Феодор Козьмич родился 5-го июня 1852 года в семье священника Тамбовской губернии, учился в местной Тамбовской духовной семинарии, откуда в 1875 году поступил в Казанскую духовную академию в состав XX курса. Казанскую академию Феодор Козьмич окончил с званием магистранта в 1879 году. Кандидатской работой его было сочинение „Учение об антихристе у первых расколоучителей", напечатанное в Тамбовских Епархиальных Ведомостях (1878 г., № 20 — 24). По окончании академии, в том же году (1 сентября) Феодор Козьмич поступил на службу учителем латинского языка в Екатеринбургское духовное училище. Выбор такого именно предмета для первоначального преподавания, вероятно, обусловливался тем интересом, который Феодор Козьмич проявлял к этому языку в течение всей своей многолетней службы. Феодор Козьмич был питомцем еще старой дореформенной школы (по крайней мере по первым годам своего обучения в ней), когда классические языки занимали первенствующее положение в кругу предметов училищного и семинарского курса, и обладал значительным запасом греческих и особенно латинских слов. До последних дней жизни Ф.К. вносил большое оживление в среду своих сослуживцев, употребляя в своих обращениях к ним латинские выражения и цитаты, слова которых невольно переносили в то старое время, ставшее ныне достоянием истории, когда в наших школах господствовала латынь. Еще за несколько дней до смерти он в разговоре с сослуживцами старался восстановить наизусть текст одного из изречений классической древности и был огорчен, по-видимому, тем, что приведенная им по памяти редакция текста оказалась несколько несоответствующей подлиннику.
В Екатеринбурге Феодор Козьмич служил не долго (Из Екатеринбурга Феодор Козьмич привез несколько драгоценных камней, которые приобрел там по дешевой цене. Один из них — изумруд был вставлен им в перстень, и Феодор Козьмич неизменно надевал этот перстень в дни, ознаменованные какими-нибудь торжественными событиями или воспоминаниями в жизни семинарской корпорации.). Его тянуло к местам более близким к родине.
4-го мая 1884 года, согласно прошению, он был перемещен во Владимирскую духовную семинарию преподавателем по классу Всеобщей и Русской гражданской истории.
28 октября 1893 года Феодор Козьмич по прошению перемещен был на вакансию преподавателя Обличительного богословия и Истории и обличения русского раскола в нашей же семинарии. Это были предметы, к преподаванию которых Ф.К. отчасти приготовился еще на академической скамье в период обработки курсового сочинения. Работ в этой области он не прекращал, состоя и преподавателем Гражданской истории.
26 июня 1895 года - вторично преподаватель Гражданской истории там же.
Состоял преподавателем во Влад. Епарх. Женском училище.
Имел ордена: св. Анны 2 и 3 ст. и св. Станислава 2 и 3 ст.
В 1887 году Ф. К. напечатал во Владимирских Епархиальных Ведомостях (№ 15, 18, 19) „Федор Иванов Кривой, наставник секты бегунов, — его сочинения и учение". В это же время он начал свой капитальный труд, стяжавший ему известность в литературе по расколу: „Литература истории и обличения русского раскола. Систематический указатель о расколе и сектантстве книг, брошюр и статей, находящихся в духовных и светских периодических изданиях". Первый выпуск этого труда вышел в 1887 году (печатался в Тамбовских Епархиальных Ведомостях, вышел и отдельными оттисками). Тамб. 8°. IV + 2 + 180 + 5. Второй и третий выпуски изданы были в 1892 и 1900 году Св. Синодом. Вып. 2-й. СПБ. VI +220; вып. 3-й СПБ. VIII + 335. Цитируемый указатель сохраняет свое научное значение до сих пор (1911), является лучшим справочным руководством при изучении и научном исследовании раскола и потребовал для своего составления со стороны Феодора Козьмича громадной затраты энергии и сил. Нужно добавить к этому, что предпринят он был автором не из-за каких-нибудь материальных соображений, а единственно по любви к предмету. Насколько нам известно, эта научная работа Феодора Козьмича оплачивалась чрезвычайно скудно, и Ф.К, отсылая в печать свой труд, мечтал лишь о покрытии тех денежных издержек, коими сопровождались собирание материалов, приведение их в порядок и переписка.
5-го мая 1911 г. в 4 часа пополудни скоропостижно от апоплексического удара скончался Феодор Козьмич Сахаров. В 8 часов вечера о. Ректором семинарии прот. Павлом Петровичем Борисовским, в присутствии семинарской корпорации и учащихся, отслужена была первая семинарская панихида. Затем панихиды совершались беспрерывно до самого выноса тела в храм, который назначен был на утро 9-го мая. На гроб возложены были венки от семинарской корпорации, учеников семинарии, воспитанниц женского училища, где в последние годы Феодор Козьмич преподавал Закон Божий, и родственников покойного. 9-го утром гроб на руках сослуживцев и воспитанников перенесен был в Богословскую градскую церковь, прихожанином которой покойный состоял, и здесь по окончании литургии совершено было отпевание почившего Высокопреосвященным Николаем, в сослужении о. Ректора семинарии и многочисленного духовенства. Пред отпеванием о. Ректор семинарии сказал следующую надгробную речь:
«Дорогой Феодор Козьмич!
Неумолимая смерть так внезапно скосила тебя, оборвала нить твоей жизни. Не стало тебя. И вот мы нынешний день принесли в сей священный храм бренные останки твои, тесною семьей окружаем гроб твой и с молитвою и скорбью провожаем тебя в страну вечности.
Почти 30 лет служил ты в родной нам Владимирской семинарии. И непостыдно было твое делание. Мы привыкли видеть в тебе честного доброго труженика, исполнявшего свой служебный долг с самоотвержением и любовию. Ты неутомимо сеял ученикам своим семена добрых учений, и невольно привлекал к себе любовью и ласковым обращением. Вот и плоды твоего доброго и полезного делания: посмотри на это множество людей, — сослуживцев твоих, учеников и почитателей, — собравшихся вокруг гроба твоего, и да возрадуется дух твой радостью скромного, честного деятеля, только что отшедшего на отдых после тяжелого и продолжительного труда. Мы пришли сюда, движимые любовью к тебе и благодарностью за твой добрый служебный труд. Возьми же от нас эту любовь и неси к горним высотам, как свидетельство твоего доброго на земле подвига.
Знаем мы, что в жизни своей ты испытал много бед и скорбей, которые нес ты с смирением и покорностью. Тяжелый крест достался тебе на долю, и не смотря на это, ты сохранял даже в дни скорби твоей присутствие духа, равновесие душевных сил и особенное истинно-христианское светло-радостное настроение. Это настроение не покидало тебя даже в нынешний последний год твоей службы, когда в начале этого года постигли тебя тяжелые скорби семейные, и ты сам заболел тяжелым недугом. Господь даровал тебе тогда исцеление, но с тех пор ты носил елей жизни твоей в скудельном сосуде тела твоего. И не смотря на это, даже до последней минуты своей жизни ты сохранил ровное, — спокойное и светлое настроение. Добрая улыбка не сходила с твоего лица. От чего это? Мы думаем, — от того, что чисто было твое сердце, чиста была твоя совесть при сознании исполняемого долга. Твоя крепкая душа жила в мире со всеми, и мы сослуживцы твои высоко уважали тебя за твое миролюбие. Главное же, ты был истинный муж веры и преданный сын Церкви. Ты любил посещать этот священный храм и здесь возносить свои горячие молитвы. К этой вере и в этой молитве ты находил себе подкрепление в скорбные дни твоей жизни.
Ныне расставаясь с тобою, мы ищем утешения, и находим его уже в том, что не только мы, присутствующие при гробе твоем, возносим молитвы об упокоении души твоей, но и бывшие питомцы твои, услышав о кончине твоей, помянут тебя добрым словом и вознесут молитвы о твоем упокоении. Находим утешение и в общих началах христианского упования. „Земля еси и в землю отъидеши“ — таков удел человека. Смерть как бы взывает к человеку: „земнородный, думаешь ли ты, что ты царь природы? Нет, ты раб, ты червь, ты — жертва тления“. Но, с воскресением Господа нашего Иисуса Христа, раздался новый победный клич: „низложена смерть; возрадуйтесь земнородные, и сущие во гробех, вас ожидает всеобщий день воскресения".
Так, дорогой Феодор Козьмич! Ныне ты во гробе, а после тебя мы, по очереди, друг за другом, сойдем под своды могилы, чтобы снова и воспрянуть оттуда к жизни в день воскресения.
Прощай же, дорогой Феодор Козьмич! Мирно почивай до дня воскресения. Да будет блаженное упокоение душе твоей. Мы уверены, что кроткое незлобивое сердце твое прощало и простит нас, если мы когда-нибудь огорчали тебя. А за твой добрый служебный подвиг, за честный и многолетний труд твой на пользу Владимирской семинарии, прими, чрез меня, смиренного представителя ее, вместе с сим прощальным словом и земной поклон».
Перед пением «Со святыми упокой» говорил воспитанник III класса I отд. Константин Орлов.
«Дорогой наш наставник!
Ныне мы видим тебя, лежащим во гробе. Недавно ты беседовал с нами; могли-ли мы предположить, что видели тебя живым в последний раз!.. О нет! Видя тебя в последний раз, не помышляли мы о твоем удалении от нас. Поэтому мы не могли проститься с тобой, а также поблагодарить тебя за потраченные тобой труды на наше воспитание.
Великие скорби постигли тебя в начале настоящего учебного года. После короткого пребывания в стенах дорогой тебе семинарии ты заболел и лишился дорогого твоему сердцу сына. Слишком 1 ½ месяца тебя не было среди нас. Трудно судить, сколько страданий ты перенес в этот период времени под влиянием постигших тебя несчастий. Сколько грустных и тяжелых впечатлений запало в твою душу при разлуке с любящим тобою сыном и при виде его во гробе! Но ты с большим терпением и глубокой преданностью воле Божией переносил постигшее тебя двойное несчастие. Долго мы ждали того времени, когда ты, оправившись от болезней, будешь посещать нас! Наконец — это время настало! Ты пришел к нам и в первых словах, сказанных тобой после долгой разлуки с нами, мы услышали глубокое сожаление о потере дорогого тебе сына и искреннюю нам благодарность за участие в постигшем тебя горе. Невольно при этом потекли из глаз твоих слезы. Так велика была твоя скорбь!
В постоянной заботе о нас, ты увещевал нас трудиться и пользоваться драгоценным временем, чтобы выполнить все пропущенные нами уроки в начале учебного года. В твоих словах выразилось наивысшее к нам доброжелательство. Ты особенно снисходительно относился к нашим слабостям и исправлял нас не строгостью, а ласковыми и убедительными словами. Прости, дорогой наш наставник, если мы не оценили должным образом твоей доброты и чем-либо досадили тебе. Несмотря на свои несчастия, ты не забывал нас, преподал нам все, касающееся науки и от тебя зависящее, а затем удалился от нас. Прими же от любящих тебя учеников глубокую благодарность за все твои труды и заботы о нас, дорогой и незабвенный наставник! Вечная тебе память!
Дорогие сверстники! Наш наставник во гробе, недолго уже мы будем видеть его. Через несколько минут скроется он от нас в недрах земли. Какой же последний долг пред ним мы должны исполнить и какую воздать благодарность возлюбившему нас за его труды и заботы о нас? Он отошел теперь к вечному Судии! Ему нужны наши молитвы! При последнем, прощальном лобзании его тела, вознесем же, дорогие братья, к Богу свои горячие молитвы о прощении грехов дорогого нам наставника. Да помилует и спасет его Господь Бог!
Мы готовимся к высокому пастырскому служению. Когда же, по милости Божией, удостоимся предстоять Его Престолу, то не забудем в своих молитвах при возношении святейшей и страшной жертвы помолиться о упокоении души усопшего раба Божия Феодора!»
По отпевании тело покойного на руках воспитанников, в сопровождении Высокопреосвященного Владыки и участвовавшего в отпевании духовенства, принесено было на семинарский двор и обнесено кругом классных зданий и семинарской Богородицкой церкви. Покойный как бы прощался в последний раз с теми дорогими для него местами, где протекла почти вся его служебная жизнь, где на служение другим он затратил свои лучшие силы. У классного корпуса и у алтаря Богородицкой церкви совершены были заупокойные литии. У Богородицкой церкви Высокопреосвященный Николай, обратившись к воспитанникам, сопровождавшим гроб покойного, сказал краткое слово, в котором похвалил их за то, что они в таком многочисленном составе собрались проводить к месту вечного упокоения своего почившего наставника, и увещевал их сохранить о нем вечную благодарную память, а тех, которых в будущем Господь сподобит быть пастырями церкви, молитвенно вспомянуть тогда пред престолом Всевышнего, — сохранить память и молитвенно вспомянуть, так как он, говорил Владыка, любил своих учеников, даже те огорчения, которые наносились иногда ими, — больше, впрочем, по „буести“ юношеской, а не по злобе, — он по своей изобильной любви прощал, — любовию побеждал и преставился, немногим предварив день памяти Апостола любви Евангелиста Иоанна Богослова, и погребается в день памяти в милости великого святителя Христова Николая Чудотворца, молитвами которых Господь Бог да помилует и спасет его душу.
По выходе из семинарского двора у Сергиевской церкви была совершена третья заупокойная лития, после чего гроб с останками покойного на руках учеников, в сопровождении о. Ректора семинарии и других священнослужителей, был отнесен на городское кладбище, где тело Феодора Козьмича погребено рядом с могилой его недавно оставившего мир сына. В 1 час дня могила засыпана была землей при громких рыданиях и соболезнованиях всех тех, кому покойный был близок.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 21-й. 1911).
24-го мая 1911 г. в семинарской Богородицкой церкви в 12-м часу дня совершена была о. Ректором семинарии прот. П.П. Борисовским, в присутствии корпорации и учеников, панихида по почившем преподавателе Ф.К. Сахарове, по случаю исполнения 20 дней со времени его кончины. — Экзамены по Гражданской истории в тех классах, где преподавал Феодор Козьмич, производятся коллегой его по предмету С.К. Молчановым. Каждый такой экзамен предваряется пением „Со святыми упокой", исполняемым учащимися того отделения, где имеет производиться экзамен.
Владимиpская духовная семинаpия Соболев Иоанн Васильевич (1850 – 1910) - Ректор Владимирской духовной семинарии.
Святители, священство, служители Владимирской Епархии Владимиро-Суздальская епархия.
