Размещение беженцев на территории Владимира (1915 год)
Размещение беженцев на территории Владимира (1915 год)
4 августа 1914 г. губернское земское собрание постановило организовать Губернский земский комитет, на что было ассигновано 150 тыс. руб. Этим комитетом был организован госпиталь при губернской больнице на 120 коек, а к концу 1914 г. - 314 коек. По Владимирской губернии их число было около 1020 коек. За время со дня открытия госпиталей по 1 января 1916 г. было эвакуировано во Владимирскую губернию 27030 человек, На общую деятельность губернского комитета Главный комитет Всероссийского Земсоюза израсходовал около 397254 руб. 1 сентября 1914 г. была создана Владимирская организация студенчества по оказанию помощи жертвам войны, целью которой было участие в эвакуации раненых с вокзала в местные лазареты. К первому сентября 1916 г. организация распалась. Существовало так же Владимирское еврейское общество помощи жертвам войны, оказывавшее поддержку беженцам - евреям, обеспечивая им, в том числе, и религиозную непретесненность. Владимирский отдел Общедворянской организации осуществлял военно-санитарную деятельность: оборудование и содержание санитарных поездов, содержание передового врачебно-питательного отряда, организация посылок в армию. Наиболее успешным во Владимирской губернии был Комитет великой княжны Татьяны Николаевны, занимавшейся оказанием помощи пострадавшим от военных бедствий. К 1916 г. Комитет имел 54 губернских отделения. во Владимире периодически проходили «крушенные» сборы, благотворительные спектакли, лотереи, принесшие ему около 7 тыс. руб. В задачи комитета входило оказание материальной помощи, определение занятий для трудоспособных, помещение беженцев в благотворительные учреждения, а так же содействия возвращению на родину. Эти задачи перекликались с функциями Всероссийского Земского Союза, что вызвало определенные трения между этими организациями. С середины сентября 1915 г. Татьянинский комитет открыл Справочное бюро, занимавшееся сбором информации о беженцах. На совещаниях Земсоюза высказывались сомнения о том, будут ли действия комитета исчерпывающими в данном плане. В 1915 г. было принято решение объединить деятельность комитета с Земсоюзом по решению проблемы беженства, но общей согласованности действий достичь так и не удалось.
С начала 1915 г. на территории Владимирской губернии, как и во всей центральной полосе России, стали появляться большие группы беженцев, прибытие которых значительно осложняло кризисные явления в российской провинции. До 1915 г. беженцы, которые по большей части были выходцами из Польши, пользовались помощью национально ориентированного Польского комитета. Но с началом массового бегства населения с территории западных губерний государство было вынуждено организовать этот поток, а также обязать местные органы самоуправления (земства и городские власти) проводить согласованную политику по размещению и включению в общественные структуры провинции прибывающих вынужденных переселенцев. В отечественной историографии вопросы социальной политики периода Первой мировой войны в плане обеспечения беженцев рассматривались в ряде статей и нескольких монографиях, однако авторами особо не изучался административный аспект проблемы. Некоторыми исследователями отмечается, что власти губернии стремились всеми силами организовать размещение и питание беженцев, но результаты этой работы были несовершенны. Между тем причины отдельных недоработок местных властей заключались в полном отсутствии согласования между действиями власти и органов самоуправления в провинции и действиями центральных комитетов по вопросам движения и размещения беженцев. Владимирская губерния сталкивалась с типичными для центральных губерний России проблемами размещения вынужденных переселенцев. Наибольшие проблемы возникали на первоначальном этапе размещения беженцев. Перед местными организациями помощи вынужденным переселенцам стояла задача не допустить переполнения губернии беженцами, точнее, скопления в крупных железнодорожных узлах больших масс населения. Городские, уездные и губернский комитеты помощи беженцам не располагали должным авторитетом, чтобы отказывать главноуполноченным по вопросам перемещения беженцев от МВД и военного ведомства, поэтому приходилось привлекать к вопросу регулирования миграционных потоков губернатора. Именно его фигуре принадлежала ключевая роль в сдерживании излишних переселенцев. Сверху спускались «круглые» цифры партий по несколько тысяч человек за раз. Такое количество населения разом разместить или хотя бы накормить не представлялось возможным, учитывая, что во Владимире было не более 10 питательных пунктов. Другой особенностью деятельности губернатора было то, что он формально не нес ответственности за размещение беженцев, и занимались этим местные комиссии, созданные согласно закону от 30 августа 1915 г. Тем не менее, в случае возникновения недоразумений или «недоработок», затрагивающих «беженский» вопрос в крупных масштабах, именно губернатору приходилось отвечать на запросы уполномоченных от МВД и военного ведомства и лично своими приказами исправлять ситуацию. Примером может служить телеграмма от 14 октября 1915 г. главноуполномоченного от военного ведомства губернатору с требованием срочной организации питательных пунктов на нижегородской и муромской железных дорогах. На тот момент ответственность за создание подобных пунктов несли только местные комитеты помощи беженцам. Постоянные затруднения вызывали вопросы снабжения. Согласно действующему законодательству, за питание беженцев на этапе транспортировки несло ответственность военное ведомство, которое занималось «первичной» эвакуацией населения из зон боевых действий. Но осуществлять это финансирование напрямую было «затруднительно». В результате довольствие беженцев на продовольственных пунктах губернаторы осуществляли, выдавая авансы заведующим продовольственными пунктами из средств губернской канцелярии, затем заведующие отчитывались перед губернаторами, а губернаторы – перед военным ведомством, которое оплачивало расходы губернии по питанию переселенцев, что создавало дополнительную путаницу в отчетах. Необходимо отметить, что и после размещения вопрос обеспечения беженцев средствами к существованию решался своеобразно. Были объявлены обязательные нормы на питание и жилье для беженцев. Государство действовало так же, как в случае с раздачей пособий семьям призывников, то есть не проводило непосредственные выплаты семьям переселенцев, а кредитовало земские и городские организации по линии МВД средствами на выплату пособий, наем жилья и питания. Кредиты предоставлялись беспроцентные, а срок погашения предполагалось установить по окончании войны. Работу по первоначальному расселению беженцев чрезвычайно усложняло также и то, что возникло сразу двое главноуполномоченных по беженскому вопросу. Один (Тышкевич) – при МВД, а второй (Кисляков) – при военном ведомстве. Если в обязанности первого входила так называемая вторичная эвакуация беженцев из районов, куда беженцы попадали непосредственно из полосы боевых действий, то второй направлял эшелоны с беженцами напрямую с фронта. Закономерно, что свои действия оба главноуполномоченных согласовывать не желали, и, зная о том, что максимальная норма приема беженцев, к примеру, в городе Иваново-Вознесенске Владимирской губернии 2000 человек, могли направлять оба по максимальной норме на 4000 человек разом. Следует сделать примечание, что речь идет не о двух конкретных чиновниках, а о целом штате их сотрудников, которые готовили планы перемещения, не имея ни полномочий, ни времени на согласование деятельности. К счастью для губернатора круглые цифры планировавшихся перевозок не всегда имели отношение к действительности, поскольку оба уполномоченных считали всех беженцев сразу. Часто приходилось их «делить» между ведомствами, еще большая часть просто не желала оставлять свои места жительства, в том числе и «временные». К примеру, сначала губернатору пришла телеграмма из Ставки о том, что из Орши с 5 по 15 октября 1915 г. ежедневно будет идти по поезду с 1500 человек в каждом, соответственно, требовалось срочное размещение около 15000 человек. Между тем даже 13 октября ни один состав не пришел, зато 7 числа Тышкевич прислал требование на размещение 15000 человек, а на следующий день и Кисляков – на 16500 человек. Здесь следует учитывать, что максимальное число свободных мест в губернии было оценено в 30000 человек, а принимать ежедневно могли только небольшими партиями по 300 человек. В такой ситуации губернатор, дабы успокоить близкие к панике местные комитеты, был вынужден обратиться к Кислякову с просьбой разобраться в ситуации и сократить число переселенцев. Как выяснилось чуть позже, речь шла об одной и той же партии беженцев, лишь часть которой переправлялась во Владимирскую губернию. 29 октября 1915 г. был открыт Владимирский Отдел Всероссийского Общества попечения о беженцах. Вместо того чтобы сократить число начальствующих и руководящих процессом перемещения беженцев, 2 ноября 1915 г. была введена еще одна должность главноуполномоченного – на этот раз главноуполномоченного особого совета по устройству беженцев во Владимирской и Рязанской губерниях с задачей «объединения деятельности местных властей, правительственных и общественных учреждений, а равно и частных организаций и лиц, помогающим беженцам». Им стал ломжинский губернатор тайный советник Папудоголо. Полицмейстерам и исправникам, а равно и членам местных комиссий предписывалось тесно с ним сотрудничать. Новый главноуполномоченный незамедлительно начал отсылать очередные требования по приему беженцев, забывая согласовывать их с требованиями двух других главноуполномоченных. Между тем, был опубликован и известен «Наказ…» главноуполномоченным по устройству беженцев внутри империи от 29 октября 1915 г., согласно которому они «руководят делом передвижения и устройства ознакомляются с положением наблюдают за оказанием врачебной и продовольственной помощи, лично согласуют меры помощи поддерживают взаимную связь и осведомляют МВД». Но он остался чисто декларативным. Случались и просто технические накладки, которые также приносили некоторые неприятности, в том числе и губернатору. 16 октября 1915 г. от МВД за подписью заместителя министра в адрес владимирского губернатора поступило требование срочно прекратить переотправку беженцев, прибывающих для выгрузки в губернию маршрутными поездами. В ответе губернатора содержалось возмущенное заявление о том, что он не понимает, о чем идет речь. Спустя неделю дело прояснилось. Оказывается, губернатор получил одно из «типовых» писем, рассылающихся всем с одинаковым содержанием, без учета ситуации в отдельных губерниях. Правда, ответил губернатору Тышкевич – главноуполномоченный по вопросу о беженцах при министре внутренних дел, который и нес ответственность за отправку требования от министра внутренних дел. Приходилось решать проблему лиц, случайно оказавшихся в губернии. С 20 сентября 1915 г. из Шклова стали прибывать поездом беженцы числом 2400 человек. Как выяснилось из их путевых документов, данная партия предназначалась для Бессарабии, Сибири и Кубани. Помня о требованиях по запрету на пересылку беженцев, губернатор прямо запросил у Кислякова (главноуполномоченного от военного ведомства), что делать в подобной ситуации. Ответ уполномоченного не давал никаких конкретных рекомендаций и предписывал губернатору самостоятельно решать вопрос. В тексте документа указывалось на то, что именно за способность к решению проблем человек ставится на должность губернатора. Решение вопроса губернатором было затруднено рядом обстоятельств. Приходилось изыскивать дополнительные средства для дальнейшей переправки беженцев. Обычно на вокзалах, когда опоздавший на свой поезд или ошибочно доставленный не туда беженец требовал продолжения движения, с него требовали оплату по пассажирскому или специальному беженскому тарифу, что было все равно неприемлемо. В связи с этим циркуляром от 23 октября 1915 г. местным железнодорожным начальникам и комитетам по оказанию помощи беженцам предписывалось оказывать всяческую поддержку всем «ошибочно присланным» переселенцам. Таких граждан предлагалось либо отправлять в составе попутных переселенческих эшелонов, включая их в особые списки, либо, если пункт назначения располагался довольно далеко, отправлять их во Владимир, откуда на средства, выделенные губернатором, они будут переправляться в пункты назначения. Между тем, существовали строгие распоряжение о порядке перевозки беженцев. При отправке таких «заблудившихся» переселенцев необходимо было учитывать весь комплекс действующих запретов, в том числе и шаблонное письмо от МВД с требованием вовсе не «переселять переселенцев». 15 ноября 1915 г. главноуполномоченные Юго-Западного и Северного фронтов потребовали принять решительные меры к прекращению свободной выдачи союзами земств и городскими комитетами предложений на провоз беженцев, мешающий остановке движения беженцев с фронтов. То есть практически вводился непрямой запрет на пересылку своих беженских эшелонов, поскольку через Владимир на восток шли составы с фронтов, а любой новый эшелон создавал помеху движению. Особое беспокойство у владимирского губернатора вызывал и «еврейский вопрос». С территории западных губерний перемещалось большое число лиц еврейской национальности, в том числе и насильно, по причине их «неблагонадежности». Владимирскому губернатору виделось нежелательным переселение большого числа евреев на территорию губернии. Если к богатым переселенцам-евреям, переводившим с собой собственное дело, относились вполне терпимо, то к евреям, следующим в общем беженском потоке, относились как к досадной помехе. Ситуация усугублялась тем, что еврейские организации, особенно Московское еврейское общество, самостоятельно решало проблемы расселения евреев и закупало билеты для переселения крупных партий на собственные средства, не согласуя свои действия с запланированными потоками переселенцев. Губернатор направлял телеграммы в Петроград с прямыми вопросами о том, как решать еврейскую проблему. 22 октября 1915 г. он жалуется на еврейскую организацию и спрашивает, куда ему выселять с территории губернии «присланных евреев». 5 ноября 1915 г. очередная телеграмма с жалобой на то, что Московское еврейское общество самовольно направляло переселенцев в губернию, партия евреев-беженцев осела в Шуе и Иваново-Вознесенске, 40 человек обжились в Покрове и не хотят следовать далее в Нижний Новгород. Ответ из МВД, поступивший 12 декабря 1915 г., не содержит никаких рекомендаций по решению вопроса, но особо выделяет одно требование: «согласно распоряжению министра принять меры, чтобы беженцы евреи впредь совсем не направлялись в Петроград и Москву». Губернатор был лишен единственного способа быстрого избавления от непрошенных поселенцев, прибывающих главным образом из Москвы. Обратно их отправить на том же поезде уже было нельзя. Приходилось мириться с их присутствием, тем более что размещение, питание и лечение брали на себя еврейские общества. Другие благотворительные организации также предоставляли еврейским переселенцам свою помощь. Что касается «засилия» евреев в Иваново-Вознесенске и Шуе, то оно объясняется тем, что в составе «Объединенного комитета» (городского, по помощи беженцам) с самого начала активно действовало еврейское общество, которое оказывало финансовую помощь, поэтому местные власти на многое закрывали глаза: из Иваново-Вознесенска не поступило ни одной жалобы на незаконное водворение евреев-переселенцев, зато из Владимира запросов по этой тематике было несколько. Из представленного обзора проблем, связанных только с первоначальным размещением беженцев, видны основные причины недостаточной эффективности государственной политики по обеспечению беженцев. Не были решены даже такие первостепенные вопросы, как согласование транспортных потоков, финансирования, не были разработаны программы помощи переселенцам. Ситуацию исправляло только тесное сотрудничестве губернатора и местных комиссий по оказанию помощи беженцам. Губернатор фактически был вынужден «прикрывать» эти комиссии от чрезмерных задач и норм, спускаемых сверху, а также изобретать источники финансирования. Играла роль и высокая инициативность местных организаций в вопросах размещения и питания. В этом довольно странном и противоречивом сотрудничестве заключалась причина того, что, несмотря на общую неразбериху при пересылке беженцев, размещались они на территории губернии быстро и без скопления заторов на крупных железнодорожных станциях.
А.Ю. Гулидов. Размещение беженцев на территории Владимира Ярославский педагогический вестник – 2011 – № 1 – Том I (Гуманитарные науки)
Епархиальная организация помощи беженцам и призрение их в гор. Владимире
В августе месяце 1915 года первые волны беженского движения из западного края достигли и города Владимира. Владимирское епархиальное духовенство, ранее выступившее по доброму почину своего Архипастыря на широкое служение нуждам больных и раненых воинов, откликнулось своим добрым участием и на нужды беженцев. Как только появились в городе первые семьи беженцев, местному Епархиальному Комитету по призрению больных и раненых воинов указано было Преосвященным Председателем Комитета Архиепископом Алексием новое дело служения беженцам. 20-го августа особой секции Комитета было поручено открыть приют на 40 человек и столовую на 150 человек в свободных, за устройством нового здания, домах Епархиального Женского училища на средства Епархиального Комитета в количестве 1050 р. ежемесячного ассигнования на первое время. Эти средства особо были изысканы Преосвященным Архипастырем Владимирским из добровольных пожертвований и, главным образом, со стороны епархиальных монастырей, мужских и женских. Приют был открыт немедленно (в доме Лебедевой при Епархиальном женском училище), в виду особой нужды в квартирах для беженцев, а столовая — с 6-го сентября, по предварительном приспособлении помещения для целей продовольствования беженцев. В скором времени заполнился комплект призреваемых и необходимость указала открыть с 17-го октября 1915 г. вторую столовую для беженцев на 50 человек в помещении странноприимного дома при Владимирском Кафедральном соборе, под общим ведением секции Комитета, на средства, предложенные местным отделом Татьянинского Комитета. В настоящее время пользуются квартирой в приюте, обеденными и чайными с завтраком порциями 53 лица и в столовых получают обеды 157 лиц из беженцев, живущих на городских квартирах, а всего 210 лиц призреваются учреждениями духовного ведомства в городе Владимире.
Имея в виду продовольственные нужды этих беженцев, Епархиальный Комитет сорганизовал как этим беженцам, так равно и другим нуждающимся из них особую помощь одеждой, обувью, бельем и пр. и собрал сведения чрез учрежденные повсеместно в епархии приходские попечительства, чрез о. о. настоятелей и настоятельниц монастырей, о возможности представления беженцам, расселяемым по губернии, бесплатных помещений, а в иных случаях и продовольствия, при монастырях мужских и женских, в селах и деревнях. По этим справкам направляется ныне эвакуация беженцев: в монастыри духовным начальством, в села и деревни — гражданскими организациями по призрению беженцев. Призреваемым в приюте и приходящим в столовую при нем беженцам выдано за декабрь 1915 г. 4650 обеденных порций, в среднем пользовались столом ежедневно 150 человек; на содержание столовой в распоряжение заведующего экономической частью поступило авансом на декабрь месяц 200 рублей и от продажи обеденных остатков 3 рубля, а всего 203 рубля; в декабре месяце израсходовано на содержание приюта и столовой, включительно с необходимыми по хозяйству приобретениями, с отоплением, освещением и прислугой 1153 руб. 77 коп.; на заготовку продуктов и материалов в дальнейший расход по приюту и столовой 123 руб. 99 коп. и вознаграждение заведующему экономической частью 15 руб., а всего 1292 руб. 76 коп. В столовой для беженцев, оборудованной в помещении Странноприимного Дома при Кафедральном Соборе, за декабрь месяц выдано беженцам обеденных порций 1839, в среднем 59 — 60 человек ежедневно пользовались обеденным продовольствием; из средств, поступивших на содержание этой столовой из Владимирского Губернского Отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татианы Николаевны в количестве 500 рублей, к 11-му декабря оставалось 212 р. 29 к., поступлений в декабре не было; в декабре израсходовано на содержание столовой 312 р. 83 коп., к покрытию расходности в декабре недостает 100 р. 54 к. Из открытого с 25-го сентября при Епархиальном Комитете склада для раздачи беженцам одежды, обуви и белья 1027-ми лицам из них, принадлежащих к 676-ти семействам, по 9-е декабря выдано: 3 шубы, 145 теплых пальто, 15 пиджаков и брюк, 13 шапок и шарфов, 694 пары валенок, 30 пар кожаной обуви, 142 пары чулок, 6 одеял, 4 простыни, 134 мужских сорочки, 75 кальсон, 154 женских кофты, 105 платьев и юбок, 122 сорочки, 13 полотенец, 60 платков, 217 детских вещей, 60 арш. ситца и холста, 4 пары теплых онуч, 4 мешка, 200 ватных детских пальто и 40 полушубков, сшитых на небольшой рост. На изготовление и приобретение разных вещей из носильного платья и обуви, дополнительно к бывшему по епархии фургонному сбору, совместному на нужды воинов с их семействами и беженцев, израсходовано деньгами 2315 р., из которых 1000 р. покрыты средствами Татианинского Комитета. На склад одежды, обуви и белья для беженцев поступило от М.Л. Крейтон 200 детских теплых пальто, которые выданы нуждающимся беженцам. Денежные пособия выдавались беженцам лишь во внимание к особенно затруднительным обстоятельствам в их положении, по особым с их стороны прошениям. За истекшее время получили пособия 11 лиц из беженцев преимущественно духовного звания, — всего на сумму 133 руб. Таким образом до 1 января 1916 года израсходовано для беженцев, призреваемых в гор. Владимире, Епархиальным Комитетом 7185 р. 40 коп. (Доложено собранию Владимирского Отдела «Всероссийского Общества попечения о беженцах» на заседапип 21 января 1916 года.)
