Иоанн Афанасьевич Завазальский по происхождению был сын диакона с. Кулеберева, Шуйского уезда. Пройдя курс Шуйского духовного училища, он среднее образование закончил во Владимирской духовной семинарии. Отсюда, как лучший из студентов (окончил курс под № 2), в 1884 послан был на казенный счет в Петроградскую духовную академию, из которой выпущен был в 1888 году с званием магистранта. В начале 1889 года (18 сентября) определен был на должность надзирателя за воспитанниками Тверской духовной семинарии; а через полгода перешел в преподаватели русского языка в Новоторжское духовное училище Тверской епархии; 24 января 1891 года был перемещен в том же училище на греческий язык.
В январе 1892 г. И. А. принял священный сан и поступил в законоучителя Иваново-Вознесенского реального училища. В этой последней должности он и оставался вплоть до самой своей кончины.
И. Аф—ч был идейным законоучителем, беззаветно преданным своему делу, горячо любящим его. Еще при самом поступлении на эту должность, ему представлялась возможность сделаться вместе и приходским священником. Но он хорошо понимал, что при таком совмещении невозможно добросовестное выполнение тех и других обязанностей, и предпочел быть только законоучителем. Это дало ему возможность основательно изучить свой предмет, выработать объем его курса для семи лет реального училища, выяснить план и приемы преподавания. Обстоятельства, затем, сложились так, что и одного этого дела было вполне достаточно для каждого его рабочего дня. Ныне ремесленный труд, как известно, ограничен восьмичасовым сроком, есть тенденции к большему сокращению. Только педагогический труд, требующий особого напряжения ума и нервной системы, не знает такого ограничения. Так было и у покойного. В некоторые годы он вынужден был иметь до сорока уроков. Если к этому прибавить часы вечерней подготовки к урокам, чтения письменных работ, то рабочий день его был никак не менее 10-ти часов. Но чрез это он не обратился в рядового ремесленника своего дела, не позволял себе успокоиться простым только отбыванием урочных часов. Понимая серьезную важность своего предмета, он старался поставить его на должную высоту, так чтобы он был первым в ряду других не на словах только, но и на деле. И прежде всего, такой взгляд на Закон Божий он стремился привить и укрепить у своих питомцев, особенно учеников старших классов. Основательно подготовляясь к урокам, он ясно и всесторонне раскрывал истины христианского веро- и нравоучения, никогда не ограничиваясь рамками учебной книжки. Добросовестно относясь к делу, вкладывая в него, можно сказать, всю душу, он был требовательным к ученикам; подчас требовательность эта некоторым казалась излишней строгостью. Но так как тут не было какой-нибудь придирчивости и дело велось в пределах безукоризненной справедливости, то ученики, за редкими исключениями, не только не выражали недовольства, но наоборот привыкали серьезно смотреть на Закон Божий, понимать важность его изучения и громадное значение религиозно-нравственных истин для человека; а отсюда привыкали уважать и ценить своего законоучителя. Наряду с этим о. И. А. постарался оградить свой предмет от легкомысленного отношения и со стороны педагогической среды; нисколько не опасаясь неприязненных отношений, он настойчиво отстаивал высокое достоинство своей доктрины, сознательно и серьезно указывал, что она для реалиста—ученика не менее важна, чем математика.
Но Закон Божий в глазах И. Аф., как идейного законоучителя, был не просто только предмет изучения, а могучее средство воспитания юных душ в духе православной церкви. Поэтому он внушал питомцам необходимость посещения богослужения в праздничные дни и всячески располагал к этому, подготовлял к благоговейному и сознательному исполнению христианского долга исповеди и св. причащения; открыто восставал против устройства в стенах заведения накануне праздников разного рода увеселений, а особенно танцевальных вечеров. На этой почве у него происходило немало конфликтов, доставивших ему серьезные огорчения и испытания. Впрочем, большинство родителей ценило благотворное влияние самоотверженного законоучителя и с своей стороны всегда старалось оказать ему моральную поддержку.
Кроме реального училища, о. И. А. состоял законоучителем с 1896 г. также в школе колористов, с 1894—1908 года в Механико-техническом училище, с 1899 года в вечерних классах для рабочих, открытых Иваново-Вознесенским Отделом Императорского Технического Общества и с 1901—1904 года низшей школе при Техническом училище. В реальном училище в течение целого ряда лет (1893—1899 г.) ему поручалось преподавание русского и церковно-славянского языка в младших классах. Но сфера деятельности И. Аф—ча, посвятившего себя главным образом законоучительству, не исчерпывалась этим последним: он достойно заявил себя и как пастырь. Его благоговейное, продуманное совершение богослужения, живое слово проповеди привлекали не мало посторонних богомольцев в церковь реального училища, и некоторые горожане стали его духовными детьми. Всегда отзывчивый на нужды и запросы других, особенно терпящих лишения и невзгоды, умеющий выступить с авторитетным словом, он был бы дорогим приобретением для прихода. Но материальная зависимость пастыря от прихожан удерживала его от перехода к этого рода деятельности. В последние годы, впрочем, он получил возможность дать широкое применение и своим пастырским порывам. С открытием военных действий, полковым священникам почти поголовно пришлось от правиться с своими частями на фронт; для удовлетворения религиозных нужд резервных войск приказано было приглашать по преимуществу законоучителей местных учебных заведений. Покойный о. протоиерей первый откликнулся на этот призыв и, как истинный патриот, отказался даже от положенного вознаграждения за труды, на эти последние ему пришлось отдать и те немногие часы, которые у него оставались от законоучительства; пришлось ради них отказаться и от крайне необходимого для его слабого организма вакационного отдыха. У солдат-простолюдинов он нашел ту благодарную среду, которая жадно внимала и благоговейной молитве и сердечным словам назидания. Особым воодушевлением и подъемом отличались его напутственные обращения к отрядам, отправляющимся на фронт. Всем этим он скоро приобрел общее расположение не только солдат, но и командного состава. Сам он в исполнении данных обязанностей находил для себя высокое духовное удовлетворение; после разных тревог и неприятностей обыденной жизни он скорее спешил в эту серую среду и здесь находил мир своей душе. Он горел здесь пастырским огнем, который озарял ему путь, указанный словами Христа: «пастырь добрый душу свою полагает за овцы», но который вместе с тем незаметно сжигал его надломленные силы. «Его же любит Господь, наказует». В последние годы на долю его выпали тяжелые семейные испытания. Старший сын его с самого начала войны томится в плену, второй сын на фронте. Сколько скорбей и тревог для любящего родительского сердца! Злой недуг (рак пищевода) незаметно подкрался и скоро подточил ослабевшие силы.
Скончался 4 сентября 1917 года, 54 лет от роду,- в возрасте, когда для многих открываются еще широкие горизонты для деятельности. Но и то плодотворное и многостороннее приложение, которое он сделал на жизненном пути, своим талантам, утешает любящих его упованием, что за пределами этого мира он услышит глас Милосердного Отца: «Рабе благий и верный и вниди в радость Господа твоего».
Тело почившего прот. И. А—ча погребено в ограде Покровского собора г. Иваново-Вознесенска, близ могилы предместника по законоучительству, его родного дяди протоиерея В. И. Соловьева — в монашестве архимандрита Виктора.
А. Т.
