Пучков Владимир Павлович (1951 г.р.) – поэт, телеведущий.
Владимир Павлович Пучков родился 3 декабря 1951 года в г. Владимире.
После окончания школы был рабочим, служил в армии, работал литсотрудником в Бюро пропаганды художественной литературы, корреспондентом многотиражной газеты.
Окончил заочно Литературный институт им. А.М. Горького.
Первое стихотворение было опубликовано в 1967 году во владимирской областной газете «Комсомольская искра». Публиковался в журналах «Октябрь», «Литературная учёба», «Новая юность», в «Литературной газете», региональной периодике. Автор поэтических книг «Эклоги» (1999) и «Зимняя ветвь» (2004). Лауреат международной Артийской премии (1998).
Член Союза российских писателей с 1999 года.
Зарекомендовал себя как яркий самобытный лирик.
Нашел себя в работе телеведущего. Ну и стихосложение при этом, естественно, не забрасывал. Экспрессивный и экспансивный жизнелюб – таким он предстает на экране (даже если просто знакомит зрителя с прогнозом погоды), таков он и в жизни.
О нем говорят, что он может найти тему, создать стихотворение из ничего – из увиденных на чердаке забытых, ненужных вещей, из пытающейся пробить лед в поисках воды птицы, или, как видно выше – из внезапно ударившего мороза. Это умение – сделать историю из ничего – чрезвычайно пригодилось Владимиру Пучкову, когда он попробовал свои силы в качестве автора телевизионного проекта «Городские легенды» (впоследствии «Легенды Владимира»). Захватывающие рассказы о владимирском «Нострадамусе», встречавшемся с Павлом I, черной машине без водителя, преследовавшей преступников на улицах города, участии Андрея Боголюбского в крестовых походах имели мало общего с реальностью.
***
Как настали холода,
Не успели вспомнить даже. Стала каменной вода В складках лунного пейзажа!
Где причмокивала грязь И прокручивали шины,
Ходит ворон, чёрный князь, По камням замёрзшей глины.
Воду мёртвую клюёт,
Ничего не понимая,
А над ним зима поёт Страшно, как глухонемая.
***
И, как отточенный топор,
Со звоном расколовший плаху,
Мороз ударил. До сих пор Не нагонял он столько страху.
Всё помертвело. Взор воды Остекленел. В окне железом Блеснуло поле, и протезом Сухие скрипнули сады.
Метались птицы. Где одна,
Там все уже кружились хором.
И пахли яблоки раздором,
Простором, долгим разговором В сенях у мёрзлого окна.
***
Когда взглянуло небо на меня,
Всё по пути ломая и калеча,
И страшный столп лилового огня Из темноты рванулся мне навстречу,
Я увидал лицо твоё, гроза!
О, как оно торжественно и мрачно!
И замер я, рукой прикрыв глаза,
Но в этот миг рука была прозрачна.
***
Окна не загораживай. Не стой В дверном проёме смутным силуэтом, Покуда называют темнотой Пространство, не заполненное светом!
Чтоб и случайный жест не преломил Луча дневного дымчатое жало,
Чтобы тебя никто не обвинил,
Что тень твоя, как тьма, на всём лежала!
***
Я однажды залез на чердак,
В золотой астматический мрак.
Там забитые вещи томились,
Упакованы в тёплую пыль,
Ножки старого стула светились И из сумрака, как Наутилус,
Голубая всплывала бутыль.
Я узнал их, и темная тяга Опустилась на душу мою.
Я один, как у края оврага Перед собственным прошлым стою.
Значит, этим кончается время,
Душной рухлядью на чердаке?
Но звезда, что взошла в Вифлееме,
Не тускнея, горит надо всеми,
Как фонарик в Господней руке!
***
Перед тем, как уснуть, если можешь спать,
По дорожке лунной скользнув в кровать,
На подшёрсток шума босой ногой Наступи и в душу войдёт покой.
И прохладен свет, и земля тверда,
И ключами ходит под ней вода,
И мелькают птицы, боясь присесть,
Словно видно им, что за этим есть!
***
Тёмные тени стоят на воде, как волхвы,
Небо течёт, заполняя овраги и рвы,
Где разрывается берег и взгляду видней Комья травы и тяжёлые гнёзда корней.
Тёмные тени стоят. Из пустых рукавов Падает на землю снег и кружится над ней, Небо течёт, огибая стоящих волхвов,
Словно река, неподъёмные глыбы камней.
***
Я пошёл и внезапно почувствовал взгляд.
Словно кто-то стоял за кромешной стеной снегопада,
За чугунной окалиной сада, за бровкой оград,
За дорогой, висящей во тьме, за пределами взгляда.
Зацветал, словно хлопок, разбуженный воздух земли, Шелестел и летел, и потворствовал всякому звуку, Словно Тот, кто стоял за пределами взгляда, вдали,
Всё держал и держал над землёй милосердную руку.
***
Воздух, сквозная ткань, ледяная ость.
Холод стоит в окне, как железный гость Из параллельного мира. Его нутро - Не проводки, припаянные хитро,
Не механизм, сработанный как-нибудь, - Страшною силою скрученный Млечный путь.
Вот он, стоит! Сквозь его ледяной огонь Звёздная крошка плывёт себе в никуда, Крики вороньи ложатся в его ладонь Тихо, как листья, на тёмную гладь пруда.
***
Прислонюсь щекой к ледяному ветру, Приоткрою форточку, словно вьюшку, Телевышка торчит, как нелепый вертел Вместе с тучей, наколотой на верхушку.
Только это и видно в моё окошко,
Но и этого хватит, чтоб верить в Бога.
Даже если неба совсем немножко,
Всё равно его бесконечно много!
