Муромский драматический театр Муромский Музыкально-драматический кружок Об увлечении муромских обывателей театром ярко свидетельствует дневниковые записи 1830-х гг. купеческого сына Егора Перлова. Он много разъезжал по торговым делам своего отца, и в каждом городе, где был театр, спешил попасть на представление. Анализируя его записи о посещении представлений, публикатор «Журнала Егора Перлова» О.А. Сухова дала довольно полную характеристику театральных интересов молодого провинциала того времени. В его дневнике указано почти пятьдесят названий спектаклей в Казани, Муроме, Нижнем Новгороде, Рыбинске, Москве. «Он слушал оперы, водевили, смотрел пьесы, комедии и балеты; представления в Механическом театре, т. е. охватил все – от высоких жанров до низких; бывал как в известных российских театрах, так и в ярмарочных балаганах, например, в родном Муроме. Среди опер, которые слушал Егор Перлов, не только „Свадьба Фигаро” и другие известных европейских композиторов, но и русские „эпохи Алексея Николаевича Верстовского” (1799-1862). Так, „Аскольдову могилу” отечественного метра он посетил дважды: летом (в Нижнем) и осенью (в Москве) 1836 года. Романтическая опера на либретто М.Н. Загоскина, по его же одноименному роману из древней русской истории, впервые была представлена 28 сентября 1835 года на сцене московского Большого театра. Приключенческая интрига, национальный колорит, сплав вокальных партий, народных мелодий и разговорного жанра обеспечили ей огромную популярность. Другую оперу Верстовского – „Пан Твардовский” – Егор Перлов слушал летом 1837 года в Нижнем Новгороде. Особенно любопытна афиша театральной Москвы осени-зимы 1836 года. В перечне спектаклей, которые почти ежедневно посещал автор, и пьеса Шекспира „Гамлет”, и балет „Розалья”, и опера „Роберт”, и любопытные спектакли на темы из русской истории: упомянутая „Аскольдова могила”, „Михаил Васильевич Скопин-Шуйский”, „Дмитрий Донской”. Особенно стоит отметить пьесы современных авторов той поры, ныне знаковых и хрестоматийных. Так, 3 ноября 1836 года Е.И. Перлов присутствовал на спектакле по пьесе А.С. Грибоедова „Горе от ума”, впервые поставленной в Москве в 1831 году. А 10 ноября 1836 был на представлении комедии Н.В. Гоголя „Ревизор”. Эту пьесу Н.В. Гоголя он смотрел позже и в Нижнем Новгороде летом следующего года».
Коллежский регистратор Азбукин держал в 1851 г. театр в г. Муроме.
В июне 1865 года городским головой Ермаковым А.В. построен был на Троицкой площади на месте бывшей сборно-инвалидной команды деревянный театр, в котором 25 июня состоялся первый спектакль.
Это событие отмечает журнал «Антракт»: «Муромский городской голова г. Ермаков в прошлое лето на Конной площади города Мурома построил деревянный выштукатуренный театр, который не уступит и театрам в некоторых губернских городах». К сожалению, само здание театра не сохранилось, но как оно выглядело, можно представить по двум эскизам фасадов, находящимся в коллекции документов муромского музея. Это было небольшое одноэтажное здание с классическим порталом. А.В. Ермаков был страстным любителем театральных представлений, не пропускал ни одной пьесы. Как вспоминала жительница Мурома А.Д. Жадина, городской голова «приказывал муромскому купечеству вместе с женами посещать все спектакли».
Провинциальным актерам и антрепренерам посвящена работа В. Костылева «Театральные перекрестки провинции. Из истории русского дореволюционного театра во Владимире и Муроме». Он довольно подробно останавливается на описании «картины муромской театральной жизни» еще до постройки ермаковского театра. В город часто приезжали кочевые актерские труппы, в одной из них работала приемная мать будущей известной талантливой актрисы Пелагеи Антиповны Стрепетовой Елизавета Ивановна Кочетова, которая в Муроме «успешно и много играла». А через несколько лет, уже живя в Нижнем Новгороде, она разрешила «своей Поле и ее подруге Лизе» играть на муромской сцене. Таким образом, Пелагея Стрепетова дебютировала в только что открывшемся ермаковском театре. На следующий летний сезон 1868 года П.А. Стрепетова выступала в Муроме вместе с А.П. Ленским – будущим знаменитым артистом Малого театра. Актеры прибыли с богатым репертуаром, состоявшим из классических произведений А.С. Грибоедова, А.К. Толстого, А.Н. Островского, Ж. Оффенбаха.
Здание театра пришло в ветхость и было разобрано в 1889 году.
Театральная жизнь Мурома не стояла на месте. Приезжали гастролирующие актеры, давали концерты и оперные артисты. В 1896 и 1898 гг. выступал с концертной программой Леонид Собинов – один из крупнейших представителей русской классической вокальной школы.
Напротив входа в Окский парк, на углу улицы Советская и площади Революции, стоит неказистое строение без окон, которое было построено купцом Ф.Е. Никитиным в 1911 году напротив Соборной площади. В 1911 г. в каменном корпусе Ф.Е. Никитина был открыт один из первых в Муроме кинематографов - "Люкс". Вскоре, из-за непригодности помещения для массовых зрелищ, хозяину пришлось выстроить новый кинотеатр - «Художественный», на месте нынешнего Дворца культуры им. 1100-летия Мурома.
«Старые тени. Отжившие тени… Помню свое отрочество. Два десятка лет прошло со времени великого акта освобождения русского народа oт рабства — миг в жизни народов. Мозг освобожденных еще не свыкся с мыслью, что он освобожден и может мыслить и чувствовать с одинаковым правом, как и недавние его хозяева. Все еще разница между «барином и холопом» была слишком велика. В нашем городе в это время было только одно общественное учреждение для разумного времяпровождении — муромское дворянско-купеческое собрание. Выходило: посторонним вход воспрещается. И подлинно: никто из разночинцев переступить порога этого учреждения не мог.
Назрел было и образовался в то-же время и общественный клуб, но отцвел, не успевши расцвесть. Слишком еще сильна была кастовая разница, и служащий, простолюдин, разночинец боялся «барина» и «купца», как замоскворецкая купчиха архаического времени «жупела».
Цвел «дворянский клуб». В нем были и спектакли, и вечера и концерты, а мы — мы смотрели в окна на веселье их и часто в душе закипала и скорбь и ненависть.
В числе членов клуба был уважаемый всеми без различия сословий К.Г. Толстой, — человек в полном смысле этого слова, одинаково относившийся как к своему кругу, так и к нам «единым от малых сих». И вот, у него-то возникла мысль об учреждении и всесословного музыкально-драматического кружка. Зародилась мысль — явилось и исполнение. Выработали устав, и началась деятельность кружка пока еще только в дворянском кругу и собрании, однако слово «всесословный» сыграло свою роль. Появлялся где-нибудь на горизонте театрального искусства «пролетарий»: в домашних ли спектаклях, на сцене ли городского театра, в составе-ли приезжей труппы, на него уже обращали внимание, приглашали в «кружок», и мало помалу из узко-сословного учреждения образовался действительно кружок «всесословный».
Разорились двери «дворянского клуба», и широкой волной влился туда разночинец. Многие годы дело шло дружно, несмотря на некоторые трения. Но вот воскрес уснувший на время устав общественного клуба, воскрес, и образовалось общественное для всех сословий собрание. Большим шагом пошло вперед, укрепляясь, развиваясь. Вскоре перешел к нему и кружок, благополучно здравствующий и поныне. Начало всему этому, как я уже сказал, было положено К.Г. Толстым.
На днях была панихида по нем в зале общественного собрания. Увы, почтить память покойного собралось только 12 человек из числа всех членов кружка, насчитывающего почти сотню людей. Из сотоварищей и соратников покойного на панихиде оказался только один Л.Ф. Гордон».
«Панихида по К.Г. Толстом. В воскресенье, 22 декабря, в помещении музыкально-драматического кружка была отслужена заупокойная панихида по скончавшемся недавно в Москве одном из учредителей и бывшем президенте кружка К.Г. Толстом. Присутствовавших на панихиде было очень немного.
Как мы слышали, К.Г. Толстой оставил по духовному завещанию: 2500 р. мужской гимназии, столько-же реальному училищу, 2500 на постройку предполагаемой женской гимназии и 5 тыс. р. на постройку школы в с. Мишино, Муромского уезда» (газета «Муромский край», 28 декабря 1913).
«Театр и музыка На рождественских праздниках местный музыкально-драматический кружок ставить много нашумевшую новинку - драму М.П. Арцыбашева «Ревность».
— В ближайшем будущем предстоит избрание президента кружка, на место уехавшего из Мурома г. Кирова Оба, назначавшиеся по поводу избрания президента, собрания членов кружка не состоялись за малочисленностью прибывших.
— Общественное собрание уже опубликовало расписание маскарадов и спектаклей на сезон 1913-1914 г.» (Газета «Муромский край», 21-го декабря 1913).
«Ревность». Поставленная 12 января музыкально-драматическим кружком втоpично «Ревность» собрала незначительное количество публики, но прошла с значительно большим успехом, нежели в первой постановке, 27 декабря 1913 г. После первого, крайне неудачного, акта, успех игры поднимали с каждым действием, и последнее прошло с большим подъемом.
Публика долго и шумно аплодировала исполнителям.
- А.И. Мумриков просит нас сообщить, что, в виду отъезда во Владимир по судебным делам, он не может принять участии в суде над «Ревностью», назначенном, как известно, на 15 января» («Муромский Край», Вторник, 14-го января 1914).
«Благотворительный вечер. Поставленный третьего дня музыкально-драматическим кружком в пользу недостаточных учеников 2-го городского высшего начального училища спектакль «Светит, да не греет» привлек не особенно много публики. Среди последней преобладала учащаяся молодежь. Спектакль имел у публики успех, но нас игра исполнителей не удовлетворяла.
Как нам сообщают, приход от спектакля выразился в сумме 129 р. 18 к. (билеты дали 117 р. 5 коп, от продажи программ выручено 7 р. 54 к. и пожертвовано 4 р. 59 к.), расход составил 49 р. 67 к.» (Газета «Муромский край», 4-го февраля 1914).
«С. Мордовщик, Мур. у. Спектакли. В воскресенье в театре общественного собрания товариществом драматических артистов под управлением А.И. Ленского дан был спектакль. Представлен был веселый фарс «Женщины на Марсе». Публики было мало: в этот вечер в Мордовщике и в соседних деревнях гуляло несколько свадеб.
- 9-го февраля любителями драматического искусства будет представлена комедия фарс с. Белой «Блудница Митродора». По окончании спектакля состоятся танцы» (Газета «Муромский край», 5-го февраля 1914).
«Спектакль. Завтра в зале общественного собрания музыкально-драматическим кружком будет представлена комедия С.Л. Яковлева «Оболтусы— Ветрогоны» (Газета «Муромский край», 8-го февраля 1914).
«В воскресенье, 9 февраля в зале общественного собрания музыкально-драматическим кружком была поставлена веселая комедия Яковлева «Оболтусы – ветрогоны». Комедия прошла очень дружно. Видна была сыгранность, хорошая срепетовка и более, чем бывает часто, серьезное отношение к исполнению. Из отдельных исполнителей отметим прежде всего г. Трубецкого. Папаша «Оболтусов и ветрогонов» в его исполнении был очень хорош. Милы были и сами «ветрогоны и оболтусы» Проша и Троша — гг. Бережницкий и Ленский. Последний нередко слегка шаржировал, что впрочем почти не портило впечатления. Безусловно хороша была г-жа Виноградова, мать Бориса, игриво провела роль горничной г-жа Ларио. Остальные исполнители поддерживали ансамбль.
Впрочем из числа остальных следует выделить г. Чарова, не только не справившегося с легкой ролью Бориса, но и совершенно не умеющего держать себя на сцене. Публики на спектакле было, к сожалению, не много.
Завтра муз.-драм. кружком ставится некогда нашумевшая пьеса В. Рышкова «Змейка». Н. С.» (Газета «Муромский край», 11-го февраля 1914).
«Змейка». 12 февраля в зале общественного собрания музыкально-драматическим кружком была представлена нашумевшая в прошлом сезоне комедия В. Рышкова «Змейка».
Играли, как и всегда, местами хорошо, местами плохо. Безукоризненно провела свою роль г-жа Виноградова. Публики было много.
Во время танцев в зале наблюдалась аравийская пустыня в миниатюре... Две—три танцующие пары сладко позевывали» (Газета «Муромский край», 14-го февраля 1914).
«В воскресенье, 16 февраля в зале общественного собрания музыкально-драматическим кружком была представлена пьеса Н. Черешнева «Частное дело». Не касаясь самой пьесы, в которой автор яркими и смелыми штрихами обрисовал педагогическую деятельность и частную жизнь педагогов и воспитанников придав им образный колорит из тех красок, какие оказались на его палитре, мы скажем об участвующих в ней... Несколько бледный образ директора гимназии дал А.П. Незнакомый, хотя надо отдать справедливость, в некоторых местах он был хорош. Лучше всех провел свою роль (Борис) Н.И. Бережницкий, хороша была и А.И. Волкова — в роли гимназистки Татьяны. Справилась со своей задачей A.П. Жадина, выступившая первый раз на сцене. Слабее других оказалась М.М. Синицина как мимика, так и дикция и голос не соответствовали той сварливой бойкой энергичной Полицыной, какой изобразил ее автор. Почти тоже приходится сказать и о Н.С. Поздняковой, выступившей в роли гувернантки... Недурно провела роль горничной О.Н. Ларио. Сносно играл г. Чаров, удовлетворительны были остальные. В общем вся присутствовавшая публика (к сожалению в небольшом количестве) осталась довольна спектаклем. Состоявшиеся после спектакля танцы привлекли две-три пары танцующих, которые с должным подъемом провожали масленицу» (Газета «Муромский край», 18-го февраля 1914).
«В кружке. На последнем заседании комитета мур. муз драм. кружка был поднят интересный вопрос о постройке собственного здания для помещения кружка, если удастся собрать необходимый капитал. Настоящее помещение кружка, арендуемое у общественного собрания за плату 650 р. в год, имеет то неудобство, что на праздниках в самые важные для кружка дни. оно эксплуатируется самим собранием.
Зимний сезон кружок закончил вполне благоприятно, оправдав все свои обязательства. В посте по субботам предположено устраивать семейные веч. В заседания снова был возбужден вопрос об устройстве лекций» (Газета «Муромский край» 20-го февраля 1914).
«В кружке Как и предполагалось, музыкально-драматическим кружком по субботам в зале обществ. собрания будут устраиваться семейные вечера. Для первой субботы готовится известный шарж Мировича «Графиня Эльвира» (Газета «Муромский край», 25-го февраля 1914).
«Третьего дня в заседании комитета музык.-драматического кружка постановлево препроводить в гор. управу 25 р. на памятник А.В. Ермакову, как основателю театра в Муроме» (Газета «Муромский край», 16-го июля 1914).
«Муром — город бойкий, торговый, а, между тем, в нем нет ни одного памятника. Почему же и не воздвигнуть памятник? И вот, благословясь, принялись за постройку памятника А.В. Ермакову. И принялись так рьяно, что муромцы в скором времени будут иметь возможность с гордостью показывать приезжим, в числе достопримечательностей города Мурома памятник А.В. Ермакову…
Существование в Муроме какого-либо театра не представляется возможным, так как он неминуемо потерпел-бы материальные убытки. Другое дело, если бы в Муроме были теперь меценаты, подобные А.В. Ермакову, который почти всецело на свои средства содержал труппу артистов. Но таких покровителей искусств у нас нет, о чем приходится только пожалеть. Итак, кроме спектаклей драматического кружи, которых летом еще не было, идти совершенно некуда. И приходится бедному обывателю, пожираемому чисто «обывательской» скукой, в часы отдыха, если не сидится дома, скитаться бесцельно по пыльным улицам, поглядывая с чувством, похожим на тошноту, на широковещательные афиши смертельно-надоевшего цирка, с его «чемпионами», или (о, Боже!) идти смотреть на футболистов.
И выходит, что захватила культура и Муром, но только —
— С одного боку.
Григорий Безталанный» (Газета «Муромский край», 15-го июля 1914).
Муромская выставка-ярмарка 1914-го года
Муромский драматический театр им. Луначарского После октябрьской революции, Китаев работает в культурно-просв. Отделе. Им отбирается от владельцев Муромский театр, и этим кладется начало созданию советского театра.
Вечером 1 мая 1918 г. в Художественном Советском театре был митинг…
6 мая 1918 года в национализированном здании кинотеатра открывают драматический театр имени Луначарского под руководством местного журналиста А.Ф. Китаева. Театр открывается премьерой драмы Л.Н. Толстого «Власть тьмы».
В первые послереволюционные годы в Муроме действовала постоянная театральная труппа, состоявшая из местных и приглашенных актеров. Репертуар обсуждался особой комиссией с участием представителей клубов и всех желающих. Стремление революционизировать театр и поставить его в ряд «агитаторов и пропагандистов» - главная тенденция того времени. Отсутствие необходимых пьес пытались пополнить инсценировками революционных повестей и романов. В праздничные дни, на вечерах-митингах показывали так называемые «живые картины».
В 1918 году СНК принимает Декреты «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», «О введении новой орфографии», в 1919 году - «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», и всё это становится темами постановок Пролеткультовцев. 
Китаев Александр Фёдорович и Богатов Иван Петрович. 1918 год
В день второй годовщины Октября (1919) была инсценирована повесть «Две власти». С большим успехом шел агитационный спектакль-концерт И.П. Богатова и А.Ф. Китаева «История революции в песнях».
Репертуар сезона 1919-1920 годов включал пьесы «Пугачев», «Овод», «Разбойники», «На дне», «Гроза», «Отцы и дети». Местная газета писала: «Рабочие, колхозники, советская интеллигенция идут в театры, чтобы посмотреть лучшие пьесы М. Горького, Шиллера, Шекспира, лучшие вещи советских драматургов». По воспоминаниям старожилов, театр был горячо любим муромскими жителями. На некоторые спектакли очереди за билетами выстраивались с раннего утра. В 1921 году А.Ф. Китаев организовал «Дом Юных Коммунаров». В 1922 году Александр Федорович Китаев покончил с жизнью.
«К предстоящим концертам народной консерватории. 9 и 19 февраля с. г. в помещении Художественного театра местная народная консерватория выступает с первыми двумя концертами.
В одном — испробуют свои силы исключительно учащиеся консерватории, в другом — учащиеся, совместно с представителями. Эти концерты будут иметь двойной интерес, с одной стороны — они показатели деятельности молодого в высокой степени полезного культурно-просветительного учреждения, каковым является народная консерватория, с другой — благодаря строго серьезно составленной программе, они дадут публике возможность прослушать ряд музыкальных номеров чистого искусства. Программа составлена из хоровых и сольных (вокальной и инструментальной музыки) произведений. Сбор с концертов поступит в фонд консерватории.
Несомненно, цель и значение устраиваемых концертов привлекут публику» (Известия Муромского совета рабочих и крестьянских депутатов. Январь 1919).
«2-го января 1921 г. в здании Народного Дома на Штабу при Муромском Культурно-просветительном Об-ве Штаб состоялся спектакль. Шла пьеса «Убогая и нарядная» сочинение Софьи Белой и дивертисмент. Несмотря на то, что в афишах расклеенных на видных местах было помечено начало в 8 часов вечера, начали же около 9 часов. Причина опоздания, по словам ответственного распорядителя по залу, разлад между товарищами, участвующими в пьеске и в дивертисменте. Пьеска «Убогая и нарядная» была исполнена отлично. Видно было, что над данной пьеской было много поработано и для участия в ней были намечены самые лучшие силы всего Общества. После спектакля был дивертисмент, в коем были произведены следующие номера: игра на пианино в четыре руки, дуэт и русские пляски детей. Все номера прошли с воодушевлением. Но вот в конце вышел один товарищ, который подергав плечами, начал не декламировать, а передавать юмористические рассказы, не зная их и говоря под суфлера» («Луч», 15 янв. 1921).
«13-го февраля в Народном доме на Штабу (Муром) членами культурно-просв. кружка был поставлен спектакль, шла пьеса «Каторжник». Несмотря на полную неприспособленность здания клуба и постановка таких громоздких пьес, отсутствия материалов необходимых для сцены, средств и т.п. любителями артистами пьеса была сыграна великолепно и произвела большое впечатление на зрителей…» («Луч», 19 февраля 1921).
«С 5 сентября 1921 г. при Рабоче-Красноармейском Клубе открывается драматическая студия. Часы занятия ежедневно с 5 до 7 часов вечера. Прием в студию продолжится до 20-го сентября» («Луч», 3 сент. 1921).
«Месяц тому назад, а, может быть и более приплыл из Нижнего в Муром плавучий театр «Красная Звезда». Культотдел водников встрепенулся и задумал вместе с конторой водного тр-та использовать этот театр на коммерческ. началах: контора сдала по договору театр учкультводу, а последний стал искать подходящих антрепренеров. Появился и антрепренер некто Кантов (сын Муромского протодьякона) и предложил свои услуги снять театр для постановки в нем спектаклей, концертов, балетов и т. п. Дело было сделано быстро, опять новый договор, условия и пункты и т.д. Бесфинансовый, но расчетливый антрепренер смекнул, что можно будет новинкой-театр на воде сколотить капиталец, так как муромцы падки на новости и валом повалят в театр «Красная Звезда».
Моментом появились афиши об открытии нового в городе театра. Труппа водников вполне доверилась и подготовила пьесу Писемского «Горькая судьбина». Наступил день открытия театра. За пять часов до начала прибыл и оркестр духовой музыки, который попиликал немного и улетучился в свой постоянный Окский сад, где и продолжал свое пиликанье. Время начала спектакля, а народу меньше, чем на сцене актеров, подождали, подождали, да и сыграли. Спектакль «Горькая судьбина» прошел довольно удачно. Надо отдать справедливость,- любители водники играли не дурно, замечалась опытная режиссерская дрессировка, только первый спектакль в плавучем театре стал и последним. Открытие было и закрытием.
Антрепренер первого спектакля провалился и с глаз водников скрылся, труппа сыграла даром, учкультвод понес все расходы по открытию на своей шее, а театр «Красная звезда» на днях благополучно отправился в Нижний.
Спектакль «Горькая судьбина» стал действительно горькой судьбиной для плавучего театра в Муроме, а особенно для антрепренера и его надежд и несбывшихся желаний. Одним словом, не повезло, не выгорело. «Надежды рухнули и не сбылись мечты» («Луч», 2 сент. 1922).
«Приглядываясь к постановке спектаклей в театре им. Луначарского затрудняешься сказать, насаждаем ли мы искусство? Грустно, до слез обидно становится любителю театра, когда видишь классические пьесы А. Островского в исполнении наспех, без всякой отделки, продуманности игры. Есть ли надобность одними и теми же силами подряд ставить два-три спектакля? Правда, сознаю, что актеры переутомляются, играют без думы, выполняют свои роли как обычное ремесло. Но до сего дня театр назывался храмом искусства, где всякий приходящий мог на время забыться от серой обыденщины проникнуться новым духом идей, заразиться новым настроением. А меж тем в театре – скука, бездушие. Пред нами шли пьесы: «Не в свои сани не садись», «На бойком месте». Кто скажет, что эти пьесы дали пережить ряд новых чувств, мыслей? Игра артистов далека была от этих заданий. Поверьте, такая постановка спектаклей совсем рахолаживает зрителя. Хотелось бы, очень хотелось изменить постановку спектаклей в театре в лучшую сторону. Не утешайте себя тем, что все таки публика театр посещает. Идут в театр чаще не ради спектаклей, а лишь провести поинтереснее время. Если сил артистов мало, то лучше сократить число спектаклей, но дать ряд хороших постановок. Ведь публика привыкла смотреть как играют артисты города, лица более искусные в этом деле, и у них надо поучиться. Нередко зритель – красноармеец тешится у себя дома, в деревне, поставить, по вашему примеру, спектакль и результаты выйдут куда плачевные! Встяхнемся немного, заставим себя служить истинному искусству. Пусть в новом 1921 году театр города Мурома оживит свою деятельность в лучшем направлении» («Луч», 2 февр. 1921).
«5-го февраля в театре имени «Луначарского» шла трагедия Поливанова «Бог», анонсированная в течение 2-х месяцев. Глубокая по своему содержанию пьеса развенчивает и снимает с пьедестала бога,- того Ваала, которому поклонялись, разобличает те темные делишки, которые прикрывались именем бога, сознательно проделывают его служители – жрецы всех рангов…» («Луч», 9 февраля 1921).
1921 г. «1 апреля в театре имени Луначарского (ул. Л. Толстого) шла вторая пьеса из трилогии А. Толстого «Царь Феодор Иванович». Пьеса интересна с исторической стороны. Не говоря уже о том, как смешны и жалки были самодержцы цари на московском троне, пьеса рисует нам тип безвольного, безхарактерного, истеричного человека – царя Феодора. Рука судьбы как бы нарочно зло подсмеялась над отпрыском царя Ивана Грозного. Сын Феодор является полной противоположностью ему, был игрушкой в руках царедворцев – Шуйских и Годуновых, его именем бояре сводили личные счеты друг с другом. В интригах преуспевал больше всех Борис Годунов. Властный от природы, он подчинил себе царя Феодора и удалил от трона всех личных недоброжелателей.
Исполнение пьесы требовало от артистов, кроме продуманности типов, дать верные исторические портреты царя Феодора, Бориса Годунова, Шуйского и др. Царь Феодор изображен был более верным, как историческая личность. Характерны были исторические выкрики «Я царь или не царь», сцены примирения враждующих бояр. Незаметна в игре была сторона характера Феодора, когда он пытался, стать царем-повелителем. А такие приступы у Феодора были, и он не ради пустого слова, пустой угрозы бояр старался изобразить властного царя, и по влечению своей натуры.
Борис Годунов — противоположность царю Феодору, властный, хитрый боярин, неверно был схвачен, как тип, в исполнении артистом. На сцене мы видим, что Борис Годунов не скрывает своего настроения перед царем и боярами. Лицо его выражает порой мстительность, злость, недовольство. Хитрый боярин Борис Годунов не мог надменно, гордо относиться к знатной фамилии бояр Шуйских. От строил исподволь козни, интриги против бояр Шуйских. Поза и мимика артиста, в роли Годунова, не давали его исторического портрета.
В Борисе Годунове мы не могли заметить той спокойной важной царственной осанки, какая была ему присуща от природы.
Иван Петрович Шуйский был изображен правдивее. Этот тип ближе и понятен был исполнителю-артисту. Открытая, прямолинейная натура Шуйского находила отзвук в царе Феодоре, в его любви и правде, но послужила Шуйскому причиной его гибели от злых замыслов Годунова. Доверчивость к Годунову оплатилась для Шуйского жестоко.
Царица Арина изображена была бледно, незаметно. Между тем она являлась значительной опорой душевнобольному царю Феодору.
Другие роли не оставляли следа.
Нельзя не упомянуть о характерном исполнении роли старика — купца Богдана.
С внешней стороны хотелось бы указать на недостаток в более правдивых исторической действительности боярских костюмах. Не выдержан стиль одежды 16 в., что то в роде длинных рубах было на боярах. Страннее всего было видеть на Борисе Годунове рыцарский костюм в последнем акте. Декорации были хороши и отвечали пьесе.
В общем пьеса смотрится хорошо, дает ряд новых исторических картин, но мало соответствует исторической правде в изображении героев пьесы.
Следовало бы, при постановке таких пьес артистам предварительно по историческим данным ознакомиться поосновательней с той эпохой» («Луч», 9 апреля 1921).
«Вместе с весной на болоты прилетели утки, а на сцену драмтеатра имени Луначарского 26 апреля забрел «Гусь», угостивший Муромскую публику «дуэтами» из серии собственного репертуара – «утка»… Дело в следующем:
В вышеуказанный вечер еврейская культурно-просветительная организация ставила в драмтеатре пьесу «Мирэ Эфрос». После пьесы – концертное отделение. О игре Валёнкова, как обладающим большим музыкальным талантом, ничего не остается сказать кроме похвал. Но вот на сцену выпрыгнул председатель Рабоче-Крестьянского клуба – Абрам Городецкий с «пуэтом» «утки» или, вернее погудки в вечность канувших времен. Дуэт приблизительно такого содержания:
«Главный режиссер ставит спектакли, а местные рецензенты во время своей рецензентской работы распивают водку, закусывая какими-то «заморскими яствами», которых писаки из рабочей и мужицкой среды не только «кушают», но и в «очи» - то не видели. Так что по своей глупости дуэт очень оригинален и о работе Рабоче-Красноармейского клуба судите по его председателю» («Луч», 7 мая 1921).
В августе 1921 г. Муромским Уполитпросветом были сданы драм и кино театры Товариществу, состоящему из бывшего заведующего тео-секции и члену управления театрами. Согласно договора Т-во обязано а) уплачивать ежемесячно 1 ½ миллиона аренды и 500 000 руб. за ремонт мебели; б) в гражданские праздники устраивать бесплатные спектакли по программам Уполитпросвета; в) предоставлять для членов уездных съездов профсоюзов, советов и партийных по 100 мест первых рядов; г) бесплатно предоставлять один раз в месяц помещение драмотеатра уполитпросвету и д) выдавать на каждый спектакль и кино сеанс 20% мест для рабочих и красноармейцев. Репертуар драмтеатра утверждается Уполитпросветом.
«Товарищество артистов во главе с А.П. Григорьевым и Б.К. Маевским 2 сент. 1921 г. открыло сезон. Открывали традиционным, старым, но вечно новым революционным «Ревизором» - но не в традиционной, стильной постановке, выработанной десятком поколений режиссеров, а в самостоятельной «натужливой» постановке тов. Нальского. Как бы там ни было, но честь ему и хвала, что потужился он над хорошею пьесой. Постановка не особенно удачная, но вполне приличная. Приятно поразил молодой актер тов. Горожанкин в роли Хлестакова, очень был приличен, но необходимо быть устойчивее в этом и вообще поработать над ролью, шероховатость эта думаем сгладится при последующих повторных постановках…» («Луч», 8 сент. 1921).
«В нашем Муромском театре в прошлые годы ставили почти каждую неделю бесплатные и за недорогую цену спектакли для рабочих и работниц. В этом году такие спектакли не ставятся. Но зато снявшие в аренду театр театральное Т-во отдает на каждый спектакль пятую часть всех билетов в Уполитпросвет для бесплатной раздачи по рабочим организациям. Получает такие билеты Уполитпросвета и Отдел работниц и раздает их работникам, выбранным делегаткам на собрания работниц и учащимся в школе. Кроме того в дни субботников и делегатских собраний, а также, когда ставится очень интересная пьеса работницы, которым не досталось билетов все равно пропускаются в театр по разрешению Т-ва. За такое внимание и заботы, мы высказываем здесь глубокую благодарность Театральному Т-ву в лице т. Григорьева и Уполитпросвету» («Луч», 3 ноября 1921).
«Т-во город. Драмо-Кино театров объявляет с 5-го по 10 Окт. Перерегистрацию Сезонных билетов, каковые должны быть в этот срок представлены в контору театров, ежедневно с 11-1 час. дня. После 10-го Октября не перерегистрированные сезонные билеты считаются недействительными» («Луч», 6 октября 1921).
«Профсоюзы на страже интересов трудящихся. 1 августа 1922 г. в народном суде разбиралось дело Товарищества драмтеатров. Т-во обвинялось инспектором груда и работпросом в нарушении правил об охране труда, выражавшимся в несвоевременной выплате жалованья и при том ниже минимума. Обвинителем от Профсоюза выступал, Федоров, защитником же от товарищества — Стрельцов. Суд определил оштрафовать т-во в доход казны на 100 руб. золотом» («Луч», 16 августа 1922).
«19-го октября в здании Муромского Городского Художественного театра, как было указано в афишах, труппой артистов Московских театров дан будет концерт; исполнены будут старинные русские песни, цыганские романсы и плюс балет, восточные танцы и т.д. Исполнители все с «громкой заслуженностью» и «громкой известностью»… Но вот открывается занавес… И что же! «Несчастное пробуждение», вместо ожидаемой труппы Московских знаменитостей исполнителями концерта оказались скакуны из местного ресторана «Биржа», визг которых можно слышать ежедневно от 6-ти часов вечера на подмостках одного из зал этого ресторана…» («Луч», 24 окт. 1922).
«12 января 1923 г. в 5 час. вечера возник пожар городского театра (быв. Художественный). Загорелось на сцене от голландской печи. Вскоре пламя по павильонам и занавесу сцены проникло вниз под сцену и на крышу. При наличии большей распорядительности, предусмотрительности пожар вскоре бы можно приостановить. Но … не было людей, мало машин, воды и т.п. В результате – театр надолго погиб, сгорела сцена, потолок над ней и не менее 2/3 крыши всего здания, часть декораций, немало попорчено мебели и пр. оборудования театра. Город лишился на время одного из крупных общественных зданий (т.к. Гортеатр служил и для всякого рода общественных собраний)…» («Луч», 18 января 1923).
«В Художественном театре. «РУСАЛКА». Опера Даргомыжского.
После столь приевшейся Украинской труппы и много обещанной оперы Муром, наконец, удостоился услышать доподлинные голоса «зиминских» соловьев. Правда «Борис Годунов» и «Севильский цирюльник» канули в вечность, но и объявленный репертуар, не хуже обещанного.
Удачный выбор «Русалки» Даргомыжского, правда, еще не вполне может выявить все голосовые средства наших гастролеров и по первому спектаклю довольно трудно судить о составе всей труппы; но тем не менее характер и общее впечатление вполне определилось, которое говорит в пользу труппы.
Не будем говорить о деталях, вызвавших недочеты отчетного спектакля — их, быть может, слишком много, но с этим приходится мирится — за недостатком технического оборудования нашей сцены и ставить это в вину гастролерам—нельзя.
С вокальной стороны труппа богато представлена в лице Великанова, сочного тенора с приятным тембром и красивой музыкальной фразировкой. Княгиня — Данилова сильное контр-альто, вполне владеющая своими музыкальными ресурсами. Наташа—приятное сопрано с лирико-драматическим оттенком, местами впадающая в коларатуру. Голос сильный в верхних нотах Мельник—Егоров маленький бас, еще не совсем овладевший своим голосом, а потому получается немного однообразно и суховато, в особенности в низовых нотах. О Новикове—свате, сказать еще трудно, так определенное мнение о нем составить нельзя. Надо послушать его еще в других вещах. Об оркестре и хоре говорить не приходится, так как предъявлять требования к гастролерам, все же создавшим приятный ансамбль и известный музыкальный подбор, не приходится, принимая во внимание тяжелые материальные условия» («Луч», 9 января 1924).
«Художественный театр
В воскресенье 3-го февраля в г. Муроме открыла свои спектакли постоянная труппа артистов гостеатров: первым отчетным спектаклем шла известная муромской публике пьеса «Казнь».
По отзывам самой публики пьеса проведена вполне удачно.
В среду 6-го февраля труппа выступает со второй пьесой «Вечерняя зоря».
Пьеса из жизни немецкой армии по требованию офицерства г. Берлина, одно время была запрещенной в Германии. Пьеса разоблачает классовую рознь (выраженную в пьесе в низших и высших военных чинах), ярко рисует военное диктаторство, препятствующее простому солдату защищать общечеловеческие права» («Луч», 5 февраля 1924).
«Мимоходом в день отдыха (30 марта). Приезжему человеку — Муром, о точки зрения развития театрально-клубной работы, покажется, при поверхностном обзоре, отсталым городом, закорузлым.
Однако, это не так.
Клубно-театральная жизнь в гор. Муроме бьет ключей, но не везде она поставлена так, как можно было и следовало бы.
Прежде всего о единственном теперь в городе общегражданском, если его так назвать можно, театре - «Художественном».
При слиянии двух театров из «Униона» переброшена в «Художественный» некоторая мебелировка, театр с внешней стороны от этого слияния выиграл многое, но... «Ковбои» говорят за то, что со стороны содержания постановок театр начинает опускаться.
Казалось бы, что при наличии в городе одного кино — таковой мог бы с успехом дать и хорошую постановку, но ее нет.
Ждет публика «Красных Дьяволят», «Часовни святого Иоанна», других новых постановок, но они редки в нашем кино, в нем, видимо, халтура преобладает.
Впечатление от такого театра из рук вон.
Более сносная — постановка в Реальном училище. Правда там ставилась «Женитьба», вещь уже порядочно поднадоевшая, особенно в примитивных постановках, но уже одно то, что ее ставили школьники, что у них образцовый порядок, что они, проявляя самодеятельность имеют даже свой собственный струнный оркестр, что они устроили этот вечер, выполняя задачу дня — помощь беспризорному ребенку — говорит за то, что они выше этого единственного «Художественного» с никчемными «Ковбоями» театра.
И наконец клуб при ст. «Муром» Нижегородский ж. д., идет пьеса «Потерпевшие»,- цель пьесы разагитировать несчастье человечества — сифилис как позор. В пьесе ярко подчеркивается, что сифилис болезнь, что если ее лечить, если ее не скрывать, то она будет побеждена.
Пьеса много дает рабочим массам.
Куда идет сбор с постановки?.. Снова на ребенка.
Труппа клуба из любителей может с успехом выступать и в «Художественном» театре.
Жаль, что в клубе мало света, что там живет пресловутая танцулька, жаль, что, когда входишь ударяет в голову тяжелый запах, как будто-б из уборной и вообще отсутствуют некоторые правила гигиены.
Однако, и этот клуб в день 30-го марта — оказался выше нашего кино-театра.
В следующий день отдыха мы постараемся проникнуть во все клубы и театры г. Мурома и дать общую картину театрально-клубного дела в порядке сравнения в выделения» («Луч», 3-го апреля 1924).
«Последние 3-4 театральных сезона в Муроме прошли как-то незаметно, но по старому, давно отжившему шаблону. Отсутствие постоянной драматической труппы, частые халтуры, и несменяемое кино в последнем сезоне – отучили публику от театра.
Если кино этот «великий немой» имеет значительную будущность, как агитационно-пропаганд. Средство, то театр был и есть в настоящий момент «великий агитатор и просветитель».
В большинстве случаев театр не оправдывает своего назначения, так как хозорганы смотрят на театр, как на источник дохода и поэтому, считаясь со вкусами нэпмановской публики допускают часто халтуру низкого пошиба, обращая этот культурно-просветительный очаг в балаган…» («Красный луч», 28 августа 1924).
В двадцатые и тридцатые годы Муром часто посещали артисты из Москвы, Ленинграда, Киева, Нижнего Новгорода: В. Барсова, Е. Гельцер, И. Ильинский, В. И. Качалов, В. Кригер, В. Э. Мейрхольд, И. Моисеев, А. Пирогов, квартет Глазунова и др.
Регулярно разыгрывались спектакли в двух летних театрах «с правильно оборудованными сценами». В двадцатые годы в Муроме ставилось от сорока до пятидесяти спектаклей в месяц. В уезде эту работу вели народные дома и культурно-просветительские общества.
«10 февраля, около 10 ч. утра, начался пожар в помещении городского театра в Муроме. В самое короткое время огонь охватил всю сцену, занавес и декорации. Усилиями пожарной команды через 2 часа пожар удалось потушить. В огне погибли все костюмы и парики коллектива артистов комической оперы. Причину пожара установить не удалось. Предполагают, что пожар начался от головни, выпавшей из топившейся печи.
Для театральных постановок в настоящее время театр не пригоден» («Призыв», 13 февраля 1926).
Здание Муромского театра. 1930 г. Из фотоархива МИХМ
«К открытию сезона в гортеатре
1 ноября спектаклями драмколлектива под управлением Шаповалова открывается зимний сезон в гортеатре. В составе коллектива против прошлого года произошли большие изменения,- надо надеяться, к лучшему.
Наличие в коллективе такого большого и культурного режиссера и талантливого актера, как Аэн-Брянский, дает основания думать, что театр на этот раз пойдет по верному пути и что лозунг — «Искусство в массы» не останется только лозунгом, а будет деловой основой работы нашего театра.
Театр должен стать, наконец, могучим орудием воспитания социалистического человека, орудием классовой пролетарской борьбы.
Из беседы с руководителем коллектива выяснилось, что в отношении репертуара в этом сезоне будет проводиться четкая классовая линия и установка на вовлечение в театр пролетарской массы, а не на обывателя любителя красивых постановок.
Привлечение пролетарского зрителя - основная задача театра и в этом должны всемерно пойти ему навстречу культсекторы профсоюзов и рабочие клубы.
Союзы, шедшие раньше по линии наименьшего сопротивления и ограничивающие свою работу вокруг театра приобретением и продажей билетов, — теперь должны развернуть культурно-просветительную работу с зрителями. Необходимо добиться организованных коллективных посещений театра, превратить их из простого развлечения в массовую воспитательную работу, устраивая коллективные обсуждения виденных пьес.
Первые постановки гортеатра: «Враги» - Лавренева, «Инга» - Глебова, «Темп и натиск» («Разрыв») — Касьянова, «Вьюга» — Шимкевича,— затрагивают острые злободневные темы и несомненно заинтересуют зрителя» («Муромский рабочий», 1 ноября 1930).
В 1930-е годы в городском драматическом театре имелся сильный состав артистов: А. Арманова, В. Домаратский, Н. Зорин, Е. Крючкова, Г. Михайловский, М. Раздолин и др. Репертуар был разнообразен: «Собака на сене» и «Овечий источник» Лопе де Вега, «Падь серебряная», «Порт-Артур».
Дом культуры им. В.И. Ленина
С 1931 года в клубе им. Ленина начал свою работу самодеятельный театр П.П. Радковского. Одними из первых спектаклей театра были пьесы «Диктатура пролетариата», «Как закалялась сталь», «Огненный мост» и др. Среди спектаклей-однодневок в репертуаре театра постоянными были классические произведения: «Коварство и любовь» Ф. Шиллера, «Лес», «Бесприданница», «Бешеные деньги» А.Н. Островского, «Ревизор» Н.В. Гоголя и т. д. Через два-три года в труппе было организовано вокальное отделение и началась подготовка первых музыкальных спектаклей: «Запорожец за Дунаем» С.С. Гулак-Артемовского, «Наталка Полтавка» Н.В. Лысенко, «Свадьба в Малиновке» Б.А. Александрова. Уже тогда постановки П.П. Радковского отличались яркой игрой актеров, добротными декорациями, размахом, большим количеством массовых сцен.
В предвоенные годы городской драматический театр был с достаточно сильным составом артистов и разнообразным репертуаром. В здании театра проводились танцевальные вечера, например, «Вечер западно-европейских танцев» под оркестр духовой музыки.
К этому времени у многих городских предприятий и фабрик были свои клубы с кружками художественной самодеятельности. При их активном участии, например, в клубе им. Ленина 31 декабря 1940 года состоялся бал-маскарад. Выступали хор русской песни, шумовой и духовой оркестры. Участники разошлись далеко за полночь.
Самодеятельный театр П.П. Радковского в январе 1941 г. поставил в городском театре музыкальный спектакль «Взаимная любовь», а в марте 1941 года «одну из лучших пьес классика Л.Н. Толстого „Живой труп”». В спектакле участвовали рабочие и служащие паровозоремонтного завода и железнодорожники узла. В августе 1962 года был открыт Дворец культуры имени 1100-летия города Мурома. Театр П.П. Радковского выступал на его сцене до 1973 года. В 1973 году он умер.
В ночь на 13 августа 1944 г. здание театра сгорело. До 1956 года решается вопрос по его восстановлению.
Пока решался вопрос с восстановление здания, власти города определили прописку драматического театра в ДКА, на улице Московская. В доме Королькова и Хохлова № 9, где до революции находился один из первых в городе кинотеатр «Фурор». Там был просторный зал, переделанный после войны для работы Муромского драматического театра. В 1948 году в здании на ул. Московской, № 9 начал работу театральный коллектив под руководством народного артиста Таджикской ССР Л.Н. Ицкова. Основной репертуар театра состоял из произведений советских драматургов: «За вторым фронтом» В. Собко, «В одном городе» А. Сафронова, «Степь широкая» Н. Винникова и др. Отвечая духу времени, театр был призван «следить за идейно-политическим содержанием каждого образа». Об этом писала в 1950 году газета «Призыв»: «Каждая пьеса… затрагивает животрепещущие вопросы нашей современности. Глубокая партийность этих произведений содействует идейному воспитанию трудящихся».
Театральная труппа, состоявшая сначала из пятнадцати человек, постоянно разрастаясь, работала и в послевоенное время вплоть до 1970-х годов.
По решению Владимирского областного Совета депутатов трудящихся Муромский драмтеатр был перебазирован в г. Ковров из Мурома осенью 1950 года. В Коврове был открыт профессиональный Ковровский городской драматический театр. 17 сентября 1950 г.: К открытию Драмтеатра: в октябре т.г. в нашем городе открывается постоянный профессиональный драм-театр. Сюда приезжает труппа Мурома городского театра драмы, директор Е. Грач.
1 октября 1950 г. - Главный режиссер театра М. Недачин в статье «Городской театр перед новым сезоном» рассказывает о планах театра. В штате театра было 45 человек, директор театра Е.Ф. Грач. Творческий состав - 20 человек. Первый театральный сезон был наполнен репетициями и премьерами. Судя по отчету, уже в октябре 1950 г. зрителям было показано три пьесы: «Жизнь начинается снова» (В. Сабко), «Последние» (М. Горький) и «Свадьба с приданым» - всего 20 спектаклей, которые посмотрели 3 024 человека.
Дворец культуры имени 1100-летия города Мурома. Ул. Л. Толстого, д. 23
Дворец культуры строился в течение 15 лет по проекту Николая Петровича Куренного к 1100-летнему юбилею города Муромана месте сгоревшего в военные годы городского драмтеатра. В 1962 году в Муроме торжественно праздновалось 1100-летие.
В августе 1962 года был открыт Дворец культуры имени 1100-летия города Мурома.
«Они собираются по вечерам. У одних позади остается рабочий день, у других — учеба в школе. Но все это позади. А теперь участники самодеятельного театра миниатюр все в сборе, и можно начинать очередную репетицию.
Руководитель С.И. Васильев, как всегда, волнуется. Впрочем, как же иначе? Ведь созданный им коллектив для него, что любимое детище. И если кто-нибудь задерживается — мало ли что бывает — Сергей Иванович не находит себе места...
О себе они заявили несколько месяцев назад. Инженер одного из городских предприятий С.И. Васильев пришел ко мне с просьбой предоставить помещение для занятий нового самодеятельного коллектива:
— Мы организовали театр миниатюр. Хотим заниматься при вашем клубе.
И вот начались первые репетиции. Я побывал на одной из них, познакомился с участниками театра: Н. Беляковым, В. Андреевой, Н. Коровиной, Л. Балашовой и другими. Молодые рабочие и служащие городских предприятий и учреждений, они объединились вместе одним стремлением — посвятить свое свободное время искусству. И пусть их игра на сцене не похожа на профессиональную, все- таки скажу, что получается неплохо. Веселые сценки, интермедии, музыкальные номера в сопровождении баяна и пианино обязательно понравятся зрителям.
К театру миниатюр прикреплен чуть раньше созданный ансамбль электромузыкальных инструментов «Пингвины». Музыканты Александр Гришанов, Александр и Геннадий Моисеевы, Вячеслав Дубов — учащиеся городских школ. И ребята решили свободное от учебы время посвятить музыке.
У юных музыкантов уже есть некоторый опыт. Летом они провели несколько танцевальных вечеров в парке культуры и отдыха им. 50-летия Советской власти, два раза выезжали с концертом в районные дома культуры.
Участники театра миниатюр удачно распланировали свои занятия. Основные репетиции они проводят во вторник и пятницу.
Конечно, как и в любом другом деле, тем более новом, у них есть свои трудности, особенно материальные. Но мы идем им навстречу, помогаем приобрести костюмы, декорации, выделили музыкальные инструменты.
Словом, новый самодеятельный коллектив уверенно делает свои первые шаги. Его дебют состоится в празднование Нового года, к которому артисты готовят сейчас обширную программу, и верится, что она завоюет сердца наших зрителей.
В. КНЯЗЕВ, директор клуба строителей («Муромский рабочий», 1 декабря 1970).
Город Муром
Зворыкин Владимир Петрович (1888 - 1961) – преподаватель музыки и пения, дирижер Муромского симфонического оркестра.
История Кинотеатров города Мурома
Массовый досуг в Муроме в предвоенные годы и годы ВОВ
Первый Владимирский театр
|
