Дмитрий I Иванович (12 октября 1350, Москва - 19 мая 1389), прозванный Донским за победу в Куликовской битве.
Дмитрий I Иванович
Сын князя Ивана II Красного и его второй жены княгини Александры Ивановны.
Князь Московский: 1359 - 1389 гг. Двум своим сыновьям Иван Красный завещал владения, оставленные Иваном Калитой соответственно Семёну и ему. После скорой смерти младшего брата эти владения соединились под властью Дмитрия. В период малолетства Дмитрия, как и в правление его отца, на государственные дела имел большое влияние митрополит Алексий.
В Золотой Орде со смертью Бердибека началась т.н. «великая замятня» - продолжительный период борьбы за власть. В 1360 г. хан Наврус отдал великое княжение Владимирское нижегородскому князю Андрею Константиновичу, но тот не решился вступать в конфликт с Москвой и передал ярлык своему брату, суздальскому князю Дмитрию Суздальскому. Одиннадцатилетний Дмитрий отправился в Орду. Вскоре Наврус был убит, а Орда разделилась между двумя ханами: ставленником правителя западной части Орды Мамая Абдуллой и сарайским ханом Мюридом. Дмитрий получил ярлык сначала от Мюрида, затем от Абдуллы, тогда Мюрид дал ярлык Дмитрию Суздальскому. Через 12 дней он был изгнан московским войском, и с тех пор великое княжение оставалось в руках московских князей. В 1363 г. Дмитрий «взял свою волю» над князем Константином Ростовским, а князей Ивана Фёдоровича Стародубского и Дмитрия Галицкого выгнал из их княжеств.
Великий князь Владимирский: 1363 - 1389 гг.
По смерти Андрея Нижний Новгород захватил младший из Константиновичей Борис. Москва вступилась за Дмитрия Константиновича, Борис вынужден был перейти в Городец, а Дмитрий в 1365 г. подписал договор, по которому отказывался от своих претензий на великое княжение Владимирское. Преемник Мюрида Азис вновь выдал ярлык суздальскому князю, но тот отказался от борьбы. 17 января 1366 г. в Коломне союз князей был скреплён женитьбой Дмитрия Ивановича на суздальской княжне Евдокии Дмитриевне.
Войны с Тверью и Литвой Литовско-московская война 1368—1372 годов
В 1365 г. в Москве случился великий пожар Всесвятский, названный так, потому что начался в церкви Всех Святых. За 2 часа огонь уничтожил Кремль, Посад, Загородье и Заречье. Всесвятский пожар привёл к волне каменного строительства в столице княжества. В 1367 г. Дмитрий Иванович начал строительство нового кремля - белокаменного.
В 1368 г. Дмитрий поддержал Василия Михайловича Кашинского в споре того с Михаилом Александровичем Микулинским из-за области умершего Семёна Константиновича. Московская рать была послана в помощь Василию, были разорены владения Михаила. Но Михаил с помощью своего шурина Ольгерда взял Тверь и изгнал дядю. Михаила пригласили в Москву для решения спора и взяли под стражу. Только приезд ханского вельможи Карачи заставил Дмитрия Ивановича освободить Михаила Тверского. Возмущённый Михаил призвал на помощь Ольгерда, который с большим войском двинулся на Москву. 21 ноября 1368 г. в кровопролитной битве на реке Тростна близ Москвы литовцами был разгромлен сторожевой полк москвичей. Москва выдержала литовскую осаду благодаря каменным стенам Кремля и вторжению тевтонцев в западные владения Ольгерда. Разорив за три дня всю московскую округу, войско Ольгерда отошло назад в Литву. Как сообщается в летописи «…такого зла, как от литовцев, и от татар не было». Московские войска провели ответные походы в зависимые от Ольгерда Смоленскую и Брянскую земли. Новый московский поход на Тверь произошёл в августе 1370 г., ответный литовский на Москву - зимой. Осада была прекращена при получении известий о сборе войск Владимиром Андреевичем и Олегом Рязанским. В начале 1371 г. Михаил отправился в Орду, где у хана Магомет-султана выпросил великокняжеский ярлык. На Русь князь вернулся с ордынским послом Сарыхожей, который вызвал Дмитрия к себе. Собрав войско у Переяславля, Дмитрий ответил: «к ярлыку не еду, Михаила на княжение в землю владимирскую не пущу, а тебе, посол, путь чист!». Московские политики без особого труда зазвали Сарыхожу в Москву и щедро его одарили, а в июне 1371 г. Дмитрий поехал в Орду и выкупил находившегося там в заложниках сына Михаила Тверского, Ивана, за 10 000 рублей (сумма вдвое превосходила размер годового московского выхода). В июле 1372 г. в битве при Любутске (литовская крепость на реке Оке близ Тулы) московская рать разгромила сторожевой полк Ольгерда, войска подступили с двух сторон к оврагу. Дмитрий заключил перемирие и с Ольгердом, и с Михаилом Тверским. Дочь Ольгерда Елена стала женой Владимира Андреевича Серпуховского. В 1374—1375 гг. сын только что умершего тысяцкого московского Василия Вельяминова Иван, недовольный уничтожением сана, на который рассчитывал, отъехал от Дмитрия с приверженцами в Тверь и начал хлопотать в Орде о великом княжении для Михаила. В 1375 г. ярлык на великое княжение был доставлен в Тверь, и Михаил послал отряды на Торжок и Углич. Вокруг Дмитрия собрались полки почти всех князей северо-востока Руси: суздальско-нижегородский, серпуховской, городецкий, ростовские, ярославские, белозёрский, кашинский, стародубский, тарусский, новосильский, оболенский, смоленский, брянский и новгородцы, постоянные враги Твери. Месячная осада окончательно подорвала силы Михаила, и он запросил мира. Договор был заключён 3 сентября. Михаил навсегда отказался от притязаний на Москву, великое княжение Владимирское и Новгород, обязался помогать Дмитрию против татар и открыть свободный пропуск товаров новгородских по своей земле.
Отношения с Рязанью
В 1371 г. в спорах о границах Московского и Рязанского княжеств Дмитрий вышел победителем, разгромив под Скорнищевом рязанского князя Олега Ивановича и посадив на рязанское княжение Владимира Пронского. Однако, вскоре Олег вернул себе княжение, а в 1373 г. Дмитрий выводил войска на северный берег Оки на случай вторжения ордынцев. В 1381 г. Олег признал себя «младшим братом» московского князя и обязался следовать московской политике в том числе в отношениях с Великим княжеством Литовским. Рязанский князь воспользовался ослаблением Москвы и в 1385 г. захватил Коломну. Лишь заступничество Сергия Радонежского, примирившего Дмитрия и Олега, спасло Русь от очередной междоусобной войны. Союз князей был скреплён родственными узами - дочь Дмитрия Донского - Софья была выдана замуж за сына Олега Рязанского - Фёдора.
Борьба с Золотой Ордой
В 1374 г. в Нижний Новгород пришёл ордынский посол Сарайка, возможно, с целью возобновить вражду суздальских князей к Москве, но был схвачен, его люди перебиты. В 1376 г. Московское княжество утвердило своё влияние в Волжско-Камской Болгарии, начались переговоры с Великим Новгородом об урегулировании торговой деятельности. В результате этих переговоров Москва открыла свободный пропуск новгородских товаров в своей земле, заручившись согласием новгородцев в случае нового конфликта с Тверью стоять на стороне Москвы.
Мамай в 1377 г. направил перешедшего к нему на службу из-за Волги «царевича» Арапшу против пограничных русских княжеств. В битве при реке Пьяна московско-суздальское войско на стоянке потерпело тяжёлое поражение. Дмитрий Константинович, оставшийся без войск, бежал в Суздаль, нижегородцы - в соседний Городец. Нижний Новгород, а затем Рязань были сожжёны. В следующем году Мамай послал войско мурзы Бегича и на само Московское княжество. Дмитрий Иванович встретил ордынцев на Рязанской земле у реки Вожа. Ордынцы пошли на прямое столкновение 11 августа 1378 г. и потерпели сокрушительное поражение. Бегич был убит.
Куликовская битва
Дмитрий Донской у Сергия Радонежского. Миниатюра лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в.
Известно стало, что Божиим попущением за грехи наши ордынский князь Мамай собрал силу великую, всю орду безбожных татар, и идет на Русскую землю; и были все люди страхом великим охвачены. Князем же великим, скипетр Русской земли державшим, был тоща прославленный и непобедимый великий Дмитрий. Он пришел к святому Сергию, потому что великую веру имел в старца, и спросил его, прикажет ли святой ему против безбожных выступить: ведь он знал, что Сергий - муж добродетельный и даром пророческим обладает. Святой же, когда услышал об этом от великого князя, благословил его, молитвой вооружил и сказал: "Следует тебе, господин, заботиться о порученном тебе Богом славном христианском стаде. Иди против безбожных, и если Бог поможет тебе, ты победишь и невредимым в свое отечество с великой честью вернешься". Великий же князь ответил: "Если мне Бог поможет, отче, поставлю монастырь в честь пречистой Богоматери". И, сказав это и получив благословение, ушел из монастыря и быстро отправился в путь.
А. Кившенко. Прп. Сергий Радонежский благословляет св. бл. великого кн. Димитрия Донского на Куликовскую битву А. Немеровский. Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на ратный подвиг Горельеф с Храма Христа Спасителя "Дмитрий Донской у Сергия Радонежского" Куликовская битва
18 августа 1380 г. духовенство окропило святой водой трое кремлевских ворот, через которые выходили войска, - Николаевские, Фроловские (Спасские) и Константино-Еленинские (Тимофеевские), и московская рать двинулась к Коломне. Матери и жены, провожая воинов на битву, давали им «конечное целование» - так издревле прощались с теми, кто шел на верную смерть. «Княгиня же великая Евдокия Дмитриевна, и Владимирова княгиня Мария3, и других православных князей княгини, и многие жены воевод, и боярыни московские, и простых воинов жены провожали их и от слез и рыданий не могли вымолвить и слова, в последний раз целуя мужей своих. Князь же великий и сам едва удерживался от слез, не стал плакать при людях, но в сердце своем весьма прослезился. И, утешая княгиню свою, так сказал: — Жена! Если Бог за нас, то кто против нас? И сел на любимого коня своего, и все князья и воеводы сели на коней своих, и выступили из города. Великая же княгиня Евдокия со своею невесткою, Владимировой княгиней Марией, и с воеводскими женами, и с боярынями взошла в златоверхий свой терем набережный и села на рундуке под стекольчатыми окнами. Ибо в последний раз видит она великого князя, слезы проливая, словно речной, поток...» А затем потянулись нескончаемые дни и ночи: Евдокия молилась за мужа, за войско, за спасение Русской земли. Почти не покидавшую по традиции своих палат, княгиню теперь можно было часто увидеть на улице раздающей милостыню, кормящей нищих на великокняжеском дворе. В те полные мучительного ожидания недели люди невольно тянулись к ней как к единственной опоре.
После поражения на Воже Мамай собрал новое войско со значительным привлечением наёмников: генуэзцев, черкесов, аланов. Ожидая от Дмитрия обороны на Оке, Мамай планировал соединиться со своими союзниками: Ягайло Литовским и Олегом Рязанским - на её южном берегу. Однако, собранные в Москве и Коломне войска были выведены Дмитрием за Оку с оставлением стратегического резерва в Москве и пошли навстречу Мамаю, огибая рязанские земли с запада, при этом был отдан приказ не трогать рязанцев.
Николо-Угрешский монастырь. Спасо-Преображенский собор
Николо-Угрешский монастырь основан в 1380 г. великим князем Дмитрием Донским на месте явления иконы Святителя Николая Чудотворца. По преданию именно в этом месте войско великого князя остановилось на отдых на пути к полю Куликову. Явление иконы укрепило Дмитрия Донского верой и надеждой, отчего Святой Благоверный князь произнёс «Сия вся угреша сердце мое» («Это всё согрело сердце моё»). С тех пор это место называется Угреша, а сам монастырь Николо-Угрешским.
По пути к Дмитрию присоединились союзники с восточных земель Великого княжества Литовского. Выйдя к Дону, Дмитрий принял решение перейти и его, чтобы сразиться с Мамаем до подхода его союзников.
Битва произошла 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле, «на Дону усть Непрядвы». В день праздника Рождества Пресвятой Богородицы 8 сентября 1380 года на заре русские войска, готовые к битве, стояли на Куликовом поле. Густой туман расстилался по полям, но в девятом часу стало ясно. Татары были близко, доносилось ржание их коней, скрип повозок, звон оружия. Можно представить себе волнение воинов. Все понимали, что в этот день на поле Куликовом решается судьба Отечества. «Чье поле, того и воля: биться не хотим, а поля не отдадим», - давным-давно сказал неведомый мудрец, и в этих словах - главный смысл того, что происходило в тот великий день. Дмитрий встал в первые ряды войска, обменявшись доспехами с боярином Михаилом Бренком, который встал под великокняжеское знамя в тылу большого полка. Войско стояло вдоль правого берега реки Непрядвы в виде громадной птицы с распростертыми крыльями во всю ширь поля, чтобы полчища Мамая не могли окружить его. Восточная часть Куликова поля была покрыта лесом, в котором Великий князь приказал укрыться засадному полку под предводительством опытного воеводы Боброка и князя Владимира Серпуховского. Впереди боевого строя Дмитрий Иванович поставил конный сторожевой полк. К полудню русские и татары сошлись лицом к липу. «И встретились полки, и великие силы увидев, пошли навстречу, - повествует летописец, - и гудела земля, горы и холмы тряслись от множества бесчисленных воинов». Вдруг из татарских рядов отделился всадник устрашающего вида. Это был Темир-Мурза Челибей, исполин чудовищной силы. Потрясая копьем, он стал вызывать соперника из русской рати для единоборства. Напряженное ожидание воцарилось на поле Куликовом. Его прервал схимонах Александр (Пересвет) - посланник Сергиев. Он выехал вперед на коне и обратился к войску: «Тот ищет себе противника. Я хочу выступить против него с оружием». Летопись гласит: «И возложи старец на свою голову вместо шлема куколь, а поверх одежды надел свою мантию. И видеть его было умильно и грозно... И сказал старец: «Отцы и братия, простите меня грешного и благословите. И ты, брат Ослябя, моли Бога за меня». Оба всадника изготовились к смертельной схватке. Та и другая сторона понимали, что она значит для предстоящей великой битвы. Все умолкли, и над полем воцарилась тревожная тишина. И вот противники на конях стали стремительно сближаться, напрягая все силы для первого удара. Зрелище действительно было потрясающим. С одной стороны - огромный воин в полном вооружении, а с другой - монах без шлема, в схимническом облачении, со щитом и тяжелым копьем. Русские воины с затаенным дыханием следили за поединком, вознося сердечную молитву ко Господу: «Боже, помоги рабу Своему!» Казалось, вся Русь Святая собрала и вложила свою мощь в руку сына своего, воина-монаха Пересвета: «И ударишася крепко копии, едва место не проломися под ними. И спадше оба с коней на землю и скончашеся». Исход поединка явился знамением для русских воинов. Пересвет погиб не потому, что не смог одолеть врага и остаться живым. Он стал святой жертвой, принесенной Богу, предвестником великой победы. И эту жертву на Поле Родины первым принес русский монах-схимник, ученик преподобного Сергия. Заколыхались ряды обоих войск, прозвучали первые звуки воинских команд, и вот «сошлись две силы великие надолго и покрыли полки поле на десять верст от множества воинов, и была сеча злая и великая и бой упорный, сотрясение весьма великое: от начала мира не бывало у великих князей русских, как у этого великого князя всея Руси. Пролилась кровь, как дождевая туча...» - эти слова летописи дополняет «Сказание о Мамаевом побоище»: «и лилась кровь, как вода, и падало бесчисленное множество мертвых - татар и русских. И падало тело татарское на христианское, а христианское тело на татарское, и смешалась кровь татарская с христианской; повсюду множество мертвых лежало, так что кони не могли ступать по мертвым; крепко сражались, не только оружием друг друга убивая, но и от великой тесноты под конскими копытами умирали, потому что нельзя было вместиться на том поле Куликовом: то место между Доном и Непрядвою было тесным. Выступили из полков кровавые зори, а на них сверкали сильные молнии от блистания мечей. И был треск великий и шум от ломающихся копий и от ударов мечей, так что нельзя было в тот горький час обозреть это грозное побоище. Уже многих убили, многие богатыри русские погибли, как деревья приклонившись, точно трава от солнца усыхает и под копыта подстилается... В единый час, в мгновение ока, о сколько погибло душ человеческих, созданий Божиих! Воля Господня совершается». Татар все прибывало и прибывало. Они ломились, устремив главные силы на Большой полк, напирали со всех сторон в самую середину, ближе к левому его крылу - русским солнечные лучи слепили глаза и ветер дул в лицо. Волна за волной накатывалась орда на русских воинов, но те стояли насмерть. Татары буквально выкашивали («как сено посечено» - восклицает летописец) передние ряды, но на их место вставали другие; много гибло и татар. На исходе двух часов пополудни могучий и упорный бой шел с великим ожесточением - и никто не мог одолеть. Мамай видел, как редели русские полки левой руки - туда он и послал последние оставшиеся у него рати. Подкрепленные татары держали стремя на великокняжеское знамя. Боярин Михаил Бренко, одетый в багряную епанчу, стоял под великокняжеским стягом. Татары много раз подрубали знамя и убили в конце концов мужественного Бренка, думая, что им удалось убить самого Великого князя. Дмитрий же, облачившийся в доспехи простого воина, бился наравне со всеми. Он был везде, в каждом воине, «став напреди, на первом суйме». «Потекли кровавые ручьи, побежали целые озера крови», - повествует летописец. Встретив мощный отпор великокняжеских полков и не пробившись в центре, татарская сила наклонилась в сторону левого крыла, где отпор был слабее, и стала оттеснять русское войско к Дону. Более многочисленное ордынское войско стало одолевать русских, выбившихся из сил от непрерывного напора новых и новых полчищ. Мамай уже предвкушал победу.
В это же время за сотни верст от Дона в церкви Живоначальной Троицы стоял полк воинов Христовых - иноков монастыря, собранных преподобным игуменом Сергием для молитвы за сражавшуюся на поле Куликовом Русь. «Телом стоял он на молитве во храме Пресвятыя Троицы, а духом был на поле Куликовом, прозревая очами веры все, что свершалось там, он, как очевидец, поведал предстоявшей братии о постепенных успехах нашего воинства; от времени до времени он называл павших героев по имени, сам приносил за них заупокойные молитвы и повелел то же делать братии». С воздетыми горе руками стоял преподобный Сергий и возносил молитву о победе Руси Святой, и эта дерзновенная молитва была услышана».
Летопись гласит, что находящийся в засадном полку князь Владимир Андреевич увидел над русским войском в шестом часу дня «небо открывшееся, из него вышло облако, как багряная заря, опустившись низко над полком Великого князя. То облако было наполнено руками человеческими, и те руки были над великим полком как бы проповеднически и пророчески...». Еще летописцы свидетельствуют: «Видели благочестивые в девятом часу (три часа дня), как Ангелы, сражаясь, помогали христианам, и святых мучеников полк, и славного Димитрия (Солунского)... Среди них был и воевода совершенного полка Небесных Воинств - Архистратиг Михаил. Двое воевод видели полки поганых, и трисолнечный полк, и огненные стрелы, летящие на них; безбожные же татары падали, объятые страхом Божьим и от оружия Христова». Помогали русским воинам святые князья Борис и Глеб; святой благоверный князь Александр Невский также незримо участвовал в этой битве, помогая своим соотечественникам - его видели в числе воинов небесных, помогавших русским. Татары уже одолевали, а русские полки все больше редели. Смятение своих видели воины засадного полка. Видя гибель русских воинов, князь Владимир Андреевич несколько раз пытался вывести полк из засады, но мудрый и осторожный Дмитрий Боброк удерживал его: «Беда, князь, велика, но еще не пришел наш час: начинающий не вовремя получает для себя вред; колосья пшеничные подавляются, а сорняки растут и буйствуют над благородными...» Только когда татары глубоко врезались в левый фланг русских и почти смяли его, но тем самым оказались спиной к засадному полку, воеводы дали сигнал к бою. Воевода Дмитрий Михайлович Боброк Волынский вынул меч и сказал: «Молитесь Богу, братия мои, друзья, дерзайте! Пришло наше время и час наш приспел!» Засадный полк ударил в спину татарам. Шел девятый час пополудни, девятый час битвы. Увидев свежие русские полки, татары, как гласит летопись, закричали: «Увы нам! Русь снова перехитрила: меньшие сражались с нами, а добрые воины все сохранились». Татары побежали: «И побегоша татарстии полци и мнозе татарове падоша от христианскаго воинства».
Преподобный Сергий духовным оком следил за всеми событиями битвы. Епифаний Премудрый пишет в житии преподобного Сергия, что тот возвестил братии о победе русского воинства, когда враги были окончательно побеждены. Почти вся русская рать навсегда осталась на поле Куликовом. Во всех описаниях битвы радость небывалой победы соединяется с глубокой печалью о гибели десятков тысяч воинов. Погибло много князей, убито около 500 бояр и великое множество простых воинов из разных концов Руси. Летописец говорит: «Грозно, братия, зреть тогда и жалостно видеть и горько смотреть на человеческое кровопролитие, как морская вода, а трупы человеческие, как сенище стога: быстрый конь не может скакать, а в крови по колени бродили, а реки три дня кровью текли». Но и почти вся мамаева рать была истреблена на Куликовом поле. Летописцы отмечают, что погибшие русские воины лежали в основном ликами вверх, к небу, а ордынцы - лицами к земле.
Ранение Дмитрия Донского
Долго не могли найти великого князя. Наконец отыскали среди груды трупов. Он лежал оглушенный, но без единой раны. Первое, что услыхал князь, когда пришел в чувство, была весть о победе. В течение восьми дней погребали русские воины своих братьев, погибших в бою. За победу эту Великий князь навсегда остался в памяти народа с именем Дмитрий Донской.
От похода вглубь степей Дмитрий отказался по причине больших потерь.
Ягайло, утвердив свою власть в бывшем уделе своего брата, союзника Дмитрия, ушёл домой. По другим сведениям, литовцы совершили нападения на русские обозы, возвращавшиеся с Куликова поля. То же самое делали рязанцы, но Олег Иванович Рязанский вернул пленных по договору 1381 г. За победу на Куликовом поле Дмитрия Ивановича благодарные потомки прозвали «Донским». Мамай собрал остатки войск для похода на Москву «изгоном», но был разгромлен чингизидом Тохтамышем, пришедшим к власти при помощи Тимура, и овладевшим престолом Золотой Орды. Мамай бежал в Крым, где и был убит своими союзниками из Генуи.
Дмитрий Прилуцкий и Дмитрий Донской
Слава о подвижнической жизни преподобного Димитрия Прилуцкого дошла до великого князя Димитрия Иоанновича Донского, который и вызвал к себе в Москву старца. Преподобный Димитрий произвел сильное впечатление на великого князя, который проникся к нему глубоким уважением: почитая переяславского подвижника так же, как и преподобного Сергия, он просил его быть восприемником при крещении одного из своих детей. Затем великий князь с честью отпустил смиренного игумена бедной обители (Свято-Никольский женский монастырь), богато одарив его. См. Дмитрий Прилуцкий.
Нашествие Тохтамыша
Осада Москвы Тохтамышем 1382
В 1381 г. власть в Литве захватил союзник Дмитрия - Кейстут Гедиминович. Но летом следующего года в борьбе против племянников Ягайла и Дмитрия-Корибута, получивших военную поддержку тевтонцев и дипломатическую поддержку Орды, он потерпел поражение, был захвачен в плен и умер (или был убит) 15 августа 1382 г. Ещё в 1381 г. Тохтамыш отправил в Москву посла звать Дмитрия в Орду, посол выехал с небольшим отрядом, а Дмитрий отказался платить дань и ехать в Орду. Тогда Тохтамыш, собрав войско, в 1382 г. двинулся на Русь. Олег Иванович, надеясь спасти своё княжество от разгрома, указал Тохтамышу броды на Оке (но его княжество было разорено ордынцами на обратном пути). С Тохтамышем пришли сыновья Дмитрия Константиновича Суздальского Василий и Семён. Дмитрий Донской уехал в Кострому, Владимир Храбрый - в Волок Ламский. Митрополит Киприан с великой княгиней Евдокией уехал в Тверь. В Москве начался мятеж, но литовскому князю Остею удалось поначалу организовать оборону и отбить все атаки ордынцев. Однако потом осажденные поддались на обман, 26 августа открыли ворота и крестным ходом вышли из Москвы. Москва была полностью сожжена, жители перебиты или уведены в плен, были разгромлены и другие города, но под Волоком отряд ордынцев был разбит войском, которое успел собрать Владимир Андреевич. 24 числа, подошёл к кремлю сам Тохтамыш, и началась осада. Татары пускали стрелы как дождь, стреляли без промаха, и много падало осаждённых в городе и на стенных забралах; неприятель поделал уже лестницы и лез на стены; но граждане лили на него из котлов горячую воду, кидали камнями, стреляли из самострелов, пороков, тюфяков (ружей) и пушек, которые здесь в первый раз упоминаются. Но силой не удалось взять Москву, они обманом его взяли. Воспользовавшись ослаблением Москвы, тверской князь Михаил, «забыв» клятву, отправился в Орду за ярлыком на великое княжение. Но Дмитрий Донской опередил его «покаянным посольством» к хану, великое княжение стало наследственным владением московских князей, а Тверское великое княжество получило независимость. К 1384 г. относятся 2 договора с Литвой, по одному из которых князья Ягайло, Скиргайло и Корибут целовали крест Дмитрию, Владимиру Андреевичу Серпуховскому и их детям, а другой, который заключила с Дмитрием бывшая тверская княжна Иулиания Александровна, предусматривал брак её сына Ягайла с дочерью Дмитрия Донского при условии подчинения литовского князя верховной власти князя московского и признания православия государственной религией Великого княжества Литовского. Однако, в том же году по договору в Дубиссах Ягайло уступил Ордену Жмудь и обязался в течение четырёх лет принять католическую веру, а в Орде Дмитрий отдал в заложники своего старшего сына Василия и согласился на выплату дани в повышенном размере. В 1385 г. была заключена Кревская уния, по которой Ягайло принял католичество и вступил в брак с наследницей польского престола. Год спустя Ягайло при помощи польских войск разбил Андрея Ольгердовича Полоцкого и Святослава Ивановича Смоленского, а у Дмитрия возник конфликт с Новгородом.
Отношения с церковью
Митрополит Алексий в период юности Дмитрия оказывал большое влияние на государственные дела. После смерти святителя Алексия преподобный Сергий Радонежский предлагал великому князю Димитрию избрать на митрополичью кафедру суздальского епископа Дионисия. Но великий князь Дмитрий пожелал иметь митрополитом своего духовника Новоспасского архимандрита Михаила (Митяя). По повелению князя Михаил был избран в Москве собором епископов в митрополита Московского. Святитель Дионисий смело выступил против великого князя, указав ему на то, что поставление первосвятителя без воли Вселенского патриарха будет незаконно. Митяй вынужден был ехать в Константинополь. Дионисий хотел опередить Митяя и ехать в Константинополь сам, но был задержан и взят под стражу великого князя. Желая освободиться, Дионисий дал обещание не ехать в Константинополь и представил за себя порукою преподобного Сергия. Но как только получил свободу, по вызову патриарха, поспешил в Грецию вслед за Митяем. Своим поступком он причинил много неприятностей Сергию. Дмитрий отказался принять митрополита Киприана (его люди ограбили митрополита и не пустили его в Москву), за что князь и его люди в 1378 г. были специальным посланием Киприана отлучены от церкви и прокляты по чину псалмокатары. Однако, это не помешало участию православной знати Великого княжества Литовского в Куликовской битве на стороне Дмитрия. Более того, после Куликовской победы и вплоть до захвата власти в Литве Ягайлом и нашествия Тохтамыша Киприан находился в Москве. Возвращение Киприана в Москву в 1389 г. было приурочено к новому сближению двух великих княжеств (в 1390 г. Киприан венчал в Москве Василия Дмитриевича и Софью Витовтовну).
Вопрос о престолонаследии
Столкнулся (1388) Дмитрий и с недовольством двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского, которого силой нужно было приводить «в свою волю», заставить признать политическое главенство старшего сына Дмитрия - Василия. Дмитрий успел помириться на этом с Владимиром за два месяца до смерти: он умер 19 мая 1389 г. В своём завещании Дмитрий Донской первым из московских князей упоминает великое княжение (Владимир, Переяславль-Залесский, Кострому), Белоозеро, Дмитров, Углич, Галич. Не менее ново было распоряжение Димитрия, чтобы мелкие князья Московской земли жили в Москве при дворе великого князя, а не по своим вотчинам.
Итоги правления
За первые 16 лет своего правления Дмитрий сумел стать признанным главой антиордынской политики в русских землях, собирателем русских земель («всех князей русских привожаше под свою волю»). Представление о независимости и политическом единстве Руси стало при нём совпадать с идеей сильной великокняжеской московской власти. Великое княжество Владимирское окончательно перешло под власть Москвы, тем самым сделав процесс московского возвышения необратимым. Территория Московского княжества расширилась при Дмитрии за счёт территорий Переяславля, Галича, Белоозера, Углича, Дмитрова, части Мещеры, а также костромских, чухломских, стародубских и северных коми-зырянских (где была основана пермская епископия) земель. Поддерживая дружеские связи с православной Византией, Дмитрий добивался признания независимости русской православной церкви от Константинополя. С другой стороны, были потеряны западные земли, включая Тверь (1383) и Смоленск (1386), а основная территория была разорена как нашествием Тохтамыша и последующей выплатой значительной дани, так и войнами Великим княжеством Литовским и другими княжествами. По мнению Костомарова Н.И. Княжение Димитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения, то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, следовали одни за другими в громадных размерах — Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей
В самой Москве, кроме белокаменного Кремля, были возведены монастыри-крепости (Симонов, Андроников), прикрывавшие подступы к центру города. При Дмитрии в Москве была введена чеканка серебряной монеты - раньше, чем в других русских княжествах и землях. Культурную жизнь княжества времён Донского характеризует создание произведений, связанных с победой русского оружия (ставших позже основой «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины», прославлявших успехи русского оружия на Куликовом поле).
Великий князь владимирский и московский Дмитрий Иванович Донской умер 19 мая 1389 г., погребён в Москве в Архангельском соборе Кремля.
Память
Причислен к лику святых на Поместном соборе РПЦ 1988 г. День памяти - 19 мая/1 июня.
Святой Благоверный Дмитрий Донской Юрий Кузнецов. Дерево, левкас, темпера, лак. 370х280
Имя Дмитрия Донского за несколько столетий стало символом русской воинской славы. В 2002 г. учреждён Орден «За Служение Отечеству» в память святого великого князя Дмитрия Донского и преподобного игумена Сергия Радонежского.
Храм-памятник Сергию Радонежскому на Куликовом поле Памятник Дмитрию Донскому на Куликовом поле. Установлен в 1850 г. Памятник Дмитрию Донскому на Куликовом поле Дмитрий Донской на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде Памятник Дмитрию Донскому перед Маринкиной башней Коломенского Кремля Храм Дмитрия Донского г. Ростов-на-Дону
В 1389 г. - появление Можайского княжества (1389- 1492 гг.).
