Преосвященный Мефодий, Епископ Астраханский В 1876 году исполнится ровно сто лет со дня кончины преосвященного Мефодия, епископа Астраханского, последовавшей в 29-й день месяца мая 1776 года. Столетней памяти почившего и посвящается этот краткий очерк его жизни и деятельности.
Мефодий, пятнадцатый епископ Астраханский и Ставропольский, родился в Холуйской слободе Суздальской епархии, в 1700 г., от священника Троицкой церкви о. Петра; в мире назывался Мелетием. В молодых летах поступил он в монастырь, и находился в числе послушников в пустынях: Борковской, Флорищевой и Золотниковской. Рассказывают об одном довольно характеристичном случае из этой поры его возраста. Однажды из Флорищевой пустыни Мелетий пришел домой навестить своих родителей. Подходя к родительскому дому, он встретил свою мать, которая в то время сидела на завалинке у своего дома с другими малолетними детьми. Вместо родного, ласкового привета, она встретила его такими словами: «по что ты, Мелетий, идешь домой,- что тебе не живется в монастыре? У нас и без тебя есть кому хлеб есть!» Встреченный такими словами матери, Мелетий безмолвно постоял с нею на улице, затем вошел в дом, где никого в то время не было; мать не пошла за ним. Походив немного времени по дому, он взял опять свою котомку и с тяжелою грустью вышел из дому. На вопрос матери — Куда? Он отвечал: опять в монастырь,- Прощайте! Мать подумала, что он пошел побывать в Борковскую пустынь, близ села Холуя; Мелетий же отправился в Золотниковскую пустынь, на довольно далекое расстояние от Холуя, откуда уже более не возвращался в мирском звании.
Восемнадцати лет Мелетий пострижен был в монашество и наречен Мефодием. В 1724-м году он произведен в иеродиакона в Борковскую пустынь, в 1728 году Иоакимом, епископом Суздальским, бывшим прежде Астраханским, посвящен во иеромонаха в Шуйский Троицкий монастырь. Затем Мефодий три года пробыл в Москве, на Суздальском подворье, при посвятившем его архипастыре. 1731 г. Мефодий отпущен был к новопроизведенному епископу Астраханскому Илариону, его родственнику, с коим и прибыл в Астрахань. Того же года 1 Августа, в день вступления преосвященного в епархию, произведен в архимандрита в Спасопреображенский монастырь в г. Астрахани.
В 1758 г., по прошению Астраханского губернатора и прочих статских и военных властей, а также всех граждан и всего духовенства Астрахани, Мефодий указом Императрицы Елизаветы Петровны назначен епископом Астраханским и хиротонисован в г. Казани, Мая 10 дня, преосвященным Гавриилом, архиепископом Казанским и Свияжским, и Феофаном, епископом Нижегородским и Алатырским.
В Астрахань новый архипастырь прибыль Августа 12 дня, и из Спасского монастыря, с крестным ходом вошел в собор, откуда, по совершении литургии и в сопровождении знатных духовных и мирских особ, вступил в дом.
В сане святителя преосвященный Мефодий является одним из тех доблестных пастырей стада Христова, которые вместе с святительскою ревностью о благе церкви проявляют в себе и высокие доблести гражданские ввиду опасностей, грозящих Престолу и Отечеству.
В 1771 году в Астраханской губернии, в станице Дубовке, явился бунтовщик Пугачев с своими сообщниками. Эти последние, собравшись здесь в значительном количестве, пьяные, признали Пугачева за императора Петра III и стали волновать народ, возбуждая его к открытому восстанию. Комендант г. Царицына, полковник Цыпляток, услыхав об этом, немедленно отправился с командою в Дубовку. Пугачев был схвачен, в оковах привезен в Царицын и посажен под стражу. Появление его в Царицыне произвело сильное волнение не только в самом городе, но и в окрестностях: любопытные стекались отовсюду, чтобы посмотреть на бунтовщика и узнать о дальнейшей его участи. Пользуясь суматохою Пугачев, с помощью своих соумышленников, успел бежать и скрылся. Весть о его побеге, а также и рассказы о небывалых подвигах мнимого императора разносились повсюду и производили свое действие на невежественный и склонный к возмущению народ. Видя успехи бунтовщика, небезопасные для Престола и Отечества, преосвященный Мефодий немедленно отправился в Царицын и потом в разные места епархии, повсюду увещевая народ не верить бунтовщикам и быть верными законной Государыне. Утвердив свою паству в верности присягою и крестным целованием, преосвященный Мефодий только в 1773 году возвратился в Астрахань. Когда же в 1774 году Пугачев снова явился в восточных губерниях России, и когда слухи об его злодействах и тиранствах разнеслись от Симбирска до Астрахани, наводя на всех ужас, Мефодий торжественно проклинал изменников, которые содействовали мятежу, уверяя Астраханских жителей, что бунтовщик не император, а Донской своеволец: „проклят тот, кто думает о нем иначе, прокляты и все дела его", говорил ревностный Архипастырь. В это время в Астрахани представлялась страшная борьба усердия к Престолу с робостью и малодушием. Между тем как преосвященный Мефодий, верный долгу и обязанностям своего святительского сана, умолял жителей губернии не изменять данной ими присяге на верность Государыне, власти гражданские, в числе их и сам губернатор Бекетов, находились под влиянием крайней нерешительности, как поступить в таких тяжелых обстоятельствах. В ожидании нападения на город и в безнадежности отразить толпу мятежников вооруженною силою — губернатор приготовлял морское судно к отплытию в Каспийское море. Страх Бекетова и ему подобных был напрасен; Пугачев был разбит выше Черного Яру Михельсоном во ста верстах от Царицына. Получа о сем известие, преосвященный Мефодий торжественным звоном дал знать жителям Астрахани, что опасность миновалась, и с верною паствою поспешил в собор вознести благодарственное Богу моление, с целодневным по всем церквам звоном.
По усмирении Пугачевского мятежа, когда сам виновник оного был пойман и казнен в Москве, приступлено было к расправе с изменниками, принявшими участие в мятеже. Императрица Екатерина II имела столь великое уважение к епископу Мефодию, что суд и расправу над лицами духовными разных епархий, принявшими сторону самозванца, поручила ему. В 1775 году в месяце Мае подсудимые: монахи, священники, диаконы и причетники, более тысячи человек, высланные из губерний: Казанской, Нижегородской, Пензенской, Саратовской и частью Тамбовской, приведены были в Астрахань. Закованные в железные кандалы, они из суда приведены были к собору. В два часа по полудни Преосвященный приказал ударять редко в большой, соборный колокол. Необычный звон в такой час дня изумил граждан города,— и все толпами спешили к собору в ожидании чего-то необыкновенного. Преосвященный, облачившись в малое святительское облачение, с посохом в руках, отправился в собор, где его ожидало духовенство города. За тем Святитель вышел из собора и приблизился к месту, где стояли преступники, в трепетном ожидании решения своей участи. Он дал знать несчастным, чтобы они стали к нему ближе. При виде такого множества лиц, вовлеченных в обман, полунагих и полубосых, истомленных от голода и всяких невзгод тюремного заключения, оторванных от семейств,— Преосвященный не мог удержаться от слез; несколько минут не мог выговорить слова. Наконец сказал: «Бог и Всемилостивейшая Государыня вас прощают, и я, по данной мне от Нея власти, прощаю и разрешаю вас, — сбивайте с них оковы». Это продолжалось более получаса. Затем при звоне колоколов во всех церквах освобожденные, вслед за Владыкою, отправились в собор, где и принесено благодарственное Богу моление о здравии Государыни Императрицы. Сказывают, что при сем случае губернатор Бекетов дал заметить Святителю об его слишком поспешном суде и милостивом распоряжении. «Не беспокойтесь,— отвечал Епископ,— они вовлечены в заблуждение обманом и легкомыслием; но что сделали вы с вашими пушками? Вы своею трусостью допустили Россию до кровопролития, а не безоружные попы». Снабдив всем необходимым для пути, Преосвященный отпустил освобожденных на места прежнего их жительства, и напутствовал их словами: «поминайте Матушку Императрицу за Ея к вам милосердие».
Преосвященный Мефодий, по отзыву о нем современников, «служил примером многих добродетелей, отличался справедливостью и кротостью характера, был крайне деятелен и воздержен, защищал своих подчиненных с непоколебимою твердостью, воспитывал сирот и был отцом неимущим. Слава о добродетелях его и святости жизни была так велика, что даже кочующие народы, жившие в его епархии, прибегали к нему в своих спорах».
Со дня вступления в монашество до самой кончины своей он неопустительно и строго исполнял все предписываемое правилами иноческого жития. И тогда, когда был простым монахом, и тогда, когда уже был архиереем, он не пропускал ни одной церковной службы — ни утрени, ни литургии, ни малой вечерни, ни всенощного бдения, кроме случаев крайнего заболевания. По первому удару колокола он обыкновенно отправлялся в соборный храм и облаченный в архиерейскую мантию, с посохом в руках, становился на архиерейском месте, среди церкви: с его благословения начиналась служба; в воскресные же и праздничные дни сам читал шестопсалмие, стоя в народе. Простота в обращении и вообще простота всей его жизни простиралась до того, что он сам принимал непосредственное участие в монастырских работах, особенно в летнее время: как простой монах, в одной свитке, с заступом или лопатою в руках, он копал гряды, садил виноградные растения наравне с другими монахами, так что трудно было узнать, кто между ними был архиерей. И при этих трудах он никогда не оставлял ни церковного, ни келейного правила, — мало давал себе отдыха.
Дом его был приютом для бедных всякого звания и вероисповедания: православных, разноверцев и идолопоклонников. Кроме дней среды и пятка, в которые обыкновенно соблюдался строгий пост, в архиерейском доме всем предлагаема была общая, обильная трапеза. При доме также находились особые отделения, где были развешаны платья всякого рода, начиная от обуви и кончая верхней одеждой, и нуждающимся отдавались без всяких расспросов.
Но с особенною ревностью Святитель заботился о построении и украшении святых храмов Божиих. Для этого он имел невидимые источники: люди благочестивые, даже язычники, посылали ему деньги, скрывая свое имя. Святитель выстроил множество храмов по своей епархии, и ни одной копейки не оставил для себя: все отдавал убогим или на церковь. Усердие к нему и почитание его добродетелей простирались до такой степени, что многие откладывали ежедневно по нескольку денег, говоря: это Мефодию.
Плодами благочестивой ревности пр. Мефодия по устроению и украшению св. храмов служат доселе существующие, им построенные и украшенные, церкви как в самой Астрахани, так и вне ее. Им отстроены и украшены монастыри: Спасский — в городе, Чуркинская пустынь — на взморье, Покровский и Воскресенский, что на реке Болде. Всех подобных построек в г. Астрахани, воздвигнутых его благочестивого ревностью, было 18, кроме других сооруженных в епархии. Соборная Астраханская ризница тоже украшена при нем и пополнилась разными драгоценными вещами. В соборе считается ныне 18 Евангелий. На одном из них верхняя дека из чистого золота, весом в 35 фунтов. Оно осыпано алмазами, яхонтами, изумрудами и стоит около 120 000 рублей; сделано в Москве в 1668 году и служит памятником благочестия епископа Мефодия первого.
Уроженец Холуйской слободы, Владимирской епархии, преосвященный Мефодий и вдали от родины и среди служебных забот не забывал о своем родном Холуе.
На месте и близ места родины им устроены и украшены храмы: во имя св. Троицы и Введения во храм Пресвятой Богородицы — в Холуйской слободе,— и три каменных храма в Борковской пустыне: главный холодный собор во имя св. Троицы, в воспоминание родины и церкви, при которой он родился и принял святое крещение, — теплый храм во имя Казанской Божией Матери, и придел во имя св. Евангелиста Иоанна Богослова.
Утварь и ризницы означенных церквей обогащены вкладами преосвященного Мефодия.
При Троицкой церкви Холуйской слободы имеются:
1) Потир серебряный, вызолоченный, с резными на нем украшениями под чернеть; работан в Москве 1759 года.
2) Серебряный, внутри вызолоченный ковш для теплоты, весом в 38 золотн., с надписью: «Дал сей ковш преосвященный Мефодий, епископ Астраханский и Ставропольский в Холуйскую слободу, в Троицкую церковь 1764 года».
3) Кадило серебряное с вызолоченною на нем надписью: «Вклад Архимандрита Мефодия Астраханскаго».
4) Напрестольное Евангелие (изд. 1753 г.) в серебряном литом окладе, в коем весу 12 фун. чистого серебра; серебром обложено в Астрахани 1761 года.
5) Местный образ Рождества Пресвятой Богородицы в серебряной, вызолоченной ризе.
6) Образ Свенской печерской Божией Матери. В этом образе врезаны: панагия, украшенная жемчугом и драгоценными камнями,— литое серебряное изображение св. великомуч. Георгия, и два креста с частицами мощей тех святых, кои изображены по сторонам иконы. На иконе следующая надпись: «сей образ из Астрахани от архимандрита Мефодия прислан в Холуй в церковь, в клад, а в нем врезаны кресты, панагия, а в них повкладены мощи разных святых и Животворящаго древа Господня частицы. 1756 года сентября 2 дня».
7) Местный образ Казанской Божией Матери в серебряной, вызолоченной ризе.
8) На местной иконе Нерукотворенного образа серебряная панагия, размером до трех вершков; верхняя часть ее имеет вид короны. Как видно по имеющемуся на ней клейму, работана в Казани 1767 года.
Из облачений наиболее замечательные:
1) Золотой, Персидской ткани риза; на ней парчовое оплечье с шелковыми цветами и крест серебряного позумента.
2) Из такой же ткани набедренник, на тесьме коего вышито: «Богородице Дево радуйся и проч., а на серебряном кресте серебром изображены слова: «рro fide, rege et lege».
3) Черная бархатная риза; оплечье на ней белое серебряное; обложена позументом, подольник шелковый, травчатый.
4) Голубая, весьма плотной и простой материи риза; оплечье белое серебряное, обложенное золотым позументом, и крест на ней из золотого же позумента.
Из книг церковной библиотеки особенно замечательно толковое Евангелие Феофилакта епископа Болгарского с надписью следующего содержания: «1742 года апреля дня Астраханскаго Спасова монастыря архимандрит Мефодий отдал сию книгу, святое Евангелие толковое Феофилактом, архиепископом Охридским, в Холуйскую слободу, в Троицкую церковь свою келейную ради поминовения родитель наших в кладу и подписал своею рукою: архимандрит Мефодий Астраханский».
В ризнице соборного храма Борковской пустыни находятся следующие достойные внимания вклады преосвященного Мефодия:
1) Напрестольный, серебряный вызолоченный крест, с частицами мощей разных свитых; внизу креста вырезана надпись «лета 1774 июля 1 дня построен сей крест в Борковскую пустыню в Троицкую церковь старанием его преосвященства Мефодия епископа Астраханскаго и Ставропольскаго, а весу в нем 1 фунт 82 золотника»
2) Евангелие напрестольное, обложенное серебром, на передней дске с изображением восстания из гроба, а на задней — Св. Троицы.
3) Большой, серебряный, вызолоченный потир, дискос, звездица, блюдечко и лжица, весом 5 фунтов 50 золотников, приложенные в 1769 году. На дискосе вырезано: «сосуд Мефодия епископа Астраханскаго».
4) Дискос, потир, звездица, два блюдца и лжица серебряные, местами вызолоченные, весу 3 фун. 47 зол. На потире вырезано: «Дал сея сосуды преосвященный Мефодий епископ Астраханский и Ставропольский в Борковскую пустыню церковь св. Троицы».
5) Ковш большой, серебряный, весом 38 ½ зол. с надписью: «Дал еси преосвященный Мефодий епископ Астраханский и Ставропольский в Троицкую церковь, в Борковскую пустыню».
6) Три панагии, серебряные, вызолоченные, разной формы и с различными на них изображениями.
7) Храмовой, престольный образ св. Троицы, высокой, древней работы, писанный на кипарисной дске, в серебряной, вызолоченной ризе, с пятью такими же венцами; с верху на ризе вырезана надпись. «1772 г. зачався сия риза старанием преосвященного Мефодия епископа и совершися во граде Астрахани».
8) Храмовой, престольный образ Казанской Божией Матери, в серебряной, вызолоченной ризе с разноцветными стразовыми камнями.
Неутомимая деятельность и заботливость об исполнении своего долга, полная высоких доблестей жизнь епископа Мефодия обращали на него внимание Высочайших Особ. Императрицей Елизаветой Петровной пожалована ему драгоценная панагия, украшения с которой употреблены потом на драгоценное Евангелие Астраханского собора. Внимание Императрицы Екатерины II выразилось в разных подарках золотыми и серебряными вещами, часть которых после смерти Мефодия употреблена на ризу местной соборной иконы Успения Божия Матери, при преосвященном Никифоре, епископе Астраханском в 1790 году.
В память благополучного выздоровления Государыни Императрицы Екатерины II, после привития оспы, Астраханским купечеством подарены епископу Мефодию чуркинкие воды, лучшие из всех рыбных участков.
Обремененный преклонными летами и трудами по управлению вверенной епархии, преосвященный Мефодий имел решительное намерение оставить святительскую кафедру, чтобы остаток дней своих посвятить исключительно на служение Богу. Саровская пустынь, славная в то время доблестными христианскими подвигами первых ее основателей, манила к себе Святителя, как в тихое и безмятежное пристанище после бурных плаваний. Но неожиданная, достойная всякого сожаления, его кончина не дала исполниться этому святому желанию.
В Мае месяце 1776 года при осмотре епархии в Кизляре и Моздоке, на обратном пути близь Червленной станицы Архипастырь, желая воспользоваться теплыми водами, приказал над ключом их поставить войлочную кибитку и сделать подмостки. Но как сии последние были слишком тонки и положены небрежно, то Святитель обрушился в горячий, почти кипящий ключ, и получил сильные обжоги. Это случилось в 29 число месяца Мая. Возвратясь в Червленную станицу, Святитель исповедался, приобщился Св. Таин и, по окончании таинства Елеосвящения, скончался того же дня. Тело его встречено в Астрахани 14 Июня всем народом с сердечным сокрушением, потому что народ лишился в нем милостивого отца и благодетеля, — и 21 числа предано погребению. Гробница сего Святителя находится в нижнем соборе подле гроба Митрополита Сампсона.
Мир и вечная память Почившему!
Священник Иоанн Любимов.
/Владимирские Епархиальные Ведомости. Часть неофициальная. № 4 (15 февраля 1876 года)
Уроженцы и деятели Владимирской губернии
|
