На протяжении многих лет 1 октября - в день праздника Покрова Богородицы - во Владимире проходил крестный ход у Вознесенской церкви. Он был установлен епископом Владимирским и Суздальским Ксенофонтом (Троепольским) в 1812 году в память о победе русского оружия и освобождения Москвы от французов. В некоторых документах сообщается также и о том, что в это время был сооружён в той же церкви придел в честь Покрова Божией Матери - тоже в память победы над французами.
Известна церковь Вознесения ещё и тем, что возле её алтаря был похоронен умерший во Владимире от ран, полученных в Бородинском сражении, князь Дмитрий Николаевич Голицын.
Герб рода князей Голицыных
Дмитрий принадлежал к старинному дворянскому Роду князей Голицыных. Его отцом был князь Николай Алексеевич (1751 - 1809), матерью - княгиня Мария Адамовна, урождённая Олсуфьева (1758 - 1820). Николай Алексеевич, начав службу в лейб-гвардии конном полку вахмистром, дослужился до чина тайного советника, звания сенатора и ордена Александра Невского. В 1780-е годы он был чрезвычайным посланником при шведском дворе.
О том, почему именно во Владимире был погребён представитель столь известного российского рода, не знали в городе и в начале XX века. Во всяком случае, газета «Старый владимирец» 13 мая 1912 года, сообщая о ремонте надгробия родственниками, с недоумением писала: «Почему герой войны 1812 года со столь известной фамилией похоронен во Владимире, остаётся неизвестным».
Голицыным принадлежало знаменитое подмосковное Архангельское (проданное впоследствии Юсуповым). Помещичий дом был выстроен в итальянском стиле по планам, присланным Николаю Алексеевичу великим князем Павлом Петровичем, будущим императором, путешествовавшем по Италии под именем графа Северного. Владельцами Архангельского была собрана одна из замечательных частных библиотек. В ней насчитывалось более 20000 томов, в том числе редких изданий по всем отраслям наук и искусств. В Архангельском собирались художники, артисты, путешественники. Там часто играли оркестры духовой и инструментальной музыки, ставились спектакли, устраивались фейерверки.
Дмитрий Николаевич Голицын
Дмитрий Николаевич родился в 1786 году и был одним из четверых оставшихся в живых детей Голицыных (у них родилось 16 детей, большинство из которых умерло в младенчестве). Он был записан на службу в московский архив Министерства юстиции. Вскоре император Александр I пожаловал его в камер-юнкеры. В 1805 году Дмитрий Николаевич был пожалован действительным камергером и включён в состав делегации под руководством графа Ю.А. Головкина, отправленной в Китай для упрочения дружественных отношений с далёким соседом. Делегация вернулась в Россию в 1806 году. Д.Н. Голицын перешёл в военную службу, поступил в Нарвский драгунский полк в чине капитана. Вскоре уже в чине майора Д.Н. Голицын был назначен адъютантом главнокомандующего генерал-фельдмаршала графа И.В. Гудовича, который с 7 августа 1809 по 13 мая 1812 года был генерал-губернатором Москвы. После отставки Гудовича Высочайшим приказом от 2 июля 1812 года Голицын был определён в Ахтырский гусарский полк, о чём 20 июля 1812 года сообщили «Московские ведомости». В составе этого полка он и принимал участие в Бородинском сражении. В Ахтырском полку служил и Денис Давыдов. Накануне сражения при Бородине он испросил отряд для налётов в тылу французов и получил под своё начало 50 гусар и 80 казаков. С этим отрядом Д. Давыдов действовал в районе Вязьмы. Ахтырский полк сражался у Багратионовых флешей и у Семёновского оврага. Несколько раз ахтырцы ходили в атаки, при этом несли большие потери. 26 августа Д. Н. Голицын был тяжело ранен осколком гранаты. Раненого вынесли с поля боя и оказали первую помощь в полевом лазарете, затем отправили в родительский дом.
Состояние раненого внушало большие опасения, и родственники, уже готовые к эвакуации, решили везти его на восток, в Нижний Новгород. В начале сентября они достигли Владимира. Город к этому времени заполнили беженцы, среди которых были представители многих знатных фамилий, например, отстранённый от должности Барклай-де-Толли, московский губернатор граф Ростопчин, Анна Полторацкая, будущая Керн, воспетая Пушкиным. Здесь находился заболевший двоюродный дед Л.Н. Толстого - князь М.С. Волконский, вскоре умерший на руках своего сына, случайно заставшего своего отца во Владимире... В каком из владимирских домов нашлось место для тяжело раненого князя Голицына - неизвестно. Вероятно, его поместили в один из домов на окраине города, вблизи Московского тракта, скорее всего, в приходе Вознесенской церкви.
19 (в некоторых публикациях 20 и даже 22) сентября он скончался.
В рапорте командира владимирского внутреннего губернского батальона подполковника Быкова генерал-адъютанту инспектору внутренней военной стражи графу Комаровскому сообщалось: «Находившийся здесь в городе Владимире Ахтырского гусарского полка майор князь Дмитрий Голицын за полученною в сражении тяжёлою раною прошедшего сентября 19 числа от оной помер, о чём Вашему графскому сиятельству донести имею честь» (РГВИА. Ф. 29. Оп. 1/153а. Связка 22. Д. 3165. Л. 12).
Д.Н. Голицын был похоронен возле алтаря Вознесенской церкви (умершего несколько позже, в начале октября, М.С. Волконского похоронили также возле алтаря - Князь-Владимирской церкви). В память о почившем здесь сыне родители украсили Вознесенский храм иконостасом. На могиле Голицына было установлено надгробие. В 1912 году, когда отмечалось 100-летие Отечественной войны, при его ремонте можно было прочитать надпись о том, что здесь покоится прах «д[ействительного] камергера Двора Его Императорского Величества, майора Ахтырского Гусарского полка, князя Дмитрия Николаевича Голицына», а также о том, что герой войны «августа 26-го 1812 года в баталии при Бородине смертельно ранен и кончил жизнь того же года 22 сентября». На надгробии читались следы прикреплённого герба Голицыных и какого-то орнамента. Об этом писала газета «Старый владимирец» 13 мая 1912 года. Одновременно газета сообщала о том, что родственники занимаются реставрацией надгробия, в частности, была вызолочена надпись и местному мастеру заказана железная решётка...
До нашего времени не сохранились ни надгробие, ни сама могила. По свидетельству краеведа иеромонаха Варфоломея (Минина) в 1990-е годы при ремонтных работах в Вознесенской церкви возле алтаря были обнаружены останки когда-то там захороненного князя Голицына; эти останки были перенесены в храм.
Память героев Бородинского сражения увековечена. Имена убитых и раненых были начертаны на стенах храма Христа Спасителя в Москве, снесённом в 1931 году. Эти имена можно прочесть и сейчас - на стенах восстановленного храма. Среди этих имён - имя Д.Н. Голицына. В 1912 году на Бородинском поле установлены памятники, посвящённые полкам, участвовавшим в знаменитой битве. Автором нескольких из них был Алексей Павлович Верещагин (1883 - 1933), долгое время работавший в г. Кольчугине. Он являлся автором памятника, в том числе, Ахтырскому гусарскому полку. На гранитной глыбе со сколами, увенчанной двуглавым орлом, золотом на лицевой стороне начертано посвящение полкам:
«1812 26/VIII 1912 Доблестным полкам 4-го кавалерийского корпуса графа Сиверса 1-го
Харьковскому, Черниговскому, Киевскому и Новороссийскому драгунским, Ахтырскому гусарскому и Литовскому уланскому
от
потомков: 4 уланского Харьковского,
17 гусарского Черниговского, 9 гусарского Киевского, 3 драгунского Новороссийского, 12 гусарского Ахтырского и 5 уланского Литовского полков».
На тыльной стороне был начертан подробный список погибших и раненых в день сражения воинов.
Некоторые литературоведы, а за ними и краеведы, склонны считать, что М.С. Волконский и Д.Н. Голицын, похороненные в городе Владимире, являются прототипами литературных героев Л.Н. Толстого - старого князя Болконского и его сына Андрея Болконского из «Войны и мира». Конечно, их судьбы сходны, но вот что писал сам Лев Николаевич, отвечая на вопрос о прототипах своих героев: «Андрей Болконский - никто, как и всякое лицо романиста, а не писателя личностей или мемуаров. Я бы стыдился печататься, ежели бы мой труд состоял в том, чтобы списать портрет, разузнать, запомнить. <...> Но как я сказал, в доказательство того, что я желаю сделать для вас невозможное, я постараюсь сказать, кто такой мой Андрей. В Аустерлицком сражении, которое будет описано, но с которого я начал роман, мне нужно было, чтобы был убит блестящий молодой человек; в дальнейшем ходе моего романа мне нужно было только старика Болконского с дочерью; но так как неловко описывать ничем не связанное с романом лицо, я решил сделать блестящего молодого человека сыном старого Болконского. Потом он меня заинтересовал, для него представлялась роль в дальнейшем ходе романа, и я его помиловал, только сильно ранив его вместо смерти. Так вот <...>, совершенно правдивое, хотя от этого самого и неясное объяснение того, кто такой Болконский».
