В 1805 году в Троицкую субботу, в полдень, при сильном ветре с юго-запада вспыхнул пожар, истребивший в городе в течение трех часов 174 дома, 11 кожевенных и 3 полотняных фабрики и несколько других промышленных заведений. Причина пожара осталась неизвестна. Известно, что загорелось в калачном заведении у купца Софрона Антонова на Московской улице, от Антонова огонь перебросился в винный склад, в результате произошел взрыв и огонь перекинуло на Якиманскую Слободу, где обгорела церковь, и сгорела церковная колокольня. В центре города выгорели Ивановская (Коммунистическая) и Успенская (Красноармейская) улицы, обгорела Предтеченская церковь, два монастыря Троицкий и Благовещенский.
Бывшее Гофманское имение перешло в руки нового владельца. 24 сентября 1898 г. Городская дума продала казармы и 4800 кв. сажен земли (2 гектара) государственной казне для винного склада. Причем, за городом оставались "неиспользованные казной здания, сад и произрастающий там лес". Сделка оценивалась в 12 тысяч рублей. Однако винный склад просуществовал там около полугода. В феврале 1899 г. казенный склад вина находился уже на Козьмодемьянской улице (ныне ул. Мечникова, ликеро-водочный завод).
Муромский казенный винный склад
Казенный винный завод
Завод выпустил первую продукцию 25 мая 1901 г. «Первым предприятием, которое решили «снять с работы» было «винополие», как называли в городе казенный винный завод. Рабочие и работницы «винопольки» также присоединились к манифестантам, и все вместе направились на берег Оки, к маслобойне, ткацкой и прядильной фабрикам» (Город Муром в 1905 году). «Экскурсия. На днях ученики старших классов реального училища в coпровождении преподавателей посетили казенный винный склад, где администрация последнего давала объяснения» (Газета «Муромский край», 4-го февраля 1914).
«Пожар. В четверг около 1 часа дня во дворе казенного винного склада загорелись сложенные там в большом количестве дрова. О пожаре известили по телефону гор. пожарную команду, которая скоро справилась с огнем. Заведующий складом объясняет причину пожара «самовозгоранием». Дрова были сложены почти без всяких промежутков и загорелись они сверху — потушит огонь было бы очень трудно, так как тогда он охватил бы сразу большое количество дров. Загорелись дрова снизу. Убыток от пожара незначительный». «Пожар в казенном винном складе оказался по результатам совсем незначительным: обуглились дрова в количестве двух сажен. Убытку не заявлено, и дрова нигде но застрахованы» («Муромский Край», Воскресенье, 22-го июня 1914). «Отрезвление. Вчера в городе в течение всего дня были закрыты все питейные заведения. Последние не будут торговать вином и пивом, как мы слышали в течение нескольких дней» (Газета «Муромский край», 19-го июля 1914). В здании завода в 1918 году заседал Военно-революционный совет Советской Республики, расквартированный в то время в Муроме.
Спиртоводочный завод «Центроспирта»
«На муромском спиртоводочном заводе за отсутствием ведерных ящиков работницам приходится таскать трехведерные ящики с посудой, которые для них непосильны. Особенный вред приносит это беременным и слабым здоровьем женщинам. Отмечаются частые случаи заболевания работниц и оставление ими работы по больничным листам. Охрана труда на нашем заводе спит» («Призыв», 4 ноября 1926).
«11 ноября 1926 г. Администрация Муромского спиртоводочного завода в «честь» октябрьской годовщины выдала рабочим по полбутылке водки на каждого» (газета «Призыв»). Директор завода – Кашинцев. «В начале декабря 1926 года на муромском спирто-водочном заводе были повышены норны выработки. Вследствие этого в «мойке» с каждого корыта и с каждого стола было снято по одному лишнему человеку. Всех снятых с этой работы женщин (а их оказалось 8 человек) администрация перевела на работу под открытом небом, на двор. Работницы, не имея ни теплой обуви, ни одежды, дорожа куском хлеба, принуждены были согласиться и на эти условия. Многие из женщин уже заболели, так как работа на морозе оказалась им не под силу. Когда одна из работниц Кочанова просила завком обратить внимание на убийственные условия их работы, председатель завкома остался нем и глух. Таскать ящик с места на место, едва отдирая ноги в промерзлых насквозь худых ботинках, становится работницам невмоготу. Другая же партия работниц, вместо «Серого», стоящего безмятежно в теплой конюшне, перевозит на санях посуду, ящики, кули и т. д. Инспектор труда давно не заглядывал на завод, а не мешало бы. Надо думать, что он нашел бы там кучу непорядков» («Призыв», 16 янв. 1927). «При Муромском спирто-водочном заводе есть жилой дом восьми-квартирного типа. Две самых больших квартиры занимают почему то не служащие и рабочие, а бывший директор этого завода Кашинцев, который не работает уже 5 месяцев, и механик, уволенный два месяца тому назад. Все это далеко не устраивает рабочих и служащих завода. Теперешний директор пытался освободить эти квартиры, или хотя бы одну комнату для приезжающих, но ничего не вышло. Жильцы сидят крепко. Так и оставили их жить до поры до времени, а сами теснятся, как сельди в бочке» («Призыв», 19 июля 1927). «С первого по десятое августа рабочие Муромского спирто-водочного завода обсуждали вопрос о досрочных перевыборах завкома. Дело в том, что из пяти членов завкома трое оказались неработоспособными и один выбыл. То же было и с ревизионной комиссией,— двое из членов комиссии уехали, выбыли и кандидаты. Так только, больше для мебели, ревкомиссия числилась. Поэтому-то и был переизбран завком. В новый завком выбрано три женщины и двое мужчин. Председатель завкома — тов. Наумова. На новый завком рабочие крепко надеются. — Эти не подведут! Эти работу на все четыре ноги поставят!» («Призыв», 23 авг. 1927).
«Мытарства муромского спиртоводочного завода начались почти два года тому назад, еще при директоре Кашенцове и его помощнике Роллере, который был и секретарем ячейки ВКП(б). Кашенцов неправильно сокращал рабочих, принимал на работу по протекции, отличался особой бесхозяйственностью и в конце-концов был снят с работы. В январе прошлого года его заменил директор Горшков. Однако, и после этой перемены положение завода не улучшилось. Продолжалась прежняя бесхозяйственность, появились новые любимчики, новые неправильные увольнения. Новый секретарь бюро ячейки ВКП(б) Вязников, он же завхоз завода, был соучастником бесхозяйственности администрации, поэтому партячейка на все закрывала глаза. Вместе с тем, уездное отделение пищевиков хронически содействовало незаконным приемам на работу и увольнению рабочей силы. Все это привело к тому, что помощник директора Роллер был уволен и его заменил т. Карпушкин. И эта перемена ничуть не умалила склоку, бесхозяйственность и разгильдяйство, царившие на заводе. Целые пачки разоблачительного материала годами мариновались в управлении Центроспирта, или же в нижегородском районном управлении. Административная чехарда продолжалась. Карпушкин – помощник и Горшков — директор завода с работы были сняты и снова очутились на ответственных должностях. Наконец, столько скопилось отрицательного материала о работе муромского спиртоводочного завода, что Центроспирт решил послать своего представителя для тщательной проверки работы этого завода. И вот инспектор районного управления тов. Ахшарумов с 20 июня по 3 июля провел громадную работу по выявлению всех гнойников завода. Рабочих на заводе по штату полагается 168.4, а всего их оказалось 162.7, количество же административного и конторского персонала значительно превысило штаты. Следовательно, сокращение рабочих шло за счет сохранения конторских служащих и администрации. При проверке бухгалтерии из приходо-расходной книги выяснялись частные случаи авансирования служащих конторы, особенно административного персонала. Так, директором завода Горшковым авансом было получено 140 руб. Деньги эти не возвращены по сию пору. Счетоводу Кострову было выдало 17 руб., Антонову 30 руб. и т. д. В средствах, взятых из кассы завода на покупку чего либо, или же на командировки — отчитывались с большое задержкой. Также по несколько месяцев не сдавались остатки средств. 14 октября, например, на приобретение спецодежды Горшковым взято 800 рублей. Из этой суммы было израсходовано 630 руб. 53 коп. Остальная сумма и отчет были сданы только через месяц. По заводу совершенно безнаказанно растрачивались громадные деньги. Продавцом черсевской лавки Петровым было растрачено 2000 руб. Здесь растрате содействовал начальник почтового отделения, который выдал подложную квитанцию. Бухгалтерия завода оказалась в самом запущенном состоянии, все отчеты составлялись с опозданием на месяц и крайне небрежно. Дебиторская задолженность на первое мая достигла 18179 руб. 9 коп. и сомнительных долгов, которые произошли по разгильдяйству Кашенцова, Роллера, Горшкова и Карпушкина оказалось на круглую сумму в 40521 р. 44 коп.» («Призыв», 24 июля 1928).
«Еще в декабре прошлого года бывший директор Муромского спирто-водочного завода Горшков принял на работу своего племянника Рукавишникова. 16-го января 28 года биржа труда хотела снять Рукавишникова, как незаконнo принятого. Горшков ответил бирже, что Рукавишников с должности снят. А между тем он продолжал преспокойно работать. Словом, за дядей не пропадешь! 24-го марта о Рукавишникове сообщили муромскому инспектору труда Аннову, но последний, по видимому, не захотел заниматься таким «пустяковым делом». И Рукавишников по-прежнему оставался на работе. В апреле Горшков был снят с директорского поста. Приехал новый директор и тут же решил заняться режимом экономии. Продал одну лошадь, и сократил кучера Морозова, работавшего здесь свыше года. За оставшейся другой лошадью было поручено ухаживать Рукавишникову, которому прибавили заработную плату за совместительство. Обратился Морозов в РКК, в союз пищевиков. Все понапрасну. Наконец, написал заявление губпрокурору. И до сих пор дело ни с места. Плохо без дядей и дружков! В. Голицын» («Призыв», 26 мая 1928).
«За закрытие Муромского спиртоводочного завода На ближайший период намечается cокращение сети спиртоводочных заводов. При сокращении сети этих заводов, Mуpoмский спиртоводочный завод предполагается закрыть. Закрытие его в первую очередь тем белее необходимо, что он требует 1100000 руб. на капитальный ремонт и переоборудование, в то время как другие заводы полностью не загружены, как например, Нижегородский завод, который загружен на 75 проц., а Владимирский на 50 проц. Все это говорит за то, что Mуpoмский спирто-завод должен быть закрыт, а завод использован под другое предприятие. Местные медицинские и технические нужды могут быть с успехом удовлетворены спиртом с других заводов» («Приокский рабочий», 12 июня 1929).
«Велико и почетно шефство в дни Отечественной войны. Муромский ликеро-водочный завод помогает детскому дому № 2, где воспитывается 70 детей, родители которых погибли от рук немецко-фашистских палачей или угнаны на каторгу в Германию. В истекшем году проведен ремонт (окpaска, побелка), построен военный городок с физкультурной площадкой и летний душ с водопроводом. Оказана значительная помощь в обеспечении детдома овощами, топливом. Коллектив завода шефствует также и над средней школой № 16. Здесь отремонтированы двери и 300 парт. Побелены классные комнаты, остеклены рамы. Подвезено 100 кубометров топлива. Детям фронтовичков выдано белье. Организована столярная мастерская. Особенное внимание коллективом завода уделялось подшефному госпиталю. Силами художественной самодеятельности проведено 16 концертов. Собрано много книг. Передано 135 пар тапок, 60 пар носков, 30 салфеток, 8 килограммов писчей бумаги, 120 карандашей. Выделено 30 штук электролампочек, репродуктор, волейбольная сетка. Агитаторы проводят много интересных бесед и докладов. И. Ратунин, зам. секретаря парторганизации завода» («Призыв», 27 января 1945). «В гор. Муроме активно включился в общественный смотр коллектив ликеро-водочного завода. Завод с первых дней Отечественной войны шефствует над детьми-сиротами и детьми фронтовиков, воспитывающимися в детдоме №2. Сейчас коллектив решил еще больше усилить помощь детдому. Он обязался: Оборудовать летнюю площадку для детей. В день Первое мая подарить детям игрушки. Помочь пошить белье и одежду для детей. К празднику пополнить столовую и кухню посудой. Для улучшения питания детей – помочь в работе подсобному хозяйству» («Призыв», 22 апреля 1945).
ЛВЗ «Муромский»
Адрес: г. Муром, ул. Мечникова, д. 28.
Продукция ЛВЗ «Муромский» не только пользовалась большим покупательским спросом, но и неоднократно награждалась золотыми и серебряными медалями, почетными дипломами различных выставок и конкурсов.
Всего производили порядка 40 наименований: «Древний Муром», «Графиня Уварова», «Князь Трубецкой», «Златая Русь», «На Муромской дорожке», «В путь-дорогу!». В магазинах можно было увидеть бутылки в форме кинжала, колокола, фигурок животных, ружья и фляжки. Были даже целые композиции, например, «Шахматы» или «Соловецкий Кремль».
