Михаил Петрович Янышев (30 августа (11 сентября) 1884, с. Жаворонково, Юрьевского у. Владимирской губ. — 3 июля 1920) — участник революционных событий 1905 года, один из организаторов Федерации русских социалистов Социалистической партии Америки, участник Великой Октябрьской социалистической революции, председатель Московского революционного трибунала, член Московской ЧК по борьбе с контрреволюцией, комиссар Гражданской войны.
Михаил Петрович Янышев
Родился Михаил Петрович Янышев 30 августа 1884 г. в семье крестьянина села Жаворонково Юрьевского уезда Владимирской губернии (ныне Гаврилово-Посадский район Ивановской области). В четырнадцать лет вынужден был самостоятельно зарабатывать на хлеб. С 1898 года был рабочим в Ярославле. В 1902 году, будучи в Ярославле, вступил в РСДРП. Затем оказался в Иваново-Вознесенске, где участвовал в летней политической стачке 1905 года. Той же осенью Янышев был призван в армию и отправлен рядовым в 24-й Симбирский полк, стоявший в городе Острове. Революционное брожение, коснувшееся армии, вылилось в солдатские митинги, неповиновение офицерам и другие «бунтовщические» действия нижних чинов. Во время очередного беспорядка в 1906 году Михаил Янышев вступился за солдата, оскорбленного офицером. Заступник вел себя так смело и активно, что его могли отдать под суд. Спасаясь от военно-полевого суда, Янышев вынужден был бежать за границу.
Десять лет находился Михаил Петрович в политической эмиграции.
В апреле 1917 года в числе других русских политэмигрантов Янышев возвратился в революционную Россию и с головой ушел в работу Московского областного бюро РСДРП (б). В качестве объездного агента он изъездил весь Центральный промышленный район. Побывал в Иваново-Вознесенеке, Шуе, Кинешме, Владимире. И всюду страстно пропагандировал Апрельские тезисы В.И. Ленина, объяснял рабочим, крестьянам и солдатам буржуазный характер Временного правительства и необходимость перехода всей власти в стране в руки Советов. «Во Владимирской губернии настроение масс безусловно на стороне большевиков...» — информировал пленум Московского областного бюро РСДРП (б) М.П. Янышев после поездки на Владимирщину в канун Великого Октября.
Александра Александровна Янышева (Пермякова)
В тот же период в Московском областном бюро РСДРП (б) работала Александра Пермякова — член партии с 1910 года и большевистский агитатор, а по конспиративным документам студентка медицинского института. Дочь кадрового сормовского рабочего успела к тому времени пройти тернистый путь революционерки-подпольщицы. Шура имела за плечами опыт работы в качестве связной и распространителя нелегальной печати. Она вела агитационно-разъяснительную работу в солдатских казармах и госпиталях. Подвергалась аресту, прошла две тюрьмы — Нижегородскую и Владимирскую, отбыла архангельскую ссылку.
Судьбе было угодно, чтобы эта удивительно смелая женщина стала женой Михаила Петровича Янышева и до последней минуты его жизни оставалась рядом с ним.
…Вечером 24 октября 1917 года Михаил Петрович Янышев и Александра Пермякова о событиях в Петрограде еще ничего не знали. Связь со столицей была прервана. Известие о начавшемся вооруженном восстании пришло в Москву утром 25 октября. Срочно было созвано совместное заседание областного бюро, городского и окружного комитетов партии, Янышев и Пермякова приняли участие в его работе.
На заседании был создан Боевой партийный центр, а вечером того же дня — Военно-революционный комитет, которые отдали красногвардейским отрядам и солдатам приказ занять арсенал, Государственный банк, вокзалы. И революционная Москва пришла в движение. Жаркие бои происходили за мосты, набережные, площади и скверы, вокруг военных казарм, за отдельные здания.
Наиболее упорное сопротивление оказали юнкера, засевшие в храме Христа-Спасителя. Установленные ими пулеметы вели по цепям восставших непрерывный огонь. Красногвардейцы залегли на бульваре. Стоило кому-нибудь подняться, как моментально раздавались дробные очереди и слышался свист пролетающих пуль. Что делать? Выход был один — ошеломить противника стремительной атакой. Командир отряда и Шура Пермякова бросились вперед. За ними все, как один, с винтовками наперевес поднялись красногвардейцы. Крики «Ура!», «Бей юнкеров!», «За власть Советов!» смешались с пулеметными очередями и винтовочными выстрелами. Меткие выстрелы штурмующих загнали юнкеров на колокольню. Выше звонницы подниматься было некуда, и они сложили оружие. Дрожа и прижимаясь друг к другу, незадачливые вояки со страхом глядели вниз на землю...
После победы Октябрьской революции Михаил Янышев и Александра Пермякова оказались первой парой, зарегистрировавшей свой брак в только что организованном загсе при Краснопресненском райсовете. Две жизни окончательно слились в одну судьбу. Партия направляла Янышевых на самые ответственные участки работы. Михаил Петрович был членом исполкома Моссовета, членом бюро МК РСДРП (б), членом коллегии Московского ЧК, председателем Московского революционного трибунала, на V Всероссийском съезде Советов избирался членом ВЦИК. Александра Александровна возглавляла политотдел штаба Московской Красной Гвардии, затем работала в Политуправлении Красной Армии. На этих постах им пришлось не только участвовать в первых социалистических преобразованиях, но и защищать завоевания Октября от тайных и явных врагов революции.
1919 год явился годом тягчайших испытаний для Советского государства. Контрреволюция бросила против Республики Советов огромные силы. Один за другим уходили по партийным мобилизациям на фронт боевые друзья и товарищи Янышевых. Черед Михаила Петровича и Александры Александровны наступил в начале лета. В то время империалисты Антанты бросили на Петроград армию Юденича. Поддержанная белофиннами и, белоэстонцами, а с моря английским флотом, она перешла в наступление. Обстановка осложнилась тем, что на фортах «Красная Горка», «Серая Лошадь» и «Обручев» вспыхнул антисоветский мятеж, подготовленный агентами Антанты.
Центральный Комитет и В.И. Ленин признали петроградский участок фронта первым по важности. На защиту Петрограда были направлены дополнительные войска и отряды рабочих. Во главе отряда московских коммунистов был поставлен М.П. Янышев. Уполномоченным Политуправления Реввоенсовета назначена Александра Александровна.
Когда отряд прибыл в Петроград, на вокзале его встретил представитель штаба обороны города.
—Какими силами располагаете? — был его первый вопрос к Янышеву.
— Пятьсот штыков и один пулемет. — Один пулемет — это, конечно, маловато. Но ничего. Вы вольетесь в сводный отряд питерских коммунистов. У них оружия достаточно. Вместе будем брать форты.
Получив приказ двигаться в направлении Ораниенбаума, а затем — «Красной Горки», Янышев построил свой отряд, объявил порядок марша, и бойцы тронулись в путь. На подступах к форту были встречены моряками.
— Кто из вас Янышев?— спросил коренастый краснофлотец с маузером и гранатами на широком ремне.
— Я, — ответил, выходя вперед, Михаил Петрович.
— Вас велено проводить в штаб группы. Прошу следовать за мной.
Александра Александровна пошла вместе с командиром.
В летнем, дачного типа, домике, куда привели Янышевых, находилось несколько человек — флотских и армейских товарищей, а также, судя по одежде, представителей петроградских рабочих отрядов.
Беседа оказалась недолгой. Москвичам рассказали, что Реввоенсовет Балтийского флота обратился к мятежникам с ультиматумом — немедленно прекратить мятеж. Гарнизон форта «Обручев» арестовал зачинщиков и сдался. Гарнизоны двух других фортов капитулировать отказались.
— Какими средствами располагают мятежники? — поинтересовался Янышев.
— На «Красной Горке» двадцать пять, а на «Серой Лошади» восемь орудий. Силы немалые, но упорствуют еще и потому, что рассчитывают на поддержку английского флота.
— Остается брать форты силой. Я так понимаю, — произнес Янышев.
— Да. Будем брать комбинированной атакой с моря и суши. Кстати, есть ли какой боевой опыт у московских товарищей?
— Почти все прибывшие с нами рабочие — участники Октябрьского вооруженного восстания в Москве, — ответил Янышев.
— Это уже хорошо.
На следующий день, 15 июня, линейные корабли Балтийского флота открыли интенсивный огонь по «Красной Горке». Артиллерийская атака с моря явилась сигналом к наступлению береговой группы наших войск. Отряд Янышева наступал в направлении, с которого мятежники огрызались артиллерией и пулеметами. Подавить их огневые точки помогли наш бронепоезд и авиация. После того как они «поработали», Янышев поднял бойцов в атаку. Он бежал в цепи первых. Не выдержав удара с моря, воздуха и суши, противник дрогнул, начал постепенное очищение форта. В ночь на 16 июня мятежная «Красная Горка» была взята. А к 12 часам дня очищена «Серая Лошадь». Советская Республика одержала еще одну победу.
После этого распоряжением Зиновьева отряд московских коммунистов был поставлен в условия, которые заведомо грозили гибелью бойцов. Посоветовавшись с товарищами, решили обратиться в Москву в МК партии и к В.И. Ленину. Достали паровоз и отправили Александру Александровну в Москву с докладом. Приехав ранним утром, она, не заходя домой, отправилась прямо к секретарю Московского «комитета партии В.М. Загорскому. А оттуда вместе с ним — к Владимиру Ильичу Ленину.
Когда Янышева с Загорским прибыли в Кремль, Ленин, несмотря на ранний час, уже работал. Встретили их и Владимир Ильич, и Надежда Константиновна, и Мария Ильинична тепло, радушно. Сразу же и с большим вниманием они выслушали сообщение о боях за «Красную Горку», о настроении питерских рабочих, о храбрости бойцов Красной Армии и моряков Балтийского флота.
— За добрые вести спасибо, — сказал Владимир Ильич.— А теперь, товарищ Шура, мы все вместе должны позавтракать. Чай у нас сегодня с молоком!
Янышева с Загорским долго отказывались. Они знали, что семья Владимира Ильича тоже на строгом пайке. Но он настоял и провел гостей на кухню. Сам нарезал хлеб. На равные части. Расколол щипцами сахар. Налил чаю. Надежда Константиновна подала молоко. При прощании Владимир Ильич сказал:
— Вы, товарищ Шура, оставайтесь в Москве. А отряд Янышева завтра же вернется из Питера. На это есть соответствующее решение ЦК...
Гражданская война продолжалась. Теперь угроза нависла над Москвой. Главным врагом был Деникин, а Южный фронт стал решающим. Обстановка на нем с каждым днем все более ухудшалась. Наступление Деникина на Москву становилось величайшей опасностью для Республики Советов.
Как-то, это было в начале июля 1919 года, Янышев развернул только что поступившее приложение к газете «Правда». Внимание сразу привлекло письмо ЦК РКП (б) к организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!».
— Ты послушай, как ставится вопрос, — обратился он к жене.— «Советская республика осаждена врагом. Она должна быть единым военным лагерем не на словах, а на деле... поголовно мобилизовать население для войны, кого на военную работу в прямом смысле, кого на всякого рода подсобную для войны деятельность».
— Стиль Владимира Ильича. Это он мог так написать, — заметила Александра Александровна. Потом, немного подумав, добавила: — Как же ты думаешь поступить?
— Как? Завтра же попрошусь у Феликса Эдмундовича на фронт. Я не могу, не имею права оставаться в Москве в такой трудный час.
— Почему говоришь «я»? Что же, меня со счетов сбрасываешь?
Михаил Петрович нежно коснулся рукой головы жены. Любовно погладил ее густые, волнистые волосы.
— Нет, Шурок, тебя не забыл.
На следующий день состоялся разговор с Дзержинским. Феликс Эдмундович рассердился и ответил:
— Ваш порыв, товарищ Янышев, благороден. Только напрасно вы считаете фронт единственным местом борьбы с нашими врагами. В том же письме ЦК ясно сказано: контрреволюция в тылу поднимает голову. Саботажи, заговоры, диверсии, распространение злобных слушков — все это суровая реальность. Владимир Ильич Ленин требует утроить и удесятерить надзор за контрреволюционной публикой и решительно пресекать малейшие вражеские вылазки. Ваш фронт, Михаил Петрович, сейчас здесь. Он не менее важен и опасен, чем фронт боевой. Янышеву ничего другого не оставалось, как продолжать работу по вылавливанию и обезвреживанию контрреволюционных элементов. Но вскоре Центральный Комитет по предложению В.И. Ленина решил перевести на военную работу максимальное количество руководящих партийных и советских работников. Янышевы добились отправки на фронт. Михаила Петровича назначили комиссаром 15-й Инзенской стрелковой дивизии, Александру Александровну — начальником политотдела этой же дивизии.
В середине ноября, прибыв в дивизию и приступив к обязанностям, Янышев первым делом раздобыл инструкцию «Задачи политических комиссаров». Читал ее с карандашом в руках. Особо подчеркнул то место, где сказано: «Комиссар всегда должен быть в боях со своим полком, первый в цепи и последний в отступлении».
Для успешной политической работы с бойцами и командирами Янышевым надо было знать историю и боевой путь своей дивизии, ее традиции, И они узнали, что 15-я Инзенская стрелковая дивизия была сформирована на Восточном фронте командармом М.Н. Тухачевским. Она участвовала в освобождении Симбирска, Сызрани, Самары. Это ее бойцы вместе со всеми воинами 1-й армии телеграфировали В.И. Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Взятие вашего родного города — это ответ на вашу одну рану, а за вторую будет Самара».
— Приумножим славу инзенцев. Победно пронесем свои красные знамена до полного разгрома врага! — вдохновенно призывал комиссар красноармейцев, когда дивизия с боями шла по Донской области. — Выполним приказ товарища Ленина и освободим юг страны!
Седьмого января 1920 года дивизия столкнулась с конным корпусом Мамонтова. Неудержимой лавиной обрушилась конница врага на красную пехоту. Мамонтовцы с дикой яростью врубались в красноармейские цепи, направо и налево сея смерть сверкающими клинками. Но не дрогнули инзенцы. Атакам конницы начдив М.В. Сангурский и комиссар М.П. Янышев противопоставили мощный встречный огонь. В ход было пущено все, чем располагала дивизия, — артиллерия, пулеметы, винтовки. Белогвардейцы несколько раз пытались расчленить боевой порядок дивизии и уничтожить ее по частям. Однако атаки конницы разбивались о стойкость красноармейцев. Раненные и чуть живые, они не выпускали из рук оружия. Вонзали в брюхо коней свои штыки, стаскивали мамонтовцев на землю, бились прикладами, душили белогвардейцев мозолистыми руками.
Целые сутки продолжалась кровавая сеча. Янышев скакал на своем коне от полка к полку, туда, где было труднее, где могли дрогнуть красноармейские цепи.
— Во что бы то ни стало надо продержаться до вечера. Нельзя показывать противнику спину — пощады не будет,— объяснял он бойцам Мценского полка. — Стойте дружно, товарищи, не поддавайтесь панике! Победа или смерть!
И мценцы стояли. А комиссар тем временем уже летел в Орловский полк. И снова раздавалось его вдохновляющее слово. Ценой больших потерь дивизия выстояла и на рассвете ворвалась в станицу Родионов-Несвитайскую, до того бывшую в руках у мамонтовцев. Развивая наступление совместно с другими стрелковыми и кавалерийскими дивизиями, 15-я Инзенская участвовала в освобождении Ростова, затем штурмом взяла станцию Тоннельную и первой ворвалась в Новороссийск. Это было в марте 1920 года. В результате деникинские войска на Дону и Северном Кавказе были почти полностью уничтожены. Лишь часть из них успела ускользнуть в Крым. С разгромом Деникина главным стал врангелевский фронт, на котором 15-я дивизия сражалась летом 1920 года. Полки дивизии получили пополнение. Это были молодые, необстрелянные бойцы. Они нуждались в поддержке большевистским словом и личным примером командиров и политработников. Жестокий бой разгорелся в районе Большого Токмака. Инзенцы мужественно сражались, пытаясь овладеть немецкой колонией Гохгейм, расположенной на холме и превращенной врангелевцами в важный опорный пункт. Вражеские орудия и пулеметы прижимали красноармейцев к земле. Атаки захлебывались одна за другой. Между тем высоту требовалось во что бы то ни стало взять. К месту боя на взмыленном коне прискакал Янышев. Спешившись в лощинке, он появился в цепи красноармейцев. Переползая от бойца к бойцу, Михаил Петрович старался вселить в них веру в свои силы:
— Главное — не робеть, товарищи! Действовать надо стремительно. И никому не отставать.
Увидев своего комиссара, бойцы приободрились, почувствовали себя смелее.
Взяв винтовку у раненого красноармейца, Янышев зарядил ее новой обоймой, передернул затвор, приподнялся и громко крикнул:
— Вперед, товарищи, в штыки на Гохгейм! Вслед за комиссаром поднялись и рывком устремились к высоте бойцы. Раздалось дружное «ура!». Ни разрывы снарядов и свист пуль, ни стоны раненых и тела убитых — ничто не могло на этот раз остановить красноармейцев. Вырвавшиеся вперед бойцы уже скрестили свои штыки со штыками врагов. Белогвардейцы не ожидали столь дерзкой атаки и многие попятились, побежали. Другие продолжали драться. Особенно упорствовали офицеры. В какой-то миг один из них, изловчившись, пронзил штыком грудь комиссара. Выронив из рук винтовку и обливаясь кровью, Янышев упал на траву.
К потерявшему сознание Янышеву подбежали бойцы. Вскоре подъехала Александра Александровна. Они бережно подхватили его на руки и понесли в штаб. Когда рану забинтовали, Михаил Петрович очнулся, на миг открыл свои ясные и добрые глаза, чуть приподнял голову и тихо спросил, взята ли высота. Ему ответили, что Гохгейм взят. — Вот и хорошо! — сказал Михаил Петрович. Глаза комиссара снова закрылись. На этот раз навсегда.
Михаил Петрович Янышев
По указанию В.И. Ленина гроб с телом М.П. Янышева отправили в Москву. Бесстрашного комиссара похоронили у Кремлевской стены. Владимир Ильич тяжело перенес гибель Янышева.
— Как же не уберегли такого комиссара,— сказал он с горечью,— ведь таких Янышевых у нас немного.
Присев рядом, он взял руки Александры Александровны в свои: — Что же делать... Нам, коммунистам, предаваться унынию нельзя. Впереди у нас еще много жертв, надо уметь встречать их сильными.
Через три дня Александра Александровна Янышева снова уехала на Южный фронт, чтобы продолжать то дело, за которое сражался и погиб ее муж, комиссар-ленинец. В ночь на 8-е ноября 1920 года именно она с разрешения М.В. Фрунзе провела штурмовой отряд вброд через Сиваш на Крымскую землю, где и были потом добиты белогвардейские дивизии.
А.А. Янышева — активная участница Великой Отечественной войны. Она сражалась в рядах Советской Армии до тех пор, пока тяжелая контузия не вывела ее из строя. Наша победа над врагом и время излечили ее. Старую большевичку можно было видеть в воинских частях и школах, на заводах и фабриках. Она несла слово партии в массы.
Память: - Именем Михаила Петровича Янышева названы переулок в Москве и улица в Гаврилово-Посаде.
