Местная Религиозная Организация Православный Приход Храма Вознесения Господня Города Владимира Владимирской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) действует с 25 октября 1999 г. Настоятель, председатель приходского совета - Передернин Владимир Александрович, Смирнов Николай Владимирович (с 19 ноября 2021 г.) Адрес: город Владимир, Вознесенская улица, д. 14а.
ВОЗНЕСЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
На склоне к реке за Золотыми воротами в XII в. стояла деревянная церковь Николы, а за ней на высоком отроге располагались деревянные постройки Вознесенского монастыря. Очевидно, что жилища городского населения теперь выходили и за черту Нового города. Монастырь предположительно возник во времена правления святого благоверного князя Андрея Боголюбского в сер. XII в. Впервые в летописных источниках Вознесенский храм упоминается под 1187 годом: «приходи епископ Черниговский Пафнутий к Всеволоду Юрьевичу Володимерю мира прося у него, абы умирити его с рязанцы с Глебовичи и стоя в монастыри у Вознесения на самый праздник Вознесения Господня». О значении монастыря в начальный период своей истории говорит летописная запись под 1218 годом. Во времена княжения великого князя Константина во Владимир прибыла церковная делегация из Константинополя. В город на Клязьме были принесены величайшие святыни - частицы мощей Лонгина сотника и жены-мироносицы Марии Магдалины. Как описывает «Лаврентьевская летопись» владимирцы «с радостию великою» встретили эти святыни и поместили их в Вознесенском монастыре пред Золотыми воротами. 16 октября 1217 г., в день памяти мч. Лонгина, рака с мощами, хранившаяся в Вознесенском монастыре за Золотыми воротами, была в присутствии великокняжеской семьи, бояр и духовенства перенесена в придворный Дмитровский собор.
Вознесенский монастырь был сожжен татаро-монголами во время нашествия в 1238 г. После разорения иноческая обитель была восстановлена. Вновь в письменных источниках монастырь упоминается в списке владимирских храмов, что приводятся в Патриарших книгах под 1628 г.: «Церковь Вознесения Христова на Вознесенской горе». Еще в сер. XVII в. церковь не являлась приходской. Так в делах патриаршего казенного приказа храм именуется ружным (т.е. безприходным).
Вознесенская церковь
В 1718 г. священник Андрей Григорьев пишет прошение о разрешении на сбор денег для строительства каменного храма вместо двух обветшавших деревянных церквей. С 1718 по 1724 года удалось собрать нужную сумму, чтобы построить каменную церковь.
По данным «Топографического описания провинциального города Владимира 1771 года» храм, сохранившийся до настоящего времени был построен в 1724 г.
В 1812 году в день Покрова Пресвятой Богородицы из Кафедрального Успенского Собора учинен первый крестный ход в Вознесенскую церковь, где встретил его сам Преосвященный Ксенофонт, и отслужил Литургию с избранным духовенством, при многочисленнейшем стечении граждан, вспоминавших с глубоким чувством радости, что в прошедшем году в этот день здесь же служил Архипастырь и получена первая радостная весть о стеснении сильного врага, пленившего – было нашу древнюю Столицу. См. Рассказ очевидца, участвовавшего в церковных молебствиях 1812 года во Владимире.
Церковь Вознесения Господня славилась своим иконостасом 1812 г. с иконами, написанными в итальянском стиле.
В 1813 г. в честь победы над Наполеоном с северной стороны были пристроены придел Покрова Божией Матери и колокольня.
По обычаю возле храма располагалось старое кладбище, являвшееся местом упокоения многих жителей города и Владимирского края. Среди них покоится и участник Бородинского сражения князь Дмитрий Николаевич Голицын (1786-1812) - сын Николая Алексеевича Голицына, владельца подмосковного села Архангельское. Служил на гражданской службе и в первых годах XIX в. был пожалован в камер-юнкеры. С началом Наполеоновских войн, вступил в ряды армии и участвовал в кампаниях 1805-1807 гг., а затем в Отечественной войне 1812 г. В Бородинском сражении майор Дмитрий Николаевич Голицын был ранен. Родители решили перевезти раненого героя Бородина из Москвы в Нижний Новгород, но на половине дороги, во Владимире, 20 сентября 1812 года князь все же умер 25-лет от роду. Князя Д.Н. Голицына похоронили при Вознесенской церкви. И более ста лет при этом храме сохранялось его массивное гранитное надгробие. В память о почившем здесь сыне родители украсили Вознесенский храм иконостасом. Литературоведы считают, что писатель Лев Толстой именно князя Дмитрия сделал прототипом образа Андрея Болконского в романе «Война и мир».
Дмитрий Николаевич Голицын
Евгений Михайлович Воскресенский
Евгений Михайлович Воскресенский – студент Киевской духовной семинарии вып. 1857 года, с 1 октября 1858 года по 30 августа 1861 года проходил должность учителя Боголюбского сельского училища; 30 августа 1861 года рукоположен во священника к Вознесенской церкви гор. Владимира; с сентября по декабрь 1870 года и с мая 1878 года по май 1885 года состоял членом правления духовной семинарии, 11 ноября 1876 года назначен законоучителем Владимирской женской гимназии; с 22 декабря 1888 года по 27 июня 1894 года проходил должность благочинного градских церквей.
В 1863 г. с южной стороны храма открыли еще один придел в честь Благовещения Божией Матери. Церковно-приходская богадельня при Вознесенской церкви, была устроена для бедных прихожан Вознесенского прихода по инициативе о Е. Воскресенского. Присоединена к Православию дочь колл. асс. девица Александра Самуилова Алопеус 61 года, лютеранского вероисповедания, - священником Евгением Воскресенским 2-го ноября 1890 года. 31 мая 1892 года возведен в сан протоиерея. В 1894 г. просвещена святым крещением из евреек нижегородская мещанская девица Соре-Лея Израилева Левина 24 лет, с наречением ей имени Лидия, по крестном отце, Михайлова,- протоиереем гор. Владимира Вознесенской церкви Евгением Воскресенским.
Скончался 19 июня 1899 года.
Слово при погребении протоиерея Вознесенской г. Владимира церкви, Евгения Михайловича Воскресенского
Итак, о жизни покончен вопрос! В последний раз мы окружаем возлюбленного Евгения Михайловича. В последний раз созвал он всех, кто любил его, кто поверял ему свою совесть, кто имел к нему более или менее близкое отношение. Обычаем мира принято при прощании возлагать на прах умерших венки из красующихся цветов, как символ жизни, побеждающей смерть. Но цветы земные, служа временным украшением дорогого нам гроба, не заменят нам тех неувядаемых цветов добродетелей, какими украшается жизнь верного христианина, подвигом добрым подвизавшегося, особенно пастыря, непостыдно и право правившего слово Божественной истины. Как прекрасный луг в весеннее время, украшается такими цветами жизнь почившего, приснопамятного нашего отца и друга. Из этих-то цветов да позволено мне будет сплести венец на главу, достойную венца, если только я смогу своим неискусным словом осветить в нем — священнослужителе — пастыря, в пастыре — человека, в человеке — его благодушную, редкую в наши дни личность. И когда-же, как не теперь, благовременнее собрать под один обзор всю долголетнюю и многополезную жизнь почившего, чтобы каждый из нас унес в дом свой светлое, сочувственное воспоминание о нем? И вот, я стою перед этим гробом и поучаюсь. Почил один из пастырей словесного стада Христова, старейший и лучший из нас, облеченный в свое время в сан блюстителя нравов и судии духовенства, истинный печальник и друг человечества, наконец, муж и отец семьи, остающейся сиротствующей. И везде почивший явил себя мужем чести, долга, правды, любвеобильной христианской души. «Он был пастырь». Отходят, по библейскому выражению, «в путь всей земли» пастыри прежнего поколения, — уходят с ними и те предания, в духе которых совершали они свое служение. Св. вера и церковь — едины и неизменны на все времена; но служители церкви ходят среди движения века, и приражаются к ним современные мысли, направления и стремления. В этом смысле пастыри прежнего поколения умели стоять на высоте своего духовного сана, относясь к обществу с силою, поучающею, примиряющею, входящею в советы семейные. Они всецело были преданы тому званию, которое носили; они совершали свое служение, как дело Божие; они пели Богу, доколе светильник не угасал в них, как без елейный. К такому-то роду пастырей принадлежал почивший. Сорокалетнее служение его св. церкви честное, мирное, нестареющееся с летами, но всегда бодрое, одушевленное, с верою и правдою даже до смерти: о, чувствуешь невольное уважение при одном представлении такого почтенного долгослужения. Он не льстил духу времени, внося в него слово здравое, учительное; не искал популярности у людей света, — которые сами приходили искать у него совета на свои душевные недуги; не исходил на разные мирские пути, посвящая всю душу одному делу Божию. И во всякое дело своего служения он вносил живое участие и горячую деятельность. Он любил благолепие святыни дома Божия; в это по преимуществу святое дело он вложил всю свою душу. Кто помнит этот храм сорок лет тому назад, тот легко поймет, сколько положено почившим дум и забот, сколько понесено трудов и жертв на благоукрашение и обогащение его. Любил он и благолепие богослужения; он умилялся при благочинном строе чтения и пения; в самом голосе его, до последнего дня его службы ясном и твердом, всюду слышном, звучало его религиозное, назидающее душу настроение. В страдальческие дни болезни его более всего снедала его скорбь о том, что он не мог предстоять престолу Божию; недужный, он порывался совершать священнослужение и выражал недовольство на врачей, что не дают ему помереть на службе. Таков он был пастырь! Чувствуешь-ли ты, добрая паства, что не стало у тебя достойнейшего пастыря? Смерть такого пастыря, нам думается, есть потеря для целого прихода. Сколько есть невидимых нитей, коими связывается пастырь с своим приходом! Его слово будит в сердцах людей добрую мысль и чувство, его молитва низводит благословение Божие на домашнюю жизнь, его богослужение возжигает наше благочестие и умиление, его исповедь западает в душу и изводит раскаяние, самый вид его — духовного отца останавливает всякий дурной помысел и нехорошее дело. Где то доброе старое время, когда самые жилища дедов и отцов наших походили на домашние церкви, и пастырь был в их семействе молитвенником, собеседником и советником в радости и горе? Нынешнее общество стало дальше от церкви Божией, свои отношения к ней ограничило одними необходимыми потребами, — духовная связь ослабела, — и мудрено-ли, что в пастырях стали видеть чуть недокучливых посетителей! Но, говоря таким образом, я погрешил-бы перед тобою, почивший пастырь! Ты любил свой приход, тебе дорога была твоя паства, не жалел ты на служение ей ни времени, ни сил, ни трудов: и во дни старости мы видели тебя, как юношу, спешащим на зов ищущих тебя. Богатый и бедный, знатный и незнатный, в радости и горе — все одинаково находили отклик в твоем любящем сердце. Относясь искренно и сердечно к живым, ты едва-ли не искреннее и не сердечнее относился и к почившим. Кому неизвестны были твои молитвенные заботы об отходящих из мира сего? Кого из усопших ты не поминал в своих молитвах, ничесо-же чающе? Кто не дорожил твоим присутствием при погребении своих присных? Кто не желал продолжения твоей молитвенной памяти по своим отшедшим? Отчего так продолжительно всегда совершалось тобою начало Божественной литургии — проскомедия? Единственно от живейного участия к отшедшим из мира сего, из участия к тем, для которых уже нет иного средства к облегчению своей загробной участи. — Вот каков был твой пастырь, добрая паства! И ты это чувствовала и окружала его редким уважением и живейшею любовию. Что-же ты теперь сделаешь для него, на веки разлучающегося с тобою? Заплати ему от всего благодарного сердца тою-же молитвенною памятью, которою он помнил тебя: больше сего ему теперь ничего уже не надо! «Он был блюститель нравов и судия духовенства». Труды и обязанности пастыря церкви, конечно, усложняются, если ему поручены будут другие должности, хотя-бы и родственные по духу с пастырским служением. Различные исторические обстоятельства вызвали в нашей Православной церкви учреждение особенной должности «Благочинного». На таковую должность назначаются пастыри (пресвитеры), заявившие себя усердным служением церкви Божией, опытные, учительные, пользующиеся всеобщим уважением. Пастырь-Благочинный становится уже начальником над другими пастырями, блюстителем нравов и судиею всего подведомого ему духовенства. От пастыря, облеченного такою почетною должностью, требуются и особенные качества, необходимые для успешного выполнения возложенных на него обязанностей. Но нельзя не заметить, что с означенною должностью соединены и особенные, и немалые искушения. Нелегко воздержаться от властолюбия, когда хоть тень власти вверяется человеку, с детства привыкшему беспрекословно подчиняться; трудно уберечься от честолюбия, когда всюду окружен почтением, иногда растворенным самою тонкою лестью, неуловимым подобострастием; еще труднее избежать сребролюбия, когда видишь постоянную нужду и живешь среди лишений. Но и в этой должности почивший сумел сохранить душу братолюбивую и помышление негорделивое, око незавидливое и руку нестязательную. Будучи облечен властью, он не умел являть вида начальственного, не давал чувствовать своим подчиненным своего превосходства; но старей он был яко служай (Лук. 22, 26 ст.). Задачею начальственной службы он поставлял — исполнительность поощрять, малодушие утешать и ободрять, строптивость укрощать своим незлобием, каждому указывать его долг и достоинство вверенного ему дела, а человеку, впавшему в некое прегрешение (Гал. VI, I), произносить справедливый суд, и вместе с тем находить в нем то, что могло-бы принести ему и снисхождение. Кому неизвестны были — его мягкое и гуманное отношение к людям, его снисходительный и великодушный взгляд на их слабости и недостатки, и в тоже время его умение сочетать правду и милость в отношении к подчиненным, его честный и благородный взгляд на свой долг и службу, его отвращение от всякой фальши, криводушия и фарисейства? Кому неизвестна была в почившем эта в особенности достолюбезная и достоподражательная кроткая деликатность в общественных и служебных отношениях к подчиненным? Кому, наконец, неизвестны были его замечательная обдуманность в слове и решении, его осторожность в отзыве о подчиненных, его спокойствие и рассудительность в самых, по-видимому, сложных и запутанных обстоятельствах житейских? Вы, отцы и братие, сами свидетели, с какою сердечностью принимал он всех, как успевал он соединять всех около себя в дружную семью, какой дух мира и единодушия водворял он во всех: забывались пререкания, и каждый уходил от него с самыми добрыми и приятными впечатлениями. Для внешних почестей и отличий он был прост и недогадлив; каждый преклонялся перед его добротой, уважая его правоту и искренность. Да будет-же и между нами имя его благословенно и приснопамятно во веки! «Он был печальник и друг человечества». — Почти полвека я знал его. Дела долголетней его жизни многочисленны, и список их очень обширен. Но не до перечисления их людям любившим покойного, — что дела! Земля и все дела ее сгорят. Знавшим и любившим эту нежную, незлобивую душу, полную сердечной любви, готовой все сделать для своих ближних, — душу простую, но в то же время безупречно благородную, «она» всего дороже, и «ее» они тихо оплакивают. — Бог дал ему много талантов ума и воображения, энергии и настойчивости, общительности и житейского такта, доставивших ему известность и уважение не только между православными, но и иноверными жителями г. Владимира; дороже же всего у него был талант сердца, исполненного любви и благоволения, и этот талант, одухотворив всю его жизнь, составил самую дорогую ее цену для всех близко, знавших этого человека. С детства знакомый с нуждою и лишениями, он принес в жизнь сердце чуткое ко всякому горю, которым так полна жизнь нашей меньшей братии, в ранней молодости поставил себя на страже всякой нужды, готовый служить ей всюду, где потребуется. Сердце его болело нуждами ближних, и все его способности пошли на службу этим нуждам, которые он умел угадывать, и изобретать способы к их удовлетворению. Нужда родственная, сиротство, вдовство, беспомощность шли без всяких колебаний в его дом. Его сочувствие нужде было неизмеримо; его готовность утешить скорбь, успокоить смущенный чем-либо дух была безгранична. Свой достаток он считал не себе принадлежащим, но собственностью бедности. Нуждается кто на стороне, и у него нет своих средств пособить горю, — он спешит искать для того помощи у добрых людей. Обижен человек неправдой, насилием, он бросается отстаивать его правоту всюду, куда можно найти к ней дорогу (Был случай в его жизни, когда за свою подобную ревность он подвергался весьма тяжелому испытанию, которое, хотя, по милости Божией, и окончилось благополучно, но тем не менее оставило глубокие следы на его здоровье.). Видит изнемогающего, — и он изнемогает. Слышит соблазн, — и он воспламеняется и бежит, и ищет, и убеждает, чтобы внести свет во тьму и водворить правду. Где почует талант, доброе стремление, выбивается из сил, как-бы поддержать его, найти ему место и дело, очистить ему поле для деятельности, снабдить его средствами. Облагодетельствованные, пущенные им в ход люди роскошествуют уже на пире жизни, а он сам всю жизнь переходил из нужды в нужду, не переставая служить нуждам других, и так дожил до предела нужд, — «и умер, как наг родился». Гнев и злопамятство не могли найти места в этой добрейшей душе. Встречались ему неприятности, порождаемые чужой неблагодарностью; но они тяготили его чистую, любовную душу, и он всегда готов был первый идти с словом мира и прощения к человеку, его обидевшему. Испытав всяческие разочарования, искусившись горьким опытом в людской неблагодарности, он до конца дней своих сохранил веру в добро и честь, веру в людей, приходивших к нему со знаменем добра и чести. Как многие обманывали его! Имя им легион; но никто не мог погасить в нем пламя любви к людям, — и сердце его не охлаждалось, дающая рука не оскудевала, когда было что дать. Также не истощима была и надежда его на торжество добра в душах человеческих, ибо надо всем господствовала в нем крепкая вера в Бога и пути Его провидения. — Годы проходили, день его жизни видимо клонился к вечеру, а душа его была по прежнему жива и горяча, а сердце его сочувственно отзывалось на всякое добро. Кто видел это лицо, на котором теперь лежит ледяная печать смерти, в ту пору, когда оно уже было обрамлено достопочтенными сединами, тот помнит, что и в раме прекрасной, благовременной седины это лицо сияло чистотой и непорочностью сердца, дышало приветом и кротостью, свойственным истинным младенцам о Христе. Зависть и самолюбие не положили своей темной печати на его ланитах; злоба и ненависть не избороздили его чела. Но в то же время лицо его и в старости отражало мужество, которое так и порывалось сказать устами: «вся могу о укрепляющем мя Иисусе». В его глазах горел постоянно огонь непритворного, просвещенного сочувствия всему честному и доброму, и уста звучали словом одобрения всему, что носило на себе печать бескорыстного, трудового служения истине и добру. Какими бы горькими заботами ни был опутан день его, какие бы ни скоплялись над ним тучи, — трудно было видеть его омраченным и в горьком расположении духа: всюду нес он ясное лицо, улыбку благоволения и юношескую живость впечатления, когда в виду чужого горя являлась возможность помочь ему. Таков он был до последнего часа своей жизни; и ангел смерти, придя взять его, снял с уст его последнюю улыбку. Последнее обращение я сберег для вас, опечаленная супруга и сиротствующие дети. Если из всех скорбей на земле самая тяжелая есть потеря дорогих сердцу нашему, смерть близких родных: то что я могу сказать вам в утешение при той сильнейшей скорби, при той невознаградимой потере, которая постигла вас? Велика и тяжела утрата, понесенная многими из тех, которые окружают этот гроб; долго она не забудется, сожаление о ней некоторые сохранят, быть может, на всю жизнь. Но что значит наше сожаление и наша скорбь в сравнении с вашим горем? Вы ближе всех знали его: он был вашею опорою, радостью, гордостью; перед вами раскрыта была эта — полная любви, благорасположения, прощения — душа: вы понимали его благие и честные стремления и благожелания, какие вносил он во всякое дело свое. В доме своем он был как древний патриарх среди многочисленной семьи; около него любили собираться все родные и знакомые; с собою всюду приносил он искренность, веселость, добросердечие, обо всех доброе слово, и не любил он осуждения. И могли-ли вы думать, что это счастие семейное будет скоро разбито, что эта жизнь, которой, казалось, еще надолго станет, близка уже к тому, чтобы погаснуть? И если бы я сказал вам: не плачьте, не скорбите, я исполнил бы долг звания своего, но не дал бы утешения вашему разбитому сердцу. Кто заменит, возвратит умершего? Кто даст семье отца, друга, опору? Кто научит разлюбить родное, дорогое нам? Но да будет воля Божия! Во имя любви к почившему, еще ближе сомкнитесь, сиротствующие дети, вокруг своей немощной матери! Под бременем общего несчастия еще более да окрепнут между вами то единодушие и та взаимность отношений, водворить которые так горячо стремился почивший! Он отошел от вас, но да живут в вас его пример, его дела, его высокочестное имя. Когда вы будете вспоминать об нем не только со скорбью, но и молитвою веры и упования, когда вы будете любить те добродетели, какие он любил, развивать в себе те добрые качества, какие он имел, продолжать то добро, какое он сеял: верьте, его дух будет витать среди вас и с неба он будет взирать на вас с любовию и благословением! А теперь воздайте ему последнее целование и не жалейте слез своих. В своем горе вы не одиноки: все мы живо сознаем и чувствуем, что без этой доброй души в нашем мире пусто покажется не только вам, но и многим, многим, знавшим и любившим ее. И мы плачем о ней, но плач этот не горький, потому что в этой душе ничего горького не было, и потому веруем, что душа его во благих водворится, — там, где разрешится таинство веры, надежды и любви, — в жизни бесконечной. Аминь... Протоиерей Александр Альбицкий.
Диакон Вознесенской, гор. Владимира, церкви Дмитрий Херсонский 8 февраля 1900 г. перемещен в село Вески, юрьевского уезда.
Константин Константинович Богородский родился в Сновицах 5 июля 1876 г. в семье чиновника Владимирской духовной канцелярии Константина Петровича Богородского. В сновицком Вознесенском храме в 1895 г. он начал служить псаломщиком (с 13.08.1895 г. до 28.02.1900). Священником там тогда служил отец Алексий Альбицкий. Супругу о. Константина звали Надежда Яковлевна Богородская, в девичестве — Тихомирова. Венчание их состоялось 11.01.1898 г. В метрической книге Сновицкого храма записано: «Жених Владимирского уезда, села Сновицы – псаломщик Константин Константинович Богородский, сын чиновника Владимирской духовной канцелярии, православный». Служил дьяконом в Вознесенской церкви города Владимира.
Улица Вознесенская, д. 18. Дом Богородских «Дьяков дом». Потом в доме жили Соколовы.
25-го сентября 1916 г. дьякон принимал участие в Первом торжественном перенесении св. мощей мученика Авраамия из холодного храма в теплый. В утвержденном Высокопреосвященством расписании внебогослужебных чтений и бесед во Владимирском Кафедральном Успенском соборе на время с 14 сентября 1916 г. по 19 марта 1917 г. значится, «23 октября. 1. О лихоимстве. Свящ. А. Лебедев. Вызывается для участия в общенародном пении во время беседы и в служении молебна диак. К. Богородский». В газете «Владимирские епархиальные ведомости» за 1918 год есть упоминание, что диаконом-псаломщиком Вознесенской церкви г. Владимира служит Константин Богородский. Точная дата рукоположения во пресвитера неизвестна. Людмила Дмитриевна Василисина рассказывает: «Когда было гонение на церковнослужащих ему [отцу Константину] надо было этот дом продать. Но продать не могли. Потому что никто не покупал в те времена. Такое было время. И здесь жила его дочь - тетя Надя. И муж у нее был Семен. И их трое детей. С одной из их дочерей, Тамарой, мы были приятельницы. Мы и работать вместе ходили и - на пляж и - гулять. Все вместе ходили. А теперь, ее дочь Марина,когда сюда, во Владимир, приезжает - раза два, три в год - мне звонит и ко мне приходит. Моей подруги дочка. Она искала своих предков. Тамара, моя подруга, была 1926 года рождения. Когда еще она была жива у них была жива тетка, тетя Зоя, они стали искать могилу деда. Ведь из своего дома он уехал. Его попросили, чтобы он не жил. Он уехал, чтобы дать возможность детям жить. Потому что зятю, дяде Сене, на работе строго сказали: «Или партийный билет положите на стол или разводитесь со своей женой». Узнав о том, что семье дочери из-за него грозят проблемы, отец Константин принял решение уйти сам. Он стал искать — куда уйти жить. По одним данным он был вынужден поселиться в сторожке при храме в Сновицах: «Там храм был не закрыт. А при храме была сторожка, маленькая будочка. Сновицкий священник разрешил ему там жить. Несмотря на это, советские власти выселили их всех из дома, так как глава семьи был священнослужитель, а.дочь с семьей переселили в дом № 17». По другим данным, хоть и очень дешево, но дом они продали. А отец Константин не жил в Сновицах, а сразу был назначен служить приходским священником в храм Флора и Лавра в селе Суворотском и со своей матушкой переехал туда. Пасху 1931 г. за усердное служение он был награжден камилавкой. Отец Константин в это время жил в селе Суворотском. Там они и прожили до конца своих дней. Приход в Суворотском по имеющимся данным действовал не позже конца 1930-х годов. Храм был закрыт, в советский период — разрушен, в настоящее время пустует.
Константин Константинович, Надежда Яковлевна Богородские и их внучка Евгения Александровна Волкова на фоне храма Флора и Лавра в селе Суворотском.
Умер отец Константин в 1951 году. Его похоронили во Владимире на старом (Князь-Владимирском) кладбище на почетном месте — у северной стены Князь-Владимирского храма.
Иоанн Алексеевич Быстровзоров (9.10.1874 - 1918) был рукоположен и служил священником в Вознесенском храме с 1898 года до своей смерти в 1918 году.
Иоанн Быстровзоров
Иоанн Алексеевич Быстровзоров (священнический сын), родился 9 октября 1874-го года. Во Владимирской Духовной Семинарии окончил курс со званием студента в 1896 году. Состоял учителем Архангельской второклассной церковно-приходской школы с 1896 по 1898 год. В 1898 г. рукоположен в священники в Вознесенской г. Владимира церкви. Состоял членом Архивной Комиссии по разбору старых Консисторских дел с 1899 по 1902 год. В 1899 г. был членом Комиссии по освидетельствованию фундаментальной библиотеки Духовной Семинарии. Был членом Комиссии по освидетельствованию ученической библиотеки Духовной Семинарии с 1900 по 1907 год. Состоял членом делопроизводителем Комиссии по сбору пожертвований на устройство зданий женского Епархиального Училища с 1900 по 1902 год. С 1902 г. состоял членом Владимирского Уездного Отделения Владимирского Епархиального Училищного Совета. Состоял членом - казначеем Владимирского уездного отделения Епархиального Училищного Совета с 1902 по 1905 год. Состоял членом временного ревизионного Комитета для документальной поверки экономического отчета в Епархиальных суммах по Владимирскому Духовному Училищу с 1904 по 1907 год. Состоял членом строительной Комиссии Владимирского Духовного Училища с 1905 по 1908 год. Состоял членом Контрольного Комитета Владимирского Епархиального церковно-свечного завода с 1906 по 1909 год. С 1907 г. состоял членом Правления Владимирского Духовного Училища. «С 18 по 21 сентября 1908 г. в городском манеже г. Владимира была открыта выставка пчеловодства. Из пчеловодов г. Владимира, настоятель Вознесенской церкви, священник И.А. Быстровзоров демонстрировал изобретенный им улей-дешевку с использованием для последнего ящиков чайных и гильзовых. Низ улья и средняя часть с гнездом для пчел устроена из материала чайного ящика, а верх — магазин из гильзового ящика. Устройство ящика такой системы стоит от 1 р. 75 коп. до 2 рублей, тогда как ящики других систем стоят не дешевле 5 — 6 рублей. Комиссия во главе с представителем Главного Управления Земледелия и Землеустройства Новиковым, осматривавшая выставленный о. Быстровзоровым улей-дешевку, присудила ему награду — большую бронзовую медаль и свидетельство с признательностью от Главного Управления Земледелия и Землеустройства. На этой выставке от Епархиального свечного завода было выставлено до 20 образцов разных восковых свеч, а также образцы воска — местного, сибирского и заграничного. Выставочная комиссия выразила Епархиальному свечному заводу свою глубокую благодарность» (В. Е. В. № 39-й. 1908).
В 1908 г. состоял членом Ревизионной Комиссии по освидетельствованию имущества и библиотеки Владимирского Духовного Училища. Состоял Законоучителем двухклассного железнодорожного училища М.Н. Просвещения при станции Владимир с 1899 по 1911 год. С 1909 г. состоял членом Строительной Комиссии по устройству зданий для Владимирского Епархиального женского Училища и с 1910 г. делопроизводителем. С 1911 г. Законоучитель 6-го приходского Городского Училища. С 1912 г. Председатель Контрольного Комитета при Владимирском Епархиальном церковно-свечном Заводе. С 1911 года состоял Членом Комиссии по поверке судной графы Клировых ведомостей согласно дел Духовной Консистории. В 1915 г. священник Вознесенской церкви Иоанн Быстровзоров пожертвовал 3 руб. в пользу Палестинского Общества.
За труды по разбору старых Консисторских дел и составлению описи преподано Божие Благословение Высокопреосвященнейшим Сергием 1-го сентября 1902-го года. За труды по сбору пожертвований на женское Епархиальное Училище 10-го октября 1902-го года преподано Архипастырское благословение. 19 января 1904 года награжден набедренником. 28 марта 1907 года награжден скуфьею. 6-го мая 1913-го года награжден камилавкою.
Улица Вознесенская, д. 16. Дом Быстровзоровых до 1918 г. «Церковный дом».
За храмом стоит каменный двухэтажный дом (№ 16), его на улице называли «церковный дом», «белый дом». Это был дом семьи Быстровзоровых. Там, на приусадебном участке, у них был сад и пчелиные ульи на склоне Вознесенской горы. Отец Иоанн успел построить для своей семьи и второй дом напротив, через дорогу — дом № 19.
Улица Вознесенская, д. 19. Дом Быстровзоровых.
После революции Быстровзоровы стали подвергаться притеснениям. В это время шла страшная пандемия «Испанский грипп». От этой болезни умирали даже люди среднего возраста с хорошим иммунитетом. Отец Иоанн умер в 44 года, в 1918 году, простудившись после долгого отпевания на холоде умершего мужчины. Одновременно с отцом от гриппа умерла третья дочь - Вера. А ей было всего 17 лет. Четвертая дочь, Анна, умерла в том же 1918 году в возрасте 16-ти лет. Она поехала зимой вместе со знакомыми женщинами куда-то далеко менять вещи на продукты. Поменять удалось, но на обратном пути в поезде какие-то проверяющие отобрали у нее все продукты. Она в горе от этого сильно плакала и переживала и не заметила как, сидя у окна, простыла. Дома она заболела воспалением легких и умерла. В 1918 году власти еще не запретили хоронить около храмов. Отца Иоанна и его дочерей похоронили с южной стороны храма, прямо за апсидой Благовещенского придела. Матушка Елизавета Дмитриевна прожила долгую жизнь. Ее девичья фамилия была Соловьева. Отец ее, Дмитрий Соловьев, тоже был священником. Она родилась в 1875 году; в 1897 г. вышла замуж; в 1918 году лишилась мужа и была вынуждена выживать с детьми во враждебном окружении. Даже пенсию ей не платили. Только через много лет стали платить пособие как многодетной матери.
После окончания ссылки в Сибири Лебедева Михаила Петровича (1895-1930) направили сначала в Иваново, а затем в г. Владимир под административный контроль. Сначала отец Михаил (М.П. Лебедев) служил в Никитской церкви, которая расположена недалеко от Костерина переулка. Там, видимо, и состоялось знакомство Лебедева и Платонова. После закрытия Никитской церкви Лебедев перешел настоятелем в Церковь Вознесения Господня. Туда же перешел служить регентом церковного хора и И.И. Платонов после закрытия и разрушения Николо-Златовратской церкви, прихожанином которой Платонов был с начала XX в. со времени переезда в г. Владимир из деревни Луговской.
«21-го апреля 1924 г., около 3-х часов дня, из-за неосторожного обращения с огнем сына гр-ки Лебедевой по Воскресенской ул. (против церкви), вспыхнул пожар. Огонь уничтожил сарай и, перекинувшись на дом, сильно повредил 2 стороны его. Опоздай на 10—15 минут пожарная дружина и вряд-ли удалось бы отстоять дом» («Призыв», 24 апреля 1924).
«У Вознесенской церкви, по горке, кладбище небольшое. Ограды нет. Памятники круглые кто-то валит и скатывает вниз на дорогу, чтобы проезду мешали» («Призыв», 5 июля 1924). Служение в храме прекратилось в 1934 г. Церковь была превращена в склад. В годы Великой Отечественной войны здесь находился один из 17 отделов владимирского концлагеря для немецких военнопленных № 190. Всего располагалось порядка 800 человек. По воспоминаниям одного из тех, кто отбывал здесь заключение и впоследствии посетил Владимир явствует, что и в послевоенные годы церковь хранила изначальный интерьер и свой иконостас. Все внутренние и внешние перестройки храма были связаны с последующим этапом его использования. Он наступил в 1949 г. в связи с закрытием здесь лагеря и передачей здания под нужды обувной фабрики.
«Ровно посередине улицы, соединяя обе ее части, возвышался Вознесенский храм. В то время на нем не было крестов, облупленные стены скрывались за высоким забором, и располагалась там фабрика, которую все называли «босоножечной». Готовой продукции этого заведения я ни разу не видела, зато помню, с каким восторгом мы встречали редкие грузовики, везущие сырье, и потом выпрашивали на проходной глянцевые кусочки цветной клеенки - из нее и шили, видимо, те самые босоножки. А церковь - хоть и без алтаря, хоть и дрожащая от грохота станков - все-таки, как я понимаю теперь, никогда не умирала. Любой житель постарше, выходя из дома, непременно крестился в ее сторону, а в праздники наши бабушки просили сторожа открыть ворота, молились у входа и целовали углы оскверненного храма» (О.Г. Ручко «Родная улица» Краеведческий альманах «Старая Столица» выпуск 7.).
В 1960 г. здание Вознесенской церкви, согласно постановлению Совета министров РСФСР, было взято под государственную охрану как памятник республиканского значения.
Вознесенский храм после передачи его Церкви
Непосредственно перед открытием храма в 1990 году, помещения его по-прежнему использовались под цеха обувной фабрики. 24 мая 1990 г., в день празднования престольного праздника Вознесения Господня, храм освятил архиепископ Владимирский и Суздальский Валентин. Здесь впервые, спустя 56 лет после запустения, вновь была отслужена Божественная литургия. В начальный период своей новой истории на территории Вознесенского храма планировалось создание духовно-административного центра Владимирской епархии, однако Епархиальное управление вскоре решили разместить вновь в стенах Рождественского монастыря. Так Вознесенский храм окончательно стал приходским.
Воскресная школа храма Вознесения Господня в г. Владимире
При нем с первых лет существования и поныне успешно действует Воскресная школа (сайт Воскресной школы). Ее бытие начиналось при Успенском кафедральном соборе в 1989 г., но в связи с тем, что в 1990 г. Вознесенский храм планировалось использовать в качестве общеепархиального центра, воскресную школу решили перевести из Успенского Собора на Вознесенскую горку. Сегодня школа состоит из трех групп: младшей, средней и старшей.
В храме, посвященном Вознесению Господа, южный и северный приделы освящены в честь праздников Богородицы Благовещения Божией Матери и Ее Покрова. В Вознесенском храме находится великая святыня - образ прпп. Кирилла и Марии, родителей преподобного Сергия Радонежского с частицей их святых мощей.
Колокольня церкви Вознесения Господня Западный вход в храм. Церковь Вознесения Господня. Улица Вознесенская, д. 14а Иконостас Вознесенской церкви На кладбище при церкви
Крестный ход из Успенского собора в Вознесенскую приходскую церковь
Празднованием в честь Покрова Пресвятой Богородицы ознаменовано первое число октября месяца, и праздник сей, мало известный на Востоке, особенно близок сердцу Русскому, притекающему к покровительству Пречистой Девы, по самому наименованию сего радостного дня. Как начало церковного лета, в первый день сентября, посвящено «Содетелю всея твари, положившему времена и лета в своей власти, дабы благословил венец лета благости Своей»,— так равно и начало октября с благоговейною мыслью посвящено особенному покровительству Пречистой Матери нашего Господа и Спаса, и мы с утешением возносим молитвы наши Пресвятой Деве, невидимо предстоящей, с ликами Святых, в Церкви и за нас молящейся превечному Богу. В православном отечестве нашем день сей, Покров Богородицы, совпадает с радостным событием завоевания первого магометанского царства и водворения через то христианства в непросвещенной дотоле Казани (1552), посему и празднует столь светло Россия сие отечественное и вместе церковное торжество. У нас же, жителей гор. Владимира, этот день ознаменовывается особым крестным ходом: из Успенского собора в Вознесенскую приходскую церковь этот ход, по рассказам старожилов-очевидцев, учрежден по следующему обстоятельству: «в 1812 году», так начинается рассказ очевидца участвовавшего в церковных молебствиях 1812 г. во Владимире, достопамятном для всякого русского, «неусыпный молитвенник богоспасаемого города Владимира Преосвященный Ксенофонт, служивший все лето по всем церквам города в каждый праздничный день, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы изволил служить в Вознесенской церкви. К Божественной Литургии собралось богомольцев очень много. К концу оной прибывший кто-то из гор. Покрова объявил, что туда пришло верное известие, что французы сильно стеснены в сожженной Москве и собираются бежать из нее. Это довели до сведения Владыки во время причастна, и он, кончивши Литургию, распорядился отслужить молебен Покрову Пресвятой Богородицы. Все молились с особенно глубоким чувством и обильным потоком слез о спасении любезного отечества. Спустя недели две, получено официальное уведомление, что вытеснены французы из Москвы и пытаются прорваться в хлебородныя южныя губернии; но там Кутузов сильно укрепился и был готов, при помощи Божией, сделать им решительный отпор. При отрадной сей вести, начали мы еще усерднее молиться Царю царствующих и Пречистой Деве Богородице — о даровании нашему Царю, Императору Александру Павловичу решительной победы над злочестивым врагом, вспомнив притом, что предварительное известие о стеснении Наполеона в Москве нами получено было, когда молились мы в Вознесенской церкви в день Покрова Пресвятой Богородицы. Чтобы увековечить эту радостную весть, Архипастырь наш постановил учредить в день Покрова Пресвятой Богородицы крестный ход в Вознесенскую церковь, в коей в то же время возымел усердие устроить придел в честь Покрова Пресвятой Богородицы, церковный староста, Владимирский уездный казначей Н.А. Адоев, и совершил оный в один год. В следующем 1813 году, в день Покрова Пресвятой Богородицы, из Кафедрального Успенского собора учинен первый крестный ход в Вознесенскую церковь, где встретил его сам Преосвященный Ксенофонт, и отслужил Литургию с избранным духовенством, при многочисленнейшем стечении граждан, вспоминавших с глубоким чувством радости, что в прошедшем году в этот день здесь же служил Архипастырь и получена была первая радостная весть о стеснении сильного врага, пленившего, было, нашу древнюю столицу. Много пролито горячих слез, много вознесено благодарственных молений к Всемилостивому Царю Небесному, пособившему Царю нашему Александру I не только со славою изгнать гордого Наполеона из пределов России, но и освободить от его постыдного ига западные державы. Сей крестный ход, пробуждающий радостное воспоминание в сердце каждого верного сына России, доселе совершается каждогодно в означенный праздник,— и мы, новое поколение, с особым чувством благоговения и благодарения молимся Всемощной Заступнице нашей Пресвятой Деве Богородице, покрывшей честным Своим омофором наши Владимирские области от нападения вражия, ибо в то время, в сентябре и октябре 1812 г.,— честные и чудотворные иконы Ея,— московские,— находились в здешних пределах». К этому рассказу считаем не лишним присовокупить и то, что когда Наполеон после Бородинской битвы приближался к Москве и когда вследствие сего, по Высочайшему повелению Императора Александра I — вывезти из Москвы все драгоценности, церковные и государственные, Московский викарий Епископ Августин в ночи на роковое для Москвы 2-е сентября, взявши с собою чудотворные иконы Богоматери Владимирскую и Иверскую, отправился во Владимир, куда прибыл 5-го сентября к неимоверной радости граждан гор. Владимира и здесь оставался со св. иконами до 8-го сентября, когда отправился в гор. Муром, куда прибыл 10-го сентября. Вскоре после того (1-го октября) была получена весть об освобождении Москвы от французов. Так заступлением Царицы Небесной Господь сохранил город Владимир от «нашествия врага». С тех пор, в день празднования Покрову Пресвятой Богородицы, в гор. Владимире положено совершать из Успенского собора крестный ход в Вознесенскую,— приходскую, прежде монастырскую церковь, чтобы через то живее напечатлеть в сердцах первоначальное получение известия о чудесном спасении нашего отечества заступлением Богоматери.
