Торжество девятисотлетней памяти св. Феодора в городе Суздале в 1890 году Торжество девятисотлетней памяти Святителя Феодора, Суздальского Чудотворца, благополучно совершилось в Суздале при громадном стечении усердствующих поклонников и богомольцев. Несмотря на попытки некоторых газетчиков помешать этому торжеству и охладить усердие самих Суздальцев это усердие и религиозное одушевление выразилось в самой сильной степени 8-го июня 1890 года. Когда стало известно, что Святейший Синод, вняв ходатайству нашего Архипастыря и рассмотрев исторические основания для нашего праздника, разрешил его и благословил совершить священный юбилей девятисотлетия Суздальскому Святителю Феодору; то общество Суздальское пришло в особенное движение. Городская дума постановила отпустить потребную сумму на расходы торжества и, в виде усердного приношения самому Святителю Феодору, решила отменить в честь его на все последующие времена воскресные базары. Составлено и отпечатано для распространения в народе «Сказание о жизни и чудесах святаго Феодора, перваго епископа Суздальского»; напечатаны в газетах объявления о приготовляющемся торжестве в Суздале и разосланы были многочисленные приглашения на торжество избранным и почетным лицам. Собор, где почивают мощи Святителя Феодора, с усиленной поспешностью отделывался и возобновлялся к торжеству. Тщанием и усердием соборного старосты все работы заблаговременно были окончены, хотя много было у всех опасения, что никак не поспеть с ними к назначенному дню. Вынуты были иконы со всего иконостаса для чистки, самый иконостас по всем ярусам протерт и возобновлен, сняты и разобраны все паникадила, а пол в алтаре и на солее был выломан и чугунные его плиты были заменены мраморными. Металлические постаменты для свеч и налепков пред местными иконами, завесы, напрестольные одеяния и срачицы устроены новые. Одним словом — все, что от времени обветшало и поблекло, заменено лучшим и благолепным (Невольно останавливал на себе внимание благоговейных посетителей соборного храма своим благолепием и изящностью отзолотки вновь устроенный соборным старостой левый клирос в виде малого иконостаса, возле раки Святителя Феодора. Устройство одной этой вещи стоило около 400 руб. серебр.). Усердием же известной благотворительницы и чтительницы Суздальской святыни А. А. Шишкиной, устроены и отшлифованы были великолепные и многоценные мраморные постаменты под раки Угодников Суздальских и Святителей Феодора и Иоанна. Во время производства работ в соборе она, можно сказать, не выходила из храма, следя за работами, распоряжаясь рабочими людьми и даже лично принимая участие в чистке и благообразной установке церковной утвари и всяких вещей церковных. Где требовались непредвиденные и неожиданные денежные траты при возобновлении собора, сверх предположенных трат, она с любовию спешила на помощь собору и ничуть не стеснялась никакими жертвами с своей стороны. Да воздаст ей Господь и Угодники Христовы, Святители Феодор и Иоанн, за ее святую щедрость и усердие ко храму Божию. Разделяем с нею вполне ее огорчение и сожаление, что к юбилейному дню Святителя Феодора не поспела заказанная в Москве ее же щедростью отзолотка великолепных балдахинов над гробницами Угодников Божиих Феодора и Иоанна, Суздальских Чудотворцев.
Когда капитальная ремонтировка, как в главном храме, так и его приделах, была окончена; то к радости и удовольствию Суздальских жителей, совершено было освящение (малое) заблиставшего в своем благолепии соборного храма. Эго было за четыре дня до ожидаемого юбилея. Как накануне дня освящения во время параклисиса и всенощного бдения, так и в самый день освящения — 4-го июня, массы молящегося народа наполняли храм. Жители окрестных сел и деревень нарочно приходили заранее видеть наш обновленный собор и готовились к наступавшему торжеству.
Около 10-ти часов утра 7-го июня прибыл в Суздаль Высокопреосвященнейший Феогност, встреченный гражданами и духовенством, при торжественном звоне на всех Суздальских колокольнях. После встречи и обычного в подобных случаях молитвословия в соборе, наполненном собравшимся градским духовенством и обрадованными Суздальскими гражданами, Владыка прежде всего направился в Духовное Училище, где посетил все классы и присутствовал на экзаменах. Затем, посетивши соборного протоиерея, отправился он в Спасо-Евфимиев монастырь, где приготовлено было для него помещение в покоях о. архимандрита Досифея.
По заранее объявленному и напечатанному «последованию празднества», в три часа пополудни, накануне юбилея, раздался благовест на соборной колокольне к «параклисису». Массы народа устремились в собор, куда к четырем часам собралось и все градское духовенство на служение в парадных и однообразного вида ризах. Народу розданы были свечи,— и умилительно было смотреть, как молящиеся массы, истово осеняя себя крестным знамением, устремляли взоры свои к раке мощей Святителя Феодора. По окончании параклисиса градское духовенство разошлось по своим приходским церквам для совершения всенощных бдений; между тем во все время, пока на соборной колокольне раздавался звон большого колокола, вплоть до самого начала всенощного бдения, народ нe выходил из соборного храма, непрерывно служа молебны пред раками мощей Святительских и ожидая прибытия Архипастыря на служение. Не было никакой возможности поместиться в храме всем желавшим войти в него, и потому массы народа оставались на паперти церковной, на дворе соборном и даже за оградой соборной, под открытым небом, несмотря на испортившуюся погоду и почти непрерывно моросивший дождь. Когда трезвон на соборной колокольне возвестил приближение Владыки ко храму, массы народные заколебались, вспыхнули все паникадила и храм засиял многочисленными огнями, красуясь во всем своем великолепии. Всенощное бдение продолжалось до поздних часов по закате июньского солнца. Пел хор Архиерейских певчих, а вместо чередного священника службу правил сам настоятель и протоиерей собора. На полиелее, у раки мощей Святителя Феодора, прочтен был Владыкой, попеременно с участвовавшими в служении священнослужителями, акафист Святителю Феодору. Когда Архипастырь, после величания, совершал каждение по храму, то едва можно было раздвигать сплотившиеся толпы молящегося народа из всех званий и состояний, собравшегося и повидеть прибывшего в город Архипастыря и стремившегося проникнуть к мощам чествуемого Угодника Божия. Прочные решетки, ограждавшие раки мощей, едва могли сдерживать устремлявшийся к ним, подобию бурным волнам морским, толпы молящихся. По окончании всенощного богослужения и по отбытии Владыки из храма, народ продолжал наполнять его. Собор сиял огнями почти во всю ночь от светильников, возжигаемых усердствующими перед святыми мощами. Вместо одних, выходивших масс, входили другие для служения молебнов и для прикладыванья к мощам.
Сам день праздника 8-го июня начался пасмурным и дождливым утром. Было опасение, что праздничному
настроению помешает дурная погода. Однако же небо постепенно разъяснялось, дождь прекратился и, ко времени крестного хода с мощами, солнце засветило незатемненными лучами, установилась прекрасная погода,— и праздник вышел вполне светлый. Сколько есть приделов при главном соборном храме, столько совершено было в них и ранних литургий. Сверх назначенных, по расписанию, к служению сих литургий священников городских, явилось много усердствующих священников из окрестных сел, искавших чести послужить в соборном храме в день юбилейного Святительского праздника. Так что все ранние литургии служились соборне. Их было четыре: две совершены были в пять часов утра, одна в семь часов и одна в восемь часов утра. На одних литургиях говорились нарочито составленные поучения к народу, а на других читалось, вместо поучения, «Сказание о жизни и чудесах свят. Феодора, Суздальского Чудотворца», отпечатанное ко дню девятисотлетней памяти его. И на всех литургиях храм был переполнен молящимся народом, а не вмещавшиеся массы молились под открытым небом около храма. Когда же на позднюю литургию прибыл Владыка Феогност, то стремление молящихся проникнуть в храм так было велико, что нужно было полиции вести усиленную борьбу с народной толпой. Если-бы не посаженные на коней урядники, то малочисленной полиции Суздальской решительно нельзя было бы справиться с волновавшимся и напиравшим народом.
Перед литургией, во время перезвона к водоосвящению на соборной колокольне, собралось в центральную Воскресенскую церковь все градское духовенство в лучших парчовых ризах. Кроме икон, обычно употребляемых в Суздальских крестных ходах, и принесены были иконы из монастырей женского Покровского, женского Ризоположенского и мужского Спасо-Евфимиева, а в числе хоругвей в первый раз употреблены были прекрасной работы хоругви, сооруженные ко дню Святительского юбилея усердием прикащиков города Суздаля. Для несения же соборных хоругвей и для шествования в ходу в парадных кафтанах нарочито прибыли из губернского города Владимира, по своему личному усердию, тамошние хоругвеносцы, которые с своей стороны приобрели в Москве в дар Суздальскому собору отличной работы хоругви на память Святительского праздника (От хоругвеносцев Архангельского собора тоже сделано нам заявление о их намерении устроить и прислать в Суздаль хоругви в дар Святителю Феодору.). Крестный ход пришел к собору к 10 часам утра и встречен был Владыкой с сослужащим духовенством у святых ворот собора при необозримых массах сопутствовавшего народа. По совершении обычной литии, пришедшие с ходом священники вступили в храм и разместились с своими иконами в придельных алтарях собора. Началась литургия, раздалось превосходное пение Архиерейского хора. Слово сказывал соборный протоиерей Михаил Херасков из текста: «в память вечную будет праведник, от слуха зла не убоится».
По окончании литургии все духовенство, в порядке, точно обозначенном по предварительно объявленному расписанию, вышло из алтаря и длинными рядами разместилось на средине храма с иконами, назначенными для несения в ходу. Между тем Высокопреосвященный Феогност со старейшими священнослужителями направился к раке мощей Святителя Феодора. Сделавши возглас к началу молебна Святителю, он совершил троекратное каждение вокруг мощей, а в это время дьяконы вынесли из алтаря и поставили на уготованном месте пред амвоном нарочито сделанный и богато убранный балдахин с носилками для поставления на них святых мощей. Во время пения тропаря Святителю, гроб с мощами его вынут был из серебряной раки, перенесен на средину храма и поставлен под балдахин на носилки. Затем мощи Святителя Феодора подняты были на рамена священно-служителей, коих было по шести с одной стороны и с другой. С подсвечниками, несомыми по сторонам мощей дьяконами, с кадильницами и с возженными свечами в руках шествие двинулось к выходным северным дверям храма. Мощам непосредственно предшествовали: напрестольный кипарисный резной крест и нерукотворенный образ Христа Спасителя, писанный на полотне, принесенные по преданию из Греции св. Феодором, и Смоленская икона Божией Матери. В ходу же шествовали: запрестольный серебряный вызолоченный крест, с частицей древа Господня, и в золотом окладе евангелие с драгоценными камнями, подаренное еще царем Феодором Иоанновичем. Когда крестный ход вышел из храма и балдахин с мощами Святителя Феодора показался на каменном помосте двора соборного, то открылось поистине восхитительное зрелище. Где только можно было стать человеческой ноге, приютиться или прилепиться к чему-нибудь,— все это покрыто было народом. На всевозможных возвышениях, на крышах церковных и домовых, на карнизах, в окнах домов, между зубцами соборной ограды, на колокольнях, на деревьях, даже на огородных частоколах, словом — всюду были люди, виднелись обнаженные головы и крестящиеся лица человеческие. Цветные покрывала на женских головах и пестреющие одеяния молящегося народа сливались в какую-то цельную волнующуюся массу, напоминающую обширный луг, усеянный всевозможными цветами. Религиозное настроение и молитвенный восторг виднелись у всех во взорах. Были сцены, способные размягчить самые грубые, кажется, и черствые сердца и поколебать самое упорное неверие. Одна женщина, едва лишь показались мощи из храма, простерла руки свои к Святителю, как живому, закричала ему какие-то молитвенные слова и с рыданиями пала на руки поддержавших ее соседей. Другая, громко жалуясь на какую-то болезнь свою, просила как милости, дабы допустили се прикоснуться платком ко гробу Святителя, и до тех пор не переставала вопить, несмотря на толчки со всех сторон давившего ее народа и оттеснявшей полиции, пока не было удовлетворено ее желание. Но и все остальные молящиеся, заметно, охвачены были одним и тем же молитвенным настроением и переполнены благоговейным чувством к Угоднику Божию, на праздник которого пришли. Крестный ход с мощами останавливался для литийных молитвословий на всех четырех сторонах около собора: на южной, восточной, северной и западной. Во время шествия крестного хода и движения необозримых масс народа раздавался неумолкаемый звон на всех колокольнях города Суздаля, а из движущейся толпы то и дело вылетали платки и остатки холста в виде усердных жертв народных, что придавало оригинально-трогательный характер всему этому шествию.
Одно грустное обстоятельство несколько помрачило-было всеобщее радостное настроение. Как известно,
при громадной скученности народной — того и жди, что случится что-либо неожиданное и неприятное. Так и здесь. На железную кровлю, невысокого впрочем, дровяного соборного сарая набралось столько народа, что тяжести его она не могла выдержать и провалилась, а с нею — и давивший ее народ. К счастью, и может быть по молитвам Угодника Божия, серьезной беды не произошло. Упавшие отделались испугом и большей частью легкими повреждениями и ушибами. Только трое упавших получили сравнительно более тяжелые ушибы и повреждения; но им тотчас же подано было медицинское пособие в городской больнице. Этот случай произошел перед окончанием литургии, во время проповеди.
По возвращении крестного хода в собор и положении святых мощей в раку, Высокопреосвященным Феогностом прочтена была заключительная молитва Святителю Феодору, и затем провозглашены были многолетия: Государю Императору со всем Царствующим Домом, Св. Синоду и нашему Высокопреосвященному Архипастырю, и Правительствующему Синклиту — со всеми православными христианами. При выходе Архипастыря из храма толпы богомольцев стремились принять от него благословение,— и он надолго был задержан для этого в храме. По окончании всей церковной церемонии соборный храм все- таки не запирался до самой ночи. Народ продолжал молебствовать и поклоняться мощам Святителей Феодора и Иоанна, и притом не только в день самого праздника, но и в последующие дни. Толпами богомольцев, стекшихся на Феодоровский праздник, наполнялись и прочие Суздальские храмы, в особенности монастырские. Город был украшен разноцветными флагами.
Около двух часов пополудни юбилейного дня, 8-го июня, все приглашенные на праздник гости собрались в гостеприимном доме соборного старосты, где устроена была обильная и вполне соответствовавшая торжеству трапеза. Комнаты хозяина сплошь были убраны зеленью; на всем пространстве их расставлены были изящно-сервированные столы, за которыми разместилось гостей до 207. В числе гостей находилось все градское духовенство и несколько сельских, наиболее почтенных, священников. Несмотря на то, что все имевшиеся в запасе дома комнаты наполнены были гостями, радушный хозяин не мало все-таки скорбел, что помещение его дома не позволило ему видеть за своей трапезой еще и еще многих знакомых и любезных ему лиц. В обычное время за трапезой первый тост провозглашен Высокопреосвященным Феогностом за здоровье Государя Императора,- и этот тост покрыт был громогласным «ура», вслед за которым все собрание пропело стоя народный гимн «Боже царя храни!» Второй тост Владыкой же провозглашен за Святейший Синод, разрешивший Суздальцам их церковное торжество. Этот тост сопровождался пением «многая лета». После сего соборный протоиерей М. Херасков сказал гостям следующее:
«Милостивые государи и достопочтеннейшие отцы и братия!
Поистине редкое сегодня у нас, Суздальцев, торжество. Праздновать память с похвалами нашему первому Святителю Суздальскому Господь приводит нас в обществе одного из отдаленнейших его преемников по Суздальской кафедре. Девятисотлетий период церковной истории во граде Суздале, можно сказать, завершается теперь и здесь у нас в присутствии нашего Архипастыря. Праздник свой мы имеем право называть отблеском или продолжением недавно бывшего всероссийского торжества в Киеве. Там, два года тому назад, отечество наше праздновало девятисотлетие крещения Руси и восхваляло подвиги державного Просветителя ее, св. князя Владимира. А мы продолжаем ублажать его в лице его сотрудников в деле просвещения северных стран нашего отечества, торжествуя девятисотлетие насаждения веры Христовой собственно в нашей Суздальской стране подвигами Святителя Феодора, с которым прибыл к нам равноапостольный князь Владимир. Главным же устроителем светлого праздника нашего и руководителем к нему был наш Архипастырь. По его указаниям мы справлялись с свидетельствами наших летописей и собирали их воедино, дабы видны были всем и каждому исторические основания нашего местного торжества; труды и исследования наши первоначально были рассмотрены и одобрены нашим Архипастырем, и затем по Его же ходатайству Св. Синод дал свое разрешение и благословение совершить нам свой праздник. А потому достойно и праведно теперь и здесь выразить нашу сердечную благодарность Высокопреосвященному Архипастырю нашему, и провозгласить ему пожелание от всех нас благоденственного и мирного жития и многих лет благополучного святительства!»
Это провозглашение покрыто было громогласным пением всего собрания «многая лета», и единодушными радостными приветствиями Высокопреосвященному Феогносту. Затем, по прочтении приветственной телеграммы от Господина Владимирского Губернатора, провозглашен был тост за его здоровье — от Высокопреосвященного Феогноста, сочувственно принятый всем собранием,— а городским обществом послана Губернатору (Судиенко Осипу Михайловичу) ответственная телеграмма. Через несколько моментов соборный протоиерей снова произнес пред собранием трапезующих следующее приветствие, обращаясь к Архипастырю:
«Ваше Высокопреосвященство!
Сущность нашего праздника и главный предмет его,— чествование священной памяти первого Суздальского
Святителя Феодора,— невольно переносит мысль нашу к самому началу нашей отечественной истории. Но какое сравнение между нашим временем и тем мрачным и темным временем, когда жил Святитель Феодор! Теперь,— слава Господу, показавшему нам свет своей веры,— этот свет сияет полным блеском не только по Суздальской, но и по всей Русской стране. А тогда, в 990 году, сотруднику св. князя Владимира, нашему Святителю Феодору приходилось крайне бережно проносить светильник Христовой веры по нашей темной стране и предохранять, чтобы он не погас от устремлявшихся на него со всех сторон усилий невежества и противоборствующего фанатизма языческого, и с неимоверными усилиями приходилось умножать ему этот светильник, чтобы постепенно возжигать от него то там, то здесь огнь веры и благочестия христианского. Но приятно все-таки вспомнить по летописям, что и тогда, в самую глухую и мрачную эпоху языческую, Суздальцы оказались менее упорны Святителю Феодору и более восприимчивы к его проповеди, чем соседние нам, напр. Ростовские, язычники; так, что несмотря на открывшуюся-было кафедру Ростовскую в 992 году, Святитель Феодор доживать свою богоугодную и проповедническую жизнь возвратился все-таки к нам в Суздаль, где и скончался, где и прославлен от Господа Бога нетлением мощей своих. Еще с большей приятностью можно заявить здесь о благочестивом усердии современных Суздальцев, чтущих ныне святую память своего первого Святителя. Благоукрашение величественного собора, где почивают мощи его, ценные приношения в собор сей, усердные молитвы и в особенности отмена на все последующие времена не подобающих в христианском городе воскресных базаров, решенная и постановленная Суздальским обществом в честь угодника Божия,— все это дает право Суздальским гражданам именоваться послушными и добрыми учениками апостола Суздальской страны, Святителя Феодора. Да утвердится за ними это наименование на все грядущие роды, и да процветает благочестие в Суздальской стране! Позвольте-же, Ваше Высокопреосвященство, провозгласить здравицу за все общество Суздальских граждан, и в частности за городского голову и всех содействовавших и сочувствующих нынешнему празднеству нашему и присутствующих за гостеприимным столом достопочтеннейшего старосты соборного».
Эта здравица сопровождалась радостными взаимными приветствиями и поздравлениями, после которых Владыка предложил отдельную здравицу за соборного старосту Михаила Ивановича Фирсова, принятую всеми гостями в высшей степени сочувственно и благодарственно. Как бы в ответ на поздравление и милостивое приветствие Владыки, соборный староста, от лица купечества Суздальского, сказал ему следующее:
«Ваше Высокопреосвященство, милостивый Архипастырь и Отец наш! Торжествуя и прославляя ныне память нашего первого Святителя Суздальского, Угодника Божия Феодора, мы с особенною любовью и с наибольшим благоговением вспоминаем то обстоятельство из его жизни, что он был нашим первым руководителем ко Христу, первым нашим учителем и наставником в вере Христовой. Его апостольская проповедь о Христе Спасителе сделалась как-бы крепким фундаментом, на котором впоследствии другие богомудрые строители, пастыри и учители, выстроили величественное здание Церкви православной в нашем Суздальском крае. Памятуя об этом великом благодеянии для нас Святителя Феодора, мы, купечество Суздальское, пришли к мысли, в посильную благодарность нашему Первоучителю, устроить нечто такое, что было бы в некотором смысле продолжением его апостольской деятельности в городе Суздале; прямее сказать,— мы надумали устроить церковно-приходскую школу, где бы дети Суздальских граждан имели возможность брать первые уроки в законе Божием. Просим разрешения и благословения на наше дело у Вас, как у преемника Святителя Феодора на нашей Владимирско-Суздальской кафедре. Если бы Вы, Ваше Высокопреосвященство, соблаговолили одобрит намеченное нами, и притом ничем не занятое место в здании, где живет теперь соборное духовенство; то мы устройство этого места со всеми приспособлениями и удобствами для школы взяли бы на себя. Благоволите принять, Владыко Святый, эту посильную дань благодарности Святителю Феодору, в день памяти его, от Суздальского купечества!»
Владыка отвечал: «Призываю на вас Божие благословение для совершения этого благого намерения; разрешаю и от всей души желаю всякого успеха вашему доброму делу!» — Тогда соборный протоиерей встал с своего места и вслух всего собрания сказал, обращаясь к Архипастырю:
«Ваше Высокопреосвященство! После заявления, которое мы слышали сейчас от достопочтеннейшего купечества Суздальского, соборное духовенство имеет честь заявить с своей стороны следующее. Оно готово предложить свои услуги по преподаванию и обучению в предположенной школе. Если, по молитвам и при содействии Святителя Феодора, в честь его будет устроена школа: то мы с любовью будем трудиться в ней. Материальными средствами мы не богаты; но их в достаточной степени обещается дать школе, как мы сейчас слышали, купечество, а за ним, быть может, и другие сословия гор. Суздаля. Да будет же с нашей стороны приняты по крайней мере наши учебные труды в этой школе. Чем богаты, тем и рады!».
Владыка милостиво ответил на это заявление соборного духовенства, благодарил его за усердие и даже провозгласил тост, как за соборного протоиерея, так и за прочее духовенство. Последний тост предложен был соборным старостою и хозяином пира за здоровье усердной благотворительницы (к сожалению отсутствовавшей на праздничной трапезе) Анны Александровны Шишкиной, много потрудившейся для благоукрашения соборного храма и бескорыстно ревнующей о его благолепии, а также за здоровье всех присутствовавших гостей. Обед затянулся до вечера.
Владыка Феогност в тот же день отбыл во Владимир при торжественном звоне Суздальских церквей и сопровождаемый прощальными поклонами благодарных Суздальцев.
Протоиерей Михаил Херасков.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 13-й. 1-го июля 1890 года).
Феодор I епископ Ростовский
Богородице-Рождественский собор Суздаля.
|
