Скрип саней разбудил гулкую предрассветную тишину леса. Ожила пропахшая дымом кострищ делянка. Гулко стукались друг о друга поленья, укладываемые в сани. Люди были неразговорчивы, молчаливы, как и деревья, утонувшие в сугробах суровой зимы сорок первого года. Вера не могла знать, что этот день войдет в память на всю жизнь, определит ее дальнейшую судьбу. Сани загружены. Тронула вожжи. Молодая кобылка Райда рванулась упругим телом, поднялась на дыбы. Падая, выбила из-под снега кол, распорола себе живот... Есть в госплемзаводе «Пролетарий», что в Вязниковском районе, стенд, на котором сохранились в фотографиях хозяйственные и жилые постройки тех лет. Латаные-перелатаные деревенские избы, полуразвалившиеся деревянные скотные дворы, бараки, в которых жили рабочие совхоза. Вот в один из таких бараков и возвратилась Вера в тот день из леса. Мать, Марию Ильиничну, не узнать — белая как полотно. Вокруг — люди. Настороженные разговоры: — В такое время загубить лошадь, это... — Попробуй теперь докажи... — Засудят девку, бабоньки... Как ни избегала Вера тогдашнего директора совхоза Григория Федоровича Платонова, он ее нашел: — Ну, Вера, рассказывай, как дело было? «Посадят...» — единственное, о чем думала девушка, и только молча и все ниже опускала голову. — Ладно, иди работай, — Григорий Федорович отошел к окну: по улице проводили вновь купленную лошадь. И опять пошли дни своим чередом. — Полегче стало, как Вера работать начала, — вспоминает в нашей беседе Мария Ильинична. — На руках-то трое. Муж погиб. Только и получила с фронта: «Вступаем в бой. Жив буду, напишу». Это был его первый и последний бой, 28 августа 1941 года...
Глава династии Люльчук — Мария Ильинична Сидорова
Нынче Марии Ильиничне уже за восемьдесят. За плечами долгая жизнь. Мужа, Ивана Борисовича, пригласили в совхоз как хорошего мастера-каменщика. Мария Ильинична, конечно, — на ферму. Недели две поработала телятницей, а потом перешла в доярки. Скотный двор старый, большой. На попечении двадцать пять коров. Всего на ферме сотня голов, целое стадо, эвакуированное из западных районов страны. Коровы крупные. По шесть-семь ведер воды выпивала каждая за раз. А поили их трижды в день. Сами доярки зеленку косили. Корма таскали на себе. Ручная дойка четыре раза в сутки. Хранится у Марии Ильиничны Сидоровой, как самая дорогая реликвия, медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». За ней — не только изнурительный труд, но и бессонные ночи у постели сынишки, которого так и не удалось спасти. За ней и хлопоты, дорогостоящие поездки по больницам и институтам, когда недуг свалил младшую Антонину. Дочка выздоровела, выучилась на агронома; когда по состоянию здоровья была вынуждена отказаться от этой профессии, закончила заочное отделение торгового института. Сейчас по должности товаровед. Без помощи Веры, Веры Ивановны, старшей дочери, это было бы невозможным. В пятнадцать лет в сорок первом после окончания семилетки начала она работать в совхозе возчиком на лошади. Тогда и случилось это несчастье с Райдой. — Это и привело меня в зооветеринарный техникум, — рассказывает Вера Ивановна. Вернулась в родное хозяйство и никуда больше не уезжала. В сорок восьмом вышла замуж, приняла фамилию мужа — Люльчук. Воспитали двух дочерей и сына. Давно уже все обзавелись семьями. Ольга в свое время закончила железнодорожный техникум и живет сейчас на севере. Татьяна стала закройщиком и, наоборот, уехала на юг. Геннадий рядом с родителями, здесь, в госплемзаводе.
...Затерялась в уральских лесах небольшая деревенька Дема. Вот оттуда и приехала Людмила в поселок Нововязники, устроилась на фабрику им. Р. Люксембург. А через некоторое время встретила своего суженого. Работал тогда Геннадий Люльчук в госплемзаводе «Пролетарий» шофером. Вера Ивановна с мужем оставили им дом в поселке, сами перебрались в выделенную квартиру на центральной усадьбе госплемзавода. Но молодые не захотели жить во Владимирской области и уехали в далекую Дему. И прожили там два года. Вера Ивановна не уставала звать сноху погостить. Да и сын Геннадий соскучился по родным. Людмила также все чаще вспоминала тихие улочки поселка Нововязники. Так и вернулись.
— Чего, думаю, мотаться будут, — рассказывает Вера Ивановна. — Найдется тебе, говорю, Людмила, дело в госплемзаводе. Можешь телятницей работать, полегче, да и зарплата хорошая.
Теперь Людмила Михайловна Люльчук не жалеет, что осталась.
С детства привыкла она к труду — у бабушки вместе с ней воспитывалось двенадцать ребятишек, так что всякого пришлось хлебнуть. Решила: если идти — так в доярки. Это стремление поддержала и тогдашний бригадир, будущий делегат XXVI съезда партии Антонина Александровна Николаева. Директор госплемзавода Алексей Степанович Дудров возразил:
— Какая из нее доярка? — перед ним стояла хрупкая, одни глаза, молодая женщина. Но ведь люди на фермах нужны.
На ферме Людмилу поразили коровы — таких в Деме нет. Крупные костромички, ухоженные. Наставницей молодой работницы стала опытная доярка Анна Владимировна Савельева. — Правило у нас такое, — говорила она, — хочешь работать — учись. Не лежит к коровам душа — не берись, толку не будет. — И добавила: — Куда тебя принесло? Корова хвостом махнет — упадешь, больно худущая. — Не упаду, — упрямо сверкнула глазами Людмила, — Посмотрим. С любопытством поглядывали на Людмилу доярки, одобрительные взгляды Антонины Александровны и Анны Владимировны безошибочно говорили, что дело у новенькой пойдет. Были, конечно, и колючие взгляды. А за что? Смешно сказать сейчас: себя не хотела уронить, привыкла на работе хорошо выглядеть. — Так на ферму и пришла, — улыбается Людмила Михайловна. — Не всем это, видно, нравилось. Вот и слышу однажды: дескать, кормить-то коров путью не научилась, а мажется, как на танцы. Меня и взорвало. Что вы, говорю, за спиной языки чешете? Краситься буду, себя опускать не собираюсь. В общем, перепалка разгоралась не на шутку. И неизвестно, чем бы она закончилась, если бы не Антонина Александровна. — Чего скандалишь, Людмила? — мягко оборвала она ссору. — Обидно? Но ведь руганью ничего не добьешься. Работа покажет, кто из вас прав. Людмила старалась. Через неделю, как пришла на ферму, почувствовала сердцем, что это и есть ее дело, хотя и была подменной. А тут заболела Таня Галанина. Группа осталась без присмотра. С какой надеждой смотрела Людмила на Антонину Александровну! И бригадир решилась. — Мне хотелось не отстать от других, — рассказывает сейчас Люльчук, — Спешила дойку со всеми вместе закончить. Корма раздавали тогда вручную. И самое главное — не потерять надой — такую задачу ставила сама перед собой, доверия от людей хотелось добиться. Все свое старание и умение вкладывала Людмила в работу, но все-таки в первом году не справилась с плановым надоем. Во втором едва уложилась в норму. Удачным стал лишь третий год. Людмила вошла в число немногих в госплемзаводе пятитысячниц. Тогда же решила — больше не минусовать. Верила в то, что надои будут расти. Известие о том, что Людмила Люльчук избрана делегатом на XIX съезд ВЛКСМ, быстро облетело коллектив хозяйства. Людмила боялась на ферме показаться. Как встретят? Обрадуются? Чем-то упрекнут? Ведь четыре года всего, как работает дояркой, достаточным ли посчитают те, чье мнение всего дороже? Но первое, что увидела в глазах подруг, — это радость. Ее личная удача — общая радость коллектива.
...Делегаты съезда давно покинули Москву, но Людмила все не возвращалась. Ухудшилось состояние здоровья. Пришлось согласиться на операцию. Ее сделали опытные доктора. Однако и они не чародеи — судьба заставляла Люльчук смириться с мыслью, что к любимой работе она не скоро вернется.
Становление не бывает легким. Мария Ильинична тоже, прежде чем стать дояркой, «испробовала» фабрику. А вот Вера Ивановна, выйдя замуж за железнодорожника по профессии, не колебалась, десять лет ходила из поселка Нововязники на усадьбу «Пролетария». Муж Людмилы Михайловны Геннадий Игнатьевич, покрутив в свое время баранку, тоже не миновал фермы — ухаживает за молодняком. Жене помощник не только дома, но и на скотном дворе. Но Людмила не представляла себе, вернувшись из Москвы, ничего другого — лишь бы остаться на ферме. Согласилась, хотя и не лежала душа к этому делу, быть помощником бригадира. Честно говоря, самой лучше на группе работать, чем руководить другими. Нет такого опыта. Случается, себя не понимаешь, а тут ведь люди. Иной раз не выйдет доярка — людей не искала, сама становилась на группу — только тогда чувствовала себя на месте.
Много забот у бригадира и помощника — более восьмисот голов дойного стада. И если потеряешь в надоях по группе 5—6 килограммов, то легко подсчитать, сколько же по комплексу. Подсчитать-то легко. А вот восстановить молоко трудно. Сбавляют коровы моментально, прибавка же начинается лишь через три-четыре дня. К тому же, если упал надой, получаешь и меньшее количество кормов. Опять сбой. Почему? Где искать причину? Разные они, причины. Скажем, всю неделю давали картофель коровам в обед, а в какой-то день — вечером, не подвезли вовремя, и сразу потери молока. Завезли на ферму отаву вместо хорошей травы — то же самое. Людмила говорила с людьми. Требовала строго придерживаться технологии содержания животных... А мимо своей группы проходила едва ли не со слезами. Оставляла ее с высоким надоем. Но пролетел год, пошел второй, и стала она худшей в хозяйстве. Доярка, работавшая на этой группе, не нарушала ни дисциплины, ни распорядка. Но если все обычно приходят на ферму за час, то она — только к дойке. Получалось: 175 коров едят, а ее — смотрят, волнуются. А потом наоборот: ее 25 коров едят, 175 — мычат, стало быть, нервничают. О каком молоке может идти речь?
Людмила Михайловна Люльчук
И Людмила не выдержала. Решительно вошла в кабинет директора госплемзавода Алексея Степановича Дудрова с заявлением перевести ее снова в доярки. Бригадир, правда, заявление не подписал, управляющий и слушать не хотел. — Выбрось это из головы, иди и работай, — отрезал директор, хотя понял, что не такова Людмила Люльчук, чтобы отказаться от своего намерения. И во второй раз пробовал отговорить: — Хочешь встать на свою группу? Но ведь она в настоящее время самая отстающая. Сколько работы с ней, сама знаешь. А ты доярка опытная, другим можешь всегда помочь. Чем не руководитель? Людмила понимала директора. Только ей от этого было не легче. И для себя она уже решила: пусть год, два не даст планового надоя, но молоко пойдет, должно пойти. В группе коровы помнят прежнюю хозяйку, и она не забыла повадки каждой. Лишь бы директор согласился... Он согласился скрепя сердце. Кормами и лаской поднимала Людмила надои. Медленно, но они стали расти. И вот уже вновь поздравления подруг, вновь их теплые улыбки — Люльчук опять пятитысячница. Доярка убеждена: работа интересная, но надо понимать ее. — Я еще раз убедилась на республиканском конкурсе операторов машинного доения в Вологодской области, что многого мы не знаем, — рассказывает она. — Нужно каждой доярке вплотную подходить к знаниям зоотехники. Без изучения повадок животных не обойдешься. Вот Тяжба, Кума — спокойные, тихие, едят все подряд, молоко отдают. На Ондатру прикрикни, — хвостом ударит, что в глазах позеленеет, ничего не получишь. Резеда ни за что не пойдет на место, пока не обойдет весь двор — и не нервируй ее. У каждой свой характер, и не считаться с этим нельзя. Сегодня Людмилу волнует другая проблема — низок в хозяйстве процент выхода телят. Свекровь Вера Ивановна Люльчук, как старший ветврач отделения, делает немало, чтобы найти причину. Организовали пятикилометровые прогулки животных, чтобы увеличить моцион. Травитамин вводили. Корма исследовали... Думали, может, неправильно поставлен диагноз. Но нет. Научные работники подтвердили — все делается правильно. Сейчас решено создать бригаду по воспроизводству стада. На нее возлагаются большие надежды. Снова работа. Тщательный контроль за животными. С тех нор как завезли в хозяйство костромичек, а это было еще в пятидесятых годах, инфекционных заболеваний в стаде не наблюдается. Дважды в год — весной и осенью — оно полностью исследуется, итоги документально фиксируются по каждому животному. Последнее место работы Веры Ивановны — родильное отделение. В хозяйстве на троих ветврачей и двоих санитаров 860 коров и нетелей, за тысячу с лишним голов молодняка да еще лошади и свиньи. Рабочий день начинается в четыре-четыре тридцать утра с осмотра животных. Уж больно телята нежны. Другой раз погаснет электролампочка — и, смотришь, съежились. Отелы бывают неблагополучные. Глаз да глаз нужен в любое время дня и ночи. Часто забегает сюда и Людмила Михайловна посмотреть на своих коров, узнать о состоянии их здоровья, помочь, посоветоваться. По жизни. По работе. По партийным делам. Вера Ивановна — член партии с 1946 года, партгрупорг. Людмила Михайловна — секретарь цеховой парторганизации, член парткома госплемзавода. Сложно, конечно, быть секретарем. В парторганизации 29 коммунистов, девять из них находятся на заслуженном отдыхе. На собрание пригласить — и то сколько записок нужно послать. Забежать, бывает, надо к тому или к другому. Документацию в порядке держать. И получается, что у Людмилы Михайловны смена начинается рано утром, заканчивается поздним вечером. Дома двое сыновей — Гена и Сережа — школьники, свое хозяйство. Выходные нередко на восьмой-девятый день приходятся. Как же должен быть спрессован рабочий день! Но ведь и орденами награждают не каждого. В 1986 году в дружной семье Люльчук был настоящий праздник — по итогам одиннадцатой пятилетки Людмиле Михайловне в торжественной обстановке был вручен орден «Знак Почета». Кроме того, у нее две медали ВДНХ СССР — награды за высокие надои в зимне-стойловый период 1983—1984 годов, два бронзовых н один серебряный знаки «Молодой гвардеец пятилетки», значки «Молодому передовику животноводства», «Мастер — золотые руки» и другие. — Это не только мои заслуги, — утверждает Людмила Михайловна. — Без коллектива-то как бы я смогла... В бригаде умеют ценить людей. Умеют поддержать вовремя. Валя Мотявина полтора десятка лет проработала в госплемзаводе. Мастером стала своего дела — достигла пятитысячного надоя молока от коровы. А в восемьдесят шестом и этот рубеж перекрыла — 5200 килограммов. Ну, сами поздравили, естественно. Праздник и для Вали, и для коллектива. Приехали в хозяйство председатель и секретарь райкома профсоюза работников агропромышленного комплекса. Доярки поставили перед ними вопрос: Валя достойна награды. Людмила Михайловна, как вожак коммунистов фермы, подруги по работе остались очень довольны конечным результатом: Вале присуждены соответствующие премии, она съездила по туристической путевке в Чехословакию. Подруги выхлопотали ей у бригадира два дня на подготовку к поездке. В сплачивании коллектива, в установившемся в нем хорошем морально-психологическом климате немалая заслуга секретаря цеховой партийной организации коммуниста Людмилы Михайловны Люльчук. Анализируя его труд, смело можно утверждать, что процесс труда с удачами одиночек безвозвратно канул в прошлое, что на основе личной возросла ответственность коллективная. За постоянный рост надоев берется вся бригада — каждый занятый на стаде работник. И каждый борется за снижение себестоимости производимой продукции. В настоящее время во многом дисциплинирует переход на чековую систему контроля затрат. Коммунистам, партийной организации в целом, экономистам пришлось основательно поработать, чтобы закрепить ее на практике. Как вожаку партийцев, Людмиле Михайловне вместе с единомышленниками-товарищами по труду удалось изменить отношение людей к делу. Ведь госплемзавод — хозяйство экономически крепкое, и с кормовой базой вопрос практически решен. Стало быть, чего беречь, рассуждали иные. Привезут во двор некачественную «зеленку» — нередко под ноги бросали ее. Солома или, к примеру, мороженая свекла — вовсе на корм не шли. Отсюда и себестоимость конечной животноводческой продукции не снижалась. Нынче любая «зеленка», сдобренная комбикормом, другими какими-либо добавками, обязательно будет скормлена. Охотно коровы поедают и солому, и мороженую свеклу, пропущенные через КОРК-15. Положенные сроки служат доильные аппараты и ведра, рукавички и халаты... — С людьми пришлось немало поговорить, — поясняет Людмила Михайловна, — убедить, что если кормов достаточно, это не значит, что их не надо беречь. Каждую травинку в дело — вот тогда пойдет не просто молоко, а дешевое молоко. О чем сегодня думают коммунисты фермы? Проблем предостаточно. Сами по себе они, увы, не решаются. Одна из них продолжает волновать партийную организацию — трудно идет молодое пополнение на фермы центрального отделения, хотя в этом направлении немало делается как для закрепления кадров, так и профориентационной работы. Практически ежегодно в хозяйстве сдается в эксплуатацию восемнадцатиквартирный дом, строятся другие объекты социально-культурного назначения, обязательно — производственные. В квартирах центральное отопление, вода, газ. Как и другие передовики производства, специалисты, Людмила Михайловна нередко бывает в Сергеевской школе, рассказывает ребятам о коровах, лошадях, о своей профессии. На ферме действует кружок животноводов, в котором занимаются учащиеся 6—8-х классов. Летом они заменяют доярок, уходящих в отпуска, надо сказать, особого снижения в надоях не бывает. А закончат школу — поминай как звали. Всего год, к примеру, отработала дояркой Света Бурнакина и уехала учиться, поступила в институт. Учиться — это, конечно, хорошо. А вот Таню Ионову даже квартирой не удержали... — Основная причина, — считает Людмила Михайловна, — это все еще тяжелые условия труда. Надо полностью переходить на двухсменку. Курс в хозяйстве такой взят, опыт есть — работают на одном из дворов в новом режиме и не жалуются... Наверное, следует поддержать ее и в другом вопросе: в самом деле, в кружок животноводов всех желающих не запишешь. А правилами внутреннего распорядка запрещено дояркам приводить с собой на ферму собственных детей. Почему! Дескать, отстойники, транспортеры, корова как бы не боднула... Вспомним послевоенные годы: как были благодарны ребятишкам за помощь взрослые. — У меня двое, — рассуждает Людмила Михайловна. — Глядишь бы, и молоко отнесли, и за кормушками подмели, и навоз убрали... И помощь, и к труду бы привыкли. На глазах все же. А то дети не видят труда нашего. Ушли родители на ферму, ну и ушли... Сегодня мы много говорим о престиже семейной профессии, одобряем преемственность — только в этом случае кадры становятся намного стабильнее, опытнее. Использовать это просто необходимо. — Тетушки мои Анфиса из Краснодара и Татьяна из Владивостока доярками работают, тетя Рая — телятницей в родной Деме, дядя Дима — скотником, живет в Ростовской области. Династия животноводов... Пусть не в одном хозяйстве они сошлись, разъехались по стране, но дело делают общее, единое, — говорит Людмила Михайловна.
...Тот, кто приезжает в хозяйство, проходит по аллее Славы госплемзавода «Пролетарий». Открывается она портретом молодой женщины с веселыми черными глазами — это и есть Людмила Михайловна Люльчук, честным трудом сложившая себе красивую, счастливую жизнь. И сегодня, в дни перестройки в стране, одна из радостей ее в том, что дело, которому она служит, поставлено правильно и ее усилиями, и усилиями коллектива, в котором она трудится. Слово не разошлось с делом — в этом, думается, простая, но всегда свежая истина ее жизни.
Источник:
Владимирские династии/Сост. Я. П. Москвитин; Под общ. ред. Я. П. Москвитина; Литобработка Л. А. Фоминцевой. — Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1989. — 208 с.
Государственный ордена Трудового Красного Знамени племенной завод "Пролетарий", п. Центральный
В 1930 году на бедных крестьянских землях, изрезанных чересполосицей, образован совхоз "Пролетарий" Вязниковского района. До 14 августа 1944 года совхоз находился в ведении Ивановского областного молочно-животноводческого треста. В 1944 году в связи с образованием Владимирской области согласно постановлению Совета Министров РСФСР от 1 марта 1944 года образован Владимирский областной трест совхозов. В него наряду с другими совхозами области вошел и совхоз "Пролетарий" Вязниковского района. В 1957 году в связи с ликвидацией областного треста совхозов, совхоз "Пролетарий" Вязниковского района стал подчиняться Министерству сельского хозяйства РСФСР. С 1965 года - подчиняется Министерству сельского хозяйства СССР.
В 1959 году постановлением Министерства сельского хозяйства РСФСР № 987 от 12 июня совхоз "Пролетарий" Вязниковского района переименован в государственный племенной завод "Пролетарий" Вязниковского района.
Основные направления деятельности - племенное хозяйство по крупному рогатому скоту Костромской породы. Кроме крупного рогатого скота в племзаводе имелись другие отрасли: свиноводство, птицеводство, овощеводство защитного и открытого грунта, садоводство и подсобные строительные предприятия.
На основании приказа № 13 по племзаводу "Пролетарий" от 22 января 1962 года в хозяйстве созданы 3 отделения: центральная с фермами Центральная, Исаево, Заклязьменская; Воробьевка с фермами Воробьевка-1, Воробьевка-2, Третьяково; Глинищи с фермами Глинищи, Паустово.
За выдающиеся успехи в хозяйственном и культурном строительстве в 1971 году госплемзавод "Пролетарий" Вязниковского района Указом Президиума Верховного Совета СССР награжден орденом Трудового красного Знамени.
С 1987 года Государственный ордена Трудового Красного Знамени племенной завод «Пролетарий» подчинялся Всесоюзному объединению племенных заводов – ВАПО «СОЮЗПЛЕМЗАВОД».
В 1991 году ВАПО «СОЮЗПЛЕМЗАВОД» ликвидирован (приказ Государственной комиссии Совета Министров СССР по продовольствию и закупкам от 01.02.1991 № 24), принадлежащие ему оборотные средства переданы вновь созданному акционерному обществу по выращиванию и реализации племенного скота «Агроплемсоюз». В соответствии с приказом акционерного общества по выращиванию и реализации племенного скота «Агроплемсоюз» № 4 от 28.03.1991г. «О предприятиях АО «Агроплемсоюз» Государственный ордена Трудового Красного Знамени племенной завод «Пролетарий» перешел в его состав.
Госплемзавод «Пролетарий» являлся предприятием, осуществляющим свою деятельность на основе полного хозяйственного расчета. Предмет и цели деятельности госплемзавода: 1. Производство сельскохозяйственной продукции; 2. Выращивание племенной продукции; 3. Производство продукции подсобных промыслов; 4. Реализация сельскохозяйственной продукции и продукции подсобных промыслов; 5. Торгово-закупочная деятельность.
Владимирская энциклопедия
