Производство варежек и носков в Александровском уезде
ПРОМЫСЛЫ ВЛАДИМИРСКОЙ ГУБЕРНИИ
Производство варежек и носков в Александровском уезде
/Издание Асафа Баранова. Исследование В.С. Пругавина. 1882 г./
История промысла; причины развития и топография его
Производством варежек и носков в Александровском уезда занимаются главным образом жители села Чернецкого, Андреевско-Годуновской волости. Отдельные же дома, занимающиеся этим промыслом, встречаются и в других окрестных селениях. Распространяется здесь этот промысел путем браков и родственных связей с жителями села Чернецкого. Так, дочь крестьянина этого села, Григорья Васильева Токонова, будучи выдана замуж в деревню Высоково, занесла туда и вязание варежек. Несколько таких семейств имеется теперь в селах: Лаврове, Годунове, Везках и Жилине. Несколько лет этот промысел существовал и в Успенском девичьем монастыре г. Александрова. Здесь он был также заимствован из села Чернецкого. Но теперь в монастыре уже не занимаются им.
Главным образом,- даже, можно сказать, почти исключительно,- это производство сконцентрировано в селе Чернецком. Здесь им занимаются почти все жители без исключения. Нет ни одного крестьянского дома, где-бы не было вязальщиков. Бьют, прядут и вяжут шерсть как женское, так и мужское население, как старики, так и взрослые и дети, начиная с 7-8 лет. Крайняя простота приемов производства дделает общедоступным занятие этим промыслом. На основании рассказов чернецких старожилов, возникновение здесь вязального промысла следует отнести к началу XIX столетия. Лет 60-70 тому назад было только три семьи вязальщиков, которые издерживали шерсти около 30 пудов. Лет 30 назад в селе имелось несколько ткацких светелок, и крестьяне занимались работой бумажных материй, холстинки и сарпинки, основы которых брали преимущественно из села Андреевского, потом этот промысел бросили, отдав предпочтение производству варежек и носков.
Кто первый из крестьян стал заниматься этим производством,- узнать нет возможности. Одним из первых закупщиков шерсти на юге России является чернецкий крестьянин Иван Яковлев, а затем Никита Иванов Ануфриев. Последний нажил, благодаря этому производству, очень солидный капитал. В настоящее время, как я уже сказал, в селе занимаются этим промыслом все, от мала до велика, и расходуют ежегодно до 700 пудов (11466 кг.) шерсти. Кроме общих условий (малоземелья и т.п.) здесь были особые, до некоторой степени специальные причины развития этого промысла; таковы: существование прежде, поблизости села, сукновального производства, большой спрос на варежки со стороны местных дровосеков, крестьян, занимающихся возкой дров на станции Ярославской железной дороги и т.п.
Техника промысла
Особых промышленных заведений в селе нет. Производство ведется в жилых избах. Двигательной силой в этом производстве является человек. Все орудия труда исключительно ручные. Машин нет. Правда, один из крестьян, Никита Иванов, купил было в Рязани за 75 руб. машину для битья шерсти, но употреблять ее оказалось невыгодно, так что она теперь уже совсем не пускается в дело. Орудиями производства служат: 1. Лучек. Палка у него делается из ели, так как в этом случае получается при ударе хороший звук и шерсть бьется «складно». Струны привозятся или из Ростова Ярославской губернии, или с юга. Их покупают там по 7 руб. сотню, за десяток платят рубль, в селе же продают 10-15 коп. за штуку, а у кого нужда посильнее, тот платит нередко и 20 коп. Самая лучшая струна выбивает 3 пуда, а то и несколько фунтов (1 фунт = 0,45 кг.), часто лопается даже при первом натягивании. Лучек стоит 75 к. с.
2. Боек или напалок. Делается преимущественно из яблони и клена,- такой боек не портит струны; из березы его делать не годится, такой боек скоро высыхает и делается легким, вследствие чего им не так удобно бить струну. Стоит 10 к.
3. Решетка – состоит из планочек, соединенных между собой с помощью бичевки; стоит около одного рубля.
4. Крюк – делается из жимолости и употребляется для прядения шерсти.
5. Иглы медные и костяные. Первые изготовляются обыкновенно по знакомству кровельщиками в деревне Петровские Горюны, лежащей в одной версте от села Чернецкого. Вторые делаются самими варежниками из овечьих костей. Иглы медные предпочитаются костяным, так как последние не столь хорошо идут в петлю,- «скрипят», как говорят крестьяне.
6. Чесок. Состоит из деревянной пластинки, на которую прибита гвоздиками кожа с остриями из проволоки. Покупают в Москве и платят за один чесок в аршин (71,12 см.) длины 40 копеек. Такой чесок разделяют потом на четыре части. Чесок употребляют для того, чтобы придать варежкам более пухлый, «хлебный» вид и сделать их более теплыми.
7. Деревянные доски – варежные (короткие) и носочные (длинные). На них напяливают приготовленные варежки и носки, когда их садят в печь. Сырым материалом служит шерсть. Она закупается двух сортов: 1) кислая, низовая, черкасская шерсть – наиболее мягкий сорт (в особенности пригодной для варежек считается волнистая шерсть); 2) ордынская, жесткая, длинная и грубая шерсть, имеющая рыжеватый оттенок – более плохая. Жесткая и длинная «ордынка» бьется хуже, чем короткая черкасская шерсть. Процесс производства варежек происходит таким образом. Шерсть прежде всего кладется на решетку, и из нее вырезаются различные примеси, вроде репейника и т.д. Затем начинают бить струну, после чего получают совершенно чистую шерсть. Из отбросов, остающихся после битья, отбирается наиболее годная шерсть, которая идет иногда на верхние части варежек. Остальное бросается в навоз. Затем приступают к прядению шерсти, которое производится с помощью крюков. При этом кустарь берет в правую руку крюк и опускает его в шерсть, находящуюся обыкновенно в плетеной корзине. Затем он начинает той-же рукой вертеть крюк справа налево, а другой рукой берет и растягивает шерсть, регулируя таким образом толщину нитки. Затем две нитки скручиваются в одну с помощью того же крюка, который вертят уже от себя, слева направо. Полученная таким образом двойная нить продевается в отверстие иглы, находящееся в середине ее, и пускается в дело – кустарь приступает к вязанию варежек. Он начинает с того, что делает из нитки неполный узел, держит его левой рукой, правой-же просовывает иголку с ниткой и получает таким образом петлю, затем другую, третью. Потом уже начинает продевать иголку через три петли. Впрочем варежки вяжут различной толщины: передняя сторона обыкновенно вяжется в четыре петли, задняя – в три. В две не вяжут,- варежка выходит тогда очень редкой. Прежде вязали всю варежку в три петли, на заказ-же делают часто и всю в четыре петли; за такие берут несколько дороже. 24 петли составляют плетешек; получив его, изменяют направление вязания. Вверху плетешек имеет до 50 и более петель. Варежки для продажи имеют обыкновенно 15 рядов петель в высоту, носки – 22 ряда. После первого плетешка в 24-25 петель, вяжут другие ряды, прибавляя в каждом по две петли. Палец делается уже после того, как будет готова вся варежка. Он имеет вверху 11, внизу 9, а на конце 6-7 петель. Вяжут варежки таким образом, что «наника» их – внутренняя сторона – находится все время производства снаружи. В таком виде садят варежки в печь, садят их на варежных досках, и делается это для того, чтобы варежки не садились. В печи варежки стоят, прислоненные к горшкам. Садят часа на три после полудня или на целую ночь. Вынутые из печи, варежки подвергаются уже окончательной выправке или отделке. С этой целью их чешут ческом, «набивают тепло», делают варежки пушистыми и мягкими. Совершенно отделанные варежки связывают по 5 пар вместе и в таком виде их пускают в продажу.
Экономика промысла
Число всех варежников в селе Чернецком равняется 260 чел., из которых 200 взрослых и 60 малолетних; на каждую промышленную единицу средним числом приходится около 3 чел. Таким образом мы видим, что рассматриваемый промысел принадлежит к типу мелких производств. Разделения труда ни потоварного, ни детального здесь не существует; только в некоторых домах более здоровые члены семьи занимаются битьем шерсти, а более слабые прядут и вяжут. В отношении самостоятельности, промышленников можно разделить на следующие категории: одни сами ездят покупать шерсть; другие берут ее у своих односельчан и вяжут на них, или покупают у них, а вяжут на себя. Закупка шерсти производится в трех местах: 1. На юге России, в степях (в гг. Тамбове, Козлове, Ельце, Орле, Харькове, Саратове, Урюпинской станице и др.). В настоящее время туда ездят лишь трое крестьян из жителей села Чернецкого. 2. В Ростове, Ярославской губернии, на ярмарке, которая бывает там во время Великого Поста. На нее ездят до 10 крестьян. 3. От овчинников – в соседних деревнях, главным образом в Кондалихе и Везках.
Шерсть сильно подорожала за последнее время: лет 20 назад пуд хорошей шерсти стоил 4 руб., ордынской же 2 руб. (асс.); нынче черкасскую шерсть покупают на юге по 5 ½ - 6 ½, ордынскую же по 5 руб. сер. за пуд. Главная масса привозится из южных степей, с юга России. Там шерсть закупали прежде преимущественно в Тамбовской губернии, около Козлова. Сюда приезжают с Ивана Постного (29 августа) жители села Парского и живут до Рождества, а некоторые до Масленицы, даже до Пасхи, занимаясь выделкой овчинных полушубков. Очески шерсти, остающиеся при этом производстве, покупались в больших размерах и по ничтожной цене жителями с. Чернецкого. В Парском издавна существует производство варежек такого же, как и в с. Чернецком, узла. Только варежки долгое время выглядели не так красиво снаружи, но доброта их была лучше: они вязались толще, пышнее, хлебнее, теплее, и стоили дешевле, так как шерсть закупали и привозили в с. Парское его же жители, хорошо знакомые с тамбовскими степями. Этим обстоятельством пользовались некоторые крестьяне с. Чернецкого: они скупали готовые варежки в селе Парском, привозили их к себе домой, затем переделывали по-своему, т.е. придавали им лучший вид, и везли на ярмарку в Киржач под видом чернецких варежек, которые были тогда в большой славе. Этим они подрывали многих из своих односельчан. Одно время крестьяне чуть не сделали даже приговора: не позволять торговать переделанными парскими варежками. Но этого постановления тем не менее сделано не было. Три же года назад торговля прскими варежками сама собой прекратилась. Жители села Парского сами научились приготовлять точно такие же, как в селе Чернецком, варежки и теперь с успехом конкурируют с ними на киржачской ярмарке. Их варежки лучше и продаются дешевле. В Тамбовской губернии, около Козлова, место для закупки шерсти было «настоянное»; теперь же чернецкие крестьяне не имеют определенного пункта для закупки шерсти,- они ездят за ней наобум, куда попало и как попало. Они отправляются большей частью не тогда, когда надо и когда можно попасть на какую-нибудь ярмарку, а едут, когда выйдет шерсть, вследствие чего очень часто приезжают в то время. Когда ярмарка уже кончается или даже кончилась, и им приходится покупать шерсть дороже и хуже у мелочных торговцев. При отправлении для закупки шерсти крестьяне сильно конспирируют друг с другом. Назначают, например, час и место свидания и на-верное обманут друг друга. Куда именно уехал закупать шерсть известный крестьянин,- в селе никто не знает, исключая его домашних.
Таким образом мы видим, что в деле закупки шерсти у чернецких крестьян нет правильной организации, от чего они без сомнения много проигрывают. Но главным образом зло заключается в том, что все дело закупки сосредоточено в руках трех крестьян, вследствие чего они и являются здесь главными заправителями и «воротилами» всего производства. Закупщиками шерсти на юге России являются крестьяне: известный уже нам Никита Иванов Ануфриев, Илларион Иванов и Михаил Павлов. Несколько лет назад шерсть на юге закупалась еще крестьянами Петром Федоровым и Федором Ивановым; но теперь они умерли. Главным закупщиком шерсти является Никита Ануфриев. Издавна занимаясь этим делом, он нажил от него солидный капиталец. В настоящее время Никита Иванов является самым богатым капиталистом и наиболее влиятельным мужиком в селе Чернецком. У него лучший в селе дом, оцененный в страховых списках в 1000 руб., а со всеми пристройками, амбарами и сараем – в 2175 руб. В 1856 г. Никита Иванов внес за недоимщиков 600 руб., за что и получил печатную благодарность от Владимирской Палаты Государственных Имуществ. Он же дал 4000 руб. асс. на постройку в селе церкви. Все эти деньги выплачивали ему потом крестьяне, работая на него варежки и не выходя из кабальной зависимости. Такими же, в сущности, кулаками-монополистами являются и два других закупщика шерсти: Илларион Михайлов и Михаил Павлов. Только в силу меньшей зажиточности сфера их эксплуатации имеет более ограниченные размеры.
Все село находится в руках этих трех крестьян. За каждый пуд шерсти кустарь должен платить двумя рублями дороже, чем он стоит на юге. Половина крестьян работает на трех вышеупомянутых закупщиков. При этом крестьяне или берут шерсть и вяжут варежки по 4-6 коп. с пары, или покупают шерсть и продают потом варежки кулаку, который назначает цену, смотря по качеству изготовленного товара. Последний способ сделался теперь господствующим, так как он более, чем первый, гарантирует кулакам качество и прочность варежек. Расплата с рабочими, которые вяжут на известного торговца из села, происходит обыкновенно таким образом: 1) крестьянин получает или с пуда 2 ½ - 3 руб., а «у кого рука получше» - и 3 ½ руб.; иногда платят и с пары (4-6 коп.); или же 2) он получает разницу между стоимостью варежек и ценой шерсти. Положим, кто-нибудь из крестьян взял у одного из торговцев пуд шерсти за 7 руб. в кредит. Из пуда он сделал, положим, 60 пар варежек и продаст их кулаку по 18 коп. за пару, т.е. за 10 руб. 80 коп. весь товар. Следовательно ему приходится получить с кулака 10 руб. 80 коп – 7 руб. = 3 руб. 80 коп. Эти деньги крестьянин почти всегда получает здесь товаром: дегтем, мукой и т.п. Остальная половина крестьян работает на себя. Товар продают главным образом в городе Киржаче, Покровского уезда, на Сергиевской ярмарке (25 сентября). Сбывают большей частью партиями – 200 руб. за 1000 пар. В остальное время года продают по мелочам в г. Александрове и отчасти в г. Переславле, нередко по 30 коп. за пару. Носки стоят обыкновенно вдвое дороже, но их вяжут сравнительно мало. Весной же, когда деньги нужны «до-зарезу», а варежек в городе никто не покупает, почти все крестьяне с. Чернецкого сбывают свой товар трем известным уже нам кулакам-односельчанам. Сбывают в это время варежки по весьма низкой цене, по 15-16 коп. за пару. Продержав варежки у себя несколько месяцев, кулак потом продает их в город по 20-25 коп. за пару, выгадывая таким образом 5-10 и более копеек чистой прибыли с каждой пары. В село Чернецкое нередко приезжают делать заказы варежек из Троицко-Сергиевского посада, из г. Дмитрова и других мест.
Определим теперь размер основного капитала варежного производства. Кустарь в этом производстве должен иметь: 1. Лучек – 75 коп. 2. Боек – 10 коп. 3. Решетка – 1 руб. 4. Крюк – 2 коп. 5. Иглы медные и костяные – ничего не стоят. 6. Чесок – 15 коп. 7. Деревянная доска – ничего не стоит. Итого – 2 руб. 2 коп.
Итак, стоимость основного капитала у варежника равняется двум рублям. Что касается до оборотного капитала, то он будет равняться здесь стоимости того количества шерсти, какое будет издержано, истрачено в течении недели. Это количество можно определить приблизительно в 10 ф. на каждого работника, т.е. оборотный капитал будет равняться от 1 руб. 50 коп. до 2 руб. и более, смотря по цене шерсти. В оборотный капитал войдет также и расход на освещение,- впрочем для одной недели совсем ничтожный, равный всего нескольким копейкам. Замечу здесь кстати, что некоторые из варежников предпочитают вязать при свете лучины, так как от керосина на варежки ложится большая копоть. Рабочий день, вследствие домашнего характера ведения производства, не замкнут в строго определенные рамки. Наиболее усердно и энергично работают осенью, когда бывает больший спрос на варежки. В это время рабочий день у них имеет наибольшую величину, и часто вязальщики просиживают за работой целые ночи вплоть до утра. Обыкновенно же рабочий день начинается с 4-х часов и продолжается до 11-ти. Летом, во время полевых работ, производство варежек прекращается. Безусловно нерабочее время продолжается с Петрова дня и до Успения, даже до Покрова. Весной впрочем производство ведется вяло, а некоторые в это время и совсем не занимаются им. зато летом, во время ненастья, крестьяне снова принимаются за вязание варежек. Кроме обыкновенных праздников, крестьяне села Чернецкого не работают еще в следующие дни: 1) перед Ильиным днем празднуют четыре пятницы сряду. Все село дало такой обет годов 20 назад, по случаю падежа скота – лошадей и коров. 2) По поводу этого же самого падежа скота, во избежание моровой язвы, празднуют ежегодно, также по обету, 26-е июня – праздник Тихвинской Божией Матери. В этот день крестьяне принимают чудотворную икону из переяславского Данилова монастыря и не работают столько дней, сколько проходит икона по домам (3-4 сутки). Затем празднуют: 3) день св. пророка Ильи (20 июля); 4) 25 сентября, день св. Сергия, храмовый праздник – 3 дня, и потом празднуют день пр. Сергия 5 июля – один день; 6) 23 апреля – Егорьев день; 7) 16 августа – Образ Нерукотворенного Спаса; 8) 29 июля – Петра и Павла; 9) 30 января – день Трех Святителей (Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григорья Богослова), иногда празднуют, иногда и нет. Полагая, что в продолжение года каждый дом издерживает средним числом шерсти по 8 пудов, мы найдем, что село расходует ее около 700 пудов, из которых выйдет около 35000 пар варежек, на сумму 7000 руб. Продуктивность производства очень ограниченна. Один работник может выбить шерсти в день ½ пуда, много – ¾ пуда. За битье шерсти крестьянин получает по 2 коп. с фунта. За выправку платят 1 коп. с пары. Выправка состоит в том, что варежки садят в печь, затем чешут, остригают и связывают по 5 пар вместе. В течении дня крестьянин может связать 2 ½ пары, т.е. пять варежек. Считая, что за каждую варежку он получает 3 коп. чистой прибыли, мы найдем, что в день он заработает 15коп.; следовательно месячный доход его будет равняться 4 руб. 50 коп. Умножим эту цифру на 10 (число месяцев, которые крестьяне заняты этим производством), получим 45 руб., которые и выразят собой среднюю величину годового заработка от этого промысла.
Нынешний 1880 год ярмарка в г. Киржаче сошла для чернецких крестьян очень удачно. Они распродали на ней весь товар и брали за сотню пар варежек 20-25 руб. Но львиная доля прибыли пала на кулаков, скупивших весной варежки у крестьян за бесценок.
Сельское хозяйство
В сельско-хозяйственном отношении село Чернецкое занимает одно из первых мест в числе селений Александровского уезда. Это село лежит в наиболее земледельческом районе Александровского уезда, именно в т.н. «Павловщине», Павловских пустошах, где земледелие доставляет около 60-75 % всего дохода.
Чернецкие крестьяне принадлежали прежде к Переславскому Горицкому монастырю, одному из самых древнейших монастырей в России. Они правили барщину, здесь были монастырские луга и пашня; крестьяне ходили работать и в монастырь. В настоящее время они являются крестьянами, бывшими Министерства Государственных Имуществ.
В селе имеется, по данным за 1879 год, 500 человек жителей, из которых 235 муж. пола и 265 жен. пола. Величина надела на ревизскую душу 4 дес. (4.36 га.), считая здесь удобную землю, пахатную, луговую и усадебную. Леса всему населению, как видно из владенных записей, отведено 202 4/10 дес. Всех плате;ей с ревизской души сходит в год 11 руб. 75 коп. Высевают на душу 8-10 мер ржи и около 20 мер овса. Картофеля сеется на душу 5-10 мер, льну – самая малость, 1-2 меры. Сена приходится на душу 2-3 воза, около 60 пудов (982.8 кг.). В селе имеется мирской капустник, который переделяется так же, как и пахотная земля. Капусты приходится на душу 400-500 кочней. Сбывают ее в г. Александрове. Каждый дом продает средним числом ежегодно рублей на 10. Но в последнее время продают ее мало,- не могут конкурировать с ростовскими капустниками. К тому-же года три назад появился здесь капустный червь – «улитка», которая наносит много вреда, некоторых-же хозяев оставляет почти совсем без капусты. А бывают годы, когда чернецкие крестьяне всем селом продают капусты на 1000 руб. и более. Земля здесь по-преимуществу черноземная. Но земледелию много вредит Берендеевское болото, которое широкой посой облегло это селение с северной стороны. Болото «подъело», «поджало» крестьян. Влияние этого болота, его туманами, «ядовитыми росами», сыростью и ржавчиной крестьяне объясняют и падеж скота от головокружения. В прошлом году от этой болезни умерло 52 овцы, нынешним летом – около 40. На самом деле, как известно, вертеж скота вызывает червь Thenia coenurus, который одну из стадий своего развития проходит в собаках: уничтожение последних в овечьих стадах является делом крайне желательным. Но к сожалению крестьяне, объясняя вертеж овец влиянием Берендеевского болота, беспрепятственно допускают существование у пастуха овец несколько собак. Средний урожай в этом селе сам 4-5. В последнее время, по рассказам крестьян, хлеба родится меньше. «Дюже был хлеб раньше» - говорят они. Приходилось бывало 900 снопов на душу, теперь же всего 600. В земле крестьяне чувствуют большой недостаток и очень охотно покупают и арендуют ее. Пашут обыкновенно плугами и самолетами. Сохи окончательно бросили; два года назад последний из крестьян убедился в преимуществе плуга над сохой и бросил ее. В селе Чернецком имеется 6 конных молотилок, принадлежащих частным владельцам из крестьян. За обмолот овса крестьяне платят 15 коп., а за рожь 25 коп. с четверти. Рожь сушат в овинах, овес же молотят тотчас по снятии с поля. Большинство крестьян окончательно бросило цепы. Плуги покупают в деревне Щиголеново, Андреевско-Годуновской волости, у производителя их, крестьянина Тимофея Миронова. Плуги имеют особое устройство и приспособлены для здешних почвенных условий. Ширина лемеха у этого плуга около ¾ аршина. Такой плуг стоит всего 6-7 руб. Из подворной переписи видно, что в селе имеется 6 домов, принадлежащих бобылкам, и 79, занимающихся земледелием. Из последних только 5 домов не имеют лошадей и принуждены обрабатывать землю наймом. Всех лошадей в селе содержится 130, т.е. слишком по 1,7 на дом средним числом; распределены лошади между домохозяевами довольно равномерно, а именно: по одной лошади имеют 34 дома, по две – 26, по три – 13, по пяти – 1 дом. Коров во всем селе содержится 174 штуки, т.е. по две коровы на дом. Распределены они таким образом: на 28 домов приходится по одной корове, по две коровы имеют также 28 домов, по три – 17 домов, по четыре – 6, по пяти коров – 3 дома. Купленную свою землю имеют 14 крестьян; им принадлежит 107 ½ дес. пахотной и луговой земли. Но земля эта распределена крайне неравномерно: 6 человек имеют в своем расположении 101 десят., и только 6 ½ десятин приходится на долю остальных 9 человек. Землей крестьяне дорожат и, где только можно, арендуют ее исполу или за деньги, рублей по 8-11 за десятину (1.45 га.). Землю арендуют в селе 18 домов. На некоторых из купленных земель ведется улучшенное зерновое хозяйство. Под яр сеют клевер, который косят года 4-5 и получают ежегодно около 150 пуд. с десятины. Клевер сеется с овсом в одно время. Иногда сеют клевер и под рожь; тогда высеивают его весной. После клевера земля отводится под пар, затем сеют озим, потом два года сряду яр, затем опять лет 5 клевер и т.д. Паровое поле на землях честных владельцев из крестьян пашется три раза (рано весной, во время возки навоза и перед посевом), а не два, как на мирской земле. Яровое поле пашут один раз. В селе Чернецком 8 бездомных крестьян, окончательно бросивших земледелие. Из них трое разорились совсем; крестьяне объясняют это их нерадением. Остальная часть променяла земледелие на промышленные предприятия, найдя их более выгодными. У половины крестьян есть сады, где посажены малина, крыжовник, смородина, рябина и т.д. У некоторых есть яблони.
Общинное землевладение. Влияние промысла на умственное развитие и здоровье кустарей. Будущность промысла.
Все село составляет одну целую сельскую общину. Коренные переделы бывают через 12 лет, уравнение же по душам – через каждые 6 лет. Земля размежевывается между 225 душами. При этом каждое из 3-х полей делится на 20-24 участка, при чем принимается во внимание качество почвы, его положение и удаленность от села. Каждый из этих участков в свою очередь делится еще на 5 частей, носящих название «жеребьев». В каждом жеребье – 9 душ, которые уже делят землю между собой по согласию. Обыкновенно в жеребье образуются таким образом два, реже три «осьмака» которые часто засеяны различными растениями: один например овсом, другой льном, картофелем и т.п. Если кто из крестьян имеет землю помимо надела, то его заставляют сначала унавозить надельную, мирскую землю. Луга делятся так же, только жеребий не разделяется на 9 частей, а косится весь; зимой-же каждый увозит такое количество возов сена, какое приходится по расчету на его долю. Таким-же образом делятся и леса, только их разделяют сначала не на 20 частей, а всего на 2, причем, как и относительно пахотной земли, принимают во внимание качество леса и положение его. Замечательно, что лес стали делить по душам только со времени получения надела, прежде-же делили по дворам, что, понятно, справедливее и рациональнее. Усадебная земля уже лет 15 не переделяется в этом селе. Она разделена по дворам. Каждому из них полагается по 10 сажен (21 м.) ширину и 80 сажен (170,6 м.) в длину. Двор, имеющий более трех душ, получает с мира, а имеющий менее трех душ платит в пользу многодушных по 84 коп. с души. Земля делится по душам. Каждый вновь родившийся ребенок имеет право на землю, которую он получает при уравнении душ или при коренном переделе. Не получивший земли при уравнении душ вознаграждается 15 рублями до коренного передела. Деньги эти получаются со всего мира. Уравнение душ бывает через каждые 6 лет. Положим, что в это время умерло 6, а прибавилось 8 душ, тогда двум душам мир выдает (деньгами) по 15 руб. за душу вознаграждения. К общинной форме владения землей крестьяне вообще относятся сочувственно. Только некоторые кулаки не прочь-бы иметь надельную землю особым участком, да сделать-то этого никак нельзя. «Ну дадут тебе, милый, плохой земли, ничего и не поделаешь, а хорошей и не требуй,- скажут, что ты за имянинник такой», говорил мне известный уже читателю Никита Иванов. «Так уж лучше владеть чрезполосно, миром… С миром изыде…», так заканчивал свои рассуждения об общине Никита Иванов.
Варежный промысел, не отрывая окончательно крестьян от обычных занятий и не превращая их в детальных работников, не оказывает вредного влияния на умственное развитие жителей с. Чернецкого. Малый, безотносительно говоря, процент грамотных (52 чел.) объясняется общими неблагоприятными для умственного развития крестьян условиями, а не специально вязальным промыслом. Официальной школы в селе Чернецком нет, и дети учатся у местного дьячка. В нравственном отношении также нет оснований признать вредного влияния варежного промысла на здешнее население. Лет 15 назад в селе был кабак; теперь на месте его построили церковь, и среди крестьян мы видим ясное и прочно укрепившееся понятие о крайнем вреде для них водки и кабаков.
Что-же касается телесного здоровья вязальщиков, то и здесь мы можем констатировать тот факт, что промысел этот не заключает в себе ничего вредного. Только пыльная атмосфера, бывающая во время битья шерсти, должна действовать антигигиеническим образом на чернецких крестьян-кустарей. Говоря о влиянии этого промысла на здоровье кустарей, нельзя обойти молчанием того факта, что за время существования этого промысла в селе Чернецком было несколько случаев (до пяти) смерти от сибирской язвы, которая переходила от шерсти, при битье ее.
Что сказать о будущности варежного промысла? Варежный промысел, без сомнения, имеет будущее. Я уже сказал, что нынешний год чернецкие варежки были в большом ходу как на ярмарке в Киржаче, так и в Александрове, в мелочной продаже. Но мы знаем также, что главную выгоду от этого промысла извлекают несколько зажиточных крестьян, в руках которых сосредоточено все дело закупки сырого материала производства. Являясь монополистами в сфере закупки шерсти, они, как мы видели, получают возможность эксплуатировать своих односельчан и в сфере производства. При таких условиях артельная доставка материала, правильно организованная, могла-бы принести для здешних крестьян громадную пользу. Но для этого нужны деньги, нужен кредит. В настоящее время чернецкие крестьяне лишены возможности получать деньги взаймы, и есть лишь один источник для получение денег, это – кулаки. Существовавшая прежде при Андреевско-Годуновском волостном правлении ссудная касса год назад нарушилась, а волостной старшина за растрату кассовых денег попал в тюрьму. Теперь богатые крестьяне предлагают устроить в селе ссуду денег под залог вещей. «Вот у тебя, примерно, часы есть; понадобились тебе деньги, ну, ты заложи их – и деньги будут. А то, опять, если у тебя одежа какая есть, ну и ту примут». Так иллюстрируют кулаки свою идею о ссудной кассе под залог вещей. Но бедные крестьяне не сочувствуют этому плану, говоря, что эта касса окончательно разорит их, а богачи процветут еще более.
