Александр Федорович Китаев А.Ф. Китаев был сыном чиновника. Родился в 1893 году. Окончил Муромское Реальное училище. Несколько времени учился и Петербургском политехническом институте.
К революционному движению примкнул юношей.
В начале революции 1917 года был меньшевиком. Но быстро понял лживость этой партии и уже в июле 1917 г. на одном из красноармейских митингов во Владимире публично разорвал меньшевитский членский билет.
С этого времени он был большевик, хотя официально в партии не состоял и числился, как «сочувствующий».
Работая в «культурке» 205 полка, он много сделал для организации в смысле агитации среди солдат.
За эту агитацию во время корниловского выступления Китаев был приговорен к расстрелу.
После октябрьской революции, Китаев работает в культурно-просв. Отделе. Им, с разрешения …, отбирается от владельцев Муромские театры, и этим кладется начало созданию советского театра.
Китаев любил театр, и умел использовать его для пропаганды коммунизма и революции. В первые послереволюционные годы в Муроме действовала постоянная театральная труппа, состоявшая из местных и приглашенных актеров. Театр был драматическим (см. Муромский Музыкально-драматический кружок) и размещался в национализированном здании кинотеатра «Художественный». Работу его возглавлял муромский журналист А.Ф. Китаев. Репертуар обсуждался особой комиссией с участием представителей клубов и всех желающих. Стремление революционизировать театр и поставить его в ряд «агитаторов и пропагандистов» - главная тенденция того времени. Отсутствие необходимых пьес пытались пополнить инсценировками революционных повестей и романов. В праздничные дни, на вечерах-митингах показывали так называемые «живые картины».
В 1918 году СНК принимает Декреты «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», «О введении новой орфографии», в 1919 году - «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», и всё это становится темами постановок Пролеткультовцев. 
Китаев Александр Фёдорович и Богатов Иван Петрович. 1918 год
В день второй годовщины Октября (1919) была инсценирована повесть «Две власти». С большим успехом шел агитационный спектакль-концерт И.П. Богатова и А.Ф. Китаева «История революции в песнях».
Репертуар сезона 1919-1920 годов включал пьесы «Пугачев», «Овод», «Разбойники», «На дне», «Гроза», «Отцы и дети». Местная газета писала: «Рабочие, колхозники, советская интеллигенция идут в театры, чтобы посмотреть лучшие пьесы М. Горького, Шиллера, Шекспира, лучшие вещи советских драматургов». По воспоминаниям старожилов, театр был горячо любим муромскими жителями. На некоторые спектакли очереди за билетами выстраивались с раннего утра. В весьма недурной постановке мы видели «Короля брадобрея», «Шута на троне», «Пугачева» и др. революционные пьесы. Китаев и сам был автором нескольких революционных инсценировок, написанных им при участии Б. в 1918—1919 году… В это время он не был коммунистом по партбилету, но был им по своим взглядам.
В июле 1918 года в день белогвардейского переворота он был приговорен к расстрелу.
Только случай спас его от смерти. В мае 1919 года Китаев официально вступает в партию.
А.Ф. Китаев («Овод») — один из организаторов газеты «Луч». В середине 1919 года Китаев вместе с Б. поднимает вопрос о реорганизации дела в редакции газеты «Известий Муромского У исполкома».
«Известия» становятся «Лучем».
Китаев выбирается в члены бюро редакционной коллегии. Первая редколлегия «Луча» состояла из трех человек: И.П. Богатова, А.Ф. Китаева и В.С. Тихомирова. Александр Федосович Китаев, один из талантливейших газетчиков того времени, обладал живым умом и прирожденным чувством юмора. Свои заметки, охватывавшие все стороны жизни земляков, он подписывал псевдонимом по имени героя известного романа Э. Войнич – «Овод». В них, прежде всего, доставалось дельцам, обманывающим голодающее и обездоленное население, бюрократам и т. п. А.Ф. Китаев издал несколько брошюр с фельетонами и стихами. Особой популярностью у горожан пользовалась «История революции в песнях», написанная им совместно с И.П. Богатовым.
«Наметив план выпуска газеты, мы с тов. Молотом решили нашу газету назвать, «Лучем». И кто бы мог думать, что за такое название «Луч», будет назван … меньшевистской газетой!? Как-то в августе 1919 г., один из видных наших партийцев, совершенно серьезно мне заявил: — товарищ Овод, неужели вы с Молотом не могли придумать другого названия. «Луч» — ведь это что то такое жалкое, ничтожное, меньшевистское... Для большевистской газеты такое название совершено не подходит.
Я ничего ему на это не ответил, но придя домой сейчас же разразился по его адресу фельетоном «В чужом пиру похмелье». Тот, кто просмотрит 7-й № «Луча» за 1919 г., может найти там мой ответ этому, чересчур ретивому большевику.
«Как я действовал». Бюрократия и спецы всех сортов и оттенков, меня боялись. Собственно говоря, боялись не меня, физически очень слабого человека, но опасались жала «Овода». Это положение я прекрасно учитывал и пользовался им для успеха нашей редакции. Если что-нибудь нам было нужно, а в редакции порой даже не было перьев, чернил, бумаги, то обыкновенно раздобывать все это, т. Молот, налаживал меня:
— Овод, пойди ка доставь где-нибудь бумаги, а то у меня ничего не выходах, все отказывают. Я шел и доставал нужное.
«Только из-за боязни». Трата ценных для редакционной работы часов, во время моего шлявданья по отделам, выработала постепенно во мне правила, проверенные опытом, для наискорейшего получения просимого.
— Овод пришел, тревожно неслось по канцелярии учреждения, когда там показывалась моя фигура. И головы советских барышень, деловито склонялись над книгами и бумагами. Я молча проходил к столу заведующего и здесь разыгрывалась обычная сценка.
— А товарищ Овод, милости просим, приветствовал тот, любезно предлагая мне садиться,— как работа?
— Ужасно устаю ... работы по горло... порядочного материала в редакцию не поступает, одни кляузные письма…
— Ну, — начинает тревожиться моя будущая жертва.
— Да, да, да...
Представьте себе, даже про вас пишут! Но, конечно, я не поверил, письмо разорвал и бросил в корзину, кстати, нет ли у вас лишней бумаги?
И бумага быстро находилась.
«С запросом». Все нужное для редакции, я, всегда, на всякий случай, просил с запросом, чтобы было с чего сбавлять. Но нередко получалось и так, что испуг заведывающего был настолько силен, что просимое отпускалось в баснословно большем количестве. Так, например, идя однажды в учреждение, с желанием вырвать там хотя-бы полпуда керосина, я получил там целых 5 пудов. Чем придя в редакцию, не мало изумил товарища Молота, писавшего статью о керосиновом кризисе.
«Долой». Редакция «Луча», в тоже время была и моей с товарищем Молотом спальней. Голодали мы здесь, изрядно, но никогда не унывали.
— Долой,— кричали бывало оба, когда наш продовольственный кризис особенно усиливался. И начинали пить пустой, морковный чай с сахарином.
— Да здравствует,— неистовствовали к вечеру, если кому-нибудь из нас удавалось достать чего-нибудь съедобного.
«Петух подвел». Редакция всегда была полна посетителей. Здесь были и представители уездных культурок, и красноармейцы, возвратившиеся с фронта, и члены сельских советов, и много других, рабочих, крестьян и красноармейцев. Мы всех выслушивали, принимали корреспонденцию, давали нужные справки и указания. Со всеми у нас были хорошие отношения и дружба. За все время нашей работы, только один посетитель удостоился с нашей стороны не совсем теплых взглядов.
Вызвано это было следующим.
Как-то рено утром, через открытое во двор окно, в нашу комнату влетел хозяйский петух, и съел весь взятый мною у В.В. взаймы хлеб. Вина жe посетителя заключалась в том, что он, войдя в комнату испугал петуха, доклевывавшего последнюю корку. Тот, соскочив со стола, уронил на пол тарелку, разбив ее на мелкие куски, полетел к окну и разлил, стоявшие на подоконнике чернила. От шума мы с т. Молотом тут же проснулись и увидя смущенного посетителя спросонок, весь дебош, приписали ему. Но разобравшись, конфликт уладили, а петуха, в случае повторения подобных набегов, решили поймать и зажарить!
ОВОД» («Луч», 5 мая 1922).
«Чан». На Ленинской улице около Уездного Совета минувшим летом зачем-то был поставлен огромный железный чан. Причина его появления вызвала среди населения много разноречивых толков.
В середине того лета
Возле здания совета
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Чан поставлен на виду!
Преогромная посуда
На манер большого блюда.
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Чан поставлен на виду!
Одни бают для купанья
А другие для питанья.
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Чан стоит всем на виду!
Но ведь если для купанья
Крова нет для раздеванья.
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Чан поставлен на виду!
Коли суп варить в сей плошке
Много надобно картошки
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Не положешь лебеду!
«Чану здесь совсем не место!»
Голоса идут протеста.
Ой ду-ду, ду-ду, ду-ду!
Чан стоит все на виду!
ОВОД («Луч», 25 января 1921).
«Жадин пруд.
До сих пор каток на Жадинском пруду еще не открывался, хотя, не смущаясь близостью весны, допризывники до последних дней продолжали его расчищать. Эту ценную рабочую силу следовало-бы направить на более важные, для государства цели.
Говорить о том напрасно,
Когда знает всяк прекрасно,
Где ютится бедный люд
Поместился Жадин пруд.
В том пруду, лягушек рой
Квакал, радостно, весной.
Летом-ж прачки и девицы
Полоскала в нем тряпицы.
Каждый осенью, конечно,
Разливался он беспечно,
Ледяною-же корой
Покрывался пруд зимой.
А когда крепчал ледок
Открывался здесь каток,
За что платою в пятак
Обирался наш бедняк.
Власть рабочих и крестьян
Усмотрела в том изъян
И решила Жадин пруд
Передать скорей в «Спорт-Клуб».
«Нам не надобен доход:
Всем дадим бесплатный вход.
Эй! Рабочие сынки,
Починяйте-ка коньки!
Допризывных, юных, рать
Будет пруд нам расчищать.
Для работы—ж той, лопаты —
Пусть несут с собой ребяты».
По субботам, по будням,
По другим приказным дням,
Под командою атлета
Повелась тоя работа.
Чистят месяц, скоблят два,
А быть может полтора,
Но упорные труды
Не давали все плоды.
Потому-то, вот, сплетухи,
Распустили всюду слухи,
Что аршинный взяв мандат
В Москву едет делегат
Для того, чтоб Центр, декретом,
Приказал зиме быть летом,
И поклялся, что тогда,
Докапается до льда» (Овод. «Луч», 23 февраля 1921).
«Земная Ось» (Сценка с натуры).
Где, когда-то, был забор...
Вели дамы разговор:
— «Эх, кума моя, родная,
Погляди-ка, дорогая,
Диво дивное! Зимой,
Было жарче, чем весной.
Bон, кухарка, Феоктиста,
Прожила годков ведь триста,
Но подобных жарких дней
Не припомнить даже ей,
Чтоб с Рождественской недели,
Вдруг закапали капели,
А на самое Крещенье,
Дождь пошел, как на Успенье».
Отвечала ей другая,
Дама полная такая:
— «Оттого все так случилось;
Что земная ось сломилась;
Большевистская все власть
Ей послала ту напасть,
Их «советское Главмасло»
Не дало для смазки масла».
Дама третья влезла в спор,
Что молчала до сих пор.
— «Никакого нет сомненья,
Скоро светопреставление!
Ведь искать другую ось
Земля мчится на авось.
Коль пойдет она на юг—
Раскалится как утюг,
Коль на север пайдет ход —
Поморозит весь народ.
Одним словом, как ни кинь,
Людям всем теперь аминь.
Все погибнем мы как мухи
Дети, взрослые, старухи
И такою злой карой
Бог прикончит род людской!» (Овод. «Луч», 16 февраля 1921).
«Дуэт директора с коровой.
По улице Шляпникова д. № 6 имеется сад, находящийся в распоряжении Пищетреста. Сад передан под надзор директору маслозавода № 6, который заперев сад от граждан, впустил в него своих коров, которые портят фруктовые деревья, плоды и... воздух…
«Монна» (Из хроники)
(На мотив «Буря мглою небо кроет»)
Что ты ходишь, что ты бродишь
И глотаешь только пыль,—
Где-же отдых ты находишь—
Камни всюду — не ковыль?..
Муром — пыльный городочек—
Лишь каменья, да пески,
А роскошнейший садочек
Кто-то в стойло превратил.
Что за воздух, что за прелесть
Ароматы без конца...
Да неуж-ли все объели
От стволов и до листа?!
Если так, то всем понятен —
Этот воздух-аромат,—
«Резедой» весь сад запятнан
От коров и от телят.
Что-ж директорской корове,
Не мещанке, чай, какой,—
Для нее кафе откроют
Здесь под липой вековой.
— «Пей, коровушка, «какау»,
Рассылай свои духи,
Пострадаем, так за правду
От рабкоровской руки».
И обняв свою буренку
Наш директор приуныл,
Потянув за хвост теленку —
Так директор заключил:
— «Буря мглою небо кроет,
А за сад мне все-ж влетит,
То как зверь она завоет,
Ведь никто не пощадит.
Будет тошно «сиротинке»,
Будто-б дидятке от розг,—
Чрез тебя-ль моя скотинка—
Я-ль хозяйственно оброс»...
ОВОД».
«Ой полным-полна коробочка.
При ф-ке «ВЦИК» имеется кооператив, в котором половину всех товаров составляют вина (Из писем).
«Ой полным-полна коробочка»,
Только разным барахлом,—
«Не красна изба углами,
А красна слышь пирогом».
Мы с рабочим населением —
Согласованно живем,—
Самогонка с омерзением
Мы теперь уже не пьем.
Нет у нас галантереи —
Это, братец, не беда,—
Но зато уж и портвейник,
Ой вскружится голова.
«Красный Луч» и то нас хвалит
Против шерстки кирпичом,
Но, а мы лишь повздыхаем
За китайским за чайком.
Все пройдет и все промчится,
Коль рабочий промолчит
Но уж если покосится—
Знай уж «пластыря» влетит.
Не убраться-ль нам «покедова»
Не погнали нас силом,
Коль уж этого отведаем
За торговым за столом.
То тогда куда портвейник
И мадера полетят,
Если ниже-то коленом
Раз пятнадцать нам вкатят...
«Ой. полным полна коробочка»,
Только разным барахлом,—
«Не красна изба углами,
А красна слышь пирогом».
ОВОД».
Много сил и энергии кладется им на дело укрепления нашей местной газеты.
Но не удовлетворяет его кипучую натуру одна газетная работа.
Китаев совмещает еще ряд должностей, в частности, должность заведующего театральной секции уотнароба.
«Впервые с ним я познакомился в августе 1919 года, вскоре после выхода первого номера «Луча». В то время газета только что еще налаживалась. Даже редакционное помещение не было в порядке. И наша первая встреча с Китaевым была среди голых стен единственной редакционной комнаты, на окно которой лились потоки осеннего дождя. Дрянная погода осени наводила меланхолию на кого-нибудь, но только не на Китаева.
Он шутил, острил, рассказывал свои фельетоны, делился темами будущих, намечал путь «Лучу». Тощий, высокий точно жердь, при рассказывании своих фельетонов он жестикулировал руками где-то вверху, у самого потолка комнаты.
Впоследствии (зиму 20—21) когда мне с ним пришлось жить и работать вдвоем в той-же самой редакционной комнате, в которой я встретился с Китаевым впервые, я нашел в нем не только весельчака, но и хорошего товарища. Образ нашей жизни особенной затейливостью не отделялся, но не был лишен и некоторой характерности. Короткий зимний день пролетал как то быстро не заметно.
Едва наступили долгие зимние вечера мы с Китаевым принимались за колку дров для отопления своего жилища. Почти всегда колол он. С шутками и смехом дробил он поленья. Я же перетаскивал колотое из дровяника в комнату. Запасшись на ночь дровами, мы растапливали печь и варили картошку, иногда суп и даже кашу. Ужинали. Приходил «Молот» и «Солод» махорка уничтожалась быстро. Комната наполнялась дымом, смехом.
Часто пили чай, вскипяченный в той-же кастрюле, которая только что опоражнивалась из под картошки, супа или каши.
Насытившись и отогревшись «Овод» оставался лишь в одной фуфайке. К этому времени «Молот» и «Солод» уходили и мы принимались за работу: я за хронику, а «Овод» (Китаев) за — фельетон.
Так мы жили с А.Ф. Китаевым «Оводом» вплоть до его ухода в дом Юков!
Ив. Дикий» («Луч», 28 июня 1922).
Около 5 часов пополудни 23 нюня 1922 г. выстрелом из винтовки покончил с собой Александр Федосеевич Китаев «ОВОД». Причини самоубийства не установлена: покойный не оставил никакой записки. Похороны Китаева состоялись 25 июня.
«Похороны Китаева. Вынос тела покойного А.Ф. Китаева состоялся 25 июня в 11 часов утра. К этому времени к дому Юных коммунаров собрались члены тех организаций, в которых работал покойный. Проводить его до могилы пришли члены P.K.П., Р.К.С.М., Союза Всеработпрос, Редак. газ «Луч», рабочие Типографии, учащаяся молодежь и много граждан. Всю панель против Дома Юков заняли шеренги ребятишек из детских домов.
Заиграл оркестр музыки похоронный марш. Коммунисты и товарищи по родному профсоюзу вынесли из дома останки А.Ф. Весь гроб был осыпан цветами и покрыт красным знаменам. Большая голова покойного с застывшей улыбкой на устах покоилась высоко на подушке в венке из полевых цветов.
Под музыку революционных гимнов торжественно тронулась красная похоронная процессия по Касимовской, потом по Московской улицам. Впереди несли шесть больших венков из живых цветов: Уездком Р.К.П.—дорогому товарищу, работники Просвещения—дорогому товарищу А.Ф. Китаеву, от 1-го, 2-го детских домов, от Союза коммола, от художественной студии и т. д.
За гробом шли осиротелые юные коммунары в трауре. За ними стройной колонной коммунисты. Тысячная толпа граждан шла за процессией и провожала тело А.Ф. Китаева до самого Напольного кладбища. И не было в этой большой толпе народа врагов. Все шли с сознанием большой утраты. Медленно стеклись на кладбище, окружили тесным кольцом могилу. Замолкла музыка. Стали говорить речи товарищи и друзья А.Ф. И во всех словах неизменно слышались заглушенные, едва сдерживаемые слезы. Смерть покойного дорогого товарища обязывает быть всегда и во всем честными, крепко стоять за правду, жить полной труда жизнью, призывает к борьбе за освобождение всех трудящихся... Горячо призывает представитель союза молодежи всех молодых идти на смену старым уславшим борцам.
Особенно трогательно произнесена была речь одного из воспитанников А.Ф. Китаева, юного питомца из дома Ю.К. Слезы не дали ему досказать свое прости.
Заиграл оркестр: Мы жертвою пали. Опустили гроб в могилу. Быстро насыпали высокий холм, покрыли его цветами. Смолк оркестр. Тихо стали paсходиться. Стало снова на кладбище тихо. Только березы над свежей могилой по-прежнему тихо шумели листвой, и небо голубое, высокое небо сияло ярким ликующим полднем».
«Вечная память борцу за свободу!
В эпоху клокочащей революции смерть унесла из ряда поэтов – писателей — «Овода» — Александра Федоровича Китаева.
Молодой, жизнерадостный, защитник интересов рабочего класса, А.Ф. за год до трагический кончины вступил в заведывание Д.Ю.K.
Стоя упорно на этом посту, А.Ф. укреплял молодые силы своим мощным духом и тем подготовлял крепкую смену бордов за будущее народа.
По старой памяти сотрудничества в газ. «Луч». «Овод» не забывал посещать и типографию, а в особенности газетных наборщиков. Он справлялся о материалах, которые сдавал в печать:— набраны-ли и как набраны?.. Покойный любил технику в слогах.
А.Ф. по происхождению интеллигент, но любил нас... рабочих. Он постоянно делился новостями и давал полезные советы...
В лице безвременно скончавшегося «Овода», мы рабочие, потеряли искреннейшего своего защитника.
Умер А.Ф. Китаев, но не умрет идея, за которую он боролся.
Вечная память борцу за свободу!
Рабочий М. Родошкин».
«23 июня… На башне пробило 4 ½. Юки еще на работе. В их доме тишина... Вдруг воздух разрезается раскатистым звуком выстрела...
С этим звуком в вечность уносилась жизнь нашего сотрудника, бывшего члена редакционной коллегии и одного из организаторов газеты «Луч» - Александра Федосеевича Китаева.
Этим выстрелом безжалостная смерть на веки вырвана из наших рядов незабвенного друга -соратника «Овода».
Много силы и энергии положено им на постановку дела газеты «Луч». Сколько бессонных ночей просиживал «Овод» за своим письменным столом в редакции, бывшей до ухода его в Дюк и его квартирой. Беспощадно, но не исподтишка, а во всеоружии имен и фактов, острое жало остроумия «Овода» впивалось во все, что позорило имя дорогой ему революции.
Будучи сам честным, стойким и энергичным ее бойцом, Китаев призывал к тому же и других.
А всех, кто уклонялся с пути, он открыто бичевал своим остроумием.
Выйдя из состава редакции (с вступлением его на должность заведующего ДЮКа), Китаев по-прежнему оставался нашим другом и помощником. Наши радости и горя он делил вместе с вами. Каждая новая корреспонденция от рабочего, красноармейца и крестьянина, каждый удачный номер вызывает в нем те же чувства, что и у нас.
За два дня до его смерти мы говорили о судьбе «Луча», вместе намечали путь, по которому «Луч» должен идти.
И, как всегда Китаев предлагал все свободное время уделить проведению выработанного плана.
По горло занятый работами по ДЮК, он обещал ежедневно часа по три работать с нами в редакции.
И вдруг... Пуля винтовки сразила eго. Он решил уйти и ушел из наших рядов по неизвестной нам причине.
Но тот труд, та энергия, которые были положены им в создании газеты «Луч» с ним не ушли.
Газета «Луч», ставшая при ближайшим участии Китаева «Овода» одной из лучших провинциальных газет, будет навсегда лучшим памятником поэтому энергичному, стойкому и честному борцу революции.
Вечная память, дорогой ват соратник и друг.
«Луч» не свернет с пути честной борьбы с неправдой, борьбы за лучшее будущее всего человечества!
Твои друзья по прежнему пойдут по этому единственно правильному, но тяжелому пути.
А твои юные ученики — «ЮКИ» — сменят их когда придет и для твоих друзей уйти в вечность. И доведут наше общее дело до победного конца!
Редактор Богатов, Секретарь Рябин».
«После смерти А.Ф. Китаева—«Овода» в его бумагах найден архив. Архив фельетониста, содержащий в себе отдельные отрывки, собираемые им для фельетонов.
Вот некоторые из них.
- Сегодня умираем, завтра играем,- говорила одна служащая, идя в отдел Труда просить отпуск по болезни.
— Не хуже Христа, значит будете,— вмешался в paзговор какой-то прохожий.
***
К нам, коммунистам нередко в партию входят революционные на словах, но на деле чуть ли не белогвардейцы. Таких коммунистов уместно называть «редиской», потому, что красные они только снаружи, а внутри остались белыми.
***
Если бы в Муроме потребовалось безошибочно отделить буржуазную от рабочих, то это можно было бы сделать при помощи электрического освещения. Где свет—там буржуазия, а где мрак—рабочий.
***
В ОНО был такое случай. На просьбу уплатить деньги бухгалтер ответил мужичку:
— Нет кредита.
— Да ты дай мне хотя советскими; какой уж тут кредит!» («Луч», 28 июня 1922).
«… Да, у него были и враги, потому что он неустанно боролся против тех, кто общественное дело смешивал со своим личным интересом. В этом случае он был беспощаден, клеймил позором, хлопотал, добивался очищения революционного … от примазовшегося к нему мародера. Его за это боялись, и все уважали. Уважали его за крепкую убежденность за цельность мировоззрения.
А.Ф. был до конца стойким, искренним борцом за все завоевания пролетарской революции. Он был настоящим коммунистом.
— Друзья его сердечно любили. За постоянную готовность помочь в беде, за верность в дружбе.
Мир праху его, вечная память его духу.
Игорь Скударный».
«В тяжелую для просвещения годину все реже и реже становятся ряды его работников. На днях смерть унесла у нас одного из наших лучших товарищей – А.Ф. Китаева.
Обычно, когда человек с нами, среди нас, часто трудно оценить его. Так и Китаева многие не умели ценить – за его некоторыми странностями не видели его большой души, его исключительной преданности делу, его прямого, сильного и неподкупного характера. Тетерь когда он уже не с нами, когда он уже в некоторой перспективе прошлого, все вспоминают его жизнь, работу, его отношение к делу и к людям и видят, что это был далеко незаурядный человек, что он ушел, оставив после себя большой и значительный след.
Вспоминается мне его работа в правлении союза раб. просвещения, членом которого (а потом кандидатом в члены) он был. С первых же дней чувствовалось как он горячо и близко к сердцу принял союзное дело. С первых же дней он уже вникал во все ее мелочи. Ни один факт не ускользал от его зоркого внимания – он жил с союзом, он болел его нуждами и радовался его не так частым радостями. Дружно работалось с ним и не было ни одного случая, ни одного факта, где бы мы разошлись с ним – наши постановления, наши мнения были всегда единодушны. А стоило кому-нибудь задеть союз, обидеть кого-либо из его членов – Китаев делал все возможное, чтобы оказать союзу посильную помощь, отстоять его справедливые интересы.
Вспоминается мне одно из заседаний правления – был доклад о положении дела на местах. Я невольно обратил внимание на А.Ф. – с каким неослабевающим вниманием он слушал. Видимо, его это так близко касалось, так интересны были ему все мелочи жизни и быта работников просвещ. подчас такого неприглядного и скучного. Едва кончился доклад – Китаев забросал докладчика вопросами – как, что, почему и т.д. Очевидно это так важно, так близко было ему.
Безусловно доверие, справедливая оценка, бережное и внимательное отношение к раб. просвещения их тяжелому быту – вот чего он требовал от других и как он сам относится к союзу и его правлению до самого последнего момента.
На смерть товарища.
А.Ф. Китаеву.
…Жаль друга, жаль!..
Зачем холодная могила,
Берет того, чье сердце – сталь,
В ком не иссякла еще сила?!
Он Революции был сын.
В нем, страсть к свободе, бушевала…
За правду биться, хоть один,
Готовый был… И, вдруг, не стало…
Внезапный выстрел жизнь унес,-
Жизнь посвященную народу…
Ему не нужно моих слез.-
Без слез мы добыли свободу!
Зовет его безмолвный прах,-
Борцов оставшихся,усталых,
Держать победно Красный стяг,
Свершить заветное начало.
Ни звука… Очередь живым!..
Друзья,- снесем же клятвы павшим…
Борец не умер – будем с ним:-
Его завет – дорога наша!
Товарищ, слышишь ли?! – Тебе,
Соратник твой дает присягу:-
Я буду жить как ты, в борьбе,
Борцом, как ты, в могилу лягу!..
В. Ратников
Памяти тов. А.Ф. Китаева.
Смерть А.Ф. Китаева для железнодорожников, знавших покойного, тяжелая утрата. Припоминается период выпуска устной газеты в депо «Муром», когда в одно время было объявление, что в следующем выпуске очередного номера примет участие из гор тов. Китаев.
С каким нетерпением рабочие в указанный день ждали выпуск газеты А.Ф. Китаева. Прибыл к моменту чтения… Но, увы, ни редакции, ни сотрудников ее он не нашел. Все были брошены на выполнение боевых заданий по транспорту и выпустить газету не представлялось возможным. А.Ф. походил вокруг и около, не возмутившись заявил:- «ну что-ж, заняты… так мы в другой раз прочитаем…
Жаль друга рабочих – трагически погибшего в разгаре борьбы!
А. Дунаевский.
«Дом Юных Коммунаров» в городе Муроме
В 1920-е годы в Муроме и уезде для беспризорных детей создавались дома-коммуны. В 1921 году А.Ф. Китаев организовал дом-коммуну для подростков (будущий «Дом Юных Коммунаров») в городе Муроме. А.Ф. Китаев - педагог-новатор, настоящий революционный романтик. В школах-коммунах господствовал «артельный», товарищеский уклад жизни. Было введено самоуправление, организован производительный труд. Все доходы шли в «общий котел». По признанию Н.В. Наумова «хотелось создать какой-то образец школы будущего. Многого удалось добиться, но... образцового воспитательного учреждения... не получилось. Дело ведь не только в организационном энтузиазме работников: не хватало опыта, педагогической культуры и многого другого».
С февраля 1921 года Китаев занимает должность заведующего домом подростков.
Но и тут он не покидает общественно-политической деятельности.
Не говоря уже о постоянном участии в газетной работе, Китаев совмещает целый ряд различных должностей и обязанностей.
Почти все сyтки он на ногах, несмотря на свою болезнь.
Для характеристики работы приведем список должностей, занимаемых им незадолго перед смертью.
В мае 1922 года он работал в ДЮК (заведующим), в газете «Луч» (пост. Сотрудником), в Уотнаробе (членом коллегии), в Правлении работпроса (членом правления) и во фракции работпроса (председателем бюро фракции).
Только человек с недюжиной энергией мог справиться, поспеть и быть полезным на всех должностях.
«А.Ф. Китаев. (Воспоминание «юка»). Первые дни открытия дома Китаева назначили заведующим. Как то вечером сидим мы у печки, электричество, хоть и было проведено, но не было совсем лампочек,— во всех комнатах—темнота.
Входит Китаев. Мы его усадили поближе к печке и он, уступая нашим просьбам, стал говорить свои фельетоны. Когда он пришел в дом, его встретили голые стены; в доме ничего не было, кроме коек и постельного белья.
Дружеские отношения восстановились не сразу. Нам, попробовавшим вилюшки, пожившим в приемнике, первое время все paспоряжения Китаева казались тяжелыми. Но, постепенно, он своим умением располагать к себе и простым обращением с нами, завоевал в наших глазах авторитет. Посредством своих обширных связей и знакомств он стал доставать нужное для дома.
И, как он рад был, когда в марте 1921 года мы организовали у себя ячейку РКСМ, а 30 марта того же года — «Совет Коммуны».
С этого времени воспитанники должны были сдавать все получаемое из дома или учреждений (которые работали тогда в учреждениях) в общий «котел».
С каждым месяцем под влиянием Китаева — мы становились все сознательнее и сознательнее. К 1 мая 1921 года Дом подростков переименован в «Дом юных коммунаров».
Летом 1921 года мы побывали с Китаевым во многих экскурсиях, где почерпнули нужные знания.
Китаев делал для нас все: бегал по учреждениям, доставал нужные нам вещи и т. д и т. д. Нынешней весной он выхлопотал для нас огород, отстоял помещение. Бывало прядет т. Катаев домой после ходьбы по учреждениях, соберет нас всех и говорит:
«Ну, ребята, кричите: «ура»!
А мы и рады стараться. После этого идут рассказы что и как удалось достать и отстоять…
Мы чтим память Китаева и его предсмертные слово: «ребята, будьте честными коммунистами».
«Дом юных коммунаров» красуется большой плакат над небольшим, с внешней стороны ничем не отличающимся домом, и тут же лозунг «На красной дороге усталых борцов красуются алые всходы».
Это — островок коммунизма.
Войдем в дом. Прежде всего обстановка. На стенах хорошо выполненные плакаты и лозунги пролетарского содержания. Портреты вождей в самодельных красивых рамках. Целая стена фотографий, иллюстрирующих жизнь дома. Много книг и музыкальных инструментов. Почти все это, до самой последней мелочи, сделано руками или приобретено самими коммунарами.
У коммунаров все общее. Пять из них работают в Муромских мастерских и сдают в общий котел свои пайки. Другие столярничают, двое сапожничают, удовлетворяя нужды дома. Не имеющие никакой специальности работают в огороде и исполняют другие мелкие работы.
Благодаря такой организации дом мог просуществовать самые тяжелые времена, без помощи УОНО, зарабатывая сам на свое содержание. У многих коммунаров нет ни семьи, ни родных но не чувствуется необходимости в них. Дом заменяет для них все.
Постороннего поражают те товарищеские отношения, которые существуют среди коммунаров, их особая стойкость, умение самостоятельно рассуждать и дисциплинированность.
Из дома выйдут рабочие: будущие слесаря, токаря, но это рабочие которые хорошо умеют и музыкой заниматься, которые привыкли и читать, и думать и рассуждать. В доме поощряются все таланты, заложенные в коммунарах. Для любого из них представляется широкое поле деятельности. Тут есть и художники и музыканты и фотографы. Через этот островок коммунизма за время его существования прошло около 40 человек подростков. Он создан почти без всякой посторонней помощи при привлечении только самих коммунаров умершим Китаевым».
«Дюк» не должен остаться без помощи.
Несомненно ДЮК (дом юных коммунаров) является ценностью не только уездного, но и губернского (а мож. быть и больше) масштаба. Допустить до того, чтоб он был разрушен со смертью Китаева, конечно нельзя. Умерший, вместе со своими коммунарами, хотел еще больше расширить дом, постепенно превратить в «Трудовую коммуну», которая бы существовала на свои собственные средства, завести хозяйство при доме, создать кружок юных марксистов и многое, многое другое.
Теперь для сохранения дома прежде всего надо руководителя хорошего, который хоть частью напоминал бы и равнялся Китаеву, сумевшего завоевать и горячую любовь и громадный авторитет среди подростков.
Необходима также самая реальная помощь со стороны хозяйственных и государственных учреждений.
Прежде Китаев ходил по учреждениям и часто буквально вырывал из них что-нибудь для дома. Уездком партии и Исполком должны следить за жизнью дома и давать, что нужно. Поставить в хорошие условия работы островок коммунизма для наших хозяйств, профессиональных, советских и партийных органов ничего не стоит. Сейчас напр. требуется ремонт дома, правда небольшой. Надо теса для слесарной мастерской и фотографических принадлежностей.
Отнароб, знаешь ли ты об этом? Если да, что тобою и Исполкомом сделано для удовлетворения этих потребностей.
«Дом юных коммунаров» несомненно является лучшим и достойнейшим памятником Китаева. И все кто при жизни уважал и любил Китаева, пусть помогут просуществовать хорошо его дому».
«Комсомол оправдает надежды». Док юных коммунаров лишился своего светоча — А.Ф. Китаева. Положение в Дюке на неопределенное время ухудшается, но не следует теряться, т. к. при Дюке есть другой светоч — это ячейка PKСM. Ей нужно не дожидаясь помощи извне взять твердый курс по управлению и воспитанию коммунаров. Это будет выполнено при энергичной деятельности комсомольцев» («Луч», 1-го июля 1922).
«А.Ф. Китаев оставил по себе памятник — «Дом юных коммунаров». Это — плод его железной энергии. Масса отзывов о «Доме Юков» — труда А.Ф. Китаева свидетельствует, что он в него вкладывал все свои силы.
Возьмем некоторые из отзывов и посмотрим, что сделано А.Ф. Китаевым.
I.
12 января 1922 г.
Во время своего посещения «Дома Юных Коммунаров» я был очень обрадован той спайке и солидарности, которая существует между самими Юными Коммунарами и их руководителем т. Kитаевым. И удивлен тому перерождению и перевоспитанию, которое произошло в воспитанниках дома.
«Дом Юных Коммунаров представляет из себя действительно пролетарскую трудовую коммуно-семью.
Отмечая огромное старание в деле организации этого дома руководителя Китаева, я от имени Губерн. Отд. Народ. Образов. приношу ему горячее спасибо за его столь полезные труды на благо пролетариата.
Замест. Завед. Губ. ОНО СОБОЛЕВ.
II.
20 января 1922 года. Муром.
Посетил «Дом Юных коммунаров». Интересный случай удостовериться в правильности определений марксизма «Бытие определяет сознание». Маленькие воришки, преступники и просто взятые с улицы дети — здесь, под влиянием условий коммунальной культурной жизни — переродились. Прежде всего бросается в глаза образцовый порядок, чистота и дисциплина. Бросается в глаза товарищеская спайка между Юными Коммунарами и их руководителем.
В общем определяя «Дом Юных Коммунаров» в немногих словах я скажу, что это уголок будущей счастливой коммунистической жизни, случайно попавшие в наше мещанское, обывательское болото.
Выношу горячее спасибо коммуниста руководителю Дома А.Ф. Китаеву и приветствую первый уголок Коммунистической жизни.
Член Бюро Губкома Р.К.С.М., замзаворготделом Губпрофсовета ИВАНОВ.
III.
30 января, Муром.
Память о проведенных мною часах в вашем доме Юные Коммунары останется у меня светлым впечатлением на всю жизнь. Великое в малом. Маленькая по размерам, но великая по мысли и исполнению попытка провести в жизнь Коммунистическое восстание. В высшей мере удачная попытка из брошенных капиталистическим строем обломков — маленьких человеческих жизней создать мощных в будущем борцов за коммунизм, а в настоящем прекраснейшее общежитие, капелька будущего светлого мира…
Да здравствует коммунизм!..
Жалко удачно и в дальнейшем вам Юные Коммунары и вашему руководителю в удачном завершении ваших светлых начинаний.
С. тов. пр. Шестаков.
IV.
3 апреля 1922 года.
Пометили члены президиума Губкома и Губерн. Контрольной Комиссии Бабанов и Горбов. Впечатление от Юных Коммунаров на взрослых коммуров—удовлетворительное. Было бы необходимо подыскать помещение для общежития пообширнее.
Бабанов. Горбов.
***
Отзывы вписывались посетителями «Дома Юков» в специальные тетради. Их (отзывов) много и все они говорят о хорошей постановке воспитательной и хозяйственной части Дома.
После смерти Китаева, эта постановка должна быть сохранена. Как памятник о нем.
И. Д-й».
Всюду и везде поспевал А.Ф. - и в уездком и в правлении УОНО, и во фракции союза и т.д., но ближе всего ему и дороже был его родное детище – Дом Юных Коммунаров, который он с таким удивительным упорством и терпением созидал – недосыпая, отказывая себе в необходимом отдыхе везде стучал, просил, требовал, негодовал. И в конце концов добился своего, несмотря на то, что далеко не всегда и везде находил поддержку. Создал маленький оазис, уголок подлинного коммунизма. Общий дружный труд, полное отсутствие личной собственности, разумный и полезный отдых и развлечения на досуге, общий дух коммунистической спайки и солидарности – здесь не остались одними прекрасными лозунгами, а претворялись в жизнь.
Те, кто имел возможность наблюдать работу А.Ф., поражались, видя, что он сумел сделать из попавших к нему безродных подростков, воспитанных улицей и часто уже испорченных ею. Удивлялись его большому педагогическому таланту человека, который нигде не учился великому искусству воспитания.
Вспоминаются мне и вечеринки в Доме Юных Коммунаров, где А.Ф. иногда собирал тесный кружок своих друзей (как он говорил). Юные коммунары приглашали своих знакомых. В непринужденной дружеской беседе летело время. Хорошо было отдыхать душой в родном детище А.Ф.
Вот еще яркий штрих, так характерный для А.Ф. и его отношения к любимому делу – по его лицу, бывало, почти всегда безошибочно можно было угадать, как у него идет дело в Доме. Возбужденное, улыбающееся лицо у А.Ф. – значит он рад, доволен, значит все идет благополучно. Удрученный вид, грустный взгляд, опущенная голова – что то, значит, не ладится у него в Доме. С необычайно тревожным и расстроенным лицом пришел однажды в правление А.Ф. Что такое, в чем дело, что случилось? Оказывается, заболели тифом два коммунара: «умница» - секретарь Шевелев (так называл его А.Ф.) и художник – Протопопов. Вероятно, это были самые тяжелые и тревожные дни для А.Ф. за время его заботы о Доме. Он весь – полностью был поглощен болезнью своих питомцев. Нам не нужно было говорить, когда они стали поправляться – мы сами узнали об этом по сияющему лицу А.Ф.
Уставший, с издерганными нервами, А.Ф. несколько раз собирался уйти из ДЮК, отдохнуть, собраться с силами, но не мог – он слишком сжился с своим Домом, слишком дорог он был ему.
Ощутительная и тяжела утрата А.Ф. Хорошего искреннего друга потерял в его лице союз. Но особенно тяжело, особенно больно осиротевшему детищу А.Ф. – ДЮКу и его питомцам, которые навсегда лишились своего отца, друга, товарища. ДЮК лишился своей светлой головы и горячего, всецело преданного ему сердца.
Вполне уместно и нужно было бы назвать создание А.Ф. его именем – Дом Юных Коммунаров имени А.Ф. Китаева. Это было бы так справедливо. Это было бы хорошей памятью для него. Это всегда напоминало бы юным коммунарам – их учителя и друга и его постоянное стремление – воспитать их настоящими коммунарами – частными и самоотверженными работниками лучшего будущего.
Правление Союза раб. просвещ.».
Трудовая коммуна молодежи «ДЮК имени А.Ф. Китаева»
Несомненно организация такой коммуны является редким явлением даже во всей России.
Интересно, главным образом то, что инициатива подобной организации идет не от взрослых, а от самой молодежи, подр. 15-18 л. Если внимательно взглянем на их жизнь, то видим, что организация коммуны молодежи не утопия, не мечтание, а вполне реальная действительность.
Нельзя не удивляться, постороннему сколько сознательности, инициативы и дружной товарищеской спайки в подростках, организующих коммуну.
После смерти А.Ф. Китаева, никакого заведующего не было назначено в их дом. Все управление их жизнью взял Совком из 3-х коммунаров. И они управляют дельно и твердо. Никакой материальной помощи не оказал ОНО. Они жили на то, что зарабатывали.
Теперь они сами принялись за укрепление и создание своего «островка коммунизма», воспитывающий истинных коммунистов — «не отравленных ядом собственности, работающего с коллективом, и для коллектива» (из устава).
Коммуна будет иметь, несомненно громадное значение. Кроме воспитания коммунистов, она будет единственным пожалуй, наглядным агитатором коммунистических идей, для молодежи громадного района.
Слишком мало у нас таких видимых, осязаемых памятников коммунистического строительства, так нужных для влияния на молодежь.
ДЮК — уже и сейчас является «островком коммунизма» - лабораторией воспитания нового человека — создаваемого самой молодежью, своей самодеятельностью. Сейчас им нужна только материальная помощь (освобождение от платы за коммунальные услуги, одежда и обувь), чтоб твердо встать на ноги.
Невольно напрашивается вопрос. Неужели взрослые не помогут? Неужели допустят чтоб этот островок был захлестав, разбросан, разбушевавшимися волнами мелко-буржуазной стихии.
Хочется крикнуть:
«Нужна постоянная помощь».
Коммуне нужен богатый, внимательный, крепкий шеф, которому бы было дорого воспитание коммунистов.
Позвольте через газету заявить мнение коммунаров и союза молодежи.
«Губернская партийная организация должна быть шефом трудовой коммуны «ДЮК имени А.Ф. Китаева».
В островке коммунизма
Они организуют сейчас коммуну, подобная которой едва-ли есть во всей России, они сами, своими силами, создают, укрепляют островок коммунизма; они выполняют задачу, которая делает их образцом для молодежи — все должны хорошо знать.
Кто они
Сейчас их 13 человек. Подростки от 13 до 18 лет. Все пролетарии, часто незнающие где их семьи. Жили уже раньше по всевозможным колониям подростков, а последние два года в «Доме оных коммунаров» организованным А.Ф. Китаевым.
Семь из них слесаря — или, вернее, будущие слесаря — работают в Муромских мастерских, один художник, есть столяр — остальные садоводы. Старшие всe члены комсомола. Мозгом, руководителем и основой дома, несомненно являются три члена Совкома: Андреев, Кучков н Шевелев.
Шевелев — «Ленив коммуны», секретарь ячейки РКСМ, самый развитый, выдержанный и сознательный коммунист дома. Ему 17 лет, а он уже 5 лет живет вне семьи — до ДЮКа был в колониях подростков.
Интересен другой, если угодно солидный «хозяйственник» коммуны, это Кучков. Он не знает даже где семья, где-то там... на Украине, потеряла его, еще в 15 году во время отступления.
Ему перевалило за 18, и надо видеть его, солидно посасывающего трубку и авторитетно изрекающего свои хозяйственно-практичные предложения.
Третий Андреев — тоже несменный член СОВКОМА и тоже дивно уже без семьи, в ДЮКе с самой организации.
И такие все.
Как они живут
В будни в дом надо приходить после 6-ти часов, так как в это время приходят «взрослые» с работы из мастерских. До этого тихо.
Мирно возится почти круглый кутенок, подобранный коммунарами, на улице и разжиревший теперь, или прохаживается «Дюк», бывший «Цезарь» — большая собака изменившая старым буржуазным хозяевам, ставшей верной хранительницей коммуны.
Мирно похрюкивает поросенок купленный недавно, любимец «хозяйственников» дома.
Но вот вваливается шумная и веселая толпа мастеровщины, вся замазанная, в своих особых «производственных» рабочих костюмах.
Они радостно сообщают, что один из них уже начал делать линейку, другой кончает тиски, третий, поступившей работать недавно, совсем научился рубить и «совсем редко попадает себе по руке».
После того, как уставшая и проголодавшая «рабочая братия», насытит свои аппетиты, дом преобразуется. Большинство собираются в читальне «имени А.Ф. Катаева» — бывш. комнате Китаева, самой уютной, увешанной портретами и снимками с умершего, в черных рамках — затеваются шашечные и шахматные турниры. Другие берутся за музыкальные инструменты, их много, всяческих видов в Дюке.
Скоро зазвенит красивый голос «маленького слесарька» — певца коммуны — Полякова. Несколько раз в неделю приходит в дом учитель музыки, содерживаемый коммунарами на свои средства, так как все они на чем-нибудь играют.
Некоторые рассаживаются читать — правда, читают мало, библиотека в доме небольшая, уже все прочитано, других книжек не достают.
Необходим еще человек, который бы заинтересовал коммунаров и руководил-бы их чтением, это один небольшой недостаток, он должен быть исправлен.
Во всем остальном чувствуется: «вот он где выковывается коммунистический рабочий» — его таланты и способности не задавливаются, предоставлены все возможности их развивать.
Его самодеятельность, самостоятельность не задушивается, а уже самой обстановкой поощряется.
Уже сейчас коммунары выгодно отличаются от своих сверстников — в них много самостоятельн. инициат., привычки к дружным, коллективным действиям, дисциплинированность — они уже обладают идеальными качествами коммуниста - рабочего.
У коммунаров есть постановление не курить до 17 лет и они не курят — все это достигнуто только сознательностью, без всякой палки взрослых.
Да «Дом юных коммунаров», теперь коммуна, действительно островок коммунизма.
Устав трудовой коммуны молодежи.
«Дом юных коммунаров имени А.Ф. Китаева»
Цель коммуны
I. Целью коммуны является:
1) Воспитание из членов коммуны сознательных коммунистов — не отравленных собственническими взглядами, не испытавших влияния семьи, привыкших жить и работать коллективом и для коллектива.
2) Улучшение условий жизни и быта трудящейся молодежи — членов коммуны посредством работы каждого члена, по способностям для всей коммуны.
II. Для исполнения этой цели, все члены коммуны занимаются производственным трудом, разделяют продукты своего труда по потребностям, имеют общее жилище и предоставляют все возможности для развития способностей и талантов каждого члена коммуны, на основах их творческой самодеятельности.
Вместе с тем коммуна в своей повседневной работе твердо стоит на страже интересов пролетариата и Советской власти.
Управление коммуны
III. Органом Управления коммуны является «Совет Коммуны» состоящий из трех человек «Президиума или Бюро Коммуны» членов коммуны избранных общим собранием коммунаров и 4-х представителей: от О.Н.О, Р.К.П.(б.), Р.К.С.М., и Уисполкома. Совет руководствуется в своей работе постановлениями общего собрания коммунаров и обязан давать ему периодические отчеты.
IV. Обязанностью Президиума коммуны является проводить в жизнь постановления «Совкома» следить за работой, способностями и поведением каждого, следить за налаживанием внутренней жизни коммуны.
«Совком» собираемый не менее раза в месяц разрабатывает основные планы жизни коммуны, внутренние распорядки, сносится с учреждениями и т. д.
О членах коммуны
V. а) Членом коммуны может быть каждый подросток от 16 до 20 лет, материально не обеспеченный выходец из пролетарского класса и принимающий устав коммуны.
Примечание: Членами коммуны, могут быть: оставлены к переросшие предельный возраст 20 лет, каждый раз по постановлению общего собрания коммуны и «Совкома».
в) Желающие вступить в коммуну принимаются общим собранием с соглашением «Совкома».
Вступающие должны отказаться от собственности с передачей ее в Совет Коммуны.
е) Каждый член коммуны должен в ней исполнять работу, поручаемую ему президиумом коммуны, сообразуясь с своими наклонностями и должен отдавать все свои силы и способности на служение коммуны.
л) Каждый член коммуны свободен и может покинуть ее во всякое время снабжаемый всем необходимым по возможности и по соглашению общего собрания коммуны. Член коммуны исключается постановлением общего собрания с соглашением «Совкома».
Средства коммуны
VI. Средством и имуществом коммуны является:
а) Помещение «ДЮК» с причисленными к нему службами и всем имуществом.
в) Постоянные и единовременные пособия шефа коммуны и Советской власти.
с) Все продукты заработка коммунаров сдаваемых в общий котел.
Все продукты и инвентарь коммуны должны строго учитываться.
VII. Устав этот может быть изменен общим собранием и «Совкомом», при чем о каждом изменении необходимо доводить до сведения, соответствующих органов Советской власти.
(Газета «Луч», 30 сентября 1922).
«После смерти тов. Китаева в Доме Юных Коммунаров стали заметны ненормальные явления. Однажды, возвращаясь из театра и поравнявшись с какими-то девушками один из Юков обозвал их неприличным словом. Нехорошо ведут себя Юки и в театре. Это означает то, что Юкам необходим руководитель. И Уотнаробу нужно об этом позаботиться!» («Луч», 12 августа 1922).
Муромский Музыкально-драматический кружок
Муромская Партийная Организация во время революции 1917 г.
Муромская организация Р.К.С.М. (коммунистический союз молодёжи).
Организация юных коммунистов (юки) в гор. Владимире
|
