ВЕНОК ПУШКИНУ
ВЕНОК ПУШКИНУ. От поэтов Владимирской земли. г. Владимир 1999
Пушкин!
Мы встречаемся с ним в детстве, чтобы уже не расставаться. Не любить Пушкина - все равно как не любить поэзию, не любить язык, на котором мы говорим.
“Пушкин - наше все", - время лишь подтверждает справедливость фразы, сказанной более ста лет назад.
Кто как не Пушкин пробуждает в нас “чувства добрые", прививает вкус к прекрасному, дает уроки благородства, чести и мужества.
Мы благодарны Пушкину за все, сделанное им. Трудно найти творческую личность, не посвятившую ему своих произведений.
Перед вами, читатель, поэтический сборник, в который вошли стихи поэтов Владимирской области, посвященные А.С. Пушкину и написанные в основе своей в канун 200-летия со дня его рождения. Инициатором создания "Венка Пушкину” явилась Владимирская писательская организация. В сборнике более сорока авторов, каждый представлен одним произведением. Профессиональные литераторы соседствуют с юными стихотворцами.
Как известно, Пушкин был в нашем крае лишь проездом. Однако в сердцах владимирцев он получил постоянную прописку. И данный поэтический сборник еще одно тому подтверждение.
Редколлегия
Василий Акулинин
РАЗГОВОР С ПУШКИНЫМ
...Ах, Александр Сергеевич, знаю:
Вам разговором докучаю...
Вы не согласны?.. Рад душой!..
Я счастья не прошу у неба:
Счастливей я, наверно, не был!..
Вы помните тот миг весной?
Я дорожу им, словно тайной:
Был мне находкою случайной
В пыли архивной ваш портрет –
Плод репродукции печатной,
Картон и черно-белый цвет,
Но мил, приветливо-приятный...
Признаться, для души моей
Вы стали как-то вдруг родней,
Я полн великим чувством этим...
Здесь, на Музейной, в доме третьем,
Где литераторов приют,
Я поселил вас ... Как вам тут?
... Так!.. Так!.. Впрямь - время Годунова!
Русь в смутах вся!.. Ей вряд что ново!
Уж и сама - осколок той
Державы, сгубленной враждой...
Что?.. Лада нет и меж творцами
Словестности?.. О, да!.. Но есть
Надежда, что увидим здесь
Согласье, братство... Миру весть
Несу о тех я, кто сердцами
Взывают к вам: “Да будет с нами
Благословенье ваше!”... Рад,
Что здесь ваш благосклонный взгляд
Нашел и живость вдохновенья,
И чувств возвышенных движенье...
Питомцы муз вам чередой
Несут поклон... О!.. Праздник мой,
Когда я с вами вновь в беседе!..
Вот пир прекраснейший вдвойне:
И время есть, и в кабинете
Остались мы наедине:
Вы - лик портретный на стене,
Я - перед вами весь в томленьи,
Как прихожанин на моленьи
Перед иконою святой...
Я вас люблю... Когда вникаю
В ваш взор, то кажется порой,
Что душу вашу я читаю...
Ведь вы взволнованы сейчас?
О, да!.. Тяжелая для вас
Пора!.. Без всякого сомненья,
Сегодня вашею строкой
Все связано между собой,
Везде кипящего волненья
Виновник... вы, ваш... юбилей...
О, море вольное страстей!
Сменилось столько поколений
Читателей и - их суждений
О вашем слове!.. До сих пор
О нем, как на ветру костер,
Сужденья знойны!.. Ваша слава
В спокойной мощи величава.
“Наш Пушкин!” - на устах людей
Двух этих звуков нет нежней,
И - приукрашивать причины
Ни у кого в России нет:
Свет музы вашей, солнца свет
Для сердца русского едины.
...И все ж владимирцев любовь
К вам пламенней!.. Поет в них кровь
При вашем имени!.. Пусть даже
Владимир не был целью вашей,
А просто пролегал ваш путь
В иную даль!.. Но ваша грудь
Дышала тут!.. Вы, как виденье,
Мелькнули!.. О, как облака
Бездушные, летят века,
Лишь память бережет мгновенья...
...Чу!.. Стук колес кибитки вдруг
И - колокольчик под дугою
Смутили тишину вокруг!..
Вот, легкою ступив ногою
На землю старины седой,
Вы пред столицею былой
В поклоне головы кудрявой
Тут замерли!.. С боязнью, право,
Но миг хочу представить тот,
Как здесь, у Золотых ворот,
Стояли вы, пока меняли
Для вас дорожных лошадей,
Чтоб мчаться в Болдино скорей,
Иль, может, в муромские дали
Смотрели с земляных валов -
Там, говорят, в краю лесов
Мать ваша родилась?.. И мило
Вам мысленно гулять там было!..
Оттуда Муза приводила
К вам для “Руслана и Людмилы”
Героев злых и добрых чар...
Простите многословный жар!
Но где предел о вас сужденью?
Бескрайны вы в своем явленьи,
О вас и думать - счастья дар...
Но в вашем взоре невозможно
Не видеть тень!.. Сегодня лик
Ваш - грусть!.. И угодать несложно
Причина - русский наш язык!
...Как жемчуг чистого блистанья,
Его оставили нам вы,
Придав ему его звучанье!..
И вот потомками, увы,
Он, словно сирота, обижен,
С такою сладостью унижен...
В родной земле!.. От стен Москвы
И до глуши провинциальной -
Теснит его со всех сторон,
Чумы страшнее, лексикон
И площадной, и криминальный...
И, как ордынцы, языки
Держав в надменности согласной
На Русь слов двинули полки,
И здесь с толпой, подобострастной,
Родства не помнящей, но властной,
Названья русские кругом
Сметают!.. Выгляжу глупцом?
К чужим словам имей почтенье:
Они - познание культур
И человеческих натур...
Бери, владей для душ общенья:
Весь род людской - одна семья!..
О, нет!.. Не лицемерю я!
Но гоже ль: в отчем доме - вроде
В чужом ты!.. Задаешь вопрос:
“Где я?.. Кто я?..”, от жгучих слез
Не видишь солнца в небосводе...
Зла смутный час!.. Из сердца - крик!..
Беснуется комизм стихии!..
Да вразумит детей России
Друг чести - Пушкина язык!
...Я знал грызущее сомненье,
Ждал чей-то на него ответ:
Что значит твой глагол, поэт?
Средь бед людских и униженья
Кому приносит он спасенье?
Ему замолкнуть или нет?..
И в этом грустном размышленьи
Мне вдруг послышался ваш глас:
“...Свободу выбрав в добрый час,
Своей дорогою свободной Иди!..
Ты сам свой высший суд!
Всех строже оценить свой труд
Умеешь... И не требуй тут
Наград за подвиг благородный!”.
...Вы так ведь думаете?.. Да?..
Ах, много я от вас желаю
Узнать!.. В душе мечту питаю...
Но, слышите?.. Идут сюда!..
Что ж?.. Подождет моя мечта...
Юлия Александрова
КАМЕРТОН
По камертону надо слух настроить,
и точно, чисто зазвенят созвучья,
а дольний мир так светел и просторен
и с музыкой небесной неразлучен.
Он полон щебетов и свистов птичьих,
мелодией пространства, света, слова.
Он весь звучит - безбрежно, безгранично -
от облака до деревца любого.
И все вокруг я вижу вечно новым.
Гармонии бесценные уроки!
Настрою душу чистым, точным Словом,
Где камертоном - пушкинские строки.
Валерий Алешин
В МУЗЕЕ ВОСКОВЫХ ФИГУР
Нагадала однажды цыганка Пушкину:
погибнешь от руки белого человека.
Над прихотью быта земного
Незыблема воля небес:
И в воске красив Казанова,
И в воске ужасен Дантес!
Весь в белом (сбылось предсказанье!),
И только оружье черно.
Ни тени, ни тени страданья
Не пало на это чело.
Оконного света полоска,
Фигуры подчеркнутый лоск
И твердая логика воска,
Как пуля, входящая в мозг.
Упало поэту словечко,
Цыганский его интерес:
Январская Черная речка
И белый музейный Дантес.
Владимир Андреев
АХ, НАТАЛИ!
Увы, увы,
Его не стало!..
Ах, Натали! Ах, Натали!
Какое сердце отпылало
На алтаре Его любви!
И слезы горькие не средство
Гасить костер людской молвы.
Во что обходится кокетство,
Ужель тогда не знали Вы?
В защиту Вас немало пишут
И в Петербурге, и в Москве.
И зря... Не Вы ль давали пищу
С бездумной легкостью молве?
Бог Вам судья. Греха немало
На Вас осталось, Натали.
Какое сердце отпылало
На алтаре Его любви!
Геннадий Архипов
ИМЯ
Какое сердце не забьется
При этом имени сильней!
Им муза русская зовется,
Что учит нас дышать полней.
Оно взывает жить красивей,
Добро и зло - в душе мирить.
И если ты живешь в России,
Его нельзя не полюбить!
Оно в любом большом вопросе,
Как ось стальная в колесе.
Не вдруг блеснет в житейской прозе
Во всей божественной красе.
Не сразу, даже чутким слухом,
Его расслышишь в ливне фраз.
Но лишь повеет русским духом, -
И вспомнишь Пушкина тотчас!
Николай Беляев
В течение одиннадцати лет он ни с кем меня не поссорил, а примирил со многими.
Николай I о Бенкендорфе
Чиновники над поэзией
веками творят свой суд,
хоть нет трудов бесполезнее,
позорней, чем этот “труд”.
Для Третьего отделения
бессмертны с того января
заботы по примирению
Гения и царя.
Да, служба - того, с заковыкою,
оступишься - будь здоров...
Но - спокойно пиликает
на скрипочке граф Бенкендорф.
Что - слухи и сплетни вздорные,
будто он честь потерял
и с Пушкиным влип в историю
такой боевой генерал...
Нет, все утряслось по-хорошему,
как должно и быть у нас.
Того - увезли на Псковщину.
Другого, поздней - на Кавказ.
Презрение человечества?
Ну, это для малых ребят.
Слуга Царя и Отечества,
он - твердый имеет взгляд.
Все страсти умрут, остудятся,
подумаешь, важность - поэт...
Стишки с годами забудутся,
а верность престолу - нет!
И губы свело в улыбочке:
- О чем я? Вот, право, блажь...
Елозит смычок по скрипочке.
Сфальшивил...
Какой пассаж!
Любовь Богословская
НА ШЕСТОЕ ИЮНЯ
Небо теплое плескалось,
Било в гнутый борт Земли.
Тихо лето начиналось
Завязями синих слив,
Завязями черных вишен,
Ростом стеблей и листов,
Гулом пчел, который слышен
Был с малиновых кустов,
И куском размокшим мыла...
Здравствуй, Пушкин! Как ты мил!
Я б тебя сильней любила,
Если б лето ты любил!
Михаил Брель
ПУШКИНСКИЕ СТРОКИ
Январским утром в лес окрестный
Меня лыжня манит, зовет.
“Мороз и солнце - день чудесный”, -
ликует и поет.
Сбежав от деревенской скуки
В первопрестольную, - брожу...
“Москва... как много в этом звуке”, -
Волнуясь, радуясь, твержу.
Рассудок мечется в сомненьи,
Тревога в душу заползла.
И нахожу вдруг утешенье
В словах: “Печаль моя светла…!”
Поют весной зеленой трубы!
Для милой столько нежных слов.
Ликует сердце, шепчут губы:
“...И жизнь, и слезы, и любовь”.
Евгений Викторов
СЕКУНДАНТ
Шел Данзас, мурлыча песенку,
В гости шел ли, просто так, -
По дороге встретить Пушкина
Не рассчитывал никак.
Не имел совсем понятия,
В сани к Пушкину садясь,
Что теперь на веки вечные
Между ними будет связь.
Что всю жизнь ему рассказывать,
С кем судьбина ни сведет,
Как у Черной речки мучился
Пушкин, раненый в живот.
Было много дров наломано...
Был Кавказ, где шли бои...
Не имел Данзас и в старости
Ни богатства, ни семьи.
Нелогичными поступками
Удивлявший многих, он
За казенный счет на Выборгской
Был однажды погребен.
Виталий Волков
СОН
...Благословен и тьмы приход!
Из “Евгения Онегина”
Я будто по зимнему лесу бегу,
Сугробы опутали ноги.
Вот Черная речка и кровь на снегу.
Тоска запоздалой подмоги.
По соснам проносится времени гул
Испуганным галочьим граем.
И нет окорота судьбе и врагу,
Лишь ветер гудит: покараем!
И я все кому-то простить не могу,
Мешая миры и химеры,
Ту Черную речку и кровь на снегу
И требую хрипло: “К барьеру!”
“К барьеру!” - и снова в ответ ни гу-гу,
Тревога за сердце хватает.
Всесветное зло затевает пургу,
Любовь клеветой заметает.
Борис Гусев
В МИХАЙЛОВСКОМ
Заря. Селенье у опушки,
нам всем известное давно.
И смотрит вдаль с портрета Пушкин
через открытое окно.
Гостям сегодня нет числа...
Поскрипывает дверь устало...
Тропа сюда не заросла,
а столбовой дорогой стала.
Алексей Добрынин
ПРО АННУ И КЕРН (шутка)
Я по слесарной части
Работаю, друзья.
Мне дал заданье мастер -
Сверлить отверстия.
Потею от стараний,
Подводит глазомер.
Я кладовщице Анне
Сказал: “Мне нужен керн".
Теперь завьется стружка
Быстрее под сверлом,
Универсален Пушкин
В предвиденье своем.
Светло и неустанно
Звучит во мне размер
Того стиха про Анну
И этот самый керн.
Людмила Добрынина
ПОЭТ И ВРЕМЯ
Увы, не вечны струи родника,
Колодцы высыхают и болотца.
Не иссякает лишь одна река -
Та самая, что временем зовется.
Но где-то там, в далеком далеке,
В осенний вечер, долгий и ненастный
О золотом расскажет петушке,
Потешит дед внучат старинной сказкой.
И на слова народные споет
Певец далекий в трепетном волненье
Романс “Я помню чудное мгновенье” -
И в чьем-то сердце вдруг растает лед,
И кто-то слезы светлые прольет.
Анатолий Евсеенко
СОНЕТ
Венец национального поэта, -
Как будто бы сияющий киот
У образа России. Слово света
В творениях изографа живет.
Тесна для духа русского планета,
Поэтому раздольно Русь поет.
Масштаб национального поэта
До горних простирается высот.
Вернувшись в лоно Нового Завета
Путем Господним неисповедимым,
И ревностью горя, как неофит,
Душа национального поэта
Молитвами, как бы лазурным дымом,
У образа святой Руси кадит.
Вадим Забабашкин
ТАЛИСМАН
Не узоры филиграни,
не ракушки дальних стран -
томик Пушкина в кармане -
самый лучший талисман.
Ни брелоки, ни каменья
от юдоли не спасут.
А его стихотворенья
снова счастие вернут.
Потому-то он и гений,
в сущности, о том и речь,
что от всякой дребедени
нас способен уберечь.
Книгу ты открой сторожко:
по страничке сто шестой
“ходит маленькая ножка,
вьется локон золотой”.
Все здесь ново и знакомо.
Ну, прочти-ка невзначай:
“То ли дело рюмка рома,
ночью сон, поутру чай...”
Вот еще одна страница,
до чего же ты мила -
“Спой мне песню, как синица
тихо за морем жила”.
Томик маленький, карманный -
с детства нет его родней -
благодатный, Богом данный
до скончанья наших дней.
Талисманы-безделушки,
мишура вы и обман:
Александр Сергеич Пушкин -
самый лучший талисман!
Юрий Захаров
ДОРОГА
Скрипят на морозе полозья саней,
Поклажа рогожей накрыта.
В тулуп завернувшись, бормочет во сне
Слуга постаревший Никита.
Пустынна дорога. Гляди - не гляди:
Одето все саваном-снегом.
Гнедые жандарма бегут впереди,
Кибитка Тургенева следом.
Тайком ото всех в Святогорский приют,
В стихию снегов, в бездорожье
Великого сына России везут
Под задубевшей рогожей.
Поземка то воет несчастной вдовой,
То снегом плюется сердито.
Тургенев сидит от мороза седой,
Все плачет и плачет Никита.
Пустынна дорога. И где там ее
Конец, у которого края?..
И все-таки слышен сквозь вьюги вытье
Живой колокольчик Валдая.
Вадим Каменецкий
ЛИЦЕЙ
Доброжелательная публика,
Твоей поддержкою согрет,
Тебе, лицейская республика,
Всегда был верен твой поэт.
Здесь, под возвышенными кущами
Старинных парковых древес,
Шел разговор о смысле сущего,
О жизни - чуде из чудес.
Свободолюб по убеждению,
Не остужая споров пыл,
Здесь каждый не происхождением,
А благороден сердцем был.
Так пусть тираны содрогаются,
Верша неправые дела,
И пусть они остерегаются
Юнцов, восставших против зла!
Свобода - не казалась небылью -
Надежда юношей и цель.
Быть может, Пушкина бы не было,
Когда б не здравствовал Лицей.
Дмитрий Кантов
ПУШКИН
Он бодро встал и при свечах
Обмыл свое сухое тело -
Вода на спутанных кудрях,
Как пыль алмазная, блестела.
Обтерся чистой простыней,
Лицо опрыснул из флакона,
Надел без помощи чужой
Рубашку, фрак и панталоны,
И пару низеньких сапог,
Вчера начищенных до блеска...
У дома ждал его возок,
Гнедые всхрапывали резко.
И от желания убить
Рука в кулак невольно сжалась...
Ах, если бы он знал, что жить
Ему всего два дня осталось,
Что, слепо раненый в живот,
Надсадит горло он от крика
И что от боли не спасет
Его моченая брусника,
А им воспетая Москва
Подхватит фразу Филарета:
“И помер-то едва-едва
Как православный...”
Знал бы это!
Игорь Кашин
ЮБИЛЕЙНОЕ
Я солнце краснеющим вижу в зените.
При чем тут восход? Стопроцентный зенит!
Кто понял, так вы уж меня извините,
Но как-то не так наша лира звенит.
При чем тут закат?! Пусть процесс - не лазури
Струя, но течет, и (как сажа бела)
Несет меня речка туда, где в ажуре
У солнцепоклонников наших дела.
А нас ведь не сотня и даже не тыща -
Мильоны творцов вытворяют что хошь.
А солнцу за нас ну такая стыдища!
То пятнами солнце, то красное сплошь.
Анатолий Корешков
ПУШКИНУ
О, Александр Сергеич Пушкин!
Два века славы - не игрушки,
Не обойдешься без елея,
Ваш каждый стих в душе лелея!
Вас любят взрослые и дети,
Вас знают шведы и калмыки.
У нас в стране и на планете
Из русских - самый вы великий.
Достойны оды вы и гимна,
Поскольку с нами - неразрывно.
Ваш каждый образ сердце греет,
Татьяна Ваша не стареет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И чудесами дышит лес,
Где симпатичен даже бес.
Настя Кошина
ВЛАДИМИРСКАЯ ЖАННА Д'АРК
От школьной тетрадки подъемлю
Глаза у колхозной межи,
Увижу всю русскую землю -
В оковах разора и лжи...
И, как Орлеанская Дева
(Но лишь без меча и щита),
Спрошу у вершителей дела:
- С чего вдруг в стране нищета?
Протяните хлеба горбушку,
Зазыркав глазами, как тать,
С водою протяните кружку -
Уча поскорей замолчать...
Не надо мне вашего хлеба,
Не надо и в кружке воды,
Когда вы ни хлеб и ни небо
Сберечь не смогли от беды.
Вы предали землю и воду,
Вы продали веру страны.
И, рухнувши в ноги народу -
Вам все ж не уменьшить вины.
Быть бунту - кровавому, злому.
Тут Пушкин, наверное, прав...
Но внемлет мечу или слову
Голодный - во гневе восстав?
...Пока покарать мне вас нечем,
Пойду босиком по стране.
Пусть горечь владимирской речи -
Как меч, вызревает во мне!
Рэм Кульчицкий
ФИОЛЕТОВЫЙ ВЕЧЕР
Снова день наш в тревожном молчанье повинном,
И безгласье сердец постепенно нас сводит с ума.
Заснежено время... Но под снегом - зеленый барвинок,
И завьюжено бредит вечной весною зима.
И когда, впав в немилость, память очи смежит нам,
И просыплется прошлого рваная ныне сума,
Так широкоэкранно увидится снова Москва:
Фиолетовый вечер в накрапе мохнатых снежинок,
И в мохнатых ресницах ты совсем как снежинка сама!
И опять, как тогда, я тебя называю зорянкой,
Нам в круженье снежинок повторяется радостной миг:
По Тверскому бульвару проносится девушка в санках,
Паренек в гимнастерке, ее кавалер - коренник.
И, притворно нахмурясь, Пушкин прячет лицо в пелерину...
Неужели завидует? Или предвидел пророк -
По Тверскому бульвару - девушка в санках - сквозь зиму!..
Мягким беличьим хвостиком гладит лицо ветерок.
И рождается сказка о чудном мгновенье,
Окрыленная в хлопотный век мимолетный
Обещаньем полета, ожиданием взлета.
Но взрывною волной разметало нас всех пробужденье.
...И виной и тревогой фиолетовый вечер опушен,
Нет накрапа снежинок, пуля калечит и жжет.
Но, вселяя надежду, неулыбчиво смотрит в нас Пушкин:
Паренек в гимнастерке... Что сумеет он, что сбережет?
Григорий Латышев
* * *
Живу, как Пушкин жил в изгнаньи:
свеча, бумага, стол в вине.
И бег по знакам препинанья
стихов, в которых - что от знанья,
а что от чувств - решать не мне.
А век суровый наш - внучатый
Его, в каком Он вышел в путь -
уже с ладони рвет перчатку
пред веком новым, непочатым,
чтоб руку дружбы протянуть.
Но как дружить и чем гордиться!
В руинах совесть и страна.
Вконец измызгана столица,
где в храмах воронье гнездится
да шестипалый сатана.
И только всхлип: куда нас гонит
необозримая гроза,
к какой прибьет суме иль зоне...
Но нет ответа. По иконе
струится горькая слеза.
Ольга Mapкова
В ИМЕНИИ ВУЛЬФОВ
Усадьба в золоте листвы.
Большие важные колонны...
Опять он с Вульфами - на “ты”,
Поэт, в Вельяшеву влюбленный!
И Катенька... Сама - весна,
Сама - любовь и жар восторга!
Приехал Пушкин!.. Ночь - без сна...
Приехал Пушкин... Ненадолго.
Анна Морозова (школьница)
МОНОЛОГ НЕГРА
Вот опять смотрит вслед мне прохожий,
Будто видит во мне изъян.
Я живу среди вас, чернокожий,
Не похожий на россиян.
Только мне здесь, в России, нравится,
Никаких нет секретов тут:
Меня манят сосны-красавицы,
И славянки меня влекут.
Мне по нраву русские люди
И снежка январского хруст.
Только этот снег не остудит
Моих африканских чувств.
Вижу я в сновидениях странных:
Ель и пальма - ветви сплели...
Может быть, мой курчавый правнук
Станет Пушкиным русской земли!
Юрий Мятлевский
ПЕРСТЕНЬ
Любви залогом в день печали
Рукою нежною был дан
Поэту перстень тот с печатью,
Бесценный, вечный талисман.
Хоть ты, Поэт, царем небесным
Отмечен жребием иным,
Но жил всю жизнь, как в платье тесном,
Всю жизнь бездарностью гоним.
То, что мы видим в ореоле
Твоей поэзии живой
Простым и светлым, ты - в неволе
Все оплатил сполна собой.
Но ни от горестных гонений,
Ни от сердечных новых ран
Не уберег тебя твой гений,
Не уберег твой талисман.
Твой гений раннюю кончину
Тебе предрек в недобрый миг
И на бессмертия вершину
Вознес в творениях твоих.
И кто из нас на свете этом,
Где вся-то жизнь - сплошной туман,
Не повторил бы за Поэтом:
«Храни меня, мой талисман!»
Да только вот не всем он дан.
Надежда Осипова
МОЛИТВА
О, смерть!.. Ну, подожди еще немножко!
Прошу тебя, молю тебя - уйди.
Он хочет жить, он попросил морошки...
Как прежде верит в чудо... Подожди!
Как никогда тебя я заклинаю!
У изголовья слезы лью и лью...
Молю, молюсь, - хотя и понимаю,
Что эту смерть я не уговорю.
Юрий Павлов
* * *
На Черной речке гулкий выстрел
Сорвал с ольховника ворон,
Он прокатился и убыстрил
Колоколов печальный звон...
Он прокатился черной вестью,
Морозным утром, в ранний час
По городам и дальним весям,
По сердцу каждого из нас.
Россия, матушка Россия!
Русоволосая страна!
Уж сколько раз тебя косили,
Но ты жива, но ты сильна!
И враг сразить тебя бессилен,
Коварный враг - хитер и лжив,
Он в сердце выстрелил России
Но Пушкин - жив!
Звучат негаснущие песни,
Грядут иные времена.
Стреляют в Пушкина дантесы,
А попадают и в меня!
Владимир Пучков
ПУШКИНУ
Кто с утра заводит скрипку
Ганнибаловых кровей,
Дышит воздух сквозь улыбку
Ослепительных кудрей!
И мелькает, и дробится,
Отражаясь в зеркалах,
И какая дышит Ницца
На гранитных островах!
И летит на край раскола
Быстрая, как взмах ресниц,
Ослепительная школа
Перелетных, певчих птиц.
Михаил Румянцев
ЛИЦЕЙСКАЯ - ПРОЩАЛЬНАЯ
Пока горит свеча в кругу друзей,
Пока едины мысли и желанья -
Слова разлук поем тебе, Лицей,
Но не “Прощай”, а просто “До свиданья”.
Да, мы уходим - жизнь зовет вперед.
Да, мы уходим, расцепляя руки.
Последний класс, последний школьный год,
Последний стих пред вечностью разлуки.
Но каждый знает, что пройдут года,
Года обид, разлук, потерь и лести,
И мы вернемся мысленно сюда
И вспомним дни, когда мы были вместе.
И каждый скажет: “Как я счастлив был,
Как были дни те радостями полны!”
И каждый вспомнит то, что позабыл,
И каждый вспомнит то, что нужно вспомнить.
Владимир Рябинин
ИЗ ПОЭМЫ “НАШ СОВРЕМЕННИК”
По памятным датам
в предутренней мгле
цветы на земле
текут ароматом.
Легка и крылата
листва на ветле,
а в Царском Селе
летают цитаты.
Свеча зажжена.
Бутылка вина
нарочно почата.
В садах тишина
стоствольным раскатом.
Певцы - не солдаты!
….
Но выстрел в упор
был в Лизу, в Татьяну,
в Людмилу, в Руслана,
сквозь хлипкий забор -
в болтушек-сестер
из царства Салтана,
в Алеко-цыгана,
в российский разор.
И будто сомлела
родная капелла,
и сник дирижер,
а песня слетела
за вспугнутый бор
и в дальний простор.
Ольга Савинкова
РОЖДЕНИЕ ПУШКИНА
Во здравие живущих,
во славу светлых сил
светильник всемогущий
над миром восходил.
Сквозь дальние метели
от горизонта вспять
сто ангелов летели
младенца охранять.
И каждый миг итожил
заветное число.
Над смуглой детской кожей
сияние взлошло!
Еще не знали люди -
что дарит ему высь...
И сотни разных судеб
вокруг него сплелись, -
затем, чтоб в озареньи
и муках за грехи
слагал великий Гений
бессмертные стихи.
Константин Савчук (школьник)
СКАЗОЧНИК
Рыбка в море золотая,
Белка в домике ручная...
Мы читаем сказки эти,
Забывая все на свете.
Здесь Балда попа дурачит,
Петушок кричит на спице,
Три девицы здесь судачат:
“Кабы я была царица...”
Позабудешь с книгой в доме
Про друзей и про игрушки...
Автор сказок - всем знакомый
Александр Сергеич Пушкин.
Вячеслав Сафронов
ОСЕНЬ В МИХАЙЛОВСКОМ
Об осени писать высоким штилем...
Темнеет отзвеневшая река,
И башня городская острым шпилем,
Мне кажется, пронзила облака.
Писать об осени... Пока светлы луга,
Ясны поляны, говорливы рощи,
И месяц заостренные рога,
Как женщина белье в реке, полощет.
Писать об осени... В отлетах журавли -
Соединенье скорби и печали,
Но все, что на прощанье накричали,
Бесследно растворяется вдали.
Писать об осени... О благостной поре...
Она призывно за окошком бродит.
Хозяин дома места не находит.
Пора за дело - осень на дворе!
Печальных листьев медное тавро.
В Михайловском светло и одиноко...
И Пушкина воздушное перо
Зеркальной гладью вышивает строки.
Борис Симонов
В ГОСТЯХ У ПУШКИНА
Одержав в боях победу,
Я в суровом том году
Дал зарок - домой поеду,
В гости к Пушкину зайду.
Кремль. Царь-колокол. Царь-пушка.
Вот и памятник. Я встал,
Снял пилотку: - Здравствуй, Пушкин!
Долго я к тебе шагал.
Я твои стихи в землянках
При свече читал бойцам -
На вокзалах, полустанках…
И писать учился сам.
А сегодня возвращаюсь
В отчий дом издалека,
Я поклон тебе вручаю
От гвардейского полка
За чеканный слог суровый,
Поэтический накал, -
Ты своим высоким словом
Воевать нам помогал!
... День воскресный, всюду пары,
Солнце щедро шлет лучи,
И глядят на нас с бульвара,
Улыбаясь, москвичи.
Владимир Соболев
ВЫСШИЙ СМЫСЛ
Давайте, высший смысл искать средь буден,
Пока живем. К кому-то он придет?
Давайте, к смыслу приближаться будем,
Хоть каждый в чем-то, может быть, и скуден,
Но обретенный смысл всех нас спасет.
Русь возродится - надо ли пророчить?
От телевизионных заморочек
Одна морока и печаль в груди...
Давайте к свету жизни вновь вернемся,
Над глупостью давайте посмеемся,
Поверим в то, что ясность впереди!
За будущее стоит побороться.
Из глубины времен, как из колодца,
Вдруг силою спасительной дохнет,
И Невского, и Минина дружины
По-пушкински вдруг явятся былинно,
И вновь себя Россия обретет!
Валентин Стариков
ВСТРЕЧА
От горизонта несется
Тройка, как бубен, звеня.
Сердце взволнованно бьется:
Что там - в сиянии дня?
Вот уже, топнув копытом,
Кони встают у крыльца,
Вот уже в двери открытой
Очерк знакомый лица...
Пушкин! Какою судьбою
В край ты пожаловал наш?..
Видишь: как после разбоя
Дом превратился в шалаш.
Пушкин! Мы горе осилим,
Путы паучьи порвем,
Снова поднимем Россию,
Выстроим заново дом.
Это случится не скоро,
Но повторяем мы вновь:
Пушкин, ты наша опора,
Вера, надежда, любовь!
Анастасия Степанова (школьница)
БУКЕТ
Мне сегодня приснился сон,
Будто Пушкин в меня влюблен.
Будто мы с ним гуляли одни
По аллее при свете луны.
Будто он мне стихи посвятил
И сирени букет подарил.
Жаль, что это был только сон,
Жаль, так быстро окончился он.
... Только поутру возле окна
Я букет сирени нашла.
Татьяна Тимофеева
ВЯЗЕМЫ
Накрапывало. Я одна как перст.
Тропинки нить в необозримом поле.
И неотвязный стих, что счастья нет
(откуда он?), но есть покой и воля.
Пустыню одолела я, и вот
награда: храм времен царя Бориса.
Широкий, в шлемах, с папертью в обход,
и звонница девицей сторонится.
Сюда возили Пушкиных-детей:
кресты в оградках, вот - могилка брата.
Дождь. Вечерело. Заперли музей.
Покой и воля. Больше-то не надо.
Вячеслав Улитин
6 ИЮНЯ 1998 ГОДА
Троица. Вершина лета,
Средоточье божьих сил,
Вся вселенная одета
Белым яблоневым цветом
От созвездий до могил.
Пахнет мятой и кислицей...
Отделив добро от зла,
На плечо слетает птица,
И божественной страницей
Тишина вокруг легла.
Осиянно сердце лета,
Мягок свет и легок зной.
Совпадает время это
С днем рождения поэта.
Это символ иль примета?
Дар волшебный? Знак святой?
Пух летит. Макушка лета,
День сияет золотой.
Имя Пушкин - имя Света.
Имя Пушкин - Дух Святой.
Неля Филиппова
ДУХОВНЫЙ ДАР
Когда-то и со мной все было:
Любовью трепетной жила,
Была когда-то и Людмилой,
Но и Наталией слыла...
“Мечтам невольная преданность,
Очаровательная странность...”
Стихи читаю... Боже мой! -
С сердечной прежней теплотой.
Друзья Людмилы и Руслана,
Печален полок книжных рой.
Жду продолжения романа,
Где в латах рыцарских герой.
Мой Пушкин!.. Он за нас бороться
Умел. И час настал, и срок...
Все тоньше нить, и - сердце рвется...
Духовный дар - поэта рок.
Павел Шерышев
ПОСЛЕДНЯЯ ССЫЛКА
Дорога утонула в снежной стружке,
Ее бессменно ели стерегут.
Заброшенным проселком едет Пушкин,
Полозья чертят строки на снегу.
Его глаза бессонные закрыты.
Морщинки затаенные на лбу...
Он едет не в карете, не в кибитке,
А в наскоро сколоченном гробу.
Его не жжет холодный пар поземки
И не тревожит рана от свинца.
Умолк навеки его гений звонкий,
И песня не допета до конца.
Довольны те, что ползают у трона:
Ушел мятежник, утонул в ночи.
И мертвого поэта в ссылку гонят,
И мертвого боятся палачи.
Лежит он, как в бою погибший ратник,
В молчанье нескончаемом застыл.
На вечный сон спешит поэт-изгнанник
В далекий Святогорский монастырь.
Никто не знает, кто в простой повозке
В такую ночь морозную спешит.
Лишь кланяются ели да березки,
Роняя шапки белые с вершин.
Певец свобод, сатрапам неугодный,
В изгнанье отправляется опять,
Но из бессмертной памяти народной
Им никогда поэта не сослать.
Алексей Шлыгин
НАДЯ РУШЕВА
Окном в былое - чистый лист,
Перо сверчком в тиши стрекочет.
Но непоседа лицеист
Никак позировать не хочет.
Вот он вскочил из-за стола
И - по перилам вниз, как с горки...
Ах, Пушкин, Пушкин, я прочла
Тебя от корки и до корки!
- Да? - он затылок почесал
И усмехнулся: - Интересно!..
- Представь, мне даже то известно,
Что ты еще не написал.
- Опередить мои мечты?
Постичь до срока тайну рока?
Постой, постой... Откуда ты?
- Я из прекрасного далека.
Воображения игра...
Какое сладостное бремя!
Мгновенным росчерком пера -
Как бы врасплох застигнуть время.
Окном в былое - чистый лист.
Растет ее Пушкиниана...
В раздуемье юный лицеист
Присел на краешек дивана.
Жизнь у поэта коротка,
А у нее короче вдвое.
Но выше голову, пока
Плывут по небу облака,
И ветер шепчется с листвою!
Пока светла, пока дерзка
Души особенная струнка,
Покамест, как в руке рука,
Стиха летящая строка -
С летящей линией рисунка!
Вячеслав Юденич
НАТАЛИ
Чем объяснить приход печали,
которой не было в начале
пустой игры,
упрятанной под флиртом светским,
не отличающейся блеском
от мишуры?
Лебяжьи трепетные руки
и локон, вьющийся в мазурке
у эполет,
затем летели мимо в вальсе
и через залу к сердцу стлался
печали след...
Когда снега на ближней ели
от хлестких выстрелов осели,
он вспомнил вдруг:
развившийся печальный локон
и глаз любимых поволоку,
и в них испуг...
P.S.
Ну, что далась вам эта Натали?
Бог с ней! Она всегда была Ланскою.
И Пушкин это сознавал с тоскою,
но сердцу не прикажешь. И такою
ее любил. Оставьте Натали.
Вы лучше женщин вспомните иных:
застенчивых, пленительных и нежных,
безудержных, божественных и грешных,
его любивших. Это их, мятежных,
воспел поэт. Вы вспомните про них.
Прислушайтесь: звучат их голоса
в гурзуфских улочках, как лабиринты узких,
в степях Молдовы, в перелесках русских
и в расфранченных залах петербуржских
еще звучат, звучат их голоса.
Они чисты, как первый миг земли,
и трепетны, как ласковое слово,
они, как песни русские у Пскова...
А вы все Гончарова, Гончарова...
Бог с ней! Оставьте Натали!
Владимирское региональное отделение Союза Писателей России
|
