Дмитрий Федорович Певницкий родился в 1828 году в Васильевском погосте (ныне Малое Юрьево) Муромского уезда. Отец его Федор Петрович Певницкий служил в погостовской церкви. Родной брат профессора КДА Певницкого Василия Федоровича.
Первоначальное образование получил в Муромском духовном училище.
В 1849 году окончил Владимирскую духовную семинарию, в 1853 году - Киевскую духовную академию со степенью магистра богословия.
Вступил в брак с Анной Ивановной Остроумовой.
31 октября 1853 года определён учителем логики, психологии и соединённых с ними предметов во Владимирскую духовную семинарию. Кроме этого, с 1854 по 1856 год преподавал французский язык. 1 сентября 1858 года назначен помощником инспектора семинарии.
7 января 1862 года рукоположен во священника к Крестовоздвиженской церкви села Иванова Шуйского уезда и 22 сентября того же года назначен благочинным.
24 декабря 1863 года избран сотрудником комитета грамотности, 12 июня 1865 года - сотрудником Владимирского духовного попечительства.
16 июня 1867 года возведён в сан протоиерея и 18 декабря того же года переведён к соборной церкви города Вязники и назначен цензором проповедей и старшим благочинным.
18 апреля 1868 года назначен членом училищного совета, а 17 мая избран директором Вязниковского тюремного комитета.
С 14 июня 1868 по 14 июня 1873 года состоял председателем уездного училищного совета. С 15 декабря 1870 года проходил должность члена семинарского правления от духовенства. В июле 1871 года проводил ревизию Шуйского духовного училища.
Анна Ивановна Певницкая
Из Вязников. Корреспонденция Епархиальных Ведомостей. ("Владимирские Епархиальные Ведомости" Неофициальная часть № 10, 15 мая 1871) Что это за женщины у этих христиан? С удивлением говорили не раз древние, лучшие язычники, гляди на семейное воспитание великих Отцов и Учителей церкви — Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова и Августина, первые добродетели которых были насаждены в них их благочестивыми бабками, матерями и сестрами. Не иссякли истинно — христианские жены и в нашил семействах, и особенно в тихой среде духовенства. Доказательство этого мы видели недавно, по случаю нечаянной кончины жены нашего о. Протоиерея Певницкого, о которой сожалеет и которую оплакивает весь город наш. В среду, 21 апреля, около полудня, с быстротой молнии разнеслась по нашему городу поражающая весть, что жена нашего Протоиерея Д.Ф. Певницкаго скончалась. Весть эта к общему прискорбью, оказалась справедливою, и весь город толпами двинулся к дому о. Протоиерея, почтить память умершей. Чем же заслужила такое почтение почившая? Анна И. Певницкая, вместе с мужем своим, переместились на житье в наш город в январе 1868 года, из села Иванова Шуйского уезда, следовательно с небольшим три года тому назад, но и в этот не продолжительный период времени, семейство гг. Певницких обратило на себя всеобщее внимание. В этой чете все видели редко так нежно любящих супругов, а в лице Анны Ивановны — примерную мать, всеми силами души своей радеющуй о христианском благовоспитании своего семейства. Кроме того, в общественной сфере покойная успела всех и каждого заставить убедиться, что это — идеал женщины. Всегда кроткая, добрая, внимательная и ласковая — она служила примером для каждой жены, для каждой матери семейства и женщины. Эти-то достоинства, сраженные преждевременной кончиной, и так неожиданно, еще сильнее возбудили сожаление сограждан, из которых редкий не пришел отдать последний долг праху почившей, Анна Ивановна умерла 33-х лет от роду, оставив по себе 6 человек детей-малолетков - тяжелое бремя для овдовевшего супруга — священника!
Погребение умершей, совершенное всем наличным духовенством города, происходило сего дня 23-го числа апреля 1871 г. Во время выноса тела усопшей из дома в местный собор, мы видели громадную толпу народа и сотни глаз, из которых ручьями струились слезы сожаления — новое доказательство любви и уважения к умершей... На литургии, после заамвонной молитвы, надгробное слово было произнесено местным соборным священником о. Ф. Ив. Лавровым... По всему было видно, что почтеннейший о. Лавров, вот уже в продолжение нескольких лет сам испытывающий тяжесть вдовства, глубоко прочувствовал настоящее событие, и его слово поразило всех предстоявших в храме. Тело усопшей было сопровождаемо до Покровского кладбища тоже многочисленною толпою народа, в среде которого мы видели почтеннейших представителей города. Мир праху твоему, так рано почившая, лучшая наша жена!
С. К. В.
22 ноября 1872 года Д.Ф. Певницкий избран ректором Воронежской духовной семинарии.
Проводы о. Протоиерея Д.Ф. Певницкого из Вязников в Воронеж, на должность Ректора семинарии
Ровно год назад (1872 год), как по городу Вязникам и его окрестностям разнесся слух, будто наш – всеми достойно уважаемый о протоиерей Д.Ф. Певницкий, предназначается в Ректора Воронежской Духовной семинарии. В продолжение этого года слухи то и дело менялись то в пользу, то против о. Протоиерея, и наконец только в конце декабря минувшего года, о назначении его на означенную должность получены были самые верные сведения. Между тем о. Протоиерей по свойственной ему скромности, не высказывался об этом,- и почти ни для кого неожиданно, только в Воскресенье 14 января, с церковной кафедры в своем прощальном слове высказался, что по распоряжению высшей власти, он действительно оставляет Вязники, где Господь дал ему прожить ровно 5 лет после перемещения сюда из села Иванова (г. Иваново-Вознесенск). Пять лет… по видимому не продолжительное время; но и в этот короткий срок о. Протоиерей, успел заслужить такое к себе расположение и любовь, что последнее его – прощальное слово, как неожиданность, поразило всех наших сограждан;- все как будто не хотели его перемещения; всем как-то неприятно было с ним расставаться,- один он, серьезно понимая и строго оценивая свое будущее, продолжал готовиться к отъезду, который предположен был о. Протоиереем в самом непродолжительном времени. Сколько нам известно, о. Протоиерей, желал уехать из Вязников 18-го января; но всегда благодарное и признательное ему духовенство стало упрашивать отсрочить поездку по крайней мере на стуки,- это делалось ввиду того, что духовенство желало в последний раз устроить задушевную беседу с ним, говоря иначе: духовенство, особенно городское не хотело отпустить его, не предложивши ему попутную «хлеб-соль». О. Протоиерей согласился на просьбу духовенства и 18-го числа был дан ему прощальный обед… Таким образом 18 января 1873 года – день весьма памятный для Вязников и особенно для вязниковского духовенства,- в этот день совершилось скромное празднество, доселе еще здесь небывалое… В 9 часов утра начался благовест к поздней литургии, которую совершал один очередной соборный священник о. А.Я. Розанов. Между тем во время литургии собрались в теплый Николаевский собор остальные священники города и даже некоторые из сельских. Во все время литургии о. Протоирей стоял в Алтаре по правую сторону св. Престола. Стечение предстоявших в храме было довольно значительное. По правую сторону Царских врат на аналое лежала икона Святителя и Чудотворца Николая в серебро-позолоченной ризе, приготовленная для поднесения о. Протоиерею. По окончании Литургии все собравшееся духовенство, во главе которого был сам о. Протоиерей, облачась в лучшие ризы, вышло для служения напутственного молебна; перед началом которого соборный священник о. Ф.И. Лавров сказал следующую речь: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра и вси вземше крест свой глаголем: благословен грядый во имя Господне. Чистая любовь заставила нас, возлюбленный о. Протоиерей, усердно просит тебя, в последний раз быть нашим сослужителем и собрала в сей святый храм искренно почитающих тебя пастырей и пасомых не только нашего богоспасаемого града, но и окрестных весей. Бог любы есть, пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает. Где любовь, там и Бог,- не обинуясь, по этому, речем: днесь благодать святаго Духа нас собра… Горько нам быть в последний раз твоими сослужителями, горько думать, что ты хотя призванный к почестям и высшего звания, оставляешь нас почти без надежды на свидание с тобой в этом мире. Провожая в далекую страну отца, друга или брата нельзя не печалиться,- трудно удерживаться от слез; а ты был для нас отцом, другом и братом,- благосердным начальником и мудрым наставником. В одном грустном воспоминании у нас останутся редкие качества чистой,- души твоей, которая не знала лести и лукавства и не терпела не согласия фарисейского между мыслью и словом… Самые преимущества власти и чести, ума и сердца, которыми ты много возвышался перед нами, не изменяя смиренномудрого твоего характера. Гордость, любящая окружать себя суетным тщеславием, угнетением слабых, раболебством подчиненных, была недоступна твоему сердцу. При безукоризненной своей жизни и крайней строгости к себе, как сострадательно и снисходительно относился ты к слабостям и проступкам согрешающей братии своей, вразумлял и исправлял ее, не карою суда,- не страхом наказаний,- но своими отеческими, учительными, из сердца исходящими наставлениями. Ты был врагом сутяжничества, ссор, несогласий и всех нестроений общественных, а среди враждующих являлся истинным миротворцем. Ты нам не начальник был, а отец, соединяющий нас всех в одну дружественную, мирную и единодушную семью… Теперь ты нас оставляешь, и своим удалением возлагаешь на нас крест скорби и лишений. Тяжел этот крест; но в кресте есть сила, дарующая игу его благость и бремени его легкость. По этому, все мы и говорим дерзновенно: Благословен грядый во имя Господне. Горечь предстоящей разлуки да усладится мыслью, что нашего доброго сослужителя, ведет сама рука Господня. Дивны и неисповедимы пути Твои Господни! Ты искусил его в горниле всякого рода испытаний,- в болезнях, лишениях, скорбях, в тягчайших семейных потерях,- в разнообразных и многотрудных опытах жизни,- и наконец призывает к высшему служению. Как некогда Моисея Господь вел из страны в страну, призывая от подвига к подвигам, от мудрости египетской к пастырскому служению, от пастырского служения к обязанностям вождя Богоизбранного народа; так и тебя, возлюбленный собрат наш, Господь ведет из страны в страну, из града в град призывает от подвига к подвигу, от науки к пастырскому служению, а от сего служения к обязанностям руководителя будущих пастырей святой церкви. Тернисты и стропотны иногда были пути твоей страннической жизни; но ты всегда шел и теперь идешь во имя Господне, с благословением Божиим. Вступая на новое место служения своего и приемля от Бога высшую честь, ты, как некогда св. Димитрий, при вступлении на Ростовскую паству, положа руку на сердце, может сказать: дверьми приход, а не прелазя инуде; не исках, но по искан бе. Да совершится всеблагая воля Божия! Никто же вжег светильник, поставляет его под спудом; но на свещнице,- да светит всем, иже в храмине суть. Да не смущается сердце твое досточтимый о. Протоиерей от предлежащих высоких и многотрудных обязанностей. Уроки Евангельской мудрости и добродетели почерпать и их своим питомцам передавать ты будешь под руководством Богомудрых святителей Митрофана Воронежского и Тихона Задонского в благоухании святыни почивающих и на месте земного служения их, по их святому примеру будешь сам умудряться и другим умудрять во спасение о Христе Иисусе Господе нашем. Призовем молитвой ко Господу на главу твою, возлюбленный о. Протоиерей, благословение неба и земли. Ангел хранитель да предъидет и благоустроит путь твой пред тобою во славу Божию,- во благо как твоих детей – сирот, так и юных питомцев науки, вверяемых твоим отеческим попечением для приготовления на служение святой Церкви; в Воронежской стране да не встретишь ты горьких вод Мерры; но да обрящешь обетованную землю, текущую медом и млеком, услаждающими горести твоего скорбящего сердца и успокаивающими твои душевные тревоги. Так как любовь не ограничивается ни пространством, ни временем; то да сохранится и укрепится взаимными молитвами пред Богом сей священный союз мира и любви, который нас с тобой соединяет от ныне и до века!??»
Во время молебна на эктениях диакон поминал в известных местах имя Протоиерея Димитрия, который в конце молебна молитву с коленопреклонением читал сам; а по окончании оной, Введенской градской церкви священник о. Нарбеков Михаил Ксенофонтович. Войдя на амвон, экспромтом произнес речь, текст которой приблизительно, следующий:
«Многоуважаемый отец Протоиерей! Наконец приблизилось время и разлучения нашего с вами. Собрались мы в сей святый храм, чтобы здесь молитвою о вашем здоровье и благополучном путешествии выразить по долгу благодарности чувства нашей признательности к вам за все добрые отношения ваши к нам и за тем с любовью и благопожеланием проститься с вами. Не много – всего пять лет судил нам Господь пожить с вами; но пред Богом вам свидетельствуем, что из воспоминаний этой жизни остается с нами одна добрая благодарная память о вас. Обращаясь назад – к этому прожитому вместе с вами времени, нельзя без благодарности не сказать, что это было доброе прошедшее время. Оно протекло у нас в постоянном мире; а это благо не оценимо было для нас: оно хранило наше спокойствие,- наше здоровье, оно составляло нашу честь и этим сокровищем мы пользовались благодаря вашим прекрасным качествам,- вашему просвещенному уму и доброму сердцу, коими проникнуты были все ваши отечески-начальственные отношения к нам с желанием добра, сделали много для нас добра и никто не скажет, чтобы кому-нибудь желали или сделали какое либо зло. Если кому нужно было вразумление, вы вразумляли своим прямым и правдивым словом; нужен ли был кому совет в служебных или частных неумениях – от вас всегда был искренний совет. Все это заставляет нас сказать в сии прощальные минуты, что нам очень жаль вас и грустно расставаться с вами, многоуважаемый о. Протоиерей, мы желали бы навсегда жить с вами, но Промыслу Божию угодно призвать вас к иному месту служения. Мы веруем, что Господь по неисповедимым судьбам своим, совершает перемену в жизни вашей и конечно совершает ее к лучшему устроению вашему. Да совершается над вами благая и премудрая воля Божия. Предавая себя в волю Божию и от души желая вам лучшего будущего, мы приемлем перемену вашу сколько с грустью, столько же и с радостью, с грустью потому, что в виде вашем мы лишаемся умного и доброго начальника,- с радостью – о вашем новом поприще более видном и влиятельном. На вас остановился светлый взгляд высшей власти,- вам указывается такой род деятельности, от которого с уверенностью много доброго и полезного может ожидать близкое нам – родное наше духовное юношество в деле его воспитания и образования. Нельзя по этому нам и не порадоваться за вас. Мы, наконец, радуемся, что вы – наш представитель становитесь почетным лицом,- сотрудником и деятелем в столь важном и великом деле образования и приготовления будущих пастырей Церкви Христовой».
После этих слов о. Нарбеков взял с аналоя икону Святителя и угодника Божия Николая и поднося ее к о. Протоиерею продолжал:
«Примите многоуважаемый о. Протоиерей искреннее выражение чувств нашей глубокой преданности и сердечной признательности к вам. Желая выразить сии чувства, на самом деле как и сколько можем, мы предлагаем вам принять сию святую икону великого Угодника и Чудотворца Николая, да будет Он вашим спутником, хранителем и помощником во всей жизни вашей».
Приняв и поцеловав эту икону о. Протоиерей, обратившись к духовенству и всем предстоявшим в храме, прочувствованным и взволнованным голосом, краткими словами отвечал искренней своею благодарностью за добрые к нему отношения во все время его службы в Вязниках, а главное,- он высказал в особенно сильных словах свою сердечную радость за то, что между подведомым ему духовенством исключительно преобладал взаимный мир, которого и пожелал нам навсегда… На мой взгляд это были самые трогательные поражающие минуты расставания с любезным и любимым человеком-начальником. В это время мы видели в предстоящем народе много плачущих… грустно-торжественная минута!
По окончании молебна духовенство отправилось в дом священника Введенской градской церкви о. Нарбекова, где приготовлен был чай и обед. Сам же о. Протоиерей не-надолго заезжал в свой дом и, как кажется, только для того, чтобы оставить там поднесенную ему икону. Что было переговорено во время чая и обеденного стола, в подробности передать трудно,- это был целый ряд взаимных – искренно-задушевных добрых пожеланий; это был родной – семейный разговор, где не бывает ни задних мыслей, ни затаенного недоброжелательства, ни поддельной лести… Было уже около 2 ½ часов по полудни, когда обед близился к концу и в это время пишущий настоящие строки обратился к о. Протоиерею с следующими словами:
«Многоуважаемый и достойнейший о. Протоиерей Дмитрий Федорович! Позвольте и мне, меньшему из братий моих, сказать вам на прощанье несколько задушевных слов… Я не смею и не буду восхвалять вашу служебную деятельность, чтобы тем не оскорбить ваше смирение,- я знаю, что похвала в глаза, особенно сказанная в таком собрании как здесь, может навлечь на себя тень лестного пристрастия. Среда. В которой вы в продолжение пяти истекших лет вращались, мне кажется, была не на столько посредственна, что при вашей благоразумной опытности в деле администрации не составляло особенных затруднений управляться с нею так, как требовали этого долг, совесть и честь, а от того, мы редко видели. Чтобы дух ваш возмущался какой-нибудь неурядицей. Что в среде этой, отданной вашему присмотру в нравственном и духовно-административном отношениях был постоянный порядок, это видели все от последнего вашего подчиненного до высшей епархиальной власти. Таким образом от себя и известных мне, подчиненных вам, отсутствующих здесь я должен сказать вам одно искреннее, задушевное не лестное «Спасибо» за то, что вы были для нас истинно – добрым человеком, благоразумным администратором и всегда мудрый советник в наших недоразумениях,- говоря короче и откровеннее вы оставляете по себе добрую и продолжительную память. Как начальнику, мы иногда, может быть, делали вам неприятности, простите нам это своим пастырским прощением. Вообще же мне кажется, что мы расстаемся с вами в мире и любви. А чтобы эти отношения остались между нами надолго, умоляем вас, не забывать нас в своих молитвах, а мы никогда не забудем вас и таким образом Бог устроит, что мы будем жить хоть и в дальней с вами разлуке, но в ближайших отношениях по духу. В заключение позвольте пожелать вам доброго здоровья на дальнее путешествие к многотрудному поприщу…»
Здесь о. Протоиерей снова высказал свою благодарность за добрые чувства и в заключение сделал краткое назидание о тех мерах, при содействии которых может между всеми и надолго сохраниться взаимный мир и дружба. За тем было провозглашено многолетие: Его Высокоблагословению отцу Ректору Воронежской Духовной Семинарии – Протоиерею Дмитрию Федоровичу Певницкому. Пением: «многая лета» заключился наш прощальный обед.
Уездное духовенство, находившееся в благочинническом округе о. Протоиерея, только из № 2 Влад. Епарх. Ведом. Убедилось в окончательном его перемещении и до сих пор крайне сожалеет, что не все знали о его сначала долго ожидаемом, а потом почти нечаянном отъезде. Мы и до сих пор слышим это сожаление от всех, с кем бы не случилось говорить по поводу отъезда о. Протоиерея. в субботу 20 января около 6-ти часов вечера, снова все наличное городское духовенство собралось в доме о. А. Розанова – бывшем о. Протоиерея Певницкого и после новой задушевной беседы распрощалось с ним. Четверо священников ездили его провожать до станции железной дороги и после новых довольно трогательных прощаний усадили его в вагон,- напутствуя искренними благожеланиями. Священник Константин Веселовский. г. Вязники. «Владимирские Епархиальные Ведомости» Неофициальная часть № 4 (15 февраля 1873)
В Воронежской духовной семинарии преподавал первую часть догматического богословия и основное богословие в V классе. Его требовательность, соединенная всегда с настойчивостью и строгостью, не нравилась воспитанникам Воронежской семинарии, которые невзлюбили своего ректора, и некоторые из них даже решились сделать покушение на его жизнь, взорвав порохом печку в его квартире.
С 1 сентября 1877 по 19 августа 1881 года состоял редактором Воронежских епархиальных ведомостей.
29 июля - 6 августа 1881 года переведён на ту же должность в Тамбовскую духовную семинарию. С 13 ноября 1881 по 3 июня 1883 года состоял редактором Тамбовских епархиальных ведомостей.
В 1881 году овдовел, оставшись с пятерыми малыми детьми в возрасте от 2-х лет до 15 лет.
По поручению архиерея, согласно избранию, состоявшемуся в педагогическом собрании Правления семинарии, производил ревизию 1-го Тамбовского духовного училища.
В июне 1883 года, согласно прошению, уволен от духовно-учебной службы в распоряжение Московского епархиального начальства и зачислен в состав причта и 6 октября 1883 года назначен ключарём храма Христа Спасителя г. Москвы.
С сентября 1883 года преподавал до последних дней жизни уроки по Закону Божию в 4-й женской гимназии ведомства учреждений императрицы Марии.
2 апреля 1884 года перемещён на должность настоятеля Московского храма в честь Гребневской иконы Божией Матери на Лубянской площади.
С 1890 по 1897 год преподавал Закон Божий в женской гимназии госпожи Констан, в старших классах.
В 1901 году совершил паломничество в Иерусалим, служил в храме на Голгофе вместе с Иерусалимским патриархом.
Дмитрий Федорович скончался от болезни грудной жабы в Москве 21 февраля 1914 года. Похоронен на кладбище Спасо-Андроникова монастыря.
Использованные материалы:
"Ректоры Воронежской духовной семинарии" // Воронежские епархиальные ведомости, 1885, № 17, с. 599 - 601.
Никольский П.В., История Воронежской духовной семинарии, Воронеж 2011, Изд-во ВПДС "Образ", с. 416, 640.
Т. Ф, [Некролог] (+ Протоиерей Димитрий Феодорович Певницкий), Воронежские епархиальные ведомости, 1914, № 11 неофиц. часть, с. 308-311.
Биографический словарь выпускников Киевской духовной академии. 1819-1920-е гг. Т.2: К-П. Киев, 2015, с. 483-486: https://www.academia.edu/19875021/
Город Вязники Вязниковский собор Казанской иконы Божией Матери
