Ересь Нестория и Третий Вселенский собор. Ересь Евтихия и Четвертый собор. Пятый Вселенский собор
Рассказы из истории Христианской Церкви (для детей старшего возраста)
ЕРЕСЬ НЕСТОРИЯ И ТРЕТИЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР. ЕРЕСЬ ЕВТИХИЯ И ЧЕТВЕРТЫЙ СОБОР. ПЯТЫЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР
Едва несколько утихли на Западе споры о пелагианстве, как на Востоке началось сильное волнение по поводу лжеучения Нестория. Антиохийский пресвитер Несторий был избран в 428-м году в патриархи Константинопольские. Он был уважаем за строгую жизнь, ученость и красноречие, и являл великую ревность к искоренению всяких ересей. Произнося одну из первых проповедей своих, он обратился к царю со словами: «Дай мне страну чистую от еретиков, а я дам тебе Царство Небесное; помоги мне искоренить ереси, а я помогу тебе против персов». Ариане и другие лжеучители подверглись строгим преследованиям от Нестория; малейшее отступление от церковных правил встречало в нем неумолимого обличителя. Однажды один пресвитер из патриаршего клира, произнося в церкви проповедь, выразил мнение, что Пресвятую Деву Марию неправильно именовать Богородицей. Слушатели удивились: все ожидали, что патриарх опровергнет это мнение; но он, напротив, через некоторое время подтвердил слова пресвитера и объяснил, что Пресвятую Деву следует называть не Богородицей, а Христородицей, потому что Она родила не Бога, а простого человека, с которым впоследствии соединилось Божество за святость его жизни. Это богохульное мнение, уже осужденное Церковью в первых веках, возбудило всеобщее негодование; пресвитер Прокл с великой силой обличал неправомыслие Нестория, но Несторий продолжал отстаивать свое мнение; один приверженный ему епископ дерзнул всенародно произнести проклятие на всех тех, кто именует Пресвятую Деву Богородицей. Негодование в народе все возрастало; но Несторий, пользуясь благосклонностью царя и придворных, продолжал не только беспрепятственно проповедовать учение свое в Константинополе, но и распространял его в других отдаленных местах посредством писанных бесед, которые рассылал по церквам и монастырям. Эти беседы дошли до Египта и произвели между иноками такое волнение, что патриарх Александрийский Кирилл счел нужным принять меры к ограждению паствы своей от влияния лжеучения. В окружном послании к духовенству и к инокам он ясно обличил ложность нового мнения, не называя, впрочем, Нестория, и к сему последнему написал письмо, в котором опровергал неправые его мысли. Святой Кирилл, живший некоторое время в пустыне Нитрийской, был патриархом Александрийским с 412-го года, после смерти дяди своего Феофила, того самого, который так враждовал против Златоустого. Святительство Кирилла началось при трудных обстоятельствах. Новациане были сильны в Александрии и старались распространить свое учение. Кирилл изгнал их из Александрии, закрыл их храмы и отобрал у них церковную утварь. В то же время иудеи, ненавидевшие христиан, производили в городе смуты и буйства; среди беспорядков, производимых ими, много христиан было умерщвлено. Кирилл изгнал и их; но эти действия навлекли на него неудовольствие гражданских властей. К довершению затруднений монахи нитрийские, думая, что патриарху грозит опасность, явились в большом числе в Александрию, чтобы защитить его; к ним присоединились «параболами»; так назывались члены братства, очень многочисленного, издавна основанного в Александрии для хождения за больными и погребения умерших. Кирилл не сумел сдержать излишней ревности своих приверженцев, и между ними и гражданскими властями происходили иногда кровавые схватки. В одной из таких смут один нитрийский инок ранил префекта Ореста, бросив в него камень; инок был замучен до смерти; но так как Кирилл не лишил его погребения, то сочли, что он благоприятствует действиям приверженцев своих. Вслед за тем девица по имени Ипатия, преподававшая философию в Александрии, была убита на улице. Гражданские власти приписали все эти события влиянию Кирилла и восстановили против него императора. Этот-то человек стал против Нестория, сильного покровительством царя и дружескими связями со многими епископами Востока. Несторий и друзья его были крайне недовольны письмом Кирилла и обвиняли его в желании производить смуты в Церкви. Кирилл отвечал, что ради мира и любви он готов жертвовать всем, только не истиной. «Споры начались не от моего письма,— писал он Несторию,— но от вредных сочинений, тобой или кем другим рассеянных повсюду. Эти сочинения произвели такое движение в Египте, что я был вынужден употребить это средство; поэтому нет никакой причины тебе жаловаться на меня. Исправь свой образ мыслей, уничтожь соблазн, называй Святую Деву Богородицей; иначе будь уверен, что за веру Христову я готов терпеть все, узы и саму смерть». Между тем в Константинополе волнение усиливалось; все народонаселение, принимавшее горячее участие в вопросах веры, выражало негодование против мнений Нестория; но патриарх Несторий употреблял силу, чтобы удержать народ в общении с собой; противникам своим запрещал проповедовать; многих пресвитеров лишил духовного сана, обвинив их в ереси. Кирилл в письмах к царю и сестрам его изложил истинное учение Церкви о воплощении Сына Божия; в то же время вступил в сношения с папой Целестином, убеждая его действовать в пользу истины. Собор в Риме осудил Нестория и определил низложить его, если он не откажется от лжеучения. Это решение было подтверждено Собором, созванным Кириллом в Александрии. Кирилл опять писал Несторию и от имени Собора отправил ему подробное изложение догмата Церкви с присовокуплением двенадцати анафематизм, то есть объявлений осуждения против двенадцати пунктов лжеучения. Несторий и приверженцы его в возражениях своих опровергали анафематизмы и в свою очередь обвинили Кирилла в ереси. Спор ожесточался. Ни Собор, бывший в Риме, ни Александрийский, не могли решить дела окончательно, потому что ни Римский епископ, ни Александрийский не имели в Церкви первенствующей власти, и Феодосий решился созвать Вселенский Собор в городе Ефесе. Собор должен был открыться 7-го июня 431-го года, в храме Пресвятой Богородицы. Кирилл и много епископов прибыли в Ефес за несколько дней до назначенного срока; прибыл и Несторий и, как бы опасаясь за себя, выпросил у царя вооруженную стражу, которая день и ночь охраняла жилище его. Император прислал тоже гражданского сановника, которому повелено было присутствовать на заседаниях Собора, не принимая участия в богословских прениях, но надзирая лишь за соблюдением внешнего законного порядка; этот сановник держал сторону Нестория, равно как и многие из епископов. Весь Восток волновался, принимая горячее участие в поднятом вопросе. Настал назначенный срок; но еще не прибыли ни уполномоченные от папы, ни патриарх Антиохийский Иоанн с сирскими епископами. Знали, что патриарх и все епископы сирские были за Нестория, и подозревали, что они медлили умышленно, для того, чтобы не участвовать в осуждении Нестория или чтобы иметь повод возражать против его осуждения, если оно будет произнесено. Прождали их шестнадцать дней, и наконец большинство епископов решило открыть Собор без них, под председательством Кирилла. Три раза приглашали Нестория, но он отказывался, не признавая законности Собора при отсутствии некоторых епископов; того же мнения держались царский сановник и другие приверженцы Нестория. Но так как большинство было за открытие Собора, то заседания начались. Прежде всего прочли вслух Никейский Символ веры как изложение истинного учения Церкви, а затем возражения Кирилла против Нестория и сочинения сего последнего. Все признали мнения Кирилла согласными с Никейским исповеданием, объяснение же Нестория несогласным. Затем были прочитаны выписки из посланий великих отцов Церкви о воплощении Иисуса Христа; и Несторий был единодушно осужден за неправое учение и объявлен лишенным епископства. Это определение было провозглашено всенародно и сообщено императору. Через несколько дней прибыли патриарх Антиохийский с сирскими епископами, а затем и уполномоченные от папы. Они признали законность решения Собора; но патриарх Антиохийский с сирскими епископами, не признав его, составили вместе с Несторием и его приверженцами отдельный собор, на котором объявили Кирилла еретиком и определили низложить его и епископа Ефесского за беззаконные действия; об учении Нестория умалчивалось. Это определение они послали императору, как решение настоящего Вселенского Собора. Император не мог ясно понять всего дела, получая разноречивые известия; и кончилось тем, что он утвердил решения и той и другой стороны, т. е. низложение и Нестория, и противников его, и велел взять их под стражу. Когда константинопольский народ узнал о таком исходе дела, то выразилось общее негодование. Сонм иноков, во главе которых был уважаемый подвижник, святой Далмат, отправились ко дворцу, чтобы просить царя вновь рассмотреть дело; множество народа следовало за иноками. Царь обещал вызвать и выслушать уполномоченных от обеих сторон; народ принял этот ответ с восклицаниями радости, и огромная толпа отправилась в церковь, воспевая псалом 150-й «Хвалите Бога во святых Его!» Далмат прочел собравшемуся народу письмо, полученное им от Кирилла, с изложением всего дела, и в народе послышались крики: «Анафема Несторию!» Царь, действительно, призвал по восемь епископов той и другой партии, и после внимательного исследования всего хода дела истина восторжествовала. Лжеучение Нестория было осуждено, и более двухсот епископов изъявили свое согласие с определениями Ефесского Вселенского Собора. Эти определения состояли из восьми правил: одно из них воспрещало составлять новый Символ веры и в чем-либо изменять Никейский; догмат же Церкви о воплощении Сына Божия был выражен следующими словами:«Исповедуем, что Господь наш Иисус Христос есть Сын Божий, Бог совершенный и Человек совершенный, с душой разумной и телом; что Он прежде век рожден от Отца по Божеству, и в последние времена Он же Самый, ради нас и ради нашего спасения, рожден от Марии Девы по человечеству, так что совершилось единение двух естеств, ради которого единого Христа и единого Господа исповедуем». Св. Кирилл, возвратившись в Александрию, продолжал управлять Церковью до смерти своей (444); полный ревности к вере истинной, он заботился об искоренении в Египте остатков язычества и написал несколько замечательных сочинений; ему приписывают составление молитвы Пресвятой Богородице «Богородице Дево, радуйся». Считают его тоже составителем чина часов для Великого Пятка. Память его 9-го июня. Несторий жил несколько лет в монастыре близ Антиохии; но так как он не отрекался от лжеучения своего, то был потом сослан в пустынное место в Египте, где скончался ужасной смертью. Некоторые историки утверждают, что язык его был изъеден червями. Место Нестория заступил старец Максимиан; ему вскоре наследовал св. Прокл, ученик Иоанна Златоустого, тот самый, который с самого начала опровергал Нестория. Его святительство ознаменовалось перенесением мощей святого Иоанна Златоустого в Константинополь и удивительным событием, случившимся в 430-м году. Страшное землетрясение привело в ужас весь народ. Христиане крестным ходом обходили город, моля Бога прекратить бедствие и со слезами восклицая: «Господи, помилуй!» Вдруг, во время молебствия, один отрок был поднят на воздух невидимой силой, и когда потом опустился на землю, рассказал, что видел лики Ангелов, воспевавших: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!» Как только это пение было повторено, то землетрясение прекратилось, и тогда же было положено употреблять эту священную песнь при богослужении. Однако и после решения Собора не прекратились споры, возбужденные Несторием. У него было множество приверженцев, которые считали его безвинно осужденным и старались распространять мнения его. В доказательство его правоты они ссылались на сочинения мужей, очень уважаемых Церковью, как недавно умершего Феодора, епископа Мопсуетского, ученика его Феодорита Кирского и Ивы, епископа Эдесского. В писаниях этих епископов были действительно некоторые мысли, близкие к лжеучению Нестория. Феодорит, один из самых уважаемых епископов Сирии, долго держал сторону Нестория и письменно возражал анафематизмам Кирилла, но потом сознал заблуждения свои, равно как и Ива Эдесский, который когда-то в письме заступался за Нестория. Приверженцы Нестория, выписав из сочинений этих святителей все то, что подтверждало их мнения, распространяли эти выписки, переводили их на разные наречия, выдавали их за истинное учение Церкви. Тогда православные епископы, в том числе и Прокл Константинопольский, произнесли осуждение неправым мнениям, не называя по именам тех, кому они принадлежали, дабы не нарушить мира. Но в Сирии волнения не утихали и вызвали наконец строгие меры со стороны начальства. Некоторые несториане были изгнаны за противозаконные свои поступки; они нашли убежище в Персии; там снискали расположение царя, уверив его, что православные враждебны ему, между тем как они, гонимые в империи, будут ему верными подданными. Пользуясь его покровительством, они завели значительное училище в Эдессе, и старались подготовить проповедников для распространения своего учения. Действительно, оно распространилось в Египте, Сирии, Индии, и даже проникло в Татарию и Китай. Варсума, один из самых ревностных несториан, жестоко преследовал православных христиан в Персии, предавал их казни, отнимал у них церкви и ставил несторианских епископов. Впоследствии, усилившись, несториане поставили в Ктезифоне патриарха, которому дали наименование католикоса (Несториане существуют и до сих пор в Персии, под именем халдейских христиан. Это имя дано им частью оттого, что они живут в местности древней Халдеи, частью оттого, что употребляют халдейское наречие. Несториане в Ост-Индии известны под именем христиан-фомистов, от Фомы Варсумы. Некоторые историки предполагают, впрочем, что это имя они носят в память апостола Фомы, первого благовестника в Индии. Несториане существуют и до сих пор в Персии, под именем халдейских христиан. Это имя дано им частью оттого, что они живут в местности древней Халдеи, частью оттого, что употребляют халдейское наречие. Несториане в Ост-Индии известны под именем христиан-фомистов, от Фомы Варсумы. Некоторые историки предполагают, впрочем, что это имя они носят в память апостола Фомы, первого благовестника в Индии.). Вскоре возникли и в Константинополе новые смуты. Благочестивые епископы, истинно желавшие блага и мира Церкви, боялись возбуждать богословские споры, столь опасные для христианской любви; они знали, сколько эти споры возбуждают взаимной вражды, как часто они служат предлогом для корыстных целей, орудием ненависти и честолюбия. Но, к сожалению, нашлись епископы, которые охотно возбуждали волнение именно для своих личных целей; таков был преемник Кирилла Александрийского, Диоскор. Он был горд и властолюбив; ему было неприятно первенство Константинопольской кафедры, хотя это первенство не давало никакой власти; и он употреблял все средства, чтобы придать себе вес и значение. Представляясь ревностным защитником истины, он тщательно отыскивал малейшие следы ереси, беспрестанно возводил разные обвинения, осуждал то одного, то другого епископа, что производило новые смуты. Феодорит Кирский первый подвергся гонению от Диоскора, который оклеветал его перед царем и сам же поразил его анафемой. Вскоре другие действия Диоскора возбудили негодование всего христианского мира. В одном константинопольском монастыре быв в то время архимандритом Евтихий, который явил себя ревностным противником Нестория. Но, опровергая лжеучение Нестория, он сам впал в противоположную крайность и стал утверждать, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством, и потому в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Некоторые епископы обвинили Евтихия в ересе перед Флавианом, патриархом Константинопольским, преемником Прокла, и один из них потребовал, чтобы мнения Евтихия были подвергнуты рассмотрению на Поместном Соборе, который именно в это время происходил в Константинополе. Кроткому и миролюбивому Флавиану очень не хотелось поднимать спор; он знал, как легко в таком отвлеченном вопросе придать всякому необдуманному выражению значение ереси; и, боясь нарушить только что водворившийся мир, он всячески старался частным образом привести Евтихия к сознанию своего неправомыслия; но все было тщетно, и Собор должен был принять обвинения и призвать Евтихия к ответу. Евтихий несколько раз отказывался явиться; Флавиан посылал сказать ему, что ему нечего бояться, что в судьях своих он найдет снисходительность и кротость, что всякий человек подвержен заблуждению и не должен стыдиться сознаться в своих ошибках. Наконец, по третьему зову, Евтихий явился с вооруженной стражей. На вопросы епископов он отвечал двусмысленно, оказывал величайшее пренебрежение Флавиану, но был уличен в ереси и определением Собора лишен церковной степени. Но Евтихий не покорился этому решению и требовал пересмотра дела, писал ко многим епископам и между прочим к папе Льву Великому; обвинял Флавиана в склонности к ереси Нестория. Папа узнал от Флавиана об истинном ходе дела и в письме изложил учение Церкви о соединении во Христе двух естеств: Божеского и человеческого; это изложение осуждало мнения Евтихия. Но Евіихий имел сильных покровителей; за него была императрица Евдоксия и любимец царя Феодосия, евнух Хрисанфий, ненавидевший Флавиана за то, что Флавиан, при посвящении своем, не дал ему денег и на требования его отвечал, что деньги церковные должны быть употреблены лишь для нужд Церкви и для бедных. Евтихий нашел себе усердного союзника и в Диоскоре Александрийском, который был рад случаю стать против Константинопольского патриарха. Эти недостойные союзники обвинили Флавиана в ереси и убедили царя созвать Собор в Ефесе (449). Диоскор был назначен председателем; участь Флавиана была решена. Диоскор имел в своем распоряжении толпу вооруженных воинов, привел до 1,000 иноков, преданных ему, в народе распространил слух, что Флавиан и приверженцы его разделяют единого Господа Иисуса Христа на двух. Диоскор признал изложение учения Евтихия правым; некоторые епископы изъявили желание, чтобы было прочтено письмо папы; но Диоскор этого не допустил и произнес низложение Флавиана, Феодорита Кирского, Домна Антиохийского, как еретиков; угрозами заставлял он епископов соглашаться с его решениями; некоторые были принуждены давать свою подпись заранее. Всякое слово Диоскора принималось приверженцами его с горькими одобрениями и вносилось в акты, как определение Собора; возражения же не выслушивались и заглушались шумом и криком. Флавиан едва поднял голос, чтобы возражать против беззаконного образа действий, как Диоскор призвал воинов; они вошли с оружием, палками и цепями и вместе с иноками бросились на святого патриарха; все громко кричали, что надо сжечь или рассечь надвое еретиков, которые дерзают разделять Христа. Патриарху Флавиану нанесли столько тяжких ран, что он скончался через несколько дней. Диоскор произнес и над папой отлучение от Церкви; и среди шума и смятения кончился этот беззаконный Собор, справедливо заклейменный названием «Ефесского разбоя». Император, обманутый превратным изложением дела, подтвердил определения беззаконного Собора; но со всех сторон поднялись возражения и изъявления живейшего негодования; епископы жаловались на принуждение и насилие; уполномоченные от папы, возвратившись с Собора в Рим, рассказали там о беззаконных действиях Диоскора. Папа Лев и множество епископов восточных убеждали Феодосия созвать Вселенский Собор, но Феодосий внезапно скончался, и уже сестра его Пульхерия и супруг ее, император Маркиан, в 451-м году, созвали «Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне». Заседания Собора происходили в церкви святой мученицы Евфимии, при участии 630-ти епископов, в присутствии императора и императрицы; председателем был патриарх Анатолий, преемник св. Флавиана. Ересь Евтихия была осуждена; Евтихий и Диоскор были изгнаны; было повторено осуждение ереси Нестория; и по прочтении письма папы Льва был изложен догмат, что «Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек; по Божеству Он вечно рождается от Отца и во всем Ему подобен; по человечеству же Он во времени родился от Пресвятой Девы Богородицы и во всем подобен нам, кроме греха; по воплощению Он имеет одно лицо и два естества, соединенные в Нем неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Собор Халкидонский подтвердил определения бывших прежде трех Вселенских Соборов и семи Поместных и равенство Константинопольской кафедры с Римской, которой она уступала только место. Всех изложенных правил было тридцать. В Соборе принимали участие и уполномоченные от папы. Но и Халкидонский Вселенский Собор не прекратил смут. Последователи Евтихия, «монофизиты», как их звали (это слово значит «одноестественники»), распространяли повсюду превратное мнение, будто Халкидонский Собор признал учение Нестория, и производили смуты и раздоры. Многочисленные приверженцы Диоскора приняли с ропотом нового патриарха, Протерия, и через некоторое время умертвили его. В Палестине и Сирии евтихиане смущали и увлекали за собой множество народа; пустынные обители волновались; не раз доходило до кровопролития между враждующими. Императрица Евдокия, вдова Феодосия, жившая в Иерусалиме, покровительствовала евтихиевой ереси; еретики изгнали патриарха Иерусалимского Ювенала, поставили на его место инока Феодосия, который преследовал православных и старался распространить евтихиеву ересь. Через тридцать лет после Халкидонского Собора император Зенон, желая примирить враждующие партии, повелел составить и издать так называемую» формулу соединения» (Енотик), в которой догматы четырех Вселенских Соборов подтверждались, но о двух естествах умалчивалось. Но эта мера не произвела желаемого действия; споры продолжались; монофизиты разделились на множество разнообразных сект, враждующих и с православными, и между собой; некоторые патриархи антиохийские были заражены ересью. Так патриарх Петр Фулон утверждал, что не одно лицо Божества воплотилось и страдало, а вся Троица; потому к пению Трисвятое («Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный») прибавлял: «распныйся за ны». Последователи его составили особую секту, и много было по этому случаю печальных раздоров и даже кровавых схваток. Это учение было принято отчасти Армянской Церковью, не признававшей Халкидонского Собора. Император Анастасий тоже не признавал этого Собора и гонениями старался распространять свое мнение. Произошли несогласия между Восточной Церковью и Римской; и Римский папа, осудив патриарха Акакия, вычеркнул из диптихов его имя. Еретики утверждали, что не признают Халкидонского Собора потому, что им будто оправдана ересь Нестория: ибо Собор не произнес осуждения мнениям Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Эдесского, в которых было много сходного с учением Нестория. Это утверждали и несториане и считали себя оправданными Халкидонским Собором. Распри продолжались уже более ста лет, когда наконец император Юстиниан решился созвать в Константинополе «Пятый Вселенский Собор», в 553-м году. Для этого и папа Вигилий был призван в Константинополь. Долго продолжались прения и споры, и разногласие папы с восточными епископами. Его положение было затруднительное; он опасался потерять престол свой за противодействие сильному и в Италии, и на Востоке Юстиниану; с другой стороны Церкви Армянская и многие в Италии не разделяли мнения Востока. Но, наконец, из убеждения ли, или под страхом угроз и власти императора, Вигилий уступил; и Собор из 165-ти епископов, под председательством Константинопольского патриарха Евтихия, рассмотрев дело о трех главах или о трех учителях Сирской Церкви, осудил Феодора Мопсуетского и те мнения Феодорита Кирского и Ивы, которые оказались сходными с лжеучением Нестория. Собор повторил осуждение Несторию и Евтихию, некоторым мнениям Оригена и торжественно подтвердил постановления Халкидонского Собора. Папа Вигилий, проживший по этому поводу целых семь лет в Константинополе и претерпевший заточение, был наконец отпущен в Рим после того, как изъявил свое согласие с постановлениями Собора. Но он умер на пути; преемник его Пелагий признал 5-й Собор; но за это признание Церковь Африканская и Церкви в Аквилее, Милане, Равенне, Истрии, Венеции, отделились от Римской Церкви; и этот раскол прекратился не ранее, как в 698-м году, когда Собор в Аквилее признал Пятый Вселенский Собор. На Востоке тоже смуты не прекратились. Монофизиты продолжали производить волнения; в Египте, из ненависти к империи, они изгнали греческий язык из церковного употребления; в Персии, Сирии, Армении они помогали врагам империи. Впоследствии, при избранном ими епископе Иакове Барадее, они очень усилились и стали называться «иаковитами»; другая отрасль их называлась «феодосианами», от имени Александрийского патриарха, который благоприятствовал им, а позднее «коптами». Под этим названием они существуют и доныне. Бесчисленные секты монофизигов враждовали между собой и повторяли заблуждения, давно уже осужденные Церковью. Сам император Юстиниан, хотя ревностный к истине, на время увлекся лжеучением одной из монофизитских сект, утверждавшей, что тело Христово было нетленное и не могло, следовательно, подвергаться страданию. По этому поводу подверглись гонению св. Евтихий Константинопольский и св. Анастасий, патриарх Антиохийский; оба с мужественной твердостью защищали истину против Юстиниана, и Евтихий был сослан в заточение. Перед смертью своей Юстиниан познал свои заблуждения, раскаялся и поручил наследнику своему Юстину возвратить исповедника. Св. Анастасий был тоже изгнан по проискам врагов своих. Споры и смуты продолжались еще чрезвычайно долго; возникали беспрестанно новые лжеучения; из ереси монофизигов возникло впоследствии новое лжеучение монофелигов, и тот же спор о соединении двух естеств в лице Иисуса Христа был обсуждаем еще через 130 лет на Шестом Вселенском Соборе.
