром Юрьевского ополья, но и пограничной крепостью, которая преграждала путь для расширения вотчин ростовского боярства в эти земли. Скорее всего, в таком качестве город был основан еще Юрием Долгоруким, при котором происходит политическое возвышение Суздаля, который становится конкурентом Ростова, что, естественно, потребовало и четкого территориального размежевания, и в том числе вызвало борьбу за территории, еще не освоенные ни той, ни другой волостями. В дальнейшем, когда произошло возвышение Владимира, Юрьев вслед за Суздалем подчинился ему. В начале ХIII в. город обзавелся собственным князем, который, однако, полностью политически зависел от князя владимирского, а Юрьев-Польская волость оставалась пограничной, принимающей на себя первой все удары со стороны Ростова и служащей базой для войск владимирского князя и его союзников.
Отметим, наконец, что в Липицкой битве 1216 г. на стороне войск Юрия и Ярослава Святослав принимал участие со «всей своей волостью», т. е. юрьев-польчанами.
Таким образом, можно полагать, что в 1175 г. Юрьев-Польской мог и не принимать активного участия в борьбе, однако пассивно поддерживал младшие города.
Особенность его положения еще и в том, что он тянулся к младшим городам - Владимиру и Переяславлю, тем самым создавая угрозу для Суздаля с северо-запада, опять же оттягивая на себя часть ополья.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вышеизложенные материалы позволяют сделать вывод о политических интересах различных городов Северо-Восточной Руси в 70-е гг. XII в., а также их соседей.
Итак, ростовцы ставили себе целью вернуть политическое господство на северо-востоке, опираясь, с одной стороны, на распри внутри Суздальской волости, с другой, на внешнее вмешательство со стороны Рязани и Мурома.
Суздальцы стремились лишь к восстановлению единства собственной волости, по возможности под своим главенством. Но закончилось все признанием первенства Владимира.
Владимир не стремился к гегемонии, а лишь отстаивал право на волостную самостоятельность, но закончилось все установлением его власти как в Суздальской волости, так и над всем северо-востоком.
Переяславцы вначале плыли по течению, т. к. для них, в сущности, не было разницы, кого изберут князем и в каком городе, но в дальнейшем они становятся на сторону владимирцев. Как мы полагаем, они руководствовались тем, что им было обещано самостоятельное княжение.
Рязанцы стремились приобрести себе союзника или, по крайней мере, соболезнующего в борьбе с Черниговом.
Чернигов, соответственно, стремился этого союзника отбить, склонить на свою сторону.
Муром сначала встал на сторону сильнейшего, но затем, когда Ростов остался почти без союзников, а Владимир их приобрел, и Рязань была не опасна, занял выжидательную позицию.
Москва и Юрьев-Польской, хотя и не активно, но, по-видимому, поддерживали младшие города, их позицию можно определить словом «сочувствующие». Они не несли прямых угроз старшим городам, но и не оказывали поддержки.
Мы считаем, следовательно, что Ростов, вначале имел все шансы вернуть себе статус политического центра Северо-Восточной Руси, т. к. ни один другой город на него и не претендовал. Большинство городов вообще ни на что не претендовали. Проблемными были лишь взаимоотношения Ростов - Суздаль - Владимир. Ростовцы, однако, попытались не решить внутренние проблемы Суздальской волости, а, играя на них, реализовать свои собственные интересы. Но это неизбежно привело к конфликту, дало шанс вмешаться Чернигову, который смог частично нейтрализовать рязанцев, а это, в свою очередь, облегчило положение муромцев, сразу вышедших из борьбы. Суздаль, не видя для себя в союзе с ростовцами перспектив, предпочел занять выжидательную позицию ради сохранения единства волости, пусть даже под главенством Владимира. Для других городских общин, особенно сильного Переяславля, сразу открылись перспективы политического роста, которыми они и воспользовались, приняв сторону Владимира, могущество которого росло не на подавлении, а, наоборот, на росте волостной самостоятельности других общин.
Конечным результатом борьбы стало полное поражение Ростова и вряд ли запланированное утверждение Владимира как политического центра Северо-Восточной Руси.
Таким образом, мы рассмотрели одну из граней политического противостояния 1175 - 1177 гг. в Северо-Восточной Руси - политические приоритеты всех городов и волостей непосредственно участвовавших в съезде 1175 г., а также тех, кто в той или иной степени принимал или мог принимать участие в событиях.
Князь Андрей Боголюбский. 1155-1169 гг. - князь суздальско-ростовский. С 1169 г. - столица перенесена во Владимир. 1169-1174 гг. - князь владимирский.
Князь Ярополк Ростиславич. 1174 - 1175 гг. - князь владимирский.
Съезд в 1175 году «у города Владимира» и политический кризис в северо-восточной Руси.
Князь Михаил Юрьевич. 1175-1176 гг. - князь владимирский (суздальский).
Князь Всеволод III Большое Гнездо. 1176-1212 гг. - великий князь владимирский.
Владимирское княжество
|
