Андрей, второй по старшенству сын князя Юрия Долгорукого и его жены половецкой княжны, во святом крещении Марии, дочери половецкого хана Аэпы Асеневича, родился в 1111 году. До крещения его звали Китаем.
Детство и юность Андрей провёл в Ростово-Суздальском уделе, где княжил тогда его отец. Рюриковичи образование давали своим сыновьям по завету князя Ярослава Мудрого (знавшего пять европейских языков, в совершенстве владевшего и воинским искусством, и знанием градостроительной науки, и богословием). Образование в ту пору целиком находилось в руках духовенства, и княжеских детей обучали чтению и письму по книгам священного Писания, преимущественно по Псалтири. Основы православной веры наши предки постигали преимущественно в храме Божием. В нём получали они «разностороннее богословское образование, известную начитанность». Андрей усердно посещал храмовые службы и горячо любил церковное пение. «Гласы божественными всегда оглашаше ушеса своя, - говорится в одном из житий князя, - святых книг и поучений сладце послушающи, отнюду же притяжа себе зачало премудрости: страх Божий и премудрость разума писаний святых». Замечательно знал князь Андрей и церковный Устав: всегда помнил, на какой день календаря приходится молитвенная память того или иного угодника Божия.
Воспитание юного княжича включало в себя упражнения в воинском искусстве, развитие храбрости, находчивости и других качеств, необходимых для князя-военачальника. Привычка к воинской дисциплине, умение организовать себя и даже при самых неотложных делах найти время для молитвы не раз помогали ему впоследствии в жизни.
Князь Андрей любил Залесский край, свою родину. По достижении совершеннолетия княжеским сыновьям давался обычно город для управления. Андрей получил от отца Владимир, в ту пору незначительный город, населенный ремесленниками, купцами, «мизинными» людьми. Белокаменная Георгиевская церковь во Владимире была заложена на Великокняжеском дворе в 1129 г. князем Юрием Долгоруким, когда Андрею было 18 лет. Его отец, Юрий Долгорукий, вёл в то время упорную многолетнюю борьбу за киевский великокняжеский престол со своим племянником - полоцким князем Изяславом. Достигнув зрелого возраста, князь Андрей, принимал участие во всех походах своего воинственного отца. Летописи сохранили нам не один рассказ об отваге и мужестве князя Андрея. В 1146 г. Андрей вместе со старшим братом Ростиславом изгнал из Рязани союзника Изяслава Мстиславича - Ростислава Ярославича, тот бежал к половцам. 8 февраля 1149 года, когда Юрий Долгорукий осадил Луцк, из ворот осаждённого города сделала вылазку неприятельская пехота. Андрей, шедший со своею дружиной на помощь отцу, увидел это. Стремительно ринулся он на строй пехотинцев и сразу же сломил копьё, а потом, погнавшись за отступавшими по рву воинами, попал в окружение. Его конь был дважды ранен пикой, третий удар угодил в луку седла. С городской стены в Андрея летели камни, некий иностранный наёмник уже собирался пронзить его рогатиной. Гибель, казалось, была неминуема. Но, вспомнив, что в этот день свершается память неликомучемика Феодора Стратилата, благоверный Андрей мысленно обратился к святому с горячей молитвой и вырвался из сечи невредимым.
Князь Вышгородский: 1149 г.
Князь Дорогобужский: 1150-1151 гг. В битве около г. Луцка, в котором был осажден брат Изяслава Владимир, в 1150 г. св. Андрей мужественно громил передние ряды противника, у него сломалось копье, было пробито пикой седло и лишь горячая молитва к великомученнику Феодору Стратилату, чья память совершалась в тот день (8 февраля), спасла князя от копья немецкого наемника. По свидетельству летописца, Андрей неоднократно проявлял чудеса храбрости: и в бою за Киев (1151), где обратил в бегство передовые отряды противника; и в битве при реке Руте (1151), когда, возглавляя отцовский полк, первым вступил в бой; и во время двенадцатидневной осады Чернигова (1152), у стен которого успешно отразил вылазку вышедшего из города отряда. Но, как отмечает тот же летописец, князь Андрей «не величав был на ратный чин», то есть не гордился воинской доблестью. Он не любил войну и всегда стремился водворить мир между враждующими друг с другом князьями. Во время осады Луцка, когда Изяслав стал просить Юрия Долгорукого о мире, а тот колебался, Андрей уговаривал отца: «Отче, господине, милостивый на свой род и на вся христианы, помяни слова Писания: се коль добро и красно, еже жити братии вкупе (Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!) (Пс. 132,1). Князь Юрий прислушался к словам сына и немедленно заключил с Изяславом мирный договор. В другой раз данный ему от Бога талант миротворца и дар искусного дипломата князь Андрей проявил под Переяславлем в 1550 году, когда половцы, бывшие тогда союзниками Юрия Долгорукого, начали грабить горожан и те, спасаясь от разора, заперлись в переясавском кремле вместе с домашним скотом. Князь Андрей, отправленный отцом под Полоцк, сумел, не прибегая к силе, пресечь бесчинства и «сотвори мир с половци». После этого события благоверный Андрей, вместе с отцом и братьями, совершил паломничество на протекавшую близ Перяславля реку Альту, где принял мученическую кончину святой князь Борис и где стоял храм во имя святых страстотерпцев Бориса и Глеба, которых Андрей Боголюбский особо почитал как покровителей русской земли и княжеского рода. Если в борьбе своего отца за Киевский престол миролюбивый князь Андрей участвовал исключительно из чувства долга и сыновнего послушания, то в градостроительной деятельности на территории Ростово-Суздальской земли он помогал Юрию Долгорукому с радостью и охотой. В 1152 году вместо старого города Клещина на Переяславском озере они поставили новую крепость - Переяславль-Залесский; тогда же при слиянии рек Гзы и Колокши заложили город Юрьев-Польский, а под Суздалем отстроили княжескую резиденцию Кидекша - на том месте, где, согласно церковному преданию, было «становище» святых князей Бориса и Глеба. Средоточием как духовной, так и общественной жизни любого русского города был в те времена храм, где возносили горячие молитвы и в дни торжеств, и в дни общенародных бедствий. За надёжными стенами храма жители искали спасения, если в город врывались захватчики. С церковного амвона произносились вдохновенные проповеди, читались душеполезные слова и назидательные поучения, оглашались княжеские повеления. Поэтому одновременно с сооружением крепостных стен и оборонительного вала, строился в городе храм. В Переяславле-Залесском в 1152 г. Юрий Долгорукий и сын его Андрей возвели Спасо-Преображенский собор, в Юрьеве-Польском - белокаменный храм во имя Георгия Победоносца, в Кидекше - церковь в честь святых Бориса и Глеба.
Князь Рязанский: 1153 г. В 1153 г. Андрей был посажен отцом на рязанское княжение, но вернувшийся из степей с половцами Ростислав Ярославич изгнал его. Это событие Соловьёв С.М. датирует 1154 г., а Иловайский Д.И. отодвигает смерть Ростислава до 1155 г., считая последним летописным известием о нем известие Ипатьевской летописи о крестоцеловании рязанских князей Ростиславу, в то время как известие относится к занявшему в то время киевский великокняжеский престол смоленскому князю Ростиславу Мстиславичу.
Князь Вышгородский: 1155 г. В 1154 году, по смерти князя Изяслава, Юрий Долгорукий занял киевский великокняжеский престол. Он окружает себя своими сыновьями, отдав им соседние киевские уделы. Ближе всего он помещает своего старшего и талантливого сына Андрея, сделав его князем Вышгорода, расположенного от Киева всего в 10 верстах, чтобы тот был всегда «под рукой» отца. Однако древняя столица Руси не привлекала князя Андрея. Она давно уже превратилась, по справедливому замечанию историка, в «яблоко кровавого раздора», будучи причиной княжеских междоусобиц, всеобщего разделения и вражды. Около года княжил Андрей в Вышгороде. Но не по нраву пришлась ему здешняя жизнь. Не любил он ни разгула, ни пиров, не мог он терпеть и постоянных смут и распрей своих родственников. Понимая всю тщетность попыток изменить порядки на юге, князь Андрей начал искать возможность своего отъезда на север, чтобы там организовать жизнь на принципах сильной и мудрой княжеской власти. Еще в юности князь Андрей, достигнув совершеннолетия, предпринял путешествие к святыням Востока. Был в Иерусалиме и Константинополе, где прожил несколько лет, изучая быт и нравы народов Византийской империи. Греческие цари приходились ему родственниками, т.к. по линии своего деда Владимира Мономаха, рожденного от греческой царевны Ирины, он был правнуком византийского императора Константина Мономаха. Именно тогда, во время пребывания в Византии, у князя Андрея зародилась мысль о создании такого же цельного православного государства с самодержцем во главе на территории раздробленных и разобщенных на тот момент русских земель. Он понимал, что за княжескими усобицами в борьбе за киевский престол и лучшие города, за братоубийствами и клятвопреступлениями стоит великая угроза и опасность для Руси. В Киеве великокняжеская власть была сильно ограничена влиятельным и изменчивым городским вечем. Слишком была своевольна родовитая киевская дружина, да и южная граница с неспокойной половецкой степью лежала рядом, поэтому для осуществления замыслов князя Андрея нужна была новая столица. Промыслом Божиим был указан город Владимир. Сразу же после начала своего княжения в Вышгороде кн. Андрей стал просить отца отпустить его на родину в Суздальско-Ростовский край, но кн. Юрий категорически отказал ему, не желая лишиться своего самого надежного и верного помощника. Кн. Андрей стал молиться, прося, чтобы Господь Сам распорядился его судьбой. В это время в Вышгородском женском монастыре находилась чудотворная икона Божией Матери. Написанный в Византии чудный образ Богоматери принадлежал к тому типу икон, которые назывались «Елеус», а на Руси это слово перевели как «Умиление». Это название и закрепилось за подобным типом композиции. Эта икона стала национальной святыней земли русской, а название «Владимирская» к ней пришло позднее.
Евангелист Лука пишет образ Богоматери. Миниатюра лицевого Сказания об иконе Богоматери Владимирской. 1570-е гг.
Многие жители рассказывали об этой иконе удивительные вещи: Однажды клирики монастыря, отперев храм, увидели, что икона, находившаяся прежде у стены, стоит в центре храма. Они дерзнули перенести её к другой стене. Но на следующий день обнаружили, что икона опять стоит посреди храма, обратившись лицевою стороной к алтарю. Посовещавшись друг с другом, клирики внесли икону в алтарь и установили за святым Престолом. Однако на третий день икона вновь стояла посреди храма. Клирики дивились и недоумевали. «Не понимаем, - говорили они, - какое место хочет Сама Богородица избрать жилищем образу Своему!». Когда весть об этом чудесном событии дошла до князя Андрея, он увидел в нём явный знак свыше. Пречистая Богородица, Которую он, по свидетельству жития, неоднократно умолял «открыть святую волю Свою», благословляла князя на возвращение его в родную землю и зримым знамением указывала, что чудотворную икону Её надлежит перенести туда же. Князь Андрей спешно пошёл в монастырский храм, пал на колени пред чудотворным образом Богоматери и долго со слезами молился, прося: «О Пречистая Госпоже, Дево Богородице, Мати Христа Бога нашего! Аще хощеши, можеши мне Помощница быти и в Ростовстей земли, идеже тщимся шествовати» [Если хочешь, будь мне Помощницей и в Ростовской земле, куда мы собираемся идти]. В.Н. Татищев пишет, что Андрей, «потерпев некоторое время и оскорбясь делами и весельями отцовыми, за что на отца его негодовали, убравшись, ТАЙНО УЕХАЛ в Белую Русь, взяв с собою из Вышгорода икону пресвятой Богородицы, которую Пирогоща принес на корабле из Цареграда, и возложил на нее более 30-ти гривен злата, не считая серебра, камней драгоценных и жемчуга великого…» Вот что сообщает Летописный Свод в пересказе А. Нечволодова. Андрей Боголюбский появляется на страницах истории Южной Руси «в 1149 году, имея за тридцать лет от роду. До этого же времени он безвыездно прожил в суздальской стороне, В КОТОРОЙ РОДИЛСЯ, вероятно, в 1111 году… Андрей, ТАЙНО ОТ ОТЦА, НЕ ИСПРОСИВ ЕГО РАЗРЕШЕНИЯ, отбыл в свой любимый суздальский край… во Владимире-на-Клязьме, куда Андрей и прибыл после ТАЙНОГО своего оставления Вышгорода». Весной 1155 года князь Андрей вместе с княгиней и детьми, а также со священником Микулицей (Николаем), диаконом Нестором и их семьями, выехал из Вышгорода, взяв с собою чудотворный образ Божией Матери.
Старинная миниатюра из Лицевого Свода (Царственного Летописца). «Тайное перенесение иконы Божьей Матери из Вышгорода. Вверху рисунка – похороны Юрия Долгорукого. «И тако тай нощию изыдошя изъ Вышеграда со княгынею своею, и съ боляры… взя же съ собою и Вышеградскыя презвитеры…», кн. 2, с. 485, илл. 100. КНЯЗЬ АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ УВОЗИТ ИКОНУ БОГОМАТЕРИ ИЗ ВЫШГОРОДА. Миниатюра лицевого Сказания об иконе Богоматери Владимирской. 1570-е гг.
Летопись сообщает, что князь Андрей покинул Вышгород «без отне воли» (без желания отца): Юрий Долгорукий не отпустил бы сына, поскольку Вышгород был ближней пограничной заставой Киева и Андрей, искусный и храбрый и воин, лучше всех мог обеспечить защиту столицы от возможных набегов. Для князя же Андрея очевидно было произволение Царицы Небесной, Которая в виде чудотворной иконы пребывала теперь с ним и его спутниками, являя по дороге всё новые и новые знамения Своей милости. Икону, даже когда стаял снег и дорога просохла, продолжали везти на санях. По тогдашнему русскому обычаю это был знак высшей чести: так возили новобрачных под венец, а павших на поле брани князей - в их родовые усыпальницы. В древности, по меньшей мере в начале XII века, из Киева в Волго-Окское междуречье попадали по Днепру, а затем по Волге… , очевидно, древние путешественники плыли по Днепру вверх почти до его истоков, затем поднимались по левому притоку Днепра Вязьме, с верховьев Вязьмы волоком достигали истока Вазузы, по Вазузе спускались в Волгу или от Вазузы по сухопутной дороге подходили к реке Клязьме. По версии В. А. Кучкина князь двигался по Десне через Чернигов, Брянск, Козельск, Перемышль Московский, Москву. Первое чудо Сказания на летописной реке Возузе рассматривается как вариант, где чудо локализуется на современной реке Яузе, известной по летописи под 1156 годом, как Ауза. В.О. Ключевский говорит, что Боголюбский с иконою из Вышгорода плыл водою до Москвы, через реку Вазузу и Москва-реку, затем «через Рогожские поля на Клязьме во Владимир» (В.О. Ключевский. Соч., т.2, М., 1957, стр.9). Когда князь Андрей подошёл к реке Вазузе, стояло весеннее половодье. Один из слуг, по приказу князя, взял длинный шест и поехал верхом искать брод. Конь, войдя в реку, внезапно исчез под водой вместе с всадником. Князь Андрей, чувствуя себя виноватым, обернулся к иконе Богородицы и жарко взмолился: «Виноват буду в смерти его, Госпожа, если Ты не спасёшь!» И тут, в том же самом месте, где всадник погрузился на дно, над водой показался сначала верх шеста, а затем и сам всадник. Князь Андрей, увидев его, несказанно обрадовался. Другое чудо произошло на Рогожских полях близ Москвы. Жена священника Микулицы попросила возницу, сидевшего верхом, остановиться у ручья и сошла с повозки. Неожиданно конь взбесился, сбросил с себя возницу так, что сломал ему ногу, и, опрокинув жену Микулицы, начал бить её передними копытами и кусать, после чего, освободив копыта, запутавшиеся в женской одежде, убежал в лес. Жена Микулицы осталась лежать на земле без движенья, и священнику сообщили: «Попадья твоя умерла». Микулица пал в земном поклоне пред образом Божией Матери, взывая: «Пречистая Владычица! Избавь её от смерти, не дай ей умереть!» Жена священника очнулась и встала. Когда все начали спрашивать, не сильно ли повредил её конь, она ответила: «По молитве Пресвятой Богородицы жива и здорова. Жаль тольно, бахрому на накидке конь изжевал». Далее Боголюбский, возможно, плыл по Клязьме на ладьях во Владимир-Залесский по течению. Но в источниках нет упоминаний о водном пути, лодках, веслах и т.п. Сухопутный же путь Андрея от Рогожских полей в Ростово-Суздальские земли мог совпадать со Старой Переславской дорогой, так как эта дорога была единственной. Поэтому представляется возможным движение князя Андрея на Переяславль, затем его путь отходил от Ростовской дороги на юго-восток к Юрьеву-Польскому, а потом на Владимир. Когда князь Андрей прибыл с иконою во Владимир, все жители города встретили его с величайшей радостью, и князь двинулся дальше.
Владимирская икона Божьей Матери По другой версии, которой придерживаются многие ученые, икона была создана в Константинополе в первой трети XII века (около 1130 года) и была, вероятно, списком - повторением с чудотворного образа Влахернского храма в Константинополе, написанным в совершенно новом стиле, характерном для искусства эпохи императоров Комнинов (1081-1185). ПРЕСТОЛ УГОТОВАННЫЙ С ОРУДИЯМИ СТРАСТЕЙ ХРИСТОВЫХ. Оборотная сторона иконы «Богоматерь Владимирская». Начало XV в. Государственная Третьяковская галерея. Москва
Князь Андрей решил везти чудотворную икону из Владимира в Ростов, где находилась епископская кафедра, через Суздаль. Сухопутный путь из Владимира в Суздаль проходил через современный пос. Боголюбово, по нему и поехал князь Андрей. В одиннадцати верстах от Владимира, кони, везшие икону, вдруг остановились, и никакая сила не могла сдвинуть их с места. В летописном тексте говорится: «И оттоле (от Рогожских полей) дошедше близ града Владимеря и егда быша на реце на Клязьме и ту сташа кони со иконою»... Решив, что они утомились, впрягли других коней, но и те не трогались с места: не помогали ни понукания, ни кнут. Кони прилагали все силы, но не в состоянии были сделать и шага. Узрев в этом действие Промысла Божия, благочестивый князь велел священнику Микулице совершить пред иконой молебен, за которым усердно просил Пресвятую Владычицу открыть ему сокровенный смысл случившегося. По окончании молебного пения все устроились на ночлег. Уединившись в своём шатре, князь затеплил свечи у походного иконостаса, который всегда держал при себе, и вновь углубился в молитву. И вот, глубокой ночью, сподобился чудного видения. Ему явилась Сама Пресвятая Дева и сказала: «Андрей! Не хочу, чтобы ты нёс образ Мой в Ростов. Поставь его во Владимире. А на месте этом заложи город и храм в честь Рождества Моего, и устрой иноческую обитель. Ибо возлюбил Бог место сие: до скончания века пребудет на нём благодать Господа и Сына Моего». По возвращении во Владимир князь Андрей, благодарный Пресвятой Владычице за явленные Ею милости, богато украсил Её чудотворную икону. Как сообщает летопись, он «вкова в ню боле тридесять гривен золота, кроме серебра, и каменья драгаго, и женчюга», то есть на изготовление ризы для образа ушло более двух килограммов золота, не считая серебра, самоцветов и жемчуга. Матерь Божия явила чудо. Вот как повествует о нем древнее сказание: «Через некоторое время подоспел праздник - Госпожин день. Князь же Андрей стоял в церкви на утрени и пел со всеми, а сердце у него болело, потому что княгиня его не могла разрешиться ребёнком: дня два тяжко мучилась. По окончании службы он омыл водою икону Пресвятой Богородицы и ту воду послал княгине. Она же выпила этой воды и родила здоровое дитя, и сама стала сразу здоровою по молитвам Святой Богородицы». Так появился на свет в 1155 (1156) младший сын Андрея Боголюбского Глеб (во святом Крещении Георгий).
ЗАГОРОДНАЯ КРЕПОСТЬ - БОГОЛЮБОВО
На месте Боголюбского городища существовало мерянское поселение 9-10 в., возможно, укрепленного.
Церковь Рождества Богородицы
В Боголюбове, на месте явления ему Пресвятой Богородицы, великий князь Андрей выстроил белокаменный храм в честь Её Рождества. Строительство загородной крепости продолжалось с 1157 по 1165 гг. По замыслу Андрея Боголюбского это был небольшой, но хорошо укрепленный замок по примеру западноевропейского, окруженный мощными земляными валами, имевшими в основании до 20 м. и высоту до 6 м. Периметр их достигал 800 м. Поверх валов были воздвигнуты каменные стены с боевыми белокаменными башнями. Во время раскопок 1934-1954 гг. были обнаружены остатки основания прекрасно сложенной из белого тесаного камня стены или башни, а на гребне западного вала - подошва мощного фундамента стены, сложенного из булыжника на известковом растворе. См. Боголюбов-Город. Призвав искусных греческих иконописцев, повелел им написать образ Богоматери в том виде, в каком Она предстала ему. По сообщению одного из житий благоверного князя, изографы писали этот образ благоговейно, с «постом и молитвою, и кроплением от святыя воды». Создание иконы относится, вероятно, к 1158 году - времени строительства и украшения храма.
Боголюбская икона Божией Матери Богородица изображена стоящею в полный рост со свитком в руке. Она молитвенно обращена ко Господу и Сыну Своему, лик Которого показан в небесном сегменте в верхнем углу иконы. Современные исследователи установили, что образ Божией Матери «Боголюбской» восходит к древнегреческому иконографическому типу «Параклесис» - Просительницы, молящей Христа за многогрешный род человеческий и держащей в руке «свиток своего моления». На свитке, согласно иконографической традиции, пишут обычно такие слова: «Владыко Многомилостивый, Сыне и Боже Мой, молю Тя, да пребудет божественная благость на людех Твоих и светозарный луч славы Твоея да нисходит выну (всегда) на место, Мною избранное». Этот образ Богородицы считается первой написанной на Руси иконой, поскольку до того все иконы привозили к нам из Византии.
В связи со всеми этими обстоятельствами новый город на месте явления Пречистой Богородицы был назван Боголюбовым («место богом любимое»), а самого князя прозвали Боголюбским. Благоверный Андрей поставил святой образ во вновь построенном Богородице-Рождественском храме, своей загородной великокняжеской резиденции, и богато украсил этот храм: в нём были золотые богослужебные сосуды, рипиды и другая церковная утварь; золотом были окованы также двери, столбы и стены от верха до низа. В своём дворцовом храме великий князь на время установил и привезённую из Вышгорода Богородичную икону. В память о чудесном явлении Пресвятой Богородице князь Андрей учредил в 1157 году ежегодное празднование Боголюбской иконе Божией Матери. Она прославилась впоследствии многочисленными чудотворениями. При храме Рождества Богородицы великим князем была основана иноческая обитель.
Ритуальный великокняжеский топорик Андрея Боголюбского
Князь Ростово-Суздальский 1157-1164 гг. 1 мая 1157 года князь Юрий Долгорукий был отравлен во время пира у одного из киевлян по имени Петрила, который был осмеником, т.е. старшим над восьмью дружинниками. Титул великого князя, по праву старшинства, перешёл к Андрею Боголюбскому. Смерть Юрия Долгорукого повлекла за собой грабежи дворов и самого князя, и других суздальцев. После того как утих бунт, киевляне стали ждать возмездия со стороны князя Андрея. Но он не торопился идти на Киев с мечом, чтобы силой, подобно его предшественникам, утвердиться на «золотом» киевском престоле. Он остался на северо-востоке, чтобы именно здесь создать новую столицу Руси, основываясь на политике укрепления единой и абсолютной власти. 4 июня 1157 года собор представителей «старейших» городов Ростова и Суздаля, а также «младших» - Владимира и Переяславля-Залесского, единодушно избрал благоверного Андрея князем Ростово-Суздальским. Летописец так сообщает об этом: «Ростовци и Суздальци, сдумавше вси, пояше Андрея, сына Юрия старейшего, и посадиша и в Ростове, на отне столе, и Суждали, занеже бе любим всеми за премногую его добродетель, юже имяше прежде к Богу, и ко всем сущим под ним». Согласно принятому тогда обычаю, акт всенародного избрания князя утверждался и освящался Церковью. В соборном храме «старейшего» города Ростова, после усиленной молитвы епископа и клира, Андрей Боголюбский был возведён на «отний стол», и все люди целовали святой Крест, присягая на верность великому князю. В Рогожском летописце так же сказано, что Андрей сел княжить «въ Ростове и въ Владимири». Есть свидетельства и о его пребывании в Ростове до смерти Юрия. Так, Никоновская летопись сообщает, что перед избранием, но уже после смерти отца, Андрей Боголюбский находился в Ростове, куда к нему из Новгорода бежал брат Мстислав. Известно, что впоследствии Андрей еще очень долго сидел в Ростове.
Император священной Римской империи Фридрих Барбаросса (Краснобородый) с сыновьями. Миниатюра XII в.
Юрий Долгорукий сел в Киеве на престол (1154), папа римский уже возложил на Фридриха императорскую корону. Столь стремительный взлет вновь рожденной империи не мог оставить Юрия равнодушным. Успех ее был заразителен. Ближе всех к ней стоял Галич. Там дыхание Запада ощущалось во всем. И в строительстве тоже. Мастера из Венгрии и Польши строили из белого камня храмы и замки. Техника была уже хорошо освоенной. И Юрий воспользовался этим, пригласив одну из артелей строить у себя в Залесье. Так и было положено здесь начало белокаменному делу. В тот же год, когда Юрий Долгорукий скончался, а Андрей вступил в великокняжеские права. Фридрих Барбаросса присоединил к своей империи Ломбардию - земли за Альпами. В северной Италии в то время было много искусных мастеров, строивших из камня. В архитектуре господствовал романский стиль. Князь Андрей тоже мастеров попросил у Фридриха Барбароссы. Правда, вначале летопись сообщила об этом так: «приведе ему бог из всех земель мастеры». Это могло означать, что его могущество и слава были столь велики, что он мог пригласить любых мастеров из самых разных стран. Да и сама империя Фридриха была столь велика, что состояла из многих земель. Выбирай любых мастеров. Но чуть позже, уже другая летопись, вскользь упомянула, что строителей он брал «от немец». Более же конкретно высказался по этому поводу Василий Никитич Татищев (1686-1750). Работая над своей известной «Историей Российской с древнейших времен», он явно имел в своих руках какие-то другие летописные тексты, позже утерянные. Прямо, без кривотолков, он сообщает следующее: «Мастера же присланы были от императора Фридерика Первого, с которым Андрей в дружбе был». Вот так князь Андрей и сделал мечту своего отца явью, повернув Русь к Западу. Нового там было много, и учиться было чему. Андрей это знал и своих людей к иноземцам везде приставлял. Поэтому постройки из белого камня лишь поначалу возводили западные мастера. Из сообщения В.Н. Татищева следует, что они строили, как минимум, Успенский собор и Золотые ворота во Владимире и Успенский собор Ростова Великого. Когда именно началось строительство Золотых ворот, мы не знаем (их ориентировочная датировка - 1158-1164 гг.). Но относительно Успенского собора доподлинно известно, что он был заложен 8 апреля 1158 г. От Барбароссы пришли мастера по скульптурному декору и, возможно, зодчий. Но если приход последнего и имел место, то перед ним были поставлены достаточно узкие задачи: - разработка иконографии декора и руководство соответствующими мастерами; - увеличение размеров и повышение качества построек. Несмотря на приход мастеров из Западной Европы, определяющее значение при Андрее все равно имели местные строительные кадры, сформированные при Юрии.
Успенский собор Ростова Великого
В 1160 г. сгорела дубовая соборная Успенская церковь Ростова. Великий князь Андрей повелел немедленно приступить к постройке нового храма - каменного. В 1162 г. князь Андрей Боголюбский закладывает каменный соборный храм на месте сгоревшей церкви.
И когда начали копать ров для закладки фундамента, были обретены честные нетленными мощи епископа Исайи (ум. в 1090 г.) - одного из первых святителей Ростовских, который, по словам его жития, обходил населённый чудскими племенами край, повсюду низвергая идолов, проповедуя христианство и крестя жителей. Благоверный же князь Андрей распорядился расширить основание возводимой соборной церкви и сделать её значительно больше, чем предполагалась поначалу. При рытье рва для передней стены было найдено ещё одно древнее захоронение, покрытое сверху двумя досками. Вероятно, на них содержалась надгробная надпись на греческом языке, которую строители соборного храма прочесть не сумели. Смысл её прояснил, скорее всего, кто-то из клириков, для большинства из которых в то время греческий язык был родным. В древней церковной книге «Пролог» об этом сказано так: «...и людем недоумевающимся, и яко уразумеша, яко мощи святаго епископа Леонтия». Епископ Леонтий принял мученическую кончину около 1076 года, и клирики с честью погребли его тело. Гробницу открыли и увидели, что лицо святителя сияет светом, а ризы его в таком состоянии, точно он только вчера был облачён в них. Жители Ростова спешно послали во Владимир к великому князю гонца с радостной вестью. Получив её, благоверный Андрей растрогался и молитвенно воззвал к Богу: «Владыко, Господи Иисусе Христе, что Ти принесу за сие, еже ми еси показал во области державы моея, яко сицево сокровище открыл?» [Чем же могу воздать я Тебе зато, что явил Ты в подвластных мне землях, за то, что такое сокровище открыл?]. Андрей Боголюбский, как пишет один из современных исследователей, «был огорчён и озабочен тем, что Ростово-Суздальская земля до той поры не была прославлена явлением собственных святых», поэтому воскликнул также: «уже ничем же охужден еемь [ничем я не хуже]... милость Твоя даровала благодать!» Великий князь приказал владимирским книжникам составить житие святого Леонтия Ростовского, а резчикам - изготовить две великолепных белокаменных гробницы, и в 1162 году, прибыв на освящение ростовского соборного храма, участвовал в торжественном перенесении святых мощей епископов Леонтия и Исайи во вновь отстроенный храм. Также был устроен в честь Леонтия Ростовского небольшой придел с южной стороны алтаря соборного храма. Нетление святых останков и многочисленные исцеления, совершавшиеся у мощей, стали для жителей Ростова, которые в то время далеко не все были крещены, убедительным знамением величия христианской веры. Белокаменный собор был разрушен пожаром 1204 г. См. Ростов Великий.
Князь разворачивает грандиозное строительство во Владимире. Город превратился в огромную крепость, окруженную валами длиной 7 км, превзойдя в этом отношении и Киев (4 км.), и Новгород (6 км.). Вокруг города были возведены боевые укрепления с высокими деревянными стенами и бойницами, перед которыми был вырыт широкий ров. Прорезка вала в западной части Мономахова города показала, что он был сооружен несколько позднее Ивановского, на культурном слое 12 в., имел внутри мощные деревянные конструкции в виде срубов размерами 5.4х5.8 м. из бревен толщиной 0.2-0.4 м., соединенных «в обло». В разных частях Мономахова города исследованы остатки наземных и полуземляночных построек. Наземные постройки были срубной конструкции, преимущественно однокамерными, размеры их не превышали 5-6х4-6 м. Постройки были без фундаментных устройств или с простейшими «стульями» из обрубков бревен по углам сруба, обычно с большими и глубокими подпольными ямами. Стены полуземлянок оформлялись деревом. Как правило это были опущенные в котлован полуземлянки срубы. Печи как в наземных, так и в полуземляночных жилищах были преимущественно глинобитными. Среди находок из древнерусского слоя Мономахова города - гончарная древнерусская и позднесредневековая керамика, многочисленные и разнообразные инструменты ремесленников, бытовые вещи, много стеклянных браслетов. Часты находки майоликовых плиток. У Княгинина монастыря исследованы остатки наземной жилой постройки, в развале печи которой обнаружены две серебряные гривны, спрятанные, очевидно, во время одного из вражеских нашествий. У Золотых Ворот раскопана полуземлянка размерами 4.0х3.6 м. со следами облицовки стен деревом (вероятно, сруб) и глинобитной печью в юго-восточном углу.
Владимирский Успенский собор
В Среднем городе Андрей создает белокаменный Успенский собор (1158-1160 гг.). 8 июля 1158 года благоверный Андрей собственноручно заложил краеугольный камень в основание Успенского собора.
Закладка г. Владимира и Успенского собора кн. Андреем Боголюбским. Миниатюра Лицевого летописного свода. Лаптевский том. 2-я пол. XVI в. (РНБ. F. IV. Л. 133)
Успенский собор возводился по указанию Андрея Боголюбского на высоком рельефе местности и виден издалека. Храму отводилась роль, аналогичная Софии Киевской. Образцом послужил одноименный собор Печерского монастыря в Киеве. Желание сделать Владимир новым политическим и культурным центром Руси обусловило поиски неизвестных до той поры идейно-художественных средств. Внешний облик главного храма должен был соответствовать поставленным задачам. На сооружение храма князь выделил десятую часть своих доходов и пригласил мастеров из разных земель.
Ученые считают, что в сооружении Успенского собора участвовали архитекторы из Западной Европы. Они творчески использовали опыт местных строителей и традиции этой земли. Он был сложен из белого камня и украшен снаружи искусной резьбой. Помимо умелых владимирских каменотёсов, а также гончаров, изготовлявших майоликовую плитку для покрытия пола, в создании и благоукрашении главного храма великокняжеской столицы принимали участие и приглашённые Андреем Боголюбским иноземные мастера: как зодчие, так и ювелиры, трудившиеся над изготовлением драгоценной храмовой утвари. Стены собора были расписаны фресками византийкой работы, иконостас блистал золотом и драгоценными кимнями, под сводами висели четыре больших паникадила из золота и двадцать малых - из серебра. Восхищаясь великолепием владимирского Успенского собора, современники уподобляли его знаменитому храму Соломона в Иерусалиме. Кн. Андрей пожаловал собору обширные земельные угодья. В их число входили «слободы, купленные князем, и слободы, платившие дань, лучшие из княжеских сёл, десятая часть княжеских стад и доходов от торга», а также целый город Гороховец, называемый «градом Святой Богородицы». Не только для жителей Владимирской земли, но и для приезжавших иностранцев сам собор и совершавшиеся в нём торжественные богослужения были неоспоримым «эстетическим аргументом» в пользу истинности веры Христовой. Все посещавшие Успенский собор проникались благоговением и восторгом как некогда послы киевского князя Владимира, которые, присутствуя в константинопольском православном храме, не знали, где они находятся: на небе или на земле.
Успенский собор времени Андрея Боголюбского. 1158-1160 г. Реконструкция Н.Н. Воронина
Андрей Боголюбский строил Успенский собор, как ковчег для привезённого им из Вышгорода образа Божией Матери. Икона Владимирской Божией Матери украсила построенный в 1160 г. собор Успения Пресвятой Богородицы. По принятому тогда на Руси благочестивому обычаю, каждый князь в принадлежавшем ему уделе непременно возводил храм во имя своего небесного покровителя. Известно, что великий князь Андрей считал своим небесным покровителем блаженного Андрея Константинопольского, Христа ради юродивого (ум. 936). В Успенском соборе этому святому был посвящен Андреевский придел. См. Владимирский Успенский собор.
Церковь Сретения Пресвятой Богородицы
Сретенская церковь была построена на берегу Клязьмы по приказу великого князя Андрея Боголюбского в 1164 г. Повод для ее возведения был выбран особый - в этом месте князь в сопровождении духовенства, при большом стечении местных жителей встречал перевозимую в Успенский собор из Боголюбова Владимирскую икону Божией Матери 21 сентября 1160 г. Святыню с честью доставили по реке Клязьме из Боголюбова во Владимир. В память встречи иконы, на месте встречи для увековечения памяти о столь славном и знаменательном для Владимира событии построена была деревянная церковь «Сретения Пресвятыя Богородицы». При постройке Сретенской церкви князем был установлен крестный ход 21 сентября/4 октября, который совершали священнослужители Успенского собора. Эта традиция продержалась недолго, и уже в 1177 г. соборным причтом крестный ход был отменен. Во время разорения Владимира в 1238 г. «дикие орды монголов» сожгли среди прочих и Сретенскую церковь. С тех пор она долго не возобновлялась и лишь в 1656 г. упоминается в архивах «прибылою вновь». Перестраиваемый и обновляемый, храм позднее встречается в документах второй пол. XVII в. В это время он также был приписан к Успенскому собору, но уже в 1710 г. в Сретенской церкви богослужения проводил свой священник. См. Церковь Сретения Владимирской иконы Божией Матери в Солдатской Слободе.
Поставление чудотворного образа Божией Матери в Успенском соборе города Владимира в 1160 году. Миниатюра Лицевого летописного свода. Лаптевский том. 2-я пол. XVI в.
Золотые Ворота (1158-1164 гг.) были построены по аналогии с главными воротами Киева и Константинополя, имевшими такое же название. При построении Золотых Ворот произошло следующее чудо. Князь хотел приурочить открытие Золотых Ворот к празднику Успения Божией Матери. Леса и кружала были сняты раньше срока, и известка еще не успела высохнуть и укрепиться. Во время молебна, при большом стечении народа, часть ворот рухнула, и камни засыпали собой 12 человек. Тогда князь горячо взмолился к чудотворной иконе Божией Матери: «Если Ты не спасешь этих людей, я, грешный, буду повинен в их смерти!» Когда подняли врата и разобрали камни - все придавленные оказались целы и невредимы. 26 апреля 1164 г. было завершено строительство Золотых Ворот. Над триумфальной аркой была воздвигнута надвратная Ризоположенская церковь, обновленная в 1469 г. В.Д. Ермолиным; перестроена в 1810 г.
Золотые Ворота Владимира
Въезжали во Владимир с запада через Золотые Ворота, а с востока - через Серебряные ворота. В крепости были еще Волжские ворота - выход к реке Клязьме, Медные - выход к реке Лыбеди и Иринины - недалеко от Золотых ворот. См. Золотые Ворота Владимира.
План Владимира XII-XIII вв. (по Н.Н. Воронину) Цифрами на плане обозначены: I - город Мономаха (Печерний город); II - Ветчаной город; III - Новый город; IV - детинец; 1 - церковь Спаса; 2 - церковь Георгия; 3 - Успенский собор; 4 - Золотые ворота; 5 - Оринины ворота; 6 - Медные ворота; 7 - Серебряные ворота; 8 - Волжские ворота; 9 - Дмитриевский собор; 10 - Вознесенский монастырь; 11 - Рождественский монастырь; 12 - Успенский (Княгинин) монастырь; 13 - Торговые ворота; 14 - Ивановские ворота; 15 - ворота детинца; 16 - церковь Воздвижения на Торгу
В 1158-1164 гг. западная часть города, получившая название Новый город, также обносится линией оборонительных укреплений - валов (высотой около 9 м.), на которых воздвигаются деревянные стены крепости. В этой части Владимира находились четыре воротные башни, три из них были деревянными. Ворота, находившиеся в башнях, назывались «Волжские», «Иринины» и «Медные». Раскопками здесь выявлены остатки проездных Ирининых ворот в виде деревянного основания и настила проезда. В центральной части Нового города, в районе Торговых рядов, широкой площадью вскрыто ок. 2000 кв. м. Древнейшие сооружения здесь относились к XII-XIII вв. Это подпольные ямы наземных жилищ, развалы глинобитных печей и печей-каменок, хозяйственные ямы, следы частоколов, разделявших усадьбы. На стыке двух усадеб обнаружена строительная жертва: специальное захоронение голов и частей скелетов двух лошадей.
Посад интенсивно заселялся в XII - нач. XIII в. Здесь у предполагаемых Серебряных ворот в районе современной ул. Фрунзе исследованы остатки двух полуземлянок размерами 4.2х3.0 м., одна из которых принадлежала кузнецу. Восточная часть города Владимира, где во второй пол. ХI в. располагался посад, в годы княжения Андрея Боголюбского, также была защищена валами и деревянными крепостными стенами. На этой стороне находились другие белокаменные ворота, известные под названием Серебряных. Но здесь деревянные стены крепости довольно скоро пришли в ветхость, и потому восточная часть Владимира получила название Ветчаный город (то есть «ветхий»). См. Оборонительные укрепления города Владимира.
За годы княжения Андреем было выстроено свыше 30 церквей. По свидетельству летописи, благоверный князь Андрей имел обычай водить в созданные им храмы всех прибывавших во Владимир гостей: западно-европейских купцов и булгар-магометан, иудеев и язычников, чтобы показать им «истинное хрестьянство», и они «видевше славу Божию и украшение церковное», принимали святое Крещение. Небольшой прежде город Владимир, благодаря трудам великого князя Андрея, превратился в «прекрасно обстроенную столицу». В ней, наряду с величественным Успенским собором, появились также новые иноческие обители: монастырь во имя святого великомученика Феодора Стратилата (Феодоровский мужской монастырь) основанный благоверным князем в память о чудесном избавлении от гибели под Луцком; Свято-Вознесенская обитель нaд Клязьмой; при Георгиевской церкви существовал Григорьевский монастырь, основание которого относят к 1153 (или 1157) г.; монастырь в честь святых мучеников бессребреников Космы и Дамиана на берегу реки Лыбеди (Козьмо-Демьяновский монастырь); Свято-Успенская женская обитель в так называемом Ветшаном (старом) городе на западном краю столицы. Великий князь не щадил имения своего для храмов и монастырей, щедро снабжая пастырей церковных и смиренных иноков всем необходимым. По словам выдающегося историка Русской Церкви митрополита Макария (Булгакова) Андрей Боголюбский, был первым «украшением великокняжеского престола в новой русской столице не только по своим гражданским доблестям, но и христианским. Вот что говорят о нём летописи: «...Бог отверз его сердечные очи на весь церковный чин и на церковники. Не омрачил он ума своего пьянством; был кормителем чернецам, и черницам, и убогим и для - всех людей был как бы отцом любвеобильным. Особенно же любил подавать милостыню: каждый день приказывал возить по городу различное брашно и питьё и раздавать больным и нищим и, видя всякого нищего, просящего милостыню, подавал ему и говорил в себе: «Не Христос ли это пришёл испытать меня?» Мужество и ум жили в нём, правда и истина с ним ходили, и он держался всех добрых обычаев... Возлюбив нетленное более временного и Царство Небесное более царства земного, он был украшен всякою добродетелию».
Разрозненные земли объединялись вокруг г. Владимира, ставшего на тот момент духовным и культурным центром Руси.
В 1159 г. муромские полки участвовали в походе войск Андрея Боголюбского в поддержку Святослава Вщижского и его дяди Изяслава Давыдовича, боровшегося в то время за киевский и черниговский престолы против смоленско-волынско-галицкой коалиции. В 1160 г. отправивший на верхний Дон сына Мстислава с войском против половцев.
Скульптурный портрет Андрея Боголюбского воссозданный М.М. Герасимовым
Жители Владимира, преимущественно мастеровые и ремесленники, которых боярская знать Ростова и Суздаля презрительно называла «каменьщиками» и «мизинными людьми», горячо любили своего благочестивого и милостивого князя. Возвышение Владимира, а также всё более и более укреплявшийся среди русских удельных князей авторитет Андрея Боголюбского вызывали ропот и недовольство у привыкших к своеволию родовитых ростовских бояр и у старых суздальских дружинников Юрия Долгорукого - «передних мужей». Они начали строить козни против великого князя, рассчитывая посадить на Ростово-Суздальский престол какого-либо из младших братьев Андрея. Дабы избегнуть междоусобной распри, подобной тем, что сотрясали Киев, великий князь счёл за благо удалить от себя братьев Василька и Мстислава, а также отрока Всеволода вместе с его матерью-гречанкой, второю женой Юрия Долгорукого. Они отправились Византию в 1162 г., где были радушно приняты императором Мануилом I Комнином, который дал в управление Васильку несколько городов на Дунае, а Мстиславу - Отскаланскую (Ашкелонскую) область. Всеволод провел в изгнании 7 лет. Глеб в это время княжил в Переславле Южном.
В районе Суздаля была найдена свинцовая подвесная печать с надписью "Илия, епископ Новгородский" и изображением Богоматери Знамения на оборотной стороне. Печать скрепляла документ, вышедший из канцелярии новгородского епископа Ильи (Иоанна) в 1163-1164 годах.
Одной из поставленных перед собой государственных задач кн. Андрей видел завоевание Великого Волжского пути, проходившего через территорию Руси и связывавшего страны Скандинавии с восточными государствами. Волжская Болгария со времен походов князя Святослава (972) на хазар представляла серьезную опасность для Русского государства. В 1088 году булгары захватили и разграбил Муром; в 1107 году совершили разбойный набег на Суздаль и разорили прилегающие к нему села. В 1152 году булгары, приплыв на ладьях под Ярославль, осадили город, так что жители его начали изнемогать от голода и жажды. Только один юноша сумел выбраться ночью из осаждённого Ярославля и, перейдя реку вброд, сообщил о беде в Ростов, и ростовская рать отогнала булгар. Все свои нападения на русские города булгар совершали «без вести», то есть без объявления войны. Булгары исповедовали магометанство, поэтому борьба с ними, согласно представлениям того времени, воспринималась на Руси как благочестивое дело - «брань с неверными». В 1164 году Андрей Боголюбский предпринял поход на волжских (камских) булгар, которые представляли серьезную опасность для северо-восточных рубежей Владимиро-Суздальского княжества. Это был поход, в котором Андрей Боголюбский принял участие лично. Вместе с ним выступили сын его Изяслав, брат Ярослав и Муромский князь Юрий. Накануне похода великий князь и все бывшие с ним, по обычаю, причастились Святых Христовых Таин.
Спас Нерукотворный, Поклонение кресту. Выносная двусторонняя икона. 1151-1200 гг. Москва, Третьяковская галерея
Отправляясь на битву, русские войска взяли с собой выносные двусторонние иконы Владимирской Богоматери и Спаса Нерукотворного, на обороте каждой из которых было изображение Животворящего Креста Господня, причём оборотная сторона образа Спаса представляла собой известную византийскую композицию «Никитирион» («Прославление Победного Креста»), то есть поклоняющихся голгофскому Кресту святых архангелов Михаила и Гавриила. Как гласит составленное в XII веке по указанию Андрея Боголюбского «Сказание о победе над волжскими болгарами», прежде чем вступить в бой великий князь, вместе со всеми ратниками пав на колени, вознёс к Богоматери слёзную молитву: «О Владычице Богородице, родившая Христа Бога нашего, всяк уповаяй на Тя не погибнет: аз же раб Твой имею Тя стену и покров: и Крест Сына Твоего, оружие на враги oбoюдо остро, огнь попаляя лица противных наших, хотящих с нами брани» (О Владычица Богородица, родившая Христа Бога нашего! Никто из уповающих на Тебя не погибнет. И мне, рабу Твоему, Ты стена и покров, а Крест Сына Твоего – оружие на врагов обоюдоострое, огонь, опаляющий лица противостоящих нам и желающих биться с нами). После молитвы князь Андрей и все его воины благоговейно приложились к святым иконам и, твёрдо надеясь на помощь Божию и заступничество Пречистой Богоматери, устремились на врагов, взяли приступом город Бряхимов (Ибрагимов) на Каме и собрались отступать. Но, возвратившись с поля боя в свой стан, 1 августа 1164 г. они были поражены удивительным видением: исходившие от Победного Креста на иконе Нерукотворного Спаса огненные лучи блеском своим озарили всё войско. Тогда русские полки, вдохновленные этим чудесным знамением, продолжили поход, заняли еще четыре булгарских города и, обложив их жителей данью, вернулись на родину.
Благодарственное моление князя Андрея Боголюбского иконе «Богоматерь Владимирская» за победу над волжскими болгарами. Миниатюра Радзивиловской летописи. Конец XV в.
В тот год по повелению святого Андрея было установлено 1/14 августа празднование Всемилостивому Спасу (Медовый Спас) и Пресвятой Богородице - в память победы над болгарами.
Учреждённое великим князем Андреем празднество 1-го августа совпадало по дате с византийским местным праздником Происхождения (Изнесения) Честных древ Животворящего Креста, отмечаемым в Константинополе с IХ века. Накануне праздничного дня великую святыню - части Голгофского Креста, благоговейно хранимую в императорском придворном храме, переносили в цареградский Софийский собор, где совершалось водосвятие.
Желая подчеркнуть преемственность и внутреннюю связь нового русского праздника с уже известным византийским, а тем самым и духовное единство с Грецией, от которой Древняя Русь приняла в X столетии спасительную веру Христову, великий князь Андрей распорядился о том, чтобы во внутреннем дворе его резиденции в Боголюбово была сооружена белокаменная сень - «киворий». Постройка представляла собой восьмиколонную аркаду с шатровым верхом. Внутри, на трухступенчатом возвышении, стояла водосвятная чаша из белого камня с высеченным на дне восьмиконечным крестом. И в праздник 1/14 августа здесь совершалось освящение воды.
Фрагмент белокаменной водосвятной чаши из Боголюбова Кирпичная часовня XVII в. над водосвятной чашей
По церковному преданию, киворий устроили на том самом месте, где был раскинут походный шатёр, в котором князю Андрею явилась Пресвятая Богородица.
Великий князь Андрей лично составил особое установление о введении нового праздника, известное под названием: «Слово великаго князя Андрея Боголюбскаго о милости Божией». В начале этого установления сказано: «сии праздник уставлен бысть худым и грешным рабом Божиим Андреем князем», а в конце содержатся молитвенные обращения к Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице: «тако и мне, грешному и недостойному рабу Твоему Андрею, приложите неизреченныя милости Своя», «и мне, грешному, дай, Господи, преже конца покаяние, зане согреших паче Содома и Гомора, прогневах Твое человеколюбие и отгнах от себе Ангела хранителя моего». Эти проникнутые сердечным сокрушением о грехах и искренним покаянием слова были написаны Андреем Боголюбским после кончины его сына Изяслава, который вскоре по возвращении из похода на камских булгар скончался от ран и был «с плачем великим» погребён в Успенском соборе. Гробница князя Изяслава Андреевича стала первою в усыпальниі великих князей Владимирских в соборе. В 1165 году по указанию Андрея Боголюбского было составлено и «Сказание о победе над волжскими болгарами и празднике 1 августа», вошедшее в славяно-русский церковно-учительный сборник «Пролог». Это сказание ставило победу великого князя над магометанами-булгарами в один ряд с победой византийского императора над турками-сельджуками: и та, и другая были одержаны с благодатной помощью явленной от икон Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы, и от святого Креста Господня. Современные исследователи установили, что просвещённый составитель упомянутого «Сказания» был знаком с византийским образцом - «Сказанием о явлении Честного Креста и о Победе», где традиция церковных праздников в честь императорских побед возводилась к IV веку, когда Константин Великий провозгласил христианство государственной религией. «Этой же традиции пытался следовать в середине XII века на Руси князь Андрей Боголюбский». Дабы не осталось в забвении чудо, свершившееся во время булгарского похода, Андрей Боголюбский велел возвести во Владимире храм Спаса, схожий по архитектурном облику с храмом Покрова-на-Нерли.
Церковь Спаса
Князь Киевский Владимир Мономах в 1108 г. закладывает во Владимире первый каменный храм. «Того же лета свершен бысть град Владимер Залешьский Володимером Мономахом, и созда в нем церковь камену святаго Спаса». После пожара этот храм был полностью разобран. При Андрее Боголюбском рядом с Золотыми Воротами выросла новая белокаменная церковь Спаса (1164). Белокаменная церковь Спаса стояла около шести веков, пока сильнейший пожар 1778 г. не уничтожил ее. Через несколько лет в конце восемнадцатого века остатки церкви были разобраны, а на ее месте построен новый храм Спаса, который сохранился до нашего времени.
Спасская церковь
Перед началом строительства были проведены археологические раскопки на месте древнего храма двенадцатого века. Исследователям удалось восстановить первозданный вид церкви Спаса Андрея Боголюбского, конечно, большинство архитектурных элементов были восстановлены, основываясь на догадках. Тем не менее, археологи нашли плиты, которыми были выстланы пол храма, фрагменты резных каменных украшений фасада. Архитекторы попытались как можно точнее повторить образ церкви Спаса, построенной при князе Боголюбском. Археологи утверждают, что новый храм Спаса, действительно, очень похож на древний. Здание церкви опоясывает ряд полуколонн, берущих начало от середины стен и доходящих практически до ворот. Кроме того, стены богато украшены резными каменными деталями. Архитекторы использовали особый способ нанесения штукатурки, благодаря этому, создается впечатление, что церковь Спаса выложена из природного белого камня (как предшественница). См. Спасский храм.
Крест XII в. с крестопохвальной надписью. Находился в Боголюбове, вблизи церкви Покрова на Нерли. Крест - церковное украшение, Крест - царям держава, Крест - верным утверждение, Крест - ангелам слава, Крест - демонам прогонитель.
Близ самого Покровского храма, в устье Нерли, был установлен поклонный белокаменный крест с высеченною на нём «Похвалою Кресту» из службы на праздник Воздвижения.
Вскоре князь учредил праздник, дотоле неизвестный ни латинскому Западу, ни греческому Востоку: праздник Покрова Божией Матери (совершается 1/14 октября), воплотивший в себе веру святого князя и всего русского народа в принятие Богородицей Святой Руси под Свой Покров. Инициативу создания праздника приписывают самому Андрею Боголюбскому и владимирскому духовенству, обошедшимся без санкции киевского митрополита. Появление нового богородичного праздника во Владимиро-Суздальском княжестве представляется явлением закономерным, вытекающим из политических устремлений князя Андрея. Древнее «Слово на Покров» составленное при участии Андрея Боголюбского, приводит такие слова великого князя: «Се убо егда слышах, помышлях, како страшное и милосердное видение, и паче надеяния и заступления нашего бысть без празднества?.. восхотех, да не без праздника останет святый Покров Твой Преблагая» [Когда услышал я об удивительном видении, то подумал: почему знак милосердия Твоего, превышающего все надежды наши на заступничество, не отмечен празднеством? И захотел, чтобы не остался без праздника Покров Твой, Всеблагая]. В «Слове на Покров» есть моление о том, чтобы Богородица защитила божественным покровом своих людей «от стрел, летящих во тьме разделения нашего», моление о необходимости единения русских земель. Покров, означавший божественную защиту и неизреченное милосердие, вскоре стал одним из наиболее любимых в народе церковных праздников: православно верующие жители нашего отечества видели и видят в нём символ того, что Пречистая Богородица приняла Святую Русь под Свой омофор, удостоила ее особого покровительства.
