Ермаков Алексей Васильевич Алексей Васильевич родился в 1798 г. в Челябинске Оренбургской губернии, по всей видимости, в мещанской семье, по образованию самоучка, начал свою деятельность в торговой сфере с самых маленьких должностей.
В Муром приехал вместе с женой в 1847 году, в возрасте 49 лет.
Приехав в Муром, он почти сразу включился в общественную жизнь. В 1851 г. его избирают попечителем городской больницы (до передачи ее в ведение земства).
Ермаков Алексей Васильевич
Видя его организаторские способности, городское общество уже 18 января 1857 г. избирает 1 гильдии купца А. В. Ермакова на должность городского головы на трехлетие. Но Ермаков потом отказался, а вместо него губернатор утвердил в должности городского головы Федора Васильевича Суздальцева. Чем был вызван этот отказ, к сожалению, пока остается неизвестным.
В 1860 г. А.В. Ермаковым было открыто заведение для девочек - «женское училище», которое первоначально находилось в доме самого А. В. Ермакова. (Дом, где жил А. В. Ермаков, сохранился; училище преобразовано в прогимназию, затем в гимназию).
Улица Красноармейская, д. № 7. Дом Ермакова.
Во второй половине XIX века дом от Ермаковых перешёл к купцу 1-й гильдии Николаю Васильевичу Зворыкину-Торскому, владельцу чугунолитейного завода, который активно занимался и пароходством по Оке и Волге.
Город Муром в 1861 году.
Голова города Мурома с 1863 по 1869 г.
24 января 1863 г. вступил в должность нового городского головы Алексей Васильевич Ермаков.
В 1863-м году купец Алексей Васильевич Ермаков пристроил второй этаж над зданием богадельни для призрения бедных граждан обоего пола. Богадельня и амбулатория с бесплатным (за счет Ермакова) отпуском лекарств расположились на первом этаже, а на втором этаже был открыт Городской приют для детей неизвестного происхождения.
В июне 1865 года городским головой Ермаковым А.В. построен был на Троицкой площади на месте бывшей сборно-инвалидной команды деревянный театр, в котором 25 июня состоялся первый спектакль. Здание театра существовало долгое время, пока, не поддерживаемое городским управлением, не пришло в ветхость и не было разобрано в 1889 году.
Ермаков Алексей Васильевич
Встав во главе местного самоуправления, Алексей Васильевич приложил все силы для устройства в городе водопровода, постройка которого была насущной необходимостью для горожан. Колодцы имелись лишь во дворах у некоторых домовладельцев, остальные жители за водой ходили на реку по крутым неустроенным, а весной и осенью утопающим в грязи, съездам.
По воспоминанию Е. В. Богдановича, решение о начале строительства водопровода было связано с болезнью А. В. Ермакова: будто бы ему явился ангел, «после чего больной прослезился и тут же отдал приказание выдать 20 тысяч рублей находившемуся у него в гостях инженеру Е. И. Ержемскому. На эту сумму заказали водопроводные трубы».
В июне 1863 года приступлено было городским головой к постройке в городе водопровода, а 12 июля заложена башня для водопровода, и был крестный ход из Николо-Зарядской церкви. В основание закладки положены 3 металлические доски с значением о времени закладки водопровода и бросали монеты.
«Строительное отделение Влад. губ. правления прислало в гор. управу просимые ей, сведения об устройстве А. В. Ермаковым городского водопровода. Сведения эти, к сожаление, очень скудны. Вот все, что говорятся в присланной справке: «из дела губернской строительной комиссии № 167-й 1863 года видно, что oт гор. головы А. В. Ермакова требовались планы, чертежи и смета на устройство водопровода, но были-ли таковые доставлены из дела не видно. Точных сведений о стоимости водопровода также нет, за исключением письма на имя губернатора oт 30 окт. 1863 года, в котором А. В. Ермаков, между прочим, сообщил, что им принято на себя устройство водопровода, и что употребляется на это его собственный капитал, которого на постройку башни и заготовление материалов для дальнейшего производства работ уже затрачено более 35 тысяч рублей серебром» (Газета «Муромский край», 16-го июля 1914).
26 августа 1864 года происходило освящение и открытие Муромского водопровода. После торжественной обедни, совершенной Преосвященным Феофаном, Епископом Владимирским и Суздальским в присутствии Владимирского губернатора Самсонова совершен был крестный ход к часовне при водокачке, где и происходило освящение воды, затем совершен был крестный ход к башне, где также служил молебен сам Преосвященный, а на фонтанах освящали воду священники. Крестный ход сопровождал губернатор Самсонов и множество разного народа, пришедшего даже из окрестности накануне. Во время освящения воды на Оке стреляли с судов. В 3 часа дня был у городского головы обед: а вечером устроена была в городе великолепная иллюминация, хорошо иллюминованы были бульвар, башня и здание городской думы, а особенно сад Ал. Вас. Ермакова и там около устроенных в разных видах фонтанов; но погода не благоприятствовала иллюминации и гулянию народа, так как моросил мелкий дождь.
Фонтан и Ветер или Зависть и Рутина
Ключ серебристый, мой друг дорогой!
Из-за далеких морей я опять здесь с тобой
Мимо б лететь мне, да дай заверну
Друга проведать, хоть глазом взгляну!..
Вот уж не ждал то тебя, Ветерок!
Впрочем, спасибо, спасибо дружок.
Ну расскажи же, где ты побывал,
Слышал что нового, видел, узнал?
Вот что, мой милый, везде про тебя
Слава гремит, как большая труба,
Дедушке ж славя и пуще того—
В Питере дали обед в честь его
Слаще еще я скажу тебе весть —
Царь наш пожаловал дедушке крест!
Вот, говорит, если-б больше таких,
Легче б устроить мне счастье других.
Нет, посословно себя все несут,
Земскую ж общину в ум не берут;
Кажется, тут не мудреный секрет —
Где нет согласья и пользы там нет.
Ах, Ветер буйный, шалун и горой
Ты окропил меня райской росой...
Что еще знаешь, сорви голова,
Ближе к тебе ведь людская молва.
Сладкое сказано, горькое есть...
Часто и доброе дело не в честь.
Дедушка спал, как я мимо хором
Тихо порхнул под его под окном.
Вижу я. Зависть стоит у ворот,
С злостью презлобной ворота грызет,
Бледная, будто бессмертный кащей,
Дрожма дрожит, как Иуда злодей.
Жаль ей, что дедушка крест получил;
Бедную ж царь почему то забыл…
Свет, я сказал, полон зол лишь твоих,
Чем же тебя наградить то за них?
Тут-же с ней рядом Рутина стоит,
Уши повеся в просонок брюзжит;
—Правда, фонтаны нельзя не принять,
Чем-же их будем потом содержать?
Эх, не хватило то смысла у нас,
И из колодезной пили же квась!
Ох, горе-rope, как глупы то мы —
Рано ли, поздно ль дойдем до сумы!
Сборы да сборы, побор да побор —
Все со двора, ничего не на двор
Всплачутся детушки, верно уж нам;
Скажут — большое спасибо отцам.
В эту минуту подходит Прогресс,
Прямо в ворота за ними исчез;
Зависть с Рутиной трух-трух да бежать,
Так что уж я не поспел их догнать.
Впрочем, прощай ка мой светлый ручей.
Лейся быстрей, веселей, веселей,
Черные думы сложи к стороне
Будто ты видел все это во сне.
Будет попутно, опять залечу,
Снова тебя кой о чем извещу.—
И зашумел, засвистел, полетел
Буйная полюшка в дальний предел.
Ему
Ты кончил дело вековое
Для Мурома, но в нем важна
Еще прекрасней сторона —
Оно почти передовое!
И пробежит живая весть
Из града в град, из веси в весь
О бескорыстном твоем деле,
И по стопам твоими пойдет
Другой, быть может, патриот
С такой же благородной целью.
Пускай же зависть жжет огонь.
Нет, ты достойно награжден
За твой поступок громогласный…
И пусть рутина oт души
Глумится, плачется в тиши,—
То сон ее, хоть сон несчастный.
Придет пора, пройдут года,
Другим настанет череда
Твоим созданьем любоваться;
Оно их грудь расшевелит.
Оно им многое внушит,
Заставит искренно признаться,
Чтo дар, который ты им дал,
Бесценный, неоплатный дар!
А. Спекторский (1913 год)
Водонапорная башня в Муроме
Водонапорная башня в Муроме
 
Водонапорная башня. Находится на пересечении улицы Советской и улицы Ленина.
А.В. Ермаков и его супруга пожалованы почетным гражданством 30 сентября 1863 г.
Бывший министр внутренних дел, получив в конце 1864 года от А.В. Ермакова извещение об окончании устройства им водопроводов, нашел уместным лично от себя выразить «благодарность за это извещение». «Мне приятно было узнать — писал статс-секретарь Валуев — что предпринятое вами сооружение увенчалось полным успехом. Совершением этого дела вы приобрели полное право на всегдашнюю признательность ваших сограждан, и остается только желать, чтобы примеры подобной похвальной деятельности встречались у нас чаще». Вместе с тем, министром повергнуто было дело устройства Муромских водопроводов на Всемилостивейшее воззрение Его Императорского Величества, и Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать Ермакову орден Св. Владимира 4-й степени.
А.В. Ермаков единственный городской голова, личность которого подверглась мифологизации. В сознании простых обывателей Алексей Васильевич предстает сердечным, добрым, отзывчивым человеком, который, как отец, искренне заботился о своих домочадцах. Он наделяется чертами сказочного персонажа: в город попал «перешагнув через Уральский хребет», «грязь непролазную победил орлиной мыслью». В записках жительницы Мурома Анны Дмитриевны Жадиной приведено следующее сказание о А. В. Ермакове. Одна бедная женщина с городской окраины пришла за водой к фонтану в центре города. В это время как раз на паре лошадей проезжал Алексей Васильевич. Бросилась она к нему в ноги: «Батюшка, родимый! Сделай Божью милость, устрой фонтан у нас поблизости». «Не плачь, старуха, – отвечает Ермаков, поднимая ее с колен, – будет и у тебя близкая вода!».
В 1864 г. была сломана деревянная сборня для уездной команды на конной площади и построены казармы на конце Ивановской улицы за мостом, через Успенский овраг, на том месте, где прежде стояли соляные амбары. Казарменные помещения для нижних чинов уездной команды были устроены на собственные средства Ермакова. Эта постройка, по произведенной оценке определена в 11.600 руб. Но всеподданнейшему докладу Министра внутренних дел, 13 сентября 1866 года, Император Высочайше повелеть соизволил: благодарить жертвователя.
При Ермакове в 1864 году реформирована пожарная команда, созданная в Муроме после сильнейшего пожара 1805 года и состоявшая из отставных нижних полицейских чинов, которые пользовались вышедшим из употребления оборудованием. По реформе военные чины были заменены вольнонаемными из мещан и крестьян, пожарные трубы и обоз приведены в исправность. Уже после смерти А.В. Ермакова в 1871 году для пожарной команды вместо деревянного помещения около тюрьмы на Соборной площади было построено каменное здание с конюшней.
В 1864 году ярмарка был устроена не на обычном месте у Собора, а в поле около Кладбищенской церкви.
По инициативе городского головы А.В. Ермакова, за Успенским оврагом в поле на том месте, где был лагерь Тарутинского полка, начал заселятся новый городской поселок, известный под именем «новаго штап(б)а», куда выселены была жители из оврага у большого моста.
23 июня 1865 г. было открытие и освящение ярмарки на новом месте, за садом Бурцева, в поле, где построено несколько постоянных корпусов и разбит бульвар.
В 1865 г. торговцы торговали в отдаленных лавках, находившихся на площади против городской думы, которые А. В. Ермаковым были сломаны, и, таким образом, площадь очистилась oт построек.
В 1865 г. иждивением Муромского почетного гражданина Алексея Васильевича Ермакова устроена в Троицком монастыре каменная часовня, в которую проведена вода из городского бассейна, и усердием же его вызолочены пять глав холодного Троицкого собора и окрашены железные кровли на храмах и башнях монастырской ограды. «В сем же году окрашен масляной краской иконостас Казанского храма, позолочена местами резьба, а также позолочены главы оной церкви и колокольни — усердием почетной гражданки Марии Евфимовны Ермаковой».
В 1865 году «Владимирские губернские ведомости» писали: «Наружный вид города все более и более улучшается, так, например, благодаря постоянной заботливости, распорядительности и щедрости г. Городского Головы А. В. Ермакова пространная торговая площадь, загроможденная прежде уродливыми лавочками, совершенно очищена и вымощена; вместо этих лавочек устроены новые корпуса в удобном месте; прочие площади, прежде грязные и вонючие, тоже очищены, выровнены и вымощены.
В особенности же заслуживают внимания вновь выстроенные помещения для здешней ярмарки — в минувшее время она помещалась в устраиваемых на скорую руку лубочных балаганах, которые занимали всю соборную и прочие торговые площади, производят тесноту и увеличивая опасность в случае пожара. В нынешнем же году ярмарка перенесена в поле, где устроено для нее несколько постоянных, удобных и прочих корпусов и других строений, необходимых для ярмарки. Кроме того, к устроенным в прошлом году иждевением г. Ермакова семи фонтанам открыто еще три; таким образом Муром снабжен чистою водою в изобилии».
История Централизованной библиотечной системы округа Муром начиналась в далеком 1866 году, когда 12 января вышло распоряжение министра народного просвещения: «Для доставления жителям города Мурома возможности к чтению и самообразованию учреждается в сем городе библиотека…». Для библиотеки выделили помещение в Доме общественного городского управления. Библиотека открывалась для публики 2 раза в неделю, насчитывала менее 2 тысяч томов различных журналов и отдельных сочинений (см. История библиотеки города Мурома).
В ноябре 1866 года Муромское городское общество, собравшись для выбора на предстоявшее трехлетие городского головы и избравши вновь А.В. Ермакова, сочло себя обязанным «с сочувствием и полною благодарностию отозваться о его деятельности».
За тем, постановленным приговором общество заявило, что бывший городской голова, отрешась от собственных своих дел в течение четырех предшествовавших лет служения городу, не смотря уже на преклонные лета, всю деятельность обратил на пользу общества и, кроме того, жертвуя своим достоянием на благоустройство города и устройство благотворительных и других общеполезных заведений, приобрел полное право на всегдашнюю признательность общества. «В виду всего этого, доказывающаго просвещенную заботливость Алексея Васильевича о благе и пользе жителей города, общество постановило: ходатайствовать о разрешении иметь в зале городского собрания портрет А.В. Ермакова, чтобы не столько увековечить имя и память о делах его, которые никогда не уснут в потомстве, сколько для того, чтобы каждый из потомков, взирая на тот портрет, имел своим примером для посвящения себя служению для общества, которому посвятил себя Алексей Васильевич». На удовлетворение такого ходатайства городского общества разрешение последовало 14 декабря 1866 года.
«Везде опрятность, чистота, благоустройство! Точно по мановению волшебного жезла обремененный годами старец внезапно превратился в красивого юношу, полного жизни, силы, энергии.
А между тем это дивное превращение совершилось так быстро, так просто, почти незаметно. Для этого достаточно было горячего усердия одного лица, одушевленного патриотическими стремлениями к пользе общей, а и вот в самое короткое время Мурома узнать нельзя; он ожил, расцвел и по красоте своей и удобствам для жизни опередил многие города губернские, казною и многолюдством богатые... Подвиг Алексея Васильевича Ермакова, принесшего в дар Мурому не частицу только, а большую половину достояния своего, поистине есть великий гражданский подвиг! Его чистая, благородная, удивления и подражания достойная и в наше время столь редкая жертва, еще более получает значения тем, что улучшение Мурома не вовлекло городское общество ни в какие издержки. Славное имя Алексея Васильевича не только во всех концах России, но и в чужих краях с уважением произносимое, а для Мурома составляющее гордость и украшение, пребудет незабвенно в самом отдаленном потомстве» (Владимирские губернские ведомости, 1867, №36).
Летом 1868 г. по распоряжению городского головы Ермакова засыпано находившееся против тюрьмы гнилое болото, или под названием «Колья речка». Для засыпки был срыт вал на Троицкой площади, близь Предтеченской церкви и около Троицкого монастыря; для этого же брали землю, святую при уравнении места на Воеводской горе, где производилось в то же время расширение городового бульвара, — при этом найден клад, — два кувшина с старинной арабской серебряной монетой, чеканенной в Багдаде.
Алексей Васильевич Ермаков еще до городской реформы 1870-х гг. видел, что городское хозяйство находится в стадии стагнации. В последние годы он разрабатывал два больших проекта, которые могли бы существенно повлиять на дальнейшее развитие Мурома, если бы были доведены до конца. Первый план связан с изменением городской застройки. Им была задумана полная перепланировка Мурома. Во Владимирском архиве хранится дело под названием «О составлении нового плана Мурома» (1869). В нем содержится переписка землемера Войнича с Муромской городской думой о необходимости перед началом работ «снять весь город на план, в том виде, в каком он существует». Скоропостижная смерть А.В. Ермакова оборвала осуществление этого плана.
За год до смерти А.В. начал хлопоты о проведении муромской жел. дороги, при чем из документов по этому делу видно, что А.В. поручал это дело одному лицу, внося ему 100 000 р. с тем, что— если дорога будет разрешена на концессионных началах, то он подучает 100 000 акциями дороги, если же хлопоты успехом не увенчаются то он все расходы по этому делу, в пределах до 100 000 рублей, принимает на свой счет.
В конце июня месяца 1869 года, когда губернатор В.Н. Струков был в Муроме для ревизии присутственных мест, по предложению его превосходительства А.В. Ермаков изъявил готовность на свой счет устроить новое тюремное помещение и тогда же сделана была закладка здания и к моменту его смерти, при средствах и заботливости А.В., обширное это здание доведено уже до второго этажа.
В дневниковых записях мещанина А.И. Гладкова имеются интересные замечания о характере Алексея Васильевича. Гладков был семейным дебоширом: часто устраивал скандалы в доме, за что не раз отсиживал срок в полицейском участке. Все свои приключения он подробно записывал. Оказывается, А. В. Ермаков любил проводить воспитательные беседы с горожанами, не отличавшимися примерным поведением. Не раз разговаривал он и с Гладковым. Однажды Гладков пожаловался Ермакову на своих родных, за то, что пока он пять дней сидел в полиции, они его не навещали. Интересна реакция городского головы: «Покачав головою, Ермаков осудил мать и детей моих, что не посетили заключенного отца: стало быть, пустая жена, и дети глупы и пусты». Таким образом, мы видим, что городской голова встает на сторону слабого человека, обиженного близкими людьми.
Первую оценку деятельности А.В. Ермакову дал его друг, чиновник по особым поручениям при Министерстве внутренних дел Евгений Васильевич Богданович. В некрологе он охарактеризовал Алексея Васильевича Ермакова как человека широких взглядов, который превратил Муром «из города азиатского в город европейский».
8 сентября 1869 г., в 11 часов вечера, скончался от разрыва сердца, городской голова А.В. Ермаков, возвратясь с бульвара, откуда смотрел на фейерверки, «устраиваемые на косах».
Его неожиданная скоропостижная смерть явилась большой утратой для города и его жителей: «Когда несли на руках усопшего по волнам безутешной толпы, в воздухе стоял гул благословений и стон разлуки. Муром прощался со своим благодетелем. Друзья и недруги слились в одно общее сознание тяжкой утраты».
В воскресенье, 10 августа, происходило отпевание покойного в соборном храме, которое совершил архимандрит Спасского монастыря Нифонт и сопровождал гроб к месту погребения не только со всем городским духовенством, но даже из окрестных селений, при бесчисленном стечении народа.
В понедельник, по желанию всего Муромского купечества отправлена была панихида об упокоении души усопшего в зале городской думы, а во вторник, от всего мещанского общества на могиле покойного, лишившей город Муром многих и многих благих для него предприятий Алексея Васильевича Ермакова.
На его смерть было написано любительское, дилетантское, но от того еще более трогательное стихотворение:
Сыплют золото иные
Лишь на прихоти пустые
Здесь истрачено оно
Благодетельно, умно.
Быть богатым не загадка;
Но быть умным мудрено,
И богатство часто шатко,
Если глупому дано.
Слава, слава Ермакову,
Память вечная ему.
Кирпичная четырёхугольная Часовня с высоким шатром установлена в 1870 г. стараниями его супруги М.Е. Ермаковой на могиле А.В. Ермакова на Напольном кладбище. Разрушена в 1944 (1949 ?) г. В 1993 г. общественностью города на этом месте установлен большой деревянный крест.
«Ранее морозное, ясное утро. Луна в полном блеске на светло-голубом небе. Ярким серебристым светом обливает она и снежную равнину, спящий еще город. На западе небо уже подернулось розовато- перламутровой дымкой, предвестницей рассвета, — резко выразились на этом живом фоне силуэты мельниц-ветрянок, как какие-то сказочные гиганты, протянувшие к небу руки. Далее — за ними блестят стволы берез окаймляющие ограду напольного кладбища. Направляюсь туда. Вхожу. Сквозь просветы обледенелых деревьев мелькают мраморные колонны и пирамиды на могилах мертвецов, а рядом убогие покосившие кресты бедняков. Роскошь и убожество, гордость и смирение. К некоторым из могил ведут тропы, видно еще в памяти у живых дорогие покойники. Большинство-же могил сравнялось под однообразным снежным покровом.
Против алтаря кладбищенского храма высится памятник-часовня. Занесены снегом ее ступени; потускнела и потрескалась живопись, украшающая внутренность. Облупилась местами штукатурка; не теплится в ней лампада. С восточной стороны часовни, с мраморного бюста — барельефа на меня глянуло добродушное старческое лицо, с крутым умным лбом.
Муромец обнажи голову. На тебя смотрит настоящий, а не по званию, отец города. Он не был природным муромцем; но все силы своего ума и сердца, и свое состояние отдал на то, чтоб твой родной медвежий угол стал в ряду культурных городов нашей дорогой родины.
Обнажи голову и почти память Алексея Васильевича Ермакова. Если ты не слыхал и ничего не знаешь о нем, ты не сын твоего города, ты не достоин быть им. -
Тогда иди-иди в телеграф, где твоя мысль, подобно молнии, пpoлeтaет тысячи верст; иди к фонтану, чтоб освежить пересохшее горло или в библиотеку зaпаcтись пищей для ума, иди в приют к обездоленным, брошенным родителями детям и везде где-бы ты не был, над тобой будет витать тень А.В., все это дела его рук, ума и сердца.
В настоящем году минет пятидесятилетие с тех пор, как по его воле брызнули фонтаны в разных частях города, и бедный люд, перестал обламывать себе плечи, ходя за водой из конца в конец на р. Оку.
Несмотря на массу протестантов и печальников, зловещих сов и воронов, мешавших его реформам, бросавших палки в колеса его колесницы, везшей обездоленному люду свет и добро, он честно довел до конца и не повинен в том, что многие его начинания не продолжены с той-же любовью к малым сим.
Иван Муромец» (Газета «Муромский Край», 5-го января 1914).
«На кладбище. Брожу по напольному кладбищу. Солнце ушло за горизонт, тихо набегают вечерние тени. Прохожу мимо Ермаковской могилы; грустно, с немым укором смотрит с запыленного, потемневшего от времени бюста, глаза Алексея Васильевича, как будто упрекают в неблагодарности. Гордо высятся на могилах богачей мраморные плиты и монументы, блестя своей отполированной поверхностью. Могильные холмы бедняков оделись зеленым покровом, на котором тут и там пробились первые весенние цветы; березы и акации склонили над ними свои ветви; вечерний ветерок, пробегая, шелестит их листвой, и представляется, что они шепчут покойникам какую-то волшебную таинственную сказку из потустороннего мира. Ни где так резко не выразилась кастовая разница, как в этом месте вечного покоя, и ни где она не кажется такой пустой и ненужной, как здесь.
На мраморе и граните часто читаешь: 1-й гильдии купец, почетный гражданин, дворянин, а на одном заросшем камне выбит целый послужной список. Есть на одном из деревянных крестов совсем уже дикая надпись: такой-то, убитый таким-то. Кому это нужно? К чему все это? Неужели люди забыли, что там, в «царстве вечной правды», они будут разделяться не по чинам, званиям и послужным спискам, а по делам их. Грустно, смешно и стыдно за человека, и хочется напомнить ему словами Соломона, что все это суета сует и что по ту сторону добра и зла он будет только прахом.
Иван Муромец» («Муромский Край», 13-го мая 1914).
В 1914 г. в одном из номеров газеты «Муромский край» появилась заметка о заброшенном намогильном памятнике А. В. Ермакову: «Памятник-часовня Ермакову А. В. и его супруге стоит заброшенный на кладбище... Сильно обветшал и почернел, густой слой пыли почти совсем закрыл глаза и благородные черты лица на мраморном бюсте... Кладбище содержится в чистоте и порядке и только один памятник Ермаковых стоит среди них печальный и забытый как сирота. Не осталось у Ермаковых близких родных и друзей, для которых память о нем была бы дорога». Эта заметка всколыхнула городскую общественность. Городской голова И. П. Мяздриков собрал заседание городской управы, на котором было принято решение об увековечении памяти А. В. Ермакова в Муроме. Постановление состояло из следующих пунктов: 1) привести в порядок памятник А. В. Ермакову и его супруге на Напольном кладбище; 2) собрать биографические сведения о А. В. Ермакове; 3) назвать торговую площадь, на которой помещена водонапорная башня – Ермаковской; 4) в нише башни разместить металлический бюст А. В. Ермакову в натуральную величину, поставить монумент на одной из городских площадей. Из всех вышеперечисленных пунктов было выполнено два.
«Гор. управой возбуждено перед г. губернатором ходатайство о разрешении наименования «Ермаковской» площади, на которой находится водонапорная башня. К ходатайству управы приложен список заслуг А. В. Ермакова. Сведения о заслугах добыты из дел, имеющихся в управе, и разделены на строго официальные, к которым относятся:
1) сооружение на собственный счет городского водопровода, за что А. В. был награжден Государем Императором орденом св. Владимира 4-ой степени; 2) устройство за свой счет дома благотворительных заведений, в каковом помещались: а) отделение для детей неизвестного происхождения, б) богадельни для престарелых и в) лечебный приемный покой для приходящих бедных больных, с аптекой, при чем приют и лечебница все время содержались на его счет; и на полу-официальные, взятые из сохранившихся бумаг секретаря управы, служившего при А. В. Ермакове.
К последним относятся: 1) открытие муромского женского училища, на содержание которого А. В. ежегодно жертвовал по 100 рублей, делая вместе с тем воспоможения бедным ученицам книгами, а 40 бедным, кроме того, и платьем. Между прочим, для этого училища он отдал на несколько лет безвозмездно свое помещение, 2) устройство за свой счет казармы для воинской команды и 3) содействие проведению муромской железной дороги с риском для А. В. в 100 000 рублей».
Губернатор сообщил гор. управе, что им утверждено постановление мур. гор. думы от 28 мая 1914 г. о присвоении безымянной площади, на которой помещается водонапорная башня, наименования «Ермаковская площадь».
«Уездный исправник Н.К. Чикваидзе, на основании циркуляра владимирского губернатора от 1 апр. 1900 г. предложил редакции «Мур. Края» прекратить прием пожертвований на ознаменование памяти А.В. Ермакова, полученные-же редакцией деньги передать ему или в городскую управу» («Муромский Край», 1 июня 1914).
«В пятницу, 4 июля в помещении городской управы состоялось собрание лиц, пожелавших принять участие в обсуждения вопроса о способах ознакомления исполняющегося в августе 1914 г. 50-летия открытия в г. Муроме водопровода сооруженного А. В. Ермаковым на собственные средства.
Coзванное по инициативе городского головы И.П. Мяздрикова собрание привлекло, к сожалению, немного публики. Явилось несколько гласных из состава хозяйственной комиссии и человек 15 граждан.
Городской голова сообщил собранию, что, согласно постановлению думы, предполагалось образовать особый комитет для разработки вопроса о способе ознакомления деятельности А. В. Ермакова и открыть подписку на постановку ему памятника в г. Муроме. Соответственное ходатайство думы не могло быть удовлетворено губернским начальством, так как, оказалось, что подобного рода подписки разрешаются только министерством. При этом необходимо выполнить много формальностей, способных затянуть дело на целый год. Однако, городской управе одновременно было разъяснено, что ею могут быть принимаемы добровольные пожертвования на предмет увековечения памяти А.В. Ермакова.
Попутно с вышеозначенным И.П. Мяздриков сообщил, что в архиве городской управы пока найдено очень немного документов, связанных с деятельностью покойного Ермакова…
Выслушав сообщение гор. головы собравшиеся постановили: пропагандировать в городе мысль о постановке на Ермаковской (позже Рождественской) площади памятника А. В., для чего привлекать жертвователей, прося их вносить свои пожертвования в кассу городской управы. Большая часть присутствовавших сейчас же передал гор. голове свою лепту на это дело» («Муромский Край», 6-го июля 1914).
«В виду исполняющегося 26 АВГУСТА сего года ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЯ со дня открытия в городе Муроме городского водопровода — городская дума постановила издать о деятельности А. В. ЕРМАКОВА особую брошюру. Поэтому я обращаюсь с покорнейшей просьбой ко всем лицам, имеющим какие либо сведения о нем - сообщить о таковых управе. Материалы по обозрении немедленно будут возвращены владельцам с благодарностью.
Городской Голова Я. Мяздриков»
Начались сборы средств на монумент. На страницах «Муромского края» регулярно публиковались фамилии жертвователей. Среди них были жители самых разных слоев городского общества. Но первая мировая война и последующие революционные события прервали начатое дело.
«Исправником разрешено владельцу цирка Сур поставить во вторник, 15 июля, представление, половину валового сбора с которого пойдет на устройство памятника А. В. Ермакову.
Билеты на представление продаются, между прочим, в следующих магазинах: т. д. А. Вощинина С-вья, И. Н. Дегтярева, Н. М. Неудачина, А. В. Шустова, н-ов Н. З. Фридберг, С. М. Неудачина, В. М. Щелокова и н-ков П. А. Яковлева»
«Третьего дня в заседании комитета музык.-драматического кружка постановлено препроводить в гор. управу 25 р. на памятник А. В. Ермакову, как основателю театра в Муроме» (Газета «Муромский край», 16-го июля 1914).
«Муром — город бойкий, торговый, а, между тем, в нем нет ни одного памятника. Почему же и не воздвигнуть памятник? И вот, благословясь, принялись за постройку памятника А.В. Ермакову. И принялись так рьяно, что муромцы в скором времени будут иметь возможность с гордостью показывать приезжим, в числе достопримечательностей города Мурома памятник А.В. Ермакову…
Существование в Муроме какого-либо театра не представляется возможным, так как он неминуемо потерпел-бы материальные убытки. Другое дело, если бы в Муроме были теперь меценаты, подобные А. В. Ермакову, который почти всецело на свои средства содержал труппу артистов. Но таких покровителей искусств у нас нет, о чем приходится только пожалеть. Итак, кроме спектаклей драматического кружи, которых летом еще не было, идти совершенно некуда. И приходится бедному обывателю, пожираемому чисто «обывательской» скукой, в часы отдыха, если не сидится дома, скитаться бесцельно по пыльным улицам, поглядывая с чувством, похожим на тошноту, на широковещательные афиши смертельно-надоевшего цирка, с его «чемпионами», или (о, Боже!) идти смотреть на футболистов.
И выходит, что захватила культура и Муром, но только —
— С одного боку.
Григорий Безталанный» (Газета «Муромский край», 15-го июля 1914).
К августу 1914 года была приведена в порядок часовня на могиле и издан красочный плакат, посвященный деятельности А.В. Ермакова. И.П. Мяздриков собрал в архивах биографические сведения.
26 августа 1914 года в Муроме отмечалось 50-ти-летие со дня открытия в городе водопровода.
Памяти хорошего гражданина
Немного более полувека тому назад древний Муром спал, как сказочная царевна. Проснется, почешется, зевает, перекрестит рот и опять заснет. Грязи в нем было хоть отбавляй, вместо площадей стояли зловонные болота, полные гниющими отбросами.
Богатея жили в каменных хоромах, сладко ели крепко спали, парились по субботам в бане и довольны были своим житьем бытьем как нельзя более.
Беднота ютилась в лачужках под косогорами и оврагами; голодала и холодала, но все сносила с терпением, живя по пословице не как хочется, а как Бог велит. Кругом в необъятной Руси просыпалась жизнь, после великого акта освобождения, сильнее рвалась на волю придавленная мысль, появились люди, все свои силы отдававшие, на улучшение жизни подобных себе, а Муром все спал и спал. —
Наконец, появился в нем никому не знаемый пришлый чужанин, человек с недюжинным умом и большими средствами; проработав много лет на торговом поприще, он в Муроме, как в городе с патриархальным складом жизни искал себе только покоя. Пожил, огляделся и пришел в ужас. Поразила его не спячка отцов города — нет, поразило его их отношение к голодной бедноте. Не выдержала душа благородного человека, и начал он понемногу вмешиваться в городские дела, советуя, указывая, как улучшать положение и города и живущих в нем. Обрадовались наши отцы радетели: нашли-де работника, пусть потрудится, а мы поспим послаще. Выбрали его в городские головы. С новою силой вспыхнул не любящий праздности дух, твердой рукой взялся он за кормило правления и посыпались в городе реформа за реформой: строились лавки, заваливались болота, устраивался телеграф, театр, замащивались улицы и, опережая свое время, ваялся он за великое дело устройства водопровода о котором еще и большие губернские города не задумывались.
Взвыли наши родители, не пришлось им спать: работая сам он и их заставлял трудиться на пользу общую, подгоняя где добром, а где и «плеткой». Крестились украдкой люди стародавние и говорили: «что это он выше Бога быть что-ли хочет, чтоб вдруг вода да в гору потекла». А дело кипело в умелых твердых руках и неуклонно шло к намеченной цели. И вот, 26 августа 1864 года брызнули по городу фонтаны, освобождая бедный люд от труда ходить по грязи за водой на берег Оки и от унижения — выпрашивать позволения у богачей воспользоваться водой из имеющихся у них колодцев. Свершалось великое дело. Нe устал труженик, много дел еще предстояло впереди: ему уже грезился железный путь, соединивший город с центром России, грезился мост через Оку, много роилось проектов в беспокойной голове, но судьба иногда жестоко шутит, в разгаре дел и задуманной работы умер светоч Мурома, и опять пошло сонное царство.
Прошло полвека, появился в городе свет гласности, заговорило печатное слово, призывая к памяти усопшего отца города — увы! На собрание явилось только два десятка людей. Поговорили, от слов перешли к делу, начали собирать подписку на увековечение его памяти, и тут некоторые предпочли убежать с собрания, — а один из бывших городских голов в частном разговоре даже выразился: зачем-де такую глупость устроили, где это слыхано, чтоб городским головам памятники ставили? Собеседник его, молодой купец, утешил его тем, что и ему он проектирует памятник и соорудит его на свои личные средства: пожарную бочку и спрыск. И смешно и грустно. Нет пророка в отечестве своем.
Но пусть сытые и довольные отрекаются от тебя, Алексей Васильевич, мы, дети тех сирых в обездоленных, первым и единственным другом которых ты был, свято храним память твою и завещаем хранить ее детям и внукам нашим. Пусть и они знают мудрые слова, что
Быть богатым не загадка,
Да быть умным мудрено,
И богатство часто шатко,
Если глупому дано.
(Газета «Муромский Край», 13-го июля 1914)
В советские годы память о А. В. Ермакове была вычеркнута из истории города. Часовня с могилы исчезла.
В 1991 г. городской общественностью по инициативе муромского отделения «Фонда культуры» была установлена на водонапорной башне мемориальная доска и деревянный крест на месте бывшей когда-то часовни.
Администрацией города и существовавшим тогда в городе отделением Всероссийского фонда культуры был восстановлен крест на могилах супругов Ермаковых в 1993 г. на Напольном кладбище.
На должность главы города Мурома после Ермакова был избран Гундобин Владимир Васильевич (1801-1883).
В 1870 г. вдовой А. В. Ермакова М. Е. Ермаковой отстроен был новый каменный корпус в тюремном замке.
К 1873 году Министерство путей сообщения составило смету строительства железной дороги Ковров-Муром в 3 миллиона 15 тысяч рублей. Но так как в казне лишних средств не имелось, то стали искать инвестора. В результате было создано акционерное общество Ковровско-Муромской железной дороги, учредителями которого стали крупный прибалтийский помещик камергер барон Александр Матвеевич фон дер Пален — сын рижского губернатора и предводитель эстляндского дворянства, а также его компаньон поручик Никифоров. В финансировании строительства активно участвовали деловые круги, заинтересованные в наличии железной дороги для сбыта товаров и сырья. Один из наиболее крупных взносов в 100 тысяч рублей сделал еще в 1869-м муромский голова Алексей Васильевич Ермаков.
16 августа 1878 года Министерством народного просвещения в Муромском реальном училище были утверждены стипендии имени А.В. и М.С. Ермаковых. В положении о них говорилось: «Учреждаются… 3 стипендии… на счет процентов с капитала в 4600 р., каждая стипендия по 76 р.»
Сквер Ермакова
Губернатор сообщил гор. управе, что им утверждено постановление мур. гор. думы от 28 мая 1914 г. о присвоении безымянной площади, на которой помещается водонапорная башня, наименования «Ермаковская площадь».
1926 год
Митинг на улице Ленина в Муроме. 1930-е годы.
   
Сквер Ермакова
Сквер Ермакова расположен в историческом центре города Мурома напротив площади 1100-летия Мурома.
В 2011 году близ водонапорной башни у кинотеатра «Октябрь» установлен закладной камень в основание будущего памятника.
После присвоения имени благотворителя скверу в центре города, он сильно преобразился. Старые деревья заменили на молодые деревца, похожие на родные клены. Дорожки вымостили красной и серой фигурной плиткой, посажен газон и цветы. Появились стилизованные фонари. Скамейки окаймлены невысокой узорчатой оградой. Перед водонапорной башней был установлен бюст городского головы.
Спонсоры, выделившие деньги на постройку сквера. Основной финансовый вклад (а всего собрано 987 тысяч рублей) сделали муромские предприниматели, руководители промышленных предприятий. Часть денег внесли непосредственно сами горожане. А городской бюджет не был затронут.
 
Памятник Алексею Васильевичу Ермакову. Авторы: Архитектор Марина Баранова и скульптор Владимира Суровцева.
Торжественное открытие сквера и памятника Алексею Ермакову состоялось 27 октября 2012 года в 12 часов дня. В день открытия своим визитом почтили представители власти, бизнеса, образования, благотворители (их список был сбоку от скульптуры), архитекторы, скульпторы, музейщики, обладатели престижной премии Ермакова.
История Муромского городского самоуправления
Город Муром
1888-1891 гг. - голова города Русаков Василий Михайлович.
1891-1898 гг. - городской голова Владимир Макарович Емельянов.
|
