Анджело Джузеппе Ронкалли, будущий папа Иоанн XXIII, родился в 1881 году, в семье крестьянина в селе Сотто провинции Бергамо, на севере Италии. После окончания простой сельской школы перед деревенским мальчиком открывался только один путь продолжения образования — церковный. В 1902 году он закончил начальную духовную семинарию в Бергамо, и в ноябре 1904 года, после обучения в Высшей семинарии в Риме, получил сан священника.
В течение десяти лет, вплоть до начала первой мировой войны, его жизнь была связана с Бергамо, здесь он работал сначала в Бергамской духовной семинарии преподавателем истории церкви, а затем секретарем епископа Бергамо. Уже в это время за будущим папой закрепилась репутация «модерниста» — Анджело Ронкалли позволял себе чтение сочинений неортодоксальных теологов, что вызывало недовольство ватиканской конгрегации. Впрочем, недовольство это вряд ли имело под собой веские причины, собственно теологические взгляды А. Ронкалли всегда оставались достаточно консервативными, но сам этот эпизод весьма показателен — А. Ронкалли всегда оставался чужд духа тогдашней Римской курии, с ее яростным неприятием любых нововведений и агрессивной ксенофобией, и это впоследствии неоднократно создавало ему трудности. Во время войны священник Ронкалли находился на фронте: сначала в качестве сержанта-санитара, а затем капеллана военного госпиталя. Таким образом, будущему папе стали не понаслышке известны ужасы и несчастья войны, и не случайно позднее борьба за сохранение мира стала одним из ведущих направлений его деятельности. После окончания войны священник Ронкалли возвращается в семинарию в Бергамо, но уже в 1920 году его судьба сделала крутой поворот: Бенедикт XV назначил его директором Конгрегации пропаганды веры (учреждения, собирающего средства на деятельность миссий), а в 1925 году А. Ронкалли получил сан епископа и отправился с дипломатической миссией в Болгарию. Начался долгий, 20-летний «балканский» период его жизни. Болгария, Турция, Греция — вот его арена деятельности. Эта долгая миссия на Балканах сделала его по-настоящему терпимым к другим вероисповеданиям. Его доброжелательность к людям независимо от религиозных различий и барьеров не раз вызывали нарекания официального Ватикана, предпочитавшего держать «балканского крестьянина» подальше от Рима. Тем не менее, А. Ронкалли всегда оставался дисциплинированным слугой церкви, хотя и не любил свою дипломатическую службу. Во время второй мировой войны он не раз отправлял в Ватикан многочисленные рапорты, требующие осуждения гитлеровских преступлений, он «оценивал явления и факты не по законам дипломатической игры, а в соответствии с присущими человеческой личности понятиями добра и зла, … в соответствии с крестьянским, прирожденно здравым умом, данным от природы», по выражению З. Моравского. Естественно, что он не мог мириться с бесчеловечными деяниями нацистов. Но Апостольская столица предпочитала нейтралитет, фактически игравший на руку фашистам.
Кризис такой позиции накануне окончания войны вынудил Ватикан пересмотреть свое отношение к епископу Ронкалли — 23 декабря 1944 года он был назначен папским нунцием в Париже, а с 1951 года он являлся также представителем Святого престола при ЮНЕСКО. Летом 1952 года папа Пий XII с большой неохотой дал епископу Ронкалли сан кардинала, а уже в следующем 1953 году освободил его от должности нунция и назначил патриархом Венеции. В город св. Марка кардинал Ронкалли прибыл как состарившийся дипломат, но именно здесь он стал настоящим духовным пастырем, чему немало способствовали его личные человеческие качества: все знавшие его люди подчеркивали свойственные ему врожденную доброту, спокойствие и оптимизм. Он всегда верил в лучшее в людях и, как никто другой, умел создавать вокруг себя удивительно благожелательную атмосферу. Он лично посещал все приходы своей епархии, но не замыкался только в делах церкви, а с живым участием следил за всеми событиями в своем диоцезе. Хотя получаемые поручения и официальные концепции курии частенько противоречили его убеждениям, он никогда не полемизировал, и, высказывая собственное мнение, всегда принимал критику в свой адрес, оправдываясь тем, что руководствовался самыми добрыми намерениями. Может быть, именно это обстоятельство и не позволило увидеть конклаву, собравшемуся после смерти Пия XII в 1958 году, в фигуре дисциплинированного венецианского патриарха потенциального революционера. Когда 28 октября 1958 года было объявлено об избрании кардинала Ронкалли римским папой, все были убеждены, что на Троне св. Петра оказалась промежуточная фигура. И ошибались. Пятилетний понтификат Иоанна XXIII оказался эпохальным. За столь короткий срок папа сумел реформировать внутреннюю жизнь церкви, изменить ее политический и общественный курс, провести ряд серьезных доктринальных изменений и, наконец, добиться созыва в 1962 году II-ого Ватиканского собора, начавшего процесс «аджорнаменто», обновления всех сторон жизни римско-католической церкви.
До конца работы своего детища — Собора, папа не дожил. Он умер 3 июня 1963 года, успев все-таки осуществить главную цель своего понтификата: распахнуть окна в двухтысячелетнем здании церкви, полном застоявшегося воздуха, и отряхнуть императорскую пыль с Трона св. Петра.
Метаисторическое значение
Д. Андреев дает следующее определение слова «родомысл». Это «тот, чья деятельность оказывает решающее и благотворное влияние на народную судьбу и судьбу государства». Очевидно, что применительно к Романо-католической культуре мы должны включать в число родомыслов и политических деятелей, связанных с церковью. Католицизм по-прежнему остается духовным стержнем Юго-западной культуры, и изменения политики церкви сказываются здесь самым серьезным образом на жизни нескольких сот миллионов людей, исповедующих эту религию. Благотворное влияние Иоанна XXIII на судьбу Католической церкви (а через нее — на судьбу своей метакультуры) несомненно, хотя он мог оказывать это влияние только в последние годы своей жизни. Именно эти пять лет позволяют охарактеризовать его как родомысла, они-то и станут предметом нашего рассмотрения.
К моменту вступления Иоанна XXIII на престол, политика, проводимая прежними папами, завела римско-католическую церковь в тупик. Воинствующий антикоммунизм (доходивший до требования «справедливой» войны с социалистическим лагерем), обскурантизм, преследование как «еретических» любых отклонений от католической ортодоксии, заигрывание с фашистскими режимами нанесли непоправимый ущерб авторитету папства и дискредитировали его в глазах миллионов людей. Программа нового папы, предложенная курии, была краткой и лаконичной: обновление церкви и изменение ее отношения к современности.
Прежде всего, папа радикальным образом изменил состав коллегии кардиналов: уже спустя 4 дня после коронования он назначает 24 новых кардинала, а затем, до конца понтификата, еще трижды проводит новые назначения. Таким образом, к руководству курией пришли люди, «готовые принять новое и сотрудничать в его создании». 29 января 1959 года принято решение о созыве Ватиканского собора, целью которого становится обоснование политики «аджорнаменто» (обновления). В ходе подготовки к собору и во время него папа публикует ряд программных энциклик, радикально меняющих позицию католической церкви по ряду важнейших проблем современности.
15 мая 1961 г. опубликована энциклика «Mater et magistra» («Мать и наставница»), существенно скорректировавшая социальную политику церкви. Если предшественники Иоанна XXIII выдвигали на первое место осуждение рабочего движения и лишь затем формулировали социальную программу, то новый папа признал правомерность борьбы рабочих за свои права, а социальную справедливость стал рассматривать как объект поддержки со стороны церкви.
11 апреля 1963 г. опубликована энциклика «Pacem in Terris» («Мир на Земле»). В ней папа решительно отбросил наследие «холодной войны» в доктринальной сфере и вместо традиционной католической доктрины о справедливых войнах выдвинул целостную программу мира. Папа призвал установить мир в самом человеке, прекратить гонку вооружений и ядерные испытания, осудил всякую войну и призвал решать спорные вопросы только мирным путем. Различия в социально-экономических системах не должны быть препятствием для мирного сосуществования народов. Если вспомнить, что начало 60-х гг. — время угрозы III мировой войны, предотвратить которую пытались Провиденциальные силы, то решительное выступление папы (а затем и всей католической церкви) в поддержку мирного сосуществования отчетливо носило провиденциальный характер.
Но самым значительным событием понтификата Иоанна XXIII стало открытие II Ватиканского собора. Важнейшие мероприятия II Ватиканского собора: реформа литургии, заменившая непонятную простому народу латынь на национальные языки, изменения структуры церкви и Римской курии в сторону большей коллегиальности и демократичности, провозглашение единства христианского мира (православные, протестанты, англикане, рассматривавшиеся ранее как «еретики и схизматики», перестали быть для католиков таковыми), — все эти деяния были бы невозможными без поддержки Иоанна XXIII.
В итоге католическая церковь, до того находившаяся в добровольной самоизоляции от мира, враждебно настроенная ко всякому новому явлению общественной жизни, сумела, наконец, повернуться лицом к современности. Благодаря деятельности Иоанна XXIII удалось во многом преодолеть то влияние демонических сил, от которого, по словам Д. Андреева, папство было не вполне свободно.
И, может быть, самой ярким доказательством провиденциального значения личности Иоанна XXIII служит та всенародная любовь, которой до сих пор окружено его имя в Италии. «Папа Джованни» — именно таким остался он в памяти итальянцев, а за пределами католического мира, патриарх Константинопольский Афинагор вспоминал о нем: «Произошло нечто новое, когда Иоанн XXIII стал папой. С первых же его слов я понял, что он несет в себе то же страдание и то же упование, что и я… Я ощутил в нем пророка. И я отнес к нему евангельский текст: "Был человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн”».
