Сердце – понятие православной антропологии и аскетики, обозначающее выражение человеческой души, отвечающее за чувства. Сердце является сложным и многогранным понятием. Прежде всего, сердце есть центральный физиологический орган. Средоточие физического тела - грудь, а груди - сердце. Однако анатомическое сердце и сердце душевное не совсем одно и то же. Человеческая душа сораспростерта телу так, что её силы распространены по всему телу.
Душа, по слову св. Афанасия Великого, обитает в трёх частях тела - в сердце, в голове, в царских жилах, обитая в этих частях, она разливает своё действие во всё тело. Таким образом, сердце человека как часть души сораспростерто сердцу как физиологическому органу, который служит орудием его деятельности: "Сердце телесное есть мускулистый серчак - мясо, … но чувствует не мясо, а душа, для чувства которой мясное сердце служит только орудием, как мозг служит орудием для ума" (св. Феофан Затворник).
Сердце, как центральная часть тела, есть проекция центральной части души. Само слово "сердце" указывает своим значением на понятие центральности и серединности. Сердце признаётся наиважнейшей частью души, поскольку оно является средоточием духовно-нравственной жизни человека. Общее чувство души, её сердечное настроение являются основополагающими для духовной жизни человека.
"Никакие действия и возбуждения, идущие от внешнего мира, не вызовут в душе представлений или чувствований, если последние несовместимы с сердечным настроением человека. В сердце человека лежит основа его представления, чувствования и поступки получают особенность, в которой выражается его, а не другая душа", - говорит иерей Вадим Коржевский (Пропедевтика аскетики).
В ходе подвижничества верующие призваны очистить сердца исполнением заповедей и с помощью Божьей сделать их храмами Божественной благодати, дарующей душе блаженные духовные наслаждения, бесконечно превышающие плотские удовольствия преходящего мира. По слову св. Григория Паламы, именно сердце подвижника является престолом Божественной благодати.
Сердце часто сближают с умом. Такое сближение оправданно, ибо ум и сердце неразрывно взаимосвязаны. В познании Бога ум и сердце нераздельны. Поэтому свв. Отцы говорят о познании Бога умным чувством, ибо "ни ум без чувства не проявляет своих действий, ни чувство без ума", - говорит св. Симеон Новый Богослов. При этом умное чувство Богопознания называется еще и Божьим, ибо подается только чрез сопричастие благодати.
Хранение ума и сердца - один из основных принципов православного аскетизма.
СЕРДЦЕ (ДУШЕВНОЕ)
Н.Е. Пестов Глава 4
Сердце чистое сотвори во мне, Боже.
Пс. 50, 12
Из сердца исходят злые помыслы.
Мф. 15, 19
Сердце есть бездна... В одном сердце действенны два рода жизни: жизнь света и жизнь тьмы.
Прп. Макарий Великий
Непостижимым образом физическое сердце человека связано со всеми переживаниями души человеческой. Об этой тесной связи свидетельствуют Священное Писание и святые отцы, а также и представители науки. Господь говорит: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21) и «Да не смущается сердце ваше» (Ин. 14, 1), «Возрадуется сердце ваше» (Ин. 16, 22) и т.д.
А прп. Макарий Великий пишет: «Сердце правит всем организмом, и когда благодать займет все отделения сердца, то господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные».
Если Господь посещает человека, то опять-таки сердце является Его вместилищем. Об этом так говорит прп. Ефрем Сириянин: «Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем, сокровенный от огнезрачных (ангелов) обретается в сердце. Земля не выносит стопы Его, а чистое сердце носит Его в себе».
Поэтому прп. Нил Синайский говорит так: «Сердце каждого из нас есть домашняя Церковь».
А священник Павел Флоренский пишет:
«Сердце есть херувимская сердцевина нашей души».
А вот и мнение науки — академика И. П. Павлова — о значении сердца (из работы «О смерти человека»):
«Современный цивилизованный человек путем работы над собой приучается скрывать свои мышечные рефлексы, и только изменения сердечной деятельности все еще могут указать нам на его переживания. Таким образом, сердце и осталось для нас органом чувств, также указывающим наше объективное состояние и всегда его изобличающим».
Итак, физическое сердце человека (или точнее — нервные узлы сердца) является тем местом, где душа человека таинственно соприкасается с его телом. Так произошло понятие о «душевном сердце» как центре всех важнейших психических проявлений души.
Отсюда следует и решение вопроса, по каким признакам нужно судить о достоинствах всякого человека.
Мы часто склонны судить о людях по их словам. Но слова часто бывают лживы. Невозможно сразу познать человека и по делам его. Всех дел человека мы не узнаем, а те добрые дела, которые мы увидим, могут делаться для вида, для обмана и иметь в основе своей тщеславие, гордость, стремление обольстить.
Недаром народная пословица говорит: чтобы узнать как следует человека, надо съесть с ним два пуда соли, т. е. жить с ним очень длительное время. Только тогда мы сможем разгадать истинную сущность человека — его сердце, которое есть совокупность его тайных желаний, стремлений, склонностей и привязанностей.
И только сердце характеризует состояние души человека, определяет его ценность, его духовную высоту или его низкое состояние.
Господь говорит: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека» (Мф. 15, 19-20). А прп. Макарий Великий пишет: «К чему привязано сердце человека и к чему влечет его пожелание, то и бывает для него богом».
«Разум (или ум) — слуга сердца», — говорит и мудрый пастырь о. Иоанн С.
Как определяет один философ: «Разум играет лишь роль регулятора, диспетчера, командира огромной армии, которая состоит из творческих импульсов — стимулов человеческой личности».
Таким образом, не ум, а сердце является истинным господином в человеке. Можно наблюдать, что ум играет всегда подчиненную роль и обычно бессилен бывает повлиять на сердце, сам являясь слугой последнего. Так, при испорченности сердца ум способен оправдать все низкие поступки человека. Своих ближних и знакомых человек судит в зависимости от сердечной симпатии или антипатии к последним.
Также трудно, а может быть, и невозможно переубедить человека в каком-либо положении, если это положение не согласуется у него с известными эмоциями.
Поэтому, как пишет о. Иоанн С: «При образовании чрезвычайно вредно развивать только рассудок и ум, оставляя без внимания сердце, — на сердце больше всего нужно обращать внимание; сердце — жизнь, но жизнь, испорченная грехом; нужно очистить этот источник жизни, нужно зажечь в нем чистый пламень жизни так, чтобы он горел и не угасал, и давал направление всем мыслям, желаниям и стремлениям человека, всей его жизни.
Общество растленно именно от недостатка воспитания христианского».
Как указывают св. отцы, мы часто не желаем греха только по рассуждению, т. е. по уму. Но чувства наши в иных случаях побуждают ко греху, и тогда мы бываем сильно боримы греховными помыслами. Поэтому одно рассуждение не сильно победить в нас страсти.
Следует учитывать, что всякая новая мысль, дошедшая до ума, вместе с тем падает и на сердце. Здесь она попадает как бы на пробный камень для проверки ее приемлемости для человека. Если только сердце одобрит ее, то она признается истинной и принимается.
Это опробование мысли производится именно сердцем, а не умом с его логикой. Мысли, не нравящиеся сердцу, им отвергаются как ложные, причем сердце тотчас же дает поручение уму — опровергнуть мысль, доказать ее ложность.
Иногда мысль бывает настолько правдоподобной, что уму сразу не удается ее опровергнуть. Тогда сердце начинает беспокоиться, человек раздражаться. (Отсюда старая греческая поговорка: Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав.)
Если уму удается это сделать, то человек успокаивается; если нет, то это ввергает человека в длительное беспокойство от внутреннего противоречия между повелениями сердца и суждениями разума. Начинается внутренняя борьба.
Итак, в ряде случаев можно наблюдать очевидное противоречие сердца и ума. Ум диктует человеку один поступок, а сердце (чувство или страсть) велит делать другое.
Усилия человека, работающего над собой, могут иметь разные направления. Чаще всего они направляются к развитию ума, т. е. к накапливанию знания. Очень редкие стремятся к очищению сердца даже в среде христиан.
В современности первое направление неизмеримо преобладает над вторым. Светский ученый — идеал современности; чистота сердца — святость — почти перестала служить предметом стремления. Между тем чистое сердце есть сосуд Духа Святого, это божество на земле, это свет, счастье и радость для окружающих его, хотя бы с этим сердцем сочеталось образование простолюдина.
Значение в человеке сердца характеризуется и на искусстве влияния на людей.
Кто знаком с этим искусством, тот знает, что чаще всего бесполезно взывать к разуму, пробовать переубедить человека логическими доводами, победить диалектикой. Ключ успеха — уметь задеть сердце человека, найти вход в него, найти в нем слабое место, часто — тщеславие, сребролюбие и т.п.
После ублажения сердца человека и ум его будет склонен к тем положениям, которые ему пробуют привить. Мудрый ап. Павел так начал свою защитительную речь перед Феликсом: «Зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей» и т.д. (Деян. 24, 10).
Умная Иудифь, когда хотела расположить к себе сердце предводителя войск Навуходоносора — Олоферна, так повела свою речь: «Ибо мы слышали о твоей мудрости и хитрости ума твоего, и всей земле известно, что ты один добр во всем царстве, силен в знании и дивен в воинских подвигах» (Иудифь 11, 8).
А мудрый патриарх Иаков до встречи с братом Исавом счел нужным предварительно умилостивить его подарками — вперед посланными стадами коз, овец, верблюдов, ослов и т.д. (Быт. 32, 13-21).
Чувство очищенного сердца есть более верный показатель истины, чем заключение ума: так, Лука и Клеопа, шедшие в Еммаус, не могли умом распознать Христа, но сердце их не обмануло и «горело» в течение встречи с Господом (Лк. 24, 32).
«Чувства [сердца] навыком приучены к различению добра и зла», — пишет об этом же ап. Павел (Евр. 5,14).
Чтобы понять человека, надо прежде всего распознать его сердце.
Однако это не так легко сделать. Как говорит пророк Давид: «Делают расследование за расследованием... до глубины сердца (Пс. 63, 7).
Вместе с тем, как пишет схиархимандрит Софроний:
«Подлинная христианская жизнь течет там, в глубоком сердце, сокрытом не только от посторонних взоров, но в полноте и от самого носителя этого сердца. Кто входил в этот таинственный чертог, тот, несомненно, испытал изумление перед тайной бытия... и сознает невозможность уловить процессы духовной жизни сердца, которое глубиной касается того бытия, где уже нет процессов».
«Войди в себя, пребывай в сердце своем; ибо там Бог», — говорит Ефрем Сириянин. А прп. Никифор пишет:
«Когда ум соединится с сердцем, то исполняется неизреченной сладости и веселия. Тогда видится ему, как воистину Царство Небесное внутри нас есть».
Различие в значении для человека сердца и ума становится особенно очевидным при отношении их к вечности.
Чувство милосердия, любовь к истине (правде), нищета духа, кротость сердца и другие христианские добродетели — все это переносится за гроб бессмертной душой, сохраняется для вечности.
Это тот «актив», тот запас «елея мудрых дев» (Мф. 25, 2), который обусловливает приобщение души к Царству Истины и Красоты.
Гнездящиеся в сердце земные страсти и пристрастия — это тот «пассив», который не дает возможности такого приобщения, ибо «не войдет в него ничто нечистое» (Откр. 21, 27).
Достижения же ума здесь безразличны. Изощрен ли он, умудрен ли наукой и земными знаниями — все это не имеет никакого значения при суждении о пригодности души к Царству Небесному. И если двери Царства Небесного широко раскроются перед простецом с чистым сердцем, то они могут оказаться плотно закрытыми для ученого с мировым именем.
Сердце человеческое можно сравнить с чашею, наполненною или благовониями, или, наоборот, веществами, издающими тошнотворный запах и смрад.
Если сердце преисполнено любви Христовой, милосердия, нищеты духа, смирения, покорности воле Господней и т. д., то из такого сердца как бы несется веяние духовных благовоний, которые приятны Богу и включают человека в сферу Царствия Божия.
Смрад страстей: гнева, жестокости, гордости, сребролюбия, сластолюбия и т. д. — включает человека в сферу господства сатаны, т. е. ада.
Следует сказать, что духовные люди, обладающие способностью «духовного различения», сразу могут определить и оценить сущность вновь встретившегося человека познанием его сердца так же, как можно сразу оценить содержимое сосуда по физическому запаху из него. При значительном же уклонении сердца у человека в какую-либо крайность — добродетели или порока — последние уже прямо отражаются на внешности человека. Об этом так пишет старец Силуан:
«Знал я одного мальчика, вид его был ангельский — смиренный, совестливый, кроткий; лицо белое с румянцем, глазки светлые, голубые, добрые и спокойные.
Но когда он подрос, то стал жить нечисто и потерял благодать Божию; и когда ему было лет тридцать, то стал похож и на человека, и на беса, и на зверя, и на разбойника, и вид его был скаредный и страшный.
Но видел я и другое. Видел я людей, которые пришли в монахи с лицами, искаженными от греха и страстей, но от покаяния и благочестивой жизни они изменились и стали очень благообразными».
О том же говорит и о. Александр Ельчанинов, который пишет: «Грех — разрушительная сила, и прежде всего для своего носителя; даже физически грех затемняет, искажает лицо человека».
***
Люди говорят о «мягком» и «жестком» сердце. Первое обычно бывает у детей; «жесткое» — у большинства взрослых.
Как видно из этих терминов, для духовного сердца может протекать процесс, аналогичный склерозу физического сердца. Этот своеобразный склероз, как и физический склероз, усиливается обычно с возрастом.
Причиной его является развитие в сердце страстей, порабощение греху, удаление от Бога, удаление от детской чистоты и невинности. От этого в человеке охладевает любовь к людям (с сохранением, может быть, пристрастия к близким из родных) и теряется отзывчивость к чужому горю; сердце делается немилосердным, «жестким». С отходом от детской чистоты теряется и способность к слезам.
В женщину вложено Богом более нежное, любящее, отзывчивое и милосердное сердце, чем в мужчину. Поэтому и у взрослой женщины (в среднем) сердце «мягче», чем у мужчины, и женщина менее подвержена духовному «склерозу сердца».
К большому счастью человечества, духовный «склероз сердца» может быть совершенно излечен, в отличие от физического. Это достигается через глубокое покаяние и действие благодати.
Тогда сердце человеческое молодеет, возвращается к детской чистоте и невинности, приобщается к Христовой любви, делается вновь отзывчивым, чувствительным, «мягким». Возвращается при этом ранее утраченная способность к слезам. Пророк Давид так характеризует этот процесс в своих псалмах: «обновляется, подобно орлу, юность твоя» (Пс. 102, 5).
Между сердцем и умом имеется естественная тесная связь. Болезни души обычно затрагивают сразу и сердце и ум, хотя некоторые из них, как например страсти, теснее связаны с сердцем.
Также лишь при чистоте сердца может получить развитие благодатный разум веры. И постижение разумом веры трудно отделить от постижения сердцем. У подвижников благочестия появляется способность при внимании к состоянию своего сердца господствовать и над умом, т. е. над своими мыслями. Об этом так пишет схиархимандрит Софроний:
«Ум по мере очищения от страстей становится более сильным в борьбе с помыслами и более устойчивым в молитве и богомыслии; сердце же, освобождаясь от омрачения страстей, все духовное начинает видеть чище, яснее, до убедительной ощутимости.
Ум, соединившись с сердцем, пребывает в таком состоянии, которое дает ему возможность видеть всякое движение, происходящее в сфере подсознания. Пребывая внутри сердца, ум усматривает в окружении его появляющиеся образы и мысли, исходящие из сферы космического бытия и пытающиеся овладеть сердцем и умом человека.
В форме помысла, т. е. мысли, связанной с тем или иным образом, является энергия того или иного духа. Натиск идущих извне помыслов чрезвычайно силен, и чтобы ослабить его, подвижник нуждается в течение всего дня не допускать ни единого страстного взирания, не позволить себе пристрастия ни к чему».
Итак, сердце является истинным господином души, и его значение для вечной жизни несравнимо выше значения ума. Лишь в сердце зарождается и живет любовь Христова, а про преимущество последней перед знанием так говорит ап. Павел: «Знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8, 1-3).
Сердце и вера
Можно веровать умом. Но много выше «веровать сердцем» (Рим. 10, 9). О том, что это за «вера сердцем», так пишет прот. М. Лебедев («Журнал Московской Патриархии» 1966 г., № 7, с. 35-37. Приводится с некоторыми сокращениями):
«Есть вера разумная, но есть вера и сердечная. «Веровать сердцем» означает поверить, что то, о чем говорит нам наше сердце, то, к чему мы стремимся и чего желаем, есть несомненная истина, а потому и свершится несомненно.
Наше сердце жаждет жизни вечной, и мы верим в нее, верим, что она начинается здесь, на земле, и продолжается по смерти и воскресении.
Проявления сердца несколько отличны от проявлений разума. Разум являет себя в рассуждениях, доводах, часто в очень сложных, длинных умозаключениях.
Сердце выражает себя по-иному. Оно обычно не строит доказательств, порой не нуждается даже и в словах. Решения его бывают быстры, даже мгновенны.
Когда апостол Иоанн вошел в опустевший гроб Господень, то, как говорится в Евангелии, "увидел и уверовал" (Ин. 20, 8). Весть о Воскресении Христовом и о нашем грядущем воскресении созвучна нам, она, как говорится, "по сердцу" нам, ибо отвечает нашей естественной жажде жизни, заложенной в нашу душу Творцом.
Апостол Павел говорит о слове Божием, что близко оно нам, оно в устах наших, на языке нашем. Это потому, что евангельское слово отвечает тому, что заложено Творцом в самую сущность природы нашей, в глубину души нашей.
Он создал нас по Своему образу и подобию и вдохнул в нас Свое Божественное дыхание. Это дыхание Творца само говорит нам, что душа наша не может умереть, ибо в ней — дыхание вечного, бессмертного Бога.
Вот почему, когда мы слышим слово Божие, обращенное к нам, наша душа сейчас же откликается на Его зов. Ибо это слова Того, Чье дыхание в нас самих.
Вслушайтесь в свое сердце и одновременно вслушайтесь в слова евангельские, и вы тогда сразу поймете, почему апостол Павел так уверенно говорит, что слово Божие близко нам.
Господь заповедал нам любить ближних своих. А разве сердце не говорит нам о том же? Разум может привести много доводов в пользу того, что надо любить людей, а сердце сразу же, мгновенно даст ответ на этот вопрос. Вот почему мы и говорим, что "веруем сердцем" словам Господним.
Господь заповедал нам быть милосердными, как Отец наш Небесный милосерд (Лк. 6, 36). Он заповедал нам быть чистыми, милостивыми, жаждущими и алчущими правды, миротворцами, неустрашимыми в борьбе за истину. Разве заповеди эти не находят всегда отклика в нашем сердце?
Все слово евангельское близко нам. Только состояние сердца нашего бывает разное. Много времени прошло с того момента, как появился на земле человек, но сердце его по причине греха сковано животными страстями, и никто из мудрецов древнего мира не сумел найти тех слов, которые помогли бы человеку освободиться от этих страстей.
Древний мир в лице своих лучших учителей только близко подходил к тому, что возвестил Христос, но не мог сказать того, что было дано Им в Евангелии. Никто из мудрецов не мог найти того слова, на которое отозвалось бы человеческое сердце, а поэтому никто не смог создать такого великого учения, которое покорило бы весь мир.
Но когда пришла "полнота времен", Бог послал к нам на землю Сына Своего, Который возвестил людям слова о любви, о подвиге, о совершенстве, о милосердии, слова о вечной жизни.
Слово евангельское прозвучало как нечто желанное, оно вызвало к жизни то, что таилось в глубине человеческого сердца, вот почему оно сразу же, как только было возвещено, быстро распространилось среди людей.
Господь наш не только возвестил нам Свое Евангелие, но и дал нам силы, чтобы освободить наше сердце от греховных оков, которыми оно связано; Он зажег в сердцах наших веру и победу над смертью, и эта вера дает нам силы победить в себе зло.
Слово Евангелия близко нашему сердцу. Нужно только, чтобы сердце отозвалось на него. И когда оно отзовется, то уже само станет судьею всех наших поступков. Апостол Иоанн, зная это свойство нашего сердца, говорит: «Если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог...
Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу» (1 Ин. 3, 20-21).
Это слово евангельское о любви и вечной жизни понятно и дорого нам, мы веруем сердцем и исповедуем его истинность, и оно указует нам путь ко спасению. Ибо "если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься" (Рим. 10, 9)».
Сердце
После того, как Бог сотворил бренный мир, человек проявил необыкновенную прыть и сразу же перешагнул рамки Закона. Это обеспокоило Творца. Он созвал архангелов на ученый совет и изрек:
«Возможно, Я совершил ошибку, создав Адама и Еву. Теперь от людей Мне не будет покоя. Они станут постоянно переступать дозволенное, а потом приходить ко Мне и, целуя руки, бесконечно жаловаться на свою несправедливую жизнь. Куда бы Мне от них спрятаться?»
Архангелы долго морщили крутые лбы. Один из них, самый низкий, предложил Богу спрятаться на вершине Эвереста. Но Создатель только вздохнул:
«Тебе пока неведомо, но очень скоро человеки доберутся и туда».
Другой архангел, набычив лоб, махнул блестящим крылом в сторону моря: «Укройся намедни на дне океана». Бог усмехнулся в ответ:
«Недалече те дни, когда миряне покорят и глубины океана».
Третий, закусив губу, ткнул лебяжьим пером в Луну. Создатель только махнул рукой:
«Скоро человеки будут гулять и по Луне».
Было еще множество разных предложений, но Творец все их отверг. Наконец, один самый долговязый архангел хлопнул себя крылом по голове и подскочил:
«Придумал! Спрячься в сердце человека. Там тебя никто из грешников не будет беспокоить! Найти Тебя в сердце сможет лишь человек с чистой душой. Но таковых зело мало, ибо все люди черны и эгоистичны».
Это предложение до того понравилось Господу, что Он надолго разулыбался и на радостях подарил длинному свой правящий скипетр. И спрятался Бог в сердцах человеков…
