Катаев Иван Иванович (14 [28].05.1897 — 2.05.1939) — русский советский писатель, драматург, поэт.
Иван Иванович Катаев
Иван Иванович Катаев родился 28 января 1897 года в Москве. Дед по отцовской линии был сельским священником в Вятской губернии.
Отец Ивана - Иван Матвеевич Катаев (1875 — 1946) — историк, профессор, доктор исторических наук, выпускник Московского университета, автор работ по археографии, отечественной истории, истории Москвы, очерков по русской истории. Он известен как организатор исторической науки в Перми, Магнитогорске. Автор учебника по русской истории для средней школы в трех частях. Вышедший в свет в 1907 г., учебник выдержал четыре издания и оказал существенное влияние на исторические знания учащихся начала XX века.
Мать, урожденная Кропоткина, по некоторым сведениям, приходилась племянницей географу и теоретику анархизма Петру Алексеевичу Кропоткину. Брат отца, Николай Матвеевич Катаев, по образованию агроном (окончил Петровскую (Тимирязевскую) академию), был сослан (из Петербурга) в Ярославскую губернию за участие в народническом движении. В Ярославле познакомился с Марией Яковлевной Колмогоровой, дочерью предводителя угличского дворянства. В 1903 у них родился сын, будущий академик Андрей Николаевич Колмогоров. Мария умерла при родах, Николай погиб в 1919 году во время деникинского наступления.
Двоюродный брат — академик Андрей Николаевич Колмогоров.
Рано лишился матери. Иван учился в гимназии в Москве и в Суздальской мужской гимназии. В 1919 году вступил в ВКП(б) и в 17 лет он ушел добровольцем Красную армию. С 8-й армией прошел всю центральную Россию; в Воронеже перенес сыпной тиф. В 1920-21 гг. воевал на Кавказе (г. Грозный), получил назначение в политотдел армии; работал в редакции армейской газеты. Здесь появились первые стихотворные и публицистические опыты. В армии писал инсценировки на политические темы («Хождение по верам» и др.), читал лекции по русской литературе. После преобразования 8-й армии в Кавказскую трудовую армию был назначен редактором газеты «Красный труд» (впоследствии — «Нефтерабочий», «Грозненский рабочий»). Обладал незаурядным талантом чтеца; был назначен начальником клубного отдела армии.
В 1922 г. Катаев принимает участие в работе Всероссийского съезда журналистов. После демобилизации из армии несколько месяцев работал в «Тамбовской правде», где в 1922 г. были напечатаны стихотворении «Кузница мысли», «Улице», «Города», а также несколько статей.
Осенью 1922 г. поступил на экономический факультет Московского университета (МГУ). Катаев становится экономистом. В это время сотрудничает в «Экономической газете», по заданию редакции посещает Иваново-Вознесенск, Грозный и др. города; публикует очерки по экономическим вопросам.
С 1923 г. член РАПП (Росси́йская ассоциа́ция пролета́рских писа́телей).
В 1925 г. становится ответственным секретарем журнала «Город и деревня».
С 1926 по 1932 г. один из руководителей литературного объединения «Перевал» (советская литературная группа, существовавшая в 1923—1932 гг.), отстаивавшего «непосредственные впечатления», «искренность» и интуитивизм как основу художественного творчества.
В 1927 г. был написан рассказ «Жена», в 1928 г. выходят первые повести — «Поэт» и «Сердце», в которых лирическая проницательность предстала важнейшей чертой писательского таланта Катаева.
В повести «Сердце» вчерашний участник революционных сражений все силы отдает тому, чтобы организовать торговлю в городе и тем самым помочь людям жить лучше, обрести некоторое благоденствие. Но изношенное в боях сердце не выдерживает нагрузок, и герой умирает. Простая по сюжету повесть тем не менее обратила на себя внимание — тонким лиризмом, интонацией доброты, авторским сочувствием к герою. В одном из своих интервью 1920-х А.В. Луначарский отмечал, что повесть «Сердце» произвела на него «большое впечатление своей задушевностью, сливающейся с исключительным искусством рассказывать» (Литературная газета. 1963. 26 дек.).
В 1929 г. (один из самых щедрых периодов работы художника) Катаев пишет повести и рассказы «Молоко», «Автобус», «Великий Глетчер» и др. Большинство произведений этого времени насыщено взволнованным жизнелюбием, оптимизмом.
В начале 1929 г. Катаев пишет статью «Об искусстве и грядущем человеке» (не опубликованные отрывки из нее Катаев использовал в статье «Искусство на пороге социализма» // Октябрь. 1933. №6), в которой, вопреки догматически обязательным для тех лет установкам о классовой борьбе, писал о том, что искусство должно отвечать на вопросы: с чем новое поколение войдет в жизнь? Будет ли человек «счастлив, весел, способен к волнению, энтузиазму, внутреннему страданию, обогащающему душу?.. Сохранит ли он богатство и тонкость души, способность откликаться... на мельчайшие прикосновения мира?..». В этой статье была развернута и программа собственного творчества писателя. Катаев мучился тем, чтобы жестокосердие не воцарялось в душах современников: нельзя «губить человека, даже и скверного, только потому, что... нам от него неловко. Надо попробовать его утихомирить» («Сердце»). Катаев не представлял себе жизни (как и жизни своих героев) без «обогащающего душу» волнения: «Как же так, без одиночества, без сладчайшей тоски непричастности, без блужданий по сырому весеннему полю...» («Сердце»). Произведения Катаева были насыщены множеством психологических нюансировок, лирических отступлений, внутренних монологов. Все это демонстрировало «мельчайшие прикосновения мира» к человеку. Катаев высвечивал в своих рассказах яркие краски земной жизни. В рассказе «Праздник», например, картина обеда, завершающего первомайский субботник на одном из южных нефтепромыслов, предстает как богатейшая россыпь земных даров.
О самом Катаев современники говорили: «Это был язычник, радостный, полный жизни человек, с такой чудесной приветливой улыбкой!» (Воспоминания об Иване Катаеве. С. 289).
Что же касается участия в «Перевале», то Катаев (как и М. Пришвин, Н. Зарудин и др.) искал здесь возможность противостоять вульгарно-социологическим установкам тех лет. Отстаивая свое право на независимость художнических исканий, в статье «Искусство на пороге социализма» (1933) Катаев выступал против «какого бы то ни было стандарта» в «социалистических характерах и отношениях».
В 1930 г. началась кампания в печати против «Перевала» в связи с выходом двух сборников И. И. Катаева. Позиция Катаева открыто противостояла рапповским требованиям, и естественно, что со стороны РАППа были организованы на него нападки. Полемика сосредоточилась на повести «Молоко» (1930). Катаев упрекали в кулацкой идеологии, с одной стороны, и в христианском всепрощении, абстрактном гуманизме — с другой. В повести рассказчик-журналист излагает свои впечатления от встречи в одной из подмосковных артелей со стариком Ниловым, который вел молочное дело в своем хуторском хозяйстве с редким воодушевлением. Рассказчик был восхищен деловитостью Нилова, а еще больше — его «мифологической», его поэтической думой о молоке, которая звучала как «прекрасный манифест» о чудесном даре природы — «текучее, ласковое естество». Но на общем собрании артели молокозаводчиков Нилов не только не получает поддержки, а наоборот, рассказчик стал свидетелем жесточайшей обструкции Нилову со стороны артельщиков (вплоть до драки). При всем том, что за вязью то поэтических, то выспренних рассуждений Нилова о молоке Катаев ненавязчиво развертывал экономическую подоплеку происходящих событий, все же главное внимание писателя было устремлено к «мельчайшим прикосновениям мира», к человеку: «Боже ты мой! Как еще все смутно, растерто и слитно вокруг!., все течет, переливается, плещет, и тонут в этом жадном потоке отдельные судьбы, заслуги и вины, и влачит их поток в незнаемую даль... Не в этом ли вечном течении победа жизни? Должно быть, так. А все-таки страшновато и зябко на душе...» («Хлеб и мысль». С. 56). В этом «страшновато и зябко» проявлялось отношение художника к классовому ожесточению в деревне. Подобный взгляд на крестьянскую жизнь в «год великого перелома» не мог не вызвать непримиримого к себе отношения со стороны властей. После создания повести «Молоко» Катаев едет на Кубань — в этой поездке рождается книга очерков о коллективизации «Движение» (1932). Катаев принимал коллективизацию и был очень внимательным к различным поворотам человеческих судеб в этом движении. Но особенность взгляда Катаева состояла в том, что он стремился увидеть происходящее в деревне как событие природы, как мгновение мироздания; в повествовании постоянно появлялись философские ноты. Даже движение рабочих-двадцатипятитысячников, посланных к земле для проведения коллективизации, Катаев рисует как неожиданную метафору: «Впервые река побежала вспять. Совершается как бы историческая расплата, акт благодарности и сыновнего почтения. Дряхлая земля, кое-как вскормившая человечество, получает новые, свежие силы для своего возрождения. Класс, вышедший из разоренного и прижатого нуждою строя земледельцев, возвращает в свою отчизну тысячи работников...» Да и финал книги «Движение», насыщенной не только философическими, но и глубокими экономическими размышлениями автора, завершается вселенской нотой: «...скаты, ложбины, низины, холмы, увалы — все тот же неровный, беспокойный, мятежный лик земли» («Хлеб и мысль». С.129,202).
В 1932-1933 гг. Катаев пишет повесть «Встреча», рассказы «Ленинградское шоссе» и др. После поездки на Кубань вместе со своим ближайшим другом писателем Н. Зарудиным Катаев побывал на Алтае, в Грозном, в Армении, в Хибинах. Он принимает участие в создании «Литературная газета», где и появлялись его очерки и рассказы второй половины 1930-х. Катаев сближается с горьковским журналом «Наши достижения»; на I Всесоюзном съезде писателей Катаев был избран членом правления Союза. В это время выходит его сборник «Человек на горе» (1934), объединивший очерки о нефтепромыслах Грозного, об апатитовых разработках Хибин и др.
С 1934 г. был членом правления Союза писателей СССР.
В 1935 г. выходит сборник «Отечество», о котором критика писала: «Это — торжественная настроенность мысли и слова... Это — величавая целостность жизни, ощущенная со сдержанно взволнованной силой» (Октябрь. 1935. №12. С.227). Очерк «Отечество», давший название всей книге, посвящен размышлениям автора о судьбе озера Севан и о людях, живущих на его берегах. Своей глубокой думой о «малой» и «большой» родине очерк «Отечество» перекликается с появившейся спустя десятилетия прозой В. Распутина, В. Белова, В. Астафьева.
В 1936 г. Катаев пишет статью «Искусство социалистического народа», в которой поставил не потерявшие значения и до сих пор вопросы о национальном своеобразии лит-ры, о прогрессе в искусстве и др.
В 1937 г. вместе с Н. Зарудиным Катаев отправляется на Горный Алтай, откуда привозит свое последнее, оставшееся неоконченным произведение,— повесть «Под чистыми звездами» (опубл. в 1956). Человек предстал в этой книге как творение мировой жизни, как «главное средоточие ее древней сдержанной силы»; тема самопознания, духовного возмужания — главная в повести. Катаев был необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно. Весной 1937 года был арестован, осужден по статье «враг народа» и вскоре приговорен к расстрелу 2.05.1939 г. Прах захоронен среди «невостребованных» в могиле № 1 Донского кладбища. Реабилитирован в 1956 году; после чего произведения неоднократно переиздавались (благодаря усилиям вдовы писателя Марии Терентьевой-Катаевой). Тогда же на здании бывшей гимназии в Суздале (тогда сельхозтехникум) появилась табличка: «Здесь жил и учился писатель Иван Катаев».
Сын, Георгий Иванович, был женат на психологе и дефектологе А. А. Венгер.
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 173-175.
Уроженцы и деятели Владимирской губернии
