Мы с честью выполнили воинский интернациональный долг
Начало » » » Воины-интернационалисты земли владимирской на о. Куба
Барышев Владимир Александрович
Родился 12 апреля 1939 года в с. Затячи Долматовского района Курганской области.
В Советской Армии с октября 1959 года по сентябрь 1987 года. Участник операции "Анадырь" с августа по декабрь 1962 года.
МЫ С ЧЕСТЬЮ ВЫПОЛНИЛИ ВОИНСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ ДОЛГ
Вспоминая те далекие 60-е годы, очень хочется оглянуться назад и восстановить в памяти моменты того времени.
Участие в операции "Анадырь" мне, видимо, было предназначено судьбой, так как в октябре 1959 года был призван в ракетные войска стратегического назначения. Воинским эшелоном из г. Тюмени мы прибыли на станцию Даурия, это на Дальнем Востоке под Читой. Здесь мы, курсанты ШМАС (школа младших авиаспециалистов), изучали ракетную технику. Я лично окончил школу по специальности механик двигательных установок. Практические занятия проходили на базе ракеты 8-Ж-38 с жидкостным зажигательным устройством (ЖЗУ). После окончания годичной школы младших специалистов нам предстояло распределиться по Советскому Союзу в ракетные войска стратегического назначения, которые были образованы в 1959 году под командованием маршала Советского Союза Неделина.
В памяти остались преподаватели школы майор Земцов, капитан Хальзов подполковник Крюков. Особенно запомнился начальник штаба под звучной фамилией полковник Аптекарь.
Он был небольшого роста, уже полноватый, и команды подавал зычным, красивым голосом. Зданиям, в которых располагалась школа, было очень много лет, здесь еще в царской России проходили службу Семеновские войска. Я в конце 1960 года с группой солдат, окончивших школу, прибыл в г. Плунге Литовской ССР в ракетный полк, которым командовал полковник Колесниченко. В штабе нас распределили по разным дивизионам и батареям. Меня направили в 9-ую техническую батарею, командиром которой был капитан Стариков А.К.
Весной 1962 года наш полк отправили на учения, а точнее на боевые стрельбы на ракетный полигон Капустин Яр, тогда он назывался Москва-400. Наш полк отстрелялся на оценку хорошо, т.е. сделал пуски ракет в строго указанные районы оз. Балхаш.
После выполнения учебных стрельб мы вернулись к месту дислокации. Анализируя потом эту командировку,, мы думали, что наш полк не случайно был направлен на учения. Видимо в верхах уже готовились ракетные подразделения для предстоящей операции по оказанию интернациональной помощи свободолюбивому народу Кубы.
После возвращения с боевых учений с полигона Москва-400, личный состав продолжал совершенствовать боевую подготовку.
В июне 1962 года личный состав стали готовить группами к отправке на юг страны в г. Севастополь. Техника грузилась на товарные эшелоны. По прибытии боевой техники мы стали готовить ее к погрузке на корабли. Мы, конечно, отдавали себе отчет, что это очень серьезное и важное дело, в котором участвовали солдаты, сержанты и офицеры. Насколько я помню, все чувствовали ответственность, хотя мы тогда еще не знали, куда будем направлены и, конечно, были встревожены.
Перед посадкой на корабли нам выдали гражданскую одежду (полностью костюмы, рубашки и туфли), мы ее подбирали по размеру и росту, Как потом стало известно, наш путь лежал на остров Куба и мы должны были выглядеть как гражданские специалисты. После загрузки ракетной техники в трюмы, нам отвели пассажирские места выше трюмов, так называемых твиндеках на двухъярусных стеллажах.
Таким образом, мы были укомплектованы вместе с боевой техникой на грузовом теплоходе "Омск". Перед самой отправкой к нам на борт теплохода поднялись офицеры Генерального штаба, в том числе был генерал Толубко. Они напутствовали нас добрыми словами и пожелали успешного выполнения правительственного задания.
Перед отправкой у нас заменили командира полка полковника Колесниченко на полковника Сидорова И.С. Передать атмосферу того времени сегодня очень сложно. Мы ведь тогда были очень молодыми, нам не представлялась в полном объеме вся сложность государственной задачи, Хотя мы в начале гадали и думали, что нас направляют в Индонезию. В то время там тоже было тревожно.
И вот после прохождения пролива Гибралтар нам сообщили, что идем на остров Куба для выполнения правительственного задания.
Маршрут был нелегким. Прежде всего в Атлантике нас застал шторм в 5-7 баллов. Это довольно серьезное испытание. В открытом океане, когда нам разрешалось выйти на палубу, мы не могли подняться из-за сильной качки. Все трудно переносили морскую болезнь. Никто не хотел принимать пищу, хорошо что на корабле был сделан запас соленых огурцов и селедки - это хоть немного помогало при "морской болезни".
Во время следования в открытом океане мы выходили на палубу (на ней была закреплена сельхозтехника (грейдеры, бульдозеры и др.) для прикрытия цели нашего перехода). Мы видели вдоль корабельного борта, как мчались рядом с кораблем летающие рыбки, дельфины и даже вдали видели фонтаны китов.
Когда ночью проходили через Босфор (Турция), Дарданеллы, Эгейское море и Средиземноморье, мы видели огни прибрежных городов: Стамбула, Афин, Александрии...
Насколько нам было известно, в Атлантическом океане наш теплоход сопровождали подводные лодки, которые в случае усиленного препятствия со стороны иностранных судов, всплывали, тем самым показывая что мы не одни.
В нейтральных водах было много случаев, когда нас облетали разведывательные самолеты США, а также пытались преградить путь американские корабли. В таких случаях находиться на палубе корабля нам, конечно, не разрешалось, Вспоминаю, когда до всего личного состава довели весьма серьезную информацию о том, что в случае, если кто-то окажется за бортом, то корабль не остановится и спасательных мер приниматься не будет. Вот таким образом нас предупредили от излишнего любопытства и, не дай бог, дезертирства. Но в нашем походе обошлось все благополучно и без чрезвычайных происшествий.
В твиндеках нам демонстрировали художественные фильмы. Особенно мне запомнился "Тихий Дон".
По прибытии в кубинский порт Касильда мы стояли под разгрузкой более 2-х суток и за это время имели возможность сходить в увольнение в г. Тринидад. Нас поразили неширокие улочки и разнообразие торговых магазинчиков и лавочек. В одном из магазинов, разговаривая между собой, мы услышали обращение продавца или владельца лавки на русском языке. Оказалось, что он уже лет 20 назад эмигрировал из России и стал здесь торговцем. Мы, конечно, с ним долго беседовали, он знал о нашей интернациональной помощи Республике Куба и в целом отозвался о ней положительно. Его, конечно, интересовали и другие вопросы, положение дел в Советском Союзе.
Еще, что нас поразило в г. Триандад, так это прохладительные напитки. При той жаре, которая бывает на Кубе, нам подавали исключительно охлажденную кока-колу и пепси-колу. По прибытии на Кубу нам выдали денежное довольствие в кубинской валюте.
Я сейчас сознательно описываю свои воспоминания с точки зрения прежде всего человека, а потом уже солдата, потому что давать оценку военно-политического характера я не могу. О ней уже много было высказано военными и политическими чинами. Я больше уделял внимания человеческому фактору, зарождению и укреплению дружбы народов Советского Союза и Республики Куба, которая в дальнейшем стала крепнуть и развиваться.
После разгрузки в порту наш полк сосредоточился в предгорьях Сьерра-Маэстро. Были разбиты палатки для всего личного состава. Так мы и прожили с августа по декабрь 1962 года.
Стартовые и технические площадки мы построили всем личным составом в короткое время.
На своих бетономешалках мы готовили бетонный раствор под пусковые стартовые столы и заливали его на метровую глубину. Перед нами была поставлена боевая задача к 22 октября закончить инженерное оборудование, подготовить технику и личный состав для несения боевого дежурства.
8 октября 1962 года первой в дивизии заступила на боевое дежурство 5-ая стартовая батарея нашего дивизиона (командир боевого расчета майор Хлебников).
С поставленной задачей мы в целом успешно справились и вместо 22 октября наш полк полностью заступил на боевое дежурство 18 октября 1962 года.
Узнав, что в горах Сьерра-Маэстро до совершения Кубинской революции вместе со своими боевыми соратниками скрывался Фидель Кастро, мы с лейтенантом Беловым А. и группой вооруженных солдат поднимались в горы и совершали познавательные прогулки.
В свободное вечернее время к расположению нашего палаточного городка приходили молодые кубинские друзья и мы общались с ними с помощью русско-испанских разговорников.
Во время таких встреч наши друзья пели нам кубинские песни. Юноши, как правило, хорошо играли на гитаре. А нас они просили исполнить песню "Подмосковные вечера". И мы с сержантами Сергеем Николаевым, Анатолием Литвиненко, Виктором Поляковым пели для них эту популярную песню.
Навсегда осталось в памяти гостеприимство и добродушие кубинского народа.
Нам присылали и приносили апельсины, лимоны, ананасы, кокосовые орехи и многие другие экзотические фрукты, которых на щедрой кубинской земле было полное изобилие.
Построив за короткое время стартовые и технические площадки, наша техническая батарея первой приступила к выполнению регламентных работ и выдала первые изделия Р-12 на стартовые позиции. Одним из первых стал на боевое дежурство расчет майора Хлебникова, который впоследствии был награжден государственной наградой.
Не могу не вспомнить ту тревожную ночь, когда правительствами СССР и США были поставлены ультиматумы, при невыполнении которых могла развязаться новая мировая термоядерная война. В ночь с 26 на 27 октября 1962 г. эти ультиматумы должны были разрешиться. Я вспоминаю, в каком тревожном состоянии мы все находились.
В небе над Кубой гудели тяжелые бомбардировщики, наши стартовые площадки с ракетами Р-12 находились в полной боевой готовности. В ту ночь мир был на грани развязывания новой мировой войны. Но к утру все прояснилось в лучшую сторону. Правительства СССР и США нашли компромиссное решение. Ракетным войскам стратегического назначения Советского Союза было предложено покинуть территорию Кубы в ответ на прекращение американской агрессии в отношении этой страны и вывода ракетных баз с территории Турции и Италии.
Ракетная техника в ноябре 1962 года стала по графику отправляться в Советский Союз, а личный состав готовился к возвращению на Родину.
Обратно мы уже возвращались в совершенно другом состоянии.
Прежде всего с чувством исполненного долга и, конечно, с гордостью за оказанную интернациональную помощь братскому кубинскому народу.
Местом отправки у нас был порт Сантьяго-де Куба. Здесь нас провожали кубинские друзья, все обменивались памятными подарками и сувенирами. Приятным моментом для личного состава было то, что обратно мы шли не в твиндеках грузового корабля, а на прекрасном пассажирском теплоходе «Грузия». Здесь были все удобства: каюты 1, 2 и 3-го классов, в коридорах ковровые дорожки, работали кондиционеры, пищу принимали в прекрасных залах. На верхней палубе находился бассейн, где мы купались и загорали.
Вышли мы из порта Сантьяго де Куба 5 декабря 1962 года. После выхода из порта над нами завис вертолет ВМС США и, спустив на палубу теплохода веревочную лестницу, запиской поздравил нас с Днем Конституции (тогда она отмечалась 5 декабря) и пожелал нам счастливого пути. В ответ экипажу вертолета был отправлен презент с нашим русским сувениром. Обратный путь был нам определен опять же в Черное море в г. Николаев. Этот путь мы прошли за 18 суток в целом без происшествий.
Как я уже сказал, днем загорали, купались и, конечно, все свободное время находились на палубе и видели океан. Шторм в 5-6 баллов избежать нам не удалось, но переносился он нами, конечно, легче, так как не было той духоты, которая была в твиндеках грузового корабля. Теперь мы могли видеть величественный Гибралтар, с его огромными португальскими скалами, Средиземное море, Александрию, Мраморное море и, наконец, знаменитый пролив Босфор, Правда здесь уже было довольно холодно, а в порту г. Николаева нас встречал снег, так как прибыли мы в декабре 1962 года.
Вскоре после выгрузки с теплохода "Грузия" мы были отправлены пассажирским поездом в расположение части в г. Плунге Литовской ССР и под Новый год те, кто отслужил установленный срок службы, были демобилизованы из рядов Советской Армии.
Так закончился наш большой поход по защите и оказанию интернациональной помощи Республике Куба во главе с ее легендарным лидером Фиделем Кастро Рус.
Мы успешно и с честью выполнили правительственное задание и свой воинский долг.
Назову имена тех, кого я помню, с которыми мне пришлось бок о бок находиться рядом в то тревожное время Карибского кризиса 1962 года: командир полка полковник Сидоров И.С., командир 1 дивизиона подполковник Рудев, начальник клуба полка старший лейтенант Санников Л.И., командир 9-й технической батареи майор Стариков А.К., командир взвода лейтенант Мороз А.И., начальник двигательного отделения старший лейтенант Шеляков В.Н., старший лейтенант Нероба, капитан Горелик, лейтенант Богатырев, сержанты: Николаев С.Н., Литвиненко А., Гаврилов А. и многие другие.
"Патрио о муэрте, Венсеремос!" - "Родина или смерть. Мы победим". Так звучал тогда победный лозунг Острова Свободы.
Брагин Александр Александрович
Родился 9 сентября 1936 года в рабочем поселке Кировском Приморского края.
В 1943 году из г. Корюковки Черниговской области угнан фашистами в Польшу, Германию, где находился в концлагерях до 1945 года. Освобожден частями Советской Армии.
В Военно-Морском Флоте прослужил 40 лет и прошел путь от матроса до капитана 1 ранга. Командовал кораблями, соединениями кораблей ВМФ, был на преподавательской работе. Участвовал в Карибском кризисе в 1962 г. в должности командира группы управления боевой части на подводной лодке Тихоокеанского флота. Военную службу закончил на надводных кораблях Камчатской военной флотилии. Председатель совета ветеранов Вооруженных Сил города Радужного.
За выполнение боевых задач и высокие показатели подчиненного личного состава награжден орденом "Знак Почета", медалями "За боевые заслуги", "300 лет Российскому флоту", "Ветеран ВС СССР", имеет 17 юбилейных медалей.
Прошло 40 лет, когда мир был поставлен на грань ядерной катастрофы. Мировая ядерная война из грозного призрака едва не стала роковым финалом для всего человечества, а причиной этому был самый острый после второй мировой войны советско-американский конфликт в октябре 1962 г., который получил название Карибский кризис. И вот, спустя много лет, мы наконец-то можем о нем открыто говорить, из мемуаров наших и американских участников тех событий узнаем, как все это происходило и кто поставил мир на грань третьей мировой войны, войны страшной и непредсказуемой по своим последствиям, если бы она разыгралась.
Октябрь 1962 г. Объявлена боевая готовность № 1. В ту пору я, молодой старший лейтенант, служил на РТБ (ракетно-техническая база) инженером группы сборки Камчатской военной флотилии. О событиях на Кубе мы уже знали из газет и радио, телевиденье на Камчатке в ту пору было в зачаточном состоянии.
Наша РТБ называлась "головастики", т.к. мы обслуживали головные части с ядерными зарядами первых флотских баллистических ракет Р-13 и торпедные боевые зарядные отделения с ядерными зарядными (АС БЗО).
Это было "интересное” время. Армия, авиация, надводный флот переживали варварское сокращение. А упор Н.С. Хрущев делал на ракетное оружие, заявив, что ракеты у него "с конвейера сходят как колбасы и он ими задавит любого противника". Резались "на иголки" на стапелях почти готовые корабли, шли на слом прекрасные самолеты (например, Ил-28) и т.д. Нас, молодых офицеров, окончивших высшие военно-морские училища в конце 50-х годов, почти полностью забирали в РВСН. Этой участи не миновал будущий МО РФ маршал И. Сергеев, выпускник Севастопольского ВВМУ, будущий Главком ВМФ адмирал Флота Ф. Громов, но ему повезло, он сумел вернуться на флот. Мне тоже повезло, после окончания ТОВВМУ им. Макарова артиллерийского факультета, я попал на новейший по тому времени эскадрильный миноносец (ЭМ) 56 проекта.
Служба по специальности была в радость. В 1961 г. я уже был командиром батареи главного калибра ЭМ "Бурливой" 173 бригады ЭМЭМ Камчатской военной флотилии, когда пришел приказ МО об откомандировании в Москву для переподготовки по ракетной специальности: создавался новый ракетный подводный флот и срочно были нужны специалисты. Единственное училище в Севастополе, которое готовило ракетчиков для флота, не могло удовлетворить потребность в новой специальности - подводного ракетчика.
Готовили нас ускоренными темпами. Состав групп был разношерстным и по возрасту, и по специальностям. Возраст - от 26 до 40 лет, а специальности были самые разные: артиллеристы, минеры, механики, связисты и даже корабелы. К октябрю 1962 г. мы уже были на своих флотах и флотилиях, хорошо знали свои "изделия”. Кстати, первая флотская баллистическая ракета Р-13 комплекса Д-2 для того времени имела неплохие ТТД (по сравнению с аналогами вероятного противника). Вес - 13 т, масса боевого блока - 1600 кг, дальность стрельбы - до 600 км, была она одноступенчатой на жидком топливе. Предназначалась для стрельбы с верхнего среза шахты подводной лодки в подводном положении. Система управления в этом комплексе была инерциальная, в конце активного участия траектории боевой блок отделялся от носителя, Комплексы Д-2 устанавливались на наших первых АПЛ 627А проекта.
В то тяжелое и смутное время осени 1962 г. мы уходили на боевую службу на дизельных ПЛПЛ с АС БЗО для торпед, И хотя в это время и на Северном и Тихоокеанском флотах уже имелись АПЛ с ракетными комплексами, их на боевую службу в отдаленные районы не посылали по причине недостаточной надежности главной энергетической установки (ГЭУ) и в Карибском кризисе они не участвовали. Только с 1965 г. АПЛ начали использоваться на боевой службе для слежения за американскими ракетоносцами и авианосцами.
В октябре 1962 года дизельные ПЛПЛ Тихоокеанского флота несли боевую службу у берегов США, Канады, выполняя отвлекающую роль в Карибском кризисе. Мы испытали всю "прелесть внимания" американских противолодочных сил, как и наши братья-североморцы, находившиеся в Саргассовом море.
Родина нас не забыла, но всех по разному.
Бурлаков Вячеслав Михайлович
Родился 19 сентября 1941 года в деревне Ванеевка Судогодского района Ивановской области (ныне Владимирской области).
Окончил 8 классов, а затем школу механизаторов в г. Суздале. В ноябре 1961 года призван в Советскую Армию. После прохождения курса молодого бойца в Карелии направлен в мотострелковый полк под командованием подполковника Язова в местечко Саперное.
В ТРОПИКАХ
12 августа 1962 года своим ходом мы были направлены на станцию Громово. Там загрузились на платформы и взяли курс на Латвию. Прибыли в порт города Лиепая. Поселили нас в матросский городок, выдали гражданскую одежду и матросскую форму. Подошел грузовой теплоход "Алапаевск", началась погрузка. В самый низ мы загрузили танки, а также другую технику, на втором уровне так-же разместили технику. Нас поселили на третьем уровне, рядом с рубкой, в середине теплохода, наверное потому, чтобы поменьше качало. Здесь уже были сколочены двухъярусные нары. Всего нас поместилось 350 человек: вместе солдаты и офицеры. Когда погрузка закончилась, мы отошли от причала миль на пять. Судно остановилось, последовала команда переодеться. Затем к теплоходу подошел катер, с которого высадились 2 человека. Это были начальник политуправления Епишев и генерал-полковник Обухов, Они выступили перед нами, вручили запечатанный пакет нашему командиру и сказали, что через 4 дня мы узнаем, куда идем. Прошли Балтийское море, пролив Ла-Манш, Англию, вышли в Атлантику. На пятые сутки нам объявили, что идем на Кубу. Когда подошли ближе к острову Куба, начались облеты американскими самолетами, база которых находилась на Канарских островах. На палубу выпускали только умыться и в туалет.
На Кубу пришли 28 августа 1962 года. Названия порта не помню. Началась разгрузка. Выгрузившись, отправились к месту назначения, которое находилось в джунглях. Начали обживаться. Плохо было с водой, так как ее к нам привозили в ограниченном количестве. Спали с оружием под подушкой. Вооружение каждого экипажа состояло из пистолета ПМ и одного автомата АКМ. У нас было три взвода: первым взводом командовал капитан Минин, вторым - лейтенант Бичук, третьим - лейтенант Цимбалист. На всю жизнь запомнился мне мой день рождения. В этот день командир взвода, он же и командир нашего танка подарил мне апельсин. Впервые там попробовал кокосовый орех.
Напряженная обстановка сложилась в октябре месяце. Нам всем выдали оружие. В темное время суток в туалет выходили только с часовым. Спали в палатках, над кроватями были натянуты накомарники. Так продолжалось до ноября месяца.
После улучшения обстановки нас вывели из джунглей в долину, в провинцию Ориента. Разместили нас в двух километрах от города Ольгин. Проводились занятия, сделали освещения полка. Две недели ездили помогать убирать сахарный тростник, рубили его мачете, построения проводились в расположении хозяйства полковника Язова. И ежедневно, в 10 часов, два американских самолета делали облеты места нашего построения.
Через некоторое время рядом с нами разместили кубинский полк, солдатам которого мы должны были передать свои знания.
Отношение населения к нам было очень хорошее, особенно хорошо относились дети.
Восхищала природа Кубы: зелень, пальмы, море, изобилие фруктов. Здесь вдоволь наелись апельсинов и мандаринов, попробовали плоды хлебного дерева, манго. С разрешения командования нас иногда вывозили на берег моря. Там я увидел большие раковины, удержать которые можно было только двумя руками, морских ежей, иголки которых ядовиты. Если нечаянно наступишь на такого ежа, то иголки ломались и оставались в подошве, которая через некоторое время сильно воспалялась.
Приезжали на Кубу и наши знаменитости: первый летчик-космонавт Ю.А. Гагарин, Валентина Терешкова, тяжелоатлет Власов. С ними нам устраивали встречи.
По новому распределению я попал в ракетный дивизион на средний тягач, этот дивизион располагался в 10 километрах от порта Мансанильо. Через две недели нас, механиков-водителей, собрали и передали в мотострелковый пехотный полк, который затем был переименован в бригаду генерала-майора Токмачева. Там я встретил много знакомых ребят, с которыми служил вместе еще в Карелии и в Саперной.
Рядом с расположением нашей бригады находился городок, который построили для семей погибших воинов. Название его - Плая-Хирон.
Неоднократно патрулем был в Гаване.
Домой возвращались с комфортом на теплоходе "Грузия’', маршрут движения был такой: Атлантика - Гибралтарский пролив - Средиземное море - пролив Босфор - Черное море. Прибыли мы в Севастополь в августе 1963 года.
Железнов Виктор Васильевич
Родился 26 ноября 1940 года в деревне Мальгино Владимирской области. После окончания школы год работал извозчиком в деревне Коверлево колхоза им. Калинина. В школе занимался в радиокружке. 28 октября 1959 года призван в Советскую Армию. С отличием окончил школу младших специалистов в г. Вильнюсе по специальности радиомеханик. До июня 1962 года проходил службу на радиопередающем центре узла связи истребительного полка в г. Иванове.
ЗАПАСНОЙ УЗЕЛ СВЯЗИ
В конце мая заместителя начальника передающего центра Пащенко и меня направили в город Ярославль в командировку. Мы оказывали помощь по монтажу большого пульта управления. Через неделю нас срочно вызвали в свою часть в г. Иваново. По прибытии мы узнали, что часть радиостанций Р-824 для связи с самолетами уже демонтировали. Нам сообщили, что мы вместе с радиостанциями едем в командировку. Погрузившись в товарные вагоны, мы отбыли в Москву. В Москве сдали радиостанции, получили новые в автомобильном варианте. Радиомеханики наши уехали в Ленинград, а мы, начальники радиостанций вместе с шоферами и радиостанциями в товарном составе были отправлены в Феодосию.
Вместе со мной ехал мой земляк из села Боголюбово Климов Евгений Герасимович. Мы с ним всю службу были вместе. Вместе окончили школу младших специалистов в г. Вильнюсе. Вместе находились на службе в г. Иваново. Только он служил на дивизионном передающем центре, а я - на полковом. Мы всегда дружили, старались и в увольнение ходить вместе. Когда ехали в Феодосию, мы уже понимали, что едем в заграничную командировку, но не знали, куда. Предполагали, что в Индонезию. Там в это время находился министр обороны Малиновский.
В Феодосии нас переодели в южную форму: ботинки, гимнастерку с откидным воротником, панаму. Писем домой писать не разрешали. Началась погрузка на корабли, но еще не нашей техники. Работали в две смены. Загрузили два корабля. В один из них - "Севастополь" - грузили госпиталь. Гражданские рабочие в работах не участвовали. В трюмах стальной проволокой крепили автомашины, на палубах промасленными тросами большие цистерны, бочки с бензином. За погрузку очередного корабля нашей бригаде генерал Казанов объявил благодарность. Работа была очень тяжелая. Не хватало воды для питья, так как в Феодосии вода привозная. Помыться было проблемой. Ходили в караул по охране нашей техники. Рядом с нашими радиостанциями стояли автомашины с длинными прицепами. Мы даже не предполагали, что под тентами находятся ракеты и их оборудование. Однажды, находясь в карауле разводящим, увидел группу солдат. Сидят веселые молодые ребята и набивают пулеметные ленты. Один патрон бронебойный, другой зажигательный. Это вселило в душу тревогу.
Загрузили свой сухогруз "Богдан Хмельницкий". Нас помыли в полевой бане, переодели в гражданскую одежду: клетчатые рубашка, костюм, ботинки, плащи. Десятого августа погрузились на сухогруз. Корабль был очень старый и после похода его списали. Скорость его была 8 узлов, потреблял он 30 тонн мазута в сутки. Емкость топливных баков - 900 тонн.
Расположились мы на двухъярусных деревянных нарах в твиндеке. Это первый отсек после палубы. Освещение было очень плохое, а жить в твиндеке нам пришлось 28 дней.
Из Феодосии вышли засветло, но в 4 часа дня встали в открытом море: ждали ночи для перехода через пролив Босфор. Нам показали кинофильм. Ночью плотно закрыли крышками твиндек. Нам сказали, чтобы сидели очень тихо. Мы слышали, как на борт поднялся лоцман. Утром проснулись уже около Греции. Туалет у нас был на палубе, и через щели в туалете мы по очереди наблюдали за окружающим новым для нас миром. Средиземное море проходили днем. Был полный штиль. Вечером попали в туман, а ночью ничего нельзя было разглядеть. Со всех сторон гудели корабли, но мы малым ходом продолжали идти в тумане и ночью. Этой ночью прошли пролив Гибралтар и свернули к югу вдоль берега Африки. Мы думали, что идем вокруг Африки в Индонезию. Начался шторм в 5 баллов. Качка была боковая. Корабль по весу был загружен на 2/3 и очень раскачивался. В твиндек для предупреждения морской болезни в кастрюлях подали селедку. Но это помогало плохо. Легче было на палубе. Облокотившись на перила, раскачивались вместе с кораблем. Волна не доходила до палубы, и нам разрешили выходить.
Дойдя до южного тропика, мы повернули в сторону Америки. Нам сообщили, что идем мы на Кубу для защиты завоеваний молодой республики. Для конспирации мы должны называть себя специалистами сельского хозяйства. Нам стали читать лекции о Кубе, учить самым необходимым словам для общения с кубинбцами. Провели комсомольское собрание, избрали комитет комсомола. Была поставлена задача по охране корабля. Территория корабля объявлена территорией Советского Союза. В случае его захвата, члены комитета комсомола должны были выбросить сейф с документами в океан. Каждому солдату, сержанту было определено на палубе место для стрельбы лежа, через щель для слива воды с палубы, Были назначены подносчики патронов. Личное оружие - карабины СКС. Провели учебную боевую тревогу, но без беготни. Мы заняли каждый свое место на палубе, без оружия. Подносчики патронов вынесли на палубу ящики с нашими карабинами. Мы шли далеко от судоходных трасс, поэтому не видели ни чужих кораблей, ни самолетов. Всем разрешалось загорать на палубе. Боцман из старой бочки сделал на палубе душ с морской водой. Запас пресной воды был только для питья. Чтобы не страдать от безделья, помогали матросам счищать ржавчину с металлических вещей. Очень все радовались появлению дельфинов. Они плыли рядом с кораблем и смешно кувыркались.
При подходе к Кубе пересекли южный тропик. В бак для питья стали доливать винный экстракт. Выделили наблюдателей за воздухом. Нас стали облетывать самолеты США. Наша задача - моментально спрятаться в твиндек, а если не успел, то под брезент на палубе, но так, чтобы и носок ботинка не высовывался. В трюме развернули радиостанцию Р-102, послали телеграмму на Родину. Связь прошла успешно. Нас, радистов, поздравили с успешной связью, так как впервые с радиостанции Р-102 была проведена связь на такое расстояние.
5 сентября встали на рейде порта Гавана. Морской путь был закончен. В пути находились 28 суток. К нам подошел кубинский катер, с которого на борт поднялся наш командир подполковник Шохин. Мы его не сразу узнали в гражданской одежде. Они пришли на Кубу раньше нас, из Ленинграда, вместе с нашими радиомеханиками.
Подполковник Шохин поздравил нас с успешным скрытным прибытием на Кубу. Пришвартовались в порту Гавана.
Вечером было "боевое" крещение тропическим ливнем. Вода не успевала стекать с палубы. Ливень сопровождался ураганным ветром, который оборвал швартовочный канат, крепивший корму к пирсу. Наш корабль начало сносить боком на нос английского корабля, стоящего неподалеку. Корабль запустил двигатель, со всех сторон к сухогрузу неслись мелкие буксиры. Они облепили борт судна и вернули его к пирсу.
Когда ливень кончился, началась разгрузка. Это трюмная работа в тропической жаре. На берегу стояли баки питьевой воды со льдом. Мы постоянно бегали пить, были мокрые от пота. Видя это, нас собрал врач и объяснил, что воды нужно пить как можно меньше. На трап поставили дневального, который не разрешал бегать за водой.
После разгрузки вечером колонной двинулись по набережной Гаваны. Интересно было смотреть на высотные здания, на ухоженные газоны, красиво подстриженные деревья. Загрузились в машины. При выезде из Гаваны одна из наших машин задела крыло шикарной легковой машины. Водитель, пожилой мужчина, несколько раз требовал остановиться, заезжая впереди нас на дорогу, но мы объезжали его, не останавливаясь. Так он от нас и отстал.
Быстро стемнело. Пальмы, растущие по сторонам дороги, мы приняли за бетонные столбы. Только утром поняли, что это пальмы.
Остановились в районе Эль-Чико. Палатки для нас уже были установлены радиомеханиками, прибывшими раньше нас. Это было ранчо фермера, убежавшего в Америку. Развернули две радиостанции Р-824. Начальником одной из них был Женя Климов, второй - я. Кроме наших радиостанций были еще связные радиостанции Р-102 на 100 КВт для связи с Москвой. Командиром этой радиостанции был наш земляк из Владимира Гуськов Юра. В эфир мы не выходили. Радиостанции проверили на эквивалент антенны, установили дежурство.
Часты были ливни. Просыпаешься утром, а рюкзаки плавают в воде. По стенам палатки прыгали лягушки, а одна из них даже запрыгнула в миску с супом. Ночами было светло от светлячков, летающих над землей на высоте полуметра. Видели змею, свернувшуюся кольцами, но мы обошли ее стороной. На деревьях много фруктов, но не все они съедобны. Одни ядовиты незрелые, другие - переспелые. От них пострадали наши механики. Несколько человек из них лежали в госпитале с дизентерией. Нас, конечно же, сразу проинструктировали, что фрукты с деревьев есть нельзя. Воду привозили в бочках. Рядом с нами был колодец, но кубинцы нас предупредили, что воду отравил сбежавший в Америку фермер. Однако наш старшина при всех зачерпнул из колодца воды и выпил ее. Вода в колодце оказалась пригодной для питья. Построили водонапорную башню, установили умывальники, туалеты. Провели водопровод на кухню. Кубинцы построили нам деревянные казармы.
В свободное от дежурства и работы время я заведовал радиоузлом. В 8 часов утра (на Родине в это время было 4 часа дня) записывал на магнитофон последние известия, а потом транслировал по казармам. Смотрели кинофильмы. Занимались спортом. Сделали площадку для городков. Жили мы дружно, помогали друг другу выживать вдали от Родины, от родных. Командиров, начиная со старшины, звали по имени и отчеству. В нашей части водитель скорой помощи сошел с ума и был отправлен домой. Это, вероятно, случилось потому, что у него не было друзей. Очень долго не было писем. Первые письма пришли с кораблем. Они находились на дне трюма, поверх почты был загружен картофель. На Кубе издавался наш информационный бюллетень, в котором печатался краткий обзор наших газет, кубинские новости.
Нас вывозили на культурные мероприятия. Организовали экскурсию в Аквариум в Гаване. Он расположен ниже уровня моря, и все морские обитатели находятся в естественной среде. Были на экскурсии у памятника Хосе Марти. Поднимались на смотровую площадку на уровне 140 м. В Гаване, куда нас иногда привозили, можно было свободно ходить по магазинам. Продавцы к нам относились очень приветливо. Но продать ничего не могли. Чтобы купить чертежный циркуль, надо было иметь студенческий билет. Только после уговоров, что моя сестра в Москве студентка, мне продали циркуль. В другом магазине хотели купить майку. Но продавец сказала, что министр без карточек продавать не разрешает. Зная, что мы русские, стал куда-то звонить. Окончив разговор, сказал, что министр не разрешил продать нам майку.
Возили нас в цирк. Представление очень красочное и интересное. Во время представления по рядам разносят мороженое и напитки. Рядом с цирком - спортивная площадка, на которой рабочие какого-то предприятия сдавали нормы ГТО. Нужно было залезть по канату. Особый смех вызвала попытка женщины килограммов под 100 выполнить это задание. Но она не обиделась. Кубинцы очень веселый народ.
Вместе с командиром части подполковником Шохиным были на диком пляже.
Совершали и другие поездки.
Кормили нас неплохо. Хлеб привозили из своей пекарни. На хлеб у кубинцев выменивали свежую рыбу. Питались концентратами, тушенкой. Из фруктов иногда даже были ананасы, о которых мы раньше и не слышали. Главный инженер приглашал меня иногда на монтаж командного пункта, так как я был радиолюбителем и имел опыт пайки. Мы монтировали приемный центр в командном пункте, который находился недалеко от сада грейпфрутов, и я иногда приносил их своим товарищам.
24 октября в 10 часов была объявлена боевая тревога. Мы включили радиостанции и встали на боевое дежурство. Так как у нас с Климовым были одинаковые радиостанции рядом, мы дежурили одним экипажем на двух радиостанциях.
После 24 октября работали по монтажу запасного подземного командного пункта. При этом обнаружилось, что наши телефоны отказались работать, Все крепежные стальные винты заржавели, не было контакта. Пришлось зачищать ржавчину на винтах, смазывать их и таким образом вводить аппараты в строй. После снятия блокады мою радиостанцию передали в основной узел, а я работал в автомобильной радиомастерской.
Территория нашего передающего центра была огорожена колючей проволокой. В углах были выкопаны окопы в полный рост. Охрану несли по 2 человека на посту. Караульное помещение охранял сержантский пост. В карауле стояли с патроном, загнанным в патронник. До сих пор не забывается команда: "Альто бой", что означает: "Стой стреляю".
Кубинское население относилось к нам очень дружелюбно. На монтаже командного пункта кубинские военные работали вместе с нами. Разговаривая с ними, мы старались изучать кубинский язык, они - русский. Очень много шутили. Однажды, возвращаясь с командного пункта, попали под большой дождь. Идем по дороге мимо хижины. Около нее стоят пожилые мужчина и женщина и приветливо приглашают нас укрыться у них от дождя, Мы благодарим их, но отказываемся, показывая, что тепло и дождь нам приятен.
Одеты мы были в гражданскую одежду и ходили без оружия. С карабином днем стоял только часовой у ворот, и то карабин был спрятан под плащом. Шоферы из ворот не выезжали, если у них за сиденьем не было карабина.
Мы узнали, что ракетные войска отбыли на Родину. А нам объяснили, что теплых транспортных кораблей очень мало, и нас отправят домой только весной.
11 марта 1963 года. Нам выдали обходные листы и сообщили, что мы едем на теплоходе "Мария Ульянова".
14 марта в 7,00 мы вошли на корабль и в 10.40 отошли от пирса. При выходе из бухты Гаваны на набережной видели наш командирский газик, наши командиры нам махали на прощание руками. Идем вдоль берега Кубы. Нас догоняет американский военный катер с расчехленными пулеметами, направленными в нашу сторону.
В 13.00 скрылся из глаз берег Кубы. Нас постоянно облетают американские самолеты. Над нами зависает американский вертолет, делает фотосъемку нашего корабля. Висит прямо над нами, Дверь кабины открыта. Оператор пристегнут монтажным поясом, сидит на полу, ноги висят снаружи. Мы ему показываем кулаки, ребята, чистящие на палубе картошку, пытаются кинуть одну из них в кабину вертолета. Мы чувствуем свою силу Он один, а нас на палубе много, и палуба корабля - это наша Родина.
Через трое суток пути начинает штормить. Шторм доходил до 6 баллов. В каюте находиться во время шторма еще хуже, чем в твиндеке, Пространство ограничено, стены плывут перед глазами. Старались во время шторма выходить на палубу и качаться вместе с кораблем, Только после Азорских островов море немного успокоилось. Два раза в сутки по радио транслировали Москву. Слышали, что в Москве 30 градусов мороза. На теплоходе я работал официантом, разносил тарелки по столам. Во время качки идешь к одному столу, а попадаешь к другому.
Около Дании попали во льды. Но не остановились. Лед пробивали корпусом. Удары были такие сильные, что трудно было удержаться на койке.
28 марта в 8.00 вошли в свои территориальные воды, воды нашей Родины. В 15.00 показалась земля. В 16.00 бросили якорь на рейде порта Балтийск. Морской путь окончен. В Калининграде нам выдали зимнюю форму, шапку, портянки. С Женей Климовым в Москве заехали к моим родным. В московском магазине купили ром "Гавана". Помылись в бане на "Землянке". Отметили возвращение и поехали по домам. Женя Климов - в Боголюбово, а я - в деревню Коверлево.
Устроились на работу на завод "Электроприбор" во Владимире. Тот завод, который выпускал наши радиостанции Р-824. На заводе я работал до пенсии в лаборатории радиопередающих устройств конструкторского бюро, а Женя токарем в цехе завода. Там мне вручили Почетную грамоту Министра обороны республики Куба и медаль "Воин-интернационалист” республики Куба от Фиделя Кастро.
Завершая воспоминания о том времени, могу сказать, что много пришлось увидеть нового, научиться жить и выжить в тяжелых условиях вдали от Родины. Осталось приятное чувство, что мы с честью исполнили свой долг служить Родине, где бы это ни было. Конечно, мы не жили в окопах, не ходили в полном снаряжении. Мы были запасным узлом связи, и были готовы к любым испытаниям.
Кишов Вадим Петрович
Родился 18 мая 1940 года в деревне Ягодино (сейчас Гусь-Хрустальный район Владимирской области). С 1960 по 1963 год проходил службу в рядах ВМФ.
С сентября 1962 по апрель 1963 года участник военностратегической операции «Анадырь».
ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО
Призвали меня на службу в Советскую Армию в октябре 1960 года и направили в Балтийский флот в годичный учебный отряд г. Пионерск Калининградской области, где я получил военную специальность "механик ракетного авиавооружения".
Видимо тогда уже намечалось на куда-то отправить, т.к. все конспекты по окончанию были изъяты.
Затем я был направлен служить на Черноморский флот (Веселое, Саки), где я прошел подготовку для отправления на Кубу.
Служба проходила хорошо, я являлся комсоргом отличного отделения. За хорошие показатели по службе мне был предоставлен краткосрочный (10 суток) отпуск на Родину.
Был проведен тщательный отбор по отправке нас на Кубу. Проверялись наши родители, родственники и наши способности. С отбором подписей о неразглашении на 20 лет. Также нужно было и наше личное согласие.
Но отправлены мы были на Кубу не как военные специалисты, а как специалисты сельского хозяйства, переодетые в гражданскую одежду.
Отправлялись мы из Новороссийска самоходной баржей, где находилось соответствующее оборудование (самолеты в разобранном виде, торпеды, упакованные в контейнера) для работы на Кубе.
Сопровождали нас в океане 2 подводные лодки "Субмарины" и в небе летали самолеты.
Мы официально шли в помощь Кубе по уборке сахарного тростника.
По прибытии на Кубу мы были вооружены и отправлены для работы на военном объекте по специальности, полученной в учебном отряде г. Пионерска.
Задание было выполнено, и мы вернулись (были отозваны) в Советский Союз.
По прибытии в Союз я был направлен в другую воинскую часть, т.к. наша часть была уже полностью расформирована.
Со своими ребятами, которые были на Кубе, пообещались встретиться в г. Саки через 10 лет.
В 1973 году я ездил в Саки, но встреча не состоялась. Но воинскую часть, которая располагалась там в то время, разрешили мне посетить.
И я жил, стараясь забыть о моем пребывании на Кубе, согласно подписке о неразглашении. До февраля 1999 г. никто не знал о моем пребывании на Кубе.
Трутнев Владимир Михайлович
См. Трутнев Владимир Михайлович
Источник:
Шмуратко Н.А. Воины-интернационалисты земли владимирской. ООО “Принт Стайл”, г. Владимир, 2003 г.
|
